Текст книги "Разбойник Кадрус"

Автор книги: Эрнест Ролле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава XLIX
САВАРИ ОКРУЖИЛ КАДРУСА

Полагали, что «кроты» вернулись в Фонтенблоский лес после того, как ускользнули от жандармов. Если бы они отправились куда-то еще, об этом тотчас бы стало известно. Триста человек не могут улететь, как стая скворцов. О «кротах» не было слышно целых два дня – значит, они были в лесу.

В этом скоро убедились. Один лесничий встретил на тропинке красивого молодого человека, одетого по-дворянски, как выразился лесничий. Тот спросил у него:

– Можете ли вы указать мне дорогу в Фонтенбло?

Лесничий даже вызвался проводить его. Молодой человек выдавал себя за приезжего, лесничий советовал ему не ходить далеко в лес. Незнакомец удивился. Он не верил рассказам о «кротах». Между тем с ветки на ветку прыгала белка, и незнакомец попросил лесничего убить ее. Тот это сделал. Незнакомец с любопытством рассматривал ее, потом вдруг вынул из кармана пистолет и сказал лесничему:

– Твое ружье разряжено, я Кадрус. Если шевельнешься, тебе конец. Ступай к Савари и Фуше и скажи им, что я в лесу и останусь там, но, если мне станут докучать, они об этом пожалеют.

Лесничий тотчас отправился донести об этом своему инспектору, а на другой день на рассвете сам Савари окружил лес. Под его командованием было пять тысяч человек.

Глава L
КАК САВАРИ И ЕГО ПЯТЬ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК БЫЛИ ПРИНЯТЫ «КРОТАМИ»

Поиски вели, как и в прошлый раз, но с большей осторожностью и большими силами.

Сначала пехота и кавалерия не встретили ни души. Но во втором часу дня увидели прибитые к деревьям листки со словами:

«Кадрус – офицерам Наполеона.

Господа, имею честь сообщить вам, что, желая пресечь всякие попытки нападения на Фонтенблоский лес, который я захватил по тому же праву, по которому Бунапарте захватил Францию, я буду вынужден преподать вам страшный урок, если вы двинетесь дальше. Вам угрожает ужасный разгром. Многие из вас погибнут. Я вас предупредил.

Да хранит вас Сатана!

Кадрус.

В дополнение: Фоконьяк».

Офицеры сделали вид, будто расхохотались, солдаты задумались. Опять двинулись вперед, осматривая каждый куст, но не увидели ничего подозрительного. Дошли до Франшарского ущелья и окружили его.

Вдруг на вершине скалы показался человек в темном меховом плаще и итальянской шляпе. У него в руке был рупор. По ротам пробежал трепет удивления, некоторые солдаты стали целиться в Кадруса, силуэт которого четко выделялся на фоне неба. Офицеры велели опустить ружья. Кадрус стоял дальше выстрела.

Вожак «кротов» поглядел по сторонам, сделав вид, что осматривает войска. Воцарилась тишина, и вдруг Кадрус закричал:

– Берегитесь! Я француз, мне жаль убивать храбрых солдат. Уйдите! Клянусь, ангел смерти носится над вами. Генерал, – обратился он к Савари, – отступите, вы потеряете три тысячи человек и не возьмете меня. Даю вам три минуты.

Было видно, как он смотрит на часы и следит за стрелкой. Савари смутился. Отступить он не хотел, но идти вперед было опасно. Он все-таки приготовился к атаке, рассылая своих адъютантов. Солдаты немного растерялись. Они чувствовали неладное, в воздухе носилось что-то страшное и зловещее.

Вдруг раздался свисток. Возле Кадруса появился человек. Раздался второй свисток – и триста разбойников вмиг окружили подножие громадной скалы, возвышавшейся над всеми окрестностями. Три минуты отсрочки прошли. Кадрус взмахнул рукой. «Кроты» испустили свой страшный и хриплый крик. Это был сигнал к атаке.

– Вперед! – закричали офицеры.

Колонны двинулись. Вдруг Кадрус поднял руку, и тогда задрожала земля, затряслись все уступы ущелья. В двадцати местах разверзлись ямы. Из этих отверстий вырвалось пламя, подбрасывая в воздух трупы людей и лошадей. Целые роты были истреблены. Раздались страшные крики, и все бросились бежать. Семьсот человек полегли у Франшарского ущелья, а две тысячи триста – официальная цифра – были ранены.

