Текст книги "Заповедная планета"

Автор книги: Ерофей Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– А рискнули бы вы сказать то же самое женщине, которой полицейские сожгли лицо, выстрелив в упор шоковым зарядом? – спросила красавица с нотками ненависти в голосе.

Вспомнив, что это такое, Старый Лис невольно содрогнулся. При попадании с расстояния менее одного метра заряд раскалённого газа сжигал практически всё. Газ этот применялся полицией для разгона демонстраций или усмирения восставших. Старый Лис не мог поверить, что после такого ожога девушка осталась жива. Собравшись с духом, Старый Лис ответил:

– Я бы рискнул сказать ей, что она везучая. После такого обычно не живут.

– Живут? По-вашему, существование с изуродованным лицом можно назвать жизнью? – презрительно спросила женщина.

– Любая жизнь – это прежде всего жизнь, – пожал плечами Старый Лис. – Но это философский спор. А у нас есть вполне конкретное дело.

– Я рад, мистер Олири, что вы так настроены, – вступил в разговор араб. – А теперь позвольте представить вам эту девушку: Сандра. Можете называть её так. Ничего больше вам о ней знать не нужно. В любом случае имя, под которым она полетит с вами, вымышленное. После завершения нашего дела её документы исчезнут, и она снова станет тем, кем была всегда.

– Ну что ж, Сандра – значит, Сандра. Если мисс не возражает, то нам тем более всё равно, – пожал плечами Старый Лис.

Сорвавшись с места, женщина мёртвой хваткой вцепилась ему в горло и, нагнувшись к самому лицу, прошипела, словно разъярённая змея:

– Запомни, козёл. Я тебе не какая-нибудь долбаная мисс. Я – Сандра. А ещё меня называют Быстрая Смерть. Хочешь это проверить?

– Я просто пытался быть вежливым, – прохрипел Старый Лис, чувствуя, как трещит под её пальцами трахея. – Нам придётся общаться в присутствии посторонних людей, а по легенде, мы просто оказываем вам любезность. Или планы изменились, и вы станете любовницей одного из нас?

– Мистер Олири прав, девочка. Тебе придётся терпеть это обращение до тех пор, пока дело не будет сделано. Так что возьми себя в руки и сядь на место, – негромко казал араб, прихлёбывая кофе крошечными глотками.

– Простите, хозяин, – ответила женщина, покорно опускаясь на своё место.

– Отдаю должное вашей выдержке, мистер Олири. Уже второй раз за это утро вы были на краю гибели и каждый раз умудрялись выйти сухим из воды.

– Не без вашей помощи, – усмехнулся в ответ Старый Лис, демонстративно массируя шею. Хватка у девчонки и вправду был смертоносной. Чувствовалась серьёзная подготовка.

– Но не могу также не отметить, как быстро вы находите друзей. Сначала Исмаил, теперь Сандра, – продолжил араб, отсалютовав ему своей чашкой.

– Я к каждому стараюсь найти подход, – снова не сумел промолчать Старый Лис.

С интересом посмотрев на него, араб громко, от души расхохотался, хотя факт наличия души у подобного человека Старый Лис с самого начала ставил под сомнение. Покосившись на него, Сандра неопределённо пожала плечами, не понимая, что араба так развеселило. Усмехнувшись в ответ, Старый Лис очередным усилием воли вернул себе душевное равновесие и, не глядя на женщину, спросил:

– А теперь расскажите нам, где мы познакомились, что там делали и как случилось, что Сандра оказалась на нашей яхте?

– Всё просто. Сандре не повезло, и она проигралась в одном казино. Само собой, вещей у неё не осталось, как и денег на обратный перелёт. Её выбросили из отеля, и вы, случайно наткнувшись на неё на стоянке глидеров, решили помочь бедной девушке. Ведь она так горько рыдала над своей загубленной судьбой. Как оказалось, вам с ней по пути, и вы решили проявить благородство. Думаю, тщательно проверять эту легенду никто не будет. Ведь вы покидаете Халифат, а не въезжаете в него. Не сомневаюсь, что за спиной солдафоны будут корчить рожи и шептать скабрезности, но Сандра – девочка умная и переживёт это спокойно. В конце концов, не стоит забывать, что все женщины сталкиваются с чем-то подобным. Но даже если захотят что-то проверить, можете не сомневаться – нужные записи уже есть на всех компьютерах казино и стоянки.

