Текст книги "Вопреки обыкновению (СИ)"

Автор книги: Этого Удалите

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Ты что?

– Темно, – расстроенно пожаловалась драконица, к сожалению, умение видеть во мраке не входило в перечень ее врожденных способностей. – Придется идти осторожно.

– Но ты уверена, что это тайный вход и мы не упремся лбом в тупик?

– Абсолютно, – сквозь стиснутые зубы ответила девушка, вспомнив, как принц улепетывал от нее именно сюда, ему, видимо, помогли страх и опыт не набить себе лишних шишек.

Юза, никогда не отличающаяся деликатностью, села Мирре на голову и взяла инициативу в свои руки, или точнее, крылья:

– Тогда закрывай свои глаза и иди.

Привычный уже щелчок перевернул реальность девушки. Серые своды казались освещенными таинственным светом. В тени сновали какие-то твари, но они не стремились поближе познакомиться с внезапными гостями. Первые шаги девушки получились неуверенными и осторожными. Но уверенность пребывала и пребывала. Видеть с помощью Юзы оказалось легко и уже почти привычно. Наблюдательная сова помогала избегать ушибов и сомнительных поворотов. Зато ее взгляд вырывал из темноты доказательства недавнего пребывания в пещере принца: клок одежды, размазанный кровавый след, отпечаток ноги в куче щебня. Драконица с птицей двигались в правильном направлении.

Пещера оказалась довольно длинной и петляла то в одну сторону, то в другую. Но нигде не приходилось наклоняться и подлезать, что доказывало ее не природное, а вполне рукотворное происхождение. Пол оказался довольно чистым и отшлифованным, насколько можно ожидать от неиспользуемого помещения. Стены – гладкими. Потолок – ровным. Ничто не мешало продвигаться довольно быстро. И даже темнота не становилась теперь препятствием для Мирры.

Наконец, девушка и птица добрались до идеально гладкой стены. На ней не наблюдалось ни выемки, ни трещинки, ни рычага.

– Тупик? – удивилась Юза, и, слетев с головы спутницы, вернулась назад, покружила и вернулась.

– Не похоже, – тряхнула волосами Мирра, ощупывая стену пальцами и ползая по полу, словно маленький ребенок. – Смотри, вот еще один лоскут. Я уверена, что он от накидки принца.

– Потрепала ты его, – клекотнула сова с нескрываемым удовольствием.

– Напряги память, может вспомнишь что-то, открывающее запертое, – предложила девушка, обессиленно наваливаясь на неподдающуюся перегородку.

Юза присела рядом. Мирра теперь не видела ее, могла только представить, как приятельница приоткрывает свой клюв и высовывает язычок, как закатывает глаза и морщится – что сопровождало все ее связанные с магией поступки. Через пару минут девушка начала задремывать, но вдруг буквально вывалилась спиной в коридор.

Свет факелов ослепил на мгновение. Потом поднявшаяся на ноги Мирра смогла разглядеть оббитые дорогой тканью стены, выложенный плиткой пол, отсвечивающие на свету витражи и картины. Драконица и птица оказались во дворце, можно было не сомневаться. Скорее всего, в наименее используемой его части, потому как не долетало ни звука, хотя малолюдно во дворце быть не могло.

Впереди на повороте неподвижно стоял рыцарь в сияющих доспехах. Он не обратил никакого внимания на незваных гостей. Впрочем, добравшись до него, девушка убедилась, что это не человек, а пустые латы.

– И куда дальше? – поинтересовалась Юза, словно это Мирра, а не она раньше уже побывала здесь.

– Тебе лучше знать, – парировала собеседница.

– Я тут не летала, – насупилась птица.

– Значит, пойдем наугад, – драконица уверенно пошла вперед, словно только и делала, что проникала в чужие дворцы, полные тех, кто весьма не обрадуется ее появлению у себя.

22.

