Текст книги "Сафари для русских мачо"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 16. Дорожные байки

– Зря ты прятался. Это не военный вертолет, – сказал Кирсанов.

– Без разницы, – Василь дал задний ход.

«Лендровер» выбрался из-под деревьев обратно на дорогу.

– Военных как раз можно не бояться, – пояснил одессит. – А всякие в штатском, это уже конкретная опасность.

– По радио только что сообщили, что Моронадо скончался в госпитале, – сказала Оксана. – Всего от взрыва погибли девять человек. Двое военных и семь журналистов. Из них одна женщина.

– Тогда вношу поправку. Наверно, теперь таки придется бояться даже военных, – сказал Василь.

– Ядом нас угощали примерно в десять-одиннадцать утра. И взрыв был примерно в это же время. Все это случилось одновременно, – сказал Кирсанов. – Вадим Андреевич, как вам нравится такое совпадение?

– Никак не нравится.

Сидя на заднем сиденье рядом с Оксаной, Гранцов изучал карту. До него не сразу дошло, что полковник Моронадо умер.

Ну что же, полковник…. Возможно, ваша служба безопасности нуждалась в хорошем инструкторе. Жаль, что мы не успели поработать вместе.

Он откинулся в удобном кресле, рассеянно глядя в сторону. Машина летела по мягкой дороге, плавно покачиваясь. Мотор рокотал почти неслышно, и скорость ощущалась только при взгляде в окно: сверкающая листва тропического леса сливалась в сплошную стену.

Василь вел машину уверенно и легко. Внедорожник за пять минут вырвался из города, долго петлял по нефтепромыслу между вышек-качалок, потом перевалил через гору, покрытую хижинами из картона и тряпья, и скатился по серпантину в густой высокий лес. Вот здесь одессит и показал, на что способен такой солидный с виду «лендровер». Машина летела по рыжей дороге, как штурмовик на бреющем полете. Смотреть вперед было страшновато – казалось, что автомобили несутся навстречу задним ходом, причем с дикой скоростью. Впрочем, скоро они перестали попадаться, и только изредка мелькал то колесный трактор с прицепом, в котором стояли пассажиры в соломенных шляпах, то бульдозер, облепленный такими же пассажирами. Остановился Василь только один раз, на заправке. Там Гранцов накупил красных мясистых мандаринов, печенья, а главное – воды, и гонка по сельве стала немного приятнее.

Стрелка спидометра не опускалась ниже семидесяти миль, а Василь, с кажущейся небрежностью держа ладони на верхней дуге руля, читал своим попутчикам лекцию о тоталитарных сектах.

– …Аналогичный случай был у меня в Запорожье, – рассказывал он. – Там эти тараканы решили досрочно встретить конец света. Собрались в подвале пятиэтажки и зажгли священный огонь. Но тут как раз я мимо проходил. Мы с дворниками туда пробились, священный огонь залили, а когда дровишки разгребли, смотрим – что-то красненькое в ямке. Газовый баллон. На 70 литров. Еще немного – и пожалуйста, конец света в отдельно взятом доме.

Аналогичных случаев у Василя хватало. Уже несколько лет он гонялся за разными сектами, по просьбе родственников разыскивая в них пропавших людей. Пользы от этих поисков было немного. Даже найдя человека, даже устроив его встречу с родней, Василь не надеялся вырвать его из секты. Постепенно он пришел к убеждению, что надо просто вводить уголовную ответственность за организацию секты и членство в ней, да и сажать этих тараканов хотя бы на пятнадцать суток, чтобы выбить дурь из башки. Главное – сажать по разным камерам, чтоб они перестали тереться друг об дружку. Они же заряжаются от своих, говорил Василь, как спичка от коробки. Только спичка сгорает, а коробка остается.

Есть специальные люди, сказал Кирсанов, их называют депрограмматорами. Они ломают программу. Ломают код, освобождают человека от психической зависимости.

Самые хорошие депрограмматоры работают в КПЗ, сказал Василь. И Кирсанов согласился, вспомнив свое пребывание в камере предварительного заключения.

Я-то как раз через КПЗ на Олежку и вышел, сказал Василь. Меня туда загребли за компанию, просто оказался в ненужный момент в ненужном месте, на их митинге. А Олежек пришел нас освобождать. С телекамерами, с бумажкой из Международной Амнистии. И среди всех этих освобожденных придурков только я мог сесть за руль и развезти народ по хатам. У него тогда была «тойота», белый джип с красными крестами, с эмблемами, надписи по борту. В общем фу ты, ну ты, просто Генсек ООН в зоне стихийного бедствия. Так что это он меня зацепил, а не я его. Я тогда и понятия не имел, чем он занимается, сказал Василь.

