Текст книги "Кровь черного мага 6 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Ваша Светлость, – едва слышно разочарованно выдохнула Маделиф.

– … в отличие от вошедших три года назад графств Мекленбург и Померания, которые полностью войдут в состав королевства, лишившись территориальных границ, – закончил я. – Почему графства будут расформированы, вам подробнее расскажет господин Прегиль.

Я расслышал, как маг тяжело вздохнул – видимо он до последнего надеялся, что я передумаю насчет его признания.

– Не падайте духом, Базилиус, настал ваш звездный час, – шепнул я ему.

Прегиль посмотрел на меня, не сумев скрыть замешательства и не поняв, была ли это издевка или сказал я серьезно. Он сделал глубокий вдох и заговорил:

– Должен с прискорбием сообщить, что Прусская Гильдия магов совсем недавно обнаружила, что обе кузины – графиня Померании и графиня Мекленбурга – оборотни. Наверняка все слышали об их семейной легенде, что все, принадлежащие к роду Грайфенов, умеют превращаться в грифонов. До недавнего времени графиням удавалось скрывать, что они и в самом деле могут оборачиваться. Возможно, Гильдия бы даже закрыла глаза на этот факт, но к сожалению выяснились ужасающие обстоятельства о Мекленбурской графине, которая при обороте полностью теряла контроль над собой, превращаясь в кровожадного монстра.

Журналисты, потрясенные, смотрели на Прегиля.

– Значит, были человеческие жертвы?

– Увы. Но и это еще не всё. Графиня Мекленбурская нашла способ обращать в себе подобных обычных людей, тех, кто не принадлежал к роду Грайфенов. Проводилась инициация с помощью крови графини. В грифонов было обращено пять сотен человек. Количество погибших мы пока боимся подсчитывать, но думаю к ним относится большинство тех, кто числился пропавшими без вести.

Прегиль сделал небольшую паузу, в зале ужаснувшиеся от новостей журналисты взволнованно перешептывались.

– И последнее, – сказал Прегиль. – Когда графиням стало известно о гибели Фридриха, они прибыли сюда в замок с требованиями вернуть землям независимость. Однако графиня Мекленбурга пошла еще дальше и заявила свои права на трон Пруссии. Когда же я ей ответил, что наследник может быть только один и это господин Райнер-Наэр, графиня в ярости потеряла контроль и обернувшись грифоном, напала на нас и Его Светлость. Вместе с ней обернулись и все ее слуги. Прежде чем мы успели отреагировать, вслед за кузиной превратилась в грифона и графиня Померании. Но она, возмущенная действиями кузины, бросилась нас защищать, поскольку ей удалось не до конца утратить человечность и разумность, в отличие от своей родственницы. В итоге графиня Мекленбургская погибла как и часть ее слуг. Другая часть в панике из-за сражения между кузинами улетела. Когда же их хозяйка погибла, грифоны приняли человеческий облик и, упав на землю, разбились.

– А что случилось с графиней Померании? – спросил кто-то.

– Она слишком много времени провела в облике грифона, пропустив момент, после которого вернуть обратно человеческий облик невозможно, – трагическим тоном сообщил Прегиль. – Она и несколько ее слуг теперь навсегда останутся в облике грифонов.

– Значит, и графиня Померании тоже занималась инициацией?

– Да. Как мы понимаем, она пыталась подобными экспериментами возродить свой род, который угас бы с ее смертью.

– И она со своими слугами тоже убивала людей?

– Нет, графиня Померании превратилась в грифона впервые в жизни, пойдя на риск ради нашей защиты, за что мы ей очень признательны.

Прегиль глянул в мою сторону и все мы кивнули, соглашаясь с ним.

– Графиня Померании остается при Его Светлости, поскольку он прекрасно ее контролирует, и она, как и ее слуги, не представляют ни для кого опасности. Теперь вы понимаете, почему обе земли, лишившись правящих родов, полностью переходят в подчинение Пруссии, – заключил Прегиль.

Ленели посмотрела на лес поднятых рук, но глянув на часы, с улыбкой сообщила, что время истекло и пресс-конференция закончена. Журналисты стали собираться.

