Текст книги "Однажды в Птопае. Часть третья (СИ)"

Автор книги: Ева Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Кто такой Хо Шитао и почему он в курсе наших секретов?

– Лейтенант Хо – сын полковника Хо...

– Не знал, что у него есть сын, – удивился Кассий.

– Никто не знал, – с досадным вздохом ответил врачеватель. – Он бастард..., и полковник скрытничал..., я бы тоже помалкивал, будь у меня побочный отпрыск. Информация к младшему Хо попала случайно...

Кассий перечитал список имён и задумчиво спросил. – Значит "Лето" – девочка?

Исия кивнул. – Мы нашли специалиста по драконьим именам, и он подтвердил, что Лето – это женское имя.

– Клаус как то не вписывается...

– На самом деле вписывается, – врачеватель криво улыбнулся.

– Ну..., если хорошо подумать, – согласился Кассий.

– Я проверил, три девы из списка служат во дворце и они сироты.

– Кто?

– Вот эти..., – Исия начал водить пальцем по списку. – Таруса Шилле – повариха. Мишра Равье – ночная уборщица, Анастасия Мороз Фон Краффе – компаньонка принцессы.

– Эта последняя – ...фон Краффе точно сиротка? Знавал я одного фон Краффе...служил при батюшке покойном.

– Её удочерили.

– Понял. А второй секрет?

Исия, как фокусник закрыл книгу, затем снова открыл – на первом форзаце, и сделал красивые пассы свободной рукой. На ладонь ему высыпались несколько исписанных страниц.

Кассий свистнул.

– Это настоящие записи первого владельца хроники – Ли Чжун Ки. Того самого, который был свидетелем гибели Закарии! – благоговейно прошептал эльф.

– На каком языке сделаны записи?

– Э-э-э... не знаю, – врачеватель казался по настоящему расстроенным.

– А что сказал Прокан?

– Э-э-э... видишь ли, эта хроника попала ко мне в обход нашего старосты. Так что он пока не в курсе. Я расскажу ему позже. При случае... да. А пока посмотри на девушек. На Тарусу, уборщицу и фон Краффе.

– Ладно.

Исия сунул хронику назад в саквояж и попросил. – Не тяни со смотринами. Конкуренция – сам видишь, того гляди лейтенант Хо обойдёт нас в поисках.

Кассий защёлкал пальцами и словно невзначай обронил. – кстати... насчёт этого Хо... уж коли он такой шустрый... может быть, имеет смысл его... немножко... похоронить?

Врачеватель прихватил сумку и направился к дверям, на ходу он ответил. – Может быть...

Шагая в клинику, Исия размышлял.

Убить Хо Шитао и впрямь было пора! Ибо он не просто связан (случайно) с драконом Лето, как утверждал Прокан на совете. Нет! Он знал смысл полученного предсказания! Более того шустрый (тут Кассий прав) лейтенант осведомлён о возрасте Лето, о её половой принадлежности, и о сиротстве девушке! Вывод? Лейтенант Хо занимается целенаправленными поисками дракона. И скорее всего, с целью повторить подвиг своего папаши! То есть старик Прокан был не прав.

(Прокан Лу Фосса слишком старый. Сай Ирджери нужен новый, более решительный глава. Тот который сможет изменить ныне существующую плачевную ситуацию!)

Есть ещё одна причина убрать ушлого лейтенанта. Согласно, дворцовым сплетням и слухам, этот молодой человек очень интересует королеву, которая не давеча, как сегодня утром слушала его рассказ о смене эльфийских царствующих династий! И странно реагировала! Что очень подозрительно! Уж не собралась ли она замуж – за этого самого Хо Шитао!

Не то что бы Исия был против замужества Элишии, просто последующая коронация супруга перечёркивала права наследного принца на трон... Нет не Хенрика, а законного наследного принца – Кассия Эрлинга Сонтана! Эльфийского воспитанника и будущего благодетеля эльфов, коим он обязан не только кровом и пропитанием, а самой жизнью!

