Текст книги "Мифы воспитания. Наука против интуиции"

Автор книги: Эшли Мерример

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава восьмая
Можно ли научить ребенка самоконтролю?

Разработчики образовательной программы для дошкольников теряют деньги грантов. Их ученики демонстрируют столь убедительные успехи, что необходимость в дальнейших исследованиях отпадает. В чем секрет?

Когда я рос в Сиэтле, осеннюю четверть одного из старших классов школы я посвятил самому популярному обучению среди подростков – курсам вождения.

Я прекрасно помню своего инструктора. Это был высокий, уже в летах господин в очках с толстыми линзами, в ярком пиджаке и клетчатых штанах. Он был единственным инструктором, который разрешал называть себя по имени – Клод. Его вторым призванием и основной работой был пост тренера школьной команды по гольфу. Я не считал его очень уж добрым, однако он определенно должен был иметь ангельское терпение, чтобы учить подростков водить машину и играть в гольф. С момента окончания курса я лишь однажды попал в аварию, поэтому склонен считать, что Клод обучил меня на совесть. Исходя из личного опыта, я всегда полагал, что школьные курсы вождения – дело исключительно нужное и полезное. Кстати, не только я так считаю – в семнадцати штатах всем прошедшим школьные курсы вождения при получении прав не надо сдавать практику, только теорию.

Однако, если мы рассмотрим научные данные, ситуация будет выглядеть не так радужно. Существуют исследования, сравнивающие статистику аварий до и после введения в школе предмета «вождение». Согласно их результатам, выпускники этого курса попадают в такое же количество аварий, как и остальные водители. Сперва мне сложно было поверить в результаты этих исследований. Все-таки курс вождения – святая святых американской школы. Потом я начал вспоминать знакомых, которые проходили курс вместе со мной. Многие из них попали в аварии вскоре после окончания курса, значит, наставления Клода им не помогли. Я вспомнил и свой подростковый водительский кураж, когда мне казалось, что перестроиться сразу через три полосы во время оживленного движения – плевое дело.

Студенты курсов вождения учатся управлять автомобилем, плавно нажимать на тормоз, включать поворотники и правильно парковаться. Но мы понимаем, что умение водить автомобиль не гарантирует от аварии. Аварии происходят из-за неправильных решений, принятых на дороге. Подростки не просто «стукаются» или «царапаются». Согласно статистике, они вдвое чаще остальных водителей попадают в аварии со смертельным исходом.

Дело не только в водительском опыте, но и в возрасте и степени развития лобной доли мозга. Школьные курсы вождения не в состоянии сделать из подростков безопасных водителей. Они облегчают процесс получения водительских прав и выводят молодых водителей на трассу. В 1999 году школа общественного здоровья при университете Джона Хопкинса сообщила, что в девяти школьных округах, в которых отменили водительские курсы, на 27 % снизилось количество автомобильных аварий с участием 16– и 17-летних водителей.

Научные исследования убедили чиновников в том, что водительские курсы не решают проблему. Чтобы снизить количество аварий, необходимы специальные программы, ограничивающие возможность подростков водить ночью или возить в машине друзей. Такие меры способны на 20–30 % снизить количество аварий.

В наших школах исходя из самых лучших побуждений проводят обучающие программы, которые на бумаге выглядят просто блестяще, но не выдерживают никакой мало-мальски серьезной проверки. Школы весьма ответственно относятся к задаче воспитания не просто хороших учеников, но и достойных граждан. В жизни это иногда выражается в том, что добрые намерения путают с хорошими идеями. И чем страшнее проблема, тем быстрее школы стремятся одобрить программу по борьбе с ней. Возьмем, например, программу D.A.R.E.[36]36
  Drug Abuse Resistance Education – программа обучения борьбе с наркотиками. Прим. пер.


