Текст книги "Кровавые тени (ЛП)"

Автор книги: Эвангелина Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Так и есть. Но ты усвоила урок. – Он прикоснулся к моей щеке. – Помни, ты в безопасности, только когда я рядом. Я постараюсь больше не оставлять тебя, но если придется, никому не доверяй.

– Хорошо, – прошептала я, чувствуя сухость во рту. – Я доверяю тебе. Действительно доверяю, Лаиш. Я… Не думаю, что понимала до этого.

– Я рад, что теперь ты понимаешь, – тихо сказал он. – Тебе уже лучше?

Я чувствовала себя лучше. А затем осознала, что я в ванной, на его коленках, голая, если не считать мокрых трусиков. Ситуация накалялась. Я не заметила этого ранее из-за плохого самочувствия. Но сейчас мне вдруг стало жарко, и это не имело никакого отношения к горячей ванной: я оседлала его упругие бедра, моя грудь почти прикасалась к его.

– Всё в порядке, – сказала я, пытаясь говорить спокойно. – Мне намного лучше, правда.

– Хорошо, – пробормотал он, желание заволокло его горящие рубиновые глаза. – Потому что я думаю, что пришло время выйти из ванны и вытереться, Гвендолин. А потом мы заплатим налог.

– Налог на грех? – Мой голос прозвучал намного выше, чем хотелось. – Я имею в виду… Мы не можем подождать до завтра? Я чуть не умерла только что и сейчас не чувствую себя очень, эм, сексуально.

– Да неужели? А они мне говорят об обратном. – Накрыв мои груди большими руками, он потер возбужденные соски, посылая дрожь возбуждения от чувственных вершинок к влагалищу.

– Лаиш! – запротестовала я, ерзая в его объятиях. Мне не хватало воздуха. – Пожалуйста… Ты не должен.

– Ты имеешь в виду, я не должен доставлять тебе удовольствие? – тихо сказал он, с легкостью поднимая меня. Мои груди оказались над водой. – Или же не должен сам наслаждаться твоим красивым телом?

Прежде чем я успела ответить, он притянул меня к себе, мои груди оказались на уровне его губ. Я хотела ответить, сказать ему остановиться, но он втянул тугой бутончик правого соска, сильно посасывая чувствительную вершинку, пока сквозь меня не пронеслись волны удовольствия, заставляя стонать и задыхаться.

Лаиш долго и настойчиво сосал мой сосок, его глаза не отрывались от моих, пока он вбирал столько моей плоти, сколько мог. Я всё ещё думала, что нужно его остановить, но он твердо удерживал меня, а ощущения были чертовски приятными. Меня гипнотизировал его вид, как он вкушал меня: мой сосок темно-вишневого цвета и светло-кремовая грудь исчезали в его покрасневших губах.

И снова я не могла не заметить контраст цвета наших тел, как сочетался его легкий загар с моим цвета кофе с молоком. Должна признать, этот образ был одним из самых эротичных на моей памяти. Не то что бы я смотрела или читала много эротики – лучше не зацикливаться на личной жизни других, когда для тебя грязные делишки находятся под запретом.

Наконец Лаиш отпустил меня.

– Боги, у тебя сладкие груди, Гвендолин, – тихо сказал он, потеревшись об меня колючей щекой. – Скажи мне, ты раньше разрешала кому-либо сосать свои соски?

Я нерешительно покачала головой. Я разрешала нескольким парням прикоснуться ко мне ниже пояса в старшей школе, но ни один из них не делал этого ртом. Все казалось слишком опасным, что наверняка бы привело к другим вещам.

– Значит, я первый. – Наклонившись вперед, он ненадолго захватил другой сосок и подарил ему горячий, глубокий поцелуй, и закончил его, покружив языком вокруг тугого бутона.

– Лаиш! – я беспокойно запротестовала. Мой голос был высоким и хриплым. Его горячий язык, нежно обводящий сосок, вызывал у меня странные ощущения ниже талии.

– Я надеюсь быть первым во многом, – тихо сказал он, посмотрев мне в глаза. – Начиная с этой ночи.

