Текст книги "Материки"

Автор книги: Эстэр Марон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Я послала на «голос» воспоминание о своем отражении в зеркале.

Некоторое время было все тихо, и я левой мыслью подумала, что вовсе и нет никакого «голоса», это просто у меня раздвоение личности, когда…

В моей голове раздалось невнятное бульканье, затем продолжительный кашель и после хриплый голос:

«Неплохой к-костюм…»

Спасибо, мне тоже понравилось. Как думаешь, не узнают?

«Определенно нет» – саркастично.

Ну-ну… ладно, уматывай. Мне надо конспект делать.

«Ладно-ладно, только запомни три слова»

Эээ? Какие слова? Пошел на викр, что-ли?

«Тьфу, блин, ну что за язык?!»

Проблемы? Иди к некроманту.

«Все-все, сдаюсь, только запомни: „Полночь порождает стихии“. Запомнила?»

Да, но зачем?!

«Неважно, они тебе пригодятся завтра. Если на балу спросят „Что порождает полночь?“, ответь этим.»

А не викром? – хмыкаю.

Нет ответа. Обиделся. Ну и ладно.

Уже глубоко под вечер, дописав свою курсовую, я услышала звонок в дверь и выглянула в коридор. А вот и посыльный с нарядами… интересно, что мне предстоит завтра? Что нам всем предстоит…

Глава 18

Целый день – сплошные метания. Начнем с того, что утром меня разбудил крик обычно спокойного Дэмиана, который не мог найти свой какой-то там надцатый по счету метательный нож. Уже забавно, не правда ли? А затем понеслось-поехало… Отец потерял в суматохе свои носки («Хорошие, шерстяные! Нет, Айна, даже и не проси меня забыть о них!»), у Алмаза обнаружился насморк и он, пытаясь выпросить отвар от простуды, несколько часов бегал за Дэмианом, который бегал по всему дому, ища свой нож. Кайраф и Тарнир как с цепи сорвались, избрав именно этот день для глупого хихиканья и милых краснений вблизи друг от друга. Ойтар, вначале метался средь этого балагана, в поте лица стараясь всем помочь и все устаканить, но затем, после того, как получил случайно по лбу от своей уборщицы, за то, что случайно наступил грязными ботинками на только что почищенный ковер, плюнул на все и ушел в свой сад. Оттуда до сих пор раздавались леденящие кровь рычания плотоядных растений и трехэтажный мат самого демона. Я же еще с утра спряталась в своей комнате наедине с конспектами, предаваясь романтике учебы и втихаря радуясь, что знаю такие милые запирающие чары. Налаживать отношения со всеми этими сумасшедшими мне не представлялось чем-то увлекательным, а главное, полезным для здоровья. Ну а Рильен… он совершенно пофигистично спал, причем на моей кровати. Вначале, правда, должна отдать ему должное, Рысь честно пытался помочь мне в моей работе, но уже через пять минут окончательно запутался во всех схемах и диаграммах. Поскучав немного, он бесстыдно скинул верхнюю одежду и задрых.

Одно меня радовало – после вчерашнего он уже более нормально со мной общался. Будто избавился от многонедельного груза, давящего на плечи и нервы. Порой, я замечала в его глазах прямо-таки звериную тоску, но старалась не обращать на это внимания. А что? Поделать-то все равно ничего пока-что не могу… так зачем делать больней ему и себе?

Где-то в пять часов дня, когда я как раз заканчивала свою последнюю запись, а снаружи установилось зыбкое, но тем не менее затишье, я вспомнила что пора собираться на «совет». Сейчас мы должны будем распределить, кто куда отправится, в какое время и что будет делать. Надо бы разбудить Рыся…

Я уже было повернулась, чтобы окликнуть его, как неожиданно залюбовалась своим Стражем. Встав со своего стула, я тихо приблизилась и аккуратно села на краешек кровати. Рильен спал на животе, смешно повернув голову, которая лежала на скрещенных руках, в мою сторону. Губы мило и по-детски припухли, из-за того, что левая щека покоилась на предплечье, а длинные и густые ресницы едва заметно подрагивали во сне. Огненно-красные шелковистые отросшие локоны щекотали нежную кожу спины, которая мерно поднималась и опускалась от дыхания Рыся.

