Текст книги "Солнечный путь"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Эрин Хантер
Солнечный путь

Особая благодарность Черит Болдри.

Перевод Вероники Максимовой

Иллюстрации Леонида Насырова

Пролог

На полу огромной пещеры, своды которой тонули в сумраке, дрожал хмурый холодный свет. Вход внутрь скрывала стена струящейся воды, гул водопада немолчным эхом отражался от скал.

В глубине пещеры сидела дряхлая белая кошка. Несмотря на старость, ее ясные зеленые глаза светились мудростью, а взгляд с тревогой скользил по толпившимся в пещере истощенным котам; молодые беспокойно расхаживали взад-вперед перед сверкающим водопадом, старики устало жались друг к другу в своих спальных нишах, а котята отчаянно мяукали, требуя молока у своих изможденных матерей.

– Дальше так продолжаться не может, – прошептала старая кошка себе в усы.

В нескольких хвостах от нее котята спорили из-за скелета орла. Мясо с костей было обглодано еще накануне, когда птицу поймали матери малышей. Крупный рыжий котенок отпихивал щуплую кошечку от кости, которую та жадно грызла.

– Мне нужно! – решительно заявил он.

Кошечка вскочила на лапы и мстительно цапнула обидчика за кончик хвоста.

– Нам всем нужно, клещеголовый! – фыркнула она, не обращая внимания на дикий вой рыжего.

Тут к котятам подбежала старая костлявая кошка, чьи ребра угрожающе выпирали из-под редкой серебристо-белой шерсти, и схватила брошенную в пылу драки кость.

– Эй, постой! – возмутился рыжий котенок.

Старуха гневно уставилась на него.

– Я охотилась долгие луны без сна и отдыха! – прошипела она. – Неужто же я не заслужила какую-то жалкую кость?

С этими словами старая кошка удалилась, крепко зажав в зубах добычу.

Несколько мгновений котенок растерянно смотрел ей вслед, а потом с горьким плачем бросился к своей матери, лежавшей на камне возле стены. Но вместо того, чтобы утешить малыша, та лишь зло рявкнула на него, сердито взмахнув хвостом.

Старая белая кошка сидела слишком далеко, чтобы расслышать ее отповедь, поэтому только вздохнула:

«У всех силы уже на пределе», – подумала она.

Она молча проводила взглядом серебристобелую старуху, которая проволокла орлиную кость через всю пещеру и бросила ее перед другой старой кошкой, лежавшей в своей спальной ямке, уткнувшись носом в лапы. Угасший взор старухи был устремлен на дальнюю стену пещеры.

– Вот, Затуманенная Вода, – проскрипела серебристо-белая, подталкивая к ней лапой свою добычу, – поешь. Маловато, конечно, но уж что есть.

Затуманенная Вода скользнула равнодушным взглядом по кости, перевела глаза на подругу и снова отвернулась.

– Спасибо, Серебристая Изморозь, но мне не хочется есть. После смерти Сломанного Пера мне расхотелось даже смотреть на еду, – голос старой кошки задрожал от печали. – Будь у нас чуть больше пищи, он был бы сейчас жив! – Она горько вздохнула, уронила голову. – Теперь я живу только ожиданием скорой встречи с ним…

– Затуманенная Вода, так нельзя…

Белоснежная кошка не услышала окончания этого разговора, ее отвлекло появление целой вереницы котов, которые шумно вошли в пещеру, стряхивая снег с мокрой шерсти. Сразу несколько соплеменников вскочили со своих мест и бросились к прибывшим.

– Поймали что-нибудь? – нетерпеливо спросил один местных.

– Где же добыча? – воскликнул другой.

Вожак вернувшихся скорбно покачал головой:

– Простите, друзья. Мы вернулись с пустыми лапами.

Надежда, охватившая было обитателей пещеры, растаяла, как туман под жарким солнцем. Охотники уныло переглянулись и отошли, низко опустив головы и волоча хвосты по полу.

Белоснежная кошка проводила их взглядом, но уже через мгновение резко повернула голову, заметив приближающегося к ней кота. Его морда побелела от старости, густая золотая шерсть стала редкой и плешивой, однако горделивая поступь говорила о том, что некогда он был силен, отважен и пользовался уважением в клане.

– Половинка Луны! – поприветствовал он белую кошку и сел рядом, обвив хвостом лапы.