– Что ты намереваешься сделать со мной? – спросила я дрожащим голосом. – Я имею в виду… Разве мы только что не заплатили налог на грех, когда ты, ну…

– Пососал твои сладкие соски? Нет. – Лаиш покачал головой. – Случись это, ты бы почувствовала вибрации в воздухе, как на берегах Стикса. Нет, Гвендолин, как я уже говорил, с каждым кругом ада необходимо платить более тяжелый и серьезный грех. На этот раз небольшого сексуального удовольствия недостаточно. – Он снова поцеловал мой сосок. – Сегодня я должен заставить тебя кончить.

– Лаиш! – снова запротестовала я. – Я не могу… Я никому раньше не позволяла…

– Знаю. – Его глаза загорелись. – Поэтому и жду этого с нетерпением. Но для начала нам нужно выйти из ванной и вытереться. Я хочу насладиться видом твоего красивого тела, прежде чем доведу до блаженства.

Сомкнув большие руки под моими бедрами, он встал, легко подняв меня, и вышел из ванны. Поставил меня на холодный мраморный пол и обернул большим белым пушистым полотенцем, прежде чем заняться собой.

Я сжала полотенце и отвернулась, сильно покраснев, когда он снял промокшие брюки и черные шелковые боксеры. Знаю, это звучит глупо и нелепо, но я никогда не видела голого мужчину, ну, кроме как в фильмах. Но никогда в живую и близко. Бабуля предупреждала меня, что как только парень снимает штаны, назад пути нет, хочешь ты этого или нет. Так что я всегда старательно избегала близости такого рода.

Лаиш усмехнулся моей реакции на его наготу, видимо, моя наивность его забавляла. Потом он перестал смеяться, внезапно став серьезным.

– Гвендолин, посмотри на меня, – тихо сказал он.

– Не хочу. – Я продолжила избегать его взгляд.

– Почему ты так краснеешь, mon ange? Неужели я так пугаю тебя?

– Я просто никогда… Я никогда лично не видела голого парня, понятно? – сказала я, мои щеки раскраснелись ещё больше.

– Ты видела Друага, – заметил он.

Я поняла его отсылку к демону-кабану и его огромным, выставленным напоказ гениталиям. Они были отвратительными, слишком большими и странными, чтобы казаться реальными. И больше походили на картинку извращенного хентая из случайного интернет поиска, нежели чем на то, что вы ожидаете увидеть в реальной жизни у настоящего человека.

– Это другое, – ответила я, всё ещё отводя взгляд. – Он зверь, животное. И его… инструмент настолько большой, что больше напоминает неудачную извращенную шутку.

– Его вид способен отращивать свой «инструмент», как ты выразилась, точно так же, как ты можешь отрастить волосы. То, что ты считаешь уродством, Друага воспринимает как достижение. – Он наклонил голову, всё ещё глядя на меня. – Но ты видишь меня не таким, как он?

– Конечно, нет, – нетерпеливо сказала я. – Ты – настоящий человек.

– Ты так думаешь? – его глубокий голос прозвучал странно, отстранено. Он был наполнен эмоциями, которые я не могла распознать. Это заставило меня посмотреть на него, но выше талии.

– Ну… да. – Я неуверенно посмотрела на него. – Разве не так?

Он вздохнул:

– Многие бы сказали, что нет. Ты бы и сама так думала, увидев меня в истинном облике

Я неуверенно закусила губу.

– Неужели это так страшно? Ты что, похож на Друага?

Он издал резкий, саркастичный смешок.

– Я могу принимать формы животных, но я не вендинго. Демон, который частично зверь или имеет звериные черты, – объяснил он, увидев мое смущенное выражение. – Но я и не такой, каким ты меня видишь сейчас.

– То есть ты можешь меняться по желанию?

– В несколько форм, включая мою истинную.

– А ты… Ты не хочешь измениться сейчас? – спросила я, стараясь быть храброй. – Ты бы хотел, чтобы я увидела тебя в этом обличье, в твоей настоящей форме?

Он снова вздохнул.

– Я буду рад, если ты увидишь меня таким, какой я есть. Сейчас – в человеческом облике. Посмотри же на меня, Гвендолин. На всего меня. Не бойся.

Прикусив губу, я позволила себе рассмотреть его голое тело. Мне нравились его рост и широкие плечи, мускулистая грудь и подтянутые бедра. У него были длинные, мускулистые ноги, слегка покрытые черными волосками, и даже симпатичные ступни. После того как я разглядела его тело во всех других местах, я наконец позволила своему взгляду остановиться меж его бедер.

