Текст книги "Разбойник Кадрус"

Автор книги: Эрнест Ролле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава XIV
ЧЕГО ГИЛЬБОА НЕ ОЖИДАЛ

Замок опустел. За несколько минут до отъезда горничная пришла проститься с молодыми девушками и зажгла в комнате кузин свечи. Повсюду были разложены подарки барона. Блеск огня соперничал с блеском бриллиантов. Молодые девушки радовались, как дети. Они щупали наряды, примеряли украшения и восхищались друг другом.

– Какая ты будешь красавица, душечка! – сказала Мари с восторгом.

Девушка надела изумрудную диадему на белокурые волосы кузины и приложила серьги.

– Знаешь, – восхищалась в свою очередь Жанна, – а жемчуг очень тебе идет, брюнетке.

Потом, радостно бросив один взгляд на кузину, другой в зеркало, она прибавила:

– Право же, мы прехорошенькие!

Но пока они забавлялись, за ними зорко следили две пары глаз. Оба негодяя почему-то медлили, не в силах оторвать глаз от разложенных на столе драгоценностей.

Наконец они опомнились и поняли, что пора действовать. Раздался звон разбитого стекла, и окно открылось. Нищие запрыгнули в комнату.

При появлении этих отвратительных субъектов девушки вскрикнули от испуга, но никто не услышал их крика. Замок был пуст. Нищие так уверились в своем успехе, что свободно разговаривали при девушках.

– Вишь, как испугались, – сказал слепой.

– Тем лучше, – заметил калека, – дело пойдет как по маслу. Бери-ка ту, слева, свяжи ее хорошенько и сунь ей в рот платок. Она будет молчать, как рыба. Только смотри, чтобы она тебя не укусила и не исцарапала.

– Сделано, – ответил слепой, положив на ковер Мари, связанную по рукам и ногам.

– Теперь примемся за другую.

Негодяи связали Жанну, которая лишилась чувств.

– Вот и прекрасно, – сказал калека. – Но… как мы вынесем отсюда эту шлюху, а потом донесем до лесу?

– Дурак ты, – рассмеялся слепой. – Разве я не ношу тебя каждый день на плечах? Возьми ее и крепко привяжи веревками к моей спине. Вот и прекрасно! Она легче перышка. Я побегу, как заяц.

Через минуту оба разбойника со своей драгоценной ношей исчезли в лесу.

– Черт побери! – выругался слепой, хрипя. – Она, никак, еще тяжелее тебя.

– Понесем ее вдвоем, – предложил калека.

– Трудно без носилок.

– Постой! Я видел носилки.

– Где?

– В саду замка.

– Пойдем за ними.

Разбойники положили Жанну на носилки и, пробираясь между кустами, добрались до леса. Там они остановились передохнуть возле кустов, произраставших в виде своеобразной беседки из зелени. Опасаясь, как бы кто-нибудь не прошел мимо, слепой сказал калеке:

– Иди покарауль.

Калека вдруг заупрямился.

– Что ты это поёшь? – спросил он.

– Пою что надо, – ответил слепой. – Ведь должен же кто-то из нас караулить на тропинке.

– А почему я?

– Экий ты осел! – проворчал слепой. – Что бы ты стал делать без меня? Голова-то у тебя пустая! Кто придумывает все кражи, все выгодные делишки, как не я? Стало быть, и ты должен сделать что-нибудь.

Калека настаивал на своем, повторяя, что караулить не пойдет.

– А вот я тебе бока переломаю!

– Ну, становись! Посмотрим, кто сильнее!

Вдруг слепой передумал.

– Я придумал кое-что получше, – сказал он.

– Это что же? – с недоверчивостью спросил калека.

– Бросим жребий.

– Хорошо!

Калека набрал камешков, зажал их в руку и спросил:

– Чет или нечет?

– Нечет! – рявкнул слепой.

Сосчитали. Слепой выиграл.

– На пост! – весело приказал он.

Но в ту же самую минуту раздался страшный крик, повторенный лесным эхом.

