Текст книги "Вопреки обыкновению (СИ)"

Автор книги: Этого Удалите

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Гром не воспринял свое отражение, насторожился и зарычал на кудлатого соперника, не издающего ни звука и ничем не пахнущего, а потом и вообще выскочил, с громким лаем помчавшись по коридорам. Мирра грустно усмехнулась незнакомой девушке в зеркале, пожала плечами, словно немного извиняясь за столь долгое цепляние за детство, отчего ее двойнику никак не удавалось выбраться из таинственного зазеркалья, и пошла за своим псом. Оставаться одной в этом помещении и продолжать работу расхотелось. Шаги отдавались эхом, словно незримые призраки давних гостей замка выглянули поприветствовать свою повзрослевшую хозяйку и сопроводить ее. Драконица обратила внимание, что несколько смелых огневиков переползли на стены. Скоро их популяция разрастется, и надобность в факеле отпадет. Только захочется ли теперь самой Мирре отвоевывать пространство у замка?

Выйдя во двор, драконица едва не споткнулась об разлегшуюся прямо перед крыльцом волушу. Животина весь день паслась на воле и, лениво щипля подмерзшую позднюю безвкусную травку, видимо, наела тяжелое вымя. Хозяйка весь день занималась своими делами внутри, как найти ее волуша знать не могла, да и хода внутрь зверюге не было, поэтому просто улеглась там, где ее точно заметят.

– Давай, давай, вставай! – Мирра похлопала животное по теплому бархатному боку.

Волуша смирно посмотрела на драконицу ласковыми глазами и рыкнула. Потом поднялась на ноги, сделала несколько шагов в сторону своего стойла и снова встала, как вкопанная. На этот раз ее остановил Гром, с громким лаем кинувшийся по тропе вперед и исчезнувший за голыми черными кустами.

– Может Жюль вернулся? – предположила Мирра вслух.

Волуша смирно глянула на девушку, не умея ни поддержать, ни опровергнуть ее слов.

Но пес лаял так, словно хотел напугать, с рычанием и постепенным понижением диапазона. Это удивило драконицу. Только Жюль обладал способностью самостоятельно находить ее замок, другие случайные путники просто прошли бы по дороге мимо, даже не догадавшись о близости жилья. А любой зверь так же исключался – они все инстинктивно побаивались дракона.

Девушка виновато посмотрела на волушу, которой придется подождать еще, и пошла на лай. Пса драконица нашла за первым поворотом тропы, далеко он не убежал. Гром бесновался, немного подобрав задние лапы, словно в любой момент изготавливался прыгнуть вперед. Шерсть его вздымалась на холке, из пасти капала слюна. Взгляд не отрывался от незнакомца в плаще, замершего в нескольких шагах от животного. Путник – мужчина худощавого телосложения и высокого роста – не выказывал никакого страха, словно перед ним находилась не чудовищного размера псина, а милый ласковый щеночек.

– Кто вы? И что вам тут надо? – опустив руку между ушей собаки, спросила Мирра.

Незнакомец откинул капюшон с головы, открыв тронутые сединой русые кудри, опустился на колени и вытянул вперед обе руки, ладонями вверх. Взгляд его был почтителен и серьезен, впалые щеки заросли щетиной, лоб прорезали морщины. Путнику было не так много лет, как Лазарю. Но он тоже был не молод.

– Меня уже давно называют Странником. Это не мое настоящее имя, но я к нему привык. Если вас оно устроит, я буду рад.

– Поднимитесь, – растерялась Мирра. – Мне не известен смысл вашего ритуала. И называться вы можете так, как хотите. Однако, я советую вам проходить мимо и побыстрее, мой пес не отличается добродушием. Впереди есть поселение, возможно там для вас найдется ночлег и ужин, – она повернулась, чтобы уйти, и даже сдала пару шагов вперед.

Но слова незнакомца буквально вернули ее на место:

– Девушка, я еще не ответил на второй ваш вопрос: я ищу Клотту Эраджаль, – он, нисколько не обращая внимания на захлебывающегося в негодовании пса, подошел почти вплотную к ней и вперил взгляд в перстень, висящий на цепочке, – и, кажется, мой путь близок к завершению.