[Закрыть]

Она была разработана департаментом полиции Лос-Анджелеса в 1983 году. В рамках этой программы полицейские в форме приходили в средние и старшие классы, чтобы рассказать ученикам реальные истории о последствиях употребления наркотиков и о росте преступности. Речь не идет об одной лекции, нет. Все это принимает форму семнадцатинедельного курса школьной программы с лекциями, ролевыми играми и домашним чтением. Все сочли D.A.R.E. весьма перспективной, после чего она быстро распространилась по всей стране. В течение двадцати лет та или иная форма программы по борьбе с наркотиками появилась в 80 % государственных школ США. D.A.R.E. преподавалась более чем 26 миллионам учащихся, ее годовой бюджет составляет более 1 миллиарда долларов. Общество верит, что D.A.R.E. выполняет свою функцию. В особенности эту программу одобряют учителя, 97 % преподавателей оценивают ее на «отлично» или «хорошо». Родителям она тоже по вкусу – 93 % из них считает, что она успешно учит детей говорить «нет» наркотикам и противостоять насилию.

Любая широкомасштабная программа, получающая столь мощное государственное финансирование, привлекает внимание ученых. На протяжении 1990-х и 2000-х гг. ученые сравнивали молодых людей, прошедших программу D.A.R.E., с теми, кто этого не сделал. Некоторые исследования продемонстрировали незначительное снижение употребления сигарет, алкоголя или наркотиков сразу после окончания программы, однако все изыскания показали, что долгосрочного эффекта не наблюдается. D.A.R.E. – отнюдь не единственная программа по борьбе с наркотиками. Федеральное финансирование получают сотни подобных программ. Департамент здравоохранения и социальных служб США оценил работу 718 из них и пришел к выводу, что только 41 дала положительные результаты.

Точно такие же результаты дают и программы, призванные сократить количество школьников, бросающих учебу. Из 16 наиболее известных таких программ только одну можно назвать эффективной. И это несмотря на блестящую организацию – везде обеспечили высокое соотношение сотрудников программы к общему количеству учащихся, а также сделали упор на обучение разным профессиям, чтобы дать возможность ее участникам определиться с будущей работой. Мы сталкивались с десятками школьных программ, которые казались замечательными в теории, но не оказывались таковыми на практике.

По мнению ученых, можно считать «крайне успешными» мероприятия с эффективностью 15 %. Это значит, что 15 % детей изменили свое поведение, а 85 % этого не сделали. Даже программы с четырехпроцентной эффективностью можно назвать успешными, несмотря на то что они никак не влияют на 96 % участников.

Может быть, ученые сознательно занижают планку? Нет. Научные исследования свидетельствуют: поведение людей очень сложно изменить. Нам нелегко избавиться от своих привычек. Можно вдохновить на перемены небольшое количество людей, однако изменить большинство практически невозможно. С детьми еще сложнее, потому что дети, если так можно выразиться, являются «подвижными мишенями», поскольку растут и меняются.

Я рассказываю об этом для того, чтобы читатель мог увидеть общую картину. В ходе наших исследований мы нашли программу, которая действительно работает и имеет очень высокий процент эффективности. Учитывая вышесказанное и то, как сложно добиться значительных результатов, успех программы и ее влияние на большое количество участников просто поразительны. Мы говорим о предмете под названием «Инструменты мышления»[37]37
  Tools of the Mind. Прим. пер.


[Закрыть], который появляется в программах детских садов. Для проведения программы необходимо обучить персонал, но для ее осуществления не надо вкладывать ни на копейку больше, чем в преподавание любого другого предмета. На уроках «Инструментов мышления» учителя немного иначе преподают. Крайне интересно разобраться, почему эта программа работает и почему благодаря ей мы можем понять, как учатся маленькие дети.

Эшли посетила два дошкольных учреждения (детсад и подготовительную школу), в которых преподают «Инструменты», в двух обеспеченных городах под Денвером, а я посетил такие учреждения в более бедном городе Нептун, расположенном на полпути между Нью-Йорком и Атлантик-Сити. Обстановка в классе «Инструменты» немного отличается от той, которую можно увидеть в обычном детском саду или в подготовительных классах. Как обычно, есть занятия, перемены, обед, полдник и дневной сон. Однако в классе нет многого из того, к чему мы привыкли. Календарь здесь имеет вид длинной полоски бумаги с цифрами. Нет и обычного алфавита от A до Z. Буквы группируются кластерами – гласные и согласные отдельно. Буквы C, K и Q собраны в один кластер, потому что по произношению они схожи, так эти звуки мы создаем при помощи языка в средней части полости рта. Звуки, для произнесения которых используется зубы и губы, собраны в другом кластере. Впрочем, рядом с буквой M по-прежнему нарисована обезьяна (monkey), а рядом с S – солнце (sun). В начале занятия преподаватель говорит детям, что они будут играть в пожарную команду. На прошлой неделе им рассказывали о работе пожарных, и сейчас класс разделен на две зоны: в одном углу пожарная часть, в другом – дом, жильцов которого надо спасать. Дети выбирают роли, которые хотят играть: водителя пожарной машины, оператора службы спасения 911, пожарных и членов семьи в горящем доме. Перед началом игры каждый ребенок говорит преподавателю, какую роль он выбрал. После этого с помощью учителя дети составляют индивидуальные «игровые планы». Они рисуют себя в выбранной ими роли, после чего в меру сил записывают одним предложением, что они должны делать. Пишут даже трехлетки. Некоторые рисуют ряд линий, каждая из которых представляет слово. Другие пользуются алфавитом и пишут хотя бы первую букву каждого слова в предложении. Самые старшие запомнили, как пишется «я буду», и стараются дописать остальные слова, сверяясь с алфавитом.