Кирсанов сидел рядом с ним и вставлял насмешливые замечания. Оксана, с ногами устроившись на заднем сиденье, надела наушники и слушала радио, однако иногда вступала в разговор. Чувствовалось, что тема близка и ей. Вадим Гранцов до сих пор сталкивался с сектантами только однажды – когда Институт Духовной Реабилитации оккупировал его родную базу, да еще и пытался затянуть в свои сети Регину. Института больше нет, Регину Вадим отбил, так что все кончилось хорошо. Однако он до сих пор толком не знал, какая именно секта заправляла всеми делами Института. Возможно, это мог знать Василь, но Гранцов не задавал ему никаких вопросов, потому что сейчас его мысли были заняты другими проблемами.

Вадим Гранцов был недоволен собой. С чего он взял, что для встречи с этим неуловимым Гарсиа надо обязательно попасть в Сан-Деменцио? Вполне возможно, что тот сам бы вышел на Гранцова – не в отеле, так в Рио. Больше того, трудно придумать более удобную обстановку для контакта, чем праздничная суматоха карнавала.

Наверно, надо было спокойно принимать любые изменения в программе, ничем не выделяясь в толпе отдыхающих. Ведь русским же языком было сказано – «ведите себя органично»!

А я и вел себя органично, сердито ответил Вадим внутреннему обличителю. И если бы Гарсиа мог меня найти, то уже давно нашел бы. И не случайно он оставил свой адрес и телефон на приглашении. Мог бы и не оставлять.

Допустим, согласился внутренний обличитель. Допустим, Гарсиа действительно оставил свои координаты на бланке приглашения для того, чтобы ты его нашел. Но как ты оправдаешь эту поездку на угнанной машине? Что ты будешь говорить полиции, когда вас остановят? И, наконец, как ты собираешься вернуться?

Это был удар ниже пояса. Вадим Гранцов не знал, каким способом он вернется в Питер.

Ему оставалось надеяться только на три фактора. На помощь Оксаны – все-таки официальное лицо, персональный гид. На толстую пачку денег – у него с собой было около двух тысяч долларов и неизвестно сколько местных, доставшихся от похитителей.

Но больше всего Вадим надеялся на свой опыт. В конце концов, ему не впервой пробираться по чужой стране, где не то что говорить, чихнуть нельзя было по-русски. Он был способен пересечь материк от океана до океана, с помощью карты, денег и языка. При случае Вадим мог выдать себя за араба, если только не придется раздеваться догола. Мог имитировать как бостонское произношение, так и калифорнийское. Однако в разговоре с американцами он предпочитал не скрывать европейский акцент, чтобы собеседник мог подстроиться под полуграмотного иностранца.

Все это, однако, ничего не стоило в условиях гражданской войны. «Любой патруль может оказаться последним для таких путешественников», – подумал Гранцов. И сглазил.

За поворотом на обочине стоял армейский джип.

– Приплыли, – сказал Кирсанов.

– Ничего не приплыли, – бодро ответил Василь и лихо подкатил вплотную к солдатам.

Опустив стекло, он высунул в окно сложенные бумаги и прокричал что-то жизнерадостное.

Солдат с белой каской на поясе лениво подошел к «лендроверу», развернул бумаги и, не читая, вернул их Василю, успев ловко спрятать в нагрудный карман зеленую купюру.

Когда солдаты остались далеко позади, Гранцов заметил:

– Все как у нас. С долларами любой блок-пост можно пройти.

– Да дело не в долларах, – Василь щелкнул зажигалкой, прикуривая. – Здесь уважают дорогие машины. Если человек позволяет себе такие колеса, значит, за ним стоит очень большой дядя. Поэтому со мной никто связываться не захочет. И не нападут на такую машину никакие бандиты, даже самые тупые. Потому что куда они с ней денутся? На черный рынок? А она сама только что оттуда! Вот так-то. Одно плохо. Для таких машин все дороги – платные.

– Кстати, сколько ты ему дал?

– Без разницы.

– Это ты брось, – Вадим перегнулся между спинками сидений и положил несколько долларовых бумажек на приборную панель. – Вот, возьми билетиков. Десятками устроит?