– Отлично. В таком случае, я думаю, у нас всё получится, – решился внести свою лепту председатель.

– А вот вам, мистер Джексон, я советовал бы побольше молчать, – неожиданно ответил араб, разом перестав улыбаться. – Может быть, в бизнесе вы и соображаете, а вот в подобных играх вам лучше держаться на вторых ролях. Научитесь, наконец, доверять профессионалу.

– Я никогда не подвергал сомнению профессионализм моего подчинённого, – выпрямившись, ответил председатель.

– Вашего подчинённого? – иронично переспросил араб. – Думаю, Старый Лис не утратил своей хватки, и у него найдётся и на вас что-нибудь интересное разным силовым структурам. Впрочем, как и на весь ваш совет директоров.

– Что вы хотите этим сказать? – растерялся председатель.

– Только то, что сказал. Впрочем, если вы сумеете добиться его расположения, он вам сам всё расскажет, – усмехнулся араб и, поднявшись, добавил: – Вам пора выезжать. Не будем терять времени больше, чем это допустимо.

Послушно отставив чашки, гости поднялись и, не оглядываясь на хозяина, покорно последовали за охраной. Их усадили всё в тот же роскошный глидер, и машина, мягко качнувшись, направилась в сторону терминала частных яхт. Через два часа, получив разрешение на взлёт, их яхта медленно вышла на орбиту и, не разгоняясь, направилась к границе Халифата. Ещё через четыре часа они встали в дрейф и приняли на борт отделение пограничников и таможенников.

Как араб и предполагал, их выпустили не особо вдаваясь в подробности. Только проверяя документы девушки, офицер пограничник сличил голограмму с оригиналом цепким взглядом профессионала и, брезгливо скривившись, проштамповал бумаги. Сама по себе эта процедура была древнейшей архаикой, но приверженность древним правилам всегда отличала бюрократию Халифата.

Забрав свои документы, Сандра кивком головы поблагодарила пограничника и, развернувшись, отправилась в отведённую ей каюту. Вся команда, проверявшая яхту, проводила девушку взглядами, испустив восхищённые вздохи. Молодая оторва прошла по коридору словно по подиуму, раскованной походкой от бедра. Только когда девушка скрылась за дверью своей каюты, мужчины очнулись и, встряхнувшись, потянулись к шлюзовому люку.

Дождавшись, когда яхта уйдёт в подпространство, Старый Лис выбрался из разгрузочного гамака и отправился в кают-компанию – выпить кофе и подумать. Но подумать ему не дали. Словно специально, туда же вскоре явилась и Сандра. Налив себе кофе, девушка присела на диван и, закинув ногу на ногу, спросила:

– Как долго мы будем лететь?

– Это вам нужно уточнить у капитана. Мы прибыли в Халифат из другого места, – ответил Старый Лис, стараясь не срываться на хамство.

– Похоже, вам не нравится моё общество, – задумчиво протянула девушка.

– Думаю, для вас это не важно, – пожал плечами Старый Лис.

– Верно. Но мне совсем не хочется целую неделю любоваться вашими кислыми рожами, – усмехнулась она в ответ.

– Нет проблем, закройтесь в своей каюте, – усмехнулся в ответ Лис.

– Оставьте ваши психологические выверты. Неужели я, по-вашему, настолько глупа, чтобы не понять, чего вы добиваетесь? Хотите вывести меня из себя и узнать что-то, что даст вам возможность выкрутиться? Сидеть в одиночку целую неделю и молчать? Да вы просто садист, – фыркнула Сандра.

– Женская сущность берёт верх? Странно, а я всегда считал, что женщины, выбравшие подобное ремесло, считают себя ярыми феминистками и всем и каждому готовы доказать, что ничуть не уступают мужчинам, – снова подначил её Лис.