После этого они играют. Сцена спасения жильцов из горящего дома длится целых 45 минут, и дети не устают, а остаются «в образе». Если ребенок начинает отвлекаться или хныкать, преподаватель спрашивает: «У тебя какой игровой план?» Преподаватель помогает играть, но ничему их не учит.

Под конец занятия преподаватель включает музыку, дети перестают играть и приступают к уборке. Преподаватель не говорит ни слова. После этого дети занимаются чтением. Они разбиваются на пары и садятся друг напротив друга. Одному из детей дают большую картинку с изображением губ, а другому – ушей. Ребенок, держащий «губы», просматривает книжку с картинками и рассказывает историю, которую он увидел. Напарник слушает и задает вопросы. Потом дети меняются ролями.

Дети играют и в более знакомые игры. Например, в «Саймон говорит»[38]38
  Simon Says, игра на реакцию, в которой участники должны выполнять команды ведущего – «Саймона» только в том случае, если он произносит их по правилам. Прим. ред.


[Закрыть], то есть игру, которая требует от детей умения сдерживаться. Есть и вариант этой игры под названием «практика графики». Учитель включает музыку, а дети должны рисовать под нее спирали и другие формы. Время от времени преподаватель останавливает музыку, дети должны замереть и не двигать рукой, которой держат карандаш. Детсадовская программа частично сливается с программой подготовки к школе. Изучение разных предметов и явлений включает элементы фантазии, которую может питать, например, книга, читаемая всем классом. В целом обучение по программе «Инструменты» выглядит немного иначе, но не настолько иначе, чтобы можно было назвать его странным или непонятным. Наблюдая за происходящим, не скажешь, что именно эта программа может дать удивительные результаты. «Инструменты» – полная противоположность программе D.A.R.E., которая великолепно выглядит на бумаге, но малоэффективна. «Инструменты» дают отличный результат, несмотря на то что ничем не поражают наблюдателя.

Программу «Инструменты» разработали сотрудники государственного городского колледжа в Денвере Елена Бодрова и Дебора Леонг. После проведения пилотной программы в центрах детского развития Head Start «Инструменты» тестировали при поддержке департамента государственного образования Денвера в 1997 году. Для оценки программы произвольно выбрали десять преподавателей детского сада, часть которых попросили работать по обычной детсадовской программе, а часть – по программе «Инструменты». От трети до половины участников программы были детьми из бедных испаноязычных семей, не слишком хорошо знающими английский. Эти дети начинали детсадовскую программу с опозданием на один уровень.

Следующей весной после начала работы программы все дети прошли стандартный федеральный тест. Результаты оказались просто сногсшибательными. Дети, обучавшиеся по программе «Инструменты», почти на уровень опередили национальные нормативы. В школьном округе, в котором проводилось исследование, только половина детсадовских ребятишек получают оценку «отлично». При этом 97 % ребят, обучавшихся по программе «Инструменты», сдали тест на высший балл.

Исследователи заинтересовались успехом программы. В 2001 году двое ученых, Эллен Фреде и Эми Хорнбек из Национального института раннего обучения при Ратгерском университете, посетили классы, в которых преподают по системе «Инструментов». Штат Нью-Джерси финансировал бесплатное дошкольное образование в наиболее бедных районах. Фреде и Хорнбек программа понравилась, и они решили ввести ее в новом дошкольном учреждении в первый год после открытия, чтобы оценить результаты программы по сравнению с традиционным обучением.