Ленели указала на дверь рядом и мы вышли в соседний зал со столиками и диванами, официанты предложили магам напитки и фрукты, а в вспомнил, что не завтракал, и, забрав у Ленели план мероприятия, еще раз посмотрел расписание.

– Пожалуй, мат все-таки был, – сказала тем временем Ленели, взяв бокал с шампанским, и, улыбаясь, глянула на Прегиля. – Как думаете, Ваша Светлость?

– Не думаю, но попытка была хорошая, – заметил я.

Ленели удивленно похлопала глазами.

– Погодите, это вы между собой сейчас разыгрывали словесную партию? – догадалась она.

– Что-то вроде того.

– Может быть, сойдемся на ничьей, Ваша Светлость? – спросил Прегиль.

– Не люблю проигрывать, Базилиус, – ответил я усмешкой. – Но история и в самом деле вышла неплохая. Всю ночь сидели и думали? Особенно над тем, как превратить чудовище-грифона в героя?

– Но, справедливости ради, графиня действительно убила кузину, защищая вас.

– Если бы она этого не сделала, я бы сам спокойно поджарил бы эту Мекленбургскую курицу. Но вы правы, геройство графини Померании это нисколько не умаляет.

Я заметил как в рядом расположенную дверь вышла Маделиф. Я заглянул туда, обнаружив пустой коридор.

– Маделиф, стойте, – позвал я и когда она не подчинилась сказал: – Стойте. Я приказываю вам как ваш герцог.

Волшебница остановилась. Я подошел к ней.

– Как герцог, да. Но не как король, – сказала она.

– Но скоро я им стану, – я снял очки, посмотрел на нее. – Что, черт побери, на вас нашло? У вас были какие-то другие варианты, как мне не разорваться на части, управляя Фризией и Пруссией?

Маделиф молчала.

– Похоже, не было, – сказал я, изучив ее лицо. – Не беспокойтесь, для Фризии ничего не поменяется. С вашей стороны даже как-то странно подозревать подобное.

Маделиф немного помолчала, раздумывая.

– Простите, вероятно, я была неправа. Всегда принимаю слишком близко всё, что касается свободы.

– И это вы говорите мне? – мой тон заледенел. – Вы ничего не забыли?

Маделиф нахмурилась.

– Мы много раз обсуждали, Эгихард, почему вы не могли быть свободны. Не нужно снова это вспоминать.

– Такое вообще забыть сложно. Жить без магии – это для меня еще один кошмарный сон. Но тот день, когда меня посадили в клетку, был особо «прекрасен», – процедил я сквозь зубы, разозлившись.

Маделиф, испугавшись моего тона, невольно попятилась, и я подумал, что перегнул палку.

– К черту, давайте действительно это всё забудем. Скажите, вы ведь сделаете это снова?

Маделиф с непониманием на меня посмотрела.

– Я про корону. Не хочу, чтобы это делал Прегиль.

– Он и сказал, что собирается вас короновать, – подтвердила волшебница. – Или, по крайней мере, он на это очень надеется.

– Ну уж нет, – я примирительно улыбнулся. – Избавите меня от Прегиля в этой части церемонии?

Маделиф кивнула.

– Вот и отлично. Пойдемте.

Глава 4

Мы вернулись в зал. Маделиф присоединилась к Главам Гильдий, обсуждающих, что они будут делать с улетевшими вчера грифонами, если тех удастся вернуть от драконоборцев целыми и невредимыми. Я еще раз глянул на расписание. До церемонии было около часа, так что я позвал Ноткера и заказал завтрак, рассеянно слушая обсуждение и размышляя о другом.

В зал внезапно ворвалась Маргарете, уже одетая для церемонии, в роскошном бледно-золотистом платье. За ней по полу скользил длинный шлейф, на который едва не наступали бегущие за Маргарете грифоны.

Я не успел ничего сказать, как вскочила Ленели.

– Ваша Светлость, вы что же сейчас через толпу журналистов пробежали⁈ – ужаснулась она.

– Пришлось, – Маргарете, сердитая и запыхавшаяся, положила передо мной коробку, которую она принесла с собой. – Полюбуйся, что прислали твои гномы, Харди!

– Погодите, – опять вмешалась Ленели. – Они вас фотографировали? И грифонов тоже⁈ Кто-то испугался?

Маргарете с недовольством взглянула на Ленели с высоты своего роста.

– Вы меня забыли о чем-то предупредить, госпожа Фогель?

– Она уже Лехри, Ваша Светлость, – осторожно поправил Финбарр.

– Фогель, – сказали мы одновременно с Маргарете и переглянувшись, улыбнулись, а Маргарете добавила: – Я тоже читала про обычаи оборотней, господин Лехри. Так вот, Харди, посмотри!

Ленели, которой явно было совершенно все равно, какой фамилий ее называют, решительным шагом направилась вон – видимо улаживать инцидент с репортерами. А я снял крышку с коробки.

На небольшой обычной белой подушке лежали две глиняные скульптуры, в форме сжатых в кулак ладоней с просунутым между указательным и средним пальцами – большим пальцем, демонстрируя крайне неприличный жест. Низ запястий опоясывали кусочки темного стекла явно от разбитых пивных бутылок – намек, что мы получили взамен драгоценных камней.

– Однако, – только и сказал я и хотел позвать Ноткера, но потом увидел его рядом на диване.

Кобольд поражено уставился на посылку, отложив в сторону сегодняшнюю газету, на первой полосе которой я увидел фото толпы митингующих, в ужасе бегущих прочь от королевского замка. На переднем плане, явно устремляясь в голову фотографа, летел транспарант «Дракон – из Пруссии вон».

– Черт, – только и сказал я, потянувшись за газетой и позабыв о посылке гномов.

– Харди! – возмутилась Маргарете, когда я скрылся от нее за «Вестником Пруссии», читая статью.

Рядом от испуга начал икать кобольд.

– Сокровище, задержи дыхание и прекрати это, иначе я тебя сожгу, – сказал я, не отрываясь от чтения.

– Ты это кому? – Маргарете наклонила газету, чтобы меня видеть.

Я указал на зажавшего ладонями рот и нос Ноткера.

– Кобольд? Сокровище? А меня ты так не называешь, – прошептала она, наклонившись ко мне и демонстрируя привлекательный вырез платья.

– Наверное, Его Светлость вам просто пряник не дарил, – сказал кобольд, отдышавшись. – Но лучше не стоит, Ваша Светлость. Та еще лотерея.

Маргарете, ничего не понимая, вопросительно посмотрела на кобольда.

– Ноткер, так как прошло твое посещение гномов? – поинтересовался я, отложив газету и снова посмотрев на оскорбительные статуэтки.

– Замечательно прошло! – отозвался он и возмутился. – Я должен забрать заказ за полчаса до начала церемонии – специально дал гномам максимум времени на изготовление. – Это… Я не знаю, что это такое!

Физиономия сделалась совсем несчастной.

– До отведенного времени еще пять минут, – заметил я.

Ноткер задумался, а потом стал изучать коробку.

– Явно отправлено до того, как я их вчера посетил. Отнесу-ка им это обратно.

Он, забрав коробку, исчез.

Вернулась, улыбаясь, Ленели.

– Знаете, что решили журналисты? Что за Ее Светлостью гонятся грифоны и хотят ее съесть. Два человека даже упали в обморок. Самые смелые швырнули в монстров фотоаппараты, но к счастью промахнулись. Фото никто сделать не успел.

– Вот и хорошо, – сказала Маргарете.

Вернулся Ноткер, торжественно поставил на стол прямоугольную коробку, обклеенную алым атласом. Маргарете сняла крышку и охнула. На бархатных подушечках лежали две короны, из такого же бледного золота, каким было ее платье, на вид легкие и изящные и инкрустированные драгоценными камнями трех цветов: белым, голубым и темно-синим.

– Изготовлены из сплава золота и платины. Множество ажурных элементов образуют морские мотивы, что подчеркивается цветами моря: бриллиантами, топазами и сапфирами, – Ноткер произнес с такой гордостью, словно сделал короны сам.

– Спасибо, Ноткер, – Маргарете даже присела рядом с кобольдом и поцеловала его в щеку.

У Ноткера от подобного пропал дар речи. Он сначала густо покраснел, а потом побледнел, обратив на меня полный ужаса взгляд.

– Я вряд ли это заслуживаю, Ваша Светлость, – выдавил он из себя. – Ах, да, чуть не забыл, вам это передали в качестве извинений за одного особо «горячего» гнома, который прислал предыдущую посылку без ведома других.

Он протянул Маргарете еще одну плоскую коробочку. Она открыла и увидела сделанные в одном стиле с короной колье, браслет и серьги.

– Очень красиво, спасибо, – Маргарете уселась около меня. – Поможешь, Харди?

Я надел ей на шею колье. Со остальным Маргарете справилась сама. К нам подошел Прегиль.

– Ваша Светлость, вам надо бы уже переодеться, остается не так много времени. И… вы желаете, чтобы церемонию провела госпожа Халевейн?

– Если хотите, можете короновать Маргарете, – сказал я.

Прегиль чуть нахмурился, но потом кивнул.

– Пожалуй так действительно будет лучше. И весьма символично – как объединение Пруссии и Фризии.

Я ненадолго вышел в соседнюю комнату, служившую для переодеваний. Ноткер принес мой костюм, из черного бархата, в котором я проходил посвящение в герцоги. Ничего нового или тем более пафосного мне надевать не хотелось, а герцогский костюм был в меру торжественен в то же время достаточно строг.

Через несколько минут мы с кобольдом вышли к остальным и направились к тронному залу.

Перед нами распахнулись высокие резные двери и мы с Маргарете первые вошли в огромный зал. Вопреки моим ожиданиям, он был полон гостями.

– Проклятье, – прошептал я.

– Вы не представляете, что началось, Ваша Светлость, когда одни важные персоны получили приглашения, а другие – нет. Мне бесконечно звонили возмущенные. Некоторые даже примчались сюда лично, чтобы получить возможность присутствовать на коронации, – тихо пояснил Прегиль, идущий за Маргарете.

Я промолчал и мы прошли через коридор придворных по широкой алого цвета ковру с узором герба Хоэцоллернов в начало зала. На возвышении стоял трон, рядом с которым установили куда более скромное кресло для Маргарете.

Все главы Гильдий, кроме Прегиля и Маделиф, остались стоять в первом ряду приглашенных. Там же остались Финбарр с Ленели. С нами к возвышению подошли Карлфрид и помощник Прегиля – Йенс Беппе. А оба грифона, чье появление вызвало волну изумленного перешептывания в зале, улеглись у наш ног, словно охраняя. К счастью страха и паники на этот раза оба гиральдических монстра не вызвали ни у кого.

Среди гостей в первом ряду я также с удивлением увидел тетушку Цецилию, кузин, а еще Тею с О’Шэнаном. Похоже Прегиль каким-то чудом все-таки нашел время за ними слетать.

Базилиус прочел торжественную речь, говоря что-то о новой эре в истории Пруссии. Я рассеянно слушал, оглядывая собравшихся.

– Харди, у тебя слишком траурный вид, – тихо заметила Маргарете.

– Есть повод для веселья? – поинтересовался я.

– Мы с тобой отлично справимся.

– О, в этом я даже не сомневаюсь, – я едва заметно усмехнулся.

Вслед за Прегилем короткую торжественную речь произнесла Маделиф, говоря о присоединении Фризии к Пруссии. Голос ее звучал вполне бодро и, похоже, она взяла себя в руки.

После этого Йенс Беппе передал Прегилю какой-то сверток. Аналогичный Карлфрид передал Маделиф. Оба мага развернули свертки и у них в руках оказались две горностаевых мантии. Маделиф набросила мне на плечи, а Прегиль набросил на плечи Маргарете. Следом в их руках оказались короны.

Волшебница подняла корону над моей головой. Наши взгляды встретились и я увидел в глазах Маделиф какое-то неясное сомнение, а руки, держащие корону, были явно напряжены. Будто она еще не была уверена в будущем Фризии и всем, что последует вслед за коронацией.

– Вы ведь давно сделали выбор, Маделиф, – тихо произнес я. – Еще там, в пещере, когда нашли меня.

Она вздрогнула и как мне показалось, едва не выронила корону.

– Вы что-то вспомнили про пещеру? – едва слышно отозвалась волшебница.

– Нет, но вы же сами про нее рассказывали. Вы сделали выбор и сохранили мне жизнь. И совсем не так давно желали долгой жизни на предыдущей церемонии. Что вас вдруг начало смущать?

Я заметил краем глаза как занервничала услышавшая наш диалог Маргарете, но Маделиф едва заметно отрицательно качнула головой и наконец начала произносить соотвествующие торжественной части слова:

– Согласно многовековому закону прусского королевства и по праву крови рода Хоэцоллернов, герцог Фризии господин Эгихард Фрайхерр Райнер-Наэр получает корону Пруссии и с этого момента вступает во власть над королевством, как король Эгихард Первый.

Маделиф опустила мне на голову корону.

– Пусть ваше правление будет долгим и справедливым и принесет нашей стране процветание. Да здравствует Его Величество, Эгихард Первый, король Пруссии, герцог Фризии. Долгой жизни!

– Долгой жизни, Ваше Величество! – дружным хором отозвался зал.

Взяв за основу свою предыдущую герцогскую речь, я произнес громко, уверенно и жестко:

– Я, Эгихард Первый, король Пруссии, герцог Фризии, клянусь защищать королевство и всех его жителей от любых бед и напастей, поддерживать мир и спокойствие, следить за соблюдением законов и справедливостью решений органов правосудия и оберегать страну от любых враждебных колдунов. Также, первым своим Указом я снижаю непосильные налоги до тридцати процентов на прежней территории королевства и обещаю, что в начале следующего года королевство будет избавлено от многолетнего кризиса.

Прегиль подал мне папку, в которой лежал соотвествующий Указ и я поставил на нем свою подпись. Зал взорвался одобрительным ревом и рукоплесканиями. Рядом тихо вздохнула Маргарете, о которой словно забыли.

Прегиль, быстро глянув на нее, с торжественным видом передал папку Йенсу Беппе и взял из его рук корону для будущей королевы. Речь его оказалось куда более короткой, чем речь Маделиф, но зато он щедро приправил ее комплементами, хотя, как мне показалось, это было совсем не по протоколу. Но Маргарете осталась довольна, особенно, когда ее русо-рыжую голову увенчала корона. Впрочем, судя по лицам, собравшиеся ей вполне симпатизировали, особенно на фоне того, что предыдущий король дарить Пруссии королеву не собирался.

– Его Величество, Ее Величество! Долгой жизни! – грянул зал, повторив слова три раза.

Карлфрид передал мне и Маргарете бокалы с шампанским. Мы вместе с залом подняли их вместе со всеми присутствующими и опустошили бокалы. После этого мы с Маргарете заняли трон и кресло и к нам стали подходить приглашенные и Прегиль представлял всех нам.

– Вы издеваетесь, Базилиус? – прошептал я. – Сколько их тут?

– Три тысячи. А могло бы быть и все пять.

– И ты не вырезала этот пункт из протокола? – спросил я с недоумением у Маргарете.

– Я много чего вырезала, что тебе точно не понравилось бы. Но с этим пунктом господин Прегиль уперся и я устала с ним спорить.

– Поверить не могу, что ты устала спорить, – хмыкнул я.

Наконец, когда поток приглашенных иссяк, ко мне подошли родственники.

– Поздравляю, Эгихард, – произнесла тетушка, а кузины смотрели с восторгом, так и не подобрав от волнения слов.

Я с улыбкой поднялся, поцеловал всех троих в щеки. Цецилия глянула на Маргарете.

– Вас тоже поздравляем, Ваше Величество.

Маргарете глянула на меня и поднялась с кресла.