Глава XV,
ГДЕ ДОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО И КАЛЕКИ УМЕЮТ БЫСТРО БЕГАТЬ

Пока совершалось похищение, Кадрус и его помощник попрощались с Фуше и отправились к себе в гостиницу.

Разговаривая и смеясь, приехали они к Магдаленскому замку. Фоконьяк вдруг умолк и бросил томный взгляд на окно, где несколько раз видел Жанну и Мари.

– Э-э! – вдруг воскликнул он. – Смотри-ка, Жорж! Кажется, у твоего друга Алкивиада куриная слепота… Быть не может!.. Скажи-ка мне, что это свисает с балкона?

– Веревочная лестница! – вскрикнул Кадрус.

– Вот именно, – продолжал Фоконьяк. – Только твои слова могут заставить меня поверить своим глазам. Негодницы! – ругнулся он. – Дорого вы мне за это заплатите. Ах! Милый Жорж, ты был прав! Женщины решительно ни на что не годятся… Признаюсь, поведение твоей блондинки меня удивляет.

– Оставь меня в покое, – заворчал Жорж. – Разве она моя? Какое мне дело до веревки, что свисает с балкона?

– Притворщик! А сам помертвел! Ты бесишься. Ты любишь эту девочку. У нее есть любовник, а ты терзаешься от ревности, только признаться не хочешь.

– Говорю тебе, ты фантазер! – вспыльчиво вскрикнул Кадрус.

– Послушай, – сказал Фоконьяк, – если ты хочешь, чтобы я забыл, какие взгляды бросал ты на эту девчонку… тебе стоит только сказать.

Жорж не ответил.

– А что, если поклонник еще там? – намекнул Фоконьяк. – Вот бы смеху было!

Кадрус с трудом сдерживался, глаза его сверкали, а рука сжимала рукоять ножа. Он не дышал, а глухо хрипел. Замечание Фоконьяка явилось последней каплей. Одним прыжком он очутился под балконом, в один миг приподнялся на стременах, схватил веревку и взобрался наверх. Следом за ним, как цепкая кошка, вскарабкался и запрыгнул в комнату Фоконьяк.

Первое, что они увидели, была Мари, отчаянно пытавшаяся освободиться от веревок. Фоконьяк быстро развязал девушку. Жорж внимательно осмотрел все углы комнаты. Волнение девицы де Гран-Прэ было так велико, что она не могла произнести ни слова. Но как только она высвободила руки, тотчас указала на окно. Кадрус сразу понял, что Жанна стал жертвой какого-то преступления.

– Ее отсюда унесли! – в бешенстве вскрикнул он. – Теперь ты видишь, – обратился он к Фоконьяку, – что она не была сообщницей этого преступления!

Фоконьяк с торжественным видом объявил:

– Извиняюсь. Однако теперь не время восхищаться девицей де Леллиоль, а надо ее спасать.

Осмотревшись, он прибавил:

– Похищение произошло без ограбления. Утащили только девушку, а драгоценности и денежки Гильбоа не тронули. Отдышитесь, – обратился он к Мари, – и расскажите, что произошло.

Та, преодолев волнение, прохрипела:

– Их было двое… лица у обоих черные… Один из этих негодяев, лицо которого показалось мне знакомым, привязал Жанну к своей спине…

– Когда?! – хором закричали Жорж и Фоконьяк.

– Вот только что!.. Они не могли далеко уйти… Бегите… спасите ее…

Жорж и его товарищ не дождались конца фразы. Одним прыжком они очутились на балконе и спрыгнули наземь. Потом вскочили на лошадей и поскакали во весь опор. Им было достаточно одного взгляда, чтобы определить, по какой дороге скрылись похитители.

В пути Фоконьяку пришла мысль.

– Уж не наши ли это? – спросил он.

– Кто из «кротов» осмелится действовать без моего приказа?! – воскликнул грозный Кадрус.

– А я почем знаю! Пьяные или влюбленные, а это одно и то же.

– Горе тому, кто осмелился на это похищение без моего ведома!

Фоконьяк громко крикнул тем особым криком, которым главари созывали «кротов». Разбойник, стоявший на посту, опрометью кинулся в кусты, где испугавшийся крика слепой уже подхватил носилки, наскоро сунул кляп в рот пришедшей в себя Жанны, и оба во всю прыть пустились бежать к хижине, где их ждал Гильбоа.