Белоснежная кошка негромко замурлыкала.

– Львиный Рык, перестань звать меня этим именем, – попросила она. – Я уже сбилась со счета лун, прошедших с тех пор, как я стала Сказительницей Остроконечных Камней.

В ответ золотистый кот лишь пренебрежительно фыркнул:

– Какое мне дело до того, как давно тебя называют Камнесказительницей? Для меня ты всегда останешься Половинкой Луны.

Половинка Луны не ответила, лишь молча вытянула хвост и погладила старого друга по плечу.

– Я родился в этой пещере, – продолжал Львиный Рык. – Но моя мать, Робкая Лань, часто рассказывала мне о тех временах, когда мы жили в другом месте. От нее я слышал, что ты родилась на берегу озера, под густыми деревьями.

Половинка Луны еле слышно вздохнула.

– Теперь кроме меня в клане не осталось никого, кто помнил бы озеро и наше долгое путешествие сюда… Но и я в три раза дольше живу здесь, чем жила возле озера, и несмолкающий ропот водопада давно звучит в моем сердце. – Она помолчала, моргнула, потом спросила: – К чему ты завел этот разговор?

Львиный Рык помедлил с ответом.

– Если ничего не изменится, мы все можем умереть от голода еще до возвращения теплых дней, к тому же в пещере давно не осталось места. – Он вытянул лапу, пригладил шерсть на плече Половинки Луны. – Нужно что-то делать.

Половинка Луны вытаращила на него изумленные глаза.

– Но мы не можем оставить горы! – выдавила она срывающимся голосом. – Воробьиное Крылышко дал слово, он потому и сделал меня Сказительницей Остроконечных Камней, что нам предназначено жить здесь, в горах!

Львиный Рык, не дрогнув, выдержал возмущенный взгляд ее зеленых глаз.

– Ты никогда не думала, что Воробьиное Крылышко мог ошибиться? – спросил он. – Откуда ему было знать, что ждет нас в будущем?

– Он не мог ошибиться! – убежденно прошептала Половинка Луны.

Мысленно она вновь перенеслась в тот далекий день, когда Воробьиное Крылышко сделал ее Сказительницей Остроконечных Камней. Ах, как давно это было! Но Половинка Луны и сейчас невольно затрепетала, когда из далекого прошлого до нее донесся голос Воробьиного Крылышка, полный любви и горечи неизбежной разлуки:

«Отныне ты будешь зваться Сказительницей Остроконечных Камней. Ты будешь первой, за тобой придут другие, и так будет всегда – луна за луной, снег за листвой. Мудро выбирай своих преемников, тщательно обучай их всему, что знаешь, дабы доверить им будущее своего клана…»

«Разве он сказал бы так, если бы нам не было предначертано жить в горах?»

Половинка Луны обвела глазами свой клан – своих несчастных, голодных и исхудавших котов. Как же быть? Она печально покачала головой. Львиный Рык был прав в одном – нужно что-то делать, иначе их всех ждет голодная смерть.

Неожиданно для себя она заметила, что холодный серый свет, заливавший пещеру, вдруг сделался теплым и золотым, словно за водопадом взошло жаркое солнце. Но откуда взяться солнцу в темную ночь?

Львиный Рык, как ни в чем не бывало, продолжал намывать уши, другие коты тоже вели себя так, словно не замечали ничего удивительного, между тем золотой свет становился все ярче.

«Неужели я одна вижу это? Как такое может быть?»

Согретая ослепительным золотым сиянием, Половинка Луны вновь вспомнила церемонию своего посвящения. Воробьиное Крылышко тогда сказал, что предки никогда не оставят ее, они всегда будут рядом, чтобы подсказать ей верное решение, поэтому ей следует быть очень внимательной ко всему необычному, ибо за ним может стоять нечто гораздо большее, чем кажется на первый взгляд.

За всю свою долгую жизнь Половинка Луны ни разу не почувствовала присутствия предков и не разговаривала с ними, однако она научилась подмечать и толковать знаки.