– Бросьте, можете меня также по-прежнему звать по имени, госпожа Райнер, – она улыбнулась и глянула на кузин. – Сирше, Ренни, вы тоже.

Она глянула на подошедших к нам следом Тею и Энгуса и недобро прищурила глаза.

– Остальных, это не касается.

– Простите Ваше Величество, – отозвалась Тея с улыбкой, взглянув на Маргарете, но в действительности обращаясь ко мне. – Это я настояла, чтобы господин Прегиль захватил нас с собой. У нас с Энгусом к вам просьба. Если не ошибаюсь, в вашей власти заключить законный брак.

– Эм… – только и сказал я. – Прямо сейчас? Неожиданно.

Я обернулся к Маделиф.

– Харди, я давно не нуждаюсь в разрешении матери, – тихо шепнула мне Тея. – Надеюсь, ты нам не откажешь.

– Конечно, не откажет, – Маргарете продолжала прожигать Тею недобрым взглядом. – И даже одолжит королевский самолет, чтобы вы побыстрее отправились домой!

Я увидел на лице Энгуса целый калейдоскоп эмоций – от возмущения до насмешки.

– Только если ты будешь свидетельницей, Гретке, – усмехнулся я, успев увидеть ужас на лице Теи.

– Ради такого я, пожалуй, соглашусь. А кто будет свидетелем?

Мы все дружно посмотрели на О’Шэнана.

– Честно говоря, у меня нет никакой кандидатуры, – произнес он.

– Можете выбрать кого-то из присутствующих магов или моего кузена, тем более, что он ирландец.

– И оборотень, – заметил Энгус. – Простите, но при всём уважении к господину Лехри… И господа маги, которые никогда не желали добра нашей Гильдии, тоже вряд ли подходящие кандидатуры.

– Тогда у нас проблема, господин сноб, – произнес я, прищурив в усмешке глаза. – И что-то мне подсказывает, что обычного человека вы тоже вряд ли захотите делать причастным.

Тея что-то настойчиво зашептала на ухо О’Шэнану и тот, на миг сделав кислую физиономию, похоже, сдался.

– Выберите сами, Ваше Величество, – произнес он.

– Хм, вы же знаете, как я выбираю? С помощью одной, не очень доброй считалки. Что ж, у нас есть шесть претендентов, – я указал на них пальцем. – Готовы?

– В смысле шесть? – спросил Энгус в полном недоумении огляделся. – Вы что же и грифона посчитали⁈

– Рядом с нами сейчас находятся ровно шесть представителей мужского пола, – сказал я и представил. – Глава Прусской Гильдии господин Базилис Прегиль и его помощник Йенс Беппе, господина Моора, полагаю, представлять не надо, как и моего кузена. А это господин Хоффман, верный слуга померанской графини, ныне обращенный в грифона, и Ноткер, мой кобольд.

О’Шэнан, кажется, издал стон.

– Можно я исчезну, Ваше Величество? – пискнул кобольд.

– Нет. Я тебя уже посчитал, – я ему подмигнул и кобольд, кажется, все поняв, вытаращил глаза в полном ужасе. – Но если вас это не устраивает, Энгус…

Я встретился взглядом с нахмурившейся было Теей и через пару мгновений в ее зеленых глазах уже сверкали те смешливые искорки, что и у меня.

– Считай, Харди, будь, что будет.

Я хмыкнул и произнес ссчиталку:

Один, два – кровь, луна,

Три, четыре – тень валькирий,

Пять, шесть – кого съесть?

Семь, восемь – кости бросим,

Девять, десять – тебя резать.

Мой палец замер на кобольде.

Ноткер позеленел и, кажется, был готов хлопнуться в обморок от весьма зловеще прозвучавших слов, но вместо этого пропищал:

– Не надо меня резать, Выше Величество!

– Это метафора, не надо воспринимать буквально, – сказал я и поглядел на Энгуса. – Берете кобольда в свидетели? Клянусь, это самый замечательный кобольд, который вообще есть в нашей стране. Настоящее сокровище. К тому же у него с Теей одно увлечение растениями и садом. Родственные души, можно сказать.