Ученые выбрали детский сад, который посещали дети из малоимущих семей. Для 70 % ребят английский не был главным языком общения в семье. Новый детский сад располагался в центре города Пассеик, в старом здании, где раньше был банк, и имел восемнадцать классных комнат. Семь было отдано под занятия по программе «Инструменты». В остальных одиннадцати преподавали по обычной программе детского сада. Учеников и преподавателей разделили между двумя программами совершенно произвольно. Преподавателей попросили не обмениваться идеями насчет образовательных программ. В конце учебного года результаты участников программы «Инструменты» по семи показателям из восьми (включая словарный запас и IQ) превышали результаты детей, проходивших обычную детсадовскую программу.

Однако больше всего директора детского сада удивило поведение детей. От преподавателей, работавших по обычной программе, она практически каждый день слышала о плохом поведении учеников – они пинали преподавателей, кусали друг друга, ругались и кидались стульями. Однако жалоб на поведение детей, работавших по программе «Инструменты», не поступало.

Эксперимент планировали проводить в течение двух лет. Однако после окончания первого учебного года директор настоял на том, чтобы всех детей перевели на обучение по программе «Инструменты». Директор детсада решила, что неэтично ограничивать доступ половины учеников к обучающей программе, которая дает такие превосходные результаты.

Оказалось, что это не единственный раз, когда программа «Инструменты» стала жертвой собственного успеха. Тестирование программы было досрочно закончено и в двух других городах. Там причина была другой – деньги гранта предназначались для исследования детей, находящихся в зоне риска. По истечении года дети по результатам тестов уже не находились в зоне риска, поэтому денег не дали. Бодрова скромно говорит, что это заслуга персонала детского сада, и добавляет: «Когда подобное происходит несколько раз, начинаешь задумываться. Вот вам ирония проведения программы в реальных условиях – если она дает необыкновенно успешные результаты, ее закрывают и эту тему перестают изучать».

Слава программы распространялась все дальше. Учителя начинали возлагать на нее большие надежды. Хорнбек настолько поверила в результаты собственных исследований, что стала заниматься обучением преподаванию «Инструментов». Две преподавательницы из Нептуна посетили детсад в Пассеике, после чего начали внедрять программу «Инструменты» в новом детском саду своего города.

Директором этого нового детсада в Нептуне была Сэлли Миллауэй (Sally Millaway). После успешного проведения «Инструментов» для детсадовских детей она убедила руководство попробовать ее в одном классе начальной школы. Когда стало известно, что в школе Миллауэй откроется класс, в котором будут учить по программе «Инструменты», в школьный округ стали поступать письма родителей с просьбой перевести их детей в этот класс. В первый год работы детского сада Миллауэй хорошие результаты были налицо. Но настоящая оценка программы должна была состояться в апреле, когда проводятся тесты на успеваемость всех учеников детсадов Нью-Джерси. Через месяц после завершения тестирования Миллауэй получила по факсу его результаты. «Я не поверила своим глазам, – рассказывает она. – Об этом мы даже не могли мечтать».

Результаты детского сада, работающего по «Инструментам», были на 20 единиц выше средних по округу и попадали в верхние 20 %. Практически все участники программы по результатам теста были признаны одаренными.

Так почему же эта программа дает такие блестящие результаты? Тому есть много причин, но давайте начнем с отличительных характеристик «Инструментов». Это письменные игровые планы и продолжительный период игры. В пожарную команду играют практически все детсадовцы страны. Обычно после первых десяти минут игра заканчивается. Держать в руках воображаемый шланг, чтобы тушить воображаемый пожар, быстро надоедает. Детям нужно стимулировать себя, они отвлекаются на то, чем занимаются сверстники, и начинают играть в новые игры. В игре есть милая непредсказуемость, но, если ничего нового не происходит, она скоро надоедает. В классе, где учатся по «Инструментам», специально отводят части комнаты под определенную область игры, а детей просят «быть в образе» целый час, следовательно, игра становится более сложной и интерактивной. Жильцы дома звонят в службу спасения 911, оператор службы спасения звонит в звонок, пожарные вскакивают со своих мест, пожарные машины выезжают по вызову и спасают семью. Это продолжительная, многогранная и сложная игра.

