Текст книги "Кровь черного мага 6 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2

Я вошел в кабинет Прегиля. Базилиус все так же сидел за столом, уже полностью заваленным бумагами. Рядом с ним, держа в руках знакомый экземпляр газеты, сидел его помощник, Йенс Беппе, с перевязанной головой и на вид явно еще не выздоровевший. При моем появлении Беппе выронил газету и испуганно привстал со стула.

– Ваша Светлость, я не… это не… – начал было он.

– Успокойтесь, Йенс, Его Светлость в курсе, что статья – не ваших рук дело, – ворчливо отозвался Прегиль.

Беппе посмотрел на Прегиля так, будто удивлялся, почему я того еще не испепелил.

– Вы уверены, что вам стоило выписываться из больницы? – поинтересовался я, усевшись в кресло напротив них. – Выглядите не очень.

– Я настоял, чтобы он приехал, дел много, уже не справляюсь, – ответил за помощника Прегиль. – Впрочем, врачи не возражали.

Базилиус, наконец, окончательно оторвался от бумаг и посмотрел на меня.

– Ее Светлость…

– Начнем с того, что вы ее сами сюда позвали. И на этом же, пожалуй, закончим. Я не собираюсь обсуждать Маргарете и любые ее поступки, нравятся они вам или нет, – произнес я. – Покажите мне договоры, которые вы подписывали с графинями.

Прегиль поглядел на меня с недоумением.

– Зачем вам это сейчас?

– Подумал, что могу завтра получить неожиданные сюрпризы, не зная подробностей договоренностей.

Прегиль поднялся, нашел на полке книжного шкафа толстую, в кожаном переплете папку, положил ее передо мной на столе и, воспользовавшись имеющимися там закладками, раскрыл на нужной странице. Я принялся изучать договор.

– И в нем нет ни слова, почему Мекленбург и Померания пошли на уступки, – сказал я, дочитав до последней страницы.

– Это был договор на словах.

Я неодобрительно покачал головой.

– Что вы намерены отвечать когда спросят о том, куда исчезли обе графини? Будете предъявлять грифонов?

Я увидел, как напрягся Йенс, уставившись на своего главу.

– Что произошло, господин Прегиль? – тихо спросил он.

– Вы его хотя бы насчет завтра известили? – поинтересовался я с легкой насмешкой.

– Насчет коронации, да, – Прегиль с недовольством взглянул на Беппе. – Йенс, много всего случилось, но всё объяснять нет времени. Не волнуйтесь, Ваша Светлость, я как-нибудь объясню…

– Как-нибудь – не надо, Базилиус, – сказал я жестко.

Прегиль почувствовал себя крайне неуютно от моего тона.

– Я же вам вроде как должен за это? – он указал на газету со статьей обо мне, которая лежала перед Беппе. – Предлагаю сказать, что известный черный маг наложил на графинь проклятье, обратив обеих в грифонов, как и часть их слуг. И что вы ищите решение, как их спасти и вернуть им человеческий вид. Будете выглядеть героем.

– Да? А как кто я сейчас выгляжу? И вы, кажется, окончательно заврались, Базилиус, – я поднялся, нависнув над ним. – Выглядеть предложенное вами будет совсем иначе: так, будто графинь превратили, чтобы окончательно забрать управление Мекленбургом и Померанией.

– Но земли отошли Пруссии три года назад, вас тут и близко не было, – попытался возразить Прегиль.

– Фридрих мертв, отвечать больше за подобное кроме меня теперь некому. Так что избавьте меня хотя бы от этой проблемы.

– Каким образом?

– Расскажите правду.

Прегиль уставился на меня.

– Но… Всю правду? И про поступки Мекленбургской графини и ее жертвы рассказать?

– Да. Хотя, про драконоборцев, пожалуй, не стоит. Люди и без того были испуганы вестями о проклятиях черного мага.

– Но когда все узнают, что мы это скрывали, я не смогу остаться на месте королевского мага. Возможно, мне даже придется оставить пост главы Гильдии…

– Ничего, королевским магом я назначу господина Беппе, – я подмигнул Йенсу, который явно жалел, что присутствует при подобном разговоре, а от моего предложения места главы Гильдии кажется и вовсе был готов провалиться сквозь землю. – И еще, Базилиус. Когда будете рассказывать, не смейте упоминать мое имя – в этой истории меня не существует.