Глава 4

Свобода

Сегодня Клаус не пошёл в театр. Он остался в комнате Артура, поскольку считал её самым безопасным местом в апартаментах. Кэрроу сбегал в комнату фаворита, где раздобыл ему другую рубашку и штаны. Путём хитрых переговоров со служанкой был получен завтрак непосредственно в постель Клаусу. Путём ещё более хитрых переговоров Артур заставил Клауса этот завтрак съесть. Откушав, Тигер опять улёгся и накинул на себя одеялко. Историк-информатор, как заботливая мамаша, посидел рядом, наглаживая мальчишку по голове, и через пять минут обнаружил, что Клаус заснул. Кэрроу переместился за стол – писать.

Только-только он взял в руки перо, как в дверь постучали и лакей доложился, что его желают видеть её Величество королева Элишия Эрлинг Прекр-р-р-расная!

Артур переоделся, постоял над Клаусом, который не проснулся ни от стука, ни от воплей лакея, и со вздохом покинул комнату.

В своём кабинете Элишия лично отдала ему документ с приказом, согласно которому, молодой Кэрроу освобождался от обязанности личного историка-информатора принца до коронации его Высочества. То есть теоретически на один год, а в перспективе – навсегда!

Наверное, он здорово переменился в лице.

Её Величество понимающе кивнула и спросила. – Рад?

Молодой человек, переполненный эмоциями совершенного счастья, склонился в глубочайшем поясном поклоне да так и остался в этой позе. На королевский паркет шлёпнулись две слезы.

– Ну-ну..., – королева отвернулась. Подождала, пока Кэрроу придёт в себя. Распорядилась великодушно.– Отдохни недельки две... Когда вернёшься, поговорим о будущих перспективах...

– Почему? – Задыхаясь, спросил Артур, принимая, наконец вертикальное положение, но со склонённой головой.

– Хочу мир заключить с батюшкой твоим. Скажи старику Уильяму: пусть зла не держит. И чаще заглядывает ко двору.

(Уильям действительно был обижен на королеву за сына, что выражалось в меньшем количестве поступающей информации из цехов, главой которых он являлся.)

– Тогда снимите с меня присягу...

– А вот не наглей! Когда-нибудь, может быть.

– Почему не сейчас?

– Ступай, не серди меня, – Элишия потемнела глазами. Артур вторично поклонился и покинул кабинет, пока королева и впрямь не осерчала, и не отобрала приказ.

Молодой человек вернулся в апартаменты Хенрика, где оставил две записки, одну для Клауса – у себя на столе, другую для принца на его столе в кабинете. В этой последней излагалось текущее положение дел, и совет: обратиться к матушке за разъяснениями, если таковые вдруг возникнут.

Через полчаса счастливый и свободный (почти свободный) он ехал на Фоке в сторону от дворцового комплекса.

– Слишком быстро, – сообщил Фока хозяину.

– Молчать! – Весело гаркнул Артур.

Скутер заткнулся.

– Вниз, – приказал Артур скутеру.

– А отца с матерью навестить? – Проворчал Фока.

– Тебя то не касаемо! Всему своё время,– ответил Артур. Он ехал к Касперо – увидеть Нико!

Касперо исчез. От него остались вмятины от колёс и всё. Минут десять Артур боролся с противоречивыми чувствами облегчения и разочарования: он не увидит Нико..., но и Хенрик не увидит её тоже!

У колонки тусовалась троица "уродов". Уже некоторое время они оценивающе посматривали на прилично одетого молодца на скутере.

– Опасно..., – шепнул Фока. Артур счёл нужным снять шлем и продемонстрировать уродам белобрысую аристократическую шевелюру.

От троицы отделился один товарищ и вразвалочку направился в его сторону. Подойдя, он кивнул и проговорил. – Ежели водички испить желаете, то за денежку...

– Спасибо нет... воды не желаю.... желаю информацию. Продадите?

– Ну... Чего надо?

– Здесь у колонки была такая длинная фигня на колёсах. Называлась "Касперо". Вопрос. Куда эта фигня подевалась?

Парень с готовностью протянул руку ладонью вверх. Артур положил на загребущую цапалку три серебряных кругляша. Данщик жадно поморгал и ответил. – Дык в пустыню укатили.

Для убедительности он махнул рукой в сторону предполагаемого исчезновения Касперо.

– Когда? – Задал Артур ещё вопрос и опять обнаружил у своего лица раскрытую грязную корягу именуемую рукой. Кэрроу отвёл голову чуть назад, со вздохом заплатил.