Не удержавшись, я невесомым касанием провела по вертикальной морщинке между бровей, по ровному остренькому носу, подбородку и шее… Залюбовавшись золотистыми солнечными бликами, которые превращали волосы Рильена в настоящее пламя, я не сразу заметила изумрудный взгляд, направленный на меня. И только поглядев на лицо Рильена, я утонула в этих зеленых водоворотах. Я покраснела, заметив, что моя рука все-еще касается огненных кончиков волос возле его шеи, и быстренько убрала ее, заслужив ни с чем не сравнимую улыбку от Рильена.

– Эм… гхм… тут это… на собрание пора… – неуверенно промямлила я, сгорая от стыда. Какой там стыд, о мотивах своих поступков я вообще старалась не думать!

– Да-а, я заметил. – Насмешливо изогнул одну бровь оборотень.

– А… ну… пойдем, что-ли? – Эх, красноречие, красноречие… на кой ты меня покинуло? Чтобы «мисс Великое-Словоблудие-Академии», да и начала мямлить – это постараться надо…

– Пойдем-пойдем… – с готовностью закивал Рильен и… неуловимо быстрым движением, схватив меня в охапку, подмял под себя.

– Ой. – Выразительно высказалась я, с некой обреченностью смотря на ухмылку Рыся, очевидно позаимствованную у самого Змея-искусителя.

– Ну и что вас, уважаемая магичка, привлекло в виде спящего незначительного оборотня? – Невинно поинтересовался этот гад, лениво накручивая на пальчик прядь моих волос.

Вот сволота! И ведь знает же…

– Эээ… видите ли, многоуважаемые оборотень, мое магичество как раз размышляло над диссертацией на тему «Волосы Стража спящего, обыкновенного, и их применение в набивании подушек». – Так, главное прикинуться дурочкой. Типа – мы так, мимо проходили, да наукой интересовались…

– Ах вот как? – Деланно вздернул бровки Рильен.

– Так, так… – часто-часто закивала я.

– Ну раз так… – скучно протянул Страж, а дальше…

А дальше начался банальный, но однако веселый бой подушками. Атлас рвался, перья летали по комнате, кровать стонала от нахальных прыжков, а мы смеялись как два малолетних идиота. Потом я вспомнила, что вроде как обладаю магией, а Риля аналогично уразумел, что физической силой превосходит любого человека… Итог: исторические развалины, в которые превратилась моя комната. Почему исторические? Потому что я заклинанием соорудила портрет этой «живописи» и была твердо уверена, что в будущем он войдет историю под названием «Последствие боя подушками демоницы-внезаконницы и ее Стража-Оборотня». Все-таки искусство!

И тут, в самый разгар этого балагана, раздался стук в дверь. Мы с Рильеном панически переглянулись.

– Айрена? Уже пора спускаться на совет. – Прозвучал голос… моего папулечки. Вот черт! – Кстати, ты не знаешь где Рильен?

– Эм… гхм… он со мной, мы скоро спустимся…

– С тобой?! – Как-то слишком бурно отреагировал папа.

Я мигом зарделась и мстительно пихнула в бок захихикавшего Стража.

– Пап, это не то, о чем ты подумал!

Из-за двери раздался угрожающий рык и возросшее сопение, а я запоздало вспомнила, что эта отговорка испокон веков никого не успокаивала, даже наоборот…

– Рена, немедленно открой!

– Нет! – Пискнула я, с ужасом оглядывая будущие «исторические» развалины.

– Ах, нет? – Мягко и угрожающе переспросили меня. – Так это все-таки то, о чем я подумал?

– Пап, – немного удивленно спросила я, чтобы хоть как-то потянуть время, пока Рысь хаотично собирал перья и устанавливал ту мебель, которая еще оставалась целой, – А почему ты вообще об этом думаешь?

По звукам, отец подавился воздухом и долго откашливался.

– Айрена Садорская, прекрати пререкаться и немедленно открывай! Иначе я выламываю эту чертову дверь!

Делать нечего – еще и выломанную дверь Ойтар мне никак не простит.

