Текст книги "Долгое эхо"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава XII

Подняв голову, Воробей втянул ноздрями сырой рассветный холодок. Утренняя свежесть терпко пахла древесным соком поваленного дерева и прелью мокрой листвы. Воробей почувствовал теплый бок Милли. Серая кошка лежала рядом со своей дочерью.

Иглолапка крепко спала, ее дыхание было все еще тяжелым от маковых зерен, которые Воробей дал ей накануне. Он чувствовал тяжесть во всем ее теле и зловещее отсутствие чувствительности в задних лапах. Вчера он так и уснул, глядя на королеву и ее котенка.

«Нет здесь никакой королевы и никакого котенка! – рассердился на себя Воробей. – Это воительница и ученица!» Он не должен был поддаваться чувствам. Иглолапке нужен не изнывающий от жалости кот, а сильный и умелый целитель. И Милли тоже.

Морщась от боли в мышцах, ноющих после вчерашнего напряжения, Воробей наклонился над подстилкой Иглолапки и тщательно обнюхал свою пациентку, касаясь усами пушистой шерсти Милли.

Та сразу подняла голову.

– Как она?

– Шок прошел, – ответил Воробей. Сердце Иглолапки ровно билось под влажной шерсткой.

– Но как ее лапы? – дрожащим шепотом спросила Милли.

– Не знаю, – ответил Воробей, с трудом подавив рычание. Он ненавидел собственную беспомощность.

Снаружи доносились звуки пробуждающегося лагеря – воины суетились на свободном клочке поляны и, преодолевая потрясение и усталость, готовились к исполнению своих ежедневных обязанностей. Воробей слышал спокойный голос Ежевики, отдававшего распоряжения воинам.

– Патрули будут отправляться, как обычно. Нам нужна дичь, а значит, мы должны охотиться. Скоро настанет пора Голых деревьев, когда придется подтянуть животы. Дым, сколько тебе нужно котов, чтобы расчистить завалы?

Воробей насторожил уши. Поваленный бук заглушал звуки. Голоса Грозовых котов больше не отлетали звонким эхом от каменных стен, а тонули в рыхлой массе мокрой листвы и веток.

– Четверых или пятерых для начала хватит, – решительно ответил Дым, но Воробей чувствовал, как горят огнем подушечки на его лапах, содранные в кровь во время вчерашней работы. – Березовик? Бурый? Беритесь за крупные сучья и ветки. Шиповница и Орешница займутся теми, что полегче.

Еще вчера коты расчистили проход к палатке целителя. Детская чудом уцелела между корней поваленного бука. Палатка оруженосцев осталась невредима.

Иглолапка пошевелилась. Когда Воробей наклонился, чтобы обнюхать ее морду, то почувствовал щекой, как дрогнули ее веки.

– Как ты? – тихо спросил он.

Ему тут же передалась паника, охватившая Милли, поэтому Воробей предупредительно отстранил ее хвостом.

«Не пугай Иглолапку запахом своего страха!» – сердито подумал целитель.

– Не знаю, – сонно пробормотала Иглолапка.

– Что-нибудь болит?

– Нет. Только спать хочется.

– Ничего страшного, это от мака.

– Я поэтому не чувствую задние лапы?

Воробей почувствовал на спине обжигающий взгляд Милли. Она молча требовала, чтобы он сказал – да. Она всей душой хотела, чтобы это была правда.

Может быть, так оно и было. Может быть, когда Иглолапка полностью оправится от пережитого шока, к ней вернется чувствительность и окажется, что ее задние лапы в полном порядке. В конце концов, Воробей дважды ощупал ее кости и не нашел никаких переломов. Следовательно, лапы должны действовать!

– Да, Воробей? – настойчиво спросила Иглолапка.

– Мне кажется, что твои лапы поправляются после несчастного случая немного медленнее, чем все остальное, – уклончиво ответил целитель. – Давай подождем и посмотрим. Если будет на то воля Звездного племени, твои лапы скоро тоже придут в себя.

Иглолапка поскребла когтями папоротники, которыми было выстлано ее гнездышко.

– Скорее бы! Я ведь недавно прошла испытание, Воробей. Мне пора становиться воительницей!

Милли шумно сглотнула. Воробей чувствовал, как она борется с охватившим ее горем. И понял, что кошка справилась с собой.

