Текст книги "В горячих сердцах сохраняя... (сборник)"

Автор книги: Эрнесто Че Гевара

Соавторы: Феликс Пита Родригес,Фидель Кастро,Алехо Карпентьер,Роберто Бранли,Альберто Молина,Пабло Хамис,Анхель Аухьер,Хосе Мартинес Матос,Рафаэль Рубьера,Николас Гильен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Но… он знает место, через которое вы будете уходить через полтора часа.

– Я тебе уже сказал, что доверяю ему. Теперь давай займемся нашими делами. В этом чемодане лежит конверт с инструкциями. Там же найдешь деньги на первое время. Потом будешь получать их через «почтовые ящики». Я оставил Баринго телефон Юйи, чтобы он забрал у нее рацию… В маленьком конверте – адреса «почтовых ящиков». Выучи их наизусть, а бумагу сожги. Там же три комплекта паролей. Хотел оставить тебе часть своей аппаратуры, но теперь, как ты понимаешь, я не могу возвращаться домой. Из Центра тебе пришлют все необходимое. Обрати внимание на две очень важные вещи. Во—первых, каждый должен знать только свою часть дела. Во—вторых, инструкции остальным членам группы передавай через Баринго. Все они должны думать, что он и есть главный. Понятно?

– Понятно.

– Хорошо. Это все. Через восемьдесят минут я покину эту страну. Успеха тебе. – Тебе того же.

* * *

Ферра опять подошел к микрофону:

– «Леопард–6» и «Леопард–8», говорит «Контроль». В районе перекрестка 17–й и 4–й улиц идет человек с черным кожаным чемоданом. Если он сядет в автобус, действуйте по варианту Н, если же в какой—либо другой транспорт – по варианту X.

– Понятно.

Манолин, покинув черный «форд», зашагал по 17–й улице. Увидев приближавшееся такси, он поднял руку, но такси не остановилось. Тогда он дошел до 23–й улицы, купил в аптеке пачку аспирина и направился к остановке автобуса у ресторана «Коппелия». Ему захотелось купить газету, но киоск оказался закрыт. К остановке подошел автобус 10–го маршрута, и Манолин сел в него. На следующей остановке в него вошли Глисерио и Фело. Им предстояло осуществить вариант Н.

Глисерио прижался к задней дверце автобуса и встал около Манолина. Фело остался рядом с водителем.

– Эй, водитель, остановись и не открывай двери: у меня стащили бумажник! – закричал вдруг Глисерио.

По автобусу пронесся ропот возмущенных голосов.

– Водитель, двигай к отделению полиции! Пусть каждый смотрит за соседями, чтобы не бросили бумажник на пол или не положили в чужой карман! – продолжал кричать Глисерио.

Водитель попытался было возразить, но по приказу Фело повел автобус к отделению полиции.

Манолин вертел головой из стороны в сторону, не зная, куда деть чемодан. Когда они прибыли к отделению полиции, он вышел из автобуса последним.

Появились двое полицейских.

– Проходите по одному. Мужчины – в одну сторону, женщины – в другую. Будет произведен обыск, – сказал один из них.

Манолин в ожидании своей очереди поставил чемодан на пол. Полицейский сделал ему знак, и Манолин, повинуясь, пошел было вперед, но за спиной у него прогремел голос Фело:

– Послушайте, вы забыли чемодан!

Манолин вошел в помещение отделения полиции и снова поставил чемодан на пол. По лбу у него катились крупные капли пота. Легкое дрожание нижней губы выдавало его нервное состояние.

Двое полицейских встали у него за спиной.

– Положите чемодан на стол, – приказал дежурный офицер.

Манолин выполнил приказ и тяжело опустился на стул.

– Скажите, чтобы остальных отпустили, – последовал приказ офицера.

Манолин резко вскинул голову.

– Да, Манолин, именно так… Бумажник был лишь предлогом, чтобы без лишних осложнений доставить тебя сюда. Причина? Ты ее знаешь… Мы – тоже.

Десять минут спустя Манолин был доставлен в управление госбезопасности.

* * *

На командный пункт вошел Старик и сел рядом с Ферра и Агиларом.

– Расшифровали перехват? – спросил он.