Отец ворвался подобно воплощению возмездия и родительской воли. Но увидев вполне одетых меня и Рилю, а затем и разруху в комнате, застыл соляным столбом. Хватаясь за сердце, он тихо спросил:

– Что тут было?

– Ммм… небольшой разлад во мнениях, ваше демоничество. – Скромно отозвался Рильен, делая невинные глазки. С его общим видом «я в деревне дурачок», это у него выходило до нельзя правдоподобно. Я даже позавидовала.

– Та-ак… – угрожающе начал папаня, – чтобы через пятнадцать минут тут был идеальнейший порядок, и тогда – может быть! – я не расскажу Ойтару. А потом марш на собрание! – Дверь за ним с гулким звуком захлопнулась, заставив нас вздрогнуть, а паркет поцарапаться.

– Ну, – смело начала я, закатывая рукава, – пора вспомнить хозяйственную волшбу!

Рильен благоразумно полез прятаться под кроватью…

* * *

На совет мы спустились злые и уставшие, вследствие затянувшегося спора «в каком именно месте прикреплялась ручка этой-чертовой-вазы». Все уже собрались и с молчаливым осуждением потягивали чай.

Усевшись рядом с лунным нимфом на диван, и начисто игнорируя его любопытный желто-синий взгляд, я принялась с невинным видом плести косички из потрепанной бахромы своей синей кофты.

– Итак, – прозвучал голос отца, который все еще подозрительно глядел на усевшегося рядом со мной Рильена, – Бал. – Как кратко, а главное емко!

– Костюмы у вас готовы, ребятки, Кай нарисовала карту дома этой такры для Алмаза, теперь состыкуйте время. – Посоветовал Ойтар, задумчиво соскребая позолоту со своей фарфоровой чашки.

– Само собой, – кивнул папа, – Бал, как уже сказано, начинается в семь. Соответственно, ровно в семь мы обязаны там быть. Опоздания не принимаются – и даже не ради самого праздника, а чтобы следить за Мэйлонией. Если она неожиданно соберется отлучиться, то надо приставить за ней кого-то из нас, кого она не знает. Ал будет отсутствовать, Рена, Кай, Тарнир и я исключаемся, так что остаются Дэмиан и Рильен. – Папа как-то кровожадно зыркнул на моего Стража.

– Эй, стоп! Рильена возможно она тоже видела! – попробовала сблефовать я. – Тогда, когда она проводила ритуал, то видела меня спящую, а Рильен был неподалеку! Это Миан лежал чуть в отдалении… – Вообще-то, я не была уверена в своих словах, но папа что-то уж слишком прицепился к Риле.

– Но с другой стороны услуги Дэмиана понадобятся как охранника. – Философски пожал плечами отец, взлохмачивая свои короткие фиолетовые волосы.

– А Рильена как Стража. – Парировала я.

– Сообразим уже на месте. – Нетерпеливо вмешалась Кайраф, которая сидела за столом рядом с Тарниром и Алмазом. Снеж оторвался от чистки усиков и любопытствующе взглянул на нее. – Меня другое интересует – в охране Мэйлонии большая половина – телепаты, которые сканируют мысли окружающих ежеминутно. Как вы собираетесь с этим поступить? Я плохо разбираюсь в магии, но сомневаюсь, что вы продержите столь энергоемкий щит более получаса. Не говоря уж о том, что любой щит только привлечет внимание телепатов.

Все задумчиво замолчали – Кай была права. А мне в голову четко застучалась какая-то мысль, и наконец я вспомнила:

– Мы можем… – медленно начала я, – провести «обряд ке'те'йя».

– Обряд чего? – В один голос поинтересовались Рильен, Тарнир и Кай. Отец вопросительно поднял брови, нимф переглянулся с Ойтаром, но на мое удивление, ответил Алмаз:

– «Обряд ке'те'йя» позволяет создать проекцию нужных мыслей, некий шаблон, который виден окружающим, но он и является щитом. – Пискнул кристальный снеж, и хихикнул, глядя на мою отвисшую челюсть. – Это все-таки больше шаманизм, так что я кое-что слышал об этом в своей семье. Хотя не думаю, что обряд нас скроет от мощных природных телепатов, как император, но от любых других – пожалуйста.

– Император природный телепат? – Почему-то удивилась я.