– И когда я должен это сказать? – упавшим голосом спросил Прегиль.

– Завтра, в конце моей пресс-конференции. Надеюсь, вы все сделаете правильно.

Я направился к двери.

– Вы ведь не Беппе хотите видеть на моем месте? – произнес Прегиль. – Назначите вместо меня госпожу Халевейн?

Я обернулся, уже стоя на пороге.

– А вам не кажется это абсурдным? Зачем мне нужен королевский маг, когда я сам прекрасно умею колдовать? Этой должности больше не будет, простите, независимо от вашего завтрашнего признания.

Прегиль растерянно, взглянул на меня, словно подобное ему не приходило в голову. Больше не задерживаясь, я вернулся в свои комнаты.

Финбрарр внимательно на меня посмотрел, в его желтых глазах зажегся огонек подозрения, когда он украдкой потянул носом, изучая принесенные мной запахи, но так ничего мне и не сказал.

– Давай дальше, Барри, – я кивнул на бутылку.

– Думаю, что все же не стоит. Я тут кое что обнаружил, – он показал мне пустую бутылку, на дне которой я увидел мелкую янтарную пыль. – Янтарь выпадает в осадок. Последний стакан я наливал себе и значит янтарное содержимое тоже выпил я. А тебе не досталось. Видимо в прошлый раз было наоборот.

– Надо проверить, – я нахмурился.

– Я налью тебе совсем немного, на один глоток, и посмотрим на эффект.

Финбарр тщательно взболтал вторую бутылку и немного налил в мой стакан. Я посмотрел на едва замутившееся виски, выпил. Кузен действительно налил на один глоток. Но от него, через пару секунд у меня начали закрываться глаза.

– Черт, – пытаясь не дать ускользнуть сознанию в омут сна, я невольно откинулся в кресле, когда тело резко расслабилось.

Увидел, как Финбарр решительно закупорил бутылку.

– Тебе надо в наперсток это чертово виски наливать, – засмеялся он.

– Вот проклятье, – я все-таки закрыл глаза, чувствуя будто меня качает на теплых волнах.

– Иди лучше спать, Харди, – заметил Финбарр.

– Сколько его там, Барри? – я все-таки разлепил веки, попытался сконцентрировать взгляд на бутылке.

Кузен изучил этикетку.

– Написано, что в одной бутылке содержится десять граммов янтаря. Выходит, нужно совсем чуть-чуть, чтобы…

Он запнулся, решив не продолжать, видимо, чтобы меня не расстраивать.

– Ладно, к черту этот эксперимент, – произнес я и каким-то чудом нашел силы перебраться с кресла на постель.

– Грифоны здесь останутся? – спросил Финбарр, поглядев в раздумье на спящих геральдических монстров. – Знаешь, я лучше тут покараулю на всякий случай.

Я не понял, успел ли сказать ему спасибо, как меня окончательно вырубило.

Во сне меня снова затянуло в прошлое. Я увидел костер, вокруг которого собралась моя семья, сидя на поваленных стволах деревьев и завернувшись в пледы. На фоне ночного, усыпанного звездами неба, черными громадами высились пики гор. Где-то наверху завывал ветер, но в лощине, в которой укрылись мои родители с детьми, царило затишье. Теодерих что-то готовил в котелке, висевшем над огнем, его дети, закутавшись в пледы, смотрели на огонь молчаливые и мрачные.

Моя мать сидела чуть в стороне от всех остальных и я, совсем еще маленький, спал, положив ей голову на колени, а она рассеянно гладила мне ладонь, сжимая в своей руке и периодически наклонялась, прислушиваясь к моему дыханию. Я разглядел ее покрасневшие глаза, похоже, она недавно плакала.

Еще чрез мгновение, я вдруг понял, что вижу эту сцену чужими глазами. Картинка дрогнула и тот, кто наблюдал за моей семьей, вышел из укрытия и подошел к костру. Отец, увидев названного гостя, напрягся, хотя особого удивления на его лице не отразилось, словно он знал пришедшего.

– Господин Райнер, – услышал я чуть скрипучий голос Алойзиуса. – Надо же, какая неожиданная встреча.

– Действительно, я думал, что вы навсегда покинули страну, – отозвался отец.

