Текст книги "Разбойник Кадрус"

Автор книги: Эрнест Ролле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава XLII
КАК ОБМАНУТЬ ПОЛИЦИЮ

Крик этот вырвался у Жанны. Каждый день она, побледнев от горя, похудев от бессонницы, приезжала к судьям. Не имея никакой надежды, Жанна умоляла о разрешении увидеться с Жоржем.

Жанна никак не ожидала, что судьба исполнит ее желание. Не в состоянии совладать с собой при виде Жоржа, она вскрикнула. Кадрус одним прыжком очутился у кареты. Фоконьяк поспешил за ним. Белка прыгнул на козлы, схватил вожжи и погнал лошадей во весь опор. Прежде всего надо было отъехать подальше от тюрьмы. Видя, что два жандарма сели возле Жанны, видя человека в форме тюремного рассыльного, кучер решил, что полиция хочет арестовать его госпожу. Белка подтвердил это, сказав ему:

– Ни слова, ни одного движения, или я кликну городских сержантов и велю отвести тебя в тюрьму.

Кучер послушался и тихо сидел возле «крота». Карета быстро катилась по переулкам, как вдруг изнутри кучеру велели остановиться. Белка поспешно слез с козел и, получив приказания, данные ему на ухо, опять сел на козлы и поехал к дому Жанны.

Вот что Кадрус и его помощник узнали по дороге. Жанна вместе с кузиной оставила замок дяди. Они выбрали уединенный дом в немноголюдном предместье. К этому-то дому Белка направил лошадей. Но в ту минуту, как он подъезжал к этому дому, он обернулся, наклонился и бросил в окно кареты только одно слово:

– Мышеловка!

– Посмотри-ка, что там, – приказал Кадрус своему помощнику.

Фоконьяк высунул голову в дверцу и чрезвычайно равнодушно принялся рассматривать окрестные дома. Он увидел множество людей, окружавших дом.

– Белка прав, – сказал гасконец. – Дом окружен полицейскими. Надо обмануть их, тем более что они увидели нашу карету и не потеряют ее из вида. Рыдайте, – сказал он Жанне. – Закройте лицо платком. А ты, Кадрус, утешай ее. Повернись к ней, чтобы виднелся только твой жандармский мундир, а я выйду. Если меня узнают… я умру… У меня есть сабля… я их отвлеку… Пока они будут возиться со мной, скачите. Хоть один спасется от их когтей.

Жизнь каждого «крота» принадлежала всем, так что Кадрус не нашел ничего необыкновенного в этой искренней преданности. Гасконец выскочил из кареты и побежал к воротам.

– Скорее, скорее! – закричал он полицейским. – Мы арестовали ее. Она, наконец, призналась.

Полицейские растерялись. Жандармский мундир, человек в форме тюремного рассыльного – все было как надо.

– Послушай, жандарм, – спросил бригадир полицейских. – Разве жену Кадруса тоже хотят посадить в тюрьму?

– А вам что за дело, приятель? – с пренебрежением ответил мнимый жандарм. – Можете отправляться восвояси, ваш караул кончился, начинается мой. Когда дичь в сумке, собака не нужна.

– Какой невежа! – сказал полицейский, отходя от ворот. – Сравнивает нас с собаками! Ты мне за это поплатишься!

Бригадир свистнул своим подчиненным, и скоро они исчезли в конце улицы.

Жорж и Жанна тотчас вошли в дом, переоделись и приготовились к побегу. Мари тоже захотела ехать с ними. Гасконец надел костюм кучера знатного дома. Белка, переодетый лакеем, должен был сесть на козлах возле него и вести карету. Мари была в костюме горничной. Жорж и Жанна походили на тех, кем действительно были: на новобрачных. Из Парижа хотели выехать через Орлеанские ворота, а потом повернуть на дорогу в Фонтенбло. Там пробраться в лес, где Кадруса уже ждали верные своему вожаку «кроты».

– Я же говорил, – воскликнул Фуше, узнав о побеге Кадруса, – расстрелять его надо было – и дело с концом!

«Тем лучше, – подумал Савари. – По крайней мере, не одного меня обманули эти «кроты», черт их побери!»

– Тем лучше, – сказал Наполеон… – Пусть эти негодяи бегут за границу. Дело немедля замять, иначе газеты засмеют меня на всю Европу…

Глава XLIII
КАДРУС У СВОИХ

Через несколько часов беглецы въехали в Фонтенблоский лес.