Одним из фундаментальных факторов обучения по программе «Инструменты» является способность поддерживать интерес участника и концентрироваться. Родители обычно просят ребенка быть внимательным и слушаться преподавателя. Они понимают, что ребенок не в состоянии чему-либо научиться, если он отвлекается. В «Инструментах» подход диаметрально противоположный – дети не станут отвлекаться, если они полностью поглощены тем, чем они сами решили заниматься. Дети исполняют роли, прописанные в игровом плане, и благодаря этому находятся «здесь и сейчас».

В 1950-х гг. в СССР было проведено известное исследование. Детей просили стоять спокойно «так долго, как они смогут». Дольше двух минут ни у кого не получилось. Второй группе объяснили, что они должны стоять, «как часовые на посту», и дети простояли одиннадцать минут.

Бодрова объясняет: «Дети пока еще сами не знают, что у них хорошо получается. Если попросить ребенка написать то, что учитель написал на доске, ребенок может подумать: “У меня не получится написать так красиво, как сделал учитель”, и он не захочет выполнять задание. А можно попробовать дать ребенку блокнот и попросить сделать вид, что он официант в пиццерии. Джонни заказал пиццу с сыром, а вы – с колбасой. Дети не понимают, умеют ли они писать или нет, но понимают, что им надо что-то сделать, чтобы запомнить заказы. В результате они могут написать больше, чем если бы вы попросили их написать историю».

В наши дни дети стали меньше играть. Школьные программы становятся сложнее, поэтому в школах повсеместно уменьшают время перемен и увеличивают время занятий. При этом эксперты и социологи утверждают, что время, проведенное за игрой, имеет для детей большое значение. Аргументы сторонников сохранения длинных перемен просты – детскому мозгу нужен отдых, детский организм должен «выпустить пар» после занятий, уменьшение длительности перемен приводит к увеличению веса, во время перемен дети получают социальные навыки общения. Программа «Инструменты» предлагает в этом смысле совершенно иной подход – во время игры дети получают навыки, необходимые для успешного обучения, и усваивают их лучше, чем во время обучения в обычном школьном классе.

Возьмем, например, умение воспринимать символы или мыслить абстрактно. Все, что мы видим в классной комнате, характеризуется наличием связи между реальностью и символом, реальностью и абстракцией: буквы алфавита представляют звуки нашей речи, карта на стене – картину мира, а календарь – течение времени. Написанное в тетради слово «дерево» совсем не похоже на то, как выглядит настоящее дерево в реальной жизни.

Маленькие дети учатся способности абстрактно мыслить посредством игры, в которой стол и несколько стульев становятся пожарной машиной. Если в игре присутствуют интерактивные элементы (что характерно для программы «Инструменты»), то мозг ребенка начинает понимать, как один символ сочетается с множеством других, таким образом ребенок тренируется абстрактно мыслить. Он учится держать в голове несколько мыслей одновременно и оперировать ими. Давайте рассмотрим такие мыслительные процессы, как рефлексия и самосознание. Это внутренний диалог со своим собственным мозгом, во время которого мы взвешиваем и внимательно оцениваем возможные варианты действий. Такой мыслительный процесс является противоположностью импульсивному, спонтанному действию. Взрослые умеют продумывать и «прокручивать» идеи в голове. А имеют ли дети такую же способность слышать внутренний голос, вести внутреннее обсуждение? И если да, то когда эта способность появляется? Программа «Инструменты» направлена на развитие сократовского мышления в самом раннем возрасте, она учит детей воздерживаться от импульсивных действий во время учебы и осознанно бороться с отвлекающими факторами.

Программа «Инструменты» развивает в детях этот внутренний голос. Сперва малыши учатся «проговаривать» свои действия. Например, когда дети пишут букву С, во время письма они хором произносят: «Начинаем сверху и рисуем полукруг». Никто не говорит, что через некоторое время уже можно перестать произносить вслух это предложение, и через несколько минут детские голоса начинают затихать. В классе слышно невнятное бормотание. Некоторые дети могут продолжать произносить слова вслух, но большинство уже повторяет их про себя. Даже не осознавая этого, дети могут беззвучно «проговаривать» то, что они делают. Дети, которые хорошо успевают в школе, знают об этом. Когда они пишут ответ, то уверены, что правильно решили задачу. У них появляется шестое чувство, подсказывающее им, правы они или нет. Дети, которые еще не развили в себе это чувство, не имеют такой уверенности. Чтобы помочь им, преподаватель пишет на доске четыре варианта буквы D и просит ребят сказать, какой из них правильный (или красиво написан).