– Так и было, но у меня тут осталось незаконченное дело, – Алойзиус, глазами которого я смотрел на происходящее, уселся у костра на поваленном дереве и продолжил с едва различимой насмешкой: – Вы знаете, господин Райнер, я восхищаюсь вашим упорством и смелостью. В прошлый раз у вас было трое детей – черных магов, а сейчас их уже девять!

– Восемь! Эгихард – пустышка! – бросил с презрением мой старший брат.

– Хм, вот как? А что с ним? – Алойзиус подошел к нам с матерью взял меня за ладонь и, чуть приподняв, отпустил – моя рука безвольно упала. – Вы понимаете, что он умирает?

Отец не ответил, мрачно поглядев на Алойзиуса.

– Впрочем, это ваше дело, – отозвался тот. – Так что вы тут делаете, господин Райнер? Судя по рюкзакам и измученному виду членов вашей семьи – вы находитесь в бегах. Слышал, за вами охотятся светлые маги и даже назначили приличную награду за вашу поимку.

Отец вновь напрягся.

– Не беспокойтесь, я-то про вас не расскажу, – хохотнул Алойзиус. – Ведь я, такой же как и вы. Хотя, это может сделать кое-кто другой, заодно выторговав для себя что-то у высших светлых.

К костру с другой стороны вышло еще три фигуры.

– Некромант, вервольф и суккуб, – процедил сквозь зубы Теодерих. – С этими персонами высшие точно не будут договариваться. Думаю, за ваших спутников тоже назначена достаточно весомая награда.

– Вероятно так и есть, – согласился Алойзиус. – Но знаете, что мне сейчас вспомнилось? Я ведь оставлял вам книги своих погибших учеников. Вы их потеряли?

– Нет, мы их на время спрятали в надежном месте.

– Это никуда не годится, господин Райнер. Я оставлял книги, чтобы вы учили своих детей. Из них бы вышли сильные маги. А вы занимаетесь непонятно чем. Беготней и играми в прятки со светлыми. Неужели так сложно найти тихое местечко, где могла бы осесть ваша семья?

– Это говорите вы мне?

– Понимаю, на что вы намекаете, – зло отозвался Алойзиус. – Но я, в отличие, от вас, своих учеников выучил и отпустил, так сказать, на волю.

– Но как вы сказали ранее, за нас назначена награда, – сказал Теодерих. – И любой темный, любая ведьма не прочь нас сдать. Впрочем, люди тоже пытались, когда что-то начинали подозревать. Так что найти тихое местечко – это весьма сложная задача.

– Давайте я вам ее облегчу, – сказал Алойзиус. – Я просто заберу ваших детей, поскольку вы сами не в состоянии заниматься их обучением. Да и, наверное, учитель из вас, слабого мага, плохой. Подыхающего младшенького я, разумеется, оставлю вам.

– Вы не…

– Надо соглашаться, Тео, – внезапно подала голос моя мать. – Господин Алойзиус делает нам очень щедрое предложение.

– О да, быть матерью черных магов чрезвычайно сложно, понимаю ваше желание от них избавиться, госпожа Райнер, – Алойзиус усмехнулся.

– Я никогда не соглашусь на подобное, Мэйв, – Теодерих посмотрел на своих восьмерых детей, явно ожидая поддержки, но все они по-прежнему молча наблюдали за происходящим.

– Тео, соглашайся, ты ведь понимаешь, что мы не справляемся, – произнесла моя мать и посмотрела на Алойзиуса. – Возможно, вы нам окажите еще одну небольшую услугу – поможете спасти нашего младшего сына.

– Кто-то из нас четверых похож на врачевателей? – Алойзиус со злой усмешкой указал рукой на своих спутников.

– У нашего сына редкая болезнь, ему время от времени необходимо переливать кровь волшебных существ или магов. Наша кровь, увы, не помогает из-за того, что мы родственники. Прошу вас, если вы четверо дадите ее совсем чуть-чуть, ему это поможет на целый год.

Алойзиус переглянулся со своими спутниками.

– У него что, что-то вроде магического вампиризма? – спросил суккуб.

– Нет. Лекарь, что его осматривал, называл это как-то по-другому. Для доноров не опасно, но где бы их еще найти среди гор? – Мэйв с тоской оглядела черные вершины. – Да и денег у нас, сейчас, увы на это нет.

Алойзиус задумался. Снова подошел к нас матерью, положил руку на мое запястье и подозвал суккуба.

– Никакой магии никакого магического отклика? Я ведь правильно определил?

Суккуб также коснулся моего запястья.

– Да. Сущность с вампирическими задатками мы бы все почувствовали, – отозвался суккуб. – А мальчишка умирает, словно у него самого высосали всю жизненную энергию.

К ним подошел еще и некромант, тоже дотронулся до моего запястья и спросил:

– Вы ни с кем подобным нам в пути не сталкивались? Как давно это продолжается? Хотя, скорее всего, страдала бы от этого вся ваша семья.

– Практически с его рождения, – ответила Мэйв, погладив мою голову.

– Ну и зачем же вы мучаетесь? Да его тоже мучаете? – спросил некромант. – Хотя, случай, должен признать, любопытный. Ничего подобного раньше не встречал. Где можно найти того лекаря, что поставил диагноз?

– Лекарь был из светлых, – мрачно обронил Теодерих.

– Понятно. Значит теперь он мертв, – некромант поглядел на Алойзиуса. – Одолжим кровь, Алойзиус? Хочу потом вернуться и посмотреть что дальше будет с мальчишкой – может быть оказаться полезно в некромантии.

– Я бы тоже на это с интересом взглянул, – заметил суккуб.

Алойзиус все еще сомневался, потом упер взгляд в отца.

– Восьмерых детей вы мне отдадите?

– Да, – с неохотой сказал Теодерих. – Наверное, это будет действительно лучшее решение, поскольку они, похоже, не возражают.

– Что ж, давайте. Младшему вашему сколько? Года три? По сто миллилитров хватит?

– Будет очень щедро с вашей стороны одолжить по двести, – Теодерих достал саквояж, извлек оттуда систему для переливания крови, подключил к ней еще дополнительно три дополнительных мягких длинных трубки, вскрыл упаковку со стерильными иглами.

– Вы, я вижу, хорошо подготовлены, – Алойзиус внимательно следил за манипуляциями отца.

– Нам приходится делать это достаточно часто, так что это, увы, давно превратилось в рутину. Присядьте, так будет удобнее. Положи сына, Мэйв, и сделай всё необходимое.

Мать, бросив одеяло на землю, уложила меня на него. Рядом на поваленном дереве уселись «доноры». Мэйв аккуратно и не спеша закатала им рукава, как заправская медсестра, провела по коже ватой, смоченной в спирте, аккуратно ввела иглы в вены. По прозрачным трубкам потекла кровь, смешиваясь в капельнице. И последнюю иглу она воткнула мне в руку, после чего отрегулировала клапан. Из капельницы кровь медленно потекла ко мне.

– Небыстрое это дело, – недовольно поморщился вервольф.

– Займет полчаса. За это время приготовится еда, можете с нами поужинать.

– Судя по запаху, густой суп с бараниной, – заметил вервольф.

– Овца отбилась от стада, или вы ее украли, господин Райнер? – спросил Алойзиус. – Вы говорили, что с деньгами у вас не очень.

Теодерих промолчал, досадливо поморщившись.

– И как вы в таком бедственном положении собирались прокормить семью? Впрочем, уже не важно.

– Ваш парень очнулся, – вдруг сказал некромант. – Ух ты, оживает прямо на глазах.

Было очень странно встретиться самому с собой взглядом, словно я поглядел в зеркало. А потом Алойзиус несколько раз моргнул – у него явно закрывались глаза.

– От вашей процедуры что-то жутко спать захотелось, – пробормотал он. – Вам тоже?

Он разлепив веки, посмотрел на своих спутников. Все трое спали. А потом увидел отца с кинжалом, который перерезал всем троим глотки. Теодерих с окровавленным ножом шагнул к черному магу. Тот попытался поднять руку, чтобы защищаться, но ничего не вышло. Но тут на Теодериха набросились мои браться и сестры.

– Оставь его, не тронь! – иступлено орали они. – Он обещал нас учить!

Старший брат выдрал у Алойзиуса иглу из вены, отпихнул его прочь. Черный маг покатился по траве, медленно приходя в себя, потом поднялся на ноги, готовый атаковать, но остановился.

– Да, господин Райнер, не ожидал от вас такого. Хорошо вы нас подловили. Из вас бы вышел отличный черный маг, жаль по силе вы не дотянули, – сказал Алойзиус, усмехнувшись. – Ваших детей не трону, а вот вам всё же придется заплатить.

Он вдруг пошатнулся и снова заморгал.

– Проклятие, – процедил сквозь зубы Алойзиус, попятившись. – Ваш младший оказался с сюрпризом. Кто он всё-таки такой?

– Он тоже черный маг, но с определенными особенностями.

– Что ж, к черту вашу семейку. Но за вами будет должок, – Алойзиус, бросился прочь, не разбирая дороги, скрываясь в горном подлеске.

Картинка вдруг изменилась. Я увидел просторную пустую университетскую аудиторию. За распахнутым окном над широкой рекой рекой, через которую было перекинуто множество мостов, над городом в краснокирпичных крышах разгорался рассвет.

Перед Алойзиусом на столе была раскрыта книга с черными страницами и алыми письменами и лежала знакомая некромагическая капсула. Алойзиус что-то записывал в книгу, а потом, насторожившись, перестал. Некоторое время не двигался, словно к чему-то прислушиваясь.

– Господин Райнер-Наэр? – произнес он вслух. – Вы снова следите за мной или у меня уже началась паранойя?

Он замолчал, но не получив никакого ответа, заговорил снова.

– Вы не хотите или не можете отвечать? Впрочем, не важно. Я тут как раз сейчас вспомнил об одной нашей старой встрече и, пожалуй, нашел ответ, как вам удается следить за мной. Моя кровь установила между нами некую магическую связь, которая, к сожалению, работает только в одну сторону. Кстати, я передал ваши слова Чистославу, но он не желает с вами встречаться, хотя я его пытался убедить, что это необходимо. Конфликт с Богемией, похоже, неизбежен. У вас сегодня, кстати, ваш день. Поздравляю!

Мой взгляд скользнул по стене аудитории, на которой висели часы. Стрелки показывали девять утра.

Я моргнул и распахнув глаза уставился на русо-рыжую макушку Маргарет, которая спала у меня под боком, точно также не раздеваясь. Я поддался вперед, зарывшись в ее волосы, чтобы приятный аромат ее духов разогнал мои не слишком приятные ночные видения. На ощупь расстегнул застежки на ее платье, потянул, стаскивая платье с плеча.

– Харди, что ты делаешь, я же сплю, – пробормотала Маргарете, но тут же придвинулась ко мне плотнее, застонав. – Нет, не останавливайся.

– Великая Луна! Вы… – в кресле подскочил Финбарр, глянув на нас мельком и густо покраснев, метнулся к двери.

– Барри, прости, забыл что ты тут, – я рассмеялся.

Вслед за Финбарром с тихим возмущенным клекотом вон выбежали оба пробудившихся грифона.

Глава 3

– Какие все чувствительные и скромные, – заметила с улыбкой Маргарете, а потом увидела время на часах. – Харди, уже девять! У тебя же встреча с прессой через час!

– Подождут. К тому же надо поднять настроение, после того как приснилось всякое, – я поморщился, вспомнив сны с Алойзиусом и своей семьей.

Еще через некоторое Маргарете, завернувшись в халат, устроилась в кресле у камина, а я позвал Ноткера и заказал для нее завтрак. Сам быстро принял душ и, надев черный костюм с белой рубашкой, вышел, поняв, что на завтрак у меня уже нет времени.

В коридоре мне открылась следующая картина – Ленели, уперев руки в мощную грудь Финбарра и рыча от усилий, подталкивала его в сторону моих комнат, но кузен, кажется, не сдвинулся ни на миллиметр, хотя шпильки туфель Ленели оставили на паркете заметные царапины.

– Давай, Барри, ты сможешь! – твердила журналистка.

– Ни за что туда не войду!

За этой сценой с любопытством наблюдали оба грифона, улегшись от пары в стороне. Ленели, увидев меня, застывшего на пороге, всплеснула руками.

– Ваша Светлость! До начала осталось пять минут! – в полном отчаянии воскликнула она.

– Как раз успеем дойти, – я сделал знак грифонам, и те забежали обратно в комнату.

– Так вы же еще с вопросами должны ознакомиться и прочим! – Ленели протянула мне целую пачку листов.

Я со вздохом взял ее, пролистал, задержавшись на некоторых страницах, потом вернул Ленели.

– Одна минута, – печально отозвалась она.

– Пойдемте. Думаю, небольшое опоздание нам простят, – я чуть улыбнулся. – Кстати, в конце господин Прегиль должен сделать одно важное заявление насчет Мекленбурга и Померании.

– И вы мне говорите это только сейчас? – ужаснулась Ленели. – Пойдемте же скорее!

Она рванула вперед. Мы с Финбарром переглянулись. Он только пожал плечами и мы направились вслед за журналисткой, слушая торопливый стук ее каблуков.

– Ваша Светлость, а вы можете сегодня обойтись без солнцезащитных очков? – спросила Ленели, когда мы ее нагнали, хотя судя по ее тону, надежду она испытывала довольно-таки призрачную.

– Хотите сказать, что никто не будет использовать вспышки на фотокамерах?

– Нет, но… Вы же их не поэтому надеваете…

Я только отрицательно качнул головой и надел очки – мы как раз подошли к конференц-залу. Ленели тяжело вздохнула.

Когда мы вошли, оживленный говор мгновенно смолк и на нас обрушились вспышки фотокамер.

– Знаете, я пожалуй была неправа насчет очков, – шепнула Ленели, жмуря глаза.

В итоге она, зажмурившись, споткнулась о тянувшиеся к камерам кабели, но я мгновенно поймал ее под локоть, поддержав, так что инцидента никто не заметил.

– Очень рекомендую сменить вам обувь, – с усмешкой заметил я и обернулся на миг к кузену. – Барри, думаю, ты согласишься.

– Нет, я тогда до него не дотянусь, – возразила Ленели.

– Да вы и до меня не дотягивались, даже на каблуках, – шепнул я.

Финбарр кашлянул, определенно расслышав. Мы наконец добрались до стола, заставленного микрофонами, за которым уже сидели Прегиль и Маделиф. Мы с Ленели уселись между магами на свободных местах, по левую руку от меня оказалась Маделиф, а по правую Ленели и Прегиль. Финбарр остался стоять за нашими спинами и к нему через миг присоединился Карлфрид.

– Доброе утро, – поздоровался я с магами и тихо спросил Маделиф. – Вы уже оправились после вчерашнего?

– Да, спасибо, Ваша Светлость, господин Орель сказал, что я в норме.

– Вот и замечательно.

Остальные главы Гильдий обнаружились напротив – сидели в первом ряду сбоку от журналистов и я обменялся с ними кивками в приветствии.

– Господин Прегиль, его Светлость сказал, что у вас в конце будет какое-то заявление, – прошептала журналистка Прегилю. – Почему вы вчера мне об этом не сообщили?

– Решение о об этом мы приняли поздно вечером, простите.

– И о чем оно?

Прегиль промолчал и Ленели, взглянув на его помрачневшую физиономию, только вздохнула. Но тут же профессионально заулыбавшись заговорила, произнося приветственное слово.

– Итак, доброе утро дамы и господа, мы начинаем нашу пресс-конференцию в честь дня коронации Его Светлости, герцога Фризии, господина Эгихарда Фрайхерра Райнера-Наэра. Часть вас будет допущена на мероприятие, после которого состоится еще одна краткая конференция-фотосессия для вас всех. Сейчас вы можете задать вопросы Его Светлости, а также главе Прусской Гильдии Магов, господину Базилиусу Прегилю и Главе Фризкой Гильдии Магов, госпоже Маделиф Халевейн. Всё как обычно: чтобы задать вопрос, поднимайте руки, я вас буду называть.

Ленели выбрала первого журналиста. Но тот вдруг сел, передав микрофон другому.

– У меня два вопроса к господину Прегилю. Расскажите, как так получилось, что никого лучше черного мага в короли не нашлось и почему коронация проводится так поспешно, без соблюдения сроков траура по Фридриху Четвертому, а также по его брату, принцу Вильгельму, умершему от инфаркта? Учитывая, что даже еще не было никаких погребальных церемоний.

– Да чтоб тебя… – тихо, сквозь зубы, выругалась Ленели, продолжая при этом улыбаться. – Я же запретила его пускать.

– Что, ваш конкурент по «горячему» и сенсациям? Только не в юбке, – шепнул я с улыбкой.

– Что-то вроде того, – отозвалась она. – Ничего, его сейчас выведут, Ваша Светлость.

– Пусть остается, по крайней мере если он не будет забирать микрофон у других журналистов. Зато потом остальные перестанут задавать «неудобные вопросы».

– Как вы уже вероятно знаете из вчерашней статьи в «Вестнике Пруссии», прусская остзейская ветвь рода Хоэцоллернов прервалась на Фридрихе Четвертом, – заговорил Прегиль и голос его был удивительно уверенным и спокойным. – Господин Райнер-Наэр, последний представитель по мужской линии фризской линии Хоэцоллернов. Остальные линии рода давно исчезли. Так что да, других наследников, имеющих в себе кровь Хоэцоллернов – нет. Согласно законам Пруссии, трон может занять только носитель крови этого рода.

– А вам не кажется странным, что всего несколько дней назад господин Райнер–Наэр получил герцогскую корону, а теперь еще получит и корону Пруссии? – вставил тот же журналист. – Что дальше? Мы превратимся в империю?

– О, вижу вам этот вопрос тоже страшно не понравился, Ваша Светлость, – шепнула Ленели, мельком взглянув на меня. – Может, все-таки вывести его?

Но тут Прегиль, невольно поморщившись, начал отвечать:

– Это всего лишь стечение обстоятельств. Как вы уже знаете, здесь присутствует Глава Фризской Гильдии госпожа Халевейн, которая всегда отстаивала независимость Фризии. Не секрет, что король Фридрих Четвертый несколько раз пытался включить Фризию в состав Пруссии. И господин Райнер-Наэр получил герцогскую корону именно по этой причине, чтобы сохранить независимость земли. Однако, если бы, к примеру, этого не случилось, а старый герцог не был сражен старой болезнью и по-прежнему правил Фризией, господин Райнер-Наэр точно так же получил корону Пруссии, не являясь при этом герцогом Фризии. Надеюсь, я не слишком запутанно объяснил?

– Да. А что насчет несоблюдения траура? – напомнил журналист.

– Базилиус сегодня в ударе, – тихо заметила Маделиф. – Он сегодня сказал, что вы решили упразднить должность королевского мага. Однако у меня сейчас ощущение, что он старается ее сохранить.

– Не по этому. Дальше поймете, – отозвался я.

– Соблюдение траура невозможно, и виной тому оставленное Фридрихом Четвертым завещание, согласно которому если преемник не займет трон, Пруссия… – Прегиль сделал многозначительную паузу. – … отойдет Моравии. И король, перед своей смертью сделал соответствующие поправки в законе. Кстати, я вчера получил запрос из Моравии, поскольку Фридрих Четвертый о своем завещании уведомил Якуба Второго. Думаю, никто из нас, ради соблюдения траурных мероприятий, не захотел бы оказаться в подчинении моравского короля.

В зале повисла абсолютная тишина, а у журналистов от подобных новостей вытянулись лица. Прегиль обвел зал торжествующим взглядом.

– Шах, – произнес я тихо, едва заметно улыбнувшись.

– И мат, пожалуй тоже, – заметила Ленели.

– Вряд ли мне удастся поставить мат, – откликнулся тихо Прегиль.

– А вы попробуйте, Базилиус, у вас отлично получается, – я улыбнулся.

Зал между тем загудел от говора, когда журналисты пришли в себя от новостей. Ленели наклонилась к микрофону.

– Господа, прошу тишины. И мы продолжаем. Кто следующий?

– Не далее как вчера мы видели потоки митингующих, направляющихся к замку, – задал вопрос другой журналист. – Самый животрепещущий вопрос касался понижения налогов. Сегодня утром в «Вестнике Пруссии» вышла по этому поводу статья. Как вы можете ее прокомментировать, Ваша Светлость?

– К сожалению, я эту статью еще не успел прочитать, – ответил я. – Но подтверждаю, что налоги будут снижены с шестидесяти до тридцати процентов. Указ об этом вступит в силу сегодня после коронации, когда я смогу его подписать на полноправном основании.

– Это действительно отличные новости. Но что вы скажете о том, что митингующие в страхе разбежались? – настороженно произнес журналист.

– Лишь то, что люди сами себя прекрасно напугали, написав транспаранты про дракона, а потом решив, что за это их будут преследовать.

– И их никто не преследовал?

– А что написано в той статье? Вы автор? И вы же, вероятно, очевидец вчерашних событий?

Журналист густо покраснел.

– Похоже, господин репортер «Вестника Пруссии» бежал в первых рядах, без оглядки, так и не разобравшись в ситуации, – заметила с легкой улыбкой Ленели.

Посрамленный журналист сел на свое место. Однако я сделал знак Ленели не вызывать следующего репортера и продолжил отвечать на предыдущий вопрос.

– Очень жаль, что многие люди оказались в плену стереотипов. Однако, самые смелые из митингующих всё же остались и я вчера с ними пообщался. Более того, одного из них, господина Мюллера, официанта из ресторана «В трюме янтарного когга», расположенного на набережной Кнайпхофа, я назначил главным по приему жалоб от населения. Именно благодаря господину Мюллеру я и узнал о душащих Пруссию налогах и целой массе других проблем, решением которых мы займемся в ближайшее время. Так что, рекомендую вам найти господина Мюллера и пообщаться с ним.

– Спасибо, Ваша Светлость, – репортер мне благодарно кивнул.

– Скажите, Ваша Светлость, король Фридрих Четвертый много лет подряд устраивал рыцарские турниры. Продолжите ли вы эти замечательные традиции? Ведь рыцари за всю историю боролись не только с драконами? – журналист, задавший вопрос, улыбаясь обвел взглядом зал, но поддержки коллег однозначно не нашел.

– Этот говнюк решил, что это очень остроумно, – тихо процедила сквозь зубы Ленели, все также сохраняя профессиональную улыбку. – Занесу его в черный список.

– Ленели, – тихо возмутился за нашими спинами Финбарр.

– Барри, твоя супруга совершенно права, – я на миг обернулся к нему. – И я тебя много раз предупреждал же, да? Журналистам палец в рот не клади – откусят почище, чем это сделают оборотни.

– Позвольте, я отвечу вместо Его Светлости, поскольку он не в курсе насчет турниров, – произнес Прегиль. – К сожалению, турниров больше не будет. Они очень дорого обходились бюджету. На эти деньги можно было бы два раза в год ремонтировать абсолютно все дороги в Кёнигсберге. И, кстати, именно на это пойдут в скором времени средства, когда зима закончится.

Зал одобрительно загудел, однако журналист остался недоволен.

– Но ведь это же стало традицией и символом Кёнигсберга! – воскликнул он. – Ваша Светлость!

– Полагаю, что лично для вас, поскольку я изучал историю и знаю, что Кёнигсберг славен совершенно другими традициями, – я посмотрел на журналиста. – Но можете предложить жителям города надеть доспехи и, забросив автомобили и позабыв о хороших дорогах, пересесть на лошадей. Уверен, в свой адрес вы услышите много лестных слов.

Зал грянул смехом.

– Что еще вы намерены сделать, Ваша Светлость, когда станете королем? – выкрикнул кто-то, не дождавшись разрешения от Ленели, но в голосе журналиста прозвучала надежда на лучшее и я ответил:

– Все мы знаем, что Пруссия находится в глубоком кризисе. И я сделаю всё, чтобы он закончился как можно скорее. Но полагаю, что главный кризис, угрозу передачи Пруссии под корону Моравии, мы уже успешно преодолели.

На последней фразе я улыбнулся и зал опять одобрительно засмеялся.

– Вы по-прежнему остаетесь действующим герцогом Фризии? И если да, как вы будете совмещать управление? – спросил следующий, вызванный Ленели журналист.

Я повернулся к Маделиф, поняв, что этот вопрос мы с ней так и не обсудили.

– Вы ответите? – шепнул я.

– Нет, отвечайте вы, Ваша Светлость.

– Как ранее говорил господин Прегиль, госпожа Халевейн всегда отстаивала независимость Фризии и я, в котором тоже течет свободолюбивая фризская кровь, ее прекрасно понимаю. Однако, – я сделал паузу, почувствовав как напряглась от моих слов Маделиф. – В сложившийся ситуации, Фризия будет включена в состав королевства Пруссии, как независимое Герцогство Фризия…