Драконица со смятением наблюдала, как человек, назвавшийся Странником, бесстрашно присел перед Громом и посмотрел прямо тому в глаза. Собака мгновенно притихла, зевнула и завиляла хвостом, словно ласковый глупый щенок, встретивший доброго знакомого. Похожее Мирра наблюдала лишь однажды, с Жюлем, хотя в тот раз пес все же кинулся на парня. Потом мужчина вновь поднялся. Ему пришлось наклониться, чтобы не смотреть на девушку свысока, но в его позе не наблюдалось ни подобострастия, ни высокомерия. Только почтение и желание показать свои добрые намерения.

– Я узнаю этот перстень. Однажды я сам вручил его Клотте Эраджаль. Поскольку он находится у вас, я смею предположить, что вы знаете его владелицу?

– Да, – кивнула девушка, на миг ее голос дрогнул, рука потянулась к шее и потеребила украшение. – Она умерла. Уже давно.

Странник вздрогнул, как от пощечины, и гримаса боли исказила его черты. На миг Мирре показалось, что мужчина сейчас упадет. Но он только побледнел до синевы. Теперь его щетина казалась черной, а глаза – бездонными и страшными в своем отчаянии. Открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба, незнакомец, казалось, разучился говорить. Пес, не вставая со своего места, потянулся к Страннику и лизнул его безвольно опущенную руку, словно принося соболезнования.

Такое горе не мог бы испытывать человек посторонний, лишь случайно услышавший о чьей-то кончине. Значит, мать и этого мужчину связывали некогда довольно прочные узы.

– Если хотите, я могу проводить вас к ее останкам, – предложение вырвалось как-то само собой.

– Я опоздал, – незнакомец сильно потер руками свои виски, щеки, едва не сдирая кожу, и словно не слыша слов, обращенных к нему. – Спешил, искал и все напрасно.

Мирра сняла с шеи цепочку. Перстень сам собой скользнул в ладонь. Девушка взяла руку Странника и вложила в нее украшение.

– Мама ничего не рассказывала мне, но раз она берегла эту вещь, то, вероятно, надеялась вам ее отдать когда-нибудь...

– Мама?! – он воскликнул так громко, что расслабившийся было, Гром вспомнил о своих обязанностях и вновь зарычал. – Клотта Эраджаль приходилась вам матерью?

Драконица кивнула. Незнакомец пугал и одновременно завораживал ее. В его глазах теплился огонь, и хотелось смотреть на него, как на пламя очага. В усталом лице было что-то знакомое, хотя это было невозможно.

Странник, цыкнув на пса, одел кольцо на свой палец и задумался, молча вперив взгляд в никуда.

– В таком случае, не сообщайте вашему отцу о нашей встрече, – медленно и глухо заговорил мужчина. – Я не знал его. И полной радости наша встреча не будет.

Мирра замотала головой:

– Мне некому сообщать. Я не знаю своего отца.

Странник внимательно пригляделся к ней, цепким взглядом охватывая черты лица, скользя по фигуре, сопоставляя и сравнивая, видимо, с той, что для него покинула этот мир только сегодня. Драконица понимала, что общего с матерью у нее мало. Если мужчина думает найти сходство, то будет разочарован.

Однако, он выказал полную бесстрастность и довольно сдержанно уточнил:

– Клотта, ваша мать, сама дала вам перстень?

– Нет, – девушка встретила взгляд мужчины прямо и с достоинством. – Я подняла украшение с ее тела, вернее, с того, что от него осталось.

– Серебристая броня, – он не спрашивал, а скорее, уточнял сам для себя, тем более, девушка и не знала, что чешуйки можно назвать подобным образом. – Значит, ее драконий век был завершен еще раньше, чем человеческий.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – теперь Мирре казалось, что все происходящее, только сон, или фальсификация.

