Текст книги "Долгое эхо"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Кровь застыла в жилах у Воробья. Он вытянул переднюю лапу и вонзил коготь в то же место.

– Чувствуешь что-нибудь?

– Где? – спросила Иглолапка, поворачивая голову, чтобы увидеть.

– Нет, не смотри, – велел Воробей, еще глубже втыкая коготь. – А теперь?

Иглолапка начала дрожать.

– Нет! Я ничего не чувствую! – в панике выкрикнула она.

– Что ты делаешь? – взвыла Милли, когда Воробей еще сильнее нажал когтем. – Ты ее до крови расцарапал!

– Правда? – переспросила Иглолапка, вытягивая шею.

Но Воробей почти не слышал их.

– Ты не чувствуешь, как я втыкаю коготь? – тупо переспросил он.

– Нет, – прошептала Иглолапка.

– У тебя сломан позвоночник, – глухо сказал Воробей. – Ты не чувствуешь боли, потому что у тебя утрачена чувствительность тела ниже места перелома. – Он бережно дотронулся лапой до ее бока. – Мне очень жаль.

– Почему? – пискнула Иглолапка. – Ведь это хорошо, если у меня ничего не болит?

– Ты уже никогда не почувствуешь боль в задних лапах, – медленно проговорил Воробей. – Ты больше вообще никогда не почувствуешь свои задние лапы.

– Что ты говоришь? – хрипло ахнула Милли. – Все переломы срастаются!

– Кроме переломов позвоночника.

– Но откуда ты об этом узнал?

– Перышко лечил воина с такой же травмой, – ответил Воробей.

Иглолапка вытянула шею к нему.

– И что с ним случилось? – тихо спросила она.

Воробей промолчал.

– Он умер, да? – всхлипнула Иглолапка.

Воробей почувствовал, что Милли пихает его в плечо, оттесняя к выходу из палатки.

– Как ты мог сказать моей детке, что она умрет? – зашипела она, когда они очутились снаружи. – Она просто не чувствует лап, только и всего! Что ты за целитель, если не можешь это вылечить? Сделай же что-нибудь!

– В чем дело? – спросила Белка, бросаясь к ним через всю поляну. Подбежав, она встала между Воробьем и рычащей кошкой.

– Он говорит, что моя дочка умрет!

Белка оцепенела.

– Ты это сказал, Воробей?

Он молча покачал головой.

– Я так не думаю, – очень мягко сказала Белка. – Воин, которого лечил Перышко, умер. Но это не значит, что с Иглолапкой случится то же самое.

– Для этого мы должны кормить ее и помогать ей двигаться, – проговорил Воробей. – Если нам это удастся, она сможет выжить.

Милли часто-часто задышала.

– Значит, она поправится?

– Ее лапы уже никогда не поправятся, – мягко, но уверенно ответил Воробей. – Но она не умрет.

– Нужно заставлять ее как можно больше шевелиться, чтобы она как следует дышала, и мокрота не застаивалась у нее в груди, – напомнила Белка, взмахнув хвостом. – Если у нас получится, то все будет хорошо.

– Хорошо? – прорыдала Милли. – Она никогда не сможет охотиться! Не сможет быть воительницей! Не сможет иметь котят!

Крутобок вихрем ворвался в лагерь.

– Что случилось? – закричал он, подбегая к Милли.

– Наша детка! – всхлипнула Милли, зарываясь мордой в его шерсть. – Наша бедная детка!

Зашуршали заросли ежевики у входа в палатку.

– Что вы тут устроили? – возмущенно зашипела Яролика. – Иглолапка может вас услышать! Воробей, я думаю, тебе лучше вернуться и объяснить ей, в чем дело и что ее ждет.

Белка ласково дотронулась носом до его щеки.

– Я присмотрю за Милли и Крутобоком, – шепнула она.

С тяжелым сердцем Воробей поплелся обратно в палатку. Молча сел возле подстилки Иглолапки. Почти сразу же его захлестнули волны паники, исходящие от перепуганной ученицы.

– Я больше никогда не смогу ходить, да?

Воробей прижался щекой к ее дрожащей голове.