День и ночь лес патрулировали жандармы. В тот вечер, то ли от холода, то ли для того, чтобы прикрыть свои яркие мундиры, жандармы закутались в широкие плащи. Фоконьяк, однако, постоянно был настороже и заметил дозор. Не возбуждая подозрений, он должен был предупредить Кадруса и обеих женщин. Гасконец громко захохотал.

– Уж не боитесь ли вы схватить насморк, бригадир, что так спрятали нос? – спросил он.

– Послушай-ка! – возмутился жандармский бригадир. – Сохраняй уважение к государственным людям!

Кадрус сразу понял, в чем дело.

– Здравствуйте, господин жандарм! – любезно сказал он. – Не знаете ли вы, здесь нет «кротов»? Скажите, куда нам ехать, чтобы не наскочить на них?

– А черт их знает! – ответил бригадир и прошел дальше со своим патрулем.

– И нам надо убраться поскорее, – прошептал Фоконьяк, – два раза обманывали, в третий раз можем попасться.

Проехав крупной рысью минут десять, Фоконьяк вдруг свернул направо и с необыкновенной ловкостью повел карету по еле заметным дорогам. Доехав до самого глухого и дикого места в Фонтенблоском лесу, Фоконьяк остановил лошадей и подошел к дверце, спросив указаний Кадруса.

– Позови! – приказал тот.

При звуках этого сурового и повелительного голоса обе женщины невольно взглянули на Жоржа. Молодой человек улыбнулся им.

– Понимаю, – сказал он. – Но там, где кончается роль кавалера де Каза-Веккиа, начинается роль Кадруса. Теперь вы станете жить вне законов. В первую очередь избавьтесь от страха. Среди моих людей вы в большей безопасности, чем император в своем дворце.

Фоконьяк заливисто посвистел, но лишь тишина стала ему ответом.

– Позови еще, – сказал Кадрус.

Такой же свист, только пронзительнее прежнего, снова затерялся в чаще леса. Только птицы слабо вскрикнули и улетели да треск сухих ветвей под ногами испуганных косуль долетел до ушей встревоженных женщин.

– Никто не отвечает, – робко заметили они. – Возможно, узнав об аресте своего вожака, они все разбежались.

– Молчать! – прикрикнул Кадрус.

В воздухе разнесся крик улетающего орла. Это Фоконьяк звал в третий раз.

Странное дело! Крик этот, повторяясь вдали, замер на несколько мгновений, а потом стал возвращаться, усиливаясь в каждой секундой.

Кадрус не мог удержаться от горделивого жеста при отклике на его зов – ответе, доказывавшем, что «кроты» верны ему.

Жанна и Мари стали смотреть по сторонам, но не увидели ничего, что обнаруживало бы присутствие человека. Но лицо Жоржа говорило им, что «кроты» здесь. Но где?

– Подойдите, – сказал Кадрус, вышедший из кареты, как только вдали раздался крик совы.

При этих словах кусты и деревья словно ожили. Скоро Жоржа окружила толпа людей, чьи лица были скрыты масками.

– Хорошо, – сказал Кадрус. – Вы меня ждали, мои храбрецы?

– Ждали, – лаконично ответили эти люди.

– Хорошо! – повторил он. – Вы меня ждали и были правы. Я хотел показать тем, кто хочет нас уничтожить, что нам не страшны их угрозы. Они говорили, что если бы только знали приметы страшного вожака «кротов»… И что?! Я им показался. Я хотел, чтобы они меня арестовали. Я хотел, чтобы они надели на меня кандалы и посадили в тюрьму, чтобы доказать, что приметы, цепи, тюрьма – ничто для таких людей, как мы. Показав им, каковы мы, я вернулся к своим храбрецам.

Эти слова были встречены громкими криками. «Кроты» обнимались, смеялись, плакали, бросали в воздух ружья. Их охватил неистовый восторг.

Движением руки Кадрус остановил взрыв радости «кротов». Сделав знак тому, кто командовал во время его отсутствия, он сказал:

– Подойди и расскажи мне, что произошло в то время, пока я со своим помощником забавлял судей.

– Сначала, – ответил тот, кого спрашивал Жорж, – при известии о вашем аресте я с трудом удержал «кротов». Они все хотели ринуться в Париж и похитить вас из тюрьмы.