«Что может означать этот золотой свет? – Мысли замелькали в голове Половинки Луны, словно снежинки в метель. – Может, это знамение скорого наступления тепла? Но что пользы в потеплении, если у нас нет еды и полна пещера голодных ртов?» Половинка Луны со вздохом покачала головой. «Наверное, где-то далеко сейчас светит солнце, – неожиданно подумала она. – Есть же на свете такие места, где тепло, безопасно и полным-полно дичи…»

Она встряхнулась, отгоняя непрошеную тоску. Какой прок думать о чужих краях, когда им необходимо выжить здесь, в горах?

Тем временем солнечное сияние разгоралось все сильнее, слепило глаза. И тут Половинку Луны посетила неожиданная мысль, от которой на сердце у нее сразу сделалось светлее.

«Возможно, Львиный Рык в чем-то прав… Может, не всем из нас суждено остаться в этих горах, может кому-то предстоит отправиться в дальний путь на восход солнца, чтобы найти пристанище там, где оно светит ярче всего. Они обретут новый дом там, где смогут жить в безопасности, есть досыта и без страха растить котят…»

Теплые лучи солнечного света согрели Половинку Луны, помогли обрести уверенность, которой ей так недоставало. Теперь она твердо знала, что ее клан не погибнет. Небольшая часть котов останется в горах, их будет немного – как раз столько, чтобы им хватило еды и жилья в этом неприютном краю, – а остальные пойдут на восход, на поиски нового дома.

«Но я никуда не уйду, – решила Половинка Луны. – Я проведу закат своей жизни здесь, бесконечно далеко от места, где родилась и выросла. А потом, может быть… кто знает, может, я вновь увижу Воробьиное Крылышко».

Глава I

Серое Крыло карабкался по заснеженному склону к каменному гребню, вонзавшемуся в небеса подобно ряду оскаленных зубов. Он переставлял лапы очень осторожно, чтобы ненароком не проломить тонкую корку наста и не провалиться в рыхлый снег под ней. Снежинки медленно кружили в небе, падали на серую кошачью шерсть. Было так холодно, что Серое Крыло уже давно не чувствовал онемевших лап, зато в животе у него оглушительно урчало от голода.

«Я уже давно забыл, что такое тепло и сытость», – с тоской подумал он.

В последнюю солнечную пору Серое Крыло был еще котенком и с удовольствием играл со своим братом Чистое Небо на берегу озера, лежавшего за пещерой. Уж не приснилось ли ему это беззаботное время? Серое Крыло смутно помнил зеленые листочки на кривых ветках низкорослых горных деревьев и солнце, заливающее горные склоны.

Он остановился, повел носом, вынюхивая дичь, окинул тоскливым взором бесконечными грядами уходившие вдаль заснеженные горы. Тяжелые серые тучи над горами не обещали ничего, кроме очередного затяжного снегопада.

Дичью и здесь не пахло, поэтому Серое Крыло побрел дальше.

Тут из-за выступа скалы вышел Чистое Небо, его светло-серая шерсть почти сливалась со снегом. Его пасть была пустой. Увидев брата, Чистое Небо только сокрушенно покачал головой:

– Тут дичью и не пахнет, – громко мяукнул он. – Может, нам…

Донесшийся сверху громкий крик не дал ему договорить. Над Серым Крылом промчалась тень. Вскинув голову, он заметил коршуна, который парил над склоном, выпустив смертоносные изогнутые когти.

Когда коршун приблизился, Чистое Небо высоко подскочил и выбросил вверх передние лапы. Ему удалось зацепиться когтями за оперение хищной птицы, и кот упал на спину, увлекая за собой добычу. Коршун испустил оглушительный крик и забил могучими крыльями, взметывая снег.

Серое Крыло помчался вверх по склону, снег летел у него из-под лап. Подскочив к брату, он всеми четырьмя лапами прыгнул на бьющуюся птицу. Коршун обжег его взглядом ненавидящих желтых глаз, и Серое Крыло едва успел пригнуться, чтобы спасти свою шею от удара острых когтей.

Чистое Небо вытянул шею и вцепился зубами и глотку коршуна. Тот дернулся в последний раз и обмяк, его желтые глаза мгновенно погасли, алая кровь, брызнув из раны, запятнала белый снег.

Серое Крыло судорожно вздохнул и взглянул на брата.

– Славная охота! – воскликнул он, мгновенно согретый ликующей радостью.

Но Чистое Небо лишь устало покачал головой.