– Пока нет. Работают. Обещали принести расшифровку сразу же, как только будет готова, – ответил Ферра.

Старик взглянул на часы – было без двух минут час ночи.

– Майор… – обратился к нему Агилар.

– Слушаю.

– Здесь есть кое—что интересное для вас.

Агилар нажал кнопку портативного магнитофона, и Старик прослушал беседу Д–45 и Манолина в автомобиле.

– Они не назвали места, через которое будут уходить, – сказал Старик.

– И это несколько затрудняет операцию, – вздохнул Агилар.

На контрольном пункте зажглась маленькая красная лампочка. Ферра нажал одну из кнопок, и в громкоговорителе раздался голос дежурного офицера:

– В ноль двадцать в двадцати милях севернее бухты Матансас появилось судно, которое затем удалилось курсом на север. В ноль двадцать одну другое судно было обнаружено в пятнадцати милях севернее мыса Качон. Оно тоже удалилось курсом на север. Третье судно показалось в ноль двадцать три в двенадцати милях к югу от Батабано и продолжает оставаться там.

– Пытаются сбить нас с толку, – сказал Старик.

– «Контроль», говорит М–11. Прием.

– Говорит «Контроль». Докладывайте.

– Объекты номер два и три вышли из дома и садятся в зеленый «додж». Прием.

– Хорошо. Будьте на связи, – приказал Ферра и объяснил: – Пабло и Ф–1 уже выехали.

Старик видел, как на плане города синяя точка перемещалась по Виа—Бланка и приближалась к Гуанабо.

– Где пограничники? – спросил он.

– Один взвод находится в Кайоуэло, другой – на смотровой площадке Басинайагуа. Имеются группы резерва в Гуанабо и в Матансасе, – ответил Ферра.

– К этому надо добавить десять наших сотрудников во главе с Рамосом. Если бы мы знали точное место, было бы намного легче, – сказал Старик. Он посмотрел на план и увидел, как синяя точка проходит Кайоуэло.

Снова послышался голос дежурного офицера:

– По сообщению пограничников, только что в пятнадцати милях появилось судно с погашенными огнями.

– Хорошо.

Три офицера не отрывали глаз от плана. Синяя точка остановилась у поселка Хибакоа.

– «Контроль», говорит «Леопард–6». Прием.

– Говорит «Контроль». Докладывайте.

– Объект номер один симулирует поломку машины на въезде в Хибакоа. Прием.

– Ждите. Все.

Три офицера обменялись взглядами.

– Он поджидает Пабло и Ф–1. Если дальше они поедут в машине Мозга, все будет проще, – сказал Старик.

Прошло несколько минут.

– «Контроль», говорит «Леопард–6». Прием.

– Говорит, «Контроль». Докладывайте. Прием.

– Зеленый «додж» с тремя агентами выезжает на шоссе к Пуэрто—Эскондидо.

– Хорошо. Уезжайте.

Не отрывая глаз от плана, Ферра взял микрофон:

– «Пересмешник», говорит «Колибри». Займи свой пост в порту.

– Есть!

Взвод пограничников покинул Басинайагуа и направился к Пуэрто—Эскондидо.

– «Летучая мышь», говорит «Колибри». Займи свой пост в порту.

– Есть!

Старик взял радиотелефон:

– «Молния», говорит «Искра».

Отозвался Рамос:

– «Молния» слушает.

– Займи свой пост в порту.

– Есть!

Рамос положил радиотелефон на место и сказал водителю:

– Давай быстро в Пуэртр—Эскондидо.

Между тем на командном пункте вновь раздался голос дежурного офицера:

– Быстроходный катер приближается к берегу у Пуэрто—Эскондидо. Надводные силы ждут указаний.

– Пусть повременят, – приказал Ферра. Зазвонил телефон.

– Слушаю. Пусть повременят. – Ферра положил трубку и посмотрел на Старика: – Два самолета «миг» готовы к вылету.

Старик подошел к Ферра:

– Ты хорошо поработал. Отдохни немного. Давай я возьму на себя руководство операцией.

Ферра хотел было возразить, но потом сказал:

– Хорошо. Но я прилягу здесь, на диване. Мне хочется дождаться финала.

– Добро! – улыбнулся Старик.