Савари в отчаянии писал императору:

«Государь, я стал причиной гибели ваших лучших полков. Кадрус не захвачен. Я обесславлен. Прошу ваше величество принять мою отставку. Желаю, но не надеюсь, что кому-то повезет больше, чем мне».

Император получил это письмо с генералом, известным своей ненавистью к Савари. Тот нарочно выбрал его. Император стал его расспрашивать.

– Генерал Савари сделал все, что мог, – ответил порученец. – Эти подкопы застали нас врасплох. Кто мог подумать, что Кадрус так тщательно приготовится? Вашему величеству известно, как я ненавижу генерала Савари, но военная честь обязывает меня сказать, что он несчастен, но не виновен.

После этого донесения император растерялся. Он спрашивал себя, что же еще можно сделать. Оставался старик Фрион. Но… императору было тяжело подчиниться желанию подданного. Он сказал себе:

– Я подумаю.

Лев тоже думает, как прихлопнуть докучающего ему комара.

Глава LI
У ГЕРЦОГИНИ ДЕ БЛАНЖИНИ

Император очень скучал. Императрица была нездорова. В таких случаях герцогиня де Бланжини приглашала двор к себе. Она жила в Тюильри.

Император прошел к ней. Принцесса сидела за карточным столом, но возле нее под наполеондорами лежала сложенная вчетверо бумага. Наполеон удивился, что она пристально смотрит на эту бумагу.

– Что это у вас там? – спросил он. – Запись карточных долгов?

– Нет, государь, это письмо, которое ваше величество может прочесть, если вам угодно.

Принцесса подала ему бумагу. Наполеон прочел:

«Герцогиня, имею честь сообщить вам, что, к моему величайшему сожалению, я убил храбрых солдат. Я буду делать это каждый раз, когда против меня пошлют войска. Если его величеству угодно вступить со мной в переговоры, я предлагаю ему позволить мне с моими людьми уйти за границу. Если мое предложение будет принято, я прошу императора прислать парламентера к перекрестку Белый Крест. Кадрус».

Император разорвал дерзкое письмо Кадруса, который хотел вступить с ним в переговоры на равных, встал и сделал знак Камброну, который играл в карты, следовать за ним. Полковник подошел к окну, у которого стоял император. Они стали разговаривать. Через час сержант Александр Фрион отправился в Фонтенбло к отцу с полномочным императорским указом.

Начался поединок охотника с дичью.

Глава LII
ПЛАН СТАРИКА ФРИОНА

Теперь старик Фрион мог действовать, как хотел. Его сын привез полномочия, подписанные императором. Старый лесничий почувствовал безумную радость. Он приготовил план.

– Отец, – спросил его Александр, – вы уверены в успехе?

– Еще бы! Кадрус ставит часовых. Им поручено давать знать, что происходит в лесу. Я знаю, где стоит каждый часовой и как он объявляет об опасности.

– Как же вы это узнали?

– Подсмотрел. Я знаю, что часовых этих ставят на возвышенности, откуда им видно все. Я покажу их всех, когда придет время действовать.

– Но если их станут убивать, они закричат.

– Нет. «Кроты» оправдывают свое прозвище: они зарываются в землю, как настоящие кроты. Представь себе, что у каждого часового есть укрытие. Яма, на краю которой лестница, а над ямой плющ. Когда часовой кого-нибудь увидит, он прячется в яму и скрывается за плющом. Нам надо лишь прикончить часовых. Это будет быстро. Захватить их в ямах и пырнуть ножом. Главное – не наделать шума. Потом поставим гренадеров у Волчьего ущелья. Там-то и сидит Кадрус со своей шайкой. Я уже все разведал. Там они обрушат страшный залп на разбойников, которых часовые не смогут предупредить. Потом с двух сторон возьмут ущелье в клещи. Я укажу тропинки. Разбойников можно будет всех изрубить саблями, потому что нападение будет внезапным. У гренадеров будут пистолеты, двуствольные ружья, смогут ли разбойники спастись? Их истребят всех до одного.

