сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц)
— Верно. Человеческий облик моей дочери имеет ту же природу: она может обернуться любой женщиной человеческого рода, но оборачивается непременно прекрасной. Поэтому демоны состязались в красоте не сами, а устраивали конкурс для смертных. Демон-мужчина подбирал подходящего прекрасного смертного принца, а демонесса принцессу. Или наоборот. Так или иначе, следовало решить, кто из этих смертных лучше выглядит.
— Не представляю себе, как это можно устроить, — призналась Метрия, — каждый из демонов-участников стал бы с дымом изо рта доказывать, что именно его избранник или избранница лучше всех. Демоны не слишком разумны, ибо их суждения столь же переменчивы, как их тела, но упрямство их не знает границ.
— Тоже верно. Поэтому им нужен был способ определения победителя, не зависящий от суждений демонов.
— Какой? Демоны никогда не согласились бы подчиниться вердикту смертных.
— Согласились… во всяком случае, в этой истории. Они свели вместе двух прекрасных, обнаженных смертных и предоставили судить им.
— Ну, это уже полное безумие. Двух смертных, незнакомых друг с другом? Да они бы просто разбежались в разные стороны. Смертные, надо заметить, помешаны на одежде и видят в ее отсутствии нечто устрашающее. Особенно если они относятся к разным полам.
— Чтобы избежать этого, демоны поступили следующим образом: погрузили смертных в крепкий, глубокий сон, положили рядом, а потом по очереди разбудили. Таким образом, мужчина видел спящую женщину, а женщина спящего мужчину. Каждый из этой пары реагировал на присутствие другого определенным образом, и того, чья реакция оказалась сильнее, сочли менее красивым. Таким образом демонам удалось не только организовать конкурс, но и, что гораздо труднее, добиться объективного решения.
Метрия призадумалась.
— Звучит заманчиво, — сказала она. — Мы можем устроить такого рода конкурс с твоей дочерью и сыном профессора. Правда, я не совсем понимаю, как это может способствовать их женитьбе.
— Так я еще не закончил. В той истории демоны, приняв решение (кажется, они признали более красивым мужчину, но это уже частности), снова погрузили смертных в сон и отправили по домам. Демонам больше не было до них дела, но вот люди, пробудившись, принялись искать друг друга и не успокоились до тех пор, пока не оказались вместе.
— Они смогли разглядеть друг друга нагими, на близком расстоянии, и каждый пленился красотой другого, — промолвила, размышляя вслух, демонесса. — А что, это может сработать. Попробовать, во всяком случае, стоит. Демон Жор очень хорош собой, а будучи принцем, вполне годится тебе в зятья. Ну а твоя Нада в человечьем обличье одна из самых соблазнительных красавиц Ксанфа. Они вполне могут понравиться друг другу, тем паче что обоим нужно вступить в брак. Но как погрузить их в сон?
— У меня есть сонное зелье, которое я могу незаметно дать дочери. Ну а профессор наверняка сумеет проделать что-то в том же духе со своим сынком.
— Решено! — радостно воскликнула Метрия.
Вскоре вернулись Нада и Дженни с забубённой колодой и маленьким мешочком бриллиантов. Король Набоб вышел, чтобы сделать приготовления к «конкурсу», а Метрия быстренько вручила Наде с Дженни повестки, рассказала насчет суда и помчалась к Балломуту.
— Профессор! — закричала она, врываясь в аудиторию.
— Мое терпение подошло к концу, — взревел Балломут, и студенты затряслись от ужаса.
— Профессор, ты ведь хочешь женить Жора на Наде, разве нет? Так вот, было бы неплохо окрутить заодно Грея Мэрфи с Айви. Нада с Айви близкие подруги, а эта история…
— …тянется уже девять лет, — закончил за нее Балломут. — Помнится, матушка Айви тоже все тянула да тянула. Ладно, сделаем.
— Спасибо, проф, — расцвела Метрия и изложила Балломуту свой план. Не прошло и часа, как все необходимые приготовления были сделаны и «конкурс красоты» начался.
Проснувшись, принц-демон Жор сразу ощутил нечто необычное. Он находился в маленьком помещении без какого-либо признака окон или дверей. Зато вместо столь ненужных для демона отверстий рядом с ним лежала обнаженная девушка.