Глава XVI,
НИЩИЕ, ПЕРЕСТАВ НАПЕВАТЬ СВОЮ ЗАУНЫВНУЮ ПЕСНЮ, КОТОРОЙ ОНИ ВЫПРАШИВАЛИ МИЛОСТЫНЮ У ПРОХОЖИХ, ЗАСТАВЛЯЮТ ПЕТЬ ДРУГИХ

Тем временем Жанна кое-как сумела выплюнуть неплотно засунутый кляп и громко закричала. Жорж и Фоконьяк услышали этот крик. Разбойники снова воткнули ей в рот платок и изо всех сил побежали в лес. Притаившись за деревьями, они дождались, пока Кадрус и Фоконьяк стрелой промчались по дороге, после чего слепой сказал:

– Они не такие дураки, чтобы долго скакать по ложному следу. Давай спустимся в долину по склонам – это труднее, но безопаснее и короче. Когда дойдем до хижины, оставим там эту девку, а если эти чертовы всадники узнают, где мы ее спрятали, мы успеем удрать. Пусть Гильбоа выпутывается, как хочет.

Гильбоа ждал их, спрятавшись в густой чаще рядом с убогой хижиной. Лицо он скрыл под маской, а оделся в лохмотья рабочих, которые с незапамятных времен трудятся в каменоломнях в лесу Фонтенбло. Он так изменил свою внешность, что нищие не сразу узнали его. Ни слова не говоря, они отнесли девушку в хижину и положили на соломенную подстилку. После этого они вернулись к Гильбоа.

– Мы сделали все, как вы велели, – сказал слепой. – Надеюсь, вы довольны?

– Хорошо, – грубо ответил дядя Жанны. – Ступайте прочь.

Но разбойники не спешили уходить. Они решили еще что-нибудь выклянчить у барона.

– Вам, наверное, известно, – продолжал слепой, – что когда работниками довольны, им всегда дают на выпивку.

– Уходите! – приказал Гильбоа. – Я знал, что вы скажете, и приготовил вам ответ.

Он вытащил из кармана пистолет.

– Если вы не уйдете, – грозно предупредил он, – я вас пристрелю.

Негодяи убедились, что Гильбоа не шутит, и ушли. Однако слепой вскоре вернулся.

– Эй, барон! – позвал он.

– Опять!.. – вскрикнул Гильбоа.

– Я уйду, но хотел бы дать вам совет.

– Совет! – с пренебрежением повторил Гильбоа.

– Да, – повторил нищий, – совет, за который вы, пожалуй, заплатили бы тысячным билетом! Что если я скажу, например, что вам угрожает опасность… большая опасность…

«Негодяи! – подумал владелец Магдаленского замка. – Они придумали способ еще выманить у меня денег… А вдруг это правда?»

– Ну, говорите! – приказал он.

– А где тысячный билет? – спросил слепой. – Хороший совет за такую ничтожную цену – все равно, что даром.

Он протянул руку. Барон вложил в нее банкноту.

– Вот и хорошо, – сказал нищий и рассказал ему о всадниках.

– Мы вам хотим услужить за вашу щедрость, – добавил он. – Идите в хижину, а мы вас покараулим.

Гильбоа сказал себе, что нищие выдумали всадников, чтобы вытянуть из него деньги и, махнув рукой, вошел внутрь.

Там он остановился и прислушался. Все было тихо.

Нищие, притаившись снаружи, вдруг заспорили.

– Экий ты дурак, – сказал калека. – И зачем ты все это сказал? А если всадники не приедут?

– Ну и что с того? – ответил слепой. – Убежим, и все. Ведь всадники-то не сразу за нами погонятся, а сначала в хижину зайдут.

– Тогда зачем нам здесь торчать?

– А может, он даст нам еще что-нибудь. Кстати, я вот что подумал. Давай-ка его напугаем, чтобы он убрался отсюда.

– Это еще зачем?

– Мы сможем вытащить у девушки серьги из ушей, снять перстни с пальцев, к тому же у нее наверняка в кармане кошелек.