– Да, и который к тому же имел не одну тысячу лет, чтобы развить и отшлифовать свой талант. – Немного завистливо выдохнул Ойтар.

Что-то мне это напоминало, но что именно я не успела осознать, мои размышления прервал отец:

– А сколько этот обряд занимает времени?

– Пять минут на подготовку и минуту на исполнение. – Хором ответили мы с Алмазом, и переглянувшись, рассмеялись.

– А почему столь мало? – Удивился нимф.

– Это же обряд, связанный с менталом, а не физикой или астралом – никаких кинжалов, свечек и пентаграмм не нужно, достаточно лишь закрепить ментальные векторы…

– Все-все-все! – в ужасе перебил меня Рысь. – Повторно я это не переживу!

– А почему повторно? – Приподнял бровку папа.

– Не важно, – скривился Рильен, а я изо всех сил постаралась сдержать ухмылку.

– Но если Император сможет прочесть наши мысли… – задумчиво протянул Дэмиан, рефлекторно поглаживая рукоятку меча, с которым никогда не расставался, – не грозит ли нам это чем-нибудь… нелицеприятным?

Отец открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал и вместо этого переглянулся с Ойтаром, приподняв брови. Хозяин дома медленно кивнул, отвечая на какие-то невысказанные мысли и ответил вместо отца:

– Я не думаю, чтобы Император что-то предпринял, даже если он узнает вашу цель. Фактически, если он залезет вам в голову – вам же и лучше.

– Ну да, конечно… – сомнительно фыркнула Кай и я полностью с ней согласилась.

– А ты подумай, девонька, подумай. Все факты и доказательства на вашей стороне, убивать вы эту стерву все-равно не собираетесь… – Ойтар заметил мой задумчивый взгляд и правильно истолковал его, – …пока. Император мужик умный, и я не думаю, чтобы он сразу же прерывал бал и казнил вас, за одно лишь присутствие. Мне думается, что в любом случае он дождется церемонии.

– Ладно, – вздохнула я, – с Императором мы все-равно поделать ничего не сможем, учитывая, что на его же помощь и рассчитываем, а «обряд ке'те'йя» – самое мощное, что я только знаю и подходящее в данном случае. Теперь давайте решим, какова задача Ала.

Все повернулись к кристальному снежу, который абсолютно спокойно грыз соленые орешки. Узрев на себе такое количество выжидательных взглядов, Алмаз со вздохом отодвинул еду и сказал:

– Кайраф уже отдала мне карту – система, по которой выстроены секретные ходы и тоннели, мне знакома, так что для меня не будет никаких осложнений проникнуть на нижние уровни хранилища. Единственно что, я хотел бы попросить подстраховку в случае чего, чтобы меня могли оттуда вызволить.

– Но какую? Ведь все мы будем на балу… – задумалась я, а потом, неожиданно посмотрев на нимфа, поняла какую именно подстраховку, – Дэмиан ты сможешь провести «Альнаки» в поместье Мэйлонии, чтобы по мысленному сигналу Алмаза вытащить его оттуда?

Лунный лишь утвердительно тряхнул стальной гривой, сразу же отрывая руку от меча и делая ею какой-то мудреный пас. Кончики длинных изящных пальцев засветились жемчужным светом и тотчас из ниоткуда показались черные стебельки Альнаки с его неповторимыми серебряными игольчатыми листьями и обвились вокруг правой передней лапки Ала на подобии браслета. Секунда – и браслет исчез, но я понимала, что он просто стал невидим.

– Ну… – подвел итоги папа, – вроде бы все решили. Мы собираемся на бал, Ал – ты отправляешься к поместью, ждешь пока Мэйлония уедет оттуда, потом выжидаешь еще минут десять для верности и пытаешься выкрасть статуэтку. Взяв ее в руки, сразу же подаешь сигнал Дэмиану, и его Альнаки сразу же вытаскивает тебя из поместья. Надежда на то, что ты успеешь это провернуть до церемонии прошения. Насчет того, кто едет во дворец – стараемся держаться группами по двое, не больше, чтобы не привлекать внимания. – Он обвел всех взглядом, и как само собой разумеющееся добавил: – Это наш единственный шанс. Мне надоело бегать от закона, но и жить я тоже хочу. Как хочу, чтобы жила моя дочь и все присутствующие здесь. Если дойдет до того, что нам придется бежать – то в таком случае бежать придется со всего Лунного Материка. Если Император не заступится за нас, нам здесь не жить.

