Текст книги "Кровавые тени (ЛП)"

Автор книги: Эвангелина Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Я прекрасно знаю, что каждый из нас должен разделить еду и напиток, – спокойно сказал я. – Но ты не уточнил, что мы обязаны принять именно твою еду. Вчера вечером я сказал тебе, что Гвендолин соблюдает особую диету.

– Очень хорошо, она пьет свой напиток, – проворчал он. – Но что насчет еды?

– Я позабочусь об этом.

Я достал ритуальный нож с черной рукояткой, который припас специально для подобного случая, и поставил на колено тонкую фарфоровую тарелку. Аккуратно разрезал вену, держа запястье над тарелкой. Порез не мог навредить мне, но причинял адскую боль. Я сохранял бесстрастное выражение лица, держа порезанное запястье над тарелкой. Три рубиново-красные капли упали на неё и превратились в кусочки фруктов, свежий хлеб и мягкий сыр.

Я вытер лезвие и запястье чистым белым носовым платком и убрал его в карман пиджака. Затем передал тарелку Гвендолин. Она приняла её, но не притронулась к еде.

– Лаиш, – сказала она после минуты молчания. – Можно тебя на пару слов? Наедине?

– Боюсь, очень невежливо покидать стол до окончания трапезы, – фыркнул Друага, прежде чем я успел ответить. – Многие могут расценить этот жест как нарушение соглашения.

– Что? – Гвендолин посмотрела на меня. – Правда?

– К сожалению, да. – Я наклонился и понизил голос. – Тебя беспокоит еда, которую я призвал?

– Ты чертовски прав. – Она тоже говорила тихо, но её глаза горели зеленым огнем. – Ты же знаешь, я не могу есть адскую пищу и знаешь почему.

– Эта еда не из Ада, – терпеливо объяснил я. – Она из меня.

– Да, но ты из Ада. Ты – демон.

– Это мой вид, – признал я. – Но не моя сущность. – Пристально посмотрел ей в глаза. – Помнишь, я говорил тебе, что не всегда был таким, каким ты видишь меня сейчас?

Я не хотел вдаваться в подробности и не только потому, что Друага жадно наблюдал за нами, без сомнения, впитывая каждую деталь нашего разговора, хотя мы говорили почти шепотом. Не хотел слишком глубоко копаться в прошлом – даже с Гвендолин. Эта боль – такая забытая и в то же время такая острая. Она ранит гораздо глубже, чем черный ритуальный нож.

– Я помню твои слова. – Гвендолин неохотно кивнула. – Также помню историю о Персефоне и гранатовых зернах. Она съела всего шесть зернышек, чем привязала себя к Аду на шесть месяцев в году.

– Клянусь тебе, Гвендолин, ты не разделишь её судьбу. Пожалуйста… – Я положил руку ей на плечо. Она напряглась, но я приободрился, когда она не отпрянула. – Пожалуйста, – повторил я. – Доверься мне настолько, чтобы съесть один кусочек – это всё, о чем я прошу. Это всё, что необходимо для выполнения договора.

Она подняла бровь:

– Всего лишь кусочек?

– Да, всего лишь один кусочек, – заверил я её.

– Ну…

Понимал, о чем она думает. Она убеждала себя, что даже если я обманываю её, один кусочек приравняется лишь к месяцу в аду. Конечно, это не совсем так, но я не видел необходимости объяснять дальше, поскольку говорил правду.

– Гвендолин, – сказал я, снова поймав её взгляд. – Клянусь тебе: еда, которую я предлагаю, не проклянет тебя и не заманит в ловушку в мое царство. Объясню позже, а пока, пожалуйста, откуси кусочек. – Я ждал. Достаточно ли она доверяет мне? Согласится ли попробовать еду? Я надеялся на это.

– Ладно. – Вздохнув, она взяла сочный кусочек дыни и отправила его в рот. Прожевала и сглотнула. – Вкусненько. – Потом она выбрала виноградину и предложила мне. – Ты тоже попробуй.

Она ошибалась, если думала, что еда отравлена. Однако не возражал есть из её рук – мне это нравилось, если уж на то пошло. Открыв рот, позволил ей положить виноградину между моих губ. Откусил – и сладкий сок наполнил мой рот. Я не сводил глаз с Гвендолин. Она была такой же зрелой и сочной – я с нетерпением ждал возможности попробовать её сок.