Энгус тяжело вздохнул.

– Я согласен.

– Что ж, тогда приступим. Эм, а кольца у вас есть?

– Да, – О’Шэнан достал коробочку из кармана и передал мне.

– Что ж… Тея, мой верный друг и настоящий эдельвейс, внезапно выросший не в Альпах, а в куда более суровом климате на берегу Северного моря, согласна ли ты взять в мужья Энгуса О’Шэнана, четырежды вдовца, но зато лучшего мага Ирландии?

Тея от моих слов покраснела, а Энгус наоборот сделался бледным.

– Ваше Величество, зачем вы… – тихо запротестовал О’Шэнан.

– Бросьте, я же снял с вас проклятье, теперь всё будет хорошо.

– Я согласна, – произнесла Тея и взяв из коробочки кольцо, надела на палец Энгуса.

– Энгус О’Шэнан, сильнейший и, надеюсь, мудрейший, маг Ирландии, готов ли ты взять в жены Тею, у которой лучший друг – черный маг и дракон?

Энгус едва не закашлялся, глянув на меня, но все же собравшись с силами сказал:

– Я согласен, – он надел золотой ободок на палец Теи.

– Тогда я, Эгихард Первый, король Пруссии, герцог Фризии, королевской властью объявляю вас мужем и женой. Целоваться не обязательно.

Тея глянула на меня с упреком и поцеловала совсем растерявшегося О’Шэнана.

– Харди, ты забыл про свидетелей, – ехидно заметила Маргарете.

– Разве? Ноткер, давай необходимый бланк.

Кобольд протянул мне папку. Я вписал в бланк имена новоявленных супругов, имена свидетелей и поставил дату и подпись. Маргарете и Ноткер также расписались и я протянул бланк Тее.

– Поздравляю! А…

– Подарка не надо. Считай, что ты для нас уже всё сделал, Харди, спасибо, – Тея посмотрела на меня с благодарностью и потом глянула на Маргарете. – И если это действительно возможно, мы бы прямо сейчас отправились домой.

– Вы не останетесь на празднество? – удивился я.

– Спасибо, но нет, нам правда, пора домой, – сказал Энгус.

А я понял, что боится он совершенно другого.

– Кстати, твой сад в Хоэцоллерне готов, – сказала Тея. – Надеюсь, тебе понравится.

– Спасибо.

Тея, глянув на меня, подошла и поцеловала в щеку. А я с трудом удержался чтобы не притянуть ее к себе. Тея, явно это уловив, спешно отступила на пару шагов.

Маргарете бросила на меня ревнивый взгляд, потом обратилась к Базилиусу:

– Вы организуете самолет, господин Прегиль?

– Да, конечно. Йенс проводи, пожалуйста.

Беппе увел за собой Тею и Энгуса.

– Самая забавная свадьба, которую я видел, – хмыкнув, заметил Карлфрид.

– Ты находишь? А вы Маделиф… – спросил я и обернулся, собираясь узнать мнение волшебницы, но та похоже, давно ушла.

– Госпожа Халевейн сегодня слишком болезненно на все реагирует, – заметил Прегиль. – Идемьте к гостям?

– Как только избавлюсь от этого, – я указал на корону и мантию. – Мне уже чертовски жарко.

– Харди! – возмутилась Маргарете. – Мы ведь и так будем это редко носить, сегодня особый день, когда нами все восхищаются.

– Что? Кто-то восхищается, что я ношу корону и мантию? – я фыркнул.

– Твоя тетушка и кузины точно, – заметила Маргарете.

– Ну, если только они, – я решительно снял корону, передал Прегилю, а мантию бросил на трон.

Маргарете вздохнув так тяжело, словно ее лишили самого дорогого в жизни, последовала моему примеру. К нам подошла Ленели.

– Через два часа у вас пресс-фотосессия, Ваше Величество, так что придется вам всё еще раз надеть.

Я поморщился, но кивнул. Прегиль сделал нам знак и мы все направились за ним в соседние залы, в которых началось празднество.