– Да не надо, Вадим Андреевич, вы что, обидеть хотите? Это мои проблемы. Вы же меня бесплатно с того света вытащили, так и я вас бесплатно довезу. Уберите свои «билетики». У меня все рассчитано, все по смете. Вы мне очень крепко помогли. Возможно, просто-таки жизнь сохранили. Могли ведь и на фиг послать. Хотя, если честно, то я был в вас уверен, поэтому и обратился. Потому что вы свои. Мы же братья-славяне, кто же еще нам поможет, кроме нас?

– Хороши братья, – проворчал Кирсанов. – Когда отделялись, о братьях-славянах что-то не вспоминали. А теперь таможни, границы, валюта своя…

– Если б москали Союз не просрали, не было бы никакого отделения.

– Что? – Кирсанов так и застыл, задыхаясь от смеха. – Москали Союз просрали?

– Васек, да не слушай ты его, – вмешалась Оксана. – Расскажи еще про «семьи».

– Я уже почти все рассказал, – ответил Василь. – Самая знаменитая секта из всех этих «семей» – это Семья Берга. В общем, безобидная компания. Формально это выглядело как кружок по изучению Библии. Собирались приличные дяди и овладевали наследием Моисея. После уроков развлекались с девочками и мальчиками. Заловили Берга на растлении малолеток и понуждению к проституции. Он посылал на панель даже собственную жену, даже дочку.

– А где этот Берг сейчас? – напряженно спросила Оксана.

– Умер. Семья разбежалась по всему миру. А самая боевая «семья» называется, кажется, «семья-народ-родина», что-то в этом роде. Регион – Латинская Америка. В этой компании все совсем по-другому. Это вообще семья без женщин. Только мужики, причем военизированные. Такие городские партизаны-аристократы. На них вешают всякие темные дела типа убийства оправданных преступников и так далее. Сначала я думал, что эту компанию нельзя к сектам относить. Потому что в секте всегда есть секс. Даже слова похожие, «секта», «секс». Начинают с Моисея или с Сатаны, а заканчивают всегда одинаково – групповухой. А эта шайка латиносов, вроде бы, не такая. Но только на первый взгляд. Если копнуть, обязательно там, у этих защитников народа, найдется или педофилия, или еще что. Например, оргии с трупами врагов. Так что все они одинаковы.

– Ну и что же общего между этими семьями? – спросил Гранцов. – Групповуха?

– Не только. Главное – зомбирование. Затягивают к себе по-разному, а обрабатывают одинаково. Промывание мозгов. Ломка воли. То есть не дают спать, кормят всякой бурдой. Психика слабеет, человек легче поддается обработке. Пара месяцев, и он будет делать все, что прикажут старшие. На панель? С удовольствием. Застрелить кого-то? За милую душу.

– Где ты начитался таких сказок? – спросил Марат.

– Это не сказки, а научные факты. Я этих сектантов всяких отслеживаю с тех самых пор, как увидел свою любимую в «белом братстве». Могу давать платные консультации.

– И дорого берешь?

– От заказчика зависит. Крымский водочный король, например, просто рассчитался недвижимостью. Домик мне подарил в Симеизе. Кстати, приглашаю в гости.

– Ничего себе консультация.

– Да у него таких домиков много. А дочка одна. Если б твою дочку увели сатанисты, ты бы последнее отдала бы.

– Нет у меня ни дочки, ни домика, – сказала Оксана. – Нет, не отдала бы. За такую дуру? Нет, ни копейки не дала бы.

– Между прочим, жена его тоже была против, – усмехнулся Василь. – Но мужик рассудил по-другому. Жен много, а дочка одна. Вот так. И когда я девчонку нашел, он просто не знал, как со мной рассчитаться. Вот, а другой был случай, так мне вагон угля предлагали. Шахтеры.

– И ты отказался? – спросил Кирсанов.

– Проблема в том, что тогда у меня еще не было домика в Симеизе, – Василь сокрушенно развел руками, выпустив руль.

Он свернул к обочине и остановился.

– Ну и как же ты, крымский домовладелец, как ты дошел до жизни такой? – сочувственно спросил Гранцов, пряча насмешку.

– Вы о чем?

– Об этом самом. Из-за чего люди по чужим углам прячутся. На кой черт тебе надо было их сумки с гранатами развозить?

– Да шо такого? – отмахнулся Василь. – Я ж не знал, что там гранаты. Думал, какая-нибудь контрабанда. Меня просто подставили. Понимаете, когда приходится работать с грязноватыми типами, надо быть готовым, что тебя рано или поздно подставят.

– Не очень-то ты оказался готов.