– Давай-ка, поспи, – прошептала Милли. – Чем больше ты будешь отдыхать, тем быстрее поправишься.

Иглолапка положила подбородок на лапки, и через мгновение ее дыхание стало глубоким и ровным.

Милли вышла из палатки следом за Воробьем.

– Что с ней такое? – спросила она, как только они очутились за стеной колючей ежевики.

Воробей поморщился, наступив лапой на ветку, перегородившую тропу к его палатке. Из-за упавшего дерева лагерь совершенно изменился, так что идти по нему приходилось со всей осторожностью, ибо на каждом шагу слепого кота могла поджидать неизвестная опасность. Он раздраженно фыркнул. До сих пор лагерь был единственным местом, где он мог ходить, не задумываясь! А теперь он стал таким же незнакомым, как территория Речного племени.

– Что с ее лапами? – не отставала Милли, глядя, как он яростно вылизывает лапу.

Воробей помедлил, устремив незрячий взгляд на кошку. Он знал, что коты слушают внимательнее, если он поворачивается к ним, хотя для него самого не было никакой разницы. Он был слеп.

– Я не знаю.

– Но ты должен знать! – с плохо скрываемым гневом воскликнула Милли.

Воробей с облегчением услышал приближающиеся шаги Крутобока. Серый воин сумеет успокоить свою подругу.

Крутобок потерся боком о бок Милли.

– Никаких изменений? – с беспокойством спросил он.

– Нам остается только ждать, – сказал Воробей. – По крайней мере, она не страдает.

Он пошел прочь, но мысли его путались. Почему Иглолапка не чувствует лап? Да, на них были ушибы, но ведь кости остались целы! Может быть, она потеряла чувствительность из-за ушибов? Воробей нахмурился. Он впервые сталкивался с таким случаем.

– Можно нам заглянуть к ней? – крикнул ему вслед Крутобок.

– Хуже ей от этого не будет, но она должна как следует отдохнуть, – объяснил Воробей, обернувшись к серому воину. – Она ваша дочь. Вам лучше знать, как ее подбодрить.

У него заурчало в животе от голода. Судя по запаху, кучу дичи совсем недавно наполнили. Наверное, лучше ему подкрепиться. Вчера вечером ему было не до еды. Воробей подошел к куче и сразу почувствовал знакомый запах Львиносвета, к которому примешивалась терпкая сырость влажной земли. Брат вытаскивал из кучи дрозда.

Воробей выбрал себе мышь.

– Ты хоронил Долгохвоста? – спросил он у брата. Воробей знал, что будет тосковать по умершему меньше, чем его товарищи. Это было неизбежно, ведь он знал, что очень скоро снова увидит Долгохвоста – зрячего и сильного, без ломоты в суставах, охотящегося в солнечных угодьях Звездного племени или сидящего рядом со старыми друзьями в толпе звездных котов, пришедших к Лунному озеру.

Сейчас его гораздо больше тревожила Иглолапка. Если к ее лапам не вернется чувствительность, то ее ждут такие страдания, о которых он боялся даже думать.

Львиносвет помахал хвостом по земле.

– Я помог Кисточке и Пурди. Они устали после ночного бдения. – Львиносвет рассеянно поворочал лапой дрозда. – Я отослал их отдыхать в детскую, но не думаю, что Кисточка смогла сомкнуть глаза. Она просто убита горем и раскаянием.

– Когда поем, отнесу ей маковых семян, – пообещал Воробей. – Голубичка успокоилась?

– Немного, – озабоченно ответил брат. – Что с ней такое? Она должна гордиться, что спасла столько жизней, предупредив нас.

– Думаю, после вчерашнего она еще больше чувствует свою ответственность за племя, – предположил Воробей.

– Она совсем маленькая, – вздохнул Львиносвет. – Быть одной из Трех – слишком большая ответственность.

Воробей кивнул. Они с Львиносветом были старше, опытнее и намного увереннее в своих силах, однако и для них тяжесть ответственности порой была непомерной.

– Возьму-ка я их с Искролапкой на охоту, – решил Львиносвет. – Хочу напомнить Голубичке, что такое нормальная воинская жизнь.

– Отлично, – кивнул Воробей и только хотел взяться за мышь, как услышал торопливые шаги за спиной. Шмелелап и Цветолапка подбежали к нему.

– Можно нам проведать Иглолапку? – взволнованно спросил Шмелелап.

– Она сейчас спит, – ответил Воробей. – А так, конечно, можно. У нее ничего не болит. Общество друзей тоже лекарство, не хуже других.

Когда молодые коты бросились к палатке целителей, а Львиносвет устремился к растрепанному и смятому барьеру, окружавшему лагерь, Воробей снова склонился над мышью.

– Как там Иглолапка?

Голос Листвички застал его врасплох. Она единственная из всех котов умела незаметно подкрадываться к Воробью. Может быть, потому, что ее запах был ему слишком знаком. Почти как собственный. Воробей поспешил прогнать эту мысль.

– Сходи, да сама проверь, – огрызнулся он, приглаживая вставшую дыбом шерсть.

– Я теперь воительница, – тихо напомнила Листвичка.

Раздраженный ее словами, Воробей подобрал свою мышь и пошел прочь.

– Я бы сходила к Перышку.

Он остановился, пораженный.

– Неужели? – обернулся Воробей.

Он чувствовал ее смущение, но не собирался облегчать ей задачу.

– Мне казалось, ты больше не целительница!

– Я имела в виду, что сделала бы так на твоем месте.

– Но ты не на моем месте!

Листвичка сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Перышко однажды имел дело со случаем, похожим на Иглолапкин, – тихо объяснила она. – Он выхаживал кота, который попал под обвал, и ему раздавило лапы. Возможно, он сможет подсказать, что делать с Иглолапкой.

Воробей ничего не ответил.

– Только не думай, что я не доверяю твоему опыту и решениям, – продолжала Листвичка. – Просто я бы на твоем месте поступила так.

Воробей бросил мышь и пошел прочь. Ему расхотелось есть. Выбросив из головы все мысли, кроме заботы об Иглолапке, он взобрался по каменной осыпи и подошел к палатке Огнезвезда.

Песчаная Буря сидела возле предводителя и вылизывала ему плечи, ее шершавый розовый язык без устали скреб по его гладкой шерсти. Заслышав шаги Воробья, она замерла и обернулась.

– Какие-то новости? – с плохо скрытой тревогой спросил Огнезвезд.

Воробей покачал головой.

– Нет. Я хочу сходить в Сумрачное племя и поговорить с их целителем, – сказал он. – Листвичка говорит, что у него был случай, похожий на Иглолапкин.

– Отлично! – без колебания ответил Огнезвезд. – Только возьми с собой Белку.

У Воробья упало сердце.

– Я сам справлюсь!

– Я знаю, – не стал спорить Огнезвезд. – Но если из-за ливней могло упасть одно дерево, значит, может упасть и другое. Мы не можем рисковать потерять целителя. Возьми Белку, прошу тебя.

Воробей понял, что спорить бесполезно. Но почему именно Белку? Трудно представить, с кем из Грозового племени он хотел бы идти куда-нибудь меньше, чем с Белкой! Разве что с Листвичкой.

Неужели Огнезвезд нарочно пытается свести их вместе?

Напрасные старания!

Воробей вышел из палатки предводителя, спустился вниз и поплелся через поляну. Повсюду вокруг него шуршали листья, трещали и ломались ветки, сновали коты, пытавшиеся как можно больше расчистить поляну. Все были придавлены несчастьем, не было слышно ни смеха, ни болтовни, коты заговаривали друг с другом только по делу.

– Вытащи эту ветку из лагеря.

– Вплети это в барьер, чтобы укрепить стену.

Лисохвост и Ледосветик тащили шуршащую ветку мимо палатки оруженосцев. При виде Воробья они остановились.

– Как Иглолапка? – крикнула Ледосветик.

– Не лучше, но и не хуже.

Чуть дальше он наткнулся на Терновника, который терзал зубами ветку, пытаясь отгрызть ее от толстого сука.

– Как Иглолапка?

Воробей даже не остановился, чтобы ответить.

– Не хуже, не лучше.

– Как Иглолапка? – прокричала Яролика, пробегая мимо.

– Не хуже, не лучше, – проворчал Воробей.

И неожиданно почувствовал волну сочувствия, хлынувшую на него от одноглазой кошки.

– Не сердись, – негромко сказала Яролика. – Мы спрашиваем потому, что беспокоимся.

Воробей горестно понурил плечи.

