Текст книги "Мир Приключений 1963 г. №9"

Автор книги: Еремей Парнов

Соавторы: Леонид Платов,Генрих Альтов,Анатолий Днепров,Михаил Емцев,Александр Горбовский,Юрий Давыдов,Яков Волчек,А. Смуров,А. Бобровников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)

РАССКАЗ О ВОЗДУШНОМ КОРАБЛЕ

На полу своей темницы мелом

Начертил он узкую ладью.

В.Рождественский

Леди и джентльмены!

С особой признательностью обращаюсь к тем достопочтенным мужьям, которые не только сами посетили наше собрание, но и сумели заинтересовать им своих прелестных супруг.

Чрезвычайные обстоятельства вынудили меня, скромного ливерпульского адвоката, выступить сегодня перед вами и быть свидетелем и активным участником в принятии ответственного решения, которое мы, надеюсь, скрепим своими подписями, не выходя из этого зала.

Мы все вместе, in omnia, разберемся в происшедших на этих днях в местной тюрьме событиях, взволновавших общественное мнение и вызвавших многочисленные догадки и кривотолки. Все, что произошло, еще раз доказывает, к нашему стыду, как самого просвещенного и организованного государства мира, неспособность нашего тюремного ведомства быть, так сказать, созвучным общему хору современной английской цивилизации. Идя навстречу желаниям многих жителей нашего Соединенного королевства, группа наиболее предприимчивых и прогрессивно мыслящих людей организовала “Акционерное общество тюремной реформы”, представителем правления которого я имею честь выступить перед этим высоким собранием и призвать вас, всех присутствующих, к записи в члены этого общества.

По вопросу о порядке оформления членства выступит вслед за мной уважаемый председатель правления сэр Эдуард Ренсфильд (охотно присоединяюсь к вашим возгласам одобрения), а по вопросу, связанному с финансами и материальными ценностями, – наш казначей, не менее уважаемый и известный вам мистер Гарольд Блэк.

В мою задачу входит объяснить вам причины необходимости организации такого общества и те цели, которые мы ставим перед собою. Вкратце это можно сформулировать таким образом. Причины (подробнее я расскажу о них несколько позже) – непорядки в тюремном ведомстве. Цели – добиться в парламенте принятия двух постановлений, во-первых, о более тщательном осмотре вновь принимаемых заключенных, дабы избежать в дальнейшем незаконного проноса этими заключенными в предназначенные им тюремные камеры мела, угля, графита, грифеля, туши и прочих зловредных предметов, не имеющих никакого отношения к перечню вещей, необходимых для рядового заключенного; во-вторых, о снабжении всех тюрем королевства усовершенствованными стальными решетками, замками и кандалами, производство которых будет незамедлительно налажено “Акционерным обществом металлических изделий в городе Бирмингеме”, с каковым наше общество находится в договорных отношениях. Только эти предметы могут создать полноту бытия для всех лиц, временно пли постоянно содержащихся в тюрьмах Британии. Я твердо уверен, что в связи с процветанием английской цивилизации спрос па перечисленные мною изделия будет повышаться с каждым годом.

Теперь перейдем к более подробному выяснению причин, заставивших нас собрать вас в этом зале. Просто говоря, произошло следующее. Из местной тюрьмы бежал приговоренный к смертной казни пират и контрабандист ирландец Патрик о’Керри. Вместе с ним бесследно исчез тюремный сторож Тоби Кроуфорд. После тщательного обследования обнаружено: кусок угля, ручные и ножные кандалы заключенного без признаков каких-либо повреждении; потолок, стены, иол камеры, решетка па окне и двери находились в полной исправности.

Версия о том, что сторож Тоби Кроуфорд просто выпустил Патрика о’Керри из корыстных или иных побуждений, оказалась несостоятельной. Наличие других сторожей и часовых, а также выяснившиеся дополнительные обстоятельства окончательно отвергли ее.

Могу с гордостью удостоверить, что наше общество потрудилось недаром. Три лучших сыщика Англии, фамилии которых не назову по некоторым соображениям, изучили это дело досконально. Нам пришлось затратить не одну тысячу фунтов стерлингов, за которые перед вами отчитается наш уважаемый казначей мистер Гарольд Блэк. Наши усилия увенчались блестящим успехом. Нам удалось восстановить полную картину похождений Патрика о’Керри, которую я сейчас буду иметь честь представить вам со всеми подробностями.