Гвендолин, должно быть, заметила желание в моих глазах и быстро отвернулась.

– Вот, – сказала она, покраснев. – Мы поели и попили. – Она кивнула на чайную чашку рядом со мной в тон фарфоровым тарелкам. – Теперь мы можем уйти?

– Не вижу, почему нет, – заметил я. – Наш договор выполнен.

– Возможно, тот, что я заключил с вами, повелитель Лаиш. – впервые за несколько минут сказал Друага. – Но боюсь, что соглашение, которое я заключил с вашей очаровательной наложницей всё ещё не выполнено.

– Что? – Я повернулся и свирепо посмотрел на него. Фарс Друаги испытывал мое терпение. – Чего ты хочешь? Как ты смеешь претендовать на мою Гвендолин?

Он пожал плечами, темно-оранжевый костюм немного сместился.

– Не вините меня, повелитель Лаиш. Не я был инициатором договора. Гвендолин заключила его, когда приняла туфельку от бесенка.

– Что? – переспросил я. – О чем ты говоришь? Мы потеряли её на центральной площади.

– И она была найдена и доставлена в мое заведение бесенком, – фыркнул Друага. – Он предложил её вашей наложнице, которая приняла туфельку. Она собиралась отплатить человеческой едой, кажется, бутербродом, но оплаты не последовало. Так что, за ней остался долг.

Мое сердце упало. Я посмотрел вниз и увидел, что на Гвендолин действительно были обе черные туфельки. Как я мог упустить такую деталь?

– Это всего лишь бутерброд, придурок. – Глаза Гвендолин сердито сверкнули. – И я не смогла отдать его лишь потому, что маленький бастард предпочел джему мясо моей руки.

– Кроме того, бесенок нашел и вернул туфельку, а не ты, – заметил я. – Поэтому я могу признать долг перед бесенком, но не тобой.

Морда кабаноголового демона приняла упрямое выражение.

– Бесенок незаконно находился на территории моего отеля. Поэтому по закону я имею право претендовать на любую его собственность. Я требую туфельку вашей наложницы, за которую мне ещё не заплатили. Я требую компенсации!

– Тебе нужна эта чертова туфля? – Гвендолин сняла балетку и швырнула её в голову Друаги. Та ударила его по лицу, от чего он снова хрюкнул и встряхнул золотыми бивнями. – Ну вот, теперь она твоя.

– Конечно, мне не нужна эта туфля, я не могу её взять. Тебе её предложили, ты же приняла её, моя дорогая, – заметил он, бросая туфлю обратно. – Мне нужна законная плата за туфлю.

– И что же это может быть? – В горле нарастало рычание, ярость поднималась во мне. Только на этот раз мое тело не хотело сохранять человечность. Другая форма пыталась выбраться… Ещё одно существо, которое я держал взаперти вместе с остальными. Это был не человек, но он также хотел защитить Гвендолин. Было тяжело, но я старался сдерживаться, ожидая ответа Друаги.

– Что я хочу в качестве оплаты? Её душу, конечно же, или её часть. – Его глаза сверкнули, когда он достал длинную изогнутую серебряную соломинку длиной в половину моего роста. – Душонку за дешевку, смекаете? – Он кивнул на черную туфельку, которую Гвендолин отказалась поднять, и хрюкнул от смеха.

– Что? Ты хочешь использовать это на мне? – Гвендолин побледнела, её глаза расширились от шока. – Как ты вообще… – Она покачала головой, явно не в силах закончить вопрос.

– Вы проглотите её, моя дорогая – совершенно безболезненно, уверяю вас. Ну, если вы не возражаете против рвотного рефлекса – хотя любая хорошая наложница должна уметь контролировать его, не так ли? – У него хватило наглости подмигнуть ей.

Гвендолин проигнорировала его грубый намек, возможно, всё ещё была слишком напугана, чтобы его понять.

– А затем что, душа выходит?

– О, не сразу. Сначала вы должны поймать её. Душа скользкая, особенно живого человека. Нам пригодится это крепление.