– Мне тяжело чувствовать себя беспомощным! – признался он.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Да, я как раз хотел тебя попросить, – кивнул Воробей. Он мог положиться на Яролику, она не раз помогала ему в палатке целителя. – Понимаешь, мне нужно ненадолго отлучиться. Ты сможешь дать Иглолапке маковых семян, если она вдруг пожалуется на боль? Только не больше одного зернышка зараз. Не стоит притуплять ее чувствительность больше, чем необходимо.

– Конечно, все сделаю.

– И если сможешь, отнеси зернышко Кисточке, – добавил Воробей. – Она страшно убивается.

– Ни о чем не беспокойся, – кивнула Яролика, бросаясь в сторону палатки целителя.

Воробей решил перед уходом проведать старую Кисточку. Он неслышно вошел в палатку оруженосцев, где в гнездышках, щедро выстланных папоротниками, отдыхали Пурди и Кисточка.

– Это все моя вина, – твердила старуха. – Это я его сгубила. Из-за какой-то глупой мыши! Как я теперь смогу кусок проглотить? Ах, если бы я не упрямилась, если бы не подняла шум из-за еды!

Пурди с усилием замурлыкал.

– Ничего, ничего… Даю тебе слово, он сейчас в Звездном племени, – сказал он. – Охотится в густом лесу, веселый и счастливый.

– Как-то он там один? – всхлипнула Кисточка. – Кто ж его водить будет, кто поможет?

– Жаль, что я так мало знал его, – продолжал Пурди. – Я слышал, что наш Долгохвост, хоть и слепой, но выдержал Великое путешествие наравне со всеми.

– Ах, Долгохвост! – вздохнула Кисточка, погружаясь в воспоминания. – Знаешь, я никогда не видела его уставшим. Всегда первый вскакивал, всегда был готов бежать, что-то делать… Всегда без страха смотрел в будущее.

– А каким он был, пока не ослеп? – продолжал отвлекать ее Пурди.

– Зоркий был, что твой коршун, – оживилась Кисточка. – Мог заметить дичь под скалой на расстоянии целого дерева!

Воробей почувствовал на себе взгляд Пурди. Впервые в жизни он поблагодарил Звездных предков за то, что они послали им такого болтливого старика.

– Расскажи мне про его самую лучшую охоту, – попросил Кисточку бывший одиночка. – Я слыхал, будто Долгохвост однажды поймал орла.

– Ну, про орла ничего не скажу, но хорошо помню, как он вступил в бой с совой, когда та пыталась схватить нашего котенка…

Воробей с облегчением выбрался из палатки, оставив стариков предаваться воспоминаниям. На Пурди можно было положиться. Он оставлял Кисточку в надежных лапах друга.

Подойдя к выходу из лагеря, Воробей услышал шелест веток. Белохвост и Бурый вплетали свежие ветки в растрепанный барьер.

– Постой! – крикнула Белка, подбегая к нему. – Песчаная Буря попросила меня проводить тебя в Сумрачное племя.

– Я хочу поговорить с целителем, – сказал Воробей, даже не повернув голову, чтобы поздороваться с рыжей кошкой. Пригнувшись, он юркнул в лаз.

Белка бросилась за ним, однако держалась на расстоянии хвоста за его спиной. Дул холодный ветер – первый вестник поры Голых деревьев.

Воробей поежился и вздрогнул, услышав хруст дерева сзади. Впервые в жизни он понял, что деревья тоже могут ломаться. Они казались такими большими, такими сильными… Неужели какой-то дождь может победить их?

Белка ускорила шаг и поравнялась с ним.

– Не нужно бояться леса. Это неправильно.

– Неправильно, когда дерево падает на лагерь, – огрызнулся Воробей. – Однако это случается.

Некоторое время Белка шла молча. Воробей был рад возникшему между ними напряжению – по крайней мере, оно заставит Белку не лезть ему в душу. Он не мог чувствовать себя свободно рядом с кошкой, которую с детства привык считать матерью, пока наружу не выплыла горькая правда: Белка обманывала его и его брата с сестрой, она не была им матерью, а лишь выгораживала настоящую мать – свою сестру.

– Я помню то время, когда ты, Львиносвет и Остролистая были маленькими котятами, – неожиданно сказала Белка.

Воробей сжался в комок.

– Как-то лист с дерева упал Остролистой на голову. Она решила, будто лес падает, бросилась в детскую и три дня отказывалась выходить наружу!