– Ты только погляди, какой он тощий! В этих горах давно не осталось ничего, пригодного для еды, и так будет до тех пор, пока не сойдет снег.

Он присел возле своей добычи, приготовившись откусить первый кусок. Серое Крыло устроился рядом, сглатывая голодную слюну.

Но потом он вспомнил о ждущих в пещере голодных котах, о стариках, ссорящихся из-за жалких объедков.

– Мы должны отнести дичь в пещеру, – глухо сказал он. – Нашим котам нужна еда, чтобы хватило сил охотиться.

– А нам, значит, не нужно ни сил, ни еды? – пробурчал Чистое Небо, отрывая огромный кусок свежего мяса.

– Мы справимся, – вздохнул Серое Крыло, пихая брата в бок. – Как-никак, мы с тобой лучшие охотники клана. Когда мы выходим в горы вместе, дичи несдобровать. Мы себя прокормим, надо подумать о других.

Чистое Небо закатил глаза, проглатывая кусок дичи:

– Скажи на милость, почему ты уродился таким бескорыстным? – проворчал он. – Ладно, идем!

Вместе они поволокли убитого коршуна вниз по склону, протащили по валунам, загромождавшим дно узкой расселины, и наконец вышли к озеру, в которое с грохотом низвергался водопад. Ноша была нетяжелой, но тащить мертвую птицу оказалось очень неудобно, она цеплялась крыльями и когтями за каждый камень и застревала в колючих кустах.

– Если б мы ее съели, не надо было бы из сил выбиваться, – процедил Чистое Небо, с трудом волоча коршуна по узкой тропе, ведущей за водопад. – Надеюсь, в клане это оценят.

«Чистое Небо может ворчать сколько угодно, – подумал про себя Серое Крыло. – На самом деле он прекрасно знает, что мы поступили правильно».

Когда братья вошли в пещеру, соплеменники встретили их изумленными воплями. Сразу несколько котов бросились к охотникам, обступили принесенную дичь.

– Какой огромный! – ахнула Черепаший Хвостик, подбегая к Серому Крылу. Ее зеленые глаза просияли от радости. – Поверить не могу, что ты принес нам коршуна!

Серое крыло потупился, слегка смущенный ее восторгом.

– Все равно на всех не хватит, – пробормотал он.

Из толпы выступил плечистый серо-белый кот но имени Треснувший Лед.

– Чья очередь охотиться? – зычно спросил он. – Эти коты должны поесть первыми.

Собравшиеся уныло замяукали, но их негромкий ропот был прерван пронзительным воплем:

– Я ужасно хочу есть! Почему мне нельзя взять кусочек? Если хотите, я могу пойти охотиться!

Серое Крыло узнал голос своего младшего брага, Зубчатого Пика. Их мать, Тихий Дождь, вышла вперед и молча подтолкнула сынишку к спальным местам.

– Ты еще слишком мал, чтобы охотиться, – негромко шепнула она. – Учись думать не только о себе, но и о других, сынок. Если взрослые охотники не подкрепятся, ни у кого вообще не будет еды.

– Все равно это нечестно! – пробурчал Зубчатый Пик, когда мать повела его прочь.

Охотники, в числе которых были Треснувший Лед и Черепаший Хвостик, выстроились перед тушкой убитого коршуна. Каждый откусывал по кусочку и отходил, уступая место следующему.

Когда охотники поели и вереницей потянулись к выходу из пещеры, от птицы почти ничего не осталось. Чистое Небо, стоявший рядом с Серым Крылом, раздраженно зашипел:

– До сих пор жалею, что мы не съели его на месте!

В глубине души Серое Крыло был согласен с братом, однако он прекрасно понимал, что жаловаться им не на что.

«Еды сейчас мало, клан голодает, все ослабли до предела, все живут надеждой на скорое возвращение тепла».

Он обернулся, услышав топот лап за спиной, и увидел Звонкий Ручеек, которая бежала к ним из глубины пещеры.

– Это правда, что ты в одиночку поймал огромного-преогромного коршуна? – ахнула молодая кошка, восторженно глядя на Чистое Небо.

Тот помедлил с ответом, наслаждаясь восхищением хорошенькой кошки. Серое Крыло не выдержал и насмешливо замурлыкал.

– Нет, – смутившись, признал Чистое Небо. – Серое Крыло помог.