– Как! – вскрикнул Кадрус. – Отлучиться без моего приказа?!

– Я это им и говорил. Если вожак не пишет, значит, мы ему не нужны.

– Прекрасно. Что дальше?

– Три «сбора денег» прошли успешно. Конвои с податями из Маленского, Орлеанского и Версальского округов были перехвачены в одну ночь. Все деньги в нашей кассе.

– Вот для тебя и твоих людей, – сказал Кадрус, велев Фоконьяку подать мешок с золотом, который тот вынул из сундука под козлами кареты. «Кроты» опять принялись было кричать.

– Молчать! – приказал Кадрус. – Приберегите ваши восторги на будущее. Сегодня все будут ужинать в гроте. Ступайте!

Указывая Фоконьяку на нетерпеливых лошадей, Кадрус прибавил:

– Садись, и поедем к гротам. Ну, дозорные, идите впереди, «лисицы», следуйте за каретой.

Глава XLIV
МНЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ЖОЗЕФИНЫ О КАДРУСЕ

– Играйте, господа! – сказал император.

Вечер мрачно тянулся до полуночи. Император разговаривал с Фуше и отдавал ему приказания. В полночь императрица встала из-за стола. Придворные перестали играть. Оставшись наедине с Жозефиной, Наполеон сказал:

– Какой неприятный казус! Принцесса крови защищает этого разбойника. Мне очень хочется отослать ее к мужу.

– Сжальтесь над ней, государь, – ответила Жозефина, – вы измучили ее…

– Чем же?

– Она любит этого человека.

Император был поражен.

– Вы уверены в том, что говорите? – спросил он.

– Она призналась.

– Это непостижимо.

– Сир, она полюбила сначала кавалера де Каза-Веккиа, своего спасителя, потом продолжала любить Кадруса.

– Как же она допустила женитьбу этого разбойника на девице де Леллиоль?

– Потому что Кадрус не любит герцогиню и не хотел стать ее любовником.

Император задумался.

– Ты мне рассказываешь невероятные вещи.

– Когда женщина любит, она способна на все. Посмотри на девицу де Леллиоль. Она последовала за своим мужем. Она знала, что он разбойник.

– Поверить не могу, – прошептал император.

Императрица добавила:

– Жаль, что ты говорил о казни этого человека. Герцогиня будет просить о его помиловании, если его схватят.

– Я наотрез откажу.

– Но, друг мой, он тебя спас.

– Все равно он должен умереть.

Императрица лукаво улыбнулась.

– Поступай, как знаешь, – сказала она.

Она подставила мужу лоб. Он подал ей руку и проводил в спальню, говоря:

– Я хочу с тобой поговорить. Ты женщина, объясни же мне, каким образом две красивые, богатые, знатные, гордые женщины могли влюбиться в этого разбойника. Тут есть тайна, которую я хочу разгадать.

Императрица ответила очень просто:

– Ты меня спрашиваешь, друг мой, как они могли полюбить этого разбойника. Просто оттого, что он им понравился как мужчина, а как к разбойнику они почувствовали к нему обожание. За что же я тебя люблю? За то, что ты ниспровергал троны…

Император не возражал.

Глава XLV
ЖАНДАРМЫ

Фонтенблоский лес гудел, как потревоженный улей. Три батальона, пять эскадронов, двести жандармов, вся национальная гвардия из Фонтенбло, любопытные, прибывшие из Парижа, – словом, целая армия окружила лес. На этот раз Кадрус должен быть взят. Приказали обыскать каждый куст, каждую скалу. Жандармский полковник не сомневался в успехе. Однако со всех сторон слышались странные крики «кротов». При этих звуках, раздававшихся из глубины леса, вздрагивали даже самые храбрые.

Вдруг отряд егерей обстреляли. Рота пехотинцев подоспела им на помощь, и завязалась схватка.

– Стой! Не стреляй! – вдруг закричали жандармы, появившиеся из-за деревьев. – Они у нас в руках.

Жандармы вели трех «кротов».

– Капитан, – сказал жандармский бригадир командиру отряда, – бегите скорее туда – там еще с десяток наберется.