Можно сказать, что в поисках темницы Мирре и Юзе просто повезло. Во-первых, тем, что потайной ход привел в нежилую часть дворца; во-вторых, что первым встречным оказался какой-то почти не поднимающий глаз от пола старичок, явно не имеющий магического зеркала, чтобы поинтересоваться, кто именно спрашивает у него дорогу к темнице; в-третьих, что большинство обычных заключенных королевства содержалось за городом, в каких-то темных и страшных катакомбах, а вот небольшая их часть, которым требовался либо неусыпный контроль, либо, напротив, полное забвение – в подземелье при дворце, и Жюль с Дином, явно были не с большинством.

Старичок проводил Мирру и Юзу до самого нижнего этажа дворца, расположенного глубоко под землей. Там находились все подсобные и складские помещения. Рабочий люд, изредка проходивший по коридорам, так же не поднимал глаза, словно груз забот не давал этим людям проявлять любопытство. Они словно зашоренные молухи, выполняли лишь свою работу, не выказывая желаний, не мечтая и не надеясь выбиться куда-то, где есть свет и можно делать, что хочешь. Трудно было понять, что заставляло вольных имперцев держаться этого места: обещанные блага, многие сигменты? Эти люди сами стали будто стены, вросшие в землю: серые, невзрачные, незаметные. Но без них не стояли бы все надстройки, все показное великолепие и напыщенное совершенство.

Провожатый молча указал Мирре направление, а потом буквально растворился в полумраке. Девушка пошла вперед по коридору, который шел на уклон и с каждым шагом делался все темнее и темнее. Наконец, за крутым поворотом показалась решетка, загораживающая в свою очередь крепкую деревянную дверь. К потолку был привешен шнурок с ручкой, видимо, чтобы вызывать тех, кто может выпустить в темницу.

Мирра оглянулась на сову. Та смотрела огромными глазами, немного встревоженно, и словно не понимая до конца, что делает в этом мрачном месте.

– Дергаем?

Птица не поняла, кивнула, слетела с плеча и полетела в обратном направлении.

– Ты куда? – крикнула вдогонку девушка.

Юза вернулась, села на решетку, тяжело дыша.

– Ты же сама сказала, дергаем.

Мирра указала на шнур.

– И что мы скажем? – сова приоткрыла клюв и прищурила глаза. – Пустите нас, люди добрые. Мы сами издалека, хотим у вас поселиться-постоловаться, – она прямо излучала сарказм. – Не поверят же.

– А если так? – девушке пришлось постараться, чтобы вспомнить единственного вельможу из этого дворца, которого она знала, помимо принца Людвика, при чем, детально, скрупулезно, до мелочей, и обернуться им, накинуть на себя эту чужую личину.

Драконица не была уверена, что у нее получится, что Юза увидит ее в этом облике, а не настоящем. Но, похоже, все вышло, как надо. Птица удивленно уставилась на стоящего перед ней лорда Горидея, пару раз виденного ею лично.

– Мракнесущий! И давно ты так умеешь? – все это, судя по интонациям, можно было отнести к похвале.

– Не очень, – пожимание плеч в этом облике получилось каким-то неловким. – И главное, чтобы у здешнего надзирателя не оказалось при себе магического зеркала.

– Думаю, на лорда Горидея он наставлять его не отважится.

– Я тоже надеюсь, – Мирра вздохнула и дернула за ручку.

Где-то в недоступной взгляду дали прозвенел колокол. Потом послышались тяжелые шаги. Грузный высокий мужчина, вскоре открывший дверь и представший перед девушкой и птицей, вопрошающе уставился через решетку. Его умственные способности, судя по низкому нависающему над маленькими глазками лбу, были весьма неглубоки, этот человек вряд ли знал в лицо вельмож королевства, поэтому не стремился впустить пришедших с расшаркиваниями и поклонами.

– К кому? – спросил он неожиданно высоким голосом.

– К коменданту, – лаконично ответила Мирра, в тайне опасаясь, как бы этот громила не оказался как раз обладателем магического зеркала.

Но мужчина лишь отпер решетку и впустил гостей. Влетевшая сова привела его в дикий восторг. Он попытался ее схватить огромными лапищами, но смущенно сжался под грозным взглядом лорда.