Друага нажал на кнопку в верхней части изогнутой серебряной соломинки, и снизу выскочил зловеще острый крючок. На кончике блестела серебряная игла, почти такая же длинная, как лезвие моего жертвенного ножа.

– О боже! – Гвендолин вжалась в белый кожаный диван, её глаза раскрывались всё шире и шире.

– Как только вы зацепите её, я смогу отодрать кусочек или два, а затем высосать прямо через соломинку, – объяснил Друага, злобно улыбнувшись ей. – И душа действительно регенирирует. – Он ухмыльнулся, наклонился вперед и помахал серебряным инструментом. – Вы же дадите немного попробовать старому другу Друаге, не так ли?

– Нет! – Гвендолин посмотрела на меня. – Лаиш, ты же… Ты же не позволишь ему?

Я не часто теряю самообладание, но ситуация вышла за рамки. Гнев закипел внутри при виде жестокого, зловещего крюка для души в волосатых руках Друаги и выражении испуга на лице Гвендолин. Я не мог контролировать гнев. Он закипал внутри, пузырясь, словно масло на огне.

– Ты… Смеешь… – зарычал я и почувствовал, как теряю человеческий облик. Я хотел сбросить его, как змея, в пользу чего-то большего, сильного и гораздо более смертоносного. Мой безупречный костюм затрещал, а затем разорвался на части из-за трансформации. – Ты смеешь предлагать мне отдать часть души Гвендолин?

Впервые Друага немного смутился. Очевидно, он понятия не имел, что я так отреагирую. За мной была репутация хладнокровного демона, что делало меня непобедимым во время небесных войн. Но на этот раз я не мог остановить гнев, что закипел во мне – да и не хотел.

– Ну, мне причитается некая компенсация, как никак, – бробубнил он.

– За отправку бесят на поиски обуви моей наложницы, а затем позволяя им обмануть и напасть на нее? – взревел я. – Как ты смеешь заявлять такие права? Ты подверг её жизнь опасности, а потом решил забрать часть её души прямо у меня на глазах? Я должен убить тебя на месте!

Я возвышался над ним, дыхание обжигало грудь, голос глубокий и угрожающий.

– Ты не посмеешь! – голос вендиго задрожал, он сам не верил в свои слова. – Демонический совет…

– Совет бы утвердил мое право! Ты нанес мне одно оскорбление за другим.

Я двинулся к нему, скользя и шурша чешуей, как змея. Взмахнул хвостом и презрительно отбросил в сторону забытый поднос с завтраком. Раздался металлический лязг, и содержимое подноса повсюду рассыпалось. Я не обратил ни малейшего внимания.

– Прошу, повелитель Лаиш, успокойтесь, – взмолился Друага. – Я не понимаю, почему вы так расстроены! Она всего лишь человек!

– Она – моя!

Внутри меня полыхала ярость. Я хотел выдохнуть волну огня на съежившегося кабана-демона, хотел поджарить его до хрустящей корочки, но что-то сдерживало меня. Страх, что огонь выйдет из-под контроля и ранит Гвендолин. Поэтому я сдерживался… Совсем немного.

– Я – хозяин отеля! – завизжал Друага, съежившись на белом кожаном кресле. Он всё больше и больше походил на кабана. – Ты не посмеешь убить меня! По закону гостеприимства…

– К черту законы гостеприимства! – зарычал я, жидкий огонь капал изо рта. Я стоял прямо над ним, и большая капля упала на него, испепеляя правый бивень. Друага снова завизжал, его рука потянулась к дымящемуся обрубку.

– Мой бивень!

– Тебе повезло, что я не оторвал руку или ногу… Или кое-что ещё. – Я с отвращением посмотрел на его обнаженные гениталии. – Хотя, думаю, что кастрирую тебя прямо здесь и сейчас. Быть может, это преподаст тебе урок о вожделении к чужой собственности.

Друага ахнул и отполз назад, пытаясь перелезть через спинку кресла и не сводя с меня глаз. Но эта форма давала мне скорость змеи. Я метко направил струю пламени на его отвратительный член, превратив его в сморщенный угольно-черный обрубок. Он был похож на сосиску, которую забыли в костре.

Демон-кабан издал пронзительный визг, от которого у меня заболели чувствительные уши, и, извиваясь от боли, схватился между ног.

– Нет! Нет! Как больно!

– Друага, почему ты так расстроен? – прорычал я, свирепо смотря на него. – В конце концов, ты демон. Он восстановится, как и душа Гвендолин, если бы ты осуществил свой план.

– Но он не будет таким же большим! Я выращивал его тысячелетиями. А мой бивень… – Он похлопал себя по волосатому лицу. – Его никак не вернуть!

– То же случится и с остальными частями тела, если ты сейчас же не покинешь мои покои, – прорычал я. – Уходи, пока я не решил стереть твое жалкое существование с земли адского царства.

Всхлипывая от боли, Друага сумел подняться и заковылял к двери. Он всё ещё цеплялся за себя, попеременно хватаясь то за лицо, то за изуродованную промежность. И исчез за дверью.

– О… Богиня.

Тихий, прерывистый шепот вывел меня из всепоглощающей ярости. Я осмотрел комнату, мои глаза считывали тепловые излучения и визуальные сигналы. Моя форма была очень полезной, хотя и громоздкой в столь ограниченном пространстве.

Наконец я нашел источник голоса.

Гвендолин съежилась в дальнем углу комнаты, прикрываясь одной из больших белых кожаных подушек с дивана. Она дрожала, из уголков её глаз текли слезы. Сквозь тепловизор они казались белыми ручейками на красных щеках.

– Гвендолин? – Мой голос был резок, когда я скользнул к ней.

– Уйди! Держись от меня подальше! – Она была в панике. Видимо, она боялась, что Друага всё ещё в комнате и угрожает забрать её душу.

– Тебе нечего бояться, он ушел. Он не причинит тебе вреда. – Мягко, но твердо я вырвал когтями белую подушку из её дрожащих рук. – Всё в порядке, – повторил я. – Теперь ты в безопасности.

Но она свернулась в клубок и забилась как можно дальше в угол.

– Пожалуйста, Лаиш. – Её голос дрожал, тело застыло в ужасе. – Пожалуйста, не делай мне больно. Не сжигай меня, пожалуйста!

И я понял… Она не боялась Друаги.

Она боялась меня.

Глава 18

Гвендолин

Я до смерти боялась, что он меня убьет. Не нарочно, но это не имело бы значения. Я не хотела умирать из-за несчастного случая. Он отобрал мой единственный щит. Да, адское пламя не остановишь подушкой, но мне было комфортнее с небольшой защитой между мной и зверем, между мной и огнем.

В моей голове снова и снова прокручивалась ужасная ночь из прошлого. Крики и плач. Мы с Кейшей в панике крепко вцепились друг в друга и втиснулись в крошечный шкаф, где мы прятались, когда всё началось… Слышался треск, когда пламя поглощало дверь… Подавляющий жар… Удушающий черный дым… Запах горящей плоти и отголоски мольбы. А затем пожарные разбили окно и пришли за нами, и раздался пронзительный крик мамы, погибшей в огне.

В демоническом огне.

– Гвендолин… Прошу, – услышала я его низкий, нечеловеческий голос. – Пожалуйста, поверь мне, я никогда не причиню тебе вреда.

Огонь… Огонь подступает… Огонь заберет тебя. Мамочка, мне страшно! Пожалуйста, мне так страшно…

– Пожалуйста, – снова послышался низкий хриплый голос. – Ты можешь выйти из угла, ты в полной безопасности.

Его слова вернули меня к реальности. Я открыла глаза и поняла, что всё ещё в позе эмбриона, словно испуганная маленькая девочка, которая боится монстров под кроватью. Но, черт возьми, это чудовище было настоящим. И это мужчина, которому я разрешила прикосновения, поцелуи, ласки прошлой ночью. Разрешила ему довести себя до оргазма.

Меня затошнило от этой мысли. Я встала, всё ещё прижимаясь к стене. Едва могла заставить себя взглянуть на новую форму Лаиша.

Он был огромным зверем, чем-то между змеей и драконом. Его морда была длинной и заостренной, полной острых, способных разорвать мясо зубов. Глаза – черные, с рубиновыми щелочками вместо зрачков. Чешуя тоже черная с золотисто-красным оборкой, словно внутреннее пламя вырывалось наружу. Его длинное гибкое тело беспокойно извивалось при движении, его хвост был вдвое длиннее меня.

Он не должен находиться в роскошном люксе – его место в одном из моих кошмаров. Он источал жар, который я слишком хорошо помнила после смерти мамы. Находясь рядом с ним, будто возвращалась в тот шкаф и снова слышала её крики. Казалось, сухой воздух вокруг жег легкие, а запах дыма и серы забил пазухи, заставляя мои глаза слезиться.

– Пожалуйста, – умоляла я, не в силах собраться и покинуть угол. – Пожалуйста, перевоплотись. Если… Если внутри ты всё тот же Лаиш.

– Ну конечно, – голос существа был глубоким и резким. Его дыхание пахло жидким металлом, гарью и смертью. – Но это небезопасно.

– Что? Почему нет? – слабо потребовала я. Не могла представить ничего более опасного, чем огромное, пугающее существо передо мной. Он был чертовски ужасен из-за жидкого огня, капающего из его слюнявых челюстей и мощного змеиного черного хвоста. Как он вообще может разговаривать с этими ножами для мяса вместо зубов?

– Друага захочет отомстить, – сказал он, хотя звук больше походил на шипение. – В этой форме я могу защитить тебя лучше, чем в других.

– Также тебе легче спалить меня, если случайно чихнешь. – Я указала на его раздувающиеся ноздри, которые, казалось, были готовы в любой момент выдохнуть огонь.

– Мне жаль, что ты боишься меня в таком виде, я не хотел напугать тебя. Но должен оставаться таким до тех пор, пока мы не пересечем границу следующего круга ада.

– Тогда пошли. – Я заставила себя выпрямиться и вытереть лицо, хотя в этом не было необходимости. Жар от его чешуйчатого тела полностью высушил мои слезы. – Давай возьмем Кюрекса и уберемся отсюда! – сказала я, стараясь придать голосу твердость. Стараясь не смотреть на него.

– Мы не можем взять его – он в конюшне, которую охраняют демоны.

– Я не оставлю его! – настояла я на своем. – Ты сказал, что Друага захочет отомстить, ты не можешь позволить ему отыграться на бедном Кюрексе только потому, что он зол на тебя.

– Тогда мне придется убить много демонов. Ты хочешь увидеть столько смертей?

Его слова имели смысл. Смогу ли я выдержать ещё большую резню? Мне было плохо только от того, что он сделал с Друагой… Но что они сделают с Кюрексом! И он просто животное, не понимает, что происходит! Он невиновен… Беспомощен.…

Я не могла оставить его. Большой конь занял место в моем сердце, и, я могла только представить, какие ужасные вещи Друага захочет с ним сделать.

Вздрогнула от воспоминания о крюке для души, а для кабана-демона это даже не было пыткой. Насколько жестоким он мог быть, когда ищет месть и целенаправленно хочет причинить кому-то боль?

– Итак? – Лаиш выговорил это слово длинным раздвоенным языком, от чего я вздрогнула.

– Нет, не хочу, – сказала я. – Но… Если это единственный способ спасти Кюрекса, тогда делай, что должен. Ты пойдешь первым, я буду за тобой. – Не хотела идти первой. Что если у него зачешется нос, и он чихнет? Я видела, как он опалил Друагу и превратил его член в подгорелый хлебец. Не хотела, чтобы на меня попала горящая струя пламени.

Рубиновые щелочки его глаз уставились на меня, словно оценивая мой характер или решимость. Я подняла подбородок и встретилась с ним взглядом.

Моя истерика отступила, когда я поняла, что он не собирается сжигать меня дотла. Но в моей голове всё ещё проигрывались сцены из прошлого, воспоминания о смерти мамы. Я не хотела приближаться к нему, никогда больше.

– Хорошо, – сказал он, в конце концов. – Не отставай.

Затем он ушел, его длинное, гибкое тело скользнуло за дверь, хотя я удивлялась, как он вообще смог пролезть через нее. Я последовала за его раздвоенным чешуйчатым хвостом, которая направляла меня, словно ленточка.

Я смутно помню события с того момента до входа в третий круг ада, Минаурус. Меня это вполне устраивает – мне не нужны очередные кошмары.

Смутно помню, как следовала за Лаишем, стараясь держаться подальше от его смертоносного хвоста. Мы застали демонов врасплох у конюшни. Полагаю, Друага не успел мобилизовать их, так как был занят сожженными гениталиями, поэтому мы почти без проблем добрались до Кюрекса. И под этим я подразумеваю, что Лаиш сжег всего десять или двенадцать охранников.

Каждый раз, когда он выпускал добела раскаленную струю огня, я вздрагивала и снова представляла себя в душном маленьком шкафу, крича и плача по маме, которая никогда не обнимет меня. Каждый раз, когда видела визжащего демона в столбе пламени, думала о ней, о том, как она корчилась в агонии, охваченная огнем, в то время как демон смеялся.…

Я попыталась отогнать воспоминания. Мне удавалось полностью похоронить их в течение многих лет, они появлялись лишь изредка, под большим стрессом. Но теперь этот кошмар окружал меня, и я не могла прогнать его.

Я могла ясно мыслить только из-за Кюрекса. Думала, что огромный, хищный змеевидный дракон Лаиша напугает большого коня до смерти. Но он смотрел на Лаиша в зверином обличье и даже не фыркнул, как будто привык к такому зрелищу.

Ну, он был демоническим скакуном, так что я не должна удивляться. И всё же, отсутствие паники помогло мне успокоиться. Каким-то образом мне удалось оседлать его при помощи табуретки и команд Лаиша, хотя огромное черное кожаное седло весило тонну. Затем вскочила на его спину, и Кюрекс спокойно последовал за Лаишем на выход из подземных конюшен, где уже повсюду бегали и кричали демоны.

Перед уходом Лаиш обернулся и сказал что-то Кюрексу на грубом языке. Конь навострил уши, фыркнул и ударил копытом по земле. Лаиш посмотрел на меня.

– Держись за него крепко, Кюрекс не даст тебе упасть. Мы должны бежать, спасая наши жизни, по крайней мере, твою, Гвендолин. Вперед!

Мы следовали за Лаишем по какому-то лабиринту, вверх и вниз по извилистым коридорам. Он ни разу не заколебался, будто знал дорогу наизусть. Нас нагнала группа вопящих демонов, когда мы добрались до двери, что вела к лифту. Она была огромной, такой же большой, как вход в вестибюль. Наши образы отражались в раздвижных бронзовых панелях.

Лаиш изогнул змеиную шею и обрызгал демонов позади жидким огнем. Вещество, похожее на густой бензин, прилипло к ним и растеклось, разъедая кожу и мышцы до черных костей. Запах их горящей плоти ударил мне в нос, я закашлялась. Прижала лицо к шее Кюрекса и дышала сквозь его гриву, пытаясь отфильтровать ужасный запах. Большой конь беспокойно затопал, повернул голову и легонько ткнулся носом мне в плечо.

– Всё в порядке, мальчик, всё будет хорошо, – прошептала я. Но не была уверена, кого успокаивала, его или себя.

– Это врата, – прошипел Лаиш. – Нажми на кнопку и открой их, пока я сдерживаю демонов. Поторопись, скоро их будет слишком много!

Я посмотрела, куда он указывал когтистой чешуйчатой рукой. На двери была одна золотая кнопка. Протянула дрожащий палец и нажала на нее, двери распахнулись, и я увидела пустыню вместо лифта.

Перед моим взором простиралась бескрайняя пустыня зыбучих песков и далеких дюн. Светило ослепительно белое солнце, отчего у меня замелькали темные круги перед глазами. Вдалеке я увидела черную, как смоль, пирамиду, её пик стремился к небу. К ней полз не то монстр, не то самый большой скорпион, которого я когда-либо видела.

– Какого… – начала я, приподнимаясь и указывая на чудовищного скорпиона. Но Лаиш был прямо позади, всё ещё дыша пламенем.

– Вперед, быстрее! – прорычал он глубоким, резким голосом. Он шлепнул Кюрекса по крупу, и на этот раз большой конь отреагировал, как я ожидала. Он рванул на следующий круг ада с пронзительным визгом, оставляя позади отель «Инферно».

Глава 19

Лаиш

Я перевоплотился в человеческую форму, как только убедился, что приспешники Друаги нас не преследуют. Жители одного круга обычно не могут переходить на другой. Конечно, есть несколько особых исключений, например, я и наш настойчивый преследователь, порождение ада. Несомненно, он продолжал выслеживать Гвендолин по запаху.

Я что-то почувствовал, когда мы перешли из второго круга в третий. Ничего особенного, но всё же заставило меня насторожиться. Смутное ощущение, что мы не одни, что не только я, Гвендолин и Кюрекс перешли на следующий круг. Я внимательно осмотрелся, чтобы убедиться, что порождение ада не пересекло барьер вместе с нами. Сейчас идеальное время для нападения, когда мы в бегах и растеряны. К моему облегчению, я никого не заметил.

Но мое облегчение длилось недолго, пока я не обратил внимание на Гвендолин. Она вцепилась в Кюрекса, как будто от него зависела её жизнь, и смотрела на меня широко раскрытыми, испуганными глазами. Я глубоко вздохнул. Мне ненавистно, что ей пришлось быть свидетелем бойни, особенно когда я был её зачинщиком. Казалось, моя драконья форма беспокоила её гораздо больше, чем я предполагал. Да, та форма отнюдь не приятна на вид. Я принимаю её, чтобы вселить страх в сердца врагов и нанести максимальные потери во время битвы. Мы благополучно добрались до Минауроса, великой пустыни, но успех стоил мне доверия, которое я только недавно завоевал у моей маленькой ведьмы.

– Ты в порядке? – спросил я, щелкнув пальцами и призвав легкую одежду для путешествия по пустыне. – Ты не ранена? Не обожглась?

Она покачала головой, не вымолвив ни слова. Я попытался снова.

– У тебя ещё есть бутылка с водой? – спросил я с надеждой. Смертные не могут пересечь бескрайнюю пустошь Минауроса без надлежащей защиты и воды. Они недостаточно выносливы, чтобы выстоять в нещадную жару и засуху. Конечно, можно призвать ей напиток. Я потерял свой жертвенный нож при смене облика, но мог легко призвать другой. Однако я видел, что она вряд ли захочет принять от меня еду или пищу в ближайшее время.

К моему облегчению, она снова кивнула и похлопала по коричневой кожаной сумке, которую принесла с собой. Я благословил её выдержку, когда мы покидали Баатор. Теперь, по крайней мере, мне не придется беспокоиться о её жажде. Осталось решить вопрос еды, но решил позаботиться о нём позже, когда мы отойдем на безопасное расстояние от барьера. Возможно, Друага не может выследить нас, но может нанять того, кто сможет. К тому времени я хотел бы уйти подальше, чтобы наши следы затерялись в зыбучих песках.

Я наколдовал легкую белую вуаль и предложил её Гвендолин.

– Вот. Прикрой голову и плечи, вуаль отразит часть солнечного света.

Она покачала головой.

– Я не хочу, – сказала она тихим голосом. – Я ничего не хочу от тебя.

– Ладно. – Я небрежно пожал плечами, хотя на сердце защемило от отказа. – Тогда сгори, мне всё равно.

Она вздрогнула, но взяла себя в руки и покачала головой.

– У меня как бы природный загар, или ты не заметил?

– У тебя безупречная кожа, я успел лично убедиться в этом, – сказал я, взяв Кюрекса под уздцы и ведя его сквозь пески. – Но несмотря на твой прекрасный смуглый оттенок, ты сгоришь в Минауросе без защиты. Здесь всё горит.

– Перестань так говорить, перестань говорить об огне. – Она соскочила с лошади и выхватила у меня вуаль. Набросив её на голову и плечи, посмотрела вдаль. Ну, по крайней мере, теперь она защищена от солнца. Эту накидку я заказал специально для нее, чтобы она смогла выдержать пустыню смерти – так часто называют Минаурос.

Мы долго шли молча. Гвендолин время от времени пила воду из бутылки, а Кюрекс терпеливо брел под палящим солнцем. На его черном крупе виднелся белый отпечаток в форме руки, где я его ударил. Я сожалел о содеянном. Кюрекс – безмолвное животное, но он более чем доказал свою ценность. Он позаботился о безопасности Гвендолин, когда мы бежали к барьеру через лабиринты отеля «Инферно». Когда я в форме дракона, или змеи (так эту форму называли в древних писаниях), моя чешуя слишком горячая, чтобы прикасаться к человеку.

Наконец, после часа изнуряющей ходьбы она заговорила.

– Ты не упоминал, что являешься огненным демоном. – Её голос был тихим, но напряженным. Она всё ещё смотрела прямо перед собой на дюны, а не на меня. – Ты говорил, что ты – демон похоти.

– Всё верно, – ответил я, снова удивляясь, почему это играет настолько важное значение. – Я – демон огня по своей природе и могу подчинить его своей воле. Огонь всегда будет частью меня.

Когда я впервые был низвергнут с Небесного Царства, я упал в Огненное озеро, которое наполнило меня своей силой. Но я не видел необходимости вдаваться в подробности.

– Похоть – моя область знаний, специальность, так сказать, – продолжил я. – Так что я и огненный демон, и демон похоти.

– Ты не сказал об этом, когда я впервые призвала тебя. – Она посмотрела на меня. – А должен был.

– Почему? – Я нахмурился, удивляясь боли и страху в её глазах. Да, мне пришлось быть жестоким, чтобы вывести нас из отеля «Инферно» на третий круг ада, но это было необходимо ради её безопасности. Гвендолин продолжила уклоняться от ответа.

– Ты просто… Просто должен был сказать. Тогда бы я тебя отослала.

– Ты лишилась этой возможности в тот самый момент, когда я впервые увидел тебя, mon ange, – тихо сказал я. – С того момента я не смог бы отвернуться от тебя, какой бы ни была причина.

– Не называй меня так. – Она снова отвела взгляд. – Больше никаких прозвищ – ничего. Давай просто… Просто продолжим путь. Просто дойдем до конца и запечатаем дверь. Я просто хочу домой.

– Я глубоко сожалею, что моя другая форма так напугала тебя, – сказал я, ведя Кюрекса за уздечку мимо песчаной ямы – они были повсюду в зыбучих песках Минауроса. Одни затягивали в усеянные кольями пропасти, на которых навеки вечные страдали проклятые души. Другие ямы вели в притоки реки, впадающей в Огненное озеро, где я прошел второе крещение и изменился навсегда. – Я тот, кто я есть, и ничего не могу с этим поделать. Я инстинктивно принял самую угрожающую форму, когда почувствовал, что тебе грозит опасность.

– Но он не смог бы высосать мою душу? – спросила она, искоса взглянув на меня. – Я имею в виду… Ты бы не позволил ему. Ты бы одолел его и в обычной форме – разве не ты утверждал, что можешь одним лишь словом содрать с людей кожу?

– Да, и я могу.

– Тогда зачем превращаться в это… В это чудовище? – потребовала она. – Зачем извергать огонь и серу? И… И сжигать всё и всех?

– Я пришел в ярость, когда Друага предложил попробовать твою душу. Я потерял контроль и принял ту форму, что ты видела, – признался я.

– Ты потерял контроль? – Она подняла бровь, явно сомневаясь. – Но ты никогда не теряешь контроль, ты всегда собран и держишь эмоции под контролем. Я лишь однажды видела тебя по-настоящему расстроенным: когда открыла дверь в Бездну, и ты явился ко мне с наставлениями.

– Я был расстроен, потому что ты была в опасности. По той же причине я вышел из себя этим утром. И… – я заколебался. – Меня взбесило оскорбление, которое Друага нанес тебе.

– Оскорбление? – нахмурилась она.

– Забрать душу или часть души – это очень… Интимный ритуал, – сказал я. – Даже сексуальный.

– Фу! – По её коже пробежали мурашки. – А я то думала, ничего не может быть хуже той палки с крюком, которой он размахивал! Но теперь ты говоришь, что просьба Друаги попробовать мою душу – всё равно, что просить меня подрочить ему прямо у тебя на глазах?

– В общем и целом, да, – напряженно сказал я. – Хотя твой пример не до конца отражает степень нанесенного оскорбления.

– Но почему он осмелился попросить о подобном? – задумалась Гвендолин. – Я имею в виду, разве ты не выше его по иерархии или кастовой системе, или какая у вас здесь форма правления? Разве это не как менеджер среднего звена просит генерального директора переспать с его женой? Не то чтобы я твоя жена, или что-то в этом роде, – поспешно добавила она.