Присмотревшись, он понял, что это молодая, достигшая полного расцвета женщина человеческого обличья, чье тело, покрывали как шелковистый плащ рыжевато-каштановые волосы. Он убрал их в сторону и был поражен красотой ее лица и обнаженного тела.
— Хороша, — пробормотал он, — Так бы и съел. Но если это та особа, на которой папаша хочет меня женить, то пусть повесит себе на рога бубенчик. Я не согласен подчиняться чьей бы то ни было воле и торчать здесь больше не намерен. Принуждать принца-демона к чему бы то ни было бесполезно, хотя… очень хороша!
С этими словами он попытался улететь, но ничего не вышло. Попробовал дематериализоваться — с тем же отрицательным результатом. Создавалось впечатление, будто он утратил свои демонические возможности. Но как это могло случиться?
Жор попробовал пройти сквозь стену, но только набил на темечке шишку.
Пребывая в полном недоумении, он вновь переключил внимание на спящую женщину. Спросил, кто она, взял ее за руку, попытался разбудить. Она не просыпалась, и принц сообразил, что прекрасная незнакомка находится под воздействием чар. Видимо, чары были наложены и на него самого, и остаточные явления не позволяли проявиться его демоническим способностям. Ну а она, будучи смертной, не могла даже пробудиться.
Приглядевшись получше, он приметил почти скрытую густыми локонами маленькую золотую корону.
«Э, — подумал Жор, — да ты не только красотка, да еще и принцесса. Будь ты в сознании, я бы порадовался тому, что кто-то оставил нас наедине, но раз спишь, не буду тебя тревожить. Что бы про нас, демонов, ни говорили, но мы народ воспитанный и живем по понятиям».
Он присел рядом с ней, глядя, как мерное дыхание заставляет колыхаться восхитительной формы грудь. Зрелище было впечатляющим. Завороженный им принц даже не заметил, как снова провалился в беспамятство.
Принцесса Нада пробудилась в немалом удивлении: кажется, только что они с Дженни собирались пойти отдохнуть в свою уютную пещерку — и вдруг она просыпается в странном помещении без окон и дверей, свет в которое падает откуда-то сверху. Как будто на дне глубокого колодца. Она огляделась и, увидев рядом спящего обнаженного мужчину, ойкнула. («О» в этом «Ой» было штук пять.) Нада поднялась на ноги и только тогда поняла, что она тоже нагая. От испуга она попыталась превратиться в змею, но ничего не вышло. Не удалось ей и вернуть себе естественный облик. Она очень старалась, ведь нагая нага совсем не то, что обнаженная женщина, однако все попытки оказались тщетны. Принцесса сообразила, что попала под воздействие каких-то чар, которые еще не совсем утратили силу, и она, даже пробудившись, не может менять обличье. Видимо, с незнакомцем обошлись тем же манером.
Она присмотрелась к нему, оценивая резкие черты сурового, но красивого волевого лица и стройное, мускулистое тело. На голове спящего поблескивала маленькая золотая корона.
— Надо же, принц, — удивилась она. — И симпатичный. Странно, что мы не познакомились раньше, я ведь давно искала подходящего принца. Но ты, скорее всего, такой же несносный, как и все мужчины, когда они не спят. И на вид тебе года двадцать три. Для меня ты молод, мне уже двадцать шесть.
Поразмыслив, она, хотя и не без колебаний, решила разбудить прекрасного незнакомца, но тот, увы, не реагировал ни на слова, ни на прикосновение. Вконец осмелев, Нада поцеловала его в губы, но даже это радикальное средство не возымело действия. Такое произошло впервые: своим поцелуем она могла пробудить даже мертвеца. Не приходилось сомневаться, что загадочный прекрасный принц зачарован.
Принцесса вздохнула: раз она не могла ни убежать, ни разбудить спящего, ей оставалось только ждать. Поэтому она прилегла рядом, взяла прекрасного принца за руку, чтобы почувствовать, если он проснется, и сама не заметила, как провалилась в забытье.
— Ну и хватит, — промолвила Метрия, подсматривавшая за событиями сквозь односторонне прозрачную облачную субстанцию. — Никто из них особо не возбудился.
— Это потому, что они хорошо воспитаны, — сказала Дженни, — во всяком случае за Наду я ручаюсь. По-моему, это была не слишком удачная идея.
— Суть в том, что эту парочку необходимо поженить, — возразил король Набоб, — Мы сделали лишь первый шаг.
— По-моему, ваша затея не удастся, — заявила Дженни. Но вот сидