Текст книги "Девочка хищника (СИ)"
Автор книги: Ева Адамс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Почему? – шепнула я.
Его руки скользнули по рукавам моего черного бархатного платья.
– У тебя свой траур, а у меня – свой, – слова дались ему нелегко, но произнёс он их твёрдо, безапелляционно, как судья бьёт молотком, вынося приговор.
Я ещё поглядела в его глаза: печаль и безнадёга человека, который знает что пожалеет, но уже сделал выбор. Глубоко вздохнув, я кивнула и развернулась, чтобы забрать со стола перчатки.
– У вас спина белая, – колко заметила я напоследок да ушла, оставляя его наедине с призраком давно почившей супруги.
В душе скреблась целая стая злых и голодных кошек.
Да ещё облитых холодной водой для острастки.
Глава 11
– А вот этот, по-моему, самый вкусный, – Санда отправила в рот ещё ложечку торта с творожно-вишнёвой начинкой.
Подруга выглядела гораздо лучше, чем позавчера, хотя румянец её щекам добавляла разве что косметика.
– Не-е, мне вот этот больше понравился, – сообщил Лисан, пододвигая обратно тарелку, на которой лежал кусок с начинкой из черничного суфле.
Бисквитные, мастичные, сливочные – сегодня утром нас ошарашила курьерская доставка из лучшей кондитерской города. В записке, якобы написанной мне от Гальтона, содержалась просьба выбрать торт для нашей свадьбы, а также наиболее вкусные десерты, которые пойдут, так сказать, вторым планом.
Образцы представляли собой одноэтажные тортики числом в три дюжины.
Так что накормить мы успели не только домочадцев с приходящими подмастерьями, но и каждого забежавшего в лавку посетителя.
Киллиан просидел с нами – то есть, с Сандой – больше часа, всё время встревоженно поглядывая на объект своих чаяний. После возвращения с острова он снова притих и больше не выказывал признаков вызывающего поведения, хотя зашедший в гости Лисан его по-прежнему чем-то раздражал, пусть соперником и не являлся. Яростной перепалки между ними, однако, не случилось, а вскоре на кухню зашёл отец и напомнил рисовальщику, что тому давно пора рисовать.
Меня поражало, с какой беспечностью подруга уплетает дармовые сласти: и речь вовсе не о вреде для фигуры. Но ведь она не знает о покушении, невинной жертвой которого стала. Мне же кусок в горло не лез от мысли, что убийца может попробовать отравить что-то ещё, и замечательные праздничные десерты – отличный вариант. Ну, и про гниль забывать не стоит: вишня, черника, голубика, изюм, клубника – кто за них поручится? А за куриные яйца для теста? А за саму муку, масло, сахар?
Так, мне снова нехорошо.
Во рту сохнет, голова кружится, пальцы потирают лоб.
Ещё и коса с красной лентой раздражает, постоянно маяча перед глазами напоминаем о неотвратимой участи. И вообще, не сочетается красный с моим мрачным стилем. Но черные ленты носят лишь те, кто потерял жениха или невесту до свадьбы. Вот если Гальтон скоропостижно скончается... Эх, мечты...
– Ещё чаю хотите? – разлепила я губы, а получив одобрительные кивки от жующих и довольных лиц, поднялась из-за стола да сняла закипевший чайник с огня.
У Гвиды сегодня выходной, она собиралась навестить родственников, так что мы с подругой снарядили её в дорогу парой тортиков и сами занялись кухонным хозяйством.
– Странный выбор времени для свадьбы, – невзначай сказал Лисан, облизывая ложечку от бисквита. – Обычно же осенью их играют. Вроде как народная традиция, приуроченная к окончанию сбора урожая и всё такое.
– Урожай – точно не забота лордов, – отмахнулась Санда. – Когда хотят, тогда играют, верно? – подруга покосилась на меня и шутливо ткнула пальцем в корсет за слоем бархатной ткани. – Ты, Осска, я смотрю, совсем как в воду опущенная. Это же свадьба, понимаешь? Самый счастливый день в твоей жизни! Ты бы хоть порадовалась немного, чисто для приличия.
– Ох уж эти приличия... – мрачно выдохнула я и всё же отрезала ложечкой кусок торта с прослойками из фруктового желе.
– Да ты только подумай, как красиво получится, – продолжила восторгаться подруга. – Свадьба под ветвями цветущей черёмухи... Белые ветви, дивный аромат...
Во вчерашнем письме от герцога сообщалось не только о грядущем отъезде. Также его светлость поставил нас в известность, что свадебная церемония состоится там же, в его загородной резиденции, где действительно зацветает целый сад черёмухи. Обряд венчания произойдёт в семейной часовне Кадоганов, куда из главного храма Пресветлой Деи прибудет верховная священница, дабы лично освятить наш брак и подарить благословение богини на плодородие.
Восторг, восторг, восторг...
Полагаю, и кондитеров туда перетащат, чтобы на месте изготовить итоговые версии вот этих пробников. Возможно, что прямо сейчас мы решаем, кому выпадет эта честь. Прям ответственность за чей-то карьерный рост ощущаешь.
– Лис, а ты чего помолвку-то пропустил? – с обвинением повернулась Санда на молодого волшебника. – Из-за тебя и Милка не пошла.
– Я как раз диплом защитил, – извиняющимся тоном сообщил Лисан, хотя в глазах тут же вспыхнули озорные искры. – Так что вечером мы с ребятами гуляли, и Мила с нами пошла.
– И ничего нам не рассказала? – всплеснула руками Санда. – Вот же хитрюга скрытная! Ну, я ей тоже теперь новости буду через год сообщать, так и передай своей зазнобе!
– Получается, ты теперь бакалавр? – уточнила я, не сильно смысля в академических степенях.
Блайку шестнадцать, Лисан – на год старше. Они дружили с раннего детства и в академию поступили вместе, однако брат выпустился ещё прошлой весной, а сроки обучения для волшебников не нормированы – для других специальностей тоже есть отсрочки, но не более, чем на пару лет.
Слышала, что до пришествия Великого Змея система образования усложнялась много веков подряд, и закончить академию в столь юном возрасте мог только истинный гений. Но сейчас всё упростили, ведь народа мало, а угроза истребления слишком велика, чтобы тратить время на долгую и обстоятельную подготовку кадров. Специалисты нужны прямо сейчас. Брат даже рассказывал, что их поили зельями для улучшения памяти, чтобы ускорить процесс усвоения знаний. Получилось бы у него без этих колдунств изучить десяток языков за восемь лет – вопрос, но результатом он доволен, как и отец.
Я же, к своему стыду, даже не знала точно, закончил Лисан обучение или нет. Всё же до событий в особняке Даттона у меня не водилось привычки дружить с семнадцатилетними мальчишками.
– Ну, да, – кивнул новоиспечённый магик, светясь сдержанной гордостью. – Теперь в магистратуру подамся, а там глядишь... – он отхлебнул чая. – В общем, долго мне ещё до профессорской кафедры.
– Поздравляю, – улыбнулась я. – Так ты у нас теперь дипломированный волшебник, а Блайк знает?
– Чего я знаю? – заскрипели ступени, вниз спустился мой брат. Вечно всклокоченный и с отсутствующим взглядом.
– Мы про Лиса с его дипломом, – Санда развернулась к спинке стула.
– А, да, конечно, мне Лисан на следующий день рассказал, – Блайк отрешённо засунул в рот кусок торта, запил из моей кружки, да собрался удалиться обратно к своим бесконечным переводам.
– Мог бы и рассказать, – укорила я.
– Так вы и сами узнали, – безразлично пожал плечами братишка и устремился восвояси – одни подмётки засверкали.
– Он когда переводом увлекается, каким-то блаженным становится, – покачала головой Санда, подливая мне из чайничка с заваркой и добавляя кипятка. – Лисик, а ты чего там прячешь? – покосилась она на дипломированного специалиста.
– Да ничего, так безделица... – юноша быстро убрал руку в карман, а вынул уже пустую. – Вам неинтересно будет.
– Конечно, – язвительно прищурилась Санда, – ведь магия – это такая скука, верно? Или ты там подарочек для Милки приготовил?
– Санда, да оставь ты его в покое, – я поднесла кружку к губам, – не хочет показывать – его дело.
Подруга надулась и шмякнула меня по плечу салфеткой, которая лежала у неё на коленях. Я махнула на неё в ответ. Парнишка, глядя на наши забавы, вздохнул и покачал головой, а ложечка снова полезла к сильно уменьшившемуся куску торта.
В детстве он был гораздо менее сдержанным, более рисковым, но годы обучения выбили из него большую часть задора. Хотя иногда, когда он сталкивается с чем-то любопытным – вроде серпентоморфов, будь они не ладны, – в его глазах вспыхивает прежний кураж, и Лисан снова превращается в того мальчишку, который мог ради интереса хлебнуть чистого спирта.
– Так ты действительно собралась ехать с Оссой? – вернулся Лис к ранее оставленной теме. – Тебе же вроде как подлечиться нужно.
– Ой, да глупости, – подруга отмахнулась всё той же салфеткой. – Прекрасно я себя чувствую. Этот милый старичок в рясе говорит, что всё хорошо. Возьму с собой капельки, да и нормально.
– Я думаю, тебе лучше пролечиться, как следует, – волшебник совсем посерьёзнел. – Несколько часов тряски в экипаже – занятие не очень полезное.
– Глу-пос-ти, – отчётливо повторила Санда. – Такой шанс выпадает раз в жизни, и я не упущу его, даже если придётся на костылях скакать за каретой.
– Потрясающая самоотверженность, – прыснула я.
– Ага, – хохотнул Лис, – на что только не пойдут девушки, лишь бы пробиться в высшее общество.
– Так, ладно, – подруга поднялась, отряхивая подол, – хорошо у вас, но мне ещё вещи собирать, так что пока, – она чмокнула меня в щёку, стёрла с неё помаду и упорхнула в своей извечной манере. Хотя крылышки этой стрекозе всё же помяли, так что в лёгкости её полёта не было привычной подвижности, и по ступеням девушка поднялась без лишней спешки.
– Так, Лис, – я соединила пальцы вместе и одарила парнишку взглядом очень неравнодушной гарпии, – признавайся, что у тебя там.
Стушевавшись, приятель всё же сунул руку в карман и достал нечто зажатое в кулак. Когда пальцы разогнулись, моему взору предстал гранёный кусочек хрусталя в кольце серебряной оправы – этот шарик мог свободно в ней прокручиваться и имел дужку для подвеса, но без цепочки.
В недрах камушка горела белёсая звезда: слабенькая, даже дохленькая.
– Это индикатор магического фона, – пояснил чародей. – Он горит, потому что рядом я. Если появится другая магия, свет усилится и изменит тональность в зависимости от типа воздействия.
– Так понимаю, в гости ты заглянул не просто так, – я хлебнула ещё чайку, хотя не отказалась бы от чего покрепче. Нервная жизнь у меня началась.
Парнишка прикусил губу – поразительно детский жест, много лет у него не замечала.
– Мне велели тебе не рассказывать, но раз спалила... – голос его тоже звучал по-детски – будто за воровством банки с вареньем застукали. – В общем, мне рассказали про покушение, потому что я вхож в ваш дом и могу обеспечить временную защиту без лишнего шума.
– Защиту? – вскинула я чёрную бровь иронично.
– Ну, может, не защиту... – его глаза предпочли не встречаться с моими. – Хотя бы обнаружить угрозу, а если повезёт, то и зацепку. Нужно ведь разобраться, кто захотел твоей смерти, но только не привлекая внимания.
– Ясно, Кадогану-старшему вовсе не нужна шумиха такого рода перед осенними выборами. Пусть все запомнят шумную весёлую свадьбу, а не расследование покушения на его будущую сноху. А тебя, дружок, я смотрю лихо так взяли в оборот. Не успел выпуститься, уже к опасной работе приставили.
– За меня брат Алистер попросил, – с обидой сказал парнишка. – Он же и с профессорами нашими на «ты», у многих из них когда-то экзамены принимал. И с лордом-канцлером лично знаком. В общем, урегулировал этот вопрос со всех сторон, и вот, я здесь. А там, – он неопределённо махнул подбородком на окно, – засели специалисты более высокого уровня. Если возникнет угроза, они сразу же вмешаются.
– Выходит, ловите на живца... – я откинулась на спинку стула и невольно побарабанила длинными ногтями по столешнице.
Мальчишка, возведённый в ранг секретного агента, кивнул.
– Слушай, – он понизил голос и подался ближе, – давай больше этот вопрос не обсуждать. Мало ли, вдруг, эти подслушивают? Ещё достанется за разглашение. Кстати, я завтра с вами еду. И Мила тоже – так для прикрытия лучше.
Я только вздохнула и отпила из кружки. Ну, вот, эскорт из подружек невесты готов. Да ещё один друг довеском.
– Не боишься за неё? – так же в полголоса осведомилась я.
– Боюсь, – честно признался приятель. – Но будем надеяться, что убийца не станет бить по площадям.
– Утешил, спасибо, – я чуть не расплескала чай от подкатившего смешка.
Тут же пришла мысль, что за мной наверняка начали следить ещё вчера, а то и раньше. Получается, герцогу уже доложили о моём визите к учителю Мейнарду...
Да и наплевать.
Меня насильно лишили собственной жизни и выбора, так чего удивляться?
– Хорошо, давай сменим тему, – я подлила чая нам обоим. Юный волшебник облегчённо выдохнул. – Помнишь, ты упоминал, что при желании можешь навеять Милке сновидения, какие захочешь? – Он снова напрягся, но кивнул. – Как это делается? – я сложила руки под подбородком и пристально посмотрела на магика.
Тот резко мотнул головой, что аж косица за плечо улетела.
– Нам не разрешается раскрывать секреты мастерства профанам, извини. Ох, и не обижайся, мы так всех непосвящённых называем.
Мои ногти снова застучали по столу. Мальчишка несколько съёжился.
– Ладушки, – холодно улыбнулась я. – Тогда просто расскажи, можно ли затащить кого-то в свой сон. Без подробностей, не раскрывая ваших этих секретов.
– Ну, да, конечно... – поёрзал он. Видимо, стул внезапно обзавёлся упирающимися в булки гвоздиками. – Когда разум взаимодействует с магическим полем... Нет, я, наверное, не смогу объяснить так, чтоб ничего не разглашать. В общем, да, одарённые могут соединять свой разум с чужими: во сне или наяву, не важно. И добиться этого тоже можно разными способами, в зависимости от личного могущества и предрасположенности. Мне, например, потребуется для этого достаточно сложный ритуал, а некоторые просто гуляют по чужим сновидениям и всё... – он внезапно осёкся и прищурился: – А почему ты спрашиваешь?
– Да мне кошмар один приснился, очень реалистичный... – честно ответила я.
– А, ясно, – тут же расслабился и улыбнулся бакалавр. – И ты решила, что какой-то персонаж там – живой человек?
Ну, не то чтобы человек... Хотя такие подробности вполне можно опустить.
Просто кивнём.
– Осса, сны бывают очень правдоподобными. Ты, наверное, осознавала себя, да? Ну, вот, всё и стало понятно. Осознанные сновидения зачастую так впечатляют неподготовленных людей, что кажутся натуралистичнее самой реальности. Не бери в голову, спи спокойно. Мне тоже после всех этих... кхэм, событий кошмары несколько ночей снились. Особенно, пока в больнице лежал. Всё прошло. И у тебя тоже пройдёт, если не будешь зацикливаться и посвящать им больше мыслей, чем они заслуживают. Можешь пустырника перед сном попить, очень успокаивает.
– Спасибо, – скривилась я. – Прям сегодня и начну. Так понимаю, ты гостишь у нас до самой ночи? – Лисан в извиняющейся манере кивнул. – И будешь весь день за мной ходить? – Ещё один кивок. – Ты вещи-то собрать успеешь?
– Так я уже собрал, – пожал он худыми плечами.
– А я – нет. Так что пошли, окунёшься в мир женского шмотья. Корсеты, пеньюарчики, чулочки с подвязочками.
Парнишка покраснел, но покорно заскрипел стулом и направился к лестнице следом за мной, по дороге сбивчиво сообщил, что отвернётся и просто посидит у окошка.
Когда мы поднялись, от входной двери донёсся стук бронзового молоточка.
Отворив, я на пару секунд потеряла дар речи, но быстро взяла себя в руки.
– Ну, здравствуй, Адан, – произнесла я формальным тоном, совсем не подобающим соскучившейся сестре.
– И тебе не хворать, – мрачно произнёс заросший чёрной бородой рыцарь.
Брони на нём не обнаружилось, только поддоспешный ватник, простёганный ромбами. Однако из ножен поблёскивал набалдашником адамантовый меч – всякий паладин скорее расстанется с печенью, чем с оружием. Светлые волосы его небрежно стелились по плечам, а глаза оставались непроницаемыми, как сердце ночи. Одной рукой он держал горловину большого мешка за спиной. По угловатым очертаниям становилось понятно, что за подарочки он принёс.
– Ты проходи, – я отступила с порога, распахивая дверь шире. – Отец у себя, Блайк – тоже.
Адан кивнул, демонстративно пошоркал ногами о половик и вошёл.
С Лисаном они обменялись скупыми рукопожатиями.
– Ты выходишь замуж? – чёрная бровь приподнялась, когда брат заметил мою косу. – Поздравляю.
Всё, коротко, без лишних эмоций.
И сразу же направился в гостиную, а из неё – в мастерскую.
Вот, он вернулся из Черноозерья живым... И я снова не могу собраться с духом, чтобы поговорить с ним по душам. Он принёс книги, которые удалось обнаружить в разрушенных и просто заброшенных домах по дороге. Адан никогда не говорил, стоят ли такие розыски ему риска или же он подбирает ветхие томики походя, просто что под руку попадётся. Не стал бы говорить, если рискует из-за этих страниц.
Ну, а отец старательно восстанавливает повреждённые тексты, Блайк переводит иностранщину, Киллиан иллюминирует... Без Адана дела у нас шли бы совсем не так здорово, как сейчас. Да и про такую важность, как сохранение исторического наследия не стоит забывать.
Я проводила его долгим взглядом, но ничего больше не сказала.
Глава 12
– Хипер... хипери... – Санда держала перед глазами бумажку.
Кабина покачивалась на рессорах, помахивали кисти убранных занавесочек. За окнами экипажа проносились однообразные сельские пейзажи: засеянные поля, да разграничительные насаждения из тополей.
– Hypericum perforatum, – заглянула я в рецепт от брата Алистера.
– Зверобой продырявленный, – с готовностью перевёл бакалавр.
Они с Милкой сидели напротив нас и ехали вперёд спинами. Санда периодически вздыхала и сетовала на моего отца, что тот не отпустил с нами Киллиана: чисто для порядку. Я же тихо радовалась, что мне дозволили отправиться в путешествие с друзьями, а не с будущими родственниками.
– И кто же его дырявил? – со смешинкой поинтересовалась Санда, расшнуровывая тугой ботиночек. Вид сего действа вогнал начинающего волшебника в краску, но тот быстро отвёл глаза и напустил безразличие, ведь рядом сидела Милка.
Рыженькая кудряшка невзначай положила ладонь на его руку и не очень по-доброму покосилась на Санду, но та в силу жизнерадостности не обратила внимания на нотки ревности.
– Никто, – выдохнул Лисан. – На листьях у него заметные желёзки, вот и всё.
– А вот это? Артемисия вульгарис...
– Полынь обыкновенная.
– Получается, что вульгарный – это обыкновенный? – девушка улыбнулась веселее прежнего и вовсе сбросила ботиночки. – О, боги... какое блаженство... – она потянулась, играя пальчиками в белых чулочках.
Милка накрыла глаза Лисана ладонью.
– Тогда выходит, что мы все вульгарные, – девица продолжила гимнастику для ножек.
– Нет, Санда, только ты, – отрезала Мила, а её спутник ласково отвёл девичью ладонь с лица.
Мне вспомнился запах полыни, который исходил от нахаша в моём необычайно реалистичном сновидении. Горьковатый, очень неприятный и хорошо всем знакомый.
– Лис, а для чего сжигают полынь? – поинтересовалась я. – Или это входит в число тех сокровенных знаний, которыми вам, магам, делиться с простыми смертными не положено?
– Про свойства полыни и так все знают, – Санда покосилась на меня с усмешечкой, поди, радуясь, что в чём-то оказалась более сведущей. – Она прогоняет нечисть, правильно? Мама у меня иногда запаривает её, и весь дом так моет или хотя бы веник обмакивает. Кстати, а почему этот старичок назначил мне такие травы? Зверобой тоже ведь против нечистой силы...
– У них ещё целая куча полезных медицинских свойств, – уклончиво ответил Лисан. Он-то в курсе всего, и брат Алистер совершенно определённо велел не тревожить душевный покой моей подруги. Без сомнения, конспирация двигала им в гораздо большей степени, чем спокойствие Санды. Незачем посвящать в дело больше народа, чем полезно для этого самого дела.
Ещё можно не сомневаться, что травы, изгоняющие нечисть, должны неплохо вытравливать и проклятия. Кстати, внизу рецепта стоит приписочка «mag.», а значит, назначенные девушке капельки усилены магическим зарядом: совсем как можжевельник, которым окуривали дом Даттона полубратья.
– Послушай, Лисан, а полынь используется в обрядах, связанных со сном? Не рассказывай про сами обряды, расскажи в общем.
– Ну, да, иногда. Отвар от бессонницы помогает. Может, ещё что-то, не помню.
– Тоже мне бакалавр, – стала подначивать Санда. – Как же ты диплом-то защитил?
– Нормально защитил, – обиделся и напыжился парнишка. – Там такой ерунды не спрашивали. И вообще, я не травник по специальности.
– А кто? – поинтересовалась я.
– Маг общей практики.
– То есть, всего понемногу и ничего конкретного? – прыснула Санда.
– Ох, да отстаньте вы от него, – заступилась за своего возлюбленного Милка.
Стук лошадиных копыт, грохот колёс, тучи пыли за окном.
И пара часов дороги впереди. Благо хоть диванчики мягкие: обитые бардовым велюром с такими же пуговками в местах стяжек.
– Ну, давайте хотя бы в фанты поиграем, – предложила Санда, оправляя подол.
– Нас слишком мало, не интересно будет, – возразила Мила. – Каждый поймёт, чей предмет вытягивает.
– Просто напишем наши имена на бумажках. По нескольку раз. Лис, давай сюда свою шляпу.
Парень вздохнул и полез доставать головной убор.
Да, да, с нами очень тяжело – я про женскую компанию. Сама бы сбежала...
Домой, к книжкам... К Мейнарду и его детишкам. Хотя нет, про это лучше точно забыть. Если он за столько лет не оправился от гибели жены, то ловить там нечего. Я вовсе не та девушка, что станет из кожи вон лезть, лишь бы соединиться с мужчиной, который её отвергает. Да и не полагаются мне теперь такие потуги: проклятая алая лента в волосах запрещает.
Поезд из нескольких десятков экипажей и фургонов со слугами и припасами добрался до загородной резиденции Кадоганов уже после обеда – к полднику, можно сказать. Нас пропустила поднявшаяся решётка в воротах высокой стены. Башни, зубцы и дозорные – укрепление выглядело так, будто вполне могло выдержать осаду.
Но вся дороговизна этого местечка осознавалась лишь внутри. Потому что крепостные стены обносили вовсе не замок, но акры чудесного сада с жилыми постройками лишь в самой его сердцевине. И там, за периметром из этих самых построек скрывался другой сад: очень ухоженный, разбитый для прогулочек под ручку. Особняк в самом центре этого великолепия служил вишенкой на двухэтажном торте.
Ох, торты... нет, про сладкое лучше не вспоминать. Меня после вчерашнего ещё не отпустило.
Наш экипаж остановился на мощёной дорожке вокруг изящного фонтана, пускающего воду из рожков-раковин в руках трёх русалок.
Ступени, ограниченные белыми вазонами, поднимались к площадке перед входом в особняк. Сложенный из светло-бежевого камня, он имел выступ фасада, увенчанный фронтоном с гербовой лепниной. Нижний этаж понизу опоясывала рустовка. Кровля, одетая в серую черепицу, пестрела дымоходами. Шатровые крыши венчали два флигеля на манер замковых башен. Но окна впускали слишком много света, чтобы защитить особняк от вторжения – что и не требовалось, ведь лорда-канцлера всегда сопровождает как минимум один чародей, да и прочей охраны здесь хватает.
Да, и не забываем про скульптуры.
Потемневшая бронза воспевала красоту человеческих тел, балансируя на грани приличия.
Гостей встретил дворецкий и целый штат слуг.
– Ох, ты ж... Ничего себе... – с раскрытым ртом и замирающим сердцем проговорила Санда. – Мы действительно будем здесь жить? – вопрос скорее риторический, ведь иначе для чего мы пёрлись в такую даль.
Правила этикета потребовали, чтобы Гальтон лично подал руку своей невесте и помог той поставить ботильон на подножку кареты да сойти на твёрдую землю – или камень, как в нашем случае.
Идти с ним под ручку не показалось мне приятной затеей. Но к разговорам нас ничто не обязывало. Старая госпожа Кадоган – прабабушка моего жениха – выбралась из экипажа с поддержкой некоего лорда. Её пышное чёрное платье дополнялось головным покровом из прозрачной, но такой же чёрной ткани. Седые локоны были уложены в замысловатую причёску: всё же представительницы высшего общества не прячут волосы от посторонних глаз так тщательно, как богомольные мамаши из простонародья. Покрывало здесь – не более чем декоративная часть головных уборов и причёсок.
Хоть какая-то радость.
Впрочем, нельзя сказать, что мода правящего сословия сильно отличается от тех нарядов, что бытуют среди зажиточной прослойки городского населения. Разница больше в дороговизне тканей и количестве украшений, нежели в покрое.
Разместившись в совершенно потрясающих спальнях, заслуживающих отдельного воспевания с кучей дифирамбов, мы привели себя в порядок, отдохнули с дороги и отправились на вечерний фуршет. Пришлось всё же вставить крючья в уголки губ и демонстрировать зубы всем без остановки. Знатные господа исцеловали мою несильно знатную ручку. Леди моего возраста и старше одаривали меня снисходительно-высокомерными взглядами, вежливо растягивали напомаженные губки и выливали галлоны комплиментов, хорошо настоянных на желчи отточенных с детства манер.
Без поддержки друзей я бы точно не перенесла этой выставки породистых лошадей с золотыми сбруями и яркими плюмажами, среди которых я – смесок, неожиданно пришедший к финишу быстрее прочих кобылиц. И вот сейчас, когда решила передохнуть и углубиться в сад, освещённый масляными фонарями, за мной хвостом последовал Лисан.
– Осса! – догнал меня волшебник. – Тебе нельзя так просто уходить!
– Да? А вроде неплохо получается. Дорожки здесь отменные, так и просят прогуляться по ним. Тем более, что я ведь нигде одна не останусь, верно? Надзиратели-поди по кустам расселись, да волшебные палочки навострили.
– Да не пользуемся мы никакими палочками, – возмутился выпускник магической академии. – Только жезлами и посохами иногда. Послушай, нам лучше вернуться...
– Боишься заблудиться? Ничего, спросим обратную дорогу. Твой хрустальный шарик как? Не проявляет излишней активности? Вот и славно.
Разумеется, столь самовольная отлучка не могла пройти без последствий.
Нет, на меня не бросился убийца с отравленным клинком – хотя сами кустарники, подстриженные под кроликов, коней, слонов и прочую живность в потёмках немного пугали. Мастера топиара постарались на славу.
– Послушай, Лис, а волшебники умеют становиться невидимыми?
– Допустим, – продолжил он тренироваться в уклончивости.
– Так значит, нас сейчас сопровождают незримые защитники?
– Осса, ну, мы же договорились не обсуждать это, – в голосе парнишки сквозила укоризна. Я демонстративно поднесла пальцы к губам и изобразила процесс зашивания.
Мы проходили мимо длинного здания, служившего для каких-то подсобных нужд – как уже упоминала, вокруг особняка полно застройки, и без карты в её лабиринтах несложно заблудиться. Все эти строения объединяются в сложную цепочку, и в случае надобности могут худо-бедно заменить внутренние стены крепости: с наружной стороны все их окна забраны фигурными решётками. Для удобства заезда в зданиях и между ними оставили несколько врат.