На этом отец и сын расстались.

Глава LIII
МАРИ ДЕЛАЕТ ПРИЗНАНИЕ КАДРУСУ

В гротах произошла драматическая сцена. В то время, когда часовых убили, когда самому Кадрусу угрожала ужасная опасность, ко всему этому присоединилась еще и измена.

С тех пор как Мари де Гран-Прэ вышла за де Фоконьяка, тот заметил безумную страсть своей жены к Кадрусу. Маркиза – ее так называли, как будто муж ее действительно имел право на звание маркиза – не могла скрывать своего непреодолимого влечения к Кадрусу. Она решила участвовать в побеге только для того, чтобы убедить Кадруса в своей любви, а не затем, чтобы сопровождать мужа. Она не подозревала, что жизнь ее превратится в пытку. В гроте она была свидетельницей любви Жоржа и Жанны. Для них медовый месяц продолжался.

Маркиза жестоко страдала от ревности и не скрывала этого, поэтому однажды после неприятной сцены между Жанной и ее кузиной Фоконьяк вмешался и отвел свою жену в сторону.

– Маркиза, – сказал он, – вы меня не любите. Признаюсь, меня это мало заботит. У меня есть двадцать законных жен, плачущих обо мне, и тысяча любовниц, горько обо мне сожалеющих. Так что поверьте, что я говорю с вами не из ревности. Напротив. Но ваша привязанность к Жоржу начинает надоедать ему, мне, его жене, всем. Берегитесь.

– Что же вы сделаете? – надменно спросила Мари.

– Я положу этому конец.

– Вы отошлете меня отсюда?

– Нет. Вы знаете нашу тайну, можете отправиться к Фуше и рассказать ему, где мы.

– Что же вы сделаете?

– Я вас убью. Мало ли я убил людей!

– Злодей! Мало того что вы обманули меня, женившись на мне…

– О, терпеть не могу супружеских ссор. До свидания, милая маркиза! Но запомните мои слова.

Следующей ночью Мари, находившаяся в мрачном расположении духа после объяснения с Фоконьяком, пошла за Кадрусом, который выходил из грота. Он хотел пройти по лесу дозором. Мари подошла к Кадрусу. Тот, услышав позади себя шаги, обернулся и увидел ее. Он нахмурился.

– Что вам нужно? – спросил он.

Она побледнела, потом вдруг схватила Кадруса за руку и повлекла его к старому дубу.

– Кадрус, – сказала ему молодая женщина, – выслушай меня и не отталкивай. Я тебя люблю.

– Я это знаю, – ответил он и бросил на нее холодный взгляд.

– Я тебя люблю, – повторила она, – и хочу быть любимой. Я красивее Жанны. Я пламеннее и преданнее ее.

– Я признаюсь, что вы великолепное создание, милая моя, – ответил ей Кадрус. – Но я люблю Жанну. Я не стану упрекать вас в вашем поведении с кузиной, которая была для вас любящей, преданной, деликатной сестрой, я вам прощаю, я сожалею о вас.

Она начала горько плакать. В некоторых натурах страсть сменяется ненавистью. Мари бросила на Кадруса страшный взгляд, потом убежала, как испуганная лань. Кадрус посмотрел ей вслед и прошептал:

– Бедная Мари!

Глава LIV
СМЕРТЬ МАРИ

Маркиза вернулась в грот. Фоконьяк ждал ее и казался раздраженным.

– Ступайте за мной! – сказала она.

Она привела его в свою комнату и продолжала:

– Я только что объяснилась с вашим другом.

– Я догадывался. И что же, вы вылечились? – прибавил он с усмешкой.

– Нет еще. Но я знаю одно средство.

– Какое же?

– Любовь другого человека. Дадите ли вы мне свободу любить?

– Сделайте одолжение.

– Благодарю. Прощайте!

– Прощайте!

Фоконьяк ушел, маркиза вынула из бумажника письмо и прочла его.

– Это, должно быть, от него, – произнесла она.

Она пошла по гротам, кого-то ища среди разбойников.

Этот кто-то был молодой человек по имени Ришвиль, который стал карточным шулером, чтобы содержать любовницу, чуть было не попал в тюрьму, бежал и сделался «кротом». Он был недурен собой и безумно влюбился в жену Фоконьяка.