Воодушевленные этой идеей, они вбежали в хижину и закричали:

– Спасайтесь! Всадники! Скорее, скорее! Мы покараулим. Если никто не появится, мы за вами прибежим.

Гильбоа, который был малодушным трусом, бросился в чащу, в ту сторону, куда ему указали разбойники. Как только он исчез, они бросились туда, где лежала девушка. Развязав веревки, стягивавшие ей ноги, они сразу заспорили, кому что взять. Спор перешел в драку, и разбойники повалились наземь, сцепившись в бешеной схватке…

Глава XVII
НЕОЖИДАННОЕ СПАСЕНИЕ ЖАННЫ

Вдруг драка прекратилась. В дверь хижины забарабанили. В пылу драки разбойники не слышали, как подъехали Кадрус и Фоконьяк. Они выбили дверь, а нищие решили было бежать через оконце хижины, но упали под ударами кулаков вожака «кротов» и его помощника.

Жорж и Фоконьяк бросились к Жанне. Вдруг Жорж остановил своего товарища.

– Постой, – сказал он, – эта девушка не должна знать, что случится дальше.

Толкнув ногой два бесчувственных тела, валявшихся на полу, он прибавил:

– Эти два негодяя – просто орудия в чужих руках. Это подтверждают вещи, оставленные здесь. Кто их подослал? Надо заставить их говорить.

Фоконьяк попытался прислонить слепого и калеку к стене, но они упали.

– Похоже, мы перестарались, – произнес Фоконьяк.

– Кадрус хочет, чтобы всегда узнавали его руку.

Он до рукоятки воткнул свой знаменитый нож в горло нищим. Как всегда, вся кровь ушла внутрь жертв. Разверзнутые раны представляли собой печати Кадруса.

После этой казни Кадрус и его помощник вытащили трупы наружу и спрятали их в кустах. Потом они попытались вернуть Жанну к жизни, но сначала надели маски. Жанна словно пробудилась от кошмарного сна. Она огляделась вокруг. Увидев грязные стены хижины и неподвижно стоящих двух людей в масках, она вскрикнула и закрыла лицо руками. Через некоторое время девушка немного успокоилась.

– Боже мой! – произнесла она, оторвав руки от лица. – Где я?

– В безопасности, – ответил нежный и ласковый голос.

Жанна задрожала при звуках этого голоса. Кровь бросилась ей в лицо.

– Зачем вы принесли меня сюда? – спросила она.

– Не мы вас увезли, – сказал опять Кадрус.

– Но кто же эти люди? Эти субъекты, что вломились с балкона? Эти разбойники, связавшие меня? Где они?

– Умерли! Умерли только потому, что дотронулись до вас, – ответил Кадрус.

От этих слов Жанна было испугалась, но вскоре почувствовала, что произнесшему их человеку можно доверять.

– О! Благодарю вас, – сказала она, – что вы освободили меня.

В порыве признательности она протянула руку Жоржу, который почтительно ее поцеловал.

– Вы в безопасности, – продолжал он. – Мы сделаем все, что вы прикажете.

Взволнованная девушка замолчала, пытаясь понять, можно ли верить обещаниям незнакомца. Наконец, она решила, что он заслуживает доверия.

– О да! – произнесла она, наконец. – Мое сердце подсказывает мне, что с вами я в безопасности.

Потом с чисто женским любопытством Жанна спросила:

– Зачем вы носите эту маску? Для чего скрываете свое лицо от моей благодарности?

– Это предписывает мне долг.

– Долг?

– Да, – ответил Кадрус, – и даже более, чем долг. Роковая судьба разделяет нас. Между нами глубокая бездна. Тот день, когда вы увидите мое лицо, станет для меня днем погибели… И как знать, возможно, он станет последним днем и для вас.

Жанна молчала, не в силах вымолвить ни слова.

– Простите меня, – печально продолжал Жорж, стараясь скрыть свое волнение. – Простите меня, если я не повинуюсь вашему желанию, которое для всякого другого было бы приказом. Я сказал: нас разделяет судьба. Вы никогда не должны видеть моего лица и никогда не должны знать имени того, кто вас освободил.