– Дык, два дня назад.

– Понятно. Спасибо.

– Больше ничего узнать не желаете? – Парниша от жадности исходил слюнями. Артур, глядя в его глаза голодающей и злой собаки испытал приступ брезгливости. Он отрицательно покачал головой и оформил мысленный приказ: "Поехали... потихоньку... домой...".

Фока выдал негромкое урчание заведённого мотора. Собеседник Кэрроу сделал торопливый шаг в сторону. Скутер тронулся: сначала вперёд, потом по кругу – назад на дорогу, по которой он прикатил.

Тем временем на противоположном краю Птопая благополучно здравая и целая Нико Санчес пробуждалась ото сна.

Как уже говорилось, частная жизнь Санчесов, в том числе и подъём, были не регламентированы. Каждый из них вставал, когда хотел. Сегодня Нико проснулась позже всех. И матушка с отче, и братья уже поднялись и даже нашли себе занятия. Клауди готовила завтрак и заодно развлекала мужа беседой. Их негромкие голоса доносились едва слышно, но различимо. Кто-то из младших Санчесов гремел ногами по трапу. Лео из тамбура вопрошал: "Мы сегодня в город идём или как?"

– Дождёмся молодого Хо, – ответил ему голос Пауло снаружи...

– Когда?! – Проорала Нико из спальни и села, скидывая одеяло. Она хотела спросить: когда именно лейтенант заглянет в гости, но вовремя остановилась на одном слове.

Занавеска, отделяющая тамбур от спальни, отъехала вбок и обнаружила сразу двух Санчесов – Лео и Алехандро. Оба демонстрировали весёлое удивление.

– И чего вопим? – Спросил Алехандро.

Несколько секунд дева хмурила брови и смотрела исподлобья, потом она откинулась на спину и накрылась одеялом. Взбрыкнула маленькая босая нога.

– Что это было? – Спросил один брат у другого. С трапа поднялся и просунул голову в проём Паулито, Клауди Санчес вышла из кухни. За её спиной маячил Антонио. Семья переглядывалась и недоумённо взирала на неподвижный одеяльный ком.

– Нико, ты встаёшь? – Ласковым голосом окликнул "ком" Клауди. Из-под одеяла донёсся громкий храп.

– Не встаёт, – прокомментировал Антонио и через секунду громко сообщил. – Шитао идёт!

"Ком" подпрыгнул, развернулся и явил взлохмаченную голову, и широко раскрытые синие глаза под чёрными вихрами.

– Пошутил, – усмехнулся старший брат. Санчесы улыбались, с трудом сдерживая смех.

– Идите вы.... завтракать! – Взвыла Ника наподобие сирены.

Алехандро показал пикиньо язык и задёрнул занавеску.

Окраины холма Колена со стороны пустыни, в полной мере принимали солнечные лучи. Мостов здесь не было. Через отсутствующую крышу цеха и иллюминаторы внутрь самолёта попадали столбы света. В них серыми ворсинками и крупинками красиво планировала пыль.

Нико полусонно щурила глаза. Слушала голоса сродственников, приглушённые двумя занавесками. Санчесы, посмеиваясь, ушли в рубку завтракать – то есть туда, куда их послали.

Последние полтора суток мысли Нико были заняты в основном (не трудно догадаться) бравым лейтенантом Хо. Она с непривычным замираньем сердца вспоминала все его слова, жесты и так далее, с момента, когда он её целовал... нет раньше... С момента, когда он сказал: "Дай сюда!" и перенёс её на своё седло с седла Рюйодзаки... Нет ещё раньше с момента первой встречи, когда он сказал ей: "Иди гулять, малыш..."

Нико опять завернулась в одеяло, выставив наружу с одной стороны нос, с другой – ногу в пижамной штанине. Бравый лейтенант Хо в её голове то хмурил брови, то щурил глаза – в зависимости от воспоминаний. Она опять начала придрёмывать.

А виновник её переживаний поднимался по трапу Касперо. Пришёл он совершенно незамеченным, потому как на подходе к месту стоянки самолёта, дорога не позволяла ехать на скутере, и соответственно, Шитао заглушил мотор, слез с машинки и катил его, шагая рядом, и придерживая за руль. Скутер он оставил перед цехом, к Касперо подошёл со стороны хвостовой части.

В тамбуре Шитао остановился и с досадой упёр руки в бока. Он уже внутри, а Санчесы – ни сном, ни духом! Эдак любой заявится скрытно... и возьмёт чего или КОГО пожелает!

Из-за занавеси слева раздавались голоса семьи. Лейтенант, сам не понял почему, отодвинул вбок правую занавеску. Заглянул внутрь, оглядел спаленку и наткнулся взглядом на одинокое, всеми брошенное "тело". Торчащая нога, была немедля со слюнявым умилением опознана, как принадлежащая Нико Санчес.

Лейтенант Хо зашёл в спальню и сел на край полки рядом с ногой. После пятиминутного любования конечностью, он осторожно взялся рукой за тонкую лодыжку. Погладил большим пальцем пятку. Нога в его руке дёрнулась, пальчики поджались к внутренней стороне ступни. Шитао усмехнулся и чуть надавливая, провёл рукой по ступне от пятки к пальцам, разжимая их и забирая в горсть.

– Отвали, – глухим шёпотом прогундосила Нико из-под одеяла. Она в свою очередь тоже опознала самоуверенное и наглое лейтенантское прикосновение. В стыке между складками одеяла засверкал сердитый синий глаз.

– Привет, – рука молодого человека пошла назад к пятке, оттуда на лодыжку и дальше к икре ноги, насколько позволяла пижама.

Нико вытянула ногу из его захвата и села. По расслабленному лицу молодца легко определила, что тот через мгновенье полезет с поцелуями и объятьями, и выставила к его носу кулак. Крикнула. – Ма-а-ам! У нас гость!

Шитао с разочарованной рожей вскочил, метнулся вправо, влево... замер, отдёрнул мундир и поправил меч на перевязи, вытянулся как на плацу перед старшими по званью. По шуму из рубки можно было легко определить, что вся семья с топотом дружно несётся посмотреть на гостя. Нико злорадно ухмылялась, Шитао возмущённо сверкал на предательницу чёрными очами.

* * *

Усадьба Кэрроу встретила Артура привычной тишиной. После дворца с его шумом и гамом от придворных, слуг, фрейлин, чиновников и просто гостей, «Окаменевший склон» казался островом одичалой уединённости и покоя. Ничего не изменилось ... Отец, скорее всего, был в архиве, матушка на кухне с поваром... слуги под сенью чрезмерно добрых хозяев предавались приятному предобеденному расслаблению. На всей территории усадьбы от самых ворот не было видно ни одного человека.

Молодой Кэрроу смущённо прогнал непрошенную слезу.

На малых оборотах скутер доехал до родимого ангара. Оттуда историк-информатор неторопливо дошёл до дома пешком. Каждую минуту он глубоко втягивал носом знакомые ароматы, а глазами выхватывал знакомые образы.

Великолепная корейская сосна по центру внутреннего двора, сияла зелёным пронзительно ярким пятном на фоне нарочито замшелых и мрачных стен с облицовкой из вишнёвой плитки.

– Крас-с-сота-а..., – протянул молодой человек.

Холл был пуст. Артур не стал громко оповещать о своём прибытие. С довольной улыбкой он оглядел зал и ... заметил некоторые изменения, кои всё-таки произошли за время его отсутствия.

У большого готического окна стояли: стол и стул, чуждые привычному интерьеру. Доселе, сколько помнил Артур, они стояли у матушки в её кабинете, где она занималась домашней бухгалтерией.

Удивлённый молодец подошёл полюбопытствовать и обнаружил на столе хронику из хорошей бумаги и письменные принадлежности. Почерк был ему знаком. Что то наподобие он видел в хронике Ли Чжун Ки.

Молодой человек опёрся на столешницу и перевернул несколько исписанных страниц. С нарастающим изумлением он читал: ... Её тело было солёным от проступившего и высохшего пота...

(То есть, немытым, – подумал Артур.)

... Оно пахло как эльфийская орхидея "Рассо"...

("Рассо" воняет так, что мухи слетаются... то есть, немытая дама воняла каками... Охренеть! )

... Я губами собирал его горечь и соль, и спазмы страсти наполняли моё собственное тело, так что я бился в агонии ...