Звонкий Ручеек равнодушно кивнула Серому Крылу и тут же перевела сияющие глаза на Чистое Небо. Серое Крыло передернул плечами и отошел, чтобы не мешать им.

– Они неплохо смотрятся вместе, – услышал он скрипучий голос за спиной. Обернувшись, Серое Крыло увидел старую Серебристую Изморозь. – Чует мое сердце, с наступлением тепла у нас в пещере снова запищат новорожденные котята!

Серое Крыло кивнул. Любому, кто хоть мельком взглянул бы на воркующую парочку, стало бы ясно, насколько близки стали Чистое Небо и Звонкий Ручеек.

– А может, небеса благословят нас не одним пометом, – продолжала старуха, многозначительно пихнув задумавшегося охотника плечом. – Черепаший Хвостик тоже красавица, и характер славный, чудо, а не кошка!

Серое Крыло вспыхнул от смущения, его обдало жаром от ушей до хвоста. Он не знал, что ответить на такие намеки, поэтому несказанно обрадовался, когда увидел Камнесказительницу. Она шла не спеша, останавливаясь поболтать с каждым котом, встречавшимся ей на пути. Поступь старой кошки уже не была столь тверда, как в молодости, но ее зеленые глаза по-прежнему светились мудростью и заботой о каждом коте.

– От коршуна еще осталось немного мяса, – негромко сказала она Снежной Зайчихе, которая лежала в спальном углублении и вылизывала свой живот. – Ты должна хоть немного поесть.

Старая кошка ненадолго оторвалась от своего занятия, подняла глаза.

– Оставлю свою долю молодым, – ответила она. – Им нужны силы для охоты.

Камнесказительница склонила голову, коснулась носом уха старейшины.

– Ты заслужила пищу долгой службой своему клану.

– Сдается мне, горы устали кормить нас, – пробурчал со своего места Львиный Рык, сидевший в хвосте от Снежной Зайчихи.

Камнесказительница обернулась и наградила его быстрым многозначительным взглядом.

«Это еще что такое?» – озадаченно подумал Серое Крыло.

Его размышления прервала Тихий Дождь, неслышно подошедшая и севшая рядом.

– Ты ел хоть что-нибудь? – спросила она.

«В последнее время мы говорим только о еде. Вернее, о том, как ее не хватает».

Серое Крыло подавил свое раздражение и терпеливо ответил:

– Я съем что-нибудь перед выходом.

К счастью, мать не стала настаивать.

– Ты молодец, такого коршуна поймал! – сказала она.

– Я был не один, – поправил ее Серое Крыло. – Чистое Небо едва не прыгнул выше облаков, чтобы сцапать его!

– Вы у меня такие молодцы! – с гордостью промурлыкала Тихий Дождь. Она обернулась и посмотрела на своих младших котят, возившихся неподалеку. – Надеюсь, Зубчатый Пик и Порхающая Птичка не уступят вам в ловкости, когда подрастут и начнут охотиться.

Не успела она договорить, как Зубчатый Пик так ловко подсек сестренку под лапы, что она с размахну шлепнулась на каменный пол и ударилась головой о скалу. Вместо того чтобы вскочить и броситься на обидчика, она осталась лежать, тихо скуля от боли.

– Эх ты, никчемная слабачка! – с презрением прошипел Зубчатый Пик.

Когда Тихий Дождь отошла к дочери, чтобы утешить ее, Серое Крыло впервые со страхом заметил, какой щуплой и хилой стала Порхающая Птичка. Ее головка на тоненькой шейке казалась слишком большой для тщедушного тельца, а когда малышка с трудом поднялась с земли, ее лапки подогнулись и задрожали. Зато Зубчатый Пик выглядел сильным и мускулистым, его пушистая серая шерстка не потеряла ни блеска, ни густоты.

Оставив мать заниматься с сестрой, Зубчатый Пик подбежал к старшему брату.

– Расскажи мне про коршуна! – требовательно мяукнул он. – Как ты его поймал? Я и сам бы поймал такого или даже двух, если бы мне разрешили хоть ненадолго выйти из этой дурацкой пещеры!

Серое Крыло с нежностью замурлыкал:

– Ну конечно. Жаль ты не видел, как Чистое Небо подпрыгнул…

Громкий вой не дал ему закончить свой рассказ:

– Тишина! Камнесказительница будет говорить!