Вы можете возразить: “Какое значение для судеб нашего королевства имеет история, хотя бы и необычайная, но все-таки мелкая история жалкого контрабандиста?”

Увы! Нет ничего незначительного в мире. Незаметная мышь может превратить в труху судебное дело, лад составлением которого поседели ученые прокуроры и адвокаты.

По имеющимся у нас данным, Патрик о’Керри был не только бандитом, но и отличным моряком и лучшим лоцманом Ирландского моря. Его история, как вам станет понятно из дальнейшего, весьма поучительна.

Наши поэты могли бы сказать о нем: “Когда желтые осенние туманы падали на свинцовые волны, о’Керри свободно пробирался на своем парусном баркасе куда хотел, не боясь сесть на банку или заблудиться между Дублином, Дугласом и Ливерпулем. С английского берега он увозил оружие и боевые припасы, а на обратном пути нападал на суда с деньгами и правительственной почтой. Но руки его не были обагрены человеческой кровью”.

Правда, все такое прочее хорошо в поэзии, а каково было государственным властям? Поговаривали, будто он служил связным между сепаратистами, которых противозаконно называют в Ирландии борцами за свободу, и проирландски настроенными помещиками северо-восточной части острова. Был он связан и со злокозненными людьми в сердце пашей старой доброй Англии.

Десять лет гонялись за ним полицейские и таможенная стража, и всем были известны его приметы: фигура плотная, мускулистая, рост выше среднего, волосы ярко-рыжие, глаза зеленоватые, у правого уха родимое пятно.

А он частенько издевался над представителями закона и порядка. Расхаживал по улицам портовых городов да при встрече, скажем, с судьей еще вежливенько раскланивался:

“Как поживаете, мистер Груэл? Баша уважаемая тетушка еще не умерла?”

Иногда хаживал с ватагой свирепых молодцов и тогда чувствовал себя совсем свободно.

К нашему общему благополучию, 6 апреля вечером пяти полицейским удалось подкараулить его у входа в городской парк и оглушить кастетом, а в прошлый четверг Патрик о’Керри предстал перед судом.

Судебный зал был полон публики, но обвиняемый не соизволил замечать ее и держался как восточный деспот в толпе рабов. Он был спокоен и только изредка поправлял повязку на своих медно-красных волосах. Вы можете себе представить – он даже не нанял адвоката! “Ваша возня меня мало касается”. Такого возмутительного поведения история судопроизводства еще не знала. На вопросы суда и прокурора отвечал кратко, признавал свою вину, хотя и не считал её виною, и не выдал ни одного из сообщников. Встречных вопросов не задавал, от последнего слова отказался.

Процесс закончился очень быстро. У присутствующих создалось впечатление, словно они находятся не в почетном английском суде, а на лондонских скачках.

Когда суд удалился на совещание, обвиняемый сосредоточенно смотрел на темное пятнышко в трех дюймах от судейского кресла. Я сам видел, как при пояснении судьи пират даже не вздрогнул.

Надев шляпу, судья произнес роковые слова:

– Вы будете повешены за шею до тех пор, пока не умрете, и да сжалится небо над вашей грешной душою.

Лицо осужденного осталось равнодушным. И судья и публика недоумевали. А прокурор, который от волнения грыз когти, чуть не задохнулся, засунув указательный палец далеко себе в рот.

Судья не выдержал.

– Патрик о’Керри, может быть, вы недовольны ходом судебного процесса?

– Нет, ваша честь, все прошло как полагается. Вы исполнили свой долг, и я на вас нисколько не обижаюсь.

– Может быть, Патрик о’Керри, у вас есть вопросы?

Тот на минуту задумался, а потом сказал, улыбнувшись:

– У меня есть один вопрос, ваша честь, но, боюсь, будет ли он уместен в этом зале и сможете ли вы на него ответить.

Судья решил оставаться любезным до конца:

– Пожалуйста, задавайте его, Патрик о’Керри.

– Скажите, ваша честь, сторож у входных ворот тюрьмы, в которой я нахожусь, Тоби Кроуфорд, служил рулевым на корабле “Провидение”?

Судья удивленно пожал плечами: вопрос был более чем неуместен. Пришлось посовещаться с присяжными и спросить находившегося здесь начальника тюрьмы. Так как выяснилось, что Тоби Кроуфорд никогда не был знаком с осужденным и никогда не назначается на дежурство по коридору, судья счел возможным удовлетворить любопытство клиента и ответил на его вопрос утвердительно.