– Ты что позволяешь себе! – прошипела девушка, давая Юзе возможность пролететь вперед. – Это магистр соседнего королевства, а не домашний питомец! Разжалую, обормота!

Толстяк опустил глаза и поплелся впереди, как побитая собака, указывая дорогу. В темнице было неуютно и сыро, где-то капала вода, а воздух был пропитан человеческими печалями и утратами.

Комната коменданта оказалась недалеко. Она была маленькой и относительно светлой, без единого окна, что впрочем, нисколько не удивляло, если учесть, что темница находилась глубоко под землей, и украшенная лишь сотней ключей от разных камер: некоторые были новенькие и блестящие, другие – ржавые, третьи – такой замысловатой формы, что не верилось, что к ним имелся замок.

Сам комендант был молод, худ и абсолютно лыс, чем напоминал гадин, нередко встречающихся в лесу и на пустошах. Его маленькие круглые глазки, в отличие от его прислужника, сверкали интеллектом, и казалось хотели пробуравить любого посетителя насквозь, а рот с гнилыми мелкими зубами выдавал какие-то немыслимо низкие для мужчины его комплекции звуки.

– Рад приветствовать лорда Горидея! – подобострастно склонился он перед вошедшим. – Чем могу служить? Вы с комиссией?

– Нет, в свете последних событий хочу допросить этого мерзавца Жюля.

– Какого Жюля, смею спросить? – комендант стрельнул глазками в сторону громилы, пришедшего вместе с Миррой, и тот тотчас исчез за дверью, – Жюля Фантуша, Жюля Мак-Мартина, Жюля Писателя или Жюля Ростовщика? Заметьте, – он открыл толстенную книгу, – я перечислил только верхние имена, здесь их добрых четырнадцать страниц.

Драконица только что сообразила, что не знает полного имени своего друга. Она могла назвать первое попавшееся и надеяться, что такое окажется в списке. Однако, скорее это вызовет подозрения у господина надзирателя. Уповать на удачу было глупо.

– Думаю, вам прекрасно известно, кого я имею в виду, – девушка решила брать напором и нахальством. – А еще я хочу посетить этого новенького, которого доставили пару часов назад – Странника, кажется.

– Итак, два допроса? – уточнил надзиратель.

Мирра кивнула.

– Сожалею, – собеседник сверился с записями и постарался придать лицу скорбное выражение, но девушка могла поспорить на что угодно, что он едва сдерживает издевательскую улыбку, – они оба уже переведены в досудебную камеру и в посещениях им отказано.

– Даже мне? – драконица постаралась, чтобы голос прозвучал как можно высокомернее.

Надзирателя это не смутило. Он захлопнул свою книгу так, что звук разнесся по всем коридорам.

– Даже вам. Тайный суд состоится завтра, на рассвете, там и зададите свои вопросы.

Его лысая голова блестела в неярком свете, а глаза сверкали неприкрытым злорадством. Этот тощий человечек просто упивался своим всемогуществом. В этом маленьком помещении ему были нипочем должности и высокие чины. В темном мокром подземелье он сам себе являлся королем или даже богом.

Мирра на миг прикрыла глаза – чужие глаза лорда Горидея, и явно представила, что надзиратель сползает на пол и превращается в гибкую, длинную тварь. Открыв их, она к собственному удивлению, заметила черный хвост, скользнувший в дыру между досками пола в самый последний момент. Весьма довольная Юза с довольным смешком уселась на стол.

– Не думала, что ты так умеешь!

– Я и сама не знала, что умею, – призналась сова, – но этот тип просто напрашивался.

Драконица шагнула к столу и открыла книгу уползшего коменданта. Страницы пестрели незнакомыми именами и различными прегрешениями. Мельком глянув, девушка убедилась, что Жюль и отец отнюдь не были единственными, кого обвинили просто потому, что так оказалось выгоднее всего. Иначе чем на поклеп иные провинности не списывались: "Двое соседей обвиняют Коля Петра в том, что он распевал песни с крамольными текстами", "Известная своей беспристрастностью госпожа Олива обвиняет госпожу Смолку в том, что та навела порчу на ее любимца, носящего к тому же имя короля Эжена". Кто-то, конечно, отсиживал свой срок за реальные мошенничество и воровство, но напротив их имен стояли не загадочные цифры, а значилась запись: "Пригород N".