– Да, – прошептал он. – Мне так жаль.

Глава XIII

– Звездное племя гордится твоей храбростью и силой духа, – сказал Огнезвезд, кладя подбородок на макушку Иглолапки. Голубичка, во все глаза наблюдавшая за церемонией, почувствовала прилив гордости.

– Я даю тебе имя Иглогривка.

Шмель и Пестроцветик, уже получившие свои имена, первыми начали приветствовать новую воительницу Грозового племени.

– Иглогривка! Иглогривка!

Голоса воителей звенели в прохладном воздухе и, облетая каменные стены, уносились в чистое голубое небо. Милли и Крутобок крепко прижимались друг к другу, но их гордые взгляды были омрачены печалью.

Иглогривка переставила передние лапы, чтобы посильнее выпрямиться, и подняла голову. Голубичка старалась не смотреть на ее задние лапы, беспомощно подвернутые под туловище.

Прошла четверть луны после падения дерева. Голубичка, как и все остальные Грозовые коты, валилась с лап от усталости. Расчистка лагеря от завалов, охота и патрулирование выматывали всех без исключения. Тяжелее всего было то, что дни неумолимо укорачивались, дичь становилась все более тощей, да и за такой нужно было еще побегать.

Голубичка мечтала хоть разок как следует выспаться. Но по ночам ее терзали страшные сны. Она чувствовала себя виноватой. Если бы она пораньше предупредила племя, то Долгохвост не погиб бы, а Иглогривка сейчас весело бегала с сестрой и братом, и в ее глазах не поселилось бы отчаяние.

Накануне Голубичка проснулась от ужасного кошмара – ей приснилось, будто дерево снова обрушилось в овраг, и придавленная кошка жалобно звала на помощь.

Искролапка!

Почему ей снилась сестра? В каждом сне рухнувший бук придавливал не Иглогривку, а Искролапку, и в каждом сне Голубичка тщетно пыталась пробиться сквозь ветки и освободить сестру.

– Голубичка? – шепнула ей на ухо Белолапа. – Ты здорова?

Голубичка встряхнулась и отогнала тревожные мысли.

– Да, конечно. Я просто счастлива, что Иглогривка получила воинское имя.

– У нее сердце воительницы, – прошептала Белолапа.

Это была правда. Иглогривка ни на миг не переставала сражаться. Воробей придумал целую систему упражнений для того, чтобы разработать ее грудь и укрепить передние лапы. Иглогривка выполняла их при любой возможности – она потягивалась и поворачивалась в стороны, до дрожи вытягивала передние лапки, так что шерсть становилась дыбом. В последние дни она настояла на том, чтобы самостоятельно приносить себе добычу из кучи, хотя Грозовые коты наперегонки бросались отнести ей самый лакомый кусочек прямо в гнездышко.

– Нет, я сама себе принесу, – твердо сказала Иглогривка Вишенке, которая пыталась поделиться с ней своей дичью.

Вишенка захлопала круглыми глазенками, когда Иглогривка вывалилась из палатки наружу и, подтягиваясь на передних лапах, поползла из палатки целителя через всю поляну к куче дичи.

– Смотри, Кротик! – завизжала она. – Она сама ползет!

Кротик поспешно выбежал из детской.

– Давай, Иглогривка! – подбадривал он.

Про себя Голубичка думала, что двое котят, незаметно для самих себя, стали самыми большими друзьями и союзниками парализованной Иглогривки: из всего Грозового племени только они полностью принимали ее такой, какой она стала. Милли до сих пор бродила, убитая горем, а когда Иглогривка выползала на поляну, все Грозовое коты с невольной жалостью провожали ее глазами.

Все, кроме Кисточки. Старуха не могла даже смотреть на искалеченную Иглогривку. Она горько винила себя в трагедии, которая унесла ее лучшего друга и искалечила ученицу, поэтому при виде Иглогривки решительно отворачивалась в сторону.

Но, несмотря на это, Грозовое племя постепенно привыкало к случившемуся. Грозовые коты больше не смотрели с ужасом на палатку целителя, заслышав жуткие вопли, по нескольку раз в день несущиеся оттуда.