– Ох, – прошептала я.

Он был большой, это невозможно отрицать. Даже наполовину твердый, его член был толстым, длинным и выглядел довольно опасно. Во всяком случае он не был до неприличия громадным и непропорциональным, как у Друага.

– Так что? – пробормотал он, и я осознала, что мой взгляд задержался у него между ног.

– Ну… – Я заставила себя посмотреть в его глаза, мои щеки горели. – Ты очень м-м-м… Голый.

Он засмеялся, что напоминало приглушенные раскаты грома.

– Как и ты… Не беря в расчет эти маленькие мокрые трусики. Которые, по-моему мнению, я обязан снять до того, как мы переберемся на кровать.

– Что? И мы будем голыми одновременно? – я покачала головой. – Не-а, ни за что. Это плохая идея.

– Чего ты боишься? – он тихо подначивал меня. – Что у меня будет соблазн зайти слишком далеко… Или что он будет у тебя?

– Это не важно, – твердо сказала я. – В любом случае, это не имеет значение. Я не лягу с тобой в кровать, если мы оба будем голыми – это небезопасно.

– Разве я не объяснял тебе совсем недавно, что здесь всё небезопасно? Что ты в опасности каждую минуту? – настаивал он, приподняв бровь. – Однако, если тебе так будет спокойнее…

Он проделал изящный маленький трюк рукой, призвав из воздуха пару длинных черных шелковых брюк. Небрежно шагнув вперед, он натянул их и завязал шелковую веревку на плоском животе. Я не могла не заметить дорожку мышц, идущих от бедер к паху – «V-мускулы», так их называла одна из моих подруг. Казалось, пояс брюк подчеркивал пресс, делая его ещё горячее, чем когда он был голым – если такое вообще возможно. Или, может, я просто чувствовала себя более комфортно, когда его «опасная зона» (так её называла бабуля) была прикрыта.

– Ну что, Гвендолин, – тихо сказал он, опалив меня взглядом. – Теперь я одет. Твоя очередь раздеваться.

– Я… эм… – Я попыталась отстраниться, но он уже снимал с меня полотенце и тянулся к трусикам.

– Давай же, mon ange, – пробормотал он, подцепив длинными пальцами край кружевного шелкового белья. – Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вреда. Я только хочу видеть тебя и впитать твою красоту.

Я не знала, как отношусь к тому, что кто-то «впитывает меня», особенно если это был Лаиш. Я не ненавижу свое тело, но и не без ума от него. У меня красивая круглая попка (бабуля называет её «бампером»), но грудь чересчур полная и бедра слишком широкие. Я не чувствовала себя настолько уверенной в своем теле, насколько хотела бы.

В общем, у меня есть проблемы с самооценкой, как и у любой другой. Они есть даже у самых красивых, стройных девушек. Как мне кажется, все не очень довольны своими природными данными.

Не помогала и сверхъестественная красота Лаиша. Меня будто попросили раздеться и встать рядом с моделью, и я определенно не была с ней на равных.

Несмотря на всё, он был полон решимости увидеть меня обнаженной, и, похоже, ничего нельзя с этим поделать. В любом случае, сказала я себе, возможно, он оставит меня в покое и решит, что я не стою его усилий, когда увидит, что я не похожа на супермодель.

Поэтому я заставила себя стоять смирно, в то время как Лаиш встал передо мной на колени и спустил мокрые трусики. Я даже не пыталась прикрыться, когда он поднялся и посмотрел на меня. Его рубиновые глаза поглощали мое тело сверху донизу и обратно.

– Ну и? – спросила я, не выдержав, смущенная и нетерпеливая одновременно. Я еле-еле сдерживалась, чтобы не прикрыть грудь и естество. Не знаю, как справляются модели стиля ню – было невообразимо трудно стоять перед другим в чем мать родила.

Лаиш поднял глаза после неторопливого визуального тура по моему телу, его взгляд встретил мой.

– Ты прекрасна, Гвендолин, – мягко сказал он. – Интересно, ты хоть осознаешь, насколько великолепна?

– Лаиш… – Я заерзала, но он покачал головой.

– Вижу, что нет. Что же, посмотрим, смогу ли я исправить твое мнение этой ночью.