Я взглянула на его серьезное лицо и неожиданно поняла, что если бы представился шанс прожить жизнь простых смертных людей, пусть даже и крестьян, в обмен на все мои магические способности – я бы это сделала.

– Пап, все будет в порядке. – Я подошла к нему и обняла его. – Честно.

– Иначе и быть не может! – Строго заявил он, похоже взяв себя в руки.

– Ваши демоничества, – со смешинкой во взгляде объявил Рильен, – еще один пункт – оружие.

– Естественно, каждый берет столько, сколько сможет, пока это останется незаметным. – Кивнул отец. – Ойтар, ты как, с нами?

Демон с улыбкой покачал головой.

– Староват я для балов. К тому же с тех пор, как был убит мой Страж, стараюсь не лезть в политику и межклановые распри.

Отец с тревогой взглянул на него, но хозяин дома лишь махнул рукой, типа – все нормально, давно было, забыли. Спорю на свои крылья, он отнюдь не забыл, но заставлять сейчас отца еще больше волноваться, Ойтар не хочет.

– Ну что, собираемся. – Спокойно сказал Дэмиан, одним плавным движением поднимаясь с дивана.

– Еще же рано! – Удивился Тарнир, до этого молчавший и внимательно выслушивающий указания.

– Ага, а ты вроде как не знаешь, сколько нашим девушкам нужно времени на сборы. – Ухмыльнулся нимф.

Увидев ответные ухмылки всего мужского населения этой комнаты, я разозлилась:

– И вовсе нет! Пойдем, Кай, оставим этих неотесанных… – уловив ироничный взгляд нимфа, продолжила, – просто неотесанных наедине.

И мы с Кай гордо удалились под всеобщий смех.

* * *

Ну… собственно мы действительно собрались не быстро. Хорошо-хорошо, очень не быстро! Но нимф все-равно свинтус.

В свою защиту хочу сказать, что почти не красилась и даже супер-труппер прическу, не так давно продемонстрированную мне продавцом Крэдом, сооружала не в ручную, а магией. Эх, все же полезная штука… без нее, часа три точно бы провозилась со всеми этими невидимыми шпильками и завивкой. Тогда, почему так долго? Смело свалю все на Кай. Хотя, скажем прямо, у нее были довольно веские причины гримироваться столь длительное время. Ведь проведя не один год почти бок о бок с Мэйлонией, можно было со смелостью утверждать, что та знает каждую черточку ее лица.

Поэтому, мы пошли на экстренные меры. Длинный, серебряные, вперемешку с угольно-черными локоны пришлось перекрасить в ало-рыжий цвет, а лицо почти полностью скрыть маской. Честно скажу – мне было жаль волосы Кай, но сказать ей об этом не позволила гордость и память, как мы с ней когда-то почти ежеминутно ругались. Однако, оборотница похоже все поняла, так как неожиданно высказала вслух, что волосы примут прежний вид после первого же обращения. Я удивленно похлопала глазками, в тайне облегченно вздыхая.

В конечном варианте Кай напоминала не кого иную, как лихую пиратку с берегов Зараны. Рыжие волосы изменили ее до неузнаваемости, а вкупе с лимонно-желтыми глазами, он смотрелись словно живое пламя. Вся нижняя часть лица и нос были скрыты песочного цвета полупрозрачным лоскутком ткани, а еще одна лента, на этот раз черная, с круглой кожаной вставкой, закрывала левый глаз. На лбу были нарисованы кружевные узоры золотыми чернилами (да-да, в доме Ойтара и такие нашлись), а изящная шея вся увешана бусами и амулетами из монеток, ракушек и речных камней. Грудь прикрывал лоскуток ткани, все того же золотисто-песочного цвета, но на этот раз не прозрачного (я пыталась, было, что-то ехидно вякнуть, но Кайраф устроила мне форменную истерику), а на животе красовались все те же узоры, спиралькой огибая пупок и уходя вверх. Длинные стройные ноги туго обтягивали коричневые кожаные штаны с низким посажем и набедренной золотистой повязкой, а обувью служили аналогично коричнево-кожаные сапожки до колен с такими высокими каблуками, что даже стало жалко. Сапоги стало жалко. Кай-то выживет после полета с лестницы, а вот сапожки, увы. Волосы же ее остались распущенными, хотя и приобрели украшение в образе вплетенных бусинок красно-оранжево-золотых цветов.