– Визжи что есть мочи, – наставлял Воробей свою пациентку. – Это даст работу легким и поможет очищать их. Визжи до хрипоты, поняла? Не стесняйся, я всех предупредил, никто не удивится.

Казалось, лечение давало свои плоды. Задние лапы Иглогривки остались парализованными, но шерсть у нее была густой и блестящей, глаза с каждым днем сияли все ярче, а передние лапы стали сильными, как у здоровых воителей.

Вот и теперь они даже не задрожали, когда Кротик вскочил Иглогривке на спину и плюхнулся на плечи.

– Иглогривка! – заверещал он.

Милли сердито подлетела к малышу.

– Осторожнее!

– Все нормально, – сказала Иглогривка. – Я их обоих выдержу.

– Правда? – глазенки Вишенки радостно заблестели.

– Только попробуй! – рявкнула Милли.

Крутобок мягко отстранил подругу.

– Дай им повеселиться.

– А мы! А мы тоже! Тоже скоро будем воинами! – завопил Кротик и, спрыгнув со спины Иглогривки, бросилась на сестру.

– Да вы еще даже не оруженосцы, – поддразнила его Иглогривка.

Голубичка в немом изумлении смотрела на свою бывшую соседку по палатке. Как она может быть такой веселой?

Белолапа наклонилась и лизнула дочь в ушко.

– Не забывай, что нужно набрать мох для новой палатки старейшин.

Голубичка вздохнула. Разве о таком забудешь? День за днем она помогала обвивать побеги жимолости вокруг ветвей бука, сооружая новую палатку на том месте, где когда-то была старая.

Палатка получалась на загляденье – просторная, крепкая, со всех сторон закрытая буком и аккуратно переплетенными побегами. Осталось только соорудить новые гнездышки, а затем Пурди и Кисточка могли переселяться. Голубичка не могла дождаться, когда же это случиться. Пока старики жили в палатке оруженосцев, прогоняя своим оглушительным храпом ее и без того тревожный сон.

Голубичка окинула глазами лагерь, пытаясь привыкнуть к его новому виду. Воинская палатка была полностью уничтожена, раздавлена стволом дерева. Но толстые сучья бука, накрывшие половину поляны и упиравшиеся в одну из стен оврага, предоставляли превосходные новые укрытия. Грозовые коты задумали строить новую воинскую палатку вокруг самых толстых сучьев; куча высвобожденных веток была уже аккуратно сложена для будущего строительства. Что касается детской, то крушение дерева сделало ее безопаснее барсучьей норы – теперь жилище королев и котят пряталось под переплетенными корнями бука, густо обвитыми ежевикой.

– Идем, – Белолапа пощекотала Голубичку хвостом и поманила Прыгунца и Шиповницу. – Готовы?

Воины потрусили к ним.

– Где Искролапка? – спросила Голубичка, обводя глазами поляну, и тут же увидела сестру, выбегавшую из зарослей, скрывавших поганое место.

– Иду! – прокричала Искролапка, бросаясь через поляну. – До встречи, Иглогривка! – весело крикнула она, пробегая мимо новой воительницы.

Иглогривка улеглась в лужице слабого солнечного света, а Кротик и Вишенка тут же вскарабкались ей на спину. Приподняв голову, Иглолапка в шутку промурлыкала:

– Ох, Искролапка, ты не могла бы забрать с собой этих двух разбойников?

– Боюсь, они еще целый месяц будут хвостом бегать за тобой, – рассмеялась Искролапка.

– Мы тоже будем воителями! – запальчиво крикнул Кротик. – Мы пошли бы с вами, но нас не выпускают!

Искролапка подбежала к Прыгунцу.

– Ленивые коты мха не принесут! – поддела она черного с белым кота.

Голубичка бросилась к ним.

– Спорим, я соберу больше всех? – крикнула она.

– Да пожалуйста! – равнодушно повела плечом Искролапка.

Голубичка насторожилась. В последнее время Искролапка вела себя очень странно. Словно они вдруг перестали быть сестрами. Охлаждение началось с того проклятого дня, когда рухнуло дерево. Может быть, Искролапка догадалась о способностях Голубички? И теперь винит ее за то, что она не смогла заранее предупредить свое племя? Голубичка покачала головой. Нет, это невозможно.