Странник удивленно глянул на драконицу. А потом принялся неторопливо и терпеливо пояснять свои слова:

– У крылатого племени два века, две сути. Если дракон завершает жизнь раньше человека, то потом от него остается броня. Если человек раньше дракона – прах. Поэтому почти невероятно найти останки драконов, как этого не жаждут гробокопатели. Мы расстались в тот момент, когда я пытался оградить вашу мать от опасностей, которыми она наполняла свою жизнь. Клотта не приняла моей заботы, посчитала ее угнетением своей свободы. Но я лишь хотел оградить от собственной ошибки любимую женщину, – заметив интерес в глазах Мирры, он продолжил. – Однажды, будучи совсем юным, я поднялся под самые облака и не заметил грозового облака, настигшего меня своим огненным копьем. Мне чудом удалось опуститься на землю, но мой крылатый век был завершен, а человеку достался этот шрам, – мужчина приподнял голову и ослабил завязки плаща.

Изломанная линия уходила от уха и ниже, спускаясь, видимо, на грудь.

– Ваша мать не знала, что я был драконом, – шепнул Странник в завершение.

Мирре показалось, что она снова в зеркальной комнате. Но на этот раз там нет пыли, и сотни отражений ведут девушку в глубины своего лабиринта. Рассказ – был осколком сна. История перекликалась и вызывала непонятный трепет. Странник, кем бы он ни был, смог стать частью настоящего, всплыв из прошлого.

– Серебристая броня матери храниться в моем замке. Если пожелаете, я провожу вас к ней, – повторила драконица свое предложение.

На этот раз оно было услышано и нашло отклик.

11.

Мирра проводила Странника к месту, где покоились останки матери и Лазаря. Пояснив, кто где, девушка ушла, оставив мужчину наедине с его горем. Не стоило смешивать утрату путника со своей, каждый должен был пережить ее самостоятельно. Тем более, между ними оказалось более десяти лет разницы: она потеряла свою мать в пятилетнем возрасте, а этот человек – Клотту Эраджаль – только сегодня.

Мирра умылась и переоделась, старое платье, в котором она работала, было порванным в нескольких местах и пыльным, его подол уже не прикрывал щиколотки, и перед гостем казалось неудобным показываться в столь неопрятном виде – все-таки она хозяйка замка – и лишь после этого вышла в кухню. Сегодняшний посетитель, кем бы он ни приходился матери, не выглядел простолюдином. Его речь была правильной, осанка благородной, движения плавными и сдержанными. Наверное, он подумал о Мирре – Мракнесущий знает что. Девушка невольно смутилась, вспомнив свое недавнее отражение в зеркальном зале.

Тихое покашливание за спиной оторвало ее от собственных мыслей. Странник стоял, прислонившись к стене, и внимательно изучал драконицу. Покрасневшие глаза выдавали недавние слезы, но теперь его душевное состояние находилось в стабильном равновесии.

– Прошу прощения, не хочется вас обременять. Но я был бы вам весьма признателен, если бы вы разрешили остаться здесь на ночь. С восходом я уйду, – проговорил мужчина.

– Конечно, – кивнула Мирра. – Как видите, в моем жилище вполне достаточно места, чтобы поместить небольшую армию, – она улыбнулась. – Но живем мы тут только вдвоем с моим другом.

Странник заинтересованно поднял брови и нарочито посмотрел по сторонам.

Девушка поняла его и развела руками, улыбнувшись:

– Его пока нет.

Мужчина немного нахмурился, подошел к столу и присел на стул, положив руки на столешницу.

– Надеюсь, я не стесню его, когда он вернется.

– Не стесните.

Мирра быстро собрала ужин. И села напротив неожиданного гостя. Сначала они ели молча, быстрыми взглядами окидывая один другого. Потом Странник снял с пальца перстень и подтолкнул его к девушке.

– Он уже давно не мой. Возьмите.

– Как вы подарили его матери? – она не прикоснулась к украшению.

– С волнением в сердце, и трепетом в душе, – слышимая горечь не соответствовала романтике фраз, мужчина встал и начал медленно ходить из угла в угол. – Как каждый жених дарит своей невесте.