– Ну как? – Наконец спросила она меня, вдоволь насладившись зрелищем в зеркале.

Я фыркнула. А то сама не знает. Я даже слюнками чисто женской зависти обтеклась, рассматривая ее, притом, что сама выглядела не хуже. Но, надо признать, я ниже ее ростом, поэтому на фоне Кай, ее ноги всегда будут казаться длиннее, а фигура утонченнее.

– Великолепно. – Изрекла я, пристраивая те самые льдинки на собственных ресницах и крыльях. – Каждый второй оборотень на балу будет предлагать тебе лапу и сердце. – На ее возмущенный взгляд, я быстро исправилась: – Ну хорошо-хорошо, каждый первый.

В меня полетел флакон дорогих Литиарских духов. Мгновенно перехватив его, я побрызгала шею, грудь и волосы.

– Хм… спасибо. Дивный аромат. – Позади послышалось рычание. – Да не бесись ты, я просто… нервничаю. Поэтому и шучу.

Рычание затихло и через несколько секунд Кайраф удивленно вопросила:

– Что это за реакция такая?

– Ну-у… какая есть. Я же молчу про то, что ты не можешь спокойно заснуть, если за день хотя бы раз не назвала меня дурой.

– Нет.

– Что нет?

– Не молчишь.

Я обернулась, и посверлив друг друга взглядами некоторое время, мы дружно рассмеялись.

– Ладно, ладно, твоя взяла… – отдышавшись, признала я.

– Ну-ка, ну-ка… – она нагнулась и что-то подняла с полу. – Это случайно не твой аметист?

– А? Ой, зараза, уже пятый раз из пупка вываливается!

– Хм… а заклинанием не пробовала?

– Во дворце на входе стоит антиблок на материальные притяжения и все колдовство рассеивается. Попробуй потом найти этот камень, а он, между прочим, денег стоит!

– А то я сомневалась… – она задумчиво прикусила губу. По крайней мере, мне так подумалось – лица-то видно не было. – А воском?

Я содрогнулась.

– Типа, играем в живодеры?

– Нет, типа в мазохисты.

– Неблагодарное занятие.

– А то.

Мы помолчали. Наконец я не выдержала:

– Блин, на дворе конец света, меня могут сегодня убить, а я думаю о каком-то гребаном камушке! – Я осела на стул и рефлекторно прикрылась крыльями, будто защищаясь.

– Та-ак, а ну не психовать! – Прикрикнула на меня Кай, становясь в позу и упираясь руками в бока. – Я вообще могу умереть в любую секунду! Стоит только духу хозяина чуть более сильней пожелать свободы, и вырваться из статуэтки, и все – финиш мне, такой красивой! Но я тут сопли не развожу! И ты, мантикора тебя раздери, будешь волноваться об этом проклятом камушке, а не истерить, потому что иначе я надеру твою задницу!

Я шмыгнула носом и удивленно посмотрела на разбушевавшуюся девушку.

– Честно надерешь? – Мы обе знали, что я подразумевала нечто другое.

– Честно. – Она хмыкнула и улыбнулась, потрепав меня по плечу. – Да кстати, а эти льдинки не рассеются?

– Нет, эта же мелкая иллюзия шестого уровня… хм… а это идея. – Отбросив настоящий камень, я просто сотворила иллюзию. – Ну, на выход?

На часах уже было без четверти семь.

Кай с усмешкой кивнула.

– На выход. Только маску не забудь.

Нацепив черную бархатную маску, прикрывающую верхнюю половину лица, я последовала за ней, чувствуя, что у меня потеплело в душе. Теперь я знала, что точно найдется хотя бы один человек, который не даст мне раскиснуть. Раскисание порой непозволительно.