Грузовики, перевозившие пограничников, прибыли в Пуэрто—Эскондидо. Они остановились неподалеку от берега. Бойцы стали спрыгивать на землю.

* * *

Д–45, Пабло и Ф–1 спрятались на небольшом пригорке, поросшем кустами и невысокими деревьями. Между ними и водой оставалась узкая песчаная полоса.

– Все здесь? – спросил Ф–1.

Д–45 внимательно посмотрел на него:

– Недостает одного, но он не придет: его недавно взяли, – пояснил он.

Разговор вдруг оборвался.

– Посмотрите! – сказал Пабло, вытягивая руку в сторону моря.

Все увидели, как, мягко качаясь на воде, к берегу подходил катер. На катере стали сигналить фонарем. Д–45 зажег и погасил фонарь, который держал в правой руке.

– Восемь! – крикнули с катера, заметив сигналы.

– Четыре! – ответил Д–45.

Д–45, Ф–1 и Пабло вылезли из зарослей и направились к берегу. До воды оставалось полсотни метров, как вдруг темноту разорвала ракета и стало светло как днем. Град пуль обрушился на прибрежный песок. Ф–1 начал стрелять в ту сторону, где взметнулись маленькие язычки огня.

Пабло и Д–45 бросились к катеру. Пабло видел, как его экипаж открыл огонь. Вот уже позади полоса песка. Вокруг свистели пули. Вода обдала Пабло холодом. Заметив, что катер начал разворачиваться, Пабло удвоил усилия. Вода доходила до колен. Он протянул руку, чтобы ухватиться за борт катера, но промахнулся.

Повернув голову, Пабло в нескольких метрах от себя увидел Пеке и снова попытался ухватиться за борт катера. На этот раз ему это удалось.

Кто—то помог ему взобраться на катер, уже двигавшийся в сторону моря. Пабло посмотрел туда, где остались Д–45 и Ф–1. Монтес лежал на песке у самого уреза воды, а Д–45 барахтался в десятке метров от катера и что—то кричал. Катер набирал скорость. Его экипаж непрерывно вел огонь по берегу. Подобрав автомат одного из раненых членов экипажа, Пабло открыл яростную стрельбу.

На берегу, у самого уреза воды, появились сотрудники госбезопасности.

– Капитан, они уходят! – крикнул один из них.

Рамос улыбнулся:

– Не беспокойтесь, это только начало.

Старик наблюдал за движением катера «U–20» на экране радиолокатора.

– Три воздушных объекта, двигающихся от Флориды, пересекают первую линию, – доложил дежурный офицер.

Старик перевел взгляд и увидел на другом экране траекторию полета этих объектов.

– Воздушная поддержка, – сказал он тихо, внимательно наблюдая за тем, как катер подошел к большому кораблю, ожидавшему его севернее Гаваны.

– Самолетам «миг» и пограничным катерам немедленно выйти наперехват! – приказал он.

Прошло полчаса. Когда в одном из секторов экрана сосредоточились несколько точек, Старик подошел к микрофону:

– Дежурный офицер, прикажите всем возвращаться на базы.

Через четверть часа Старик, Ферра и Агилар покинули командный пункт. Уходя, Старик тихо сказал:

– Не подведи… Ты не можешь подвести…

– Вы что—то сказали? – спросил Ферра.

– Нет, ничего. Просто размышляю вслух, – ответил Старик.

Замена

Старик стоял у окна и наблюдал за движением транспорта по прилегающей улице. Затем он подошел к столу и сел в кресло.

– Первая часть операции завершена успешно, – сказал он.

– Теперь надо ждать вестей от Р–15, – поддержал его Рамос.

– Сегодня улетает Умный.

– Неужели мы дадим ему уйти? У нас достаточно доказательств его шпионской деятельности.

– Да, это так, но пусть лучше уйдет. Главное сейчас – спасти Хасинто. А Умный, сам того не подозревая, может нам помочь.

Легкий стук в дверь прервал их разговор.

– Войдите.

– Для капитана Рамоса, – сказал сотрудник и положил конверт на стол.

– Тем же путем, что и предыдущее? – спросил Старик.

– Тем же.