– Даже имени?! – вскрикнула Жанна со слезами в голосе. – Даже имени, которое я должна произносить в вечерних молитвах?!

– Именно так, – грустно ответил Жорж. – Мало того, если вы можете оказать мне услугу в ответ на ваше освобождение, выслушайте меня. О вашем похищении никто не должен знать. Ради своего и моего блага вы должны молчать о некоторых подробностях. Сейчас мы отвезем вас в замок. Если никто еще ничего не знает, то, когда появятся слуги, скажите им, что разбойники связали вас, а потом, услышав стук экипажа, убежали. О похищении – ни слова. Если в замке кто-то есть, вы скажете, что при виде разбойников выпрыгнули из окна, а потом вернулись, решив, что злоумышленники уже ушли. Ни дядя, ни слуги не должны знать о похищении и о том, что кто-то вас спас. Если станет известна вся правда, то ваша репутация сильно пострадает.

Жанна поддалась убедительному и в то же время повелительному тону говорившего. Она слушала и не перебивала.

– Обещайте, – закончил Жорж.

– Ах ты, лицемер! – бормотал про себя Фоконьяк. – Как он умеет уговаривать! Какая трогательная сцена… Я плачу…

Негодяй вытирал своей костлявой рукой слезу, существовавшую только в его воображении. Жанна вместо ответа снова подала руку Жоржу, сказав:

– Обещаю, что сделаю так, как вы сказали.

– Благодарю вас, – ответил Кадрус. – Теперь нам надо ехать, – прибавил он, – моя лошадь, кроткая, как ягненок, довезет вас до дома.

Он вышел и посвистел. По этому знаку прискакали две лошади, спрятанные за деревьями. Жорж одним прыжком оказался в седле, потом сделал знак Фоконьяку. Тот помог Жанне сесть сзади Жоржа, после чего сел на свою лошадь. Все трое поскакали в сторону замка. Вдруг, подчиняясь неодолимому любопытству, Жанна сказала Жоржу:

– Я хочу увидеть ваше лицо.

– Нельзя, – глухо ответил он.

– Нет, я хочу, – настаивала она.

В голосе ее звучали такие повелительные нотки, что Жорж уступил. Он снял маску. Жанна узнала его и вскрикнула от радости.

– Ой, я угадала! – воскликнула она. – Мое сердце подсказало мне. Это он!.. Это ему обязана я моим освобождением!

Они продолжали бешено скакать. Фоконьяк следовал за ними, размышляя: «Надеюсь, что брюнетка будет со мной так же нежна, как эта хорошенькая блондинка с Кадрусом!»

Вскоре они подъехали к замку и увидели, что там еще никого нет.

Мари де Гран-Прэ забилась в угол и решилась выйти оттуда, только услышав голос Жанны. Поскольку управляющий заботливо удалил всех слуг, никто не видел ни похищения девушки, ни ее возвращения в компании Жоржа и Фоконьяка. В нескольких словах объяснив Мари все случившееся, Жорж и Жанна взяли с нее слово молчать. Чтобы никто не узнал о похищении, решено было аккуратно связать девушек, чтобы слуги увидели, что их пытались похитить, но безуспешно. Это должно было пресечь любые сплетни. Деликатно связав обеих кузин, Жорж и Фоконьяк простились с ними. К себе в гостиницу они вернулись в три часа ночи.

Глава XVIII
КАК ЖОРЖ ПЕРЕВОДИЛ ЧАСЫ

В гостинице все спали. Обоим «кротам» удалось незамеченными проскользнуть к своим комнатам. У себя в гостиной они увидели слугу. Тот лежал на скамье и спал. Стоявшие на полу бутылка и стакан свидетельствовали, каким образом он коротал часы ожидания. Кадрус, не будя его, подошел к часам и перевел стрелки на половину первого, после чего начал трясти слугу.

– Так вот, негодяй, как ты ждешь постояльцев! – вскрикнул он.

Сонный слуга не знал, что ответить.

– Ты что, язык проглотил? – в свою очередь спросил Фоконьяк.