– Да нет, все было нормально. Только я со стариком этим погорел. Когда у вас выпивали после футбола, помните? Ляпнул, что выхожу из дела. А он, гад, настучал. Вадим Андреевич, не хотите за руль? Заодно с дорогой познакомитесь.

– Дорога, она и есть дорога, чего с ней знакомиться, – сказал Вадим Гранцов, пересаживаясь на водительское место. – Тоже мне дорога, ни развилок, ни поворотов. Ни одного поста ГАИ.

– Скрупулезно подмечено. С ГАИ тут явный дефицит, – сказал Василь, устраиваясь рядом с Оксаной. – А второй пары наушников там нет? Я бы тоже радио послушал. Новости спорта.

– Минуточку, – она подняла палец, напряженно вслушиваясь в голос диктора. – Еще один взрыв. Большой взрыв. Так, сейчас… Взорван отель Глобо Торизмо. Это где мы жили… Полностью разрушен верхний этаж. Там шел бой. Полиция пыталась арестовать кого-то. Террористы оказали сопротивление. Наверно, они подорвали себя, чтобы не попасть в плен.

– Или им помогли подорвать себя, – добавил Кирсанов. – Вот видите, Вадим Андреевич! А вы ехать не хотели. Самое главное – вовремя унести ноги.

– Мы-то унесли, а кто-то – не очень, – невесело ответил Гранцов.

Он быстро освоился с управлением, вот только немного раздражала педаль газа. Такого огромного хода педали он еще не встречал. Причем двигатель реагировал на движение ноги только на первой трети, и бесполезно было топить педаль до упора.

– Да не гоните вы так, – посоветовал Василь. – Нормально успеваем. Все равно ночевать придется на пристани.

– На какой еще пристани?

– Извините, забыл сказать. Через пару часов доедем до реки. Там пристань, там баржа. Грузимся на нее и рано утречком отходим в Буццо. Оттуда до Сан-Деменцио сорок километров. Днем будем на месте.

– Буццо? – переспросил Гранцов и оглянулся на Марата.

Тот невозмутимо кивнул. Ему тоже было знакомо это слово. «Вот ведь как получается, – подумал Вадим. – Мы могли попасть в это самое Буццо еще пару дней назад. Только не как туристы, а как заложники».

– Завтра днем? – уточнил он. – Нам бы хотя бы денек еще погулять по окрестностям.

– И таки погуляете, – спокойно сказал Василь. – Если в программе записана прогулка, то погуляете. А потом Олежек вас отправит домой. Все будет путем.

– Да ладно вам, – сказала Оксана. – Васек, не отвлекайся. Расскажи еще о твоих сатанистах. Ты сам все это видел?

– Я видел девочку, на которой они это делали, – Василь повернулся к Оксане. – Она лежала на ритуальном камне, а они обмазывали ее кровью и, извините, спермой. Потом они отключились, а она выбралась из пещеры и, умница, завалила проход. Тут как раз я случайно проходил по берегу, слышу, вроде щенок не то скулит, не то лает. Откопали мы их только на следующий день. Все честь по чести, с ментами, с понятыми, с видеокамерой. Навесили им на полную катушку, от осквернения могил до расчлененки.

– И ты говоришь, что они нормальные?

– В смысле «не душевнобольные». Они все это вытворяли в полном сознании. Нормальных людей в секте быть не может по определению.

– Тогда что ты называешь сектой? – не выдержал Вадим.

– Вас интересует мое мнение или научное определение? – Василь ненадолго задумался, прикуривая очередную сигарету. – Так я вам скажу, что такое секта. Секта – это сборище придурков, которые поклоняются хитрой сволочи, а всех остальных считают врагами.

– Это твое мнение?

– Считайте, что это мнение науки в моем изложении.

– Ты упустил одну деталь. Только одну, – вмешался Марат. – Эти придурки, как ты их называешь… Эти придурки абсолютно счастливы. Их там держит не страх, а счастье. Как только они слегка из команды выпадают, это счастье гаснет моментально, и надо любой ценой в команду вернуться. Ты понимаешь это? Они там счастливы.

– Да я знаю, знаю, – отмахнулся Василь. – Наркоман тоже счастлив, когда ломка проходит.

– Это другое. Это простое человеческое счастье. Согласен?

– Ну, и шо такого?

– А то, что это нормально, понимаешь? Нормально быть счастливым. Все хотят счастья. Так что они нормальные, а не придурки.

– Сначала нормальные, а потом… – сказала Оксана. – Счастье? Да, конечно. Значит, все-таки я была в секте. Получается так.