Он играл в кости, когда маркиза подошла к нему и сделала вид, будто следит за игрой. Потом подала ему знак и ушла. Через четверть часа он был возле нее и стоял перед ней на коленях.

– Вы меня любите?! – вскрикнул он.

– Да, – сказала она, – но с условием.

– О, каково бы ни было условие, я берусь выполнить его!

– Это опасно…

– Маркиза, если бы даже речь шла о том, чтобы предать своих товарищей, я бы ни секунды не колебался.

Маркиза пристально взглянула на него.

– Вы это сделаете? – спросила она.

– Да, – ответил он и побледнел.

– Тогда я буду ваша.

Они говорили шепотом в комнате маркизы, которая думала, что находится с ним наедине. Вдруг появился Фоконьяк, но он постучал, прежде чем войти, так что не застал Ришвиля на коленях.

– Знаете ли вы историю, Ришвиль? – спросил он.

– Да, – ответил тот. – Но почему вы спрашиваете об этом?

– Потому что этот грот похож на грот Дионисия. Из определенной точки слышен любой шум, так что я слышал ваш разговор.

– Капитан… – начал было Ришвиль.

– Мой милый, брось-ка свой пистолет, иначе…

Ришвиль хотел выстрелить и упал, сраженный пулей. Мари, как львица, бросилась на своего мужа. Вторая пуля остановила ее. Она пронзила ей грудь. Мари умерла, проклиная… Жанну. Жанну, а не Кадруса. Странная логика у женщин.

Глава LV
РАЗГРОМ «КРОТОВ»

Кадрус вернулся в ту минуту, когда Фоконьяка убил Мари.

– Что это? – спросил он.

– Они хотели нас выдать! – сказал Фоконьяк.

– Хорошо.

Никакого объяснения не последовало. Прибежала испуганная Жанна. Кадрус указал ей на трупы.

– Они хотели нас выдать! – объяснил он. – Плачь, но молчи.

Следующим вечером, часов в одиннадцать, Кадрус услышал крик часовых. Все разбойники тотчас, были на ногах. Атаман и Фоконьяк прислушались. Часовые, стоявшие возле ущелья, еще не были убиты гвардейцами и подали сигнал.

– Черт побери! – вскрикнул Фоконьяк. – Там очень много солдат.

– Три дороги уже перекрыты, – добавил Кадрус.

– О! Сейчас ночь, и мы легко уйдем, – сказал Фоконьяк. – Они могут окружить нас?

– Нет, – сказал Кадрус. – У Волчьего ущелья есть такие тропинки, что мы сможем выйти оттуда. Спроси!

Фоконьяк спросил. Ему ответили. Путь был свободен.

– Хорошо! – сказал Кадрус. – Бежим. Переоденьтесь и возьмите самое необходимое. Мы больше сюда не вернемся.

– Где встретимся? – спросил Фоконьяк.

– В Провансе. В Корнишских ущельях.

– Вы слышали? – обратился Фоконьяк к разбойникам. – Вожак ждет вас через три месяца в окрестностях Ниццы.

– Хорошо! – сказала шайка.

Все переоделись, кто рабочим, кто земледельцем. Все надели пояса с деньгами. Когда все было готово, Кадрус оглядел свою шайку.

– Ребята, – сказал он, – мы никогда еще не совершали таких подвигов, как теперь. Обещаю вам, что через три месяца мы будем действовать еще лучше. У меня есть мысль. Я увезу вас в Америку. Мы сделаемся пиратами. Я хочу где-нибудь стать королем.

– Да здравствует Кадрус! – вскрикнули разбойники.

– В путь! – сказал вожак.

Шайка выскользнула в лес. Кадрус шел позади, Фоконьяк впереди. Вдруг на вершине ущелья показалась тень. Все подумали, что это часовой, и Фоконьяк ему свистнул. Но раздался крик:

– Огонь!

Со всех сторон грянули выстрелы. В двадцать секунд половина шайки была уничтожена. Но среди этого беспорядка прогремели два голоса: «Кроты», в грот!»