Он снова поднял меня на руки и вынес из ванной. Затем, проигнорировав мои нерешительные протесты, уложил меня посередине кровати.

Глава 15

Лаиш

Моя маленькая ведьмочка и вправду не осознавала своей красоты. Она лежала на кровати, заливаясь румянцем и безуспешно пытаясь прикрыться ладошками. Её полные груди выглядывали через её руку, и хотя она старалась скрыть гладкий треугольник между бедрами, его всё равно было видно. Её зеленые глаза были широкими и неуверенными, и она прикусывала губки в волнении.

– Гвендолин, – тихо сказал я, забравшись на кровать, чтобы быть ближе к ней. – Что такое, mon ange? Чего ты боишься? – спросил я, обняв её.

– Ты знаешь, чего я боюсь. – Она отвернулась. Очевидно, ей всё ещё некомфортно. Я хотел, чтобы она расслабилась, как тогда, когда обнимал её в ванной. Конечно, тогда её тело боролось с остолбенением, вызванным демоническим ядом, – она думала лишь о недуге и не беспокоилась о моих мотивах. Теперь же она была здорова и волновалась – волновалась, что я не остановлюсь, несмотря на обещание. Боялась, что потребую от нее слишком многого.

– Ты боишься, что я возьму больше, чем ты готова дать, – сказал я, убирая прядь волос с её лица. – Не стоит, Гвендолин. Я даю тебе слово, что ты не потеряешь свою девственность сегодня. Если тебе будет комфортнее, обещаю не снимать штаны всю ночь.

Казалось, обещание помогло ей немного расслабиться.

– Обещаешь? – спросила она, с надеждой посмотрев на меня.

– Обещаю. – И нежно поцеловал её в щеку, наслаждаясь мягкостью её кожи… теплом её тела… её утонченным, женственным ароматом. Я положил руку ей на плечо и провел медленно вниз по спине, лаская словно кошечку, чтобы она замурлыкала.

Сердцебиение Гвендолин ускорилось, её дыхание стало прерывистым, когда я погладил округлый изгиб её сочной попки. Она не замурлыкала, наоборот, напряглась, отстраняясь от меня.

– Мне холодно, – заявила она. – Надо залезть под одеяло.

Я покачал головой.

– И упустить возможность насладиться видом, как твоя прекрасная кремовая кожа контрастирует с белоснежным мехом? Нет, я так не думаю. Кроме того, я не верю, что тебе холодно. Тем более мы только что вышли из очень горячей ванны, которая хорошенько прогрела тебя.

– И тем не менее, – упрямствовала она и снова отвернулась от меня. Она очень нервничала. Но я пообещал не лишать её девственности этой ночью. Так что же её беспокоило?

– Mon ange, – тихо сказал я, обхватив её щеку и посмотрев в её прекрасные зеленые глаза. – Что такое? Почему ты продолжаешь бояться? Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вреда.

– Знаю. – Её глаза замерцали. – Дело не в этом.

– Тогда в чем же? – спросил я, поглаживая её мягкую кожу. – От чего ты нервничаешь, как зайчишка перед серым волком?

Она издала тихий смешок.

– Бабушка сказала бы «кошки скребут на душе», но думаю, что это одно и то же.

– Возможно. – Я приподнял её подбородок и захватил её сладкие сочные губы в медленном, чувственном поцелуе. Она была великолепной на вкус, её губы трепетали под натиском моих. Я хотел показать, что буду нежен этой ночью и доставлю только удовольствие. Затем серьезно посмотрел на нее. – Как бы это ни выражалось, ты всё ещё нервничаешь. Ты так боишься моих прикосновений?

– Нет… Не совсем. – Она уклончиво отвела взгляд, закусив губу.

– Тогда в чем же дело? – Я пытался её уговорить. – Давай же, Гвендолин, расскажи мне. Клянусь, ничто из сказанного тобой не может расстроить или удивить меня.

– Ну… Просто…

* * * * *

Гвендолин

Я неуверенно посмотрела на него. Он был довольно милым, нежным и добрым для демона похоти. Но могла ли я поделиться настоящей причиной, по которой так смущаюсь его прикосновений? Ну, помимо того, что мы ходим по острию лезвия и можем согрешить, я могу потерять часть силы.