– Хорошо правосудие, – усмехнулась Мирра.

Искать иголку в стоге сена – только время терять. Девушка просто схватила все ключи, выглядевшие поновее, здраво рассудив, что за то время, что Жюль и отец находятся в темнице, железо бы навряд ли заржавело. Ключей оказалось довольно много, они едва поместились в руках. Несколько прихватила в клюв Юза. Конечно, до утра время еще оставалось, но стоило поторопиться.

В обличье лорда Горидея девушке приходилось нагибаться, настолько низкие были потолки. Поэтому она обернулась собой и побежала по коридорам. Сова летела за ней следом.

Мирра, вставляя ключи, открывала камеры. Из них выглядывали изнеможенные, исхудавшие заключенные. Кто-то принимался благодарить, кто-то удивлялся, кто-то испуганно вжимался в угол и делал вид, что дверь по-прежнему заперта, кто-то отпускал вслед мерзкие шуточки. Девушка не обращала внимания ни на что. Только мимоходом поинтересовалась у высокой седовласой женщины со статной осанкой, вышедшей навстречу своим спасительницам, где примерно может находиться досудебная камера.

– Самая дальняя, на два лестничных пролета вниз, – ответила та, благодарно улыбаясь. – Хочу сказать спасибо! Вы сделали то, что я всегда мечтала сделать.

– Что же?

– Обратили в гадину господина Пиньи!

Драконица не знала, как женщина могла это узнать, а на расспросы не было времени. Поэтому просто коротко кивнула.

– Не за что.

– Оставьте мне ключи, я отопру все двери, – попросила незнакомка, протягивая руку.

– Я не знаю, какой ключ нужен мне.

– Та камера замыкается только заклятьем. Вы сможете войти и так. А выход через зал суда, – объяснение прозвучало не совсем понятно, но Мирра решила, что разберется по ходу дела.

Она теперь не была связана многими дверями и побежала вперед по коридору, невольно прислушиваясь, как за спиной раздаются щелчки, скрипы и голоса. Лестница, ведущая вниз, оказалась узкой и скользкой. Крепко держась за перила, девушка спустилась на два пролета вниз. Сова обогнала ее, не зависимая от подземных неудобств.

Перед Миррой и Юзой предстал еще более низкий и темный коридор. Воздух здесь казался настолько спертым, что просто не верилось, что им можно хоть как-то дышать. Однако впереди виднелась дверь. И из-под нее пробивался свет. Мирра в несколько шагов добралась до камеры и потянула на себя ручку.

Дверь почти бесшумно распахнулась. Свет, вырвавшийся наружу, ослепил девушку. Она шагнула за порог почти наугад. Это было неблагоразумно и рискованно. Но ее сердце точно знало, что в камере находятся именно те, кто ей нужен: Жюль и Странник. Сова, уже по своему обыкновению, вцепилась когтями в плечо своей спутницы, наверное, потом там будут синяки.

Дверь захлопнулась за Миррой, легонько подтолкнув ее вперед, и защелкнулась, не оставив надежду, что выйти удастся так легко, как и зайти. Когда глаза привыкли, драконица смогла убедиться, что предчувствие не обмануло. Жюль, весь оборванный и в синяках, был прикован цепями к стене и полу, а отец просто сидел на скамье рядом. Оба встретили девушку безучастными бессмысленными взглядами. Казалось, им все равно, кто перед ними, они словно находились в полусне или трансе.

Присев сначала перед одним, потом перейдя к другому, Мирра лишний раз убедилась, что они не осознают происходящего. Их глаза были пусты, а очи безмолвны. Ни Жюль, ни отец не реагировали на прикосновения, на слова, обращенные к ним, и даже пощипывания Юзы не доставили им видимого неудобства.