– Уже так поздно… – пролепетал, наконец, слуга.

– Как так поздно!? – вскрикнули оба друга. – Пойди, посмотри, пьяница…

Фоконьяк потащил несчастного к часам в гостиной.

– Посмотри! – рявкнул он. – Который час?!

– Половина первого, – ответил слуга.

– Повтори, – приказал Фоконьяк.

– Половина первого, – повторил лакей.

– Ну, стало быть, ты пьян, негодяй! И вот тому доказательство!

Фоконьяк вытащил из-под скамейки бутылку.

– Слушай, – продолжал он, – кавалер де Каза-Веккиа и я, мы прощаем тебе на этот раз.

– Никогда больше не буду, – ответил слуга плаксивым тоном пьяниц.

– На этот раз мы прощаем тебе, – закончил Фоконьяк с суровым достоинством, – и в доказательство допей, что осталось, и ложись спать.

Он вылил в стакан остаток вина из бутылки, слуга выпил и, шатаясь, побрел в свою комнату, а Фоконьяк крикнул ему вслед:

– В следующий раз не смей спать!

Жорж и Фоконьяк, не раздеваясь, легли на кровати.

– При малейшем шуме, когда люди в гостинице начнут просыпаться, нам надо быть на ногах, – сказал Кадрус своему помощнику. – Мы первыми должны узнать, какие слухи пойдут о ночном происшествии. Все станут обвинять «кротов». Но «кроты» наказали лишь ничтожных исполнителей, а нам надо добраться до тех, кто их подкупил. Значит, нам надо присутствовать при расследовании.

– Не беспокойся, – ответил Фоконьяк.

Как человек, привыкший просыпаться при малейших признаках опасности, он повернулся к стене и уснул сном добропорядочного мещанина, сделавшего доброе дело. Жорж напрасно пытался заснуть, все время думая о Жанне, и поэтому первым услышал голоса на крыльце гостиницы.

– Нетрудно догадаться, – говорил один голос, – что это дело рук «кротов».

– Доказательством служит то, – соглашался второй, – что они ограбили замок барона Гильбоа.

– Этого не может быть, – возразил третий. – В Магдаленском замке столько прислуги.

– Да ерунда! А если Кадрус взял с собой триста или четыреста человек?

– Кадрус не возьмет всю шайку из-за какой-то сотни тысяч франков.

– А ты почем знаешь? Уж не из его ли ты шайки?

Эти последние слова сопровождались громким хохотом зевак. Именно в эту минуту во дворе появились Жорж и Фоконьяк. При виде благородных господ сплетни прекратились, и было слышно, как они велят седлать лошадей. Стоит такая дивная погода, что грех не совершить утреннюю прогулку.

– Позвольте узнать, – спросил один из конюхов, – в какую сторону вы изволите отправляться на прогулку?

– Для чего это тебе, приятель? – удивился маркиз де Фоконьяк.

– Да все насчет этой истории…

– Какой истории?

– Вы ведь знаете всех вельмож, – ответил болтун, – следовательно, должны знать и барона де Гильбоа.

– Гильбоа? – повторил маркиз, как будто припоминая.

– Да, Гильбоа, владельца Магдаленского замка, что на Вальвенской дороге.

– Ну, знаю, и что с того?

– Нынче ночью Кадрус с шайкой ограбил замок. Может быть, вам будет любопытно съездить туда. И прокурор, и жандармы, наверное, уже там.

Оба друга, казалось, не знали, что им делать, а конюх прибавил:

– О, будь я свободен, я непременно бы отправился туда.

– Ну? – обратился Фоконьяк к Жоржу. – Что скажешь, кавалер?

– Я поеду, куда ты захочешь, – ответил Жорж.

– Тогда едем к Магдаленскому замку, – заключил маркиз.

Оба всадника пришпорили лошадей и вскоре исчезли из виду. В это время один из слуг гостиницы, шпион Фуше, писал рапорт обо всех постояльцах. О «кротах» он сообщил следующее: «Вернулись в половине первого ночи. На рассвете уехали на прогулку. Вероятно, будут присутствовать при расследовании в Магдаленском замке».