– Не нарывайся, Лисёнок. Так ведь можно и шкуры лишиться, – ответила Сандра, и в голосе её звякнул металл.

– Не сегодня. Дело ещё не сделано, – усмехнулся в ответ начальник охраны.

Вздрогнув словно от удара, Сандра медленно поднялась с дивана и, шагнув к нему, тихо произнесла:

– Насколько мне известно, все нужные нам данные находятся у твоего шефа. Так что по большому счёту ты нам и не нужен.

– Если бы ваш хозяин считал так же, меня бы здесь не было. Так что всё совсем наоборот. Я ему нужен. Не знаю зачем и какие у него планы, но то, что я вышел из вашего логова живым – явное тому доказательство, – усмехнулся в ответ Старый Лис, одновременно приготовившись отразить любую атаку.

Женщина замерла, словно натолкнувшись на стену. На её лице промелькнула целая гамма чувств – от растерянности до злости. Понимая, что её мозг сейчас работает, как компьютер, просчитывая возможные варианты, Старый Лис поспешил добавить масла в огонь.

– Думаю, ваш хозяин отводит мне роль проводника в своей игре. Из всех, кто хоть что-то знает об этой планете, я единственный, кто побывал на ней и до сих пор находится на свободе. Все остальные либо умерли, либо в тюрьме. И заметьте, Сандра, в имперской тюрьме.

– Намекаешь на то, что нам не удастся найти тебе замену? – зло спросила она.

– Как я уже сказал, не знаю. Это всего лишь мои измышления, – пожал плечами Старый Лис.

– Умный Лисёнок, – снова зашипела Сандра. – Недаром шеф так старательно втолковывал мне, что до дома вы должны добраться оба.

– Думаю, после получения нужной информации вы поспешите изменить ситуацию. И постараетесь сделать это лично, – усмехнулся в ответ Лис.

– Кто знает? Я ещё ничего не решила, – ответила Сандра, хищно улыбнувшись.

– Решила. Вас останавливает только незнание планов вашего хозяина, – улыбнулся Старый Лис с ноткой абсолютной уверенности в голосе.

– Похоже, ты специально называешь его моим хозяином, чтобы разозлить меня. Чего ты добиваешься? Думаешь, что, разозлившись, я расскажу тебе больше, чем нужно? – вдруг спросила она, отступив на шаг.

– Нет. Мне ничего не нужно от вас. Скажу больше, я всегда был против этого проекта. На мой вкус, лучше уж наркотики, чем отравляющий газ.

– Вот как? И почему же это? Чем наркоторговцы лучше нас? – откровенно удивилась Сандра.

– Да потому, что к наркотикам основная масса людей приходит самостоятельно. Конечно, бывают исключения, но основная масса – сами. И скажу откровенно, я никогда не считал их больными. Все эти наркоманы не больны ничем, кроме собственной глупости. Так что, как я уже сказал, на мой вкус, наркоторговцы лучше вас.

– Только этим? Только тем, что они уничтожают глупцов? Или тем, что они не мешают вам жить? Вы не боитесь их, но очень боитесь нас. Разве не так?

– Страшны не вы сами по себе, а ваши методы. Вы убиваете всех подряд. Даже тех, кто не сделал вам ничего. Ни плохого, ни хорошего. Убиваете только потому, что вам так хочется. Вам кажется, что таким образом вы заставите правительства отступить, а на самом деле вас считают бешеными зверьми. Теми, кого нужно просто уничтожать – как болезнь, как вирус. И никогда, слышите, никогда ваши цели не будут достигнуты.

– Это вы так думаете, – ответила Сандра не очень уверенно.

– Так думают правительства всех стран. На борьбу с вами брошены огромные средства, силы, техника. Так что ни одно правительство не пойдёт на уступки. Ведь это будет означать, что всё перечисленное было потрачено впустую. Ни один президент, ни один король, халиф или император не пойдёт на такое. Им будет гораздо проще выделить ещё денег на борьбу с вами.

– Хочешь сказать, что наши усилия тщетны? – удивлённо протянула девушка. – Я помню, что ты работал когда-то на правительство, а значит, знаешь, что говоришь. Но рано или поздно мы всё равно добьёмся того, что чиновники начнут заботиться о нуждах бедных, а не уничтожать их, словно крыс. Знаешь, что было со мной?