Не в силах сдержаться, Мирра стукнула кулачками об стену. Девушка не имела представления, какое-такое заклинание надо наложить на узника, чтобы он не только не стремился на свободу, но и вообще ни к чему не стремился. Маги постарались на славу. Они не смогли излечить умирающего короля, но вполне оказались усердны в деле низком и стыдном. И наутро эти бесчувственные куклы предстанут перед судом.

Драконица повернулась к Жюлю и упала перед ним на колени.

– Смотри на меня! – то ли взмолилась, то ли приказала она, ей было больно смотреть на его синяки и раны, словно это не его, а ее саму истязали в течение всего времени.

Веки молодого человека слегка дрогнули, но взгляд особой осознанности не приобрел. Девушка зажала его лицо в горячих ладонях, попыталась облегчить боль. Привычное, отработанное умение вдруг натолкнулось на стену. И причина была не в инородной магии. Это сам Жюль не желал, чтобы драконица истощила себя.

– Мракнесущий тебя раздери! – закричала Мирра в захлестнувшем отчаянии. – Дракон ты, или кто?

Безвольная голова слегка покачнулась то ли в утвердительном, то ли в отрицательном движении. По мышцам пробежала дрожь. Видимо, не просто так его заковали в эти цепи. Значит, парень все-таки пытался оказывать сопротивление.

Девушка решила не отступать и попробовать достучаться до него.

– Вот, я здесь. И завтра мне надо будет спасать вашу шкуру. А точнее, даже уже сегодня! Потому что вас ждет суд, который будет не судом, а казнью. Неужели ты позволишь, чтобы в тебе убили человека? Тогда ты никогда не скажешь мне тех слов, что однажды сказал моему отцу! И я буду считать, что расслышала все верно! Что ты просто искал в замке подтверждения своего родства с королем Эженом и принцем Людвиком! А я оказалась удобной, наивной хранительницей развалин!

Жюль довольно явно мотнул головой. На его шее тревожаще билась синяя взбухшая жилка, пальцы сжались в кулак. Он всеми силами пытался прийти в себя. Но сил не хватало.

Девушка поднялась с колен и обратилась уже к обоим:

– Да, очнитесь же! Вас будет судить сумасшедший, который вбил себе в голову, что ему просто необходим ручной дракон! И ради этого принц готов пойти на любое преступление, даже убийство! Людвик с детства слышал сказки, что его брат, в котором могла гореть искра дракона Дейдруда, родился мертвым!

– Нет, – женский голос, долетевший от двери, спокойный и неторопливый, показался смутно знакомым.

Мирра оглянулась. Спасенная ею седовласая особа стояла на пороге камеры, хотя уж она-то точно знала, что назад пути нет, только вперед, через зал суда. Фальшивого суда, обрекающего на смерть.

– Что нет? – переспросила сова.

– Не мертвым, – качнула головой вошедшая. – Я сама подменила детей. Тело купила у горемычной матери заранее и хранила в особом растворе, чтобы не испортилось до нужного часа.

– Жизнеродящая, зачем? – пересохшими губами прошептала девушка, с такими зверствами она еще не сталкивалась, они казались противоречащими устоям Империи, законам Имперского Совета, человеческим законам.

– Король Эжен приказал. Я – Астратуя, придворная акушерка, – представилась женщина с некоторым запозданием.

Драконица переглянулась с птицей. Теперь становились понятны слова отца, насчет вины, терзающей короля.

– Зачем ему это было нужно?

– Мне никто не объяснял. А я не задавала вопросов, – покачала головой Астратуя.

– И что же вы сделали с новорожденным принцем?

Женщина развела руками:

– Не знаю. Король его тот час унес. Прямо голеньким, не завернул ни в пеленку, ни в тряпицу. Только вложил в сжатые ладошки забавные вещицы.

– Какие?

– Ну, те, с которыми появляются драконы, между которыми есть поколения людей. Сколько поколений, столько вещиц. Не пойми что: то ракушка, то шарик, то бабочка, постоянно изменяются.

В глазах Мирры мелькнуло понимание. Она порылась в кармане и извлекла подарок Жюля:

– Такие?

Астратуя подошла поближе и присмотрелась, невольно заулыбавшись:

– Да. Удивительные, правда?