Девушка вскинула на него глаза. В ее голове забрезжила какая-то мысль, но она была настолько неявной и бесформенной, что моментально развеялась. С губ Мирры сорвался вопрос:

– Вы любили друг друга?

– Я точно любил.

– А она?

Он пожал плечами, не прекращая ходить.

– Клотта посчитала, что я слишком многое ей запрещаю. И однажды просто ушла. Я проснулся, а ее нет рядом.

– Что вы ей запрещали?

– Летать в грозу. Она рвалась под облака, а я удерживал ее на земле, – Странник, наконец, остановился.

Его глаза смотрели в прошлое, губы кривила давняя обида, а руки сомкнулись на груди. Он обхватывал себя, словно никак не мог согреться, или был полон желания переломать свои кости, собственный непобедимый противник.

– Может, стоило рассказать ей, что вы тоже когда-то летали?

– Я сначала не придавал этому значения, потом не решался, а в итоге не успел, – мужчина мотнул головой и невесело улыбнулся. – Из-за собственной гордости потратил на поиски Клотты семнадцать лет, обошел все королевства, и нашел лишь серебристую броню в старой посудине.

Мысль, наконец, вырвалась из своего кокона небытия, оперилась и болезненно клюнула сознание. Мирра поднялась и встала напротив гостя. Его глаза, большие, зеленые глаза, грустно встретились с ее глазами.

– Может ли один дракон узнать другого?

– Нет, если один из них этого не желает.

– А вы этого не желали?

Он медленно покачал головой.

– Значит, моя мать считала, что вы человек?

– Думаю, да.

– Скажите, ребенок дракона и человека способен подняться в небо?

– Нет, – Странник мотнул головой, его лицо было бесстрастно, эмоции надежно скрыты под давлением разума: – В подобном случае дитя окажется простым человеком. Лишь в шестом поколении может проявиться драконья сущность, если не прервется цепочка пола: прапраправнук дракона будет драконом по мужской линии, и прапраправнучка драконицы станет крылатой по непрерывной женской. Это закон крови.

И эта самая кровь сейчас распаляла душу девушки, стучала в ее ушах и опаляла губы. Наверное, гость не мог понять, чем вызвано волнение его собеседницы. Необходимо было объяснить. Но слова не шли на ум. Начавшие было складываться во что-то осмысленное фразы – к концу теряли смысл. Ситуация выходила из-под контроля. Драконица чувствовала, что еще немного, и ее решимость улетучится, Странник покинет утром ее дом и все останется так же, как и было до этого. Мирра глубоко вздохнула, словно перед прыжком в ледяную воду.

– В таком случае, позвольте представиться еще раз. Я Мирра Эраджаль. Мне шестнадцать лет. Я дочь вашей невесты Клотты, – она немного перевела дух перед тем, как выпалить следующую фразу: – И, по всей видимости, ваша дочь. Я – драконица, хотя моя мать не успела в этом убедиться, потому что считала меня, как и вас, простым человеком.

Мужчина не потерял сознание, не побледнел и, наверное, удивился меньше, чем можно было предполагать. Странник немного нахмурился, сопоставляя в собственной голове давно известные факты и полученную новость. По всей видимости, они не противоречили друг другу, потому что он шагнул к девушке, приподнял пальцем за подбородок ее лицо, предельно внимательно изучил, словно ощупал каждую черточку, веснушку или ресничку. Мирра ощущала себя маленьким насекомым на ладони любопытного мальчишки. Ей было немного неуютно и даже, наверное, страшно.

– Ты совсем не похожа на свою мать, – вынес вердикт Странник.– Но вот некоторое сходство с моей матерью у тебя имеется. Эти же кудряшки, которые твоя бабушка никогда не могла собрать в приличную прическу, этот же рост, значительно меньше, чем принято думать, эта же светлая кожа.

Она отпрянула в сторону и тряхнула головой. Ощущение признания себя чьей-то родственницей оказалось весьма странным и неожиданным. Оно почему-то вызвало отторжение, неприятие. Мирра не хотела походить на кого-то, кого совсем не знала, пусть даже это была ее родная бабушка.