Капитан повел своих пехотинцев. Жандармский полковник потирал руки от удовольствия. Снова началась перестрелка, но разбойников не было видно. Время от времени жандармы приводили пленных и тотчас отправляли их в Фонтенбло, где заранее была приготовлена тюрьма. «Кроты» оборонялись мелкими группами. Сначала не понимали, почему они избрали такую странную тактику, но скоро все прояснилось. Один жандармский отряд, который привел пленных, донес полковнику, что эти разбойники уверяли, что Кадрус убил свою жену и застрелился сам, видя, что не может спастись. Это известие всех воодушевило. Натиск усилили, и за полчаса захватили множество «кротов». Успех был полный, насчитали сто восемьдесят пленных. Жандармов и солдат было убито и ранено человек тридцать. Оставалось найти труп Кадруса…

Глава XLVI
ЗАГОРОДНЫЙ ДОМ ЖАНДАРМСКОГО ПОЛКОВНИКА

Поиски начались, но так ничего и не нашли. Войска окружили Франшар. Вдруг полковник заметил, что жандармов стало что-то слишком много. Все бригадиры были рядом с ним. А между тем жандармы должны были находиться и на дороге, и в Фонтенбло, куда они отправляли пленных.

– Куда девали пленных? – спросил полковник у капитана.

– Их отвели в Фонтенбло.

– Кто?

– Жандармы.

– Они же все здесь.

Капитан посмотрел на жандармов, потом на полковника. Он ничего не понимал, и полковник тоже. Вдруг прискакал какой-то крестьянин. Он привез полковнику письмо.

– Один из бригадиров велел срочно доставить вам это письмо, – сказал он, – и дал мне за это пять франков.

Полковник распечатал конверт и прочел: «Здравствуйте, любезный полковник. Поиски продолжать бесполезно. Я граблю ваш загородный дом. Кадрус».

Полковник выронил письмо и поскакал к своему загородному дому. Мало-помалу все выяснилось. Жандармы, приводившие пленных, были переодетыми разбойниками. В лесу больше делать было нечего, и войска оставили его.

Глава XLVII
САВАРИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПОХОД

Вечером принцесса Полина получила письмо. В письме рассказывалось о казусе с жандармским полковником. Появился император, сначала рассерженный, потому что Кадруса не поймали, но потом, увидев письмо, он не мог не улыбнуться.

– Ах, государь! – сказала герцогиня Наполеону. – Если бы вы знали, как вам идет улыбка, вы бы всегда улыбались.

– Постараемся, герцогиня, – ответил Наполеон.

Император сел играть и, по обыкновению, блефовал, обманывая императрицу. Он был чрезвычайно любезен. Герцогиня думала, что он забыл о Кадрусе. Но тут пришел Фуше. Император прекратил игру. Министр донес своему государю, что Кадрус осмелился пробраться в Фонтенблоский дворец и унес всю мебель из спальни императрицы. Он оставил записку такого содержания: «Тысяча извинений, сир, но Кадрусу, королю больших дорог, для его жены была нужна мебель из королевской спальни, и он взял ее у вас».

Это взбесило императора. Он очень сухо простился с императрицей и герцогиней и ушел. Через два часа Савари в сопровождении кавалерийского полка отправился в Фонтенбло. Император приказал Савари взять столько войск, сколько нужно, обыскать Фонтенбло, и, если «кротов» не схватят, то, по крайней мере, сделать их пребывание в лесу невыносимым, чтобы они убрались из окрестностей Парижа. Терпение императора лопнуло. Соседство «кротов» было прямым оскорблением его особе.

Весь Париж следил за этим странным противостоянием. Действительно, было неслыханно, чтобы один человек во главе трехсот разбойников не склонился перед императором в 1804 году, в то время, когда Наполеон управлял половиной Европы и заставлял дрожать королей! Все восторгались пигмеем, боровшимся с гигантом. Симпатии общества были на стороне Кадруса, и император это знал.

В Англии, Германии и Италии восхищались подвигами Кадруса и его невероятной смелостью. Он обедал за императорским столом, женился на очаровательной девушке, имевшей огромное состояние. Он спас принцессу. Он спас Наполеона. Император узнал, что англичане отобразили в карикатуре все его встречи с атаманом «кротов». Наполеон взбесился, увидев ее.

С одной стороны был изображен Кадрус, убивавший человека, с другой Наполеон, заставлявший обыскивать герцога Энгиенского. Внизу подпись: «Один другого стоит».

По углам красовались четыре сцены: Наполеон, спасенный Кадрусом; Кадрус за императорским столом; Наполеон, подписывающий брачный контракт разбойника; император, обнимающий Кадруса.