Рамос подошел к столу, вскрыл конверт и тут же стал читать:

– «Теперь вам понятно, что я веду речь о Х–23. Он и все остальные в наших руках. Вы растете, растем и мы. Я пишу об этом, чтобы у вас не было неясности относительно судьбы вашего товарища, который сотрудничает с нами.

Что будет с ним? Не беспокойтесь. Он в хороших руках, и вскоре вы о нем услышите: телекамеры снимут его выступление для всего континента. На этот раз достаточно. До следующего письма».

Рамос передал письмо Старику, и тот прочитал его еще раз. Положив лист на стол, он спросил:

– Состоялся контакт со связным?

– Да. Автор письма лжет, что группа захвачена, – ответил Рамос.

– В письме есть и другая ложь. – Старик подошел к сейфу и вернулся с первым письмом. Он просмотрел оба листа и положил их на стол. – Интересно, почему понадобилось посылать два листа одного письма раздельно? Не понимаю, – проговорил он.

– Второй лист поступил всего через, день, и в нем есть кое—что интересное. В первой части не уточняется личность задержанного. Похоже, их интересовала наша реакция, – высказал предположение Рамос.

– Это правильно. И все же я никак не могу понять, в чем дело.

Старик положил оба листа в папку и отнес ее в сейф. Потом подошел к столу.

– Что удалось выяснить относительно ключа? – спросил он.

– Здесь осталась сестра бывшей хозяйки дома. Представительница квартального комитета вспомнила, что у Эстер был ключ, – сказал Рамос.

– Эстер?

– Так зовут сестру хозяйки.

– Что предпринято в отношении ее?

– В документах, изъятых у Манолина, Эстер значится в списке «почтовых ящиков». Сейчас она находится под наблюдением. Сегодня в восемь часов вечера при проведении общей операции по задержанию членов группы она будет арестована.

– Что с задержанными?

– Они в изоляторах. Юйя и Манолин пишут признания. Врач пока отказывается давать показания. Он, естественно, не знает об аресте остальных и об уликах, которые у нас имеются против него.

– Что известно о последней передаче?

– Юйя призналась, что это она провела ее, и сообщила текст передачи.

Старик взглянул на часы. «Умный уже должен быть в воздухе», – подумал он.

В международном аэропорту имени Хосе Марти Ферра наблюдал за тем, как взлетал пассажирский самолет.

* * *

По прибытии в Палм—Бич Пабло разместили в одном из домов, принадлежавших ЦРУ. Через два дня его препроводили в штаб—квартиру ЦРУ в Майами, которую все называли Центром. С ним трижды долго беседовал Доктор. Представленный им доклад произвел хорошее впечатление.

Когда Пабло находился в кабинете Доктора, дверь открылась и он увидел четырех человек. Троих из них он не знал. Четвертым был Хасинто.

– Этот человек и есть тот самый знаменитый Х–23, – сказал Доктор, обращаясь к Пабло и жестом показывая на Хасинто.

Пабло окинул Хасинто презрительным взглядом и, подойдя к нему, несколько раз сильно ударил по лицу.

– Хватит! – скомандовал Доктор.

– Из—за этого подлеца меня чуть не убили, – заметно волнуясь, проговорил Пабло.

– Увезите его в «Рай», – приказал Доктор.

Пабло посмотрел вслед уходящему, а потом повернулся к Доктору.

– У меня к вам есть дело, – произнес тот.

– Я весь внимание.

– Майк рассказывал мне о вашей работе на Кубе и посоветовал подумать о том, чтобы вы заменили Хасинто и вошли в состав специальной группы.

– Не знаю, справлюсь ли, – засомневался Пабло.

Доктор улыбнулся:

– А мне было показалось, что вам не по душе мое предложение. Вы не должны беспокоиться: вам помогут.

– В таком случае я согласен, – сказал Пабло.

– Хорошо. Завтра же и приступите.

Пабло понял, что разговор подходит к концу, и встал.

– Что будет с коммунистом? – спросил он.

Доктор внимательно посмотрел на Пабло и опустил голову:

– Этой ночью произойдет «несчастный случай».

– Мне хотелось бы попросить разрешения внести свою лепту…

– Хорошо. Передайте командиру спецгруппы, что вы вместе с ним будете участвовать в операции.