– Лазарь, ученый, который воспитывал меня после смерти мамы, говорил, что драконы бывают темноглазыми и темноволосыми. Нас с вами очень сложно назвать такими.

Мужчина рассмеялся и пожал плечами. Его движения напоминали девушке ее собственные, хотя она не могла видеть их раньше. Теперь, когда истина всплыла, когда предсказанный магистром отец вдруг предстал перед ней воочию, драконица вдруг ощутила всю ту боль, что терзала Клотту Эраджаль, которая смотрела на свою дочь и видела в ней черты обидевшего ее возлюбленного. А если еще учесть, что женщина не знала наверняка, дракон ли та, становилась понятна ее отстраненность и холодность.

– Крылатые бывают разными: темноволосыми и рыжими, русыми и белесыми. Они, как и прочие имперцы, впитали в себя краски мира Жизнеродящей, – проговорил Странник. – Но самые первые, пришедшие из истинного племени, были похожи на Клотту Эраджаль, – он вздохнул, потер свой подбородок, потом опустился перед девушкой на колени и вытянул руки ладонями вверх, снова введя ее в ступор своим поведением. – Ты предлагала познакомиться еще раз? Я Дин Леруш, огненный дракон срединной Империи, по прозвищу Странник. Твой отец. Прости, я, кажется, несколько опоздал. Мне не наверстать тех лет, которые прошли без меня. Но я постараюсь не испортить тех, которые пройдут со мной.

Его слова согрели душу Мирры. Странник был странным, но девушке вообще везло на таких по жизни. Она вложила свои руки в его ладони и заставила подняться с колен.

– Добро пожаловать в мой дом, папа! – все-таки пророчество Лазаря оказалось верным, и отец, действительно, исходил сотни дорог, прежде чем добраться до ее порога.

12.

Мирре и Дину-Страннику долго не спалось. Мешали разговоры, мысли и эмоции. Они спешили рассказать сразу обо всем, словно опасались, что не успеют сделать этого в последующие дни.

Девушка, перескакивая с одного на другое, делилась своими воспоминаниями: о матери, об одиночестве после смерти Лазаря, о самом Лазаре, о первом полете, о спасении Жюля и принца Людвика.

Отец оказался внимательным слушателем, он не перебивал, не задавал лишних вопросов, сочувствовал, где было необходимо, сопереживал и печалился. Иногда его глаза становились бездонными, как небеса. В них плескались печаль и сожаление, что упущенных лет уже не вернуть. Дочь выросла без него, научилась находить решения из трудных ситуаций, могла постоять за себя, и в советах Странника почти не нуждалась.

В подобные моменты Мирра инстинктивно придвигалась к мужчине поближе, и даже брала его за руку. Тогда его взгляд теплел и наполнялся ожиданием счастья.

Отец, в свою очередь поведал девушке о годах странствий. О своих поисках невесты. О людях, встреченных в пути. И Мирра невольно обратила внимание на то, что Дин неоднократно шел по пятам матери, потому что собирал слухи о ней, прислушивался к сплетням и сказкам. Но он сделал ошибочную ставку на то, что Клотта будет обращаться за помощью к знатным господам, а она скрывалась среди простого люда. В знакомых Странника числились короли и представители знати Империи. А мать Мирры по понятной причине довольно скоро поселилась в заброшенном замке и приходила на помощь самым обычным жителям королевства.

– Я хотел подарить Клотте сказку! – на миг в мужчине проглянул тот самый влюбленный юноша, которого выбрала в спутники жизни мать. – Но ей была нужна обычная жизнь, со своими сложностями и печалями, радостями и обычным счастьем.

– Она ведь думала, что ее избранник – обычный человек.

– И улетала в грозу, подставлялась под разряды. Не слышала меня, что это страшно, понять, что половина тебя уже умерла!

Тема оказалась настолько болезненной, что отец и дочь вдруг замолчали. Одновременно. Оборвали разговор на самой пронзительной ноте, которая могла растревожить душу.

Мирра пришла в себя первой:

– А моя бабушка? Она какая?

– Очень добрая и смешливая. Ты похожа на нее внешне.

– Она жива?