Каждый рисунок украшала виньетка из слов: «Родственные души».

Ко двору эти карикатуры доставлял лично Кадрус. Наполеон находил их даже в своем кабинете.

Глава XLVIII
СТАРИК ФРИОН НЕ ДОВЕРЯЕТ НИ ГЕНЕРАЛУ, НИ МИНИСТРУ, НИ ВЫШИТЫМ ВОРОТНИЧКАМ

Савари отбыл. Наполеон ждал результата его экспедиции, когда утром увидел во дворе сержанта гвардии в сопровождении своего полковника, по-видимому, ожидавших аудиенции. Гвардия обладала привилегией, по которой даже рядовой солдат имел право напрямую говорить с императором. Сержант и полковник Камброн, дежуривший в тот день во дворце, ждали, пока их примет император, и разговаривали, прохаживаясь по двору. Наполеон заметил полковника и сержанта, улыбнулся и приказал своему адъютанту:

– Дюрок, узнайте, что это за сержант и чего он хочет, но так, чтобы он ни о чем не догадался.

Дюрок вышел. Наполеон все внимательно наблюдал за сержантом. Это был красивый молодой человек с орденом. Сержант и уже с орденом! Дюрок вернулся и доложил:

– Государь, этот молодой человек – сын фонтенблоского лесничего, его зовут Фрион. Он хочет говорить с вашим величеством, но уверяет, что разговор сугубо секретный.

– Можно ли на него положиться?

– Сир, я за него ручаюсь, я знаю его. Это он в Арколе в болотах вытащил генерала Бонапарта и спас его.

– Пусть войдет, – сказал Наполеон. – Я его помню.

Император был взволнован при воспоминании о самой большой опасности, какой он подвергался в своей военной жизни, и радушно принял молодого человека.

– Здравствуй, Фрион, – сказал император. – Как ты поживаешь после Арколя?

– Хорошо, государь, – ответил молодой человек. – По милости вашего величества я сержант и имею орден в двадцать три года. Лучшего и желать нельзя.

– Стало быть, ты пришел просить меня за кого-то? Твой отец, кажется, у меня лесничим?

– Сир, отец мой был лесничим, а теперь в отставке. Он держит гостиницу. Он получил все должное ему и не имеет права ничего требовать.

Император поразился такому достоинству.

– Чего же ты хочешь? – спросил он молодого человека.

– Я хочу, сир, говорить с вами наедине.

Император сделал знак. Все вышли.

– Ваше величество, – сказал молодой человек, – мой отец в Тюильрийском дворце, он хочет получить аудиенцию.

– А! Стало быть, он чего-то хочет.

– Да, государь. Он хочет говорить с вами о том, что вас тревожит. Ничего не может быть неприятнее для львов и людей, чем комары. У вашего величества тоже есть комар.

Император засмеялся и ущипнул сержанта за ухо – в знак хорошего расположения – и произнес:

– Ты остряк. Ты не парижанин?

– Нет, государь, я лотарингец. Но, кажется, мы не глупее парижан, и мой отец это докажет.

– Насчет моего комара?

– Точно так, сир.

– Как же зовут этого комара?

– Кадрус.

Император побледнел. Сержант продолжал:

– Вы увидите, государь, что один лотарингец сделал то, чего не могли сделать ни ваши генералы, ни министры.

– Он схватил Кадруса?

– Нет еще, но схватит. Когда известно, где нора лисицы, ее можно поймать.

– А твой отец знает нору Кадруса?

– Государь, он мне это сказал, а он никогда не лгал.

Император после минутного молчания сказал сержанту:

– Ступай за своим отцом. Камброн! – позвал Наполеон, когда сержант ушел.

Полковник прибежал.

– Полковник, – сказал император, – вы не можете себе представить, как я рад, что вы привели ко мне этого гренадера. Благодарю.

– Ваше величество довольны этим молодым человеком?

– Да, полковник. При первой вакансии произведите его в лейтенанты.

Старик Фрион пришел, отдал Наполеону честь и ждал.

– Ну, мы с тобой поговорим, – сказал император.

Фрион со значительным видом осмотрелся вокруг.

– А! Я понимаю, – догадался император. – Эти господа тебе мешают?

– Да, государь.

Император сделал знак. Все вышли. Сын Фриона тоже собрался уйти.