Это объявление сделал Тенистый Мох, один из самых сильных и уважаемых котов клана. Он стоял на большом валуне в глубине пещеры, чуть позади Камнесказительницы, которая выглядела еще более ветхой и слабой на фоне широкоплечего кота.

Серое Крыло стал протискиваться сквозь толпу поближе к камню, по пути ловя обрывки разговоров.

– Неужели она собралась сделать Тенистого Мха своим преемником? – возбужденно поинтересовалась Серебристая Изморозь.

– Это было бы мудро, – горячо закивала Снежная Зайчиха. – Скажу откровенно, мы уже давно ждем этого!

Серое Крыло нашел себе местечко возле Чистого Неба и Звонкого Ручейка, сел и впился глазами в камень, на котором стояли Камнесказительница и Тенистый Мох. Вот Камнесказительница сделала маленький шажок вперед и обвела глазами собравшихся, ожидая, когда смолкнут все разговоры.

Наконец в пещере воцарилась мертвая тишина.

– Я благодарна всем вам за то, с каким мужеством вы боролись за выживание в этих суровых горах, – заговорила Камнесказительница. Ее голос был так тих и слаб, что коты едва разбирали слова сквозь шум водопада. – Я горжусь тем, что все это время была вашей Врачевательницей, но вынуждена признать, что существуют беды, исцелить которые не под силу даже мне. Здесь мало пригодной для жилья земли и еще меньше еды, и с этим я ничего не могу поделать…

– Но это не твоя вина! – не выдержала Серебристая Изморозь. – Выше хвост, Камнесказительница! Не торопись отчаиваться!

Камнесказительница с благодарностью кивнула доброй старой кошке.

– Наш дом не в силах дать пищу и приют всем нам, – грустно продолжала она. – Однако для части нашего клана существует другой дом – дом, в котором ярко светит солнце и дичь не переводится даже в суровую пору снегопадов. Я видела это место… во сне.

Слова Камнесказительницы были встречены мертвой тишиной.

Серое Крыло нахмурился, не веря своим ушам.

«Что она сказала? Ей приснился сон? И что из этого? Мне однажды тоже приснилось, что я убил огромного орла и слопал его целиком, от хвоста до клюва, но наутро я проснулся таким же голодным, каким ложился спать!»

Однако он заметил, что Львиный Рык подался вперед и смотрит на Камнесказительницу с изумлением и какой-то непонятной радостью.

– Я всем сердцем уверена в том, что это место ждет тех из вас, кому хватит мужества и отваги отправиться в дальнее путешествие, – продолжала Камнесказительница. – Я благословляю Тенистого Мха возглавить тех, кто захочет переселиться в новые земли.

Старая белая кошка по очереди посмотрела на каждого члена своего клана. Ее глаза были полны тоски и печали, однако больше она не произнесла ни слова. Собравшись с силами, старая кошка сошла с валуна и скрылась в темном туннеле, ведущем в ее пещеру.

По толпе пробежал изумленный ропот. Ошеломленные коты во все глаза смотрели друг на друга, не понимая, что им делать и как относиться к только что услышанному. Наконец Тенистый Мох взмахнул хвостом, призывая всех к тишине.

– Я прожил здесь всю свою жизнь, – начал он, когда ему позволили говорить. – До вчерашнего дня я не сомневался, что и умру здесь. – Его голос взлетел, зазвучал громко и торжественно. – Но если Камнесказительница верит в то, что часть из нас сможет отправиться на поиски нового дома, явленного ей во сне, что ж, я первый пущусь в путь и сделаю все, чтобы в целости и сохранности довести туда тех, кто мне доверится.

Пестрая Шерстка вскочила со своего места, ее золотистые глаза просияли.

– Я с тобой!

– И я! – воскликнула Длинная Тень. Ее поджарая черная фигурка вся трепетала от волнения.

– Вы что, совсем блохоголовые? – прошипел Кривой Сук, тощий бурый кот с колючими глазами. – Вы собираетесь уйти из дома, чтобы скитаться по свету в поисках невесть чего? Мало ли что кому с голодухи приснится!

Серое Крыло молчал, однако в глубине души он был согласен с ним. Горы были его родным домом. Он знал здесь каждый камень, каждый куст, каждый звонкий ручеек.