– Откуда? – пожал плечами Старый Лис. – Могу только догадываться, исходя из того, что уже слышал.

– Ну-ка, расскажи. Это даже интересно.

– Вы принимали участие в каком-то восстании или бунте, и вам сожгли лицо. Вы умудрились выжить и оказались в больнице для неимущих. Вас спасли, но пластические операции проводятся только платно, а значит, после того как вы поправились, вас просто вышвырнули на улицу. Там вас подобрал хозяин и помог обрести лицо. История не самая простая, но и незамысловатая. Таких как вы, к сожалению, сотни, если не больше. Я всегда говорил, что глупая политика и нежелание чиновников работать частенько порождает собственных убийц.

– А ты и вправду умный, – помолчав, кивнула Сандра.

Развернувшись на каблуках, женщина прошлась по каюте. Потом, снова опустившись на диван, закинула ногу на ногу. Подол лёгкого платья из паучьего шёлка соскользнул гораздо выше середины бедра, но она словно не заметила этого. Качнув несколько раз ногой, она глотнула кофе и, вздохнув, тихо сказала:

– Ты прав. Всё так и было. Только это был не бунт. Нас пытались выгнать с нашей земли только потому, что в ней обнаружили залежи какого-то металла. Компания, подавшая заявку на разработку, чтобы не выкупать у жителей землю, наняла какого-то хлыща, и очень скоро он составил отчёт, в котором называл нашу жизнь социально опасной. Потом появилась полиция. Нас вытаскивали из постелей и швыряли в грузовики как скот. Детей разлучали с родителями, а мужей с жёнами. Нам не давали даже собрать хоть что-то, что могло бы пригодиться на новом месте, а любого, кто пытался сопротивляться, просто забивали насмерть. С тех пор я ненавижу всех богачей. Всех тех, кто вот так, походя, уничтожил целый народ. И до тех пор, пока я могу двигаться, я буду их уничтожать.

– Глупо. Этот путь приведёт вас на край могилы. Рано или поздно вас убьют.

– И что же тогда делать? Только не говори мне о прощении и забвении. Такое невозможно забыть.

– Знаю. Но это не повод убивать невинных людей. Месть должна быть адресной, направленной на того, кто принёс вам боль и страдание. И не всегда это должна быть смерть. Для большинства этих людей гораздо страшнее потерять не жизнь, а деньги. Статус, положение в обществе – вот их болевая точка. Вы убиваете одного, а на его место приходят двое. Посмотрите статистику рождаемости. У каждого, чей банковский счёт обозначается цифрой со многими нулями, имеется по двое, а то и больше детей. А это те, кто придёт на смену убитому. Но отнимите у них богатство, уничтожьте то, что они с такой любовью строили, и вы увидите, как они окажутся в отчаянии. На самом дне.

– Это слишком долго, – подумав, проворчала Сандра.

– Месть – это блюдо, которое подаётся холодным, – ответил Старый Лис.

– Ты и вправду умный. Ладно, Лисёнок, будем считать, что свою жизнь ты себе выговорил, – ответила женщина и, поднявшись, вышла из каюты.

* * *

Пройдя следом за техножрецами на нижний уровень орбитальной крепости, Альказ оказался в странном помещении, предназначения которого ксеноброн никак не мог понять. На первый взгляд, это было нечто среднее между пыточной и молельным залом. Даже зал, где проводилось моление духу корабля, не так напоминал пыточную. Скорее, он производил впечатление операционной. А здесь у растерянного ксеноброна первым делом возникали ассоциации с камерой пыток.

Разложенные на узких столах предметы добычи информации, расставленные вдоль стен и свисавшие с потолка агрегаты для причинения боли. Всё это наводило Альказа на мысль, что добром этот вызов для него не закончится. Привычным жестом попытавшись положить руку на рукоять сабли, ксеноброн вспомнил, что безоружен, и удвоил осторожность. Словно заметив его состояние, верховный техножрец небрежно отбросил в сторону несколько странного вида щипцов и, усевшись прямо на стол, весело сказал:

– Ну что, бунтарь, готов служить империи дальше?