Она молча проводила глазами сестру, выбегавшую из лагеря вместе с Прыгунцом и Шиповницей. Может, ей все это только кажется? Возможно, особый дар сделал ее излишне чувствительной?

Голубичка брела по лесу следом за Прыгунцом и Искролапкой.

– Смотри! – крикнула Искролапка Прыгунцу, когда они добрались до склона, ведущего к берегу озера. Упав на живот, она поехала вниз по мягкой траве.

– Ты просто утка! – засмеялся Прыгунец.

Шиповница, недовольно сощурив глаза, наблюдала за ними. Неужели она тоже заметила, как переменилась Искролапка?

– Так, – объявила Белолапа, окидывая взглядом берег. – Давайте-ка сначала поищем лебединые перья. Если нам повезет, то Пурди и Кисточка получат гнездышки, достойные котов Звездного племени!

– И Иглогривка тоже, – вставила Голубичка.

Искролапка закатила глаза.

– Ну да, как мы могли забыть? Разумеется, и она тоже!

На этот раз Белолапа строго посмотрела на дочь.

– Поскольку вы с Прыгунцом стали неразлучны…

– Не в этом смысле, – пристыжено пробормотал Прыгунец, распушая шерсть.

– В каком бы ни было смысле, – продолжала Белолапа, – вы будете собирать материал для подстилок вместе.

Искролапка подтолкнула Прыгунца, глаза ее радостно сверкали, словно она наслаждалась смущением молодого воина.

– Побежали! – как ни в чем не бывало воскликнула она. – Спорим, я первая добегу до воды? – Сорвавшись с места, она помчалась вниз по берегу, а затем грациозно приземлилась на берегу и ловко развернулась, ни на миг не потеряв равновесия.

Голубичка пошевелила хвостом. Искролапка даже двигаться стала совершенно по-другому!

– А вы тоже работайте вместе, – сказала Белолапа Голубичке и Шиповнице. – Если я вам понадоблюсь, ищите меня на берегу. – Он махнула хвостом в сторону границы с племенем Ветра и отошла.

– Откуда начнем? – спросила Шиповница.

– Ты воительница, тебе и решать, – ответила Голубичка. Она все еще была сбита с толку странным поведением Искролапки.

– Ну да, – согласилась Шиповница. – Но я надеялась, что ты ищешь мох также хорошо, как дичь.

Голубичка потупилась.

– Ну, наверное, стоит поискать под деревьями вдоль ручья, там, кстати, и перья могут быть.

– Отличная мысль! – обрадовалась Шиповница, бросаясь вниз по берегу к тому месту, где деревья с двух сторон окружали сбегавший к озеру ручей.

Голубичка побрела за ней. Когда она подошла, Шиповница уже сдирала мох с корней дерева возле самой воды.

– А ты поднимись чуть выше по течению, – посоветовала светлошерстная воительница.

Голубичка кивнула и зашагала по извилистым корням туда, в прохладную тень под деревьями. Ручей журчал у нее за спиной, а она осматривала каждый корень в поисках мягкого мха.

Внезапно она заметила, как что-то белое мелькнуло в воздухе. Перышко трепетало на ветру.

Позабыв о мхе, Голубичка бросилась в погоню. Забежав за деревья, она подпрыгнула и прибила перо к земле передними лапами.

– Попалось!

– Вот ты где! – воскликнул Львиносвет, выходя из-за куста папоротников. – Белолапа сказала, что ты пошла в эту сторону.

Голубичка изумленно вытаращила глаза на своего наставника.

– Что-то случилось? – Налетевший ветерок зашелестел в папоротниках, подхватил ее перышко и понес куда-то за деревья. – Мышиный помет! – взвизгнула Голубичка, бросаясь за пером.

– Брось его! Игры подождут! – крикнул ей вслед Львиносвет.

– Да? А подстилка для Кисточки тоже подождет?

Львиносвет сердито распушил загривок.