Девушка присела перед молодым человеком, поднеся обманку к его лицу:

– Ты сказал, что их было шесть. Три я нашла погасшими. Одну ты потерял во время драки в подворотне, другую обменял на чистую одежду, третью отдал мне. Помнишь?

Но он не отвечал. Астратуя тоже подсела к нему, провела рукой по темно-рыжим локонам, спадающим на лицо.

– Такой же огненный мальчик, каким и родился. Это ведь он? Вернулся, не смотря ни на что. Маленькое, огненное солнышко. – Улыбка женщины казалась безмятежной и ласковой. – С самого дня его рождения я не видела больше солнца. Двадцать два года назад меня заперли в темнице. А Пиньи каждый день приходил и мучил-мучил-мучил, издевался, как мог, высасывал из меня жизнь, по капле, надежду, веру в Жизнеродящую. Можете понять, как мне хотелось превратить его в гадину и растоптать, раздавить ногами, пусть бы ужалил ядом, все – равно!

Астратуя не казалась сумасшедшей, просто очень несчастной.

– Он искал доказательства в замке, где я жила, опирался на старые сказки. А после отъезда лорда Горидея, видимо, обратился к принцу Людвику за помощью, – предположила Мирра. – Он так хотел найти свою семью.

– Его высочество жесток и властолюбив. Ему не выгодно, чтобы появлялся старший брат, который к тому же крылат. А доказательств нет уже давно. Старый архивариус умер в своей камере год назад, и следы за ним подчистили придворные маги. Они подтерли даже память, – спокойно отозвалась женщина. – Осталась только я. И про меня все забыли.

Драконица пожала ее руку. Астратуя ответила кивком на неожиданное прикосновение.

– Можно их как-то пробудить?

– Перед судом маг должен снять заклинание, чтобы они могли оправдаться.

– Оправдаться за что! – Мирра была в отчаянии. – Их не за что обвинять. Жюля вчера прилюдно оправдали, и выпустили вместо него какого-то случайного парня. Мой отец вообще сторонний наблюдатель.

– Я слышала, что забавные вещицы хранят в себе память дракона. Он должен просто разбить эту штуковину или раскрошить в руках, – подсказала Астратуя и уселась на скамью рядом со Странником. – Ну, и нам нет отсюда иного выхода, кроме как через судейский зал.

23.

Утро подобралось в камеру неожиданно. Здесь не было окон, постоянный яркий искусственный свет с потолка мешал крепко заснуть, но Мирре, видимо, все же это удалось – на голом полу, прямо у ног Жюля. Просто она невероятно обессилела после всего случившегося.

Ей снился замок – великолепный и надежный. По садовым дорожкам, как безмятежный щенок, носился Гром. Старые качели поскрипывали от ветра. Над миром сияло солнце. А на тропинке девушку кто-то ждал. Она не видела, кто это, но спешила к нему, с легким сердцем, наполненная окрыляющей радостью и счастьем. Ей махали издалека мать и Лазарь, улыбающиеся и живые. Сон наполняли добро и свет.

Мирре казалось, что она только сомкнула глаза... А вот уже доносятся какие-то чужие голоса, удивленные возгласы, а свет стал уже не таким ярким, и даже вежливо-приглушенным. И птичьи когти впиваются в плечо так немилосердно, что прорывают тонкую ткань платья...

Девушка тряхнула головой и пробудилась окончательно. Перед ней стояли два мага. Один – невероятно маленького роста, просто не выше трехлетки, но с густой окладистой бородой. А другой – вездесущий проныра Флап. Похоже, они не видели Мирру и Юзу, наверняка, сова постаралась, в нужный момент, вспомнив заклинание.

Увы, его действие не распространилось на Астратую. И маги удивленно разглядывали безмятежно спящую женщину.

– Так-так, эта-то откуда?

– Может, сама пришла? – Флап захихикал. – В надежде на монаршую справедливость.