– А разве я отказывался? – ответил Альказ вопросом на вопрос, становясь так, чтобы исключить нападение сзади и оказаться поближе к куче всяких режущих инструментов.

Даже имея природные кинжалы, он отлично понимал, что в схватке одного против многих шансы есть только в том случае, когда один имеет возможность воспользоваться оружием. Любым. Пусть даже ножами для снятия кожи с жертвы.

– Ты не отказывался, – легко согласился верховный. – Но после того, что тебе пришлось услышать от генерала, любой начал бы задумываться об этом.

– Один генерал – это ещё не империя. Я служу империи, и не хочу сомневаться в ней, – ответил Альказ, внутренне кривясь от собственной высокопарности.

– Хороший ответ. Такие слова хороши на приёме у верховного управляющего, а я, верховный техножрец линкора, должен знать, что ты думаешь на самом деле, – сказал верховный, продолжая скалить в усмешке клыки.

– И что вы хотите услышать?

– То, что ты думаешь на самом деле. Поверь, это не простое любопытство. В данной ситуации это очень важно.

– И что же это за ситуация?

– Хорошо. Я расскажу тебе всё. Но с условием: о нашем разговоре никто не должен узнать и откровенность за откровенность. Договорились?

– Это уже два условия. Но я согласен, – помолчав, кивнул Альказ.

– Тогда слушай. Я недаром спрашивал тебя, что ты думаешь про возможную экспансию на планеты мягкотелых. Ты был прав, когда сказал, что нас ждёт большая война. Это так. Но избежать её мы не можем. Никак.

– Почему? – еле слышно спросил Альказ.

– Ты знаешь, что на краю нашей системы существует пятно. Эту информацию доводили всем командирам кораблей. Так вот, оно растёт. Не быстро, но неуклонно. Мы не можем узнать, что это такое и откуда взялось. Но это дело времени. Наши наблюдатели уже высчитали, как долго оно будет расти и через сколько времени пятно поглотит всю нашу систему. Так что мы просто вынуждены развязать войну, чтобы спасти хоть кого-то. В противном случае мы обречены.

– Понятно. Теперь всё стало на свои места, – вздохнул Альказ с заметным облегчением. Неизвестность и недомолвки выводили его из себя.

– И ты готов сражаться? – не унимался техножрец.

– Да. Я воин, а дело воина – воевать. Особенно когда под угрозой существования оказывается вся раса. Но что это за пятно?

– Этого мы так и не смогли узнать. Ни один корабль, отправленный к нему, так и не вернулся, – грустно покачал головой верховный.

– У меня есть одна идея, но пока я помолчу, – сказал Альказ неожиданно для себя самого.

– Что это значит? – не понял верховный.

– Я озвучу её, когда мы вернёмся из поиска. Точнее, когда изгой выполнит своё задание.

– Хочешь отправить туда его? – с интересом спросил техножрец.

– Нет. Изгой может нам ещё пригодиться.

– Может, всё-таки расскажешь?

– Не сейчас. Лучше скажите, зачем к залу совета штаба пришло так много техножрецов? Что там вообще произошло? С чего вдруг генерал набросился на меня?

– Мы шли спасать тебя. Генерал превысил пределы своих полномочий. Он знает, что ты один из претендентов на его место, и решил таким образом избавиться от конкурента.

– А что бывает с теми, кого отправляют в отставку?

– Возрастные изменения вынуждают их вести малоподвижный образ жизни, а это значит, что все ушедшие в отставку нуждаются в посторонней помощи.

– Вы говорите про ороговение кожи?

– Да. С годами наша кожа превращается в настоящий панцирь, лишающий ксеносов возможности сгибаться, менять позу или просто легко перемещаться. Это наше проклятье, и долгие годы попыток разработать средство от этой беды так и не принесли плодов. Но опытные офицеры, имеющие большой опыт сражений с самыми разными противниками, не теряют остроты мышления, и верховный управляющий вынужден был отвести под нужды отставников остров на экваторе Ксены. Тепло, много воды и мягкого песка. Уютное место для того, чтобы провести остаток жизни.