– Мы снова обнаружили свежие следы Сумрачного племени на своей стороне границы, – коротко сказал он. – Происходит что-то нехорошее. И чем быстрее мы выясним, в чем дело, тем лучше. Возможно, они готовят вторжение. Они уже знают об упавшем дереве. Может быть, Сумрачные коты решили, что мы ослаблены, и сейчас лучшее время напасть на нас?

Голубичка резко села на траву. Сумрачное племя узнало о падении дерева почти четверть луны тому назад! И до сих пор не напало. Она задумчиво проводила взглядом улетающее перышко.

«Наверное, это опять выходки Когтегрива, ничего страшного!» – успокоила себя Голубичка. Одному Звездному племени известно, в какую игру играет Когтегрив, однако он дал ей слово, что его ночные вылазки ничем не угрожают Грозовому племени. С какой стати она должна ему не верить? Они же друзья!

– Голубичка, – тихо сказал Львиносвет, пристально глядя на нее. Усы его подрагивали. – Пойми, это очень важно. Ты что-нибудь слышала о том, что творится на территории Сумрачного племени? Они что-нибудь планируют?

– Откуда я знаю? – упрямо огрызнулась Голубичка.

Львиносвет с досадой закатил глаза.

– А как же твои способности?

Голубичка раздраженно хлестнула хвостом по земле.

– Прекрати ко мне приставать! – окрысилась она. – Неужели ты думаешь, что я не рассказала бы тебе, если услышала бы что-нибудь важное?

– Возможно, ты просто не понимаешь, что важно, а что нет!

Голубичка вскочила и гневно уставилась на своего наставника.

– Это мои способности, ясно? – зарычала она. – Я же не учу тебя драться, правда?

Зашуршала ежевика, и из-за деревьев выше по течению показалась Искролапка.

– Привет, – негромко сказала она, быстро переводя глаза с Голубички на Львиносвета. – Я… я только что нашла отличную полянку с мхом.

Львиносвет сердито посмотрел на Голубичку, потом повернулся и ушел в лес.

– Чего он хотел? – спросила Искролапка. Впервые за последние несколько дней в ее голосе чувствовалось искренне участие.

– Он мой наставник, вот и проверяет, как я тут, – фыркнула Голубичка, все еще злясь на приставучего Львиносвета. Да еще Искролапка не вовремя появилась! Меньше всего на свете Голубичка хотела снова подвергаться допросу.

– Мне показалось, он говорил о чем-то важном, – сказала Искролапка, подходя ближе. – Почему он уверен, будто ты знаешь, что творится в Сумрачном племени?

Голубичка насторожилась. Как много успела услышать Искролапка?

– Не знаю, – поспешно ответила она.

– Врешь! – взорвалась Искролапка.

Голубичка съежилась. Почему она не может рассказать сестре правду?

Искролапка придвинулась еще ближе.

– Что в тебе такое особенное, Голубичка? – спросила она. – Почему ты уединяешься с Огнезвездом и о чем-то разговариваешь с ним? Почему Львиносвет постоянно секретничает с тобой?

– Он просто следит за моей подготовкой, – пролепетала Голубичка. Ей была отвратительна вся эта ситуация, но что она могла поделать? Она кожей чувствовала, как с каждой новой ложью возводит очередную колючую стену между собой и сестрой.

– Огнезвезд ни разу не поинтересовался моей подготовкой, – скривила губы Искролапка. – Чем ты такая особенная?

– Это все совсем не то, что ты думаешь! – горячо воскликнула Голубичка, сердце ее затрепетало от страха. Как прекратить этот разговор, не выдав слишком многого? Что сказать? – Я не считаю себя особенной. Просто… – Она осеклась и замолчала. – Просто… Все очень сложно.

Искролапка отшатнулась.

– Сложно? – На этот раз в голосе Искролапки звенела настоящая обида. – Слишком сложно, чтобы рассказать сестре? А я-то думала, что мы с тобой лучшие подруги! – Она отвернулась и посмотрела куда-то за деревья, глаза ее потемнели. – Хорошо. Раз у тебя свои секреты, то у меня будут свои.

Голубичка невольно поежилась, только теперь почувствовав холодный ветер, трепавший ее шерсть. В словах сестры ей почудилось что-то зловещее.

Секреты? О каких секретах говорит Искролапка?

Внезапно она вспомнила, как сестра начала рассказывать ей про свой сон, но их прервали, и Голубичка так и не дослушала историю до конца. Кажется, Искролапка рассказывала о каком-то звездном воителе, посещавшем ее во сне. Как же она могла забыть? Злясь на свое равнодушие, Голубичка глубоко вонзила когти в землю. Почему она не проявила никакого интереса к рассказу сестры? Почему она вечно занята только собой?

– У тебя был еще один сон? – спросила она. – К тебе опять приходил звездный воин?

– Ага, завидно стало? – оскалилась Искролапка. – Я пыталась тебе рассказать, но тебе было неинтересно. Ты даже слушать меня не захотела! Ну конечно, ты ведь спешила пошептаться с Львиносветом! С какой стати я стану рассказывать тебе теперь? У меня пропало желание, так и знай! Но ты-то с чего вдруг заволновалась? Испугалась, что я стану еще более особенной, чем ты? Боишься, как бы старшие воители не начали прислушиваться ко мне?

Искролапка выкрикивала все это с искренней горечью, и у Голубички потемнело в глазах от отчаяния. Она даже не догадывалась, что Искролапка все это время так страшно обижалась на нее.

– М-мне жаль, что так вышло, – пролепетала она.

Но Искролапка уже бросилась бежать в чащу деревьев. На бегу она обернулась и прошипела:

– Что-то не заметно!

«Когда-нибудь я все тебе объясню! – молча пообещала ей Голубичка. – И тогда ты поймешь!»

– Нашла что-нибудь? – спросила Белолапа, когда Голубичка с пустой пастью медленно вышла на берег. Она так расстроилась из-за разговора с Львиносветом и Искролапкой, что уже не смогла заставить себя заняться поисками мха. Найденные клочки казались ей то чересчур сырыми, то слишком колючими. Голубичка была настолько ошеломлена, что так и не смогла решить, какой выбрать.

– Прости, – прошептала она. – Я встретила Львиносвета. И отвлеклась.

– Ничего страшного, – взмахнула хвостом Белолапа. – Остальные нашли столько, что на всех хватит!

Прыгунец и Шиповница волокли в зубах огромные охапки мха. Искролапка шла за ними, катя перед собой большой комок перьев.

– Давайте-ка завернем перья в листок, – решила Белолапа, видя, как Искролапка пытается защитить свой мягкий сверток от порывов ветра. – Иначе весь твой труд будет развеян по лесу еще до того, как мы подойдем к лагерю.

Голубичка бросилась к берегу, сорвала широкий лист щавеля и принесла сестре. Та, не глядя на нее, взяла лист и завернула в него перья.

– Хочешь, я понесу? – предложила Голубичка.

Искролапка, не говоря ни слова, подобрала сверток и пошла вдоль берега.

Прыгунец и Шиповница бросились за ней, а Белолапа внимательно посмотрела на Голубичку.

– Вы поссорились?

Голубичка кивнула. Никогда еще ей не было так плохо, как сейчас.

– Из-за чего?

– Не важно.

Она даже матери не могла рассказать, в чем дело.

– Ничего страшного, – вздохнула Белолапа. – Выше нос. Сестры и братья часто ссорятся. Посмотри на Кротика и Вишенку – бывают дни, когда они с рассвета до заката ругаются, как скворцы. Я уверена, что будь у меня сестра или брат, мы бы тоже все время ссорились. – Она улыбнулась и пошла по берегу в сторону леса.

Голубичка подождала, пока мать уйдет, и только потом поплелась в лагерь. «Нет, так бы ты никогда ни с кем не поссорилась, – горько думала она. – Потому что ты обычная кошка, а не одна из Трех!»

Вернувшись в лагерь, Шиповница и Прыгунец быстренько побросали мох в гнездышки старейшин, и помчались получать новое задание у глашатая.

– Ты сумеешь сама все разложить? – спросила Шиповница у Искролапки, прежде чем выскочить из палатки.

– Да запросто, – пропыхтела та, не разжимая зубов, чтобы не рассыпать перья.