– Останься, Александр, – сказал ему отец. – С позволения его величества.

Император кивнул в знак согласия.

– Теперь говори, – сказал он.

Старый лесничий собрался с мыслями, понюхал табаку и начал:

– Государь, вам надо знать, что господин Лонгэ, землевладелец, был убит Кадрусом у меня в доме.

Император вздрогнул.

– А! – сказал он. – В доме?

– Да, государь.

Старый лесничий, который был не кто иной, как трактирщик Фрион, рассказал, что случилось, чем в высшей степени заинтересовал императора.

– Вы понимаете, сир, что, если Кадрус убил человека в моем доме, я должен за него отомстить. У нас, лесных жителей, это закон.

– Ты хочешь схватить Кадруса?

– Да, государь, хочу и, кажется, могу.

Глаза императора сверкнули.

– Объяснись, – приказал он.

– Государь, когда знаешь нору лисицы, ее можно словить.

– А ты знаешь ее?

– Знаю, сир.

Наступило минутное молчание. Император удивлялся, как один человек смог сделать то, что не удалось полиции и войскам.

– Как же так? – удивился он. – Ты не ошибаешься? Мои министры не смогли это узнать.

– Где же министрам знать! Только один человек знает, что происходит в лесу, – лесничий. Эти господа любят только своими мундирами щеголять.

Император улыбнулся. Он почти разделял мнение лесничего.

– Поговорим лучше о Кадрусе. Где он скрывается?

– Позвольте, сир, я вам это скажу, только по секрету. Ваше величество, обещаете никому не говорить?

– Обещаю.

– Особенно полицейским.

– Почему же?

– Они так глупы, что, пожалуй, все испортят.

– А все-таки придется сказать офицерам.

– Тогда все пропало.

– Что же ты намерен делать?

– Государь, Кадрус похож на волка. Он хитер. На него нельзя наступать в лоб. Я так думаю, что трех гвардейских рот полка моего сына будет достаточно. Я берусь взять Кадруса с одним полубатальоном, но…

Старый лесничий колебался.

– Но… – повторил император.

– Подчиняться они будут мне.

– Черт побери! Черт побери! – бормотал Наполеон. – Ты, верно, считаешь офицеров моей гвардии трусами?

– Они, государь, не охотники и не лесничие. Я прошу, чтобы офицеров не было.

– Что за вздор!

– Видите ли, сир, Кадрус хитер. Он постоянно рыскает по лесу и прячется в норе тогда, когда нет другого выхода. Если мы выступим в лес ротами, он узнает, а мой план в том, чтобы солдаты вышли из Фонтенбло небольшими группами. Они будут только при саблях, будто пошли в лес гулять. Я укажу, по каким тропинкам им идти и где встретиться. В лесу надо спрятать двуствольные охотничьи ружья. Я знаю, где Кадрус ставит часовых, знаю, как их убить. Они не поднимут тревогу. Словом, государь, я ручаюсь за все.

– Но нужно, по крайней мере, взять офицеров, которые должны командовать солдатами, – сказал император.

– А мой сын?

– Он сержант.

– Отец, – возразил Александр, – я не могу командовать тремя ротами!

– Тем хуже! – воскликнул старый лесничий. – Я убежден, что мы не сможем добиться успеха, кроме как действуя вдвоем с Александром, который знает лес так же, как я, и я изложу свой план на условиях, известных вашему величеству.

Император нахмурился.

– Я очень благодарен за то, что ты мне сообщил, Фрион, – сказал он. – Но я останусь недоволен, если ты будешь упорствовать.

– Государь, я ухожу.

Сын остановил его умоляющим движением. Лесничий не согласился.

– Ты прав, Фрион. Ступай, – согласился император.

– До свидания, ваше величество.

– Нет, Фрион, прощай.

– Я надеюсь, сир, что вы скоро велите меня позвать.

Старый лесничий вышел. Сын его находился в сильном смущении. Император ходил по комнате взад и вперед.

– Скажи мне правду, сержант, – вдруг начал он, – ты думаешь, что он не станет говорить?

– Государь, он лотарингец. У нас люди упрямее, чем в Бретани, а это много значит.

– Но я не могу согласиться на его условия.

Сержант не сказал ни слова.

– Ступай, – продолжал император, – я на тебя не сержусь.

Сержант ушел. Император барабанил пальцами по столу и бормотал:

– Посмотрим, как повоюет Савари.