– Больше у меня нет вопросов, ваша честь, – сказал Патрик о’Керри. – Попрошу вас препроводить меня в камеру.

Если бы у осужденного был адвокат, он поднял бы вопрос о его невменяемости. Каждый выходил из здания суда с ощущением только что увиденного причудливого сна.

Интересные показания дал тюремный коридорный сторож. Очутившись в камере, Патрик о’Керри измерил ее вдоль и поперек шагами и, вынув из кармана штанов кусок угля, начертил на ее полу подобие лодочной палубы. Аккуратно разметив кружками места для трех мачт, он стал между воображаемыми гротом и бизанью и уставился в освещенное полной луной окно. Лунный свет играл в переплете оконной решетки и, сливаясь со слабым лучом коридорного фонаря, не давал возможности успешно наблюдать за тем, что делалось в камере. Вокруг узника и над его головой колебались какие-то тени, напоминавшие парусные полотнища.

В это время у ворот дежурил Тоби Кроуфорд. Он был несколько медлительным, грузным мужчиной с седыми бакенбардами и сломанной ногой, заставившей его уйти с флота, и странным характером. Когда, бывало, он пропустит лишний стаканчик виски, то всегда жаловался на свою судьбу и с иронией рассказывал, что тюрьма похожа на хорошо оснащенный корабль, а он, привратник, похож на рулевого. Если ему приказывали запереть ворота, он притворялся глухим. А на окрик: “Задраить люк!” – поспешно и аккуратно исполнял приказание. Службу он нес исправно, никогда не болел, не напивался пьяным, а поэтому с его странностями мирились.

По показанию второго привратника, в вечер суда Тоби чувствовал себя беспокойно. Он ворчал, что никогда раньше ему не приходилось встречать Патрика о’Керри, но возмутительно, что ему, бывшему матросу, приходится сторожить, как цепной собаке, сидящего в тюрьме прославленного капитана. Тоби усиленно курил трубку и рисовал мелом на воротах и на серых стенах тюрьмы замысловатые каракульки, изображавшие, по его словам, галеры и бригантины.

Захлопнув ворота за тюремной каретой, в которой привезли Патрика о’Керри, он хотел возобновить свое художество, но на воротах и на стене не оставалось уже свободного места. Тогда он на плитах двора начертил лодку, стал в нее и задумался. Сколько времени прошло в этом положении, второй привратник не помнил. Вдруг в тишине тюремного двора прогремел голос:

– Тоби Кроуфорд, к штурвалу!

Земля под Тоби покачнулась. Он стоял в тузике, слегка раскачивающемся на волнах. Пробили склянки. Это, очевидно, упали цепи с рук и ног Патрика о’Керри, точно их сияла невидимая сила.

Стоявший на башне часовой Джереми Ленг ясно видел, как в окне камеры о’Керри забелел под лунным светом острый край кливера и прямоугольник на фор-марса-рее. Тузик Кроуфорда поднялся на воздух и поплыл к этому окну. Через несколько минут стены тюрьмы раздвинулись, и из камеры о’Керри вышел корабль с поднятыми парусами.

На шканцах видна была огненная голова Патрика о’Керри, а Тоби Кроуфорд вглядывался в стрелку компаса и поворачивал штурвал.

Корабль поднялся над тюремным двором и повернул к порту.

– Так держать! – раздалась команда о’Керри.

Ни обитатели тюрьмы, ни запоздавшие пешеходы не поняли, что произошло. Медленно проходя над городом и портом, воздушный корабль поплыл по направлению к Ирландии и исчез за горизонтом.

Как выяснилось, в порту и в тавернах старые моряки злорадно шептали:

– Для моряка тюрьмы нет. Попадешь туда – начерти на полу корабль, упорно думай о нем: и выйдешь из любой темницы. А не сумеешь выйти сам – тебе помогут простые люди, такие же моряки.

Так Патрик о’Керри провел тюремное ведомство и последний раз ускользнул из рук правосудия.

Леди и джентльмены! Заканчивая свой доклад, я еще раз хочу обратить ваше благосклонное внимание на самую активную защиту священного принципа собственности от покушений всяких темных личностей вроде ранее названного Патрика о’Керри. Это особенно важно в таком значительном для нашего государства районе, каким являются прекрасные города Ливерпуль, Манчестер и Бирмингам.