Это кричали Кадрус и Фоконьяк. Оставшиеся в живых разбойники обступили своих вожаков и прикрепили к стволам ружей охотничьи ножи.

– Вперед! – закричал Кадрус.

Быстрее молнии они напали на солдат, стоявших у входа в грот. Сто человек преграждали им путь. Они дали залп, многие разбойники упали, но, несмотря на стойкость гренадер, линия их была прорвана и остатки шайки ушли… Кадрус исчез. Он надеялся, что грот еще не занят. Фоконьяк был убит, Жанна жива. Осталось только тридцать два «крота».

Глава LVI
КАДРУС СДАЕТСЯ ФРИОНУ

Старик Фрион был изумлен ловкостью, с какой ушли «кроты».

– Ничего! – сказал он. – Надо посчитать трупы и глянуть, не убит ли Кадрус. В любом случае их осталось мало, и мы скоро покончим с ними.

Фоконьяка нашли, а Кадруса нет. Насчитали более двухсот человек мертвых или раненых.

Фрион собрал всех своих людей на вершину грота, он надеялся, что «кроты» вступят в переговоры, и громко закричал:

– Кадрус!

– Кто меня зовет? – ответил голос.

Все вздрогнули. Фрион закричал:

– Я. Командир отряда, окружившего вас, хочет вступить с вами в переговоры.

– Хорошо! – сказал голос. – Идите сюда!

– Что? – вскрикнул Фрион.

– Вы сомневаетесь в моей честности? – печально спросил голос. – Хоть я и побежден, я все-таки Кадрус.

– Если бы я знал, что имею дело с Кадрусом, я бы вышел.

– Я здесь.

Кадрус показался. Наступило молчание. Все смотрели на вожака.

– Хорошо, я иду! – сказал Фрион.

Он подошел к молодому человеку.

– Здравствуйте! – сказал он.

– Здравствуйте, господа!

Кадрус с удивлением смотрел на Фриона. Тот улыбнулся.

– Понимаю! – сказал он. – Вы спрашиваете себя, почему я, отставной лесничий, тут командую. Вот, прочтите.

Он подал ему указ. Кадрус прочел и сказал:

– Странно.

– Неужели? – спросил Фрион. – Но вы поймете. Вы в моей гостинице убили человека, у которого взяли сто тысяч франков.

– А! Вы трактирщик Фрион. Да, помню! – сказал Кадрус.

– Так как вы убили моего гостя, я поклялся захватить вас.

– Как вам это удалось?

Фрион вкратце рассказал. Кадрус с испугом смотрел на старого лесничего.

– Позовите своего сына, – попросил он.

Фрион позвал. Тот пришел. Кадрус пожал ему руку.

– Вы славный малый, – сказал он, – а отец ваш честен и храбр. Я очень уважаю вас обоих.

– А я, – ответил Александр, – восхищался бы вами, если бы вы не были…

Он умолк.

– Разбойником, – подсказал Кадрус. – Полноте! Солдат Бунапарте, укравший корону, – тот же «крот», только куда свирепее. Но не будем об этом. Хотите идти за мной?

Фрион с сыном вошли в грот. Там они увидели бледную Жанну.

– Милый друг, позволь представить тебе единственных людей во Франции, которые смогли схватить Кадруса!

Жанна поклонилась.

– Теперь я сложу оружие, – сказал Кадрус. – Господин Фрион, вот мои пистолеты и мое ружье. А вы, сержант, возьмите мой нож, это драгоценный клинок, он станет историческим. От меня, господа, вы ничего не получите. От моей жены, однако, можете принять подарки. Прошу вас взять вот это.

Он подал старику Фриону бриллиант. Сержанту – огромную жемчужину.

– Это вещи моей жены, – сказал он. – Не отказывайтесь.

Сержант колебался. Жанна стала упрашивать. Он согласился.

– А сейчас ведите меня, – сказал Кадрус. – Я прошу только об одной милости: чтобы не оскорбляли мою жену и не обращались дурно с моими людьми.

– Кадрус, – сказал сержант, – даю вам слово.

Сперва вышли разбойники, затем Кадрус. Потом сержант под руку с Жанной. Солдаты поняли поступок сержанта. Они уважали эту женщину, которая смогла последовать за своим мужем…

Через два часа Кадрус был в Фонтенбло. Потом его повезли в Париж. Император был в восторге и поклялся, что на сей раз Кадрус не убежит.