* * *

Надо было видеть лица Дэмиана и Рильена, когда они узрели нас с Кай в костюмах, спускающихся с лестницы. Челюсть Тарнира же вообще побила все рекорды свисания вниз, когда он зацепился взглядом за Кайраф. Как зацепился, так и приклеился, хе. Ойтар лишь весело присвистнул, зато отец, посмотрев на меня, отчего-то сделался мрачнее тучи. Пробормотав что-то, навроде «ладно, харс, все-равно нет времени переодеваться», он гордо отвернулся, сочтя входную дверь более достойную своего взора.

Кстати, все четверо, не считая Ойтара, который не ехал с нами, были также одеты со вкусом. Тарнир последовал примеру Кай и перекрасил волосы, только в жгуче-черный цвет и как-то (с помощью магии, я подозреваю) закрепил их вертикально вверх, на подобии колючек. Лицо пересекали две кожаные полосы крест-накрест, а кожа вокруг глаз между этими полосами была покрыта серебряными узорами. Белоснежная сорочка с кружевными манжетами и кучей других кружев, почему-то на нем смотрелась совсем не смешно и даже как-то мужественно (редкое исключение). Она была заправлена в черные бархатные штаны, которые в свою очередь были заправлены в черные же кожаные сапоги без платформы. Вокруг бедер была обмотана газовая серебристая повязка, и с каждой стороны виднелось по шпаге.

Дэмиан как всегда был в меру красив и в меру сексуален. Нимф, что с него возьмешь? Для них это совершенно разные меры… В своем костюме он походил на стража какого-нибудь крупного Каленойского гарема. Чтобы описать это безобразие, начну с низу. Черные бархатные не то туфли, не то шлепки с закругленным вверх носком. Серебристые газовые шаровары с широким поясом, начинающимся на бедрах. Причем ткань обладала весьма полезным свойством – от лодыжек и до пояса она становилась все менее и менее прозрачней. Впрочем, это только подчеркивало стройность ног Дэмиана. Если у Тарнира кожаные полосы просто пересекали лицо, то про нимфа можно было сказать, что его торс просто исполосован ими. «Вроде и одета, и вроде в неглиже» – как шутила моя маман, когда я ей намекала на неприличность того или иного платья. Шею пересекала кожаная лента с серебристым узором и алмазами, а на плечи был накинут жилет из черной кожи, который кончался чуть выше талии, открывая «исполосованный» живот. Кстати, у нимфа в пупке тоже был вмурован камень, только алмаз. Ну и итог – серебристо-стальные волосы волной спадали на плечи, являясь наверное главным украшением. Вместо маски, Дэмиан просто изрисовал лицо серебряными и черными красками на восточный манер. За спиной у него крест-накрест располагались два меча, а на руках стальные браслеты.

Отец оделся красиво, но скромно – наверное даже «слишком» закрыто для нашей компашки, если вы понимаете, что я имею в виду. Он нарядился арлекином. И да, на нем это смотрелось именно что красиво! Белая обувь с «носочками», похлеще, чем у Дэмиана и с черными шерстяными помпонами, белые бархатные штаны, напоминающие «галифе» с черными вставками и белая шелковая рубашка на выпуск, на три размера больше чем надо и опять же, с помпонами вместо пуговиц. Ужасно длинные рукава, скрывающие запястья казались жутко неудобными, но зная своего отца, я с уверенностью могу сказать, что в них спрятано не меньше четырех метательных ножей, которые по желанию, папа каким-то чудесно легким образом сможет достать. Волосы были спрятаны под остроконечный колпак с помпоном (подозреваю, эти помпоны будут мне сниться), а лицо разукрашено белым и черным. На правой «белой» щеке была нарисована сиренево-голубая слеза, а уголки губ были дорисованы вверх и вниз (левый уголок на «черной» стороне вниз, а правый, на «белой» вверх). Материализованные крылья придавали отцу вид какого-то печального ангела.