– Просто скажи мне, – тихо повторил он, поглаживая мою щеку длинными, нежными пальцами. Его горящий рубиновый взгляд опалял меня. – Скажи мне, mon ange.

Внезапно я решила просто отпустить всё – мой самый большой секрет, мой скрытый позор. Я почувствовала себя как-то странно, неправильно и по-другому, но какого черта – он не собирался сдаваться, пока я не выложу всё как есть.

Я глубоко вздохнула.

– Помнишь, ты сказал, что… что ты хочешь… заставить меня кончить?

– Конечно. – Его глаза полуприкрыты от желания. – Будет одно удовольствие довести тебя до вершины блаженства.

– Ну, возможно, это не так легко, как кажется. – Я посмотрела на руки, мне стало стыдно. – Ну, потому что… Я не могу кончить. Имею в виду, довести себя до оргазма. Во всяком случае… Во всяком случае, у меня его не было, и не потому, что я не пыталась. Я просто… Не могу.

– Так… Значит, никогда не было оргазма? – В его голосе читалась интрига, будто его зацепила интересная задача. Ну, по крайней мере, он не казался сбитым с толку и растерянным, как те немногие – очень немногие – близкие, которым я призналась в своей проблеме.

– Нет, никогда. – Я набралась храбрости и посмотрела на него. – Отчасти это потому, что я чувствую надобность избегать… всё подобное. Потому что, когда начинаешь думать об этом, то начинаешь хотеть и вскоре попадаешь в неприятности.

– Какие неприятности? – нежно спросил он.

– Ты знаешь какие. Такие, из-за которых ведьмы теряют половину силы и отнимают потенциал. Такие, которые разрушают твою жизнь. – Я посмотрела на свои пальцы, комкающие белое меховое покрывало. – Я просто… Не хочу закончить, как Кейша.

– Кто такая Кейша? – тихо спросил он.

– Моя младшая сестра. – Я осознала, что сболтнула лишнего. – Не бери в голову, я не хочу говорить о ней.

– Хорошо. Мы не будем, если ты не хочешь, – сказал он. – То есть ты стараешься не допускать сексуальные мысли и чувства. Даже когда пытаешься удовлетворить себя?

Я грустно засмеялась.

– Ха, это очень деликатно сказано. Но да, всё верно. – Я вздохнула. – Я просто не могу… Не могу понять, что правильно. Знаю, звучит смешно. Я, блин, взрослая женщина и должна знать, как позаботиться о своих потребностях. Но ничего не получается.

– И ты говорила с кем-нибудь об этом?

Я пожала плечами, избегая его взгляд.

– С некоторыми друзьями, которые посчитали меня странной. Я имею в виду, об этом неловко говорить в первую очередь, да ещё и признаться, что я не могу…иЧто я никогда… – Я покачала головой. – В любом случае, это не помогло. Я даже взяла курс сексологии в институте и набралась смелости поговорить об этом с преподавателем.

Я вздохнула, вспомнив ужасную неловкость, что испытала, когда задала свой вопрос.

– Она должна была быть профи, – сказала я. – Она написала около двадцати книг на тему сексуального самовыражения и женской сексуальности.

– И что же она тебе посоветовала? – поинтересовался Лаиш.

Я скрестила руки на груди и покачала головой.

– Она сказала купить вибратор. То же советовали другие источники. Но у меня уже был один. – Я хорошо помню, как нервничала, когда пронесла секс игрушку в дом бабули и спрятала её под матрасом, словно контрабандистка.

– И он помог? – Лаиш действительно разбирался в этом вопросе. Я не могла поверить, что легче обсудить проблему с ним, чем с близкими друзьями и с квалифицированными профессионалами.

– Нет, – со вздохом призналась я. – Во-первых, я постоянно думала, что меня могут застукать. И он был таким громким. Мне казалось, что меня слышали все в радиусе трех кварталов.

Мои щеки горели от признания, и я больше не могла смотреть на Лаиша.

Тот же вообще не выглядел обеспокоенным.

– Но тебе было приятно? Или ты так старалась действовать незаметно, что не смогла настроиться?

– Ощущения были чересчур интенсивным, – призналась я. – Слишком. В меня будто заряжали шокером между ног. Будто кто-то прикладывал оголенный провод к моему влагалищу.

– Не очень-то хороший проводник удовольствия, – ответил он, в его голосе слышалось удивление.

– Ты смеешься надо мной! – обвинила я его. – Наверно, тебе это кажется забавным и жалким, что женщина моего возраста не может помочь себе… Помочь себе кончить. – Когда я выговорилась, мои щеки горели. Но это правда, и мне было плохо из-за нее. Признавшись, я снова почувствовала себя дефектной.

– Напротив, mon ange, я отнюдь не нахожу эту ситуацию смешной. Но также думаю, что ты делаешь из мухи слона.

– Из мухи? – вспылила я. – Это большая проблема и точка! Я хочу ощутить то же, что и каждая женщина в мире! Я хочу почувствовать сексуальное удовлетворение!

– Только вот ты не хочешь, – мягко заметил он. – Ты на самом деле не хочешь почувствовать это, потому что боишься. Ты боишься, что это приведет к последствиям, например, утрате половины силы. Или что твоя бабушка станет плохо думать о тебе.

Он попал прямо в цель, и я не могла отрицать этого.

– Возможно, – пробубнила я, снова отведя взгляд.

– Гвендолин… – Он обхватил мою щеку и повернул мое лицо, мне пришлось посмотреть на него. – Я полагаю, твоя проблема скорее идет из головы, нежели чем физический недостаток.

– То есть? – спросила я, нахмурившись.

– Подумай над этим. Ты боишься своей сексуальности, потому что тебя так воспитали. Твоя сестра осмелилась пойти против учений семьи и столкнулась с ужасными последствиями, которые только укрепили твой страх.

– Но я пыталась, – честно сказала я. – Я правда пыталась, и ничего не вышло. И не только вибратором… но и… пальцами. – Мне казалось, что мое лицо вот-вот вспыхнет от признания, но я должна была выговориться, должна была донести до него, что всё перепробовала и сдалась. Я решила, что проще поставить крест на сексуальной жизни.

– Пыталась, говоришь? – удивился Лаиш. – Но я уверен, тебе казалось, что за тобой постоянно наблюдают… Ты боялась, кто-то войдет и застанет тебя за «постыдным» занятием.

– Ну да. – Я неохотно кивнула.

Его слова очень точно подвели итог каждой моей попытке самоудовлетвориться. Просто я чувствовала себя такой виноватой… Так как могла попасть в большие неприятности, всё это казалось грязным и неправильным.

– И ты решила не думать об этом… Попыталась забыть об этом… Отвергнуть, – сказал Лаиш.

Я снова кивнула.

– Бабуля всегда говорила, что мысли ведут к словам, а слова – к действиям, а действия – к неприятностям, – тихо сказала я. – Поэтому я попыталась не думать об этом. Но порой я становлюсь такой… Такой…

– Такой голодной, – закончила за меня Лаиш. Его голос был таким нежным, что я снова посмотрела на него. Его глаза горели в то время, как он гладил мою щеку. – Нет ничего неправильного в том, чтобы время от времени наслаждаться удовольствием, Гвендолин. Но думаю, тебе это будет трудно принять с таким воспитанием.

– Бабушка замечательно воспитала меня, – резко ответила я. – Она проделала прекрасную работу, хотя ей и было тяжело после смерти моей мамы.

– Никто и не отрицает это, – тихо сказал Лаиш. – Но давай не будем говорить о ней, а вернемся к обсуждению твоей проблемы.

Я прикусила губу.

– Хорошо, возвращайся, если хочешь. Делай, что хочешь. Но не думаю, что в этом будет толк.

Он нахмурился.

– Конечно, не будет, если ты так настроена. Я всего лишь прошу тебя, Гвендолин, попробовать и открыться… Открыться наслаждению, всего чуть-чуть. Позволь себе удовольствие от прикосновений к себе и к партнеру. Позволь себе отдаться близости со мной.

Он обнял меня, прижав к большому, мускулистому телу. Сначала я напряглась, неуверенная, что последует дальше. Но Лаиш просто обнимал меня, нежно поглаживая спину, пока я наконец не расслабилась.