Глава LVII
НАГРАДА ФРИОНА И ЕГО СЫНА

Наполеон приказал молчать о поимке Кадруса. Знали, что в лесу произошел бой, но чем он кончился, оставалось неизвестным.

Утром Наполеон вызвал к себе Камброна. Тот прочел императору рапорт своего сержанта. Наполеон с изумлением узнал, что было ранено только пятнадцать гренадер. Он приказал Камброну молчать и отослал его, говоря:

– Сегодня вечером я приму обоих Фрионов. Приведите их ко мне.

После обеда Камброн доставил обоих героев в Тюильри. Наполеон принял их в своем кабинете. На кресле лежали два мундира. Это поразило Камброна. Наполеон подошел к старику Фриону.

– Здравствуй! – сказал он. – Ты победил?

– Точно так, государь.

– Я очень рад. А вы, господин лейтенант? – обратился император к Александру.

Молодой человек побледнел.

– Что с вами? Ах, вы не знаете! После того как вы уехали, вас произвели в лейтенанты. Это повышение было решено уже давно. Не так ли, Камброн?

– Так точно, сир.

Император продолжал:

– На другой день после вашего отъезда мы получили ваш первый рапорт. Он был хорошо составлен и указывал на большие способности. Вы, так сказать, были в походе, а там повышения иногда производятся без очереди. Тогда мы произвели вас в лейтенанты.

– Государь!

– Наконец, лейтенант, так как победа вознаграждается, мы производим вас в капитаны и жалуем вам десять тысяч франков.

Слезы радости потекли по щекам Александра. Император обернулся к старику.

– Я делаю тебя главным лесничим. Жалованье двадцать тысяч в год. Теперь, Камброн, вели им переодеться и отведи к императрице.

Он вышел. Камброн позвал лакеев, которые помогли одеться новоиспеченным офицерам.

– Какой стыд! – говорил Камброн Александру. – Гвардейский капитан, а хнычет! Черт побери! Это просто срам!

– Смотрите, вот как нужно кланяться императрице, – показал Камброн. – Согнитесь вдвое. А принцессам, герцогиням и другим чертовкам надо кланяться вежливо, но голова не должна наклоняться ниже груди. Вперед, марш!

Глава LVIII
ИМПЕРАТОР ОЗАДАЧЕН АРГУМЕНТАМИ ПРИНЦЕССЫ ПОЛИНЫ

Император пришел к императрице с веселым видом. Потом сел играть с принцессой Полиной и подшучивал над ней. Она дулась. Он спросил:

– Герцогиня, почему вы нынче не в духе? Наверное, вы не получили известий от кавалера де Каза-Веккиа.

– Это правда, государь.

В эту минуту вошел Камброн с обоими Фрионами. Это были новые лица. Все посмотрели на них. Император встал и подвел офицеров к императрице.

– Представляю вам двух храбрых офицеров, на которых обращаю ваше внимание, они достойны его во всех отношениях.

Императрица была очень любезна, но она не знала, что сделали новые гости императора.

– Государь, – спросила она, – можно узнать, чем мы обязаны этим господам?

– Они сделали то, чего никто не смог сделать раньше.

– Что именно, сир?

Император посмотрел на герцогиню и насмешливо сказал:

– Они захватили Кадруса только с тремя сотнями гренадер.

Если бы герцогиня не сидела, то упала бы. Она побледнела, но тотчас взяла себя в руки.

– Из всей шайки – трехсот человек – осталось только тридцать два плюс сам Кадрус, его заперли в Форсе. Наконец, они потеряли пятьдесят человек. Герой больших дорог очень унижен, – добавил Наполеон, глядя на герцогиню.

Глаза ее засверкали. Она промолчала. Император, произведя желаемый эффект, пригласил гостей продолжать игру.

– Герцогиня, вы дрожите, – сказал он. – Вы нездоровы?

– Нет, сир, – ответила она. – Я встревожена.

– Чем?

– Тем, что глаза всех будут устремлены на вас, и ваши враги станут толкать вас на необдуманные поступки.