«Мы делаем это для того, чтобы дети анализировали, как выглядит правильная, красиво написанная буква D, и думали, какую букву они хотели бы написать. Дети думают о своей работе, когда смотрят и думают о буквах, написанных преподавателем», – объясняет Леонг.

В программе «Инструменты» дети часто проверяют работу друг друга. Однажды Эшли присутствовала на уроке правописания. Сначала дети писали буквы, а потом обводили кружочком буквы, которые лучше всего удались их напарнику, после чего менялись ролями. Один ребенок очень быстро проверил работу другого, и его напарнику это не понравилось. Пятилетний мальчик хотел, чтобы его партнер более критично отнесся к его работе. В программе есть много упражнений, помогающих детям научиться контролировать эмоции и импульсивность. Например, в игре «Саймон говорит» ребенок должен делать то, что ему велит ведущий, не теряя при этом концентрации и сдерживая свои эмоции. Когда преподаватель включает песню, под которую дети должны убирать игрушки, им нужно следить за словами песни (там говорится, что именно надо делать), чтобы успеть к ее окончанию. Возьмем чтение в парах. Естественный импульс ребенка – начать читать первым. Ребенок, который держит картинку с ушами и внимательно слушает, учится контролировать эмоции и ждать.

Программа «Инструменты» помогает детям быть не только воспитанными, но и организованными и целеустремленными. После всего трех месяцев проведения пилотной программы в Нью-Мексико количество ЧП в классах упало с сорока случаев в месяц до нуля. Детей, обучающихся по программе «Инструменты», становится сложно отвлечь от того, чем они занимаются. Однажды в кафетерии школы Нью-Джерси дети начали бросаться едой. Детсадовский класс, обучающийся по «Инструментам», наблюдал, как все школьники участвовали в этой хулиганской выходке, но никто из ребятишек этого класса ничего не поднял с пола и ничего не кинул. Вернувшись в класс, ребята рассказали преподавателю, что не поверили своим глазам, увидев, какими недисциплинированными могут оказаться старшие дети.

Возможно, вам может показаться, что в программе «Инструменты» слишком много теории и мало ясности, однако она безупречна с точки зрения неврологии. В предыдущих главах мы часто упоминали развитие префронтальной коры головного мозга ребенка, то есть части мозга, ответственной за управляющие функции: планирование, предсказание результата, контроль импульсов, настойчивость и упорство при возникновении сложностей и проблем, а также разработку плана достижения намеченной цели. Несмотря на то что эти качества свойственны взрослым, развитие управляющих функций мозга начинается еще в период детского сада, и эту способность можно измерить при помощи простых тестов.

Во время начальной, легкой фазы теста ребенку показывают изображение красного сердца, появляющееся слева или справа на экране компьютера. В зависимости от этого ребенок должен нажать кнопку: лево или право. Даже трехлетние дети способны без труда сделать это. Потом задание усложняют – ребенку показывают изображение красного цветка, но на этот раз надо нажимать кнопку, показывающую не ту сторону экрана, в которой цветок появился, а противоположную. Мозг должен забыть одно правило и переключиться на другое. Кроме этого, ребенок должен подавить естественное желание нажать кнопку, указывающую на ту сторону экрана, в которой он увидел цветок. Трехлетним детям изменение правила дается с большим трудом, для четырехлетних это задание трудное, но выполнимое. Теперь начинается самое сложное. На экране появляются сердца и цветы, и ребенок должен держать в голове оба правила: сердце – кнопка, показывающая направление в ту же сторону, цветок – кнопка, показывающая в противоположную сторону. Каждый рисунок держится на экране две с половиной секунды, поэтому надо думать быстро и не путаться. Необходимы концентрация внимания и быстрое переключение от одного правила к другому. Для детского мозга это очень сложная задача. Даже тринадцатилетние подростки ошибаются в 20 % случаев.