И сейчас мы приближались к глубокому арочному проходу, служившему как раз этой цели. Стены и потолочный свод озарялись светом фонарей, висевших на крюках. Послышался натужный скрип чугунных врат, затем цокот копыт и голоса.
– Слушай, пойдём обратно, а? – умоляющим голосом начал Лисан, но я шикнула на него и затащила за декоративный куст.
Возможно, это шампанское снова ударило мне в голову. Может, во всём виноваты игры в секретных агентов. Или же просто близость неволи подогрела жажду свободы и действия. Не знаю даже, просто мне стало интересно посмотреть, что там происходит и совершенно не хотелось показываться на глаза персоналу герцогской резиденции. Ну, а следят ли за нами колдуны или нет – ещё вопрос. Может, успели незримо наклюкаться винца, да остались отдыхать под столами – кто ж их знает? Я уж точно не знаю.
Крытый экипаж не походил на вельможные кареты. Просто ящик на колёсах, вроде тюремной повозки, только совсем без окон – или же те просто закрыли ставнями, отсюда не разглядеть. Нет, вон, всё же есть окошечко, просто створы сомкнуты.
– Так, у вас ещё один? – охранник подошёл к вознице. – Ну, выгружай, определим его, распишем.
Дверцы кузова распахнулись, и пара молодцев выволокла под свет фонарей некоего человека со связанными за спиной руками и мешком на голове. Смешно, обычная холщовая ткань, через неё же всё видно, разве что... Боги, а ведь точно, мешок не обязательно надевать, чтобы помешать тебе видеть. Он может просто скрывать твоё лицо.
– Осса, – тихо прошипел мой спутник, всё сильнее вжимая голову в плечи, – нам здесь совершенно точно не место...
Загремели ключи, отворяя боковой проход в этом недлинном сквозном туннеле. Когда конвоиры заводили арестанта в потёмки неизвестности, масляный фонарь уронил блики на металл кандалов и чешуйки: мешок прятал лицо, но руки пленника остались голыми. Упущение, им бы следовало натянуть перчатки, если не хотят показывать, что поймали нахаша. Наверняка это какой-то лазутчик, может, грабитель: уж чем поживиться в этих хоромах точно найдётся.
Вот только я прожила на Сиаране безвылазно девятнадцать лет и ни разу не встречала ящера до поездки на Атль. Но ведь глупо предполагать, что рептилии совсем не проникают на наш остров. Всю береговую линию контролировать невозможно, так что нелегалы обязаны быть по определению. Просто я слишком редко выбиралась за пределы Мароны: обеспечить неприкосновенность города, обнесённого несколькими кольцами высоких стен гораздо проще, чем не пустить чужаков в сельскую местность.
– Всё, насмотрелась? – Лисан потянул меня за локоть. – Теперь пойдём отсюда, очень тебя прошу.
– Я вынужден согласиться с молодым коллегой, – раздался за спиной зычный голос, от которого кошкам полагается подпрыгивать на месте, топорща шерсть. Я бы так и поступила, да меха не хватает. Пришлось обойтись заледеневшим позвоночником и медленно развернуться на каблуках.
Статный мужчина с худощавым лицом смотрел на меня холодными глазами, но цвет их в потёмках остался неясен, зато тени подчёркивали впалые щёки и перетекали в бакенбарды. Золотые пуговицы его сюртука отражали скудный свет фонарей, большей частью сконцентрированных вдоль прогулочных дорожек поодаль отсюда.
– Инграм Браден, – представился незнакомец, неспешно ступая ближе. Услышав это имя, Лисан тут же подобрался, будто кадет перед генералом. – Жаль, что нас не представили лично, но дела парламента вынудили меня припоздниться, так что к началу вечера я, увы, не успел.
Он взял мою руку в свои довольно холодные ладони, но подносить к губам не спешил. Мириады тонких иголочек начали невзначай прощупывать мои кожные покровы, будто выискивая, куда бы вонзиться. Позабыв о приличиях, я отдернула конечность, лишая длинные пальцы джентльмена возможности проявлять галантность и подпускать струйки колдовства.