«Замолчи!» – хотелось крикнуть Воробью. Он прижал уши к затылку. Но Белка, видимо, настроилась на разговор.

– Я не могла бы любить вас больше, чем любила, – сказала она.

Это было уже слишком. Горячая ярость опалила шерсть Воробья.

– Если бы ты нас любила, ты бы не врала!

– Да неужели? – ощетинилась Белка. – Ведь правда так чудесна, не правда ли? – Она хлестнула хвостом. – Посмотри на Листвичку. Что принесла ей правда? Она потеряла все, что любила в жизни.

– Это ее выбор, – процедил Воробей. – Правда мучает ее только потому, что она врала.

Но Белка сделала вид, будто не услышала.

– Она потеряла тебя, Львиносвета и Остролистую.

– Потеряла? Но она никогда не была нам матерью, – напомнил Воробей. – Она отказалась от нас.

– Другие коты тоже могут страдать! – взорвалась Белка. – Эта история не только о вас троих! Мне надоело смотреть, как ты хлопаешь крылышками, как раненый воробушек, и жалеешь себя! Вы не единственные, кто страдает! Ваша боль не самая страшная! Наверное, я ошиблась в тебе. Наверное, я ждала от тебя большего, потому что ты целитель. Я просто забыла, какой ты еще маленький!

Пока Белка его отчитывала, гнев Воробья разгорелся, как пожар, и выплеснулся наружу.

– Это все случилось не по моей вине, ясно? Это все устроила Листвичка. А мы только расхлебываем то, что вы с ней натворили. Вы страдаете за то, что сделали сами, а мы тут вообще ни при чем! Я не искал себе друга в соседнем племени. Я не заводил котят и не отказывался от них, как трус! Я не лгал месяцами своим соплеменникам и не притворялся тем, кем не являюсь!

Белка с шумом втянула в себя воздух и медленно выдохнула его.

– Постарайся понять, – тихо сказала она, – что мы сделали то, что сделали только потому, что считали это самым лучшим выходом. И постарайся помнить, что тебя всегда любили.

«Ага, как же! Спасибо огромное».

Путь им преградили пограничные метки.

Воробей молча переступил через них.

– Подожди! – приказала Белка.

Воробей с досадой вонзил когти в землю. Что она к нему привязалась? Решила спорить с каждым его шагом? Ему нужно как можно скорее поговорить с Перышком! Однако он все-таки подождал, пока Белка принюхается и осмотрит окрестности, шурша лапами по листве.

– Патруль приближается, – сказала она.

Воробей повел носом и почуял свежий запах Сумрачных воинов. Дубравник и Хорьколап подходили к границе.

– И помни главное правило охоты, – говорил Дубравник своему оруженосцу, – держись пониже, ступай потише. Запомнил?

– Дубравник? – окликнула Белка щуплого воина.

Воробей почувствовал, как искры изумления посыпались от шкур Сумрачных котов. Послышались торопливые шаги.

– Значит, Чернозвезд был прав! – прорычал Дубравник. – Вы все-таки готовите вторжение!

– Пригладь шерстку, – сказал Воробей, помня, что стоит на чужой стороне границ. – Я хочу видеть Перышко.

Хорьколап обежал его кругом, шевеля усами. Воробей замер, позволяя обнюхать себя.

– Мы похожи на воинский патруль? – спросила Белка.

– Кто вас знает, – с подозрением фыркнул Дубравник. – Может, остальные попрятались?

– Ты чувствуешь их запах?

Хорьколап громко засопел.

– А может, они замаскировали свой запах?

– И как они теперь пахнут? – взорвался Воробей. – Как голуби? Или, может быть, как шишки?

– Мы не собираемся на вас нападать, – устало вздохнула Белка. – Пожалуйста, проводите нас к своему целителю.

Дубравник задумался, потом нехотя кивнул.

– Ладно, – решил он. – Но Чернозвезд все равно вышлет патруль, чтобы хорошенько прочесать окрестности! – громко крикнул рыжий воин, видимо стараясь нагнать страху на патрульных, которые, как ему казалось, прятались где-то за деревьями.

Белка перешла через границу и побрела следом за Дубравником. Воробей пошел за ними, с каждым шагом все сильнее раздражаясь на Хорьколапа, который бегал вокруг него, вздыбив загривок, словно конвоировал в лагерь опасного нарушителя границы.

– Чего ты всполошился? – прошипел Воробей. – Боишься, как бы я не накормил тебя каким-нибудь лекарством?

– Замолчи! – окрысился Хорьколап.

– Да пожалуйста, – хмыкнул Воробей.

Он издалека узнал лагерь Сумрачного племени. Он уже бывал здесь раньше, с Солом. Поэтому сейчас Воробей уверенно прошел через поляну, чувствуя, как Кудряшка и Дымка смотрят на него из детской, Рыжинка и Углехвост вылезают из воинской палатки, а Скворушка и Соснолап со всех лап несутся с края поляны, где только что с аппетитом завтракали землеройкой.

Дубравник издал громкий вой, и Чернозвезд мгновенно показался из своей палатки.

– В чем дело? – рявкнул он.

Белка беспокойно переступила с лапы на лапу.

– Можно нам поговорить с тобой наедине?

Дубравник оттолкнул ее и закричал:

– Они хотят видеть Перышко!

Предводитель Сумрачного племени удивленно распушил грудку.

– Приведите целителя, – приказал он и, развернувшись, скрылся в своей палатке, цепляясь боками за ежевику. – Заходите! – крикнул он изнутри.

Воробей и Белка вошли внутрь. Здесь так сильно пахло Сумрачным племенем, что Воробей невольно поморщился. Однако подстилка была свежая, и влажный запах мха немного освежал затхлую духоту.

Чернозвезд сел.

– В чем дело?

– Большой бук упал в наш овраг, – объяснила Белка. – Одна кошка ранена, и мы надеемся, что Перышко посоветует нам, как ее вылечить.

– Всего одна кошка? – изумленно вскрикнул предводитель, потом голос его посуровел. – Должно быть, само Звездное племя уберегло вас.

– Несомненно, – кивнула Белка. – Мы успели покинуть лагерь до того, как все это случилось.

– Долгохвост погиб, – сказал Воробей.

Чернозвезд вздохнул, сочувствие на миг тронуло его сердце, как солнечный луч, пробившийся сквозь тучи.

– Звездное племя встретит его, как старого друга, хотя товарищи еще долго будут оплакивать его уход.

Перышко просунул голову между ветками.

– Я слышал, у вас дерево упало? – прошептал он.

– Да, – коротко ответила Белка. – Рухнуло прямо в наш овраг. Иглолапка ранена. Долгохвост погиб.

– Слава Звездному племени, что не случилось худшего, – вздохнул Перышко.

– И так все достаточно плохо, – сердито взмахнул хвостом Воробей. – Иглолапка не может пошевелить задними лапами.

Проникнув в мысли Перышка, он увидел маленького кота, сначала воющего от боли в лесу, а затем лежащего на подстилке – ослабевшего от страха, парализованного, с затуманенным болью взглядом.

– У меня был похожий случай, – отогнав воспоминания, заговорил Перышко. – Давно, когда я был учеником Мокроуса. Растрепа тогда полез в нору, и его засыпало.

– Листвичка мне рассказывала, – перебил Воробей, которого интересовало не происшествие, а лечение. – Но у Иглолапки обе задние лапы целые, их не раздавило. Никаких переломов.

– Тоже было и с Растрепой, – вздохнул Перышко. – У него было только несколько ссадин на лапах. А все случилось от того, что у него сломался позвоночник.

Земля ушла из-под лап Воробья. Внезапно он отчетливо почувствовал собственный хребет. Его силу. Крепость. И хрупкость.

– Он выздоровел?

– Он умер, – очень тихо ответил Перышко.

– Но Иглолапка жива, и у нее ничего не болит!

– Поначалу с Растрепой тоже так было. Я не думаю, что его убил перелом позвоночника. После травмы он прожил почти целый месяц.

Воробей подался вперед.

– Что же тогда его убило?

– Он не мог ходить.

– Вы его кормили? – испуганно прошептала Белка.

– Разумеется! – рявкнул Перышко, оскорбленный ее вопросом. – Но он вдруг начал кашлять. Сначала немного, а потом все сильнее и сильнее. Стоило нам вылечить его кашель, как он снова возобновлялся. И с каждым днем Растрепе было все тяжелее дышать.

– Потеря чувствительности распространилась на его грудь? – спросил Воробей.

– Нет. Я думаю, это все от того, что он никогда не покидал своего гнездышка, – медленно и задумчиво проговорил Перышко. – Казалось, он просто не может вытрясти хворь из груди. Словно она у него вся наполнилась болезнью, как озеро водой, пока в легких у него совсем не осталось воздуха.

Воробей содрогнулся, подумав о Иглолапке, свернувшейся на мягкой подстилке. Кашляла ли она сегодня утром? Кашляет ли теперь, когда он сидит здесь, вдали от своей больной? Его вдруг со страшной силой потянуло домой.

Белка прошелестела хвостом по крыше палатки.

– Значит, нам нужно заставлять Иглолапку двигаться.

Воробей прищурился.

– Думаешь, это поможет? – спросил он Перышко.

– Если вы сможете это устроить, то почему бы не попробовать? – раздумчиво пробормотал целитель. – Постарайтесь еще так устроить ее гнездышко, чтобы она поменьше лежала, а побольше сидела. Это поможет ей лучше дышать. Но учтите, что заставлять ее двигаться будет тяжело не только для вашей больной, но и для всего племени. – Он помолчал, потом вздохнул. – Желаю вам удачи.

– Удача тут ни при чем! – ощетинился Воробей.

Но Перышко примирительно помахал хвостом по земле.

– Я соберу для тебя целебные травы для груди и желудка больной. Именно этим органам нужно уделять особое внимание. Смирись с мыслью, что лапы больной тебе уже не вылечить.

С этими словами целитель вышел из палатки, оставив Воробья и Белку в неуютной тишине наедине с Чернозвездом.

– Звездное племя нанесло вам жестокий удар, – сказал предводитель Сумрачных котов.

– Но он сделает Грозовое племя еще крепче, – уверенно ответила Белка.

Сильный запах трав защекотал ноздри Воробья. Он шагнул навстречу возвращавшемуся целителю.

– Это мать-и-мачеха, чтобы облегчить дыхание, – сказал Перышко, пододвигая к нему сверток. – А это ягоды можжевельника, чтобы улучшить работу желудка.

– У нас есть эти травы, – сказал Воробей.

– Ничего, очень скоро тебе будет их не хватать, – вздохнул Перышко и сел. – Приходи, если понадобится пополнить запас. Или если захочешь посоветоваться. Мы, целители, должны учиться друг у друга.

Воробей подобрал с земли сверток. Когда Белка вышла из палатки предводителя, он попрощался и пошел за ней.

– Да пребудет Звездное племя с тобой и с Иглолапкой, – напутствовал его Перышко.

«Пусть пребудет, если хочет, – угрюмо подумал Воробей. – Но я не позволю им забрать ее!»

На обратном пути Воробей думал только о том, как бы заставить Иглолапку двигаться и сохранить здоровье.

Перед входом в овраг Белка остановилась.

– Я горжусь тобой, – сказала она. – Если кто-то и может спасти Иглолапку, то только ты.

Воробей обернулся к ней, стараясь найти слова. Ему хотелось ей верить. Хотелось думать, что она действительно гордится. И что он, в самом деле, сможет помочь Иглолапке.

– Спасибо, – буркнул он, не разжимая зубов, и пошел в лагерь.

Белохвост и Бурый все еще вплетали ветки в разрушенную стену, но теперь дело шло гораздо медленнее, потому что оба кота устали.

Огнезвезд стоял на расчищенном пятачке поляны и о чем-то беседовал с Ежевикой и Дымом.

– Как вы думаете, какую часть дерева мы сможем убрать? – услышал Воробей, подойдя ближе.

Он почувствовал тревогу, теснившую грудь Дыма.

– Возможно, нам придется подождать, пока ветер и непогода не разрушат самые крупные ветки и сучья.

– Мы используем все это для строительства новых палаток, – пробасил Ежевика. – Судя по тому, как много мусора нам уже удалось убрать, я думаю, что меньше чем за месяц мы сумеем восстановить большую часть лагеря.

– Но мы не можем забывать об охоте и патрулировании, – с тревогой заметил Дым.

Заметив Воробья, Огнезвезд обернулся к нему.

– Что сказал Перышко? – крикнул он через поляну.

Воробей подошел к предводителю вплотную и бросил на землю охапку трав.

– Он дал мне очень хороший совет, – пропыхтел он. – Но сначала я хотел бы обсудить его с Крутобоком и Милли.

– Я послал Крутобока в патруль, – признался Ежевика. – Мне хотелось занять его каким-нибудь делом.

– Расскажешь мне потом, – кивнул Огнезвезд, снова поворачиваясь к своим воинам. – Не волнуйся, Дым, мы не ослабим свои патрули. Но нам нужно как можно быстрее восстановить палатки. Ты же понимаешь, что пора Голых деревьев не будет нас ждать.

Воробей подобрал травы и оставил котов продолжать совещание. Он слышал голоса Яролики и Милли, доносившиеся из палатки. Обе кошки были чем-то встревожены, и Воробей сразу почувствовал возбуждение Иглолапки, над которой они хлопотали.

– Ну, съешь хоть кусочек, – умоляла Милли. Воробей почувствовал запах землеройки, висевшей у нее на когтях.

– Не хочу! – ныла Иглолапка.

Воробей раздвинул свисавшие плети ежевики, вошел внутрь и бросил травы на пол.

– Оставьте ее в покое, – приказал он.

Милли возмущено повернулась к нему.

– Она моя дочка!

– А я ваш целитель.

Иглолапка в смятении месила лапами подстилку.

– Я хочу помогать восстанавливать лагерь! – хныкала она.

Яролика подошла к Воробью и прошептала ему на ухо:

– Мы рассказали ей о Долгохвосте. Она ужасно расстроилась, но я все-таки не хочу давать ей маковые зерна.

Воробей кивнул.

– Ты все сделала правильно. Ей придется научиться справляться с горем. – Он почувствовал, как насторожилась Яролика, почувствовав мрачный смысл, скрытый в его словах. – Мы должны смотреть правде в глаза, – со вздохом объяснил Воробей. – Иглолапке предстоят очень тяжелые времена, но я сделаю все, чтобы спасти ее.

– Спасти ее? – ахнула Милли, протискиваясь между ними. Шерсть ее потрескивала от волнения, словно перед грозой. – Что сказал тебе Перышко?

Но Воробей пока не был готов рассказать им обо всем, что узнал в лагере Сумрачных котов.

– Подожди. – Сначала нужно было убедиться в том, что догадка Перышка верна. Возможно, позвоночник тут ни при чем, и все дело только в лапах. Он решительно подошел к гнездышку.

– Что ты хочешь делать? – с тревогой замяукала Милли, когда Воробей наклонился над Иглолапкой.

– Мне нужно кое-что проверить, – ответил целитель, пробегая лапами вдоль спины молодой кошки.

Он почувствовал, как она изогнулась и повернула голову, чтобы следить за тем, что он делает.

– Что проверить? – не унималась Милли.

Когда Воробей не ответил, Яролика подошла к гнездышку и ласково оттолкнула Милли в сторонку.

– Он целитель. Он знает, что делает, – прошептала она.

Воробей сосредоточился. На ощупь позвоночник был ровный, без каких-либо повреждений. Надежда затрепетала в груди у целителя. Он обнюхал лапы Иглолапки. Они заметно опухли. Ну конечно, это ушиб! Возможно, когда опухоль спадет, то…

Он схватил зубами заднюю лапу ученицы и приподнял ее, как делал вчера. Лапа безжизненно упала на подстилку. Ничего, нужно только продолжать смазывать ушибы окопником, и постепенно все пройдет.

Последнее испытание.

Еще сильнее перегнувшись над гнездышком, Воробей укусил Иглолапку за позвоночник прямо под лопатками.

– Ой! – взвизгнула ученица.

– Не волнуйся, я просто проверяю, – успокоил ее Воробей. – Я не причиню тебе вреда, хотя будет немного больно. – Он приблизил к ней морду и коснулся усами ее усов. – Ты мне веришь?

– Да, – прошептала Иглолапка.

– Я прошу тебя быть храброй и позволить мне проверить все до конца.

– Хорошо.

Милли попыталась подбежать к гнездышку, но Яролика твердо преградила ей путь.

– Не нужно мешать целителю.

Воробей снова укусил Иглолапку за позвоночник, на этот раз немного ниже.

– Ой!

Он продолжил проверку, с каждым укусом спускаясь все ниже и ниже, к хвосту.

После каждого укуса Иглолапка напрягалась, но сдерживала визг.

Воробей укусил ее еще раз.

– Все? – спросила она. – Ты закончил?