Коротышка поморщился:

– Надо бы у Пиньи спросить, но он куда-то запропастился. Беспорядок у него нынче. Камеры открыты. Ладно, не наше дело, – магишка потер рука об руку. – Снимем быстро заклинание, пусть выходят на закланье, суд, да дело, будет скоро, Людвик наш осудит споро, – он хохотнул в восторге от собственно экспромта. – Я скоро буду стихи писать лучше этого, как его, сеттер... нет... тэссерщика Курта.

– Это кто еще такой?

– Да, прибыл намедни. Песни больно хорошие поет!

Мирра глянула на сову, опасаясь воздействия магии двух приятелей. Но Юза покачала головой и вздохнула, словно советовала просто потерпеть. Что ж, в этом у птицы опыта было больше.

Заклинание, произнесенное коротышкой и Флапом вслух, прозвучало бессмысленным набором звуков. От него пошла мощная магическая волна, окатившая внезапным обжигающим холодом и вызвавшая неприятное ощущение тошноты, которое девушка едва подавила. Магия, помимо приведения заключенных в чувство, разжала затворы цепей, и они с лязгом упали на пол. Следом за цепями мягко опустился Жюль, все еще не пришедший в себя, но хотя бы уже напоминающий просто внезапно заснувшего человека.

Маги не стали задерживаться в камере и спокойно двинулись к выходу, только Флап на мгновение задержался на пороге, коротко оглянувшись назад. Девушка была почти уверена, что он смотрит как раз туда, где сидит сова. Но Юза осталась спокойной, даже безразличной. Ее уверенность, что она обставила своего, так называемого, учителя, была непоколебимой. Флап тряхнул головой и выскочил следом за коротышкой, захлопнув за собой дверь с громким стуком.

Жюль очнулся первым. Потянул руками-ногами, но ахнул от боли в выкрученных суставах и замер. Оглянулся по сторонам, заметил Мирру и вновь непроизвольно дернулся.

– Мракнесущий, Мирра, что ты здесь делаешь! – в его голосе прозвучало такое беспокойство, и одновременно такая безграничная нежность, что душа девушки буквально ощутила на себе благословение самой Жизнеродящей.

– Девочка, зачем ты тут? – возглас отца прозвучал всего лишь на миг позже.

– Наверное, потому что вашим дурьим головам грозит серьезная опасность! – девушка невольно повторила интонации Юзы, видимо, предвосхитив ее собственный ответ, потому что сова глянула на нее недовольно и дерзко.

– Тем более, тебе не место в этом подземелье! – проворчал Жюль, потирая руки.

– Мое место там, где бьется мое сердце. Надеюсь, ты помнишь, что мне показало магическое зеркало? – робея от собственных откровенных слов, спросила Мирра.

Парень застыл, а потом поднял на нее горящий взгляд. У него не было слов. Все они казались недостаточно хороши, чтобы излить его сердце, чтобы описать девушке все чувства, что заставляли Жюля следовать за ней, подниматься в облака и следить за каждым движением ее души, угадывать ее желания и служить, доставляя лишь радость и удовольствие.

Странник, едва пряча довольную улыбку, тяжело поднялся со скамьи, его конечности одеревенели после неестественного сна, и почти споткнулся о ноги седовласой женщины, так же благодушно наблюдающей за двумя молодыми людьми.

– Извините, госпожа, – шепнул он вроде бы тихо, но все-таки достаточно громко, чтобы разбить хрупкость и мимолетность момента трепетного признания.

– Ничего, – Астратуя вздохнула и тоже привстала, оказавшись почти одного роста с Дином.

– Кто-нибудь объяснит мне, – начал Жюль осипшим голосом, но его перебила Юза, взлетевшая с плеча девушки:

– Через пару минут тебе все объяснит сам принц Людвик. Разумеется, если вы не придумаете, как избежать этого треклятого суда, – она невольно вспомнила своего поклонника, потерявшегося в саду вокруг развалин замка, теперь, наверное, навсегда, и это ее разозлило.

– Суда? – Дин понимал происходящее меньше всех. – Разве он не должен быть на площади?

В его памяти засел только тот момент, когда Юза и Мирра улетели в столицу, а он остался в замке. Он не представлял, что произошло потом, и эти стены будто видел впервые.