Пабло повернулся и пошел к двери.

* * *

Пабло сидел рядом с Хасинто на заднем сиденье автомобиля. Командир спецгруппы гнал машину на предельной скорости. Пабло взглянул на часы – два часа ночи. Он посмотрел на спокойно сидевшего Хасинто.

Машина остановилась. Из нее вышли трое и двинулись вперед по песчаному пляжу: впереди – Хасинто в наручниках, за ним – Пабло и командир спецгруппы. Последний сделал Пабло знак, и тот подошел к Хасинто. После секундной заминки шествие возобновилось. Теперь руки у Хасинто были свободны, а сопровождающие держали пистолеты наготове.

Хасинто смотрел на воду. Когда он взглядом дотянулся до линии горизонта, то прикрыл глаза. «Вот и конец. Марсия и Норма уже спят… Когда—нибудь они узнают, как умер их отец… Мне нечего стыдиться. Моя совесть чиста, – думал он. – Через несколько часов они проснутся, наденут форму с бело—голубым галстуком и пойдут в школу. А может, они сейчас учатся во вторую смену? Они пионерки и станут коммунистками… Мои товарищи помогут им. Революция их воспитает… Мне не о чем беспокоиться…»

– Эй, к смерти в гости не торопятся! – крикнул командир спецгруппы.

Хасинто замедлил шаг и углубился в заросли кустарника. Задул сильный холодный ветер. Не останавливаясь, Хасинто застегнул пуговицу плаща и почувствовал, как воротник сдавил ему шею. Услышав за спиной характерный щелчок, он опять подумал о детях. В этот момент Пабло закурил сигарету, а другую дал своему напарнику. Он видел, как тот зажег ее, сделал две глубокие затяжки и начал поднимать пистолет. Пабло сделал то же самое…

Через несколько секунд Пабло, глядя на труп человека, упавшего в кустах, сказал:

– Иди сюда. Помоги мне отнести его…

На следующее утро он направился к Доктору доложить о выполненном задании.

Доклад был кратким. Доктор молча выслушал его и спросил:

– Что вы делали после выполнения задания?

– Командир подвез меня домой и сказал, что у него назначено свидание с какой—то блондинкой.

– Который был час?

– Около трех ночи.

– Его машина свалилась со скал. Труп пока не найден.

Пабло удивленно смотрел на Доктора.

– Придется кое—что изменить в том, о чем мы говорили вчера, – продолжал тот. – Вы должны сейчас же начать специальную подготовку, чтобы возглавить группу.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы справиться с работой, – заверил его Пабло.

Эпилог

Рамос и Старик сидели в госпитале возле кровати Хасинто.

– …Вот и все, что произошло здесь, – кончил рассказывать Старик.

– Теперь твоя очередь, – заметил Рамос.

Хасинто приподнялся и сел в кровати:

– Я догадывался, что в последние дни они что—то обнаружили, так как был усилен контроль, и постарался сделать все от меня зависящее, чтобы не провалить группу. Прежде всего я прервал еженедельные контакты с Карменситой. По этой причине и была отправлена открытка с розовыми лепестками. Затем я стал ждать дальнейшего развития событий. Когда они приехали за мной, это уже не было для меня неожиданностью. Меня пытали, но я все отрицал. Они устроили испытание детектором лжи. Я боялся, что нервы подведут, но обошлось… Из вопросов, которые они мне задавали потом, я понял, что сыграл свою роль хорошо. Пытки продолжались. Вот эти два пятна, – он поднял руки к шее, – следы от сигарет. Это же дикари… А потом появился Р–15 и спас меня… По правде говоря, у него тяжелая рука…

– Что ты имеешь в виду? – улыбаясь, спросил Старик.

– Он надавал мне таких оплеух, что до сих пор горят щеки.

Все трое весело рассмеялись.

– Скажи, Хасинто, – спросил Рамос, – когда было тяжелее всего?

Хасинто прищурил глаза и уставился в белую стену. Несколько минут он молчал.