– Выходит, все рассказы про последний выход в зал чести при полном параде – это просто болтовня?

– Ну почему же? Некоторые выбирают и этот путь. Но если это опытный командир и сумевший прославить себя своими подвигами офицер, то его отговаривают от такого шага. Ведь он продолжает служить своей империи. Пусть не физически, но разумом. Знаниями, опытом. Поверь, ксеноброн, опыт – это, пожалуй, единственное, чего нельзя добыть ни хитростью, ни силой оружия, ни даже уранидами.

– Странно. Вы назвали металл так, как называют его мягкотелые. Почему?

– Наверное, потому, что в нашем языке нет точного определения этому металлу. Мы нашли название стали, меди, титану – всему тому, из чего делаем своё оружие и корабли. Но ураниды так и осталось для нас металлом. Хороший проводник, способный выдерживать воздействие практически любых агрессивных сред, и отличный материал для изготовления мерных брусков, но не более того.

– Пожалуй. До сегодняшнего дня я никогда не задавался этим вопросом, – растерянно усмехнулся Альказ. – Так мы можем отправиться на поиски, или я нахожусь под арестом?

– Не будь глупее, чем ты есть на самом деле, – презрительно фыркнул верховный. – Я не собираюсь заливать крепость кровью боеособей.

– Что вы хотите этим сказать? – не понял ксеноброн.

– То, что сказал. Твои бойцы не успокоятся, пока не получат тебя обратно. Пять выходов в открытое пространство, пять проведённых подряд операций, и за это время потеряно только десять бойцов. Могу тебя поздравить. Это своего рода подвиг. Такого не случалось вот уже четыре поколения командиров. После третьего твоего возвращения мы решили проверить, как долго продлится твоя удача, и не стали расформировывать экипаж. Это вызвало недовольство среди высшего командования, но техножрецы умеют настоять на своём.

– Выходит, мой так называемый подвиг – это всего лишь очередной ваш эксперимент? – глухо прорычал Альказ, чувствуя себя обманутым.

– Так называемый?! – откровенно удивился верховный. – Нет, друг мой. Это не так называемый, а самый настоящий подвиг командира и офицера. Уходя в поиск, ты выполнял порученные тебе задания и возвращался обратно с победой, сохранив для империи хороших бойцов.

– Откуда вообще взялась практика формировать перед каждым полётом новый экипаж?

– Странный вопрос.

– Странный?

– Для того, кто совсем недавно был обвинён в попытке бунта.

– Ах вот оно что. Выходит, очень давно кто-то так боялся бунтов, что принял решение расформировывать готовые боевые экипажи ради собственного спокойствия? На мой взгляд, это глупо.

– Не очень. Это позволяет выявить не самых умных офицеров, случайно прорвавшихся в командиры корабля. Не мне тебе рассказывать, что есть и такие. И очень часто случается, что спасавшие их помощники, уйдя раскрывают глупость и некомпетентность своих командиров в следующем полёте. Когда тех уже нет под рукой.

– Всё равно. На мой взгляд, это глупо.

– Мы ещё вернёмся к этому разговору. А теперь иди. Твои бойцы уже заждались. И помни, мы вылетим через двое стандартных суток. Постарайся использовать это время с толком.

* * *

На третьи сутки после расправы над группой сектантов Кнехт, шагая следом за своим проводником, вдруг услышал гул двигателя и, резко остановившись, принялся оглядываться. Вскоре из-за деревьев показались сразу три снегохода, и специалист, бросив верёвку, шагнул на открытое пространство, поднимая руки. Он готов был броситься наперерез машинам, если они вдруг свернут, но снегоходы, взревев моторами, понеслись прямо на него.

Забыв обо всём на свете, Кнехт заорал от радости во всё горло. Но когда все три машины остановились перед ним широким полукольцом, насторожился. Что-то было не так. Зачем водителям нагружать моторы и окружать заблудшего путника? Ведь гораздо проще стоять караваном. Всё равно путник никуда не денется. А когда из снегоходов начали выскакивать огромные люди с дубинами в руках, Кнехт понял, что крепко влип.