Голубичка вошла в палатку следом за сестрой. В полном молчании, даже не глядя друг на друга, они принялись раскладывать мох поверх кучек папоротника, которые Ледосветик и Березовик уложили и утрамбовали в углу палатки. Вечернее солнце бросало лучи сквозь крышу из жимолости, так что в палатке царил рассеянный зеленый свет, словно под водой.

Не говоря ни слова, Искролапка развернула свой лист и стала раскладывать перья по слою мха, который Голубичка уже разложила поверх папоротников.

– Ты больше не будешь со мной разговаривать? – жалобно пискнула Голубичка.

Искролапка даже ухом не повела, продолжая сосредоточенно разглаживать перья. Зашуршала жимолость, и в палатку вошли Пурди и Кисточка.

– Ну, видишь? – промурлыкал бывший одиночка. – Говорил же я тебе, что гнездышки наши уже готовы! – Он приветливо кивнул ученицам. – Загляденье, а не гнездышки! Спасибо.

Кисточка молча обвела глазами палатку.

– Уж больно большая, – проворчала она.

Голубичка ждала, что старуха вновь заведет свои привычные жалобы на сквозняки, но та, не прибавив больше ни слова, свернулась на подстилке и уткнулась носом в лапы.

Голубичка пожалела, что не засунула в мох колючку. Или не сделала еще что-нибудь, чтобы заставить старую кошку рассердиться и начать ворчать. У нее сердце разрывалось видеть ее в таком молчаливом отчаянии.

– Не очень сыро? – робко спросила она.

– Старые-то гнездышки получше были, – вздохнула Кисточка. – Там пахло Долгохвостом.

Пурди посмотрел на учениц, и Голубичка поняла, что он просит их уйти.

Поворачиваясь к выходу, она увидела, как старик забрался в гнездышко рядом с Кисточкой и прижался боком к ее боку. У Голубички сжалось сердце. Когда же они с Искролапкой будут вот так же сидеть рядышком? Голубичка тяжело вздохнула, посмотрев на сестру, выходившую из палатки, распушив усы и вздернув подбородок. Наверное, никогда.

– Эй, сестрички! – закричала Шиповница, когда они вышли на поляну. Она сидела возле кучи дичи. – Хотите мышку?

– Да, еще как! – завопила Искролапка и помчалась к ней, даже не посмотрев на Голубичку.

От огорчения у Голубички пропал всякий аппетит. Может быть, Иглогривка захочет с ней поболтать? Повернувшись хвостом к куче дичи, она пошла к палатке целителя, шурша лапами по золотым листьям бука, устилавшим песчаную землю лагеря. Возле входа Голубичка остановилась, и стала слушать, как Воробей учит Иглогривку новым упражнениям.

– Вот так, – говорил он. – Вытянись еще сильнее.

– О-оой! – пропыхтела Иглогривка. – Еще несколько дней таких упражнений, и я смогу положить на спину Терновника!

– Отлично, – промурлыкал целитель. – Хотел бы я взглянуть на его морду! – Запах свежих лекарственных трав донесся сквозь ежевику. – Так, еще три растяжки, а потом съешь лекарство.

– Можно я лучше выйду наружу и погреюсь на солнышке? – взмолилась Иглогривка. – Скоро все племя соберется вокруг кучи дичи и начнет болтать и вылизываться. Я не хочу сидеть тут одна!

– Хорошо, только сначала съешь травы, – твердо сказал Воробей. – А потом сможешь поужинать мышкой вместе с сестрой и братом.

– Они уже вернулись из патруля?

Голубичка обернулась на поляну. Пестроцветик и Шмель как раз входили в лагерь, нагруженные добычей. Она должна была почувствовать их возвращение тогда же, когда и Воробей! Наверное, волнения из-за Искролапки так отвлекли ее, что она забыла следить за происходящим вокруг!

– Фу, – поперхнулась травами Иглогривка. Затем Голубичка услышала ставший уже привычным шорох – это Иглогривка ползла по полу пещеры. Зашуршала ежевика, и показалась круглая голова молодой кошки. – А ты никак не можешь сделать их повкуснее? – весело крикнула она, оборачиваясь к входу в палатку.