Не верьте кажущемуся спокойствию! Злокозненные силы действуют, не боясь нашего косного тюремного ведомства. Я провозглашу, как римский сенатор Катон: “Ceterum censeo, Karlhaginem esse clelendam” – “Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен…”, а в нашем тюремном ведомстве необходимо навести порядок.

Кстати, леди и джентльмены! Если удастся заполучить снова Патрика о’Керри, нашему обществу необходимо будет заключить коммерческое соглашение с солидными владельцами английских верфей и назначить указанного Патрика о’Керри главным советником по строительству британского военного и торгового флотов. Тогда мы станем едиными и нераздельными повелителями мира. Dixi. Я сказал.

М.Емцев Е.Парнов ДОАТОМНОЕ СОСТОЯНИЕ

1. РАССКАЗ ЧАБАНА ХАМРАКУЛА

Четыре года я каждую весну увожу отары на высокогорные пастбища. Дело наше, сказать по правде, нехитрое. Волков последний раз видели еще в те времена, когда мой дед только мечтал первый раз побрить бороду. Впрочем, хозяйство у меня большое, но управлять им несложно. Одного человека там вполне достаточно. Свободного времени у меня хоть отбавляй. На проверку инфракрасной изгороди уходит минут тридцать. Столько же нужно на программирование электронных слуг. Ну, еще минут пятнадцать – двадцать требуется на указания РНП – киберу, который ищет новые пастбища.

Вот, пожалуй, и все… Хотя, впрочем, я еще занимаюсь заготовкой кормов, составляю пищевые и лекарственные характеристики альпийской флоры и раз в неделю контролирую работу метеоанализатора-передатчика. Но это все пустяки. Больше всего времени требует подготовка к экзаменационной сессии. Я учусь в Институте палеоклиматов. Вы, может быть, удивляетесь: зачем я все это говорю? Но без этого вам будут непонятны многие места моего дальнейшего рассказа. Так вот. Времени у меня вполне достаточно, даже если принять во внимание ежедневные стереотелелекции факультета музыки. Поэтому я могу себе позволить такую роскошь, как астрономия. Утром мне не нужно рано вставать, и я часто до самого рассвета любуюсь небом. Телескоп у меня, правда, самый обычный, любительский “Теллур”.

В интересующий вас день, точнее ночь, я как раз не спал. Меня заинтересовали странные вспышки, которые я увидел в районе созвездия Лиры.

Только я хотел связаться с ближайшей обсерваторией, как обнаружил, что вспышки – это результат действия какого-то луча, идущего с земли.

В этот момент загудел зуммер и всюду зажглись и забегали красные огоньки. Это загорелись “глаза” моих киберов. Тут мне стало не до созвездия Лиры, и я побежал к овцам. Я бежал очень быстро и все-таки опоздал. Что-то, видимо, напугало овец, и они шарахнулись от неведомой опасности в сторону обрыва.

Вообще ни одно животное еще не переступило барьера инфракрасных лучей, образованных пи-электронами скандия. Но в этот момент лучевая защита неожиданно испортилась. Как показали потом приборы, причиной этому явились странные флуктуации позитроннонейтринных полей. Но как бы там ни было, а мои напуганные овцы шарахнулись к пропасти… Почти все они попадали с обрыва. Я был этим очень взволнован и огорчен, так что даже думать забыл про странное астрономическое явление. Но того, что случилось потом нельзя было не заметить. Я сразу увидел вспыхнувшее на юго-востоке зарево. Приблизительно в том месте, где расположена Лаборатория перспективных исследований, к небу поднималась тонкая светящаяся игла. Трудно сказать, какого она была цвета. Скорее всего, это был изменчивый цвет александрита – от сиренево-фиолетового до зеленого. Эта игла точно пальмовый побег стала вдруг обрастать ребристыми листьями вспышек. Причем все это продолжалось не больше минуты и закончилось невыразимым по силе и красоте золотым сиянием. В этом сиянии мне на миг почудились прекрасные ландшафты чужих миров. Мне даже показалось, что я ощущаю свежий и терпкий запах далеких морей и лесов.

Когда все исчезло, я понял, что это был запах озона.

То же показали и приборы. Вокруг меня была холодная и чистая весенняя ночь. Все было по-прежнему, даже в созвездии Лиры я уже не видел вспышек.