Подбежавшие к нему бойцы пастыря, недолго думая, скрутили Кнехта по рукам и ногам и небрежно швырнули в кузов снегохода. Туда же посадили и его пленника. Специалист почувствовал, как машина круто развернулась и, набирая скорость, понеслась в сторону, обратную его цели. Освобождённый от пут сектант устроился поудобнее и, с мрачной иронией посмотрев на своего бывшего мучителя, сказал:

– Напрасно ты убил наших людей. Теперь ты узнаешь, что такое гнев пастыря.

– Это мы ещё посмотрим, – огрызнулся Кнехт, совершенно не чувствуя такой уверенности.

– А чего тут смотреть? – пожал плечами сектант. – Люди приносили в братство пищу, одежду, разные нужные вещи, а ты их убил. Значит, с тобой сделают то же самое. Но ты ещё и ел их плоть, а значит, твоё наказание должно быть во много раз сильнее.

– Откуда они узнают, что я ел их плоть? – спросил Кнехт, глядя парню в глаза.

– Я расскажу. Обманывать и скрывать что-то от пастыря нельзя. Обманувший становится помощником врага, и с ним поступают так же, как с виновным. Я не хочу умирать, – ответил парень и, замолчав, отвернулся.

Сообразив, что дело приняло очень неприятный оборот, Кнехт принялся судорожно соображать, что делать и как найти выход из положения. Но, как назло, ничего толкового на ум не приходило. Спустя несколько часов, когда специалист уже начал замерзать, снегоход вкатился в пещеру и Кнехта вытащили из кузова. Двое громил ухватили специалиста за локти и быстро потащили куда-то в глубь скального массива.

Всё так же, не развязывая, его внесли в личные покои пастыря и, швырнув на пол, оставили. Ударившись плечом и локтями, Кнехт перекатился на живот и, извернувшись, попытался рассмотреть комнату на предмет наличия в ней хозяина. Выворачивая шею до хруста в позвонках, он увидел сидящего у коммуникатора пастыря и, решившись, прохрипел:

– Может, вы прикажете развязать меня?

– Зачем? – не отрываясь от монитора, спросил тот. – Чтобы вы попытались высосать кровь и из меня?

– Это был шаг отчаяния. Отправив меня обратно, вы забыли, что в ваше поселение меня привезли без сознания: когда начался буран, я заблудился. Пищи у меня с собой не было – я мог просто умереть от голода. Поэтому, когда у меня появился шанс, я просто вынужден был пойти ва-банк, – быстро ответил Кнехт.

– Шаг отчаяния? – медленно переспросил пастырь, отключая коммуникатор и вместе с креслом разворачиваясь к нему. – Ваше отчаяние стоило мне четырёх молодых, здоровых последователей. А это значит, что наша община не досчитается серьёзного количества продуктов и вещей. А это не просто плохо. Это очень плохо. Но самое главное – это ваш акт людоедства. Люди напуганы и требуют наказать вас. Наказать так, чтобы об этом узнали во всех поселениях. Мою паству и так отовсюду гонят, и я хочу положить этому конец.

– Собираетесь напугать поселенцев, чтобы они добровольно отдавали вам пищу и меха? Боюсь, ваша затея обречена на провал, – быстро ответил Кнехт, делая очередную попытку перекатиться на бок.

– Поясните, – приказал пастырь.

– Если я ничего не путаю, на орбите висит военный имперский корабль. А это значит, что подобная акция приведёт к тщательному расследованию, которое, в свою очередь, приведёт к уничтожению вашего братства. Обыватели любят любоваться чужой кровью, но очень не любят, когда проливается их кровь. Так что расследования вам не миновать.

– Логично. Но я так и не услышал, чем вы готовы компенсировать нам потери, – помолчав, ответил пастырь.

– Думаю, у вас есть вполне определённый счёт, куда я могу перевести определённую сумму, – ответил Кнехт после минутного размышления.

– Вы удивитесь, мистер Кнехт, но такого счёта у меня нет. Да и зачем он мне? Ведь на планете нет ни одного банковского терминала, за исключением тех, что были установлены в факториях. Так что ваше предложение мне не подходит. Подумайте ещё.