Адель Даймонд из университета Британской Колумбии – крупнейший специалист в области развития управляющих функций мозга маленьких детей. Несколько лет назад во время научной конференции с ней познакомилась Бодрова и рассказала об эксперименте в детском саду Пассеика. Даймонд подумала, что успех программы «Инструменты» может объясняться тем, что она развивает управляющие функции мозга ребенка, и приехала в Пассеик, чтобы своими глазами увидеть, что там происходит. Она вспоминает: «В обычном классе на занятии дети скачут как оголтелые. В классе, в котором преподавали по “Инструментам”, царили тишь и благодать. Я никогда ничего подобного не видела». Даймонд решила вернуться на следующий год и протестировать детей на работу управляющих функций головного мозга. «Хотя я своими глазами наблюдала результаты программы, мне нужны были документированные доказательства».

Для этого Даймонд провела с детьми из детсада в Пассеике ряд компьютерных тестов, анализирующих управляющие функции мозга, и установила, что существует огромная разница между детьми, работающими по программе «Инструменты», и всеми остальными. В одном из заданий «обычные» дети отвечали практически наугад, в то время как участники программы «Инструменты» в 84 случаях из 100 отвечали правильно. Одно особо сложное задание сделала только четверть «обычных» детей и половина детей из программы «Инструменты».

«Чем в большей степени выполнение задания требовало высокого развития управляющей функции мозга, тем больше был разрыв между обычными детьми и теми, кто занимался по этой программе», – отметила Даймонд.

Наверняка многие родители, глядя на своего ребенка, не без горечи думали, как его можно заставить посидеть спокойно. Разве что телевизор включить. Может быть, они думали: «Когда мой ребенок сможет не отвлекаясь заниматься чем-нибудь по крайней мере полчаса? Когда он сможет целенаправленно посвятить себя делу, не отвлекаясь на других детей? Когда он наконец-то станет прилежным и целеустремленным?» Иногда кажется, что когнитивные способности ребенка, даже очень развитые, вступают в конфликт с его способностью концентрироваться.

Чаще всего мы начинаем по-настоящему волноваться, когда дела у чада совсем плохи и он не в состоянии учиться, потому что постоянно отвлекается. Мы не ставим умение концентрироваться на одну доску со способностью к чтению, математике или просто с интеллектом. А надо бы.

Так почему же некоторым детям легко удается сосредоточиться и сконцентрироваться? Как нервная система управляет этой способностью и почему программа «Инструменты» так эффективна?

Сильвия Бандж – невролог Калифорнийского университета в Беркли. Ее последнее исследование посвящено части префронтальной зоны коры головного мозга, отвечающей за концентрацию и разработку планов (эта часть сильнее всего отличается от мозга обезьян). «Все это, конечно, на уровне догадки, но, когда дети планируют и ставят цели на неделю, как в программе “Инструменты”, укрепляется именно эта область мозга».

Для описания способности ребенка концентрироваться Бандж использует общий термин «когнитивный контроль». По сути, это означает способность ребенка не отвлекаться не только на внешние раздражители (рожи, которые корчит одноклассник), но и на внутренние. Например, на мысль «У меня не получится».

Когнитивный контроль необходим всегда, когда мы работаем с умственной информацией. Это способность держать в памяти телефонный номер, пока набираешь его, планирование следующего хода в шахматах или взвешивание всех «за» и «против» при каком-то выборе. Когнитивный контроль – это также часть процесса подавления недовольства и раздражения, а также сдерживания импульсивных и неадекватных реакций.

Бандж пишет, что когнитивный контроль не «включен» постоянно и мозг активирует его по мере необходимости. В разных частях мозга есть две подсистемы, соединенные между собой. Если первая подсистема не обеспечивает достаточную концентрацию, она передает сигнал второй, которая «добавляет» концентрации. Если ребенок не в состоянии сосредоточиться, это не значит, что мозг ребенка не умеет это делать. Проблема в том, что мозг даже не понимает, что сейчас надо собраться и сконцентрироваться. Просто одна из подсистем не выполняет свою работу, она не следит за происходящим. Давайте вспомним, что в программе «Инструменты» детей периодически просят проверить свою собственную работу, сравнить ее с заданием или ответами. С той же целью детей объединяют для работы в парах (даже в детском саду). Бодрова и Леонг неоднократно подчеркивали, что дети должны развивать понимание того, каких успехов они добиваются и насколько правильно выполняют работу. Внимательное отношение к собственной работе помогает развивать связь двух нервных подсистем, что в свою очередь улучшает умение концентрироваться.