– Во—первых, когда меня пытали. Человек может говорить, что он готов ко всему, но есть вещи, приготовиться к которым нельзя… Когда меня стали бить по ушам, так что лопались барабанные перепонки, – это было ужасно. У меня ни разу не возникала мысль заговорить, но я очень хотел, чтобы меня поскорее прикончили. – Немного помолчав, он продолжал: – Во—вторых, когда меня познакомили с этим письмом… Это была искусная ловушка, которая могла сорвать все. Ведь в письме говорилось, будто я переметнулся, понимаете… Тяжело было думать, что твои товарищи могут поверить, будто ты стал предателем и…

– Нам такое и в голову не приходило! – запротестовал Старик. – Мы верили в тебя. Мы знали, что ты в тяжелом положении, что помочь тебе трудно, но были уверены, что ты не подведешь… Да, это письмо, состоявшее из двух листов, оказалось настоящей головоломкой. Как потом выяснилось, отправляя его, они надеялись ликвидировать те улики, которыми мы располагали. Каждый из листов был пропитан химическим составом, который сам по себе безобиден, но если сложить листы и подержать их вместе при температуре двадцать пять – тридцать градусов, они воспламеняются. Листы пришли с разрывом в один день. Конечно, мы сложили их вместе, вложили в папку и поместили в сейф. Это письмо из двух частей не выходило у меня из головы, пока я не нашел разгадку в конспекте учебной лекции. Нечего говорить, что я поспешил к сейфу, который уже начал чадить. Хорошо, что нам удалось спасти документы. – Он улыбнулся: – Я тебя прервал, извини.

Хасинто продолжал:

– Самый тяжелый момент был под конец, когда я шел по пляжу. Я смотрел на море и вспоминал родину, Я думал о детях и страдал, ведь я считал, что уже никогда не увижу своих девочек. Я, конечно, знал, что революция не забудет о них. И все же было очень тяжело… – Его глаза, глаза человека, стойко выдержавшего самые тяжкие испытания, увлажнились. Он попросил сигарету и, затянувшись; выпустил струю дыма. Потом спросил: – Как мои девочки?

– У них все хорошо, – ответил Рамос. – Вчера я был у тебя дома. Марсия готовится к соревнованиям по гимнастике. В школе учится хорошо. Нормита пошла в этом году в первый класс и быстро освоилась. Да, я совсем забыл: Марсия – командир пионерского отряда.

Глаза Хасинто посветлели.

– Ты можешь гордиться своими детьми, – закончил Рамос.

– Мои знают, что я здесь? – спросил Хасинто.

– Нет, пока не знают, – ответил Старик. – Мы готовим им сюрприз. Завтра утром тебя выпишут… А пока нам надо поговорить об одном важном деле… И еще я хочу тебе напомнить, что для всех или, точнее, почти для всех ты умер. В этом большое преимущество для дальнейшей работы…

Хасинто улыбнулся:

– Вы что, и отпуска мне не дадите?

– Ну, отпуск—то ты получишь. Ты его вполне заслужил… – ответил Старик.

* * *

Старик сидел за столом в своем кабинете и о чем—то сосредоточенно думал.

– Разрешите? – спросил вошедший Рамос, но майор не поднял головы и ничего не ответил. – Разрешите? – повторил вопрос капитан.

– Да—да, конечно. Я думал обо всем, что пришлось пережить Хасинто… Хорошо сказал Главнокомандующий на торжественном собрании по случаю пятнадцатой годовщины нашей организации: «…Есть в жизни такое, от чего мы никогда не откажемся. Это – наша мораль. Прежде всего она помогает революционным борцам в борьбе с врагом. Именно об нее разбивается всякое сопротивление. Наш боец силен своей идейной убежденностью. Пятнадцатилетний опыт революционной борьбы доказал, что безыдейные люди теряют волю, сталкиваясь с бойцами революции. И поэтому победа всегда остается за нами».

– Немалую роль в этом играет наша кровная связь с народом. Нам очень помогли комитеты защиты революции, – добавил Рамос.

В кабинет вошел Ферра:

– Майор, пришло новое сообщение от Р–15: «Начинается операция «Пикадура». Однако вот что настораживает – использован канал Х–23.

– Садись, сейчас мы тебе все объясним, – сказал Старик. – Но сначала я скажу тебе главное: между нами и ЦРУ мира не будет. Понятно? Борьба продолжается…