– Ни одна секта себя сектой не называет, – сказал Василь. – Возьмем, к примеру, коммунистов. Самая большая секта в мире…

– Секундочку, – перебил его Гранцов. – Просто хочу, чтобы ты знал, у меня есть привычка нехорошая… Ну, ничего не могу с ней поделать. Даже стыдно говорить…

– Да говорите, тут все свои, – сказал Василь.

– Ладно, скажу, – Гранцов вздохнул. – Когда при мне начинают ругать Советский Союз, советскую власть, коммунистов, БАМ, Афганистан и так далее, то я почему-то хватаю первое что под руку попадется и начинаю просто бить по башке. Вот такая привычка. Ничего не могу с собой поделать. Так что ты там о коммунистах?

– Учтите, вы за рулем, – предупредил Василь.

– Ничего не могу поделать.

– Насчет хитрой сволочи ты, конечно, прав, – сказал Марат. – Секты – это бизнес. Кто-то хорошо наживается на чужой беде. Добраться бы до них…

– У тебя есть шанс, – подсказал Гранцов. – Завтра ты встретишь Старицына.

– Старицын? Олежек? – переспросил Василь. – Да он такая же шестерка, как и я, только на ступеньку повыше. Им точно так же командуют, как и всеми остальными. А вот те, кто на самом верху – до них нам не добраться. Остается только надеяться, что в аду им придется сидеть на хорошем паяльнике.

– А вы как думаете, Вадим Андреевич? – спросил Марат. – Что делать с этими сволочами? Грохнуть их при случае или ждать, пока они сами отправятся на паяльник?

– Трудно сказать. Но вы, ребята, немного заблуждаетесь насчет ада. Паяльник – это слишком просто. К тому же человек ко всему привыкает. А через пару тысяч лет он уже без паяльника не сможет. Нет, ребята, в аду все не так, как на картинах Страшного Суда.

– А как? – спросила Оксана.

– Извини, я приведу пример, который тебе покажется непонятным. Но ребята поймут. Если выпить литр водки, а потом литр портвейна и запить все это пивом…

– Дальше не надо, – попросил Василь. – Все ясно.

– Так вот считай, что жизнь – это пьянка, а после смерти наступит похмелье. И от того, чем ты наполнял свой стакан, зависит, каково тебе будет потом. Теперь второй пример. На ту же тему. Представь, Марат, что у тебя есть любимая девушка. Или, например, у тебя есть дети, сын лет десяти и дочка лет пятнадцати. И, допустим, выпил ты перечисленный набор – водка, портвейн, пиво, и всю ночь куролесил. А когда очнулся, видишь, что лежишь поперек сломанной детской кроватки, весь в дерьме, все стены в блевотине… И твои дети стоят рядом и на тебя смотрят. Или девушка.

– Круто, – сказал Марат, поведя плечами. – Вы предлагаете не пить?

– Я предлагаю знать о последствиях, – сказал Вадим, сбрасывая газ. – Паяльника не будет. Будет гораздо хуже. Приехали. Опять двадцать пять.

За поворотом стояли два открытых джипа с солдатами. Это была уже не первая встреча мирных туристов с реакционной военщиной. И на этот раз платить должен был Гранцов. С него взяли тридцать долларов и торжественную клятву не сворачивать с дороги, потому что в лесу много бандитов. Возможно, реакционная военщина и в самом деле беспокоилась о безопасности туристов. А возможно, ими двигал голый расчет: если туристы пропадут в джунглях, следующей заставе ничего не достанется. Такую версию выдвинул Василь, сменив опасную тему разговора.

На следующей заставе с Гранцова взяли двадцатку. Сержант, узнав, что они направляются к пристани, вызвался охранять их в пути. Все равно по дороге уже никто не проедет, а ночевать в лесу он не собирался.

Первый джип пылил перед «лендровером», второй держался сзади. До пристани оставалось совсем немного, когда вдруг передняя машина резко затормозила. Вадим вывернул руль вправо и только потом ударил по тормозам, и задний джип пролетел рядом.

– Твою… Ну, ездоки… – коротко прокомментировал Гранцов, вспомнив, что рядом женщина.

Все заволокла пыль, гнавшаяся за машинами. В пыли мелькали солдаты, они бежали к переднему джипу. Где-то хлопнула граната, засвистели осколки.

Минут через пять к ним подошел довольный сержант. Мы попали в засаду, доложил он. Сеньорам очень повезло.