Текст книги "Смерть моя, жизнь моя (СИ)"

Автор книги: Эрато Нуар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 19

Переговорить с братом не удалось. Нас с Эллинге усадили в карету – вполне комфортную, из тех, что используют для дальних поездок.

Весь Храм гудел, словно растревоженный улей. Храмовники в плащах осами носились тут и там. Похоже, побег был вполне настоящим.

Сумка с моими вещами, комплект простой одежды для Сольгарда и немного еды нашлись тут же в карете. Усадив меня, Картер попытался сунуться следом, но Эллинге остановил его властным жестом:

– Нет. Только я и моя жена.

– Я не оставлю Иви… – нахмурился брат.

– Моя жена! – Эллинге не повысил голос, но придал ему такой силы, что Картер замолчал. Даже застыл, не зная, что предпринять. Никто и никогда не смел становиться между драххом и его ниатари – ни родные, ни друзья. Эта непреложная истина так прочно угнездилась в нашем сознании, что и сейчас брат не мог возразить.

– Всё хорошо, – улыбнулась я. – На месте увидимся.

Понятия не имела, куда нас везут, но не сомневалась, что Картер не отпустит одну.

Он захлопнул дверь, что-то бросил вознице, и карета тронулась.

По крыше моросил мелкий затяжной дождь. Мы с Эллинге сидели друг напротив друга. Я ощущала, как его взгляд касается моей щеки, шеи, плеча. Будто лаская, пробуждая картины, о которых я не могла не вспоминать. Я отводила глаза, смотрела в окно, но всё равно продолжала чувствовать этот сильный, материальный взгляд.

– Почему ты… никого не предупредил? – произнесла, разрывая тишину.

Эллинге удивлённо вскинул брови.

– Ты помчался раненный. После сражения с тварью…

Подозревая меня в предательстве, хотела добавить. Но не смогла.

– Я видел твои глаза, ниатари.

После этих слов он увидел их снова – мой изумлённый, недоумевающий взгляд, когда я обернулась и с удивлением посмотрела на него.

– Ты не понимала, что происходит. Не была готова к тому, что случилось. Испугалась.

Так значит… едва расправившись с чудищем, он помчался на помощь мне? Спасать меня из лап…

Закусив губу, я даже не сообразила, как оказалась рядом. Подхваченной в охапку, прижатой к тёплой твёрдой груди. Пальцы коснулись моего лица, губы волос. И затихли.

Вечерело. Туман за окном, качка, стук дождя по крыше и усталость убаюкивали. Помню, как Эллинге уложил меня на мягкую скамью, укрыв сверху своим плащом.

Карета не останавливалась – мчала вперёд на полной скорости, сколько хватало лошадиных сил. А я думала о том, что для драконов преодолеть такое расстояние – несколько минут. Ну, может, час.

В какой-то миг показалось, дохнуло холодом. Будто распахнулась дверь. Я приоткрыла глаза, обвела пустую карету взглядом.

Ушёл? Оставил меня?

Прямо на полном ходу?!

Хотела встать, позвать на помощь, остановить…

Но веки оказались неожиданно тяжёлыми, я не могла шевельнуться, и почти сразу снова впала в глубокий, тягучий сон.

***

В следующий раз проснулась оттого, что карета остановилась. В окно заглядывала полная луна, пробившись сквозь пелену туч. Дождь прекратился, но воздух всё ещё оставался пропитан сыростью. Первые предрассветные лучи скорее угадывались.

Подхватилась, села… чтобы натолкнуться на внимательный взгляд Эллинге напротив.

– Привал, – объявил муж.

– Мне показалось… тебя не было?

– Я здесь.

– Ты… куда-то ходил… летал?

– Ни о чём не беспокойся.

– Усыпил меня?

Глаза мужа сверкнули – на долю секунды, и всё же это заставило меня поёжиться. Он что-то задумал? Начал свою игру?

Спросить ничего не успела: к нам заглянул Картер. Окинул цепким взглядом, словно ожидая увидеть совсем иное.

– Выйдите размяться, – произнёс. – Скоро поедем, лошади немного передохнут, и двинемся дальше.

Эллинге промолчал, лишь угол его губ чуть дёрнулся в усмешке.

Какие лошади, боже? Да если драххи возьмут свои машины… Я помню ту скорость, с какой неслась через Чёрный мост, над лесом. А ведь наверняка она не предельная!

Храмовники этого не понимают? Или у них есть какие-то дополнительные козыри? Считают, что могут теперь сдерживать оборот драххов?

Как бы то ни было, я испытала острую, почти мучительную благодарность, что Сольгард не тронул Картера. Не решил его наказать, хотя ведь наверняка понял, кому обязан такой потрясающей брачной ночью…

От кареты далеко не отходили. Храмовники не разводили огней, сновали туда-сюда меж экипажами. Многие ехали верхом и просто спешились, отправив коней пастись. У одного из фургонов собралась группка: насколько я поняла, делили провизию, которую везли с собой.

В темноте я никого не смогла рассмотреть. Картер расспросил, всё ли нормально, как нам в дороге. Пообещал, что осталось уже недолго. Я хотела узнать о Грегори, но под бдительным взглядом мужа не рискнула.

Гулять в промозглом ночном холоде не хотелось, поэтому, чуть размявшись, я забралась внутрь. Сольгард присоединился почти сразу. Повёл рукой, словно из воздуха извлекая небольшой магический огонёк, давший нам немного света. Закрепил его на стене.

Картер притащил свёрток с мясом, хлебом и водой. Эллинге тщательно всё обнюхал, и лишь после этого разрешил мне прикоснуться.

Всё же думает, что его захотят отравить? И меня вместе с ним?

С такими подозрениями кусок не лез в горло, но я ощущала себя настолько голодной, что не смогла отказаться. Немного перекусила.

Спустя часа два, когда уже заметно рассвело, мы снова двинулись в путь. А днём, при свете солнца, разогнавшего остатки серой пелены, подъехали к «одному имению».

Это было… невероятно. Древний замок на высокой горе, из тех, которые строили, наверное, самые первые люди, сражавшиеся с драххами. Несколько стен вокруг с часовыми, мощные укрепления, орудия в бойницах…

Древнее, монументальное строение, пропитанное силой. Некогда разрушенное, а после восстановленное. Наверное, совсем недавно.

Мы переехали три рва с откидными мостами, четверо подъёмных ворот с решётками.

А внутри нас ожидал великолепный дворец, достойный королей. Несколько крыльев, широкие окна, высокие шпили – словно за укреплёнными бастионами специально создали приятное и комфортное место для жизни.

Нас встречали храмовники в таких же плащах, глубоко накинутых на лица. Их тут было немало – некоторые крутили лебёдку с отлично смазанными, даже не скрипнувшими цепями, пока ворота поднимались и опускались. Другие приняли наших лошадей. Третьи повели по комнатам.

Несколько остановились возле мастера Фербонна и лорда Марака, но к нам приблизился Картер.

– Ух ты! Я и сам ещё здесь не бывал, – с горящими глазами сообщил брат, покосившись в сторону невозмутимого Эллинге.

– Пожалуйста, пройдёмте за мной, – произнёс один из встречавших, подхватив мою сумку.

После более чем стеснённых условий храма в Мабаре я буквально вдохнула полной грудью, когда нас завели в просторные апартаменты на втором этаже правого крыла.

– Ваши комнаты рядом, – сообщил храмовник Картеру, указав на одну из стен.

– А там кто? – поинтересовался Сольгард, махнув рукой в соседнюю.

– Всё, что будет необходимо, вам сообщат, – храмовник чуть поклонился, увлекая брата дальше.

– Я и так догадываюсь, – хмуро кинул им вслед Эллинге.

– О чём ты? – не поняла я.

– Ни о чём, – он приблизился, глядя мне в глаза. А я жадно осматривала видневшуюся из полотняной рубахи шею, часть груди, выискивая следы ранений.

Тонкие розовые пятна молодой кожи затянули ужасные раны, но мне отчего-то было страшно, казалось, одно неловкое прикосновение может всё повернуть вспять.

– Полагаешь… там поселят Грегори? – уточнила, осторожно коснувшись пальцами шеи.

– Безусловно, – пожал Эллинге плечами, будто это само собой разумелось.

Скользнул ладонями по моей спине, прижал к себе за талию. И вдруг шепнул, наклонившись:

– Ниатари…

Слово ласково скользнуло по губам, пробираясь глубоко в душу. Разбежалось мурашками по плечам и спине.

С ощутимой неохотой муж выпустил меня из рук. Подошёл к двери. Опустил тяжёлую щеколду. Подхватил мою сумку и двинулся в соседнюю комнату – спальню.

Оставив сумку возле шкафа, внимательно обошёл отделанные узором из малахита стены по периметру.

– Тайный ход, – хмыкнул в одном месте напротив кровати.

Сложил руки. Ладони засияли синим свечением, плавно переходящим в серебро. На стене вспыхнул узор, напоминающий всё те же символы, что и на Драххане. Они разгорелись, а после плавно разбежались, очерчивая прямоугольник потайной двери. И застыли там, словно опечатав её по контуру.

– Это чтобы никто не вошёл без твоего ведома? – усмехнулась я.

– Разумеется, – ответил он.

Хотелось ещё о чём-то спросить… Но в этот момент я, до того наблюдавшая исключительно за действиями мужа, обнаружила ванную. И пропала.

Боже, как же давно я мечтала нормально помыться! Конечно, ванна не походила на шикарную стеклянную в доме Сольгарда, но даже глубокая малахитовая чаша в полу подняла моё настроение выше небес!

Полотенца обнаружились в шкафу, и, едва дождавшись, когда чаша наполнится, я тут же безоговорочно заняла её.

В тёплой воде, с мягкой ароматной пеной наконец-то ощутила, что более-менее могу примириться с происходящим. Хотя это самое происходящее мне по-прежнему оставалось не совсем ясным.

Вряд ли храмовники бежали от кого-то, кроме драххов. Тогда почему драххи их не догнали? Почему они поселили нас тут, а не кинули, скажем, Наместника в темницу? Планируют проводить переговоры? Готовят какой-нибудь «сюрприз»?

В голове бродили смутные предположения. Но все они рассеялись, когда предусмотрительно опущенная на двери ванной щеколда засияла серебряным светом и начала медленно подниматься.

Насторожившись, я вжалась полукруг стены: здесь было достаточно глубоко, чтобы стоять, но лечь не вышло бы. И настороженно смотрела на дверь, которую Эллинге открыл без видимых усилий. И вошёл ко мне – обнажённый, лишь с полотенцем вокруг бёдер. Приблизился, не сводя с меня взгляда.

Внимательного. Мерцающего. Такого, что сразу вспомнилось всё, чему помешал ритуал и чудовище Хаоса.

Признаться, я надеялась… не знаю, на что. Что он ещё не до конца исцелился? Что зол и не захочет больше оставаться моим мужем? Что… не станет соблазнять меня здесь, где я не смогу забеременеть? Ему ведь наследник нужен?

Но, опровергая все эти смутные надежды, Сольгард небрежно скинул полотенце на стоящий тут же деревянный шезлонг и медленно, уверенно забрался ко мне в ванну.

Ближе. Ещё ближе. Я смотрела в синие глаза с вертикальными зрачками, внутри которых играло ртутно-серебряное пламя. Не в силах отвести взгляд, что-нибудь сказать. Все возражения улетучились, уступая место лишь одной мысли.

Я ведь не забеременею. А он – такой… такой…

Сольгард коснулся моей щеки, провёл пальцем по губам. Взял руку, на которой прежде красовалось обручальное кольцо. Скользнул по ней взглядом, прикоснулся губами к кончикам пальцев.

Мои ладони непроизвольно провели по плечам, груди, твёрдому животу с чёткими мышцами пресса. Очертили следы от ран на шее. Коснулись белых узоров на лице, поперёк лба, груди. Глаза скользнули ниже, к бёдрам.

Поморщившись, Эллинге на миг замер – и узоры исчезли, словно и не было ничего!

На грани сознания мелькнула мысль, как это воспринял бы Фербонн, но муж не дал ей задержаться.

– Больше я тебя из ванны не отпущу… – обволакивающий шёпот пробрал, грудь и низ живота напряглись, налились неясным предвкушением. Уголок его губ скользнул вверх в лёгкой усмешке, которая мне почему-то невыносимо нравилась.

Руки сомкнулись на моей талии. Опустились под бёдра, поглаживая, подхватывая. Сольгард приподнял меня, вжимая в малахитовую стенку, и мягко раздвинул мои ноги.

Проложил дорожку поцелуев от самых кончиков губ, по шее до груди. Пальцы ласково очертили живот, опускаясь ниже, туда, где всё напряглось в ожидании.

Свет падал через тонкую штору в высокое окно. Я смотрела на мужа, впервые осознавая, насколько он красив. Насколько мне нравятся сильные руки, резкие скулы, даже глаза с пугающими зрачками, которые время от времени застилает чернота.

Нежные, мягкие прикосновения будили в глубине что-то незнакомое, чарующее. Осознание, что я не смогу забеременеть здесь, изгнало страх, и на поверхность вырвалось нечто бурное, сильное, яркое. Поддавшись порыву, я охватила его ногами, жадно приоткрыла рот, ловя горячие, опаляющие поцелуи.

Мне нравилось, как он на меня глядит. Как ласкает взглядом и губами лицо, шею, грудь. Что видит самое потаённое, сокровенное. Нравилось ощущать бесконечное мужское желание и отвечать ему, отдаваясь. Сплетаться в едином порыве, открываться навстречу настойчивым ласкам. Ощущать в себе его силу и видеть взгляд, каким он на меня смотрит.

Никто и никогда так на меня не смотрел! Такая смесь страсти, радости, предвкушения и нежности, что голова кружилась, унося меня в мир чувственных наслаждений.

Он словно потерял голову, забыл обо всём на свете – и я тоже забыла, все лишние мысли вылетели прочь, развеялись, не отвлекая, не мешая.

Медленно, настойчиво, уверенно Сольгард возводил меня на пик, наполнял собой, своей силой, чтобы излиться резким выплеском наслаждения.

Не знаю, сколько времени он не выпускал меня из объятий, снова и снова подводя к грани и бросая за неё, и ловя в тёплые объятия, чтобы опять довести до предела.

– Эллинге, – бормотала я, крепче прижимаясь к нему, впервые называя его имя хриплым шёпотом, оттого, что просто хотелось шептать снова и снова. И кричать, когда удовольствие становилось совсем невыносимым – тоже его имя.

– Илесс, – шептал он в ответ, наполняя меня собой до предела. – Ниатари… Моя ниатари…

ГЛАВА 20

Смутно помню, как муж вытащил меня из малахитовой ванны. Мягко обернул в полотенце. Я пребывала в каком-то вязком тумане, тело всё ещё испытывало незнакомое, ни с чем не сравнимое наслаждение.

Хотелось прижаться, стиснуть сильные плечи и забыть обо всём на свете.

Эллинге промокнул меня, перенёс на кровать. Помог вытереть волосы.

– Отдыхай, – шепнул.

И я незаметно для себя отключилась.

Проснулась к вечеру. Муж лежал рядом, смотрел на меня, осторожно, едва ощутимо поглаживая пальцами кожу плеча, груди. Стемнело, но по углам горели круглые светильники.

– Что там? – неопределённо пробормотала я, испытывая смущение под горячим взглядом своего мужчины.

Сольгард пожал плечами. Словно в ответ раздался стук в дверь наших комнат.

Я нервно огляделась, осознавая, что у меня ни пеньюара, ни домашнего платья. Но Эллинге, будто его это не слишком волновало, двинулся открыть. Хорошо хоть обернул бёдра всё тем же полотенцем.

Звякнула щеколда. Мне не было видно, что там происходит, поэтому получше прислушалась.

Брат!

– Добрый вечер, – в голосе Картера звучала ощутимая тревога. Ох, что он подумает! Я ухватилась за пылающие щёки. – Позовите Иви, пожалуйста.

– Иви отдыхает, – ответил муж.

Я прямо представила, как брат нахмурился, у переносицы обозначилась упрямая складка.

– Дх’эр Сольгард… – начал, и на этот раз представилась приподнятая бровь, глаза мужа, на дне которых плескалась ирония.

Брат действительно осёкся. Что бы они ни затевали, я всё же оставалась женой драхха. И поселив меня с ним… они не могли не предполагать, что Наместник захочет контролировать ситуацию.

Обернувшись простынёй, я протопала по мягкому зелёному ковру и выглянула в соседнюю комнату:

– Всё в порядке, Картер. Я спала. Устала с дороги.

Брат окинул меня таким взглядом… Будто ожидал чего-то совсем иного. А я обнаружила, что оставленные мастером печати-узоры вернулись на места! То есть муж сам, по своей воле их притушил и вернул, когда понадобилось? Или так подействовала эта загадочная Прада?

– Вы что-нибудь хотели? – любезно поторопил Эллинге.

– Да, – с трудом справившись с лицом, кивнул Картер. – В восемь вас будут ждать на ужине. За вами придёт слуга, чтобы проводить. Пожалуйста… присоединяйтесь.

Брат кивнул – не то мне, не то Сольгарду, – резко развернулся и вышел.

Муж шагнул ко мне. Лицо теперь не казалось мрачным и даже пугающим. На нём поселилась неожиданная улыбка – почти счастливая. И я не смогла не ответить на неё, тоже улыбнулась – смущённо, но искренне.

Подхватив меня на руки, Эллинге вернул в постель. Медленно, но неуклонно принялся разворачивать простыню.

Взгляд упал на запястье, и я замерла. Татуировка горела сине-серебряным светом, будто две ниточки этих его Прада и Манье сплелись и растекались по узору – и дальше, в мои вены, в моё тело, пьяня новыми, неожиданными ощущениями.

– Теперь… наша сила соединилась? – пробормотала я.

Вместо ответа Эллинге взял мою руку. Невесомо коснулся губами ладошки.

– Скоро нужно одеваться, – откликнулся. – Не будем терять времени?

– Пойдём на ужин?

– Разумеется. Жду не дождусь, когда мне примутся выдвигать условия.

– Думаешь… – начала я, но замолчала. Конечно, попытаются, для чего же ещё его сюда притащили.

Не в силах отвести взгляд, продолжала смотреть на яркий узор:

– Но как же… все же увидят!

– Это проблема? – Эллинге глянул внимательно, испытующе.

Вообще-то проблема! Я потеряла голову, но… это не то, что я собиралась делать. И… я не представляла, как сказать ему, что не хочу возвращаться в Драххан. Что по-прежнему не желаю вынашивать дракона.

А эта сияющая татуировка… как клеймо: кричит всем и каждому, чем мы сегодня занимались!

– Ты… специально? – мелькнула неприятная, отрезвляющая мысль. – Чтобы всем показать…

Он начал свою игру и решил меня в ней использовать! Я замолчала. Эллинге тоже несколько мгновений молчал. Не в состоянии ждать, я подняла на него глаза. От опаляющего взгляда в груди завертелся ураган. Безумно хотелось верить, что всё случившееся – искреннее и настоящее! Хотя, наверное, было бы легче от осознания, что это лишь умело сплетённая интрига.

– Знаешь, что означает ниатари? – тихо спросил он.

– Предназначенная, – с недоумением повела я плечами.

– Вас так обучают. В вашем мире… стало так. Но издавна в мире Прада это слово означало другое.

Он склонялся всё ниже. Ниже.

– Что? – шепнула я.

– Истинная, – выдохнул прямо мне в губы Эллинге.

Истинная. Слово обожгло, пробралось вглубь души, посеяв там что-то непривычное, незнакомое, но такое тёплое – вдруг стало страшно это утратить.

Эллинге не дал мне обдумать, сообразить – его горячие, жаждущие губы снова накрыли мои, руки принялись ласкать тело в самых горячих точках, там, где оно лучше всего откликалось. И я опять утонула в экстазе.

На ужин пришлось собираться ещё быстрее, чем на эвакуацию. Эллинге помог застегнуть платье, улыбаясь и откровенно любуясь.

А я всё смотрела на татуировку. Вот бы она тоже исчезла, притухла, как узоры, оставленные мастером Ферманном на моём муже! Просто до безумия не хотелось, чтобы храмовники сочли меня неблагодарной. И вообще, всё, что происходит между нами – это наше личное дело. Так ведь? Эх, где они, мои привычные митенки или браслет…

Будто услышав, татуировка мигнула и вдруг начала медленно гаснуть. Только что два разноцветных потока струились по ней, и вот уже на запястье остался лишь тёмный контур, словно оттиск от настоящего узора.

Я подняла взгляд на Эллинге – и с удивлением обнаружила на его губах и в глазах улыбку.

– Вот видишь, всё получилось, – усмехнулся. – Ты очень быстро учишься. И… у тебя действительно большая сила.

Он отвернулся к своим вещам и принялся одеваться. Я взялась за расчёску: не уложить волосы, так хоть причесаться.

Стук в дверь поторопил нас, не дав договорить. За нами пришёл один из храмовников, одетый в их привычный плащ, скрывающий фигуру и бросающий тень на лицо. Поздоровался сухо.

– Прошу за мной, – кивнул.

Эллинге подал мне локоть, и ещё положил руку сверху на мою. Так и шёл, всем своим видом показывая, что не отпустит.

Храмовник провёл нас несколькими коридорами, похоже, из крыла в крыло. И небольшой открытой малахитовой лестницей вывел вниз, к широкому столовому залу.

Сольгард молчал, но я замечала внимательные взгляды, какие он бросал на стены и двери, мимо которых мы проходили. И тоже старалась максимально запоминать путь. Мало ли, для чего пригодится?

Правда, учитывая укрепления… отсюда только на драконе и можно улететь. Хотя на стенах торчали страшные гарпуны, возможно, и дракон не прорвётся…

В центре зала стоял широкий, накрытый белой скатертью, уставленный блюдами стол. Прямо под гигантской люстрой – почему-то сейчас я могла думать только о том, как бы её не скинули нам на головы.

Стол был накрыт сытно, но без изысков. Несколько мясных блюд, совсем немножко овощей и ароматная свежая выпечка. Бутыли из винного погреба, только-только отёртые от пыли. Не заметила, чтобы Эллинге принюхивался так, как в карете, но безапелляционно начал за мной ухаживать и лично накладывать в тарелку.

Вино я не пила, боясь, что голова перестанет быть ясной. Муж же с удовольствием ополовинил бокал. Вообще выглядел он скорее радостным, чем озабоченным своим положением.

Кроме нас, за столом собрались всего несколько человек. Брат сидел рядом и хмуро смотрел за действиями Эллинге. Мастер Фербонн напротив. Рядом с ним Грегори. Ещё несколько храмовников. И девушка.

Я никогда её не видела, но сразу же узнала в ней ниатари. Тёмные волосы, тени под глазами, простое платье… и тусклый узор на запястье.

Возле девушки находился молодой человек. То и дело поглядывал на неё, пытался заговорить, коснуться, подложить в тарелку еды.

Нас друг другу не представляли, но от брата я узнала, что её зовут Олла, а её спутника Дэвид. Больше Картер ничего не сообщил, но я чуяла, почти не сомневалась – это именно та ниатари, ради которой меня просили освободить зал.

Ужин проходил в молчании, если не считать редких просьб что-нибудь передать и тихих переговоров между соседями, которые с другого конца стола расслышать не удавалось. Я была такой голодной, что съела, наверное, раза в два больше обычного. А Эллинге вообще приложился к мясу, словно восстанавливал прорву сил. Хотя, пожалуй, так оно и было… во всех смыслах.

Несколько храмовников, скрытых плащами, стояли у двери, охраняя. Из окон виднелась часть наружной стены, по которой ходили часовые. В темноте их фигуры почти сливались, но факела время от времени выхватывали чьи-то очертания.

– Дх’эр Сольгард, – произнёс Фербонн, когда трапеза подошла к концу. – Можно вас на несколько слов?

Я бросила тревожный взгляд на Эллинге. Тот чуть сжал мою руку под столом, промокнул губы салфеткой и поднялся:

– Разумеется.

Я дёрнулась подняться следом, сообщить, что хочу присутствовать… но меня удержал Картер.

– Иви, я тоже хочу с тобой переговорить, – шепнул.

Несколько мгновений я колебалась. Не хотелось оставлять Эллинге с тем, кто уже пытался его убить. С другой стороны, у них было много возможностей, пока дракон не исцелился. А сейчас он уже почти в норме. Даже пятна на шее стали едва заметны.

Да и разве смогу я чем-то помочь?

– Хорошо, – кивнула брату. Лучше уж попробую узнать что-нибудь важное.

Фербонн повёл Сольгарда в соседнее помещение. Я не видела, что там за дверью, но предположила, что, наверное, какой-нибудь кабинет или малая гостиная.

Трое храмовников пошли следом. Плащи скрывали их руки, и я снова занервничала. Уж не оружие ли они там прячут?!

– Идём пройдёмся, Иви, – позвал брат.

Ещё раз бросив взгляд вслед ушедшим, я кивнула. Не успела выйти из-за стола, как ко мне подбежала Олла.

Схватила за руки:

– Ох, Илесс! Вы не представляете, как я счастлива с вами познакомиться! Не могу передать, как я благодарна, что вы первая смогли… что всё получилось! Мы теперь свободны! Я даже подумать не могла, что такое возможно…

– Вы не хотели замуж за драхха? – спросила осторожно, пока она сжимала и потряхивала мои пальцы.

– Я не могла не хотеть, как и вы! Нас ведь учили, что мы должны… Но мой муж… я безумно рада, что мне не придётся жить с ним дальше!

– Он плохо с вами обращался? – приблизился тот самый Дэвид, и моё запястье кольнуло, начало печь.

– Нет… не то, чтобы. Но он… боже, до чего же он был страшен! Особенно в гневе! И он… мне понравился другой драхх. Но татуировка загорелась только с одним, – девушка опустила плечи, чуть сгорбившись. Представляю, какое отчаянье овладело ею, когда осознала, что придётся выходить замуж за того, кто не мил!

А ведь Эллинге тоже до безумия меня пугал. Как ему удалось пробраться в мою душу?!

– Всё позади, – обнял Дэвид её за плечи, и она согласно кивнула. Улыбнулась.

Что-то с ним было не так… как и с Грегори. И как и блондин, он, похоже, дожидался свою ниатари.

Уж не распределили ли нас снова?! И опять без нашего ведома!

– Простите, – вмешался брат, – я на время похищу у вас сестру.

– Да, конечно! – откликнулась Олла, отпуская.

Картер подал мне локоть и развернулся совсем в другую сторону – не ту, куда ушли Сольгард с Фербонном. Через несколько минут мы оказались в небольшом внутреннем дворике.

Отсюда не были видны внешние стены и укрепления – только окна самого замка со всех сторон. Почти в каждом горел свет – создавая впечатление, что замок полон людьми.

Брат повёл меня по дорожкам, усаженным невысокими стриженными кустами.

– Иви… как… зачем ты с ним?!

– Странный вопрос, Картер. А зачем вы меня с ним оставили?

– Ты видела, что он творил? Как бы мы забрали у драхха ниатари? Тем более, когда он превратился в дракона! Это поставило бы под угрозу всех. Но… они не берут женщин силой. И я… мы… думали, что твоего «нет» будет достаточно.

Я ощутила, как краска снова приливает к щекам.

– Ты ведь позвал меня не для того, чтобы выяснить нюансы личной жизни?

Брат помолчал, словно желая возразить, напомнить, что меня, вообще-то, спасали из лап чудовища! Но не стал.

– Это ты сообщила ему, что готовится ритуал?

– Ещё более странный вопрос, учитывая, что вы просили меня увести его из зала! Но нет, это не я сообщила. Не знала, как ему сказать…

– И всё же кто-то пришёл на помощь дх’эру Ливьеру, мужу Оллы.

– Он жив? – я ощутила некоторое облегчение.

– Тебя это радует?

– А тебя?! Картер, как же вы не понимаете? Что будет, если драххи решат мстить?

– Останутся без ниатари. Иначе никак, Иви.

– Картер, – я покачала головой. – Ты же бывал у отца на работе, должен был понять их силу! Их машины, приборы… Я видела лишь часть на Драххане, но поверь… даже я понимаю, что на лошадях от них не ускакать! И за стенами не скрыться!

– Послушай, – брат остановился, взял меня за плечи. – У нас есть способ справиться с ними. Поверь.

– Какой? – замирая спросила я.

Картер бросил на меня пристальный взгляд.

– А ты на чьей стороне, Иви?

– Сомневаешься во мне? – признаться, это было обидно. Хотя я и понимала, что его подозрения не лишены основания.

– Ты была с ним, – брат не то спрашивал, не то утверждал.

– За нами подглядывали? – щёки снова вспыхнули. – Откуда ты знаешь?

– Знаю, – буркнул Картер.

– А ты хотел, чтобы я сразу же бросилась в объятия Грегори? – рассердилась я.

– Зачем сразу же? Я хотел, чтобы ты к нему присмотрелась.

– Кто он? Маг?

– Муж не сказал тебе?

– А он знает?

– Мне тоже интересно.

– Картер… я запуталась, – вздохнула я.

– Я знаю, Иви, – брат обнял меня, прижал к себе.

– Не понимаю, что происходит. Чего хотят храмовники. Забрать всех ниатари у драххов? А дальше?

Брат несколько мгновений смотрел мне в глаза. Я видела, как он колеблется, словно хочет что-то сказать и не решается.

– Мы хотим защитить наших женщин, – ответил, упрямо сжав губы.

Встрепенулся, глянул за меня, и я обернулась.

– Простите… помешал?

Грегори, приближавшийся к нам, застыл на несколько мгновений, смотря то в мои глаза, то на брата.

– Я… оставлю вас. Поговорите, пока дх’эр Сольгард занят, – брат отпустил меня и, обойдя, двинулся обратно ко входу в столовую.

Поговорить? О чём?

– Илесс, – не дожидаясь, пока я придумаю, о чём, блондин сам шагнул ко мне.

Коснулся руки – горячо, опекающе. Почему-то перед глазами пронеслись ласки Эллинге, всё, чем мы занимались с момента прибытия сюда. Мелькнула шальная мысль – а каков в постели он, блондин? И как ощущаются под руками его плечи?

– Почему? – шепнул, удерживая мой взгляд. Повернул к себе запястье татуировкой вверх, всматриваясь, словно пытаясь что-то на ней вычитать.

Она слабо вспыхнула, покалывая. Вздрогнув, я забрала руку. Отвернулась:

– Не понимаю, о чём вы.

– Иви, – он сделал ещё шаг, дотронулся до плеча.

Прикосновение пробрало сильнее, проникло вглубь, заставляя силу вскипеть.

– Убери руки, – холодное, угрожающее. Я снова вздрогнула, оборачиваясь. Почти с облегчением слыша голос мужа.

– Эллинге! – устремилась к нему, словно преодолевая пелену сопротивления.

– Идём, – муж приблизился, схватил меня за руку.

В последний миг я увидела, как приподнялась бровь Грегори, на губах померещилась насмешливая улыбка.

– Дх’эр Сольгард, мы не закончили! – появился в дверях Фербонн.

– На сегодня закончили, – отрезал муж. – Благодарю за ужин.

Не выпуская моей руки, он размашистым шагом пересёк залу и уверенно двинулся по коридору, ни разу не сбившись на поворотах.