(Тьфу!)

Артур разогнулся и вздрогнул, обнаружив у стола скорбную незнакомую личность с обличающей маской на постной роже.

– Здрасте, – прошептал Артур.

– С кем имею чес-с-с-сть? – Спросила незнакомая личность.

Артур потёр лоб пальцами и спросил в свою очередь. – А вы кто?

– Я новый дворецкий.

– Да? Не знал... А старый где? Я сын хозяина дома...

– Угу... Артур Кэрроу надо полагать, – Личность пожевала губами и через минуту изобразила поверхностный поклон, выражающий скорее пренебрежение, чем почтение. Новый дворецкий прошелестел – Моё имя: Роберто Пиано.

Артур пригляделся к нему внимательнее. Отметил, что у господина Пиано не было четырёх пальцев на левой кисти. Вместо них торчал обычный прониевый протез-имитатор. От живой плоти его отличала синюшная бледность и неподвижность.

– Гхм... А я вот ... увидел странную хронику... заглянул в полглаза...

– Это не хроника, – дворецкий наполнился негодованием. – Это роман!

– Да-а?! – Воистину удивился молодой Кэрроу.

– Причём мой!

– В смысле ваш, потому что вы его купили?

– Мой, потому что я его пишу!

– А-а-а... здорово... эротика... круто... Стиль несколько высокопарен... И вы знаете... Рассо не пахнет, а воняет. Это очень красивая орхидея, но её не держат в домах по причине жуткой вони... Рассо выращивают на задворках, для отвлечения мух от стратегически важных жилых точек...

– Что!? – Пиано, страшно оскорблённый, пучил глаза. – Вор вздумал меня учить!

– Кто вор? Я-а?!

– Зачем вы читали мой роман? Собирались украсть сюжет?!

– Я-а?!! – Теперь уже Артур, с рукой прижатой к сердцу, возмущённо пялился на

дворецкого.– Простите! Но я не пишу романы, а соответственно, не заинтересован в сюжетах!

– Все так говорят! Сын от отца недалеко ушёл, – громогласно вещал Пиано.

– Что?!!! На батюшку клевещите?

– А спросите батюшку сами! – С ехидством уверенно отпарировал Пиано.

Артур вдруг ощутил себя на гране сердечного приступа. Весь вид нового дворецкого выражал оскорблённую правоту. С обиженной рожей Пиано одной рукой схватил свой незаконченный опус, захлопнул его и, хромая пошёл прочь. Молодой человек ошарашенным столбом остался стоять на месте. – "Калека..." – прошептал он, имея в виду не руку и ногу своего собеседника, а ... его голову, то есть, внутреннее содержимое головы.

Историк-информатор очень захотел сесть, чтобы переждать душевную бурю. Нельзя было появляться в таком состояние перед родителями. Это грозило осквернением радостных минут встречи.

Он дошёл до одного из кресел холла и с размаху упал на его подушки. С ужасом подумал, что возможно Пиано говорит правду и батюшка действительно повинен в чём-то эдаком. Иначе, зачем отцу нанимать однорукого и хромого на должность дворецкого, а матушке выделять ему персональные стул и стол для работы над дурацким романом. Тем более что нынче батюшка развлекается описанием дворцовой жизни в подозрительно свободном литературном стиле.

Издалека пришёл звук торопливых каблучков. Артур стал вслушиваться, пока не определил – хозяйка каблуков идёт сюда. А в доме только одна женщина носила каблуки – Констанция Кэрроу! Причём не из желания выглядеть хорошо, а... по доброте душевной. Дабы слуги, предупреждённые её шагами, не дали застать себя в бездейственном состояние. Иначе придётся их наказать! А Констанция не любила наказывать!

Вот и Артур оказался предупреждён. Он торопливо встал, стёр горечь и раздражение с лица, и натянул приветственную улыбку.

Констанция Кэрроу, как всегда невероятно безупречная, вошла в холл и всплеснула руками: "Сын...", – прошептала она. Артур подошёл, обнял её и склонился лицом в тёплое плечо. Женщина немедленно напряглась телом в стремлении удержать драгоценное чадо, расслабленное от избытка чувств, кое было выше её на целых полторы головы.