Я подумала, что мне очень приятно находиться в его объятиях, и устроилась поудобнее. Да, неловко лежать голой, но ему вроде нравилось. Также меня успокаивал его аромат корицы и специй. Его грудные мышцы оказались на удивление удобными, и я чувствовала себя более непринужденной, чем когда-либо, несмотря на наготу и предстоящий «грех» этой ночью.

Я провела самоанализ. Доверяю ли я ему больше после спасения от демонического яда? Или же это от того, как нежно он обнимал меня в ванной и сосал соски, и наблюдал за реакцией, в то время как доставлял удовольствие? Вспомнив об этом, я почувствовала жар и забеспокоилась. Я начала отталкивать это чувство… Но потом остановилась.

Как часто я так поступала с собой? Сколько раз отрицала чувства, гасила желание, скрывала потребность в сексе или притворялась, что у меня её вообще нет? Хотя маленький голосок в голове говорил о необходимости отрицать желание ради безопасности, другой, более сильный голос, говорил совершенно другое.

Это несправедливо. Несправедливо! Почему всем женщинам мира можно хотеть секса и оргазма, а мне нет? Почему? Просто потому что я ведьма? Потому что меня так воспитали, сказали ждать подходящего мужчину? Что если он никогда не придет? А если я его найду, но не возбужусь, потому что так долго отказывала себе в сексе? Что тогда?

Внезапно я захотела отдаться сильной потребности в сексе. Мне захотелось ещё ближе прижаться к Лаишу, когда его большие, теплые руки провели по моему плечу, боку и бедру. Когда он сжал мою попку, я задрожала, желая большего… Намного больше…

– И ты это получишь, mon ange, – прошептал он, напугав меня. Неужели я произнесла желание вслух? Или он как-то читал мои мысли?

– Лаиш? – неуверенно прошептала я, посмотрев на него.

– Ты получишь всё, что пожелаешь. – Он погладил меня по щеке. – Ты хочешь получить удовольствие этой ночью, Гвендолин?

Я открыла рот, не зная, что сказать.

«Осторожно!» – прокричал голос в моей голове, но я устала его слушать.

– Да, – услышала я свой голос. – Да, я хочу получить удовольствие… Я хочу… Я хочу кончить.

– Очень хорошо. – Он лениво улыбнулся мне. – Тогда я помогу тебе.

Глава 16

Гвендолин

– Для начала, давай разместимся поудобнее.

Лаиш приподнялся, взбил подушку и подложил её под спину у изголовья кровати. Он раздвинул ноги и похлопал по матрасу.

– Давай, Гвендолин, присаживайся.

Несомненно, Лаиш поможет мне преодолеть барьер, отделявший меня от удовольствия. В конце концов, он был демоном похоти – если он не мог помочь мне, то никто не мог. Поэтому я выполнила его указания, с полной уверенностью и сильно смущенная.

Я всё ещё чувствовала себя невероятно голой, но прекратила прикрываться. В конце концов, какой смысл? Он уже видел меня, и, судя по его взгляду из-под полуопущенных век, было ясно, что вид ему очень нравится. Я смело встала на четвереньки и поползла к нему, извиваясь, как кошка. Моя грудь свисала вниз и мягко покачивалась при каждом движении, а его темно-красные глаза жадно следили за мной.

– Боги, ты прелестна. – прошептал он, когда я уселась меж его ног.

– Спасибо, но ты можешь не продолжать так говорить, – сказала я, скрестив ноги. – Я имею в виду, что не пойду на попятную. Я должна выплатить налог на грех.

– У меня нет скрытого мотива для комплиментов, Гвендолин, – сказал он сухо. – Я просто говорю правду. Правду, которую ты ещё не осознала. Однажды ты поймешь, насколько красива. Ты увидишь себя так, как я вижу тебя. И затем все твои барьеры рухнут.

– Ну разве это не будет замечательно? – посмеялась я. – А как ты меня видишь?

– Ты словно бабочка, которая боится расправить крылья, – тихо сказал он, убирая мои волосы с лица, чтобы поцеловать в щеку. – Смертные… Ваши жизни столь коротки, но за это короткое время вы светитесь так ярко. Я хочу помочь тебе расправить крылья и полететь.