«Мое сердце разорвется пополам, если я когда-нибудь уйду отсюда… Нет, родной дом не покидают так легко, поверив чужим снам!»

Он повернулся к Чистому Небу и поразился, заметив, что глаза брата горят восторгом.

– Ты что? Только не говори, что ты воспринял это всерьез! – пробормотал Серое Крыло.

– Да почему же нет, Серое Крыло? – воскликнул брат. – Это решило бы все! Всем давно понятно, что нас слишком много в этих горах. Какой смысл выбиваться из сил, сражаясь за каждый кусок, если можно просто уйти и начать новую жизнь? – Его густые усы нетерпеливо подрагивали, шерсть на загривке тряслась от волнения. – Это будет славное приключение! – Чистое Небо обернулся к Тенистому Мху и громко мяукнул: – Я с тобой! – Он перевел глаза на Звонкий Ручеек и спросил: – Ты ведь пойдешь со мной, правда?

Та прильнула к нему, вздохнула.

– Я… даже не знаю. Неужели ты сможешь уйти без меня?

Прежде чем Чистое Небо успел ответить, Зубчатый Пик пробился сквозь толпу к старшим братьям и встал между ними. Порхающая Птичка робко семенила за ним.

– Я тоже хочу пойти! – звонко промяукал Зубчатый Пик, а Порхающая Птичка энергично закивала.

Тихий Дождь подошла к младшим котятам, отогнала их от братьев и подтянула к себе, обняв хвостом.

– Об этом и речи быть не может! – отрезала она. – Вы двое останетесь дома и носа не высунете из пещеры, понятно?

– А мы и тебя с собой возьмем, хочешь? – с готовностью предложил Зубчатый Пик.

Но его мать только головой покачала.

– Здесь наш дом, – твердо сказала она. – Нам и прежде доводилось выживать в тяжелые времена. Когда тепло вернется, еды снова хватит на всех.

Серое Крыло одобрительно закивал.

«Как же быстро мои братья забыли все то, что Тихий Дождь рассказывала нам в детстве? Это место было обещано нам котом, приведшим нас в горы с берегов озера! Здесь наша судьба, как же можно даже задумываться об уходе?»

Зычный голос Тенистого Мха вновь разнесся по пещере, перекрывая поднявшийся ропот:

– Не торопитесь, никто не требует от вас принятия решения прямо сейчас! Подумайте хорошенько и постарайтесь понять, чего вы хотите. Только что минуло полнолуние, так что до следующей полной луны времени достаточно…

Он замолчал, уставившись в сторону входа. Обернувшись, Серое Крыло увидел возвращающихся охотников. Они были от ушей до хвостов запорошены снегом и плелись, низко понурив головы.

– Простите нас, – виновато выдавил Треснувший Лед. – Снегопад сегодня сильнее, чем обычно, мы не повстречали ни одного…

– Мы уходим! – провыл кто-то из котов, обступивших Тенистого Мха.

Охотники застыли, со стыдом и недоумением глядя на своих товарищей. Потом, будто очнувшись, сорвались с места и заторопились присоединиться к остальным, чтобы выслушать рассказ о словах Камнесказительницы и намерениях Тенистого Мха.

Черепаший Хвостик пробралась к Серому Крылу, прилегла рядом с ним и принялась слизывать с мокрой шерсти тающий снег.

– Здорово, скажи? – спросила она, ловко работая языком. – Нас ждет теплый край, где ярко светит солнце и полно дичи! Ты идешь, Серое Крыло?

– Я иду! – ответил Чистое Небо, прежде чем его брат успел ответить. – И Звонкий Ручеек со мной!

Молодая кошка неуверенно взглянула на него, но Чистое Небо, как всегда, ничего не заметил.

– Путешествие, конечно, будет очень тяжелым, но дело того стоит! – горячо заявил он.

– Это будет чудесное приключение! – зеленые глаза Черепаший Хвостик радостно просияли. – Ну же, Серое Крыло, что ты молчишь? Ты с нами?

Но Серое Крыло не был готов произнести то, что ей так хотелось услышать. Он оглядывался по сторонам знакомой с детства пещеры, обводил глазами котов, которых знал всю свою жизнь, и никак не мог понять, как можно бросить все это ради какого– то никому не ведомого места, пригрезившегося их старой Камнесказительнице.