Текст книги "Гнев"

Автор книги: Эрик Амблер (Эмблер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

IV

Люсия бегом бросилась ко мне. Санже следовал за ней неторопливым шагом.

– Как все прошло? – спросила она, задыхаясь.

– Нормально. Не совсем по плану, но нормально. Главное, благополучно кончилось. А что он здесь делает?

Санже был достаточно близко, чтобы услышать вопрос.

– Ну, поскольку я теперь в доле в вашем совместном предприятии, я решил на всякий случай приехать. А вдруг вам понадобится помощь.

– Боится за свои денежки, – угрюмо сказала Люсия.

Санже хмыкнул.

– Успокойтесь, дети, успокойтесь. Имейте уважение к моим сединам. – Он посмотрел на меня. – Полагаю, вы не откажетесь от выпивки.

– Не откажусь.

– Тогда пройдем в дом.

Люсия бросила на меня предостерегающий взгляд.

Санже внимательно смотрел, как я снимаю шляпу и пальто, и произнес «ай-ай-ай», когда увидел пистолет. Я передал Люсии папку с образцами документов.

– Это и есть ваша собственность?

– Скорее, ее входные ворота.

Он прошел через гостиную, заметив на ходу:

– Дайте подумать, вам ведь виски со льдом и содовой?

– Да, буду очень признателен.

Санже подошел к столику с напитками в алькове.

– Люсия как раз рассказывала мне о нашем предприятии.

– Не все, – ответила она с нажимом, имея в виду, что не говорила Санже о Скурлети и о том, сколько должен заплатить Фариси.

– Естественно, не все. В конце концов, я только младший партнер. Но то, что я услышал, меня очень заинтересовало. – Минуту спустя Санже вернулся на свое место и передал мне виски. – Похоже, вы тут проявили чудеса героизма.

– Пьер держался великолепно, – с вызовом сказала Люсия, словно Санже пытался меня критиковать.

– Нисколько не сомневаюсь. – Он сел. – Так что произошло сегодня?

Я отпил половину стакана и посмотрел на Люсию.

Она пожала плечами.

– Говори, это уже не важно.

Казалось, Санже не задевает ее враждебность; сам он держался с добродушной снисходительностью.

Я рассказал им, что было в клинике.

Когда я закончил, Люсия выглядела встревоженной.

– Это слишком опасно.

– Ну, может быть, и слишком. – После глотка виски мне стало гораздо легче. – На завтра надо придумать что-нибудь получше. Я обещал позвонить ему вечером. Но об одном мы можем не беспокоиться.

– О чем?

– О самом генерале, – сказал я. – Он ведет себя очень хладнокровно. Фариси не из тех, кто легко теряет голову. И он в точности исполняет приказы. Теперь нам надо только решить, что ему приказывать. Я думал об этом по пути сюда. Можно ли заказать личный самолет из аэропорта Ниццы?

– Наверное. А зачем?

Я встал.

– Вот какая идея… Завтра утром он идет в туристическое агентство и бронирует билеты на самолет в Париж, улетающий во второй половине дня. Те, кто за ним следит, сразу об этом узнают. Потом он возвращается в гостиницу, звонит в аэропорт и договаривается о чартерном самолете в Канны примерно в то же время, о чем слежке станет известно лишь в самый последний момент. В Каннах он берет такси и где-нибудь недалеко отсюда встречается со мной. Скажем, на поле для гольфа. Ну, как вам?

Люсия на миг задумалась.

– Отлично.

– Единственно, мы должны сначала выяснить насчет чартерного самолета. И надо тщательно выбрать место встречи. Чтобы у таксиста не возникло подозрений.

Санже, который до этого молча за нами наблюдал, вдруг разразился хохотом. Люсия сердито на него посмотрела.

– Может, расскажете, что тут смешного? – спросил я.

– Вы, – едва смог выговорить он.

Поставив стакан на место, Санже вытер лицо платком.

– Прошу прощения, действительно очень смешно…

– Вы про план?

– Нет, нет. План остроумный. Я смеялся над вами. – Он снова захохотал.

– Да? – Я начинал злиться.

– Прошу прощения… Вы бы себя послушали. Сначала приключения в клинике, потом план… – Санже восхищенно покачал головой и улыбнулся мне. – Знаете ли вы, мой друг, как сильно вы изменились за последние несколько дней?

– У меня голова была занята другим, – сказал я нетерпеливо. – Да и сейчас тоже.

– Сравните, – изумленным тоном продолжил он, – печального молодого человека с испуганными глазами, молодого человека, всего неделю назад извиняющегося за сам факт своего существования… сравните его с хитрым заговорщиком, за которым охотится полиция и наемные убийцы и который строит планы продажи секретных сведений иностранным державам.

Он снова расхохотался, не в силах сдержать смеха.

Тут рассмеялась и Люсия. На фоне всеобщего веселья только я сохранял кислую мину.

– В последнюю неделю были совсем другие обстоятельства, – напомнил я.

Санже энергично затряс головой.

– Нет, нет, – сказал он, наконец отсмеявшись. – Это не ответ. Мне кажется, я знаю, что вам по вкусу. «Новая злость», – сказал я. Какая глупость! Ваша злость стара, как горы. Просто все эти годы она сидела в вас глубоко запечатанная, как в человеке, который стал полицейским вместо того, чтобы стать мошенником. Или это сублимация? Не важно. Суть в том, что кража вам по душе. Терапия! – Санже снова захихикал. – Знаете, что сразу следовало сделать врачам? Послать вас грабить банки!

К моему глубокому удивлению, идея меня позабавила. Но Люсия вернула нас на землю. Она посмотрела на часы:

– Уже поздно. Давай узнаем про самолет.

Я сказал:

– По-моему, чартерные рейсы летают двадцать четыре часа в сутки. Я позвоню в аэропорт Ниццы и проверю. Я даже могу забронировать самолет для Фариси. Тогда ему останется только оплатить. И заказать билет на парижский рейс, конечно.

– Наливай себе еще, – сказала Люсия. – Я позвоню в аэропорт.

Она уже двинулась к телефону, когда Санже замахал руками:

– Подождите минуту, дети мои, подождите одну минуту!

– Пьер должен скоро звонить Фариси.

– Знаю, знаю. Позвонит ему через минуту. А сначала давайте подумаем. – Он взял мой стакан и отправился за новой порцией. – Давайте все тщательно обдумаем.

Люсия пожала плечами:

– Что тут обдумывать?

– Я сказал, что план Пьера – можно, я буду называть вас Пьером? – остроумный. Но он совсем не безупречный. Более того, он очень опасный. Позвольте, я объясню вам почему.

Мы подождали, пока Санже вернется на место.

– Во-первых, на мой взгляд, вы недооцениваете противников. Из вашего рассказа очевидно, что тут орудует не просто кучка людей с ограниченными ресурсами. За ними стоят могущественные силы. Пьеру сегодня повезло. Но мы не можем полагаться на удачу. Мы не можем себе позволить любительства. Давайте подробно рассмотрим план. Пьер считает, что, поднявшись в воздух, Фариси становится для них недосягаем. Вовсе не обязательно. Даже для такого короткого перелета, как от Ниццы до Канн, выписывается полетное задание. Пункт назначения Фариси будет известен с самого начала. Откуда вы знаете, что у ваших противников нет агента на побережье, которому они могли бы позвонить?

Я сразу вспомнил про Скурлети в Антибе.

– Вы говорите, у них есть агенты на мотоциклах, – продолжил Санже. – Если добавить к чистому времени полета между Ниццей и Каннами еще взлет и посадку, мотоциклист будет здесь едва ли не раньше. Выбрать другой аэропорт, подальше? Динь? Экс-ан-Прованс? Пьеру придется ехать за сотни километров, возможно, при свете дня, чтобы успеть на свидание, и каждый километр повышает риск быть узнанным.

Он замолчал. Люсия нахмурилась.

– А теперь еще один момент. На месте генерала Фариси я бы на этот план не согласился. Одно дело – Пьер: он отдает документы и получает взамен деньги. Другое дело – Фариси, которому нужно доставить эти документы своему правительству. Куда он с ними пойдет? Обратно на самолет? Он не доберется живым.

– Да, ему не стоит и пытаться, – кивнул я. – Впрочем, полагаю, генерал способен сам о себе позаботиться.

– Возможно. И вряд ли он сочтет незнакомое поле для гольфа хорошим местом для передачи бумаг. Да и как его винить? В любом случае в этом нет никакой необходимости.

– В чем?

Он сгорбился, руки у него подрагивали.

– Во всех этих сложностях.

– У вас есть план проще?

– Конечно. – Санже выглядел немного удивленным. – Я думал, вы уже догадались.

– Пока что нет.

– Вопрос лишь в том, – он вопросительно посмотрел на Люсию, – сочтете ли вы его приемлемым.

Ее глаза сузились.

– Хорошо, расскажи нам, в чем состоит твой план, Патрик.

Санже сосредоточился, крутя в руках какие-то мелочи.

– Пьер ужасно рисковал. Ты, моя дорогая Люсия, тоже. Когда-нибудь ваше везение кончится. С другой стороны, у вас появился партнер, который пока не испытывал свою удачу.

Он замолчал. Люсия сжала губы.

Санже одарил ее дружеской улыбкой.

– Люсия никогда не доверяла друзьям, хотя они доказали свою верность на деле.

Она повернулась к нему вся красная от гнева.

– Я сказала, что не выдам Адель, и я ее не выдам!

– И меня тоже, я надеюсь.

Санже посмотрел на меня, как бы ища поддержки. Ох уж эти женщины!

– Так что вы задумали? – спросил я просто.

– Ладно, к делу. – Он уселся поудобнее. – Люсия объяснила мне, что вы намерены сдаться полиции. Думаю, вам надо пойти туда завтра прямо с утра.

Люсия и я одновременно стали возражать. Он поднял руки – сама оскорбленная невинность.

– Дети, погодите! Не надо так кричать! Вы хотите послушать или нет?

Мы замолчали.

Чуть подождав, Санже негромко продолжил:

– В тот момент, когда вы придете в полицию, случится сразу несколько вещей. Во-первых, агенты Комитета лишатся почвы под ногами. Они будут задавать себе вопрос о причинах такого поступка и не находить ответа. Если вы отдали документы французской полиции, очень скоро они окажутся на руках у полиции Ирака, с ужасными последствиями для заговорщиков, планирующих операцию «Даг», и всех, кто с ними связан. Вместо того чтобы нападать, им придется обороняться. Если одновременно с этим генерал Фариси возьмет билет на первый же рейс в Анкару, Халеб или Багдад, их опасения подтвердятся. Они решат, что ему приказали возвращаться домой. Конечно, наблюдать за ним не перестанут, но будут это делать с гораздо меньшим рвением. Вы согласны?

– Дальше.

– Вас допрашивает полиция. Генерал Фариси возвращается домой. Похоже, все закончено. Кто обратит внимание, что некий месье Санже снял номер в одном отеле с генералом Фариси? Кто заметит, что генерал Фариси на пути к лифту немного задержался, чтобы перемолвиться с месье Санже? Никто. – Он вытянул руки. – Сделка состоялась.

Я посмотрел на Люсию. Она встретилась со мной глазами и устало вздохнула.

– Это не лишено смысла, милый.

– Да, но есть одно «но». Фариси должен сходить в банк, чтобы получить деньги. Наверняка их это насторожит.

Санже ухмыльнулся:

– Готов поспорить, что Фариси уже побывал сегодня в банке и договорился, чтобы деньги доставили ему завтра курьером. Я бы так и поступил на его месте. Это очевидная мера предосторожности. Конечно, ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Некая доля риска сохраняется. Отсюда последний вопрос.

– О вашей доле?

– Совершенно верно.

Люсия даже не вздыхала. Она сдалась.

– Что вы предлагаете?

– Треть?

Люсия простонала. Я тоже простонал, молча, но сочувственно. Теперь придется назвать ему сумму, о которой я договорился с Фариси. Я попробовал поторговаться:

– Пятнадцать процентов.

– Мы ведь уже договорились на десять процентов, – запротестовал Санже. – Не думаете же вы…

– Пятнадцать процентов от четырехсот девяноста тысяч франков, – сказал я. – Столько должен заплатить Фариси.

Мне доставило удовольствие посмотреть, как в первый момент у него отвалилась челюсть. Затем Санже опомнился.

– Ничего себе! – только и смог сказать он.

– Семьдесят три тысячи пятьсот франков! – подсчитала Люсия. – Семьдесят три тысячи лишь за то, чтобы снять номер в отеле!

– И еще за идею и определенный риск!

– Риск? После всего того, что сделал Пьер?

– Тогда я беру назад свое предложение, – жизнерадостно сказал Санже. – Пусть Пьер сам снимает номер в гостинице.

– Скотина!

– Так мы договорились?

Она посмотрела на меня.

– Договорились, – кивнул я.

Через пять минут, когда мы обсудили детали, я позвонил Фариси и сообщил ему условия обмена. Он горячо их одобрил. Похоже, посещение клиники оставило у него столь же неприятное впечатление, как и у меня. Возник только один вопрос.

– Когда этот человек позвонит, как я буду знать, что это он? Вы должны дать ему пароль.

– Да, согласен. Пароль будет «Этос».

Мне пришлось произнести слово по буквам, но шутка того стоила. Однако веселился один лишь Санже.

V

Десять минут спустя, после дальнейших обсуждений, я позвонил Саю Логану в его парижскую квартиру.

К телефону подошла жена. Очевидно, они уже легли спать. Я слышал, как она сказала:

– Это сукин сын Маас.

Сай ответил не сразу; очевидно, включал магнитофон.

– Привет, Пит, – произнес он как ни в чем не бывало, – давно не виделись.

Похоже, решил оставить упреки и обвинения на потом.

– Кажется, неплохая получилась статья, – начал я. – Надеюсь, ты справился с последствиями без особых трудностей.

– Нельзя сказать, что меня это порадовало. Откуда ты звонишь?

– С юга. Я подумал, что, возможно, вы захотите напечатать продолжение истории.

– Возможно.

– Не слышу энтузиазма. Я могу связаться с «Пари матч».

Сай подскочил как ужаленный.

– Не советую, Пит. Если, конечно, не хочешь отвечать в суде. У тебя с нами действующий контракт, забыл? Тебе по-прежнему платят зарплату и будут платить, пока не истечет контракт. Распоряжение из Нью-Йорка.

Я рассмеялся.

– Понимаю. Будет некрасиво, если вы сейчас меня вышвырнете.

– Это наше дело. Но пока ты все еще работаешь на нас. Так о каком продолжении речь?

– Боб Парсонс все еще здесь?

– Да. А в чем дело?

– Я убедил мисс Бернарди сдаться полиции и передать ей все бумаги полковника Арбиля, какие у нее есть.

– Послушай, мерзавец, если ты опять выкинешь…

– Я не собираюсь ничего выкидывать. Если Боб Парсонс, только Боб Парсонс и никто другой, будет ждать меня с машиной в том месте, которое я укажу, он сможет отвезти нас в полицейский комиссариат Ниццы и получить всю историю из первых рук.

– Ты серьезно?

– Совершенно. Я все это время над этим работал. Она не разрешала связываться ни с тобой, ни с полицией.

– А сейчас она согласилась сотрудничать?

– Да, я ее убедил. Естественно, она волнуется.

– Ты сказал, Боб Парсонс. А как насчет фотографа?

– Хорошо, пусть еще фотограф. Но больше никого.

– Больше никого и не надо. Где ты хочешь, чтобы тебя встретили?

– В Кань-сюр-Мер. Лучше дай мне поговорить об этом с Бобом, чтобы не было утечки информации. Где он остановился?

– В Негреско. Я его сейчас предупрежу. Можешь ему перезвонить?

– Хорошо. Если мне не удастся с ним связаться, пусть ждет в северной части площади в Нижнем Кане. Записал? И вот еще что. Хорошо бы он захватил с собой адвоката. Я все объясню, но мало ли что полицейским в голову взбредет. Мисс Бернарди тоже может понадобиться защита. Она по-прежнему очень напугана, никак не оправится от пережитого ужаса. Ну, это, в общем, понятно.

Я старался говорить взволнованно.

На Сая это подействовало.

– Не беспокойся, Пит. Мы пригоним тебе морскую пехоту и целый взвод адвокатов. Главное, не подведи.

– Я же не подвел тебя с интервью?

– Да, Пит, только не выкини чего-нибудь, как в тот раз, хорошо?

– Пусть Боб ждет меня завтра утром. Спокойной ночи.

На сей раз оба слушателя были довольны.

– Они пришлют адвокатов? – недоверчиво спросила Люсия. – Чтобы те проследили за всем в полиции?

– Обещали прислать. Я не хочу провести завтрашнюю ночь в тюрьме. Кроме того, у нас на завтра намечена встреча с нашим другом – мы должны забрать у него деньги.

Санже просиял и многозначительно посмотрел на Люсию:

– Нет, ты видишь? Что я говорил! Он прирожденный аферист. Вы просто созданы друг для друга.

Глава IX

I

На следующее утро Санже высадил нас вместе с чемоданом Арбиля примерно в километре от условленного места в Нижнем Кане. И сразу занервничал, когда мы намекнули, что неплохо было бы подъехать поближе.

– Я должен сегодня быть в Ницце по вашему делу, – отрезал он. – Если друзья Пьера решили улучшить отношения с полицией, заранее сообщив им о ваших намерениях, это существенно осложнит ситуацию.

Пришлось выйти из машины и пройти оставшееся расстояние пешком. Навстречу попалось несколько прохожих, но никто не обратил на нас никакого внимания. Подумаешь, мужчина и женщина с тяжелым чемоданом!.. Люсия надела парик, а я – шляпу. Хотя мы были довольно далеко от дома на улице Карпоньяр и тех, кто за ним следил, все равно не стоило без надобности рисковать.

Боб Парсонс стоял возле своей машины в условленном месте и озирался по сторонам, фотограф рядом с ним держал аппарат на изготовку. Как ни странно, они не замечали нас до тех пор, пока мы не подошли на расстояние нескольких метров.

Фотограф распознал нас первым и сразу же приступил к делу. Я представил Боба Люсии. Она ухитрилась одновременно выглядеть жалкой, безучастной и слегка не в своем уме и отказалась снять парик для фотографа, заявляя, что ей по-прежнему грозит опасность. Это я настоял, чтобы она пошла в полицию, сказала Люсия; возможно, зря она меня послушалась. Боб Парсонс явно начал нервничать; когда я вполголоса предложил ему отозвать фотографа и сесть в машину, он сразу же согласился.

Боб Парсонс мне всегда нравился. Он был родом из Сан-Франциско, лет примерно сорока, с длинным худым лицом и безобидным юмором. К тому же отличный репортер. По пути в Ниццу Боб ухитрился вытащить из нас заготовленную для полиции историю и, более того, указать нам на несколько дыр, которых мы не заметили. Вдвоем с Люсией мы сумели залатать их, хоть нам и пришлось поволноваться; как выяснилось позднее, возможность провести генеральную репетицию оказалась просто бесценной.

С согласия Люсии Боб остановился почти перед самым комиссариатом и послал фотографа вперед, чтобы тот снимал наше прибытие. Она также скинула парик и шарф и положила их в сумочку. Я снял шляпу.

В комиссариате нам устроили сущий ад.

Сай, как и обещал, пригласил трех адвокатов, чтобы представлять наши интересы, но почти сразу стало ясно, что от полиции так дешево не отделаться. Адвокатам заявили, что, поскольку мы как ответственные граждане явились добровольно и против нас не выдвинуто (пока) никаких обвинений, наши интересы не нуждаются в защите. Поскольку мы не находимся под арестом (пока), нам не нужны законные представители. Если они, адвокаты, считают, что их клиенты виновны в каких-либо преступлениях, то пусть скажут.

Адвокаты решили на время умерить свою прыть. Мы оказались предоставлены сами себе.

Люсия была великолепна и так убедительна, что я даже забеспокоился. Один впечатлительный помощник комиссара настолько проникся сочувствием, что решил вызвать врача, чтобы тот вколол успокоительное. Ей пришлось спешно ослабить воздействие на публику. Вместо врача на консультацию пригласили какую-то угрюмую матрону из женской тюрьмы. Она прописала чашку горячего шоколада.

Вскоре после этого нас разделили. Мне пришлось снова повторять свою историю. Почему я сразу не обратился в полицию? Я не мог злоупотребить доверием мадемуазель Бернарди. Но если я считал, что ее страхи не имеют под собой никакого основания, я должен был поставить в известность полицию? Вначале у меня не было никакой возможности понять, что ее страхи беспочвены. Читал ли я документы, которые хранятся в чемодане? Нет. Почему? Я не читаю по-арабски. Мадемуазель Бернарди говорила мне, что содержится в этих документах? Нет. На чем, по-моему, основаны ее страхи? На том, что говорил ей про эти документы полковник Арбиль, и том факте, что его убили люди, их искавшие.

Это тянулось бесконечно. Мои часы остановились, и я потерял чувство времени. В какой-то момент мне принесли поесть. Потом допрос возобновился.

Я жил в доме в Каннах, верно? Как же так получилось, что домработница не заметила следов моего присутствия? Ничего удивительного, у нее очень плохое зрение. Где я спал? В кладовке. Где именно? На подушках от садовой мебели. Как я побрился сегодня утром? Мадемуазель Бернарди одолжила мне бритву. Может быть, я делил с леди еще и постель? Задайте этот вопрос самой леди. Буду ли я возражать, если меня подвергнут личному обыску? Пожалуйста, обыскивайте.

И так далее и тому подобное.

Очевидно, уже далеко за полдень меня перевели в какую-то комнату для ожидания. Через пару минут появился Боб Парсонс, а с ним один из адвокатов – важного вида невысокий круглолицый мужчина.

Боб выглядел усталым.

– Что ж, Пит, – сказал он, – пока тебе расслабляться рано, но вроде бы ты вне подозрений. Мэтр Казье говорит, тебя не станут задерживать.

– А что с Люсией?

– Несколько часов назад прилетели копы из Цюриха, сейчас с ней беседуют. Она может сказать им что-нибудь, чего не было в интервью?

– Нет, ничего.

– Тогда ее тоже скоро отпустят. Хотя возникла одна проблема.

– Какая?

– Коллеги-журналисты. На улице вас караулит около пятидесяти человек.

– О Боже!

– Я поговорил с Саем, а он, в свою очередь, – с Нью-Йорком. Для нас еще слишком рано. Текст мы им отошлем по телетайпу примерно через час. А фотографии, сделанные сегодня утром, уже улетели в Париж. Парочку тех, что получше, мы оставим для себя, а остальное отдадим агентствам.

– Так как быть с теми, кто ждет снаружи?

– Ну, пусть снимут тебя с девушкой, а что касается заявлений, полицейские ясно дали понять, что первыми говорить будут они, да и то после того, как разведслужбы изучат бумаги Арбиля. Так что вам предписано помалкивать.

– Уже кое-что. Когда мы отсюда выберемся?

– Думаю, что сразу, как только отпустят Люсию.

В разговор вмешался мэтр Казье:

– Есть одна небольшая трудность, месье Маас. Полиция высказала пожелание, чтобы вы и мадемуазель Бернарди оставались в Ницце и ежедневно приходили в комиссариат. Это просьба разведывательного управления. Возможно, когда документы Арбиля будут переведены, вам захотят задать еще вопросы.

– Понятно. Ну, хорошо.

– Тут возникает другая трудность, Пит. – Боб Парсонс смутился. – По крайней мере мне это представляется трудностью. Не знаю, как тебе. Видишь ли, я забрал твои чемоданы из гостиницы, которая рядом с вокзалом. По словам мэтра Казье, Люсия намерена вернуться в свой дом в Каннах – арендная плата все равно уплачена вперед. Полиция не против. Похоже, Люсия считает, что ты поедешь с ней. Вроде как у вас была договоренность.

– Она говорит, – твердо и даже требовательно сказал мэтр Казье, – что поскольку вы убедили ее сдаться полиции, она рассчитывает, что вы останетесь с ней и будете защищать ее от назойливых журналистов. Что она согласилась лишь после того, как вы дали ей такое обещание.

Мне стоило большого труда сохранить невозмутимое выражение лица.

– Возможно, я что-то такое обещал…

– Поскольку полиция требует, чтобы вы из страны не выезжали, я не вижу оснований для нарушения данного обещания.

У него был очень строгий вид: очевидно, Люсия произвела сильное впечатление.

Я по-прежнему изображал нерешительность:

– Ну…

– Позвольте напомнить, – продолжил мэтр Казье сурово, – в прессе уже высказывались различные предположения о ваших взаимоотношениях с леди. Если вы в такую минуту оставите ее, это произведет на публику очень плохое впечатление. Она француженка. А вы представляете американское издание.

– Вероломный американец, – саркастически пробормотал Боб Парсонс. – Сначала воспользовался ее историей, а потом бросил бедную девушку на растерзание волкам.

Он посмотрел мне прямо в глаза. Притворяться не было смысла, он явно догадался, что мы с Люсией любовники.

Я повернулся к мэтру Казье:

– Хорошо, если она просит, я так и сделаю. У меня, правда, нет машины. Если мы должны каждый день докладываться полиции, без машины будет трудно.

– Можешь взять мою, – быстро сказал Боб. – Твои чемоданы уже в багажнике. Я сегодня возвращаюсь в Рим. Уладим вопрос с прокатом перед моим отъездом завтра утром.

С его лица не сходила широкая ухмылка. Он явно был доволен. Я тоже, но по другой причине. Если бы не мэтр Казье, я бы улыбался во весь рот.