Ну и под конец, Рильен. Вот от кого я долго не могла оторвать глаз. Каким-то образом, очевидно попросив магической помощи у отца, или Ойтара, он удлинил себе волосы чуть ли не до колен и отрастил огненно-алые крылья, став похожим на полноценного демона. Страж, обряжающийся в демона, которому он должен служить. В этом есть ирония, не так ли? Но вот если не считать схожесть с демонами, то сам костюм делал Рильена похожим на мужской прототип дриады. Венок из пожелтевших кленовых листьев, жилет, казалось просто созданный из изумрудного мха – в отличии от Дэмиана он полностью скрывал живот, но зато открывал грудь. Из подобного материала штаны, на тон темнее жилета, красиво очерчивали ноги и заправлялись в коричневые кожаные сапоги, которые были разрисованы кленовыми листьями, всех оттенков красного, желтого и оранжевого. Тем же образом были разрисованы грудь и руки, а на лице маска, словно из двух соединенных листьев с прорезями для глаз. Верхняя губа была окрашена золотом, а из середины нижней сбегала золотая полоска до подбородка.

Как говорится – моя быль в шоке.

– Вау, девушки, просто слов нет! – Добродушно гоготнул Ойтар, хлопая Кай по плечу. Бусы выдержали. Почему бусы на плечах? Места на шее не хватило…

– А где Алмаз? Уже отправился? – Спросила я, нигде не заметив нашего пушистого друга.

Дэмиан кивнул, одобрительно косясь на моги ноги, за что схлопотал легкий молниевой пульсар. Вздрогнув, он скривился и более в то направление не смотрел. Глазеть же на ноги Кай было истинным самоубийством – это неписаное правило явно читалось на лбу у Тарнира.

– Так, хватит шашни разводить, нам пора! – Прикрикнул отец, хватая меня под локоток и выводя на улицу.

– А как мы будем добират… – вопрос застрял у меня в горле, едва я увидела роскошную карету, запряженную четырьмя настоящими живыми пегасами!

Надо ли говорить, что в ту секунду я побила недавно испеченный рекорд Тарнира по отвисанию челюсти. Эти магические животные считались легендой, наравне с ундинами! Восхитительные вдохновители, музы, обладающие даром исцеления и продления молодости, пегасы воспевались всеми бардами и поэтами нашего мира. И вот здесь, в Регталири… а ладно, после ундин я должна была уже отвыкнуть удивляться.

На последок, Ойтар, со слезами на глазах, благословил нас Создателем и Судьбой.

Мы с удобством разместились в карете – как оказалось, она была как раз шестиместная, и через секунду я почувствовала вуаль древнего и сказочного волшебства, окутывающего нас. В следующий миг мы взлетели. Мое место оказалось возле окна, поэтому ничто не помешало мне насладиться видом, открывающимся сверху на вечерний город. Хотя, правильнее будет сказать, уже ночной. Поздней осенью темнеет рано.

Регталири походил на какую-то восхитительную картину богов, которые те любят рассматривать долгими зимними вечерами. Все искрилось и переливалось в волшебном свете луны и звезд, огоньки из окон домов, гостиниц и магазинов задорно подмигивали смотрящему, а драгоценные сады загадочно мерцали во мраке ночи. Свежий высотный воздух обдувал мое разгоряченное переживаниями и волнениями лицо, и в тот момент мне показалось, что нет ничего прекраснее этого мгновения. Эх, если бы можно было его сохранить подобно какой-нибудь картине, или воспоминанию, вот только со всеми этими восхитительными ощущениями… В такие моменты где-то в глубине твоей души просыпается жалость, что не люди, не нелюди никогда не научатся творить так. Поэзия, литература, театральное искусство, художество… все это никогда не достигнет уровня бога, уровня сотворения мира. И даже магия – это всего лишь имитация… И вечный философский вопрос: «Ну почему, почему мы не можем творить?».

– Айрена, ты как? – Тихо поинтересовался отец, сидящий рядом. Блики ночного города причудливо ложились синими тонами на его разрисованное лицо.

– Все в порядке. – Голос оказался неожиданно хриплым. Предатель. – Просто это… так… красиво.

Фиолетово-сиреневые глаза отца плавно соскользнули с моего лица и уставились в окно.

– Да. – Все так же негромко подтвердил он. – Это действительно красиво.

И было в его голосе что-то эдакое, что я поняла – именно в этот короткий миг, мы думаем и ощущаем совершенно одинаково.

– Эй, смотрите! – Через некоторое время донесся пораженный голос Кайраф.