– Постараюсь, – отозвался Воробей.

Иглогривка выползла из палатки и зашуршала по палой листве. Глаза ее ярко блестели, но зубы были стиснуты от напряжения.

Она заметила Голубичку.

– Привет! – натужно прошипела она. – Ох, извини! Знаешь, какая это тяжелая работенка? Но ничего, со временем будет легче.

Она поползла дальше к куче дичи, куда уже сбрасывали свой улов ее брат с сестрой. Увидев Иглогривку, оба радостно просияли.

– Иглогривка! – промычала Пестроцветик, не выпуская из пасти принесенную мышь, и бросилась к сестре. Подбежав, она бросила мышь под лапы Иглогривке. – Поешь с нами?

Голубичка вошла в палатку Воробья.

– Привет, – устало поздоровалась она. Ей был необходим совет. Она хотела снова подружиться с Искролапкой. И очень хотела есть дичь вместе с ней, как Иглогривка и Пестроцветик.

Воробей хвостом сметал в кучу сухое крошево целебных трав. Заслышав шаги Голубички, он поднял голову.

– Скажи, как тебе больше понравилось бы есть целебные травы – с цветочным нектаром или с мышиной кровью?

– С кровью, – рассеянно ответила Голубичка.

Воробей перестал размахивать хвостом.

– В чем дело? – спросил он. Его голубые глаза настороженно блеснули в полутьме палатки.

– Можно я расскажу Искролапке о пророчестве? – взмолилась Голубичка. – Пожалуйста!

Воробей вздохнул и снова начал обметать свои травы.

– Нет.

– Но я уже не могу дружить с ней, как раньше! Это нас разделяет!

– Почему?

– Потому что ей кажется, будто ко мне относятся по-особенному.

– Она завидует?

– Нет! – возмущенно воскликнула Голубичка, бросаясь на защиту сестры. Потом подумала и вздохнула. – Ну, кажется, да. Наверное.

– Мы с Львиносветом никогда никому не рассказывали об этом, – заметил Воробей.

– Потому что вам нечего было скрывать друг от друга!

– Так было не всегда, – ответил Воробей и стал вытаскивать самые чистые листочки из кучи, отряхивая их от пыли. – Я первым узнал о пророчестве, но не мог рассказать о нем Остролистой и Львиносвету до тех пор, пока не решил, что оно относится и к ним тоже.

– Но ведь Остролистая не была одной из Трех.

– Я тогда этого не знал, – вздохнул Воробей, отряхивая еще один кусочек. Глаза его потемнели. – И она тоже не знала. Она считала себя частью Трех. И не смогла пережить того, что это оказалось не так.

– Она просто не знала, как ей повезло, – прошептала Голубичка. Но любопытство не давало ей покоя. – А что с ней стало?

– Она ушла, – коротко ответил Воробей, вытаскивая новый листок из кучи. – Не смогла больше оставаться здесь.

– Потому что оказалась обычной кошкой, а не одной из Трех? – нахмурилась Голубичка. Она часто пыталась представить, каково это – быть самой обыкновенной воительницей. Разве это не намного проще, чем быть Избранницей?

– Отчасти, – ответил Воробей.

– Отчасти? – переспросила Голубичка, сгорая от желания узнать, в чем там было дело.

Воробей взял листья в пасть и понес к трещине в задней части пещеры, где хранил свои запасы. Очевидно, он давал Голубичке понять, что разговор окончен и больше она ничего не узнает.

«Вот как? – сердито подумала маленькая ученица, выходя из пещеры. – Опять секреты?»

Пестроцветик, Шмель и Иглогривка лежали на пригретом солнцем пятачке и с аппетитом ужинали. Искролапка сидела рядом с Шиповницей и ела дрозда.

Голубичка посмотрела на сестру.

«Я бы все тебе рассказала, если бы могла!»

Искролапка проглотила последний кусочек и принялась вылизывать Шиповницу.

«Но я должна хранить тайну, – мрачно подумала Искролапка. – Даже если мне придется навсегда потерять свою лучшую подругу».