– Мы можем съездить в факторию и закупить нужные вам товары, которые я оплачу, – снова попытался выкрутиться Кнехт.

– Это уже интереснее, – кивнул пастырь. – Но этого мало.

– Чего вы хотите? – устало спросил Кнехт.

Усталость, неудобное положение, голод подточили его силы. Сейчас он готов был на многое, лишь бы вырваться из этого плена.

– Среди ваших вещей мои люди нашли целую дюжину кредитных карт. Мы отвезём вас в факторию, и вы купите там все продукты, которые найдутся на складе. Потом вы назовёте коды доступа к вашим картам, и мой человек закажет в порту нужные нам товары. Когда их доставят, вас отвезут в космопорт. Только на таких условиях я соглашусь сохранить вам жизнь.

– Хотите выжать меня досуха? – мрачно спросил специалист.

– Грешно не использовать подвернувшуюся возможность, – усмехнулся пастырь.

– На этих карточках не так много денег. Я ведь знал, куда еду.

– Кажется, вы собираетесь мне что-то предложить?

– Да. Вы составите список и отдадите его своему человеку, который отправится со мной в обитаемую галактику. Там мы закупим всё по вашему списку, и он привезёт это сюда. Можете отправить двоих, четверых, если вам так будет легче. Я даже готов оплатить найм частного перевозчика, чтобы доставить вам эти грузы.

– Предложение бесспорно заманчивое, – кивнул пастырь, – но вся беда в том, что я не верю вам. Ни одному вашему слову. Скажу больше, я даже не сомневаюсь, что там, в большом мире, у вас будет очень много возможностей избавиться от моих людей. И хорошо, если они просто потеряют вас. После вашего весьма впечатляющего выступления я почти уверен, что они не вернутся. Нет. Вы уже слышали моё решение. Можете соглашаться, а можете просто сдохнуть. В любом случае я буду в выигрыше.

– И какой же выигрыш вы получите от моей смерти? – насторожился Кнехт.

– Она послужит усилению моей власти. Моя паства увидит, что любой осмелившийся поднять на них руку встретит свою кончину от рук моей личной гвардии. Даже если это будет человек из другого мира. Они должны быть уверены, что я забочусь о них.

– На мой вкус, звучит слишком пафосно, – не удержавшись, ответил Кнехт.

– Зато братству понравится, – усмехнулся в ответ пастырь.

– Хорошо. Но помните, что я вам говорил по поводу количества денег.

– Не беспокойтесь. Думаю, ваши помощники в большом мире имеют доступ к вашим счетам и сумеют правильно выполнить все ваши команды, – снова усмехнулся пастырь, и специалист почувствовал, как у него холодеет спина.

Это ощущение возникло совсем не оттого, что он в данный момент лежал на полу пещеры, а потому что вдруг понял, как сильно он недооценил этого странного толстяка. Ум этого человека, заключённый в несуразную гору плоти, был не менее остёр и изощрён, чем ум самого специалиста. Именно это несоответствие и сыграло с Кнехтом злую шутку, заставив его поверить в собственное превосходство.

– Хорошо. Я принимаю ваши условия, – помолчав, кивнул Кнехт.

– Странно. Вы даже не пытаетесь торговаться.

– В данной ситуации деньги не имеют значения. Главное для меня – покинуть вашу планету живым. А мёртвым деньги не нужны.

– Это верно. Мёртвым вообще ничего не нужно. Что ж. До того момента, как вы отправитесь в факторию, вам снова придётся побыть нашим гостем. Знаете, мне даже не хочется отпускать вас. Это было весело.

– Вы… вы специально всё это подстроили? – заикаясь, прохрипел Кнехт упавшим от волнения голосом. Только теперь до него дошло, как его разыграли.

– Признаюсь, вы меня удивили, – расхохотавшись, ответил пастырь. – Я не ожидал, что человек из большого мира, привыкший к каменным джунглям, а не к холодному безмолвию, сумеет так далеко уйти. Да ещё и станет так решительно драться за собственную жизнь.