– Что вы говорите, герцогиня? Войны у нас нет, Европа спокойна.

– Спокойна, но полна ненависти, государь.

Наполеон не понял.

– Объяснитесь, герцогиня, – попросил он.

– Государь, Кадрус взят?

– Да.

– Что же вы с ним сделаете?

– Я – ничего. Его будут судить.

– И…

– Осудят.

– И…

– Палач казнит его.

– Вы в этом уверены, сир?

– Кто же встанет между приговором и гильотиной?

– Вы, государь.

– Потому что я могу его помиловать?

– Да.

– И вы думаете, что Франция будет довольна, если я его прощу?

– Вот это и меня тревожит. Франция хочет смерти Кадруса.

– Вы это серьезно?

– Разумеется. Я не защищаю этого человека. Хотя этот разбойник поступил со мной по-рыцарски, я слишком уважаю себя, чтобы заступаться за него. Но я тревожусь за вас. «Таймс» уверяет, что вы не сможете казнить человека, спасшего вам жизнь.

Император растерялся.

– Значит, вы мне советуете простить его? – спросил он.

– Боже упаси! Париж станет вас проклинать, Франция возненавидит. Скажут, что вы ставите себя выше блага общества. Но как только его казнят, станут кричать, что у вас черствое сердце. Вас пуще прежнего станут называть корсиканским медведем, вампиром. Видите ли, я ничего вам не советую, только говорю, что самый могущественный человек может оказаться в затруднении.

Принцесса пронзительно расхохоталась. Наполеон закусил губу и пожал плечами.

– Будемте играть, герцогиня, – произнес он.

Партия продолжалась. Но император скоро ее закончил и ушел. Он велел вызвать к себе Фуше.

– Жозеф, – сказал он ему, – вы читали статью в «Таймс» о Кадрусе?

– Читал, государь.

– Что вы о ней думаете?

– Я оставил бы ее без внимания.

– Но… я обязан жизнью этому человеку.

– Государь, монарх может иногда забывать о благодарности.

Император взволнованно заходил по комнате, потом вдруг сказал:

– Фуше!

– Что прикажете, сир?

– Пишите.

Он продиктовал:

«Кавалеру де Каза-Веккиа.

Его величество поручил мне поблагодарить вас за услугу, которую вы ему сегодня оказали. Он дает вам право оставить это письмо при себе и отослать его ему в тот день, когда вы захотите просить у него какой-нибудь милости. Какова бы ни была эта милость, вы ее получите».

Император прибавил:

– Подпишите.

Вдруг дверь кабинета открылась и появилась герцогиня. Император видел, что она вот-вот лишится чувств. Он подошел к ней.

– Фуше, – приказал он, – оставьте нас!

Он подвел молодую женщину к своему столу и указал ей на письмо.

– Прочтите, – сказал он ей.

Она прочла и упала на колени.

– Государь, благодарю! – вскрикнула она.

Он поднял ее, поцеловал и проводил, сказав:

– Передайте императрице, герцогиня, что я благодарю ее за это внимание.

Он хотел скрыть цель прихода принцессы. Позвал Фуше.

– Жозеф, отдайте это Кадрусу и поставьте ту дату, когда он меня спас. Он попросит помилования. Я обязан буду выполнить свое обещание, и все скажут, что я не мог его нарушить.

– Ах, государь, – сказал министр, – как вы находчивы!

Оставшись один, император сказал себе:

– Этот человек никогда передо мной не унижался, но теперь он попросит у меня помилования.

Вот почему Наполеон был так милосерден. Фуше вернулся через три часа.

– Государь, – сказал он, – вот письмо, которое ваше величество приказали мне отнести. Пленник написал на полях то, чего он просит у вас.

Император развернул письмо и прочел:

«Единственная милость, о которой Кадрус просит Наполеона, состоит в том, чтобы жену его приняли в орден викентианок, куда ее не хотят принять».

Наполеон с досадой бросил письмо. Фуше спросил:

– Как прикажете, ваше величество?

– Согласиться!

Он отпустил министра, который злобно улыбнулся, удаляясь. Он был в восторге, что разбойник одолел гиганта. Император в бешенстве твердил:

– Побежден… Побежден!..