– Я в отпуске...,– всхлипнув, сообщил Артур.

– Мальчик мой... ты тощий... Тебя морили голодом? – Спросила Констанция, истово наглаживая дитятко по блондинистой голове.

По дрожанию материнского голоса Артур понял, что она готова расплакаться. Сын торопливо утёр щёку, поднял голову и бодро сообщил. – Я здоров, похудел от трудов праведных. Откормишь?

– О, Мирозданье! Немедленно на кухню! Я позову отца. Пообедаем чуть раньше!

глава 5

Первая жертва

Поздний вечер. Королевские кухни опустели всего полчаса назад. Из персонала остались только три человека – посудомойщик, уборщик и... Таруса Шиле. Посудомойщик вяло драил последнюю плиту, уборщик сортировал отходы, девушка готовила на завтра необходимые овощи. Все работали в несколько замедленном ритме. И причиной тому была не усталость, а стремление более интересного характера – и уборщику и посудомойщику нравилась повариха. И на данный момент каждый из парней желал закончить работу один позже другого, дабы остаться с Тарусой наедине. Сама девушка заняла выжидательную позицию. Она не выделяла ни одного из них и просто наблюдала за конкурентами.

Посудомойщик вот уже минут пятнадцать тёр пятно, а уборщик критически рассматривал (тоже минут пятнадцать) грязный и порванный капустный лист, решая глобальную проблему – куда его отправить. В корзину, предназначенную для королевских свиней, или в кастрюлю, из которой кормили мелкие дворцовые чины. Лист был настоящий – живой, а не синтетический, а потому всё ещё достаточно ценный.

– Оставь, – негромко окликнула его Шиле.

Уборщика звали Роро Майю.

– Оставь его, Роро. Я помою его и обдам кипятком.

Майю усиленно закивал и кинул лист в кастрюлю, уже заполненную наполовину нечто подобным. Стрельнул глазами вбок – на посудомойщика. Тот всё ещё боролся с пятном. Непреклонная его рожа выражала упрямую решительность пересидеть соперника!

Шиле хихикнула. По личному опыту она знала, что эти двое будут находить себе бесконечное занятие и в итоге всё закончится как всегда. Либо Таруса уйдёт первой, либо они подерутся, вцепятся друг в друга, и в таком сцепленном состоянии вместе покинут помещение кухонь.

– Эй,Ури, долго ещё? – Окликнул Роро посудомойщика. – Сотрёшь эмаль и тогда Мишель подвесит тебя на фартуке!

Мишель Эже был управляющий дворцовыми кухнями.

– Смотри не ошибись с отходами! – "Отразил атаку" Ури Джин. – Перепутать людей со свиньями карается двумя ударами кнута! Помнишь?

Роро поморщился. Время от времени с ним происходило подобное несчастье. Иногда управляющему свинарником казалось, что присланные отходы ещё годны для употребления в пищу ... людьми, и он писал докладные записки полные негодования. За что бедный Майю и подвергался порке.

Таруса посмеивалась. Стать мадам уборщицей или посудомойщицей не входило в её планы. При этом в силу привычки – иметь стратегический запас молодых людей, дева держала обоих претендентов на коротком поводке. Поводок состоял из улыбок, ободряющих взглядов и намёков, что когда-нибудь, возможно она созреет для любви к одному из них. При том Таруса умудрялась ничего не обещать и не давала повода для близких отношений. Она была девушка умная, а ребята были хоть и низкорослые, но крепкие и всегда готовые на безвозмездной основе перетащить тяжёлую кастрюлю или мешок с картошкой. Так почему бы и нет?

– Эй, Роро! Ты когда мылся в последний раз? – Ехидным голосом осведомился Ури Джин.

Пикировка продолжалась. В силу профессии Роро Майю попахивал гнильцой, а купаться каждый день было слишком большой роскошью. Всё что он мог себе позволить себе – это мероприятия по обтирке тела влажной тряпкой с дезинфицирующим средством.

В ответ на вопрос, движения Роро стали более резкими. Что не говори, а этот чёртов Джин сумел обогнать несчастного уборщика по карьерной лестнице! Работа посудомойщиком намного чище и лучше во всех отношениях... Стоп! Не во всех! У Роро есть одно важное преимущество! ... Он сыт! Отходы, в отличие от свежих продуктов, не поддавались учёту, и среди них частенько попадались блюда недоеденные... самой Элишией! Вот и получалось, что самый последний уборщик Государства Перемен ел со стола её Величества! Ох, спасибо другу Джину, что в попытке ткнуть мордой в недостатки, он напомнил ему о достоинствах!

– Сияешь? – Пригляделся к сопернику Ури. От удивления он даже забыл про пятно на эмали.

– Таруса, иди сюда, – подмигивая как опытный заговорщик, позвал Роро.

Шиле послушно двинулась в его направлении. Она всегда демонстрировала послушание, это было выгодно.

Сбоку от уборщика стояла небольшая керамическая кастрюлька с крышкой. Когда девушка подошла и встала рядом, молодой человек приподнял крышку и продемонстрировал ей несколько неплохих кусков мяса с едва заметными следами надкушенности и пожёванности.

Таруса прекрасно знала их ценность. Да ей в жизни не купить такую еду на своё крохотное жалование. Это мясо можно аккуратно обрезать и вторично подержать в кипящей воде минут пятнадцать... если ты брезглив! Ну а если нет, то можно и так... просто подогреть! Отличное мясо приготовленное сегодня в обед к королевскому столу. Элишия почему-то не стала есть, и эти мерзавки фрейлины не стали доедать! Конечно – зачем аристократкам употреблять королевские объедки, если они и так неплохо питаются!

Шиле присела на корточки над кастрюлькой.

– Поужинаем вместе? – Взволнованным шёпотом предложил Роро.

Повариха поморщилась – от Майю ощутимо несло помойкой. Стойкий запах дезинфекции не мог перебить вонь мусорной кислятины.

– Если искупаешься и сменишь одежду!

– Я искупаюсь... – закивал Роро, сильно ошарашенный согласием своей недосягаемой пассии.

– Тогда заканчивай быстрее, а я избавлюсь от Джина..., – прошептала Таруса.

– Хор-р-рошо..., – после нескольких секунд ступора руки Майю замелькали с невероятной скоростью. Таруса поднялась в рост и громко сообщила, обращаясь к посудомойщику. – Голова разболелась... домывай шибче! Мне надо кухню закрывать!

* * *

Опосля Санчесов Шитао приехал во дворец тренировать эскорт и по окончании был препровождён к своей владычице, согласно прежней схеме. Элишия встретила его благоухающая и в прозрачной тунике, что по её представлению гарантировало ей его безудержное желание. От порога спальни она напористо повлекла его к ложу, словно муравей полудохлую гусеницу. И довлекла аж до матраса, и даже уложила поверх него.

Странным образом лейтенант безудержного желания не проявлял. Затем сказал и совсем досадное. – Поскольку я здесь на безвозмездной основе, а не работаю за зарплату ..., давай сегодня просто поговорим.

– Тогда перейдём на рабочий режим. Что ты хочешь в качестве оплаты? (Мысленно Элишия потирала руки)

– Нет– нет. Нет! ... Я не это хотел сказать! Я не хочу оплату и не хочу рабочий режим. С него хрен соскочишь.

"С этим не поспоришь!" – опять же мысленно согласилась королева.

Шитао сел, отодвинулся подальше и пояснил. – Я доволен безвозмездной основой наших отношений поскольку безвозмездность создаёт возможность для ... для... побега.

– Какого побега? – Удивилась королева.

– Моего побега.

– Куда ты собрался?

– Ну, для начала за порог этой двери.

– Ничего не поняла.

Шитао издал бурный вздох и предложил. – Расстанемся, моя королева...

– Зачем?

– Затем, что сия любовная связь тяготит меня... отягощает... тяжесть на сердце и на душе...и везде... вот.

Тут до Элишии дошло. – Так ты бросаешь меня? – Удивилась она несказанно, что выразилось частым и бурным подъёмом грудной клетки и открытым ртом.

– Конечно, нет! Как бы я посмел бросать Ваше Величество! – Возмутился молодой человек, одновременно переходя на этикетную форму обращения. – Я вас не бросаю, а оставляю..., – последнее слово лейтенант Хо прошептал.

– Разве это не одно и тоже! – взвизгнула королева.

Шитао слез с матраса и сделал несколько шагов назад. Очень мягко и миролюбиво он пояснил – При броске от паденья могут произойти телесные повреждения...

– Ах, ты мерзавец! Выкрутился! Дурачком прикидываешься? А ну иди сюда! – Элишия, путаясь в складках своего прозрачного одеяния, попыталась слезть с кровати.

Лейтенант Хо засунул руки в карманы кардигана, втянул голову в плечи и нежно проговорил. – Так я пошёл? – Он мотнул головой в сторону выхода, развернулся и на полусогнутых направился к дверям.

– Куда собрался?! А ну стоять!

По звуку Шитао определил, что королеве удалось "распутаться", слезть с ложа, и теперь она стремительно неслась за ним вся в облаке из чёрного шифона. Со сто процентной уверенностью можно было сказать, что она догонит его раньше, чем он доберётся до выхода. Не раздумывая, лейтенант повернул вправо, и тоже помчался по комнате – вокруг ложа. Оглядываясь на королеву и оценивая расстояние между ними, Шитао с короткими взрывами хохота выкрикивал. – Моя королева, не торопитесь..., вы упадёте! Вы убьётесь!

– Ах, ты гад! Стой на месте... повелеваю, мерзавец! Фух... Негодяй.

В приёмной перед дверями спальни стоял Дзиро Каценаги. Профессиональный долг не позволял ему уйти в объятья Морфея раньше её Величества. Рядом с секретарём переминалась с ноги на ногу фрейлина Наталья Жук. Наташа приступила к дежурству всего десять минут назад и была не в курсе последних происходящих событий.

– Кто это шумит? – Тихонько спросила она у секретаря.

Дзиро погрузился в раздумья – сказать или не сказать? В любом случае девушка увидит посетителя, когда тот выйдет от королевы.

– Лейтенант Хо, – буркнул секретарь. У Натали округлились глаза. Она уже была наслышана о новом королевском любовнике, но ещё ни разу его не видела.

– И что они там делают?

– Догадайся,– с сарказмом ответил Дзиро.

Наташа пришла во фрейлины в период, когда сей молодой человек оказывал стойкое сопротивление королевскому вожделенью и уже после его перемены места службы из телохранителей в патрульные. Тогда в штат фрейлин быстренько набрали дурнушек, дабы не раздражать её Величество. Теперь, когда Шитао "отдался", дурнушки многократно выросли в цене. Элишия требовала их дежурства в периоды свиданий королевы и молодого человека. На фоне молодых, но страшненьких фрейлин, красота зрелой Элишии сверкала, как брильянт на фоне кирпичей.

В дверь изнутри бухнули со всей силы. Каценаги и Натали одновременно вздрогнули и посмотрели друг на друга очень, очень большими очами.

– Может зайти? – Прошептала девушка.

– Не будем вмешиваться...,– ответил мудрый секретарь и потёр "старые раны" на носу.

В спальне любовники накручивали круги. Королева быстро устала и значительно замедлилась. Шитао соответственно тоже сбавил темп. Теперь он просто шёл быстрым шагом и спиной вперёд. Несколько минут назад её Величество поняла, что ей не по силам догнать строптивца и она сменила тактику. Теперь каждый раз, пробегая мимо стола, королева хватала какой-нибудь предмет и швыряла им в лейтенанта. Шитао опять же с хохотом уклонялся, пригибался или подпрыгивал. В противовес броскам, тон королевы был неожиданно миролюбивым. Стараясь добавить в голос максимально ласковых нот, Элишия уговаривала. – Что за глупость ты придумал? И так неожиданно... прямо как снег га голову... почему без подготовки – постепенно, как ты любишь. Сначала один раз поцеловал, потом два раза поцеловал, потом три раза поцеловал, – мстительно припомнила королева попытку Шитао неспешно влиться в процесс отношений.

Возмущённый и оскорблённый Хо с негодованьем взвыл. – На вас не угодишь! Опять не так! Сами же научили действовать стремительным броском! Вы уж определитесь – чего вам надо!

Элишия всплеснула руками и предложила: "Сядем и спокойно поговорим!". Она кивнула на кровать, коя как раз была между ними.