Не было только бедных овец… Обо всем случившемся я немедленно сообщил по каналам ПСИ-связи,

Вот, пожалуй, и все…

2. СООБЩЕНИЕ С.М.СМИРНОВА, СДЕЛАННОЕ ДЛЯ МЕСТНОЙ ПЕЧАТИ

Рассказ молодого чабана – это, по сути дела, единственное свидетельство очевидца катастрофы, которая произошла три дня назад в Лаборатории перспективных исследований. Я, как член комиссии по расследованию катастрофы, особенно остро понимаю, насколько скудны имеющиеся в нашем распоряжении данные.

Приборы Хамракула показали, что аварийные огни киберов загорелись ровно в 2 часа 32 минуты. Когда мы сняли ленты время-расход со счетчиков-раздатчиков энергии (таких счетчиков два: один расположен непосредственно на атомной электростанции, другой – в трансформаторной будке лаборатории), то увидели, что именно в это время произошел резкий скачок в потреблении. Через 16 секунд он достиг максимума, а еще через 10 минут быстро пошел на убыль. Интересно и загадочно, что в 2 часа 32 минуты 57 секунд приборы, вероятно, испортились. Иначе, чем можно объяснить тот факт, что в это время лаборатория, вместо того чтобы потреблять энергию, начала ее… вырабатывать? Ведь именно такое заключение можно сделать даже при беглом взгляде на ленты счетчиков-раздатчиков.

И еще одно странное обстоятельство. Лаборатория совершенно не пострадала. Лишь в центре зала Ц обнаружен круг радиусом в два метра, в котором все оборудование распалось… на атомы. Другого слова здесь не подберешь, потому что зал довольно основательно заставлен столами и приборами. Да и откуда взяться в его центре правильному кругу… пустого места? Непосредственно к пустому кругу примыкает лабораторный стол, точнее – две трети стола, так как одна треть отсечена точно по дуге окружности. Специалисты утверждают, что ни одним из известных способов нельзя было оставить по дереву такой безупречный срез. К центру зала ведет и большое количество проводов, но все они обрезаны точно на границе пустого круга. Впрочем, “обрезаны” – это не то слово: глядя на провода никак не скажешь, что они имели продолжение. Но тогда для чего нужны эти никуда не подключенные концы?

В зале обнаружен диктофон. Но иридиевая проволока не хранила никаких следов звукозаписи, хотя прибор не выключен. Неужели работа в лаборатории и неожиданная катастрофа не сопровождались хотя бы звуком? Все это очень странно. Если верить регистрационной записи, то в ту ночь во всем здании находился только один человек. Это была профессор Ирина Лосева. Самые тщательные розыски не обнаружили даже следа Лосевой после той ночи. Домой она не возвращалась и знать о себе не давала. Так же бесследно исчез и гостящий у нее доктор Дьердь Лошанци. Мать Лосевой говорит, что он ушел из дома ровно в десять часов вечера, пообещав, что возвратится часа через три вместе с Ириной. Есть все основания предполагать, что в эту ночь они были в лаборатории, в зале Ц. Не хочется думать, что их постигла та же судьба, что и предметы, которые находились в центре зала.

Как показали сотрудники, там, где теперь только пустота, раньше находился огромный кольцевой магнит, два гравитационных генератора и какой-то новый прибор. Этого прибора никто не видел. Он появился в лаборатории недавно, и Лосева всегда держала его под накидкой из черного бархата. Никаких следов разрушений, повторяю, обнаружить не удалось. Невольно начинаешь сомневаться, была ли вообще здесь катастрофа. Во всяком случае, если бы не таинственное исчезновение Лосевой и Лошанци, можно было бы говорить лишь о “странной шутке с пустым кругом”, как выразился один из сотрудников лаборатории. Я не люблю загадок и поэтому больше всех настаивал на самом тщательном обследовании всего помещения. Это обследование закончили только сейчас. Оно всех весьма разочаровало.

На северо-восточной стене здания обнаружили зону с небольшой радиоактивностью. Точные замеры показали, что зона представляет собой круг радиусом около двух метров. Весьма странное, но необъяснимое совпадение. Интересно также, что радиоактивность распространяется на всю толщу стены. Точно сквозь нее просочился радиоактивный газ. Еще удалось установить, что на потолке зала Ц есть едва заметное отверстие, которое проходит через все здание и заканчивается на крыше. Края отверстия не оплавлены огнем и вообще не хранят никаких следов того, чем и как оно было сделано. Никто из работников не берется утверждать, существовало это отверстие до катастрофы или нет.

Больше никакими данными мы пока, к сожалению, не располагаем.