Девушка принялась торопливо пересказывать отцу события прошедшего дня: обман принца, нападение на замок, гибель верного Грома, их появление с Юзой в темнице, рассказ Астратуи. Жюль, так же внимательно слушавший, искусал себе все губы, словно пытаясь выгрызть проклятия, стремящиеся вырваться на свободу.

– Тихо, мальчик, тихо, – похлопала его по руке женщина.

– Теперь нам надо решить, что мы можем сделать, идти на суд – верная смерть, потому что никто нас не выпустит отсюда, – резюмировала рассказ Мирры сова. – Если у господ драконов есть хоть малюсенький шанс стать домашней зверушкой, то у прочих тварей Империи жизнь всего одна.

Птицу можно было понять. Но девушка не знала, как быть дальше. Заклинания с отца и Жюля сняты. Однако, выход из камеры для них есть лишь в сторону зала суда. В стене как раз приоткрылся проем, которого раньше не было. Он выходил в уходящую вверх шахту. Внутри мерцала каменная арка, видимо, созданная, чтобы перенести заключенных к месту судейства.

Странник наморщил лоб и потер его пальцем, словно пытаясь что-то вспомнить. Уж он, как никто другой, знал, что такое – быть драконом наполовину, что это та же самая смерть, лишь растянутая на века. Затем, он внимательно посмотрел на дочь и Жюля, которые замерли, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то выход из ситуации.

– Есть легенда, – проговорил мужчина, – ее рассказывают маленьким драконам, пока они еще не начали летать. В момент, когда Жизнеродящая создала крылатых, она пыталась доказать Мракнесущему, что сила ее безгранична и безмерна, что она не нуждается в его защите и способна защитить себя сама. Драконы поднялись в небо и закрыли солнце своими крыльями. Их магия вступила в великое противодействие с прочей магией, и грозила поглотить все живое. Они остановили время. И все прочие создания застыли, как статуи. Жизнеродящая испугалась. Тогда Мракнесущий вдохнул в крылатых любовь к свободе и одиночеству. Драконы разлетелись по разным сторонам Империи, перестав угрожать сущему. Но в месте, где они собрались однажды – магия навеки потеряла силу.

– К чему эта легенда? – непонимающе мотнула головой Мирра.

– Она – предостережение. О единой магии крылатых, – улыбнулся отец. – Я не знаю, надо ли брать в расчет меня, но вы, думаю, вполне в состоянии противодействовать магии этого королевства.

– Ого, – клекотнула сова, перекувыркнувшись в воздухе.

Астратуя немного испуганно поморщилась. Девушка взглянула на Жюля, ее дракона огня, ее Перца. Получается, что сейчас они могли скрестить свою магию, помножить ее и получить что-то совершенно новое. Неизвестное. Возможно небезопасное. Останавливающее время и людей. Всех... В том числе и безымянных, безмолвных слуг, населяющих нижние этажи дворца. Мирра буквально воочию увидела их тенеподобные одеяния, бледные лица и опущенные глаза. Подняла взгляд на Жюля, и покачала головой. И парень прекрасно ее понял. Нельзя добиться справедливости, используя несправедливость. Не сейчас.

Молодые люди соприкоснулись руками. Он крепко сжал ее пальчики, и улыбнулся. Пусть их магия пока подождет. Для начала, надо просто выбраться из дворца, в котором есть и невиновные ни в каких преступлениях имперцы, которые не приказывали заменить первенца-дракона самым обычным умершим ребенком, которые не бросали сына на пороге приюта, даже не позаботившись о том, чтобы завернуть малыша в пеленку, которые не стремились погубить человеческую половину старшего брата, только чтобы заиметь личного дракона, и чтобы стать полновластным правителем королевства.

– Мы справимся, Соль, – шепнул Жюль.

Мирра кивнула и вложила ему в руку обманку.

– Я возвращаю твой дар.

– Зачем?

Драконица мотнула головой:

– Возможно, она поможет нам, если ты используешь ее по назначению.

– В ней лишь память прошлого, – вздохнул молодой человек, но обманку принял. – Это никак не поможет доказать, что я сын короля Эжена.