Странник недоуменно нахмурился, словно не понял вопроса.

– Наверное, ей сейчас должно быть много лет, – пояснила девушка.

Дин расслабился и засмеялся:

– Твоя бабушка выглядит сейчас, наверное, лишь чуть старше тебя. Драконий век – век полноценного дракона – невероятно долгий. Ты смотришь на меня и сопоставляешь, но я проживаю обычную человеческую жизнь. Я почти старик, а моя мать – еще довольно молодая женщина. Она живет далеко, в невероятно красивом месте, – он вздохнул, – и думает, что я уже в чертогах Мракнесущего.

– Как это?

– Она не знает, что я выжил в том последнем полете. Зачем ей неполноценный сын, который будет стариться, и умирать на ее глазах? Я приказал лекарю обмануть ее, сказать, что две мои сущности погибли одновременно.

– А твой отец?

– Он погиб в Великой Имперской войне, за пару месяцев до моего рождения. Я иногда задумываюсь, что, может, и он бродит по дорогам, не решаясь вернуться домой ущербным? Хотя... Сейчас отец был бы уже совсем стариком.

Мирра представила, как это невыносимо: потерять мужа и сына, и как это не вяжется с воспоминаниями Дина о матери: "добрая и смешливая". Наверное, сейчас она в вечном трауре, и не настолько молода, насколько представляет ее Странник. Отец прошел уйму дорог, истоптал массу сапог. Но женская душа для него – темна и загадочна. Хотя понимает ли он это?

Девушка заметила, что мужчина прячет зевоту. Усталость в нем брала свое. Как ему ни хотелось еще посидеть рядом с дочерью и поговорить, сонливость набегала на него волнами и грозила поглотить буквально на середине фразы.

– Я постелила тебе в комнате матери. Не сомневайся, там чисто и проветрено.

Странник улыбнулся и похлопал дочь по руке, словно говоря, что нисколько не сомневается в хозяйственности и гостеприимстве. А потом доверчиво пошел за Миррой. В комнате Клотты почти не осталось ее личных вещей. Но Дин зашел в помещение с благоговением. Немного посидел на краешке кровати, потом скинул обувь и жилет.

Девушка не стала смущать отца и, пожелав спокойной ночи, ушла к себе. Прилегла на постель. Проворочалась довольно долго, потом решила, что не заснет, взяла книжку и зажгла свечу. Спокойное и ровное повествование не могло помешать параллельному течению мыслей Мирры. Линии жизни придуманных персонажей свивались в тонкий клубок с ее собственными воспоминаниями, создавая причудливую тесьму. Драконица давно спала. Но ей казалось, что она только лежит и читает. Потому что кошмар вдруг сдался и отступил, оставил ее. А все остальные сны не были столь запоминаемыми и реалистичными.

Жюль вернулся под утро, пробравшись в спальню Мирры через приоткрытое окно, словно мотылек, завороженный пламенем свечи. Девушка проснулась за какое-то мгновение до появления парня. Воришка, почти бесшумно коснувшийся ногами пола, встретился со взглядом драконицы, серьезным и внимательным, и обезоруживающе улыбнулся.

– Привет! – шепнул он едва слышно.

На его скуле красовался подживающий кровоподтек, щеки заросли щетиной, волосы были нечёсаные, одежда в весьма плачевном состоянии. Но самое главное, Жюль был живой и сдержал свое обещание вернуться.

Мирра выскользнула из постели и крепко обняла друга. От него пахло костром и ветром, кожа казалась прохладной, а руки, обхватившие девушку в ответном объятии и даже слегка оторвавшие ее от пола – горячими.

– И где тебя носило? – Мирра не могла ни заметить, что парень осунулся и, похоже, чем-то расстроен.

– Все там же, в столице, – он, казалось, никак не может на нее наглядеться. – Пришлось немного задержаться. Но, как видишь, я жив, здоров, только устал и страшно голоден.

– На счет здоров, я бы поспорила, – возразила девушка. – Похоже, тебя опять отделали.

– Пустяки, – парень, наконец, оторвался от нее и присел на край постели. – Покормишь меня?

– Конечно, – она кивнула, – сиди здесь.

Легко ступая по половицам, Мирра сбегала до кладовой и обратно. Зная вкусы своего друга, она захватила всего самого сытного пусть понемногу, но чтобы было хоть какое-то разнообразие. Вряд ли парень питался в эти дни досыта.

Прикрыв по пути дверь в комнату, где спал отец, плотнее, чтобы не побеспокоить того разговорами, девушка вернулась к себе. Жюль в ожидании ее уже успел задремать, уткнувшись лицом в подушку. Будить его было жалко. Но пока Мирра раскладывала пищу на столе, он проснулся сам, протер заспанные глаза и заулыбался, увидев обилие продуктов.

Драконица подождала, пока он немного утолит свой зверский голод, а потом сообщила:

– Теперь с нами живет мой отец.

Жюль как-то неопределённо качнул головой и встретился с ней неопределенным взглядом.

– Твой отец? – воришка усмехнулся, не в силах скрыть сарказма. – Он сказал, а ты так сразу поверила?

– Это я ему сказала. А ему пришлось поверить, – Мирра принялась терпеливо рассказывать, не в силах избавиться от впечатления, что ее новость не была такой уж новостью для друга. – Дин-Странник семнадцать лет искал Клотту Эраджаль, его невесту. Но только сегодня набрел на замок, и увидел у меня на шее свой перстень, который хранила моя мать до самой своей смерти. С чего бы она стала это делать, если бы ее не связывало что-то с человеком, которому этот перстень принадлежал ранее? – девушка замолчала, ожидая хоть какой-то реакции собеседника, но он лишь пожал плечами. – Мой отец дракон. Хотя жива лишь его человеческая сущность. Он никогда не говорил матери, что является ее соплеменником. Клотта думала, что любит человека, а значит я, в ее представлении, была тоже лишь человеком. Она не учила меня ничему, что имело бы отношение к миру драконов, не готовила к полетам, не рассказывала о моих соплеменниках. А когда проявилась моя драконья сущность – матери уже не было в живых. Неужели Клотте повезло встретить двух неполноценных соплеменников буквально за месяц? Ты веришь в такие случайности?

Жюль помотал головой.

– Вот и я тоже нет. А когда их больше двух, они превращаются в закономерности.

Парень промолчал, но несогласия не проявил. Его отношение к появлению в замке еще одного постояльца осталось для девушки тайной. Наверное, лишь одна Жизнеродящая могла понять мысли Жюля.

Он медленно отстранился от стола. Обвел его сытым осоловелым взглядом.

– Я пойду спать? Или твой отец в мо... – парень запнулся, – комнате, где я спал?

– Нет. Можешь располагаться, где привык. Твоя комната прибрана и ждет тебя. А отец ночует в другой спальне. Здесь ведь полно свободных помещений, разве ты не знал? – девушка хитро улыбнулась. – Хватит, чтобы разместить принца с его придворными.

– Принца?

Она кивнула, только сейчас сообразив насколько двусмысленна ее фраза. Видимо, это так подействовал поздний разговор с отцом. Мирра покраснела. Если бы не ее смущение, она бы заметила, что легкий румянец коснулся и щек Жюля.

Молодой человек встал из-за стола, махнул рукой и скрылся за дверью. Легкий скрип в коридоре почти не потревожил слуха девушки. Она забралась под одеяло и заснула.

Свеча давно погасла. Приоткрытое окно захлопнул ветер. Книжка, так и забытая на кровати, смотрела на потолок восторженными глазами главного героя, изображенного в гротескно-ярком стиле.

Мир сновидений оказался приятным, обволакивающим, похожим на пушистое изменчивое облако. Он обнял свою гостью теплыми грезами, усладил воплотившимися мечтами и одарил переменчивыми фантазиями. Девушка разоспалась, и проснулась лишь от стука книги, соскользнувшей с постели на пол. Утро было светлым и теплым, довольно редким для этого сезона дождей и стужи. В комнате витал аромат печеного, видимо, Жюль добрался до кладовой и вовсю хозяйничал. Какие-то непонятные звуки доносились с улицы. Девушка вскочила с постели и на носочках – пол оказался довольно студеным – подскочила к окну: во дворе отец ловко орудовал топором – странно, дров для очага, вроде бы было пока достаточно.

Мирра привела себя в порядок и выскочила из комнаты. Аромат готовящегося завтрака буквально плавал по коридорам замка, выгоняя запах нежилых помещений. Девушка на миг представила себя хозяйкой не этих развалин, а самого настоящего дома, добротного и прочного, полного симпатичных друг другу людей, чьи доверительные отношения подобны теплым уютным стенам, укрывающим ото всех невзгод и бурь жизни. Представленное ей понравилось. Легкая улыбка коснулась ее губ и не сходила до тех пор, пока Мирра не вошла в кухню. Жюль, колдовавший у очага, смутил драконицу поистине непроницаемым выражением лица и резкими движениями. Любимое занятие, которое всегда сопровождали либо веселые песенки, либо насвистывание, в этот раз было пронизано тяжелой тягостной тишиной.

– Привет! – поздоровалась драконица.

Увидев ее, парень, как хороший актер, переодел маску. Теперь на его лице сияла улыбка. Но в глазах по-прежнему плескалась тьма.

– Ты долго спишь. Я тут решил не ждать тебя и приготовить завтрак.

– Познакомился с моим отцом? – она не хотела светских разговоров, обходящих сложные темы, поэтому сразу перешла к главному.

– Ага, – Жюль стал вдруг на редкость немногословным.

– Как понимаю, вы не в восторге друг от друга?

– Скорее, он от меня, – пробормотал парень себе под нос, но Мирра прекрасно его услышала.

Она буквально всплеснула руками, и на одном выдохе выпалила молодому человеку, что не собирается терпеть косые взгляды, что уж если они теперь живут все под одной крышей, то должны научиться общаться друг с другом, что выбирать между ними она не собирается, в ее замке вполне хватит места еще на парочку отцов и пяток воришек. Потом Мирра, резко крутанувшись на пятках, собралась уйти, но с размаху уткнулась в сотрясающегося в безмолвном хохоте парня.

– Ты в курсе, что когда ты сердишься, у тебя вырастают клыки и когти? – едва выговорил тот.

– Серьезно? – она вытаращила и без того большие глаза.

– Да, нет, конечно, – он, наконец, немного успокоился. – От новоявленного отца ты тоже потребуешь подобного?

Девушка пожала плечами и улыбнулась.

– Я поговорю с ним, – она подошла настолько близко к другу, что могла бы сосчитать его реснички.

– Я не нуждаюсь в защите.

Мирра не стала спорить, только улыбнулась, потом глубоко вдохнула смешанный аромат готовящегося завтрака и горячего молодого тела и выскочила на улицу.

Там сияло солнце. Заглядывая в самые темные уголки двора, одаривало щедрым поздним теплом, ласкало развалившегося Грома и волушу. Лишь смурый отец, казалось, пришел сюда из неприветливого и холодного вечера. Топор в руках мужчины разрубал поленья на мелкие чурбачки, словно сам собой, играючи.

– Доброе утро! – голос Мирры высокой нотой прервал этот доведенный до автоматизма процесс.

– Проснулась? – Дин повернулся к ней с улыбкой, не зная, как похож в этот момент свои поведением на того, кто остался в кухне. – Вот, решил немного похозяйничать, что просто так валяться, надо и хлеб отрабатывать.

– Да, пока особо нечего отрабатывать, – пожала плечами девушка, проворно собирая в прихваченную корзинку еще теплые яйца из-под несушек. – Я смотрю, ты познакомился с Жюлем?

– И даже составил мнение о нем! – немного с вызовом ответил отец.

– Нелестное? – она и не думала, что иногда отношения с родственниками могут быть настолько сложными.

– А какое оно должно быть о том, кто сам рекомендует себя, как безродного бродягу и вора? – Странник снова принялся колоть дрова.

Какие-то фразы еще вертелись у него на языке, но он их, видимо, чтобы не оскорбить дочь, оставил при себе.