– Хорошо. – Мой голос прозвучал чуть прерывисто от его близости, а его дыхание на коже шеи ощущалось очень приятно. Широкая мускулистая грудь упиралась мне в спину, а его руки прижимали меня, лаская мое тело, бедра, грудь. Я была полностью окружена им, окутана ощущениями. Жар его тела… Его терпкий аромат… Меховое покрывало под голой кожей… Каждое удовольствие ощущалось острее, а прикосновение – интенсивнее.

– Я хочу сделать тебе приятно, – прошептал Лаиш мне на ушко. – Хочу прикоснуться к тебе, и чтобы ты сильно и долго кончала.

– Ты… Хочешь? – Я расслабила ноги и немного их раздвинула. Я уже предвкушала все удовольствие, что он мне доставит. Это неправильно, но я так сильно хотела. Хотела быть в его объятиях и принадлежать ему… Хотя бы недолго. Мои соски сжались и загудели, между моих бедер стало очень мокро.

– Хочу, – он тихо прорычал, целуя мою шею и нежно пощипывая соски, пока я не изогнулась и не застонала. – Но сначала ты должна научиться прикасаться к себе.

– Я… Погоди, что? – Я повернулась и посмотрела на него. Это что, шутка? Но его рубиновые глаза были предельно серьезны. Он действительно имел это в виду. – Я же говорила, что пыталась, – сказала я, нахмурившись. – Правда пыталась, и ничего не вышло. Поэтому ты не можешь просто… Ну, знаешь… Всё сделать сам?

– Я могу, но не стану. – Он лениво улыбнулся. – Иначе как ты сама справишься с этим в будущем?

– Но я пыталась, – повторила я. Он так меня трогал… Целовал шею… Ласкал грудь… Теребил соски… Я становилась такой горячей и возбужденной. Но очень расстраивалась от понимания, что все мои попытки закончатся провалом. Черт побери, почему он просто не мог продолжить?

– Ты снова попытаешься этой ночью, mon ange, – сурово пробормотал он. – Но на этот раз я буду рядом. Я помогу тебе начать… Вот так.

Его большая рука скользнула меж моих ног и прикоснулась к лону. Он уже делал так, когда мы впервые выплачивали налог на грех у Стикса, но сейчас на мне не было трусиков, и никто не смотрел. Я не смогла сдержать стоны, когда его ладонь накрыла самую чувствительную часть моего тела.

– Приятно ведь? – мягко спросил Лаиш.

Я закивала.

– Да… – Я хотела больше прикосновений. Чтобы он выполнил свое обещание. Я хотела, чтобы он заставил меня кончить.

Но, к моему разочарованию, он убрал руку.

– Почему ты остановился? – спросила я, почувствовав разочарование. – Мне было так хорошо!

– Тебе будет также приятно, когда ты прикоснешься к себе. Попробуй, Гвендолин. Положи ладонь на свое горячее маленькое лоно.

Я засмущалась от его пошлых слов, он взял мою руку и положил её меж бедер заместо своей.

– Хорошо, что теперь?

– Теперь раскройся, – направил Лаиш тихим, командующим тоном. – И ещё… Я хочу, чтобы ты смотрела.

Он призвал маленькое квадратное зеркало и установил его между моих ног. К моему унижению, я всё прекрасно увидела.

«Ты трогаешь себя, трогаешь! Это грязно! Прикосновения ведут к беде!» – прошептал осуждающий голос в голове.

Казалось, Лаиш понял, какое противостояние происходило внутри меня.

– Это не плохо или неправильно, – тихо сказал он. – Я просто хочу, чтобы ты увидела, насколько красива, везде.

– Я просто… – Я убрала руку. – Не знаю, могу ли.

– Тогда смотри, Гвендолин. Я помогу тебе начать.

Он опустил руки на бедра и задержался на их внутренней стороне. Я отметила, насколько эротично выглядит контраст его легкого загара и моей кожи теплого оттенка коричневого цвета. Затем он стал нежно ласкать мои внешние половые губы, поглаживая пальцами вверх-вниз.

– Что… Что ты делаешь? – хрипло прошептала я. – Я думала, ты будешь… Будешь трогать меня. Научишь, как правильно прикасаться к себе.

– Как я могу показать тебе, когда ты даже не знаешь, что тебе нравится? – задал он разумный вопрос. – Прежде чем я научу тебя, мы должны вместе выяснить, что тебе подходит. От чего твое нежное маленькое лоно становится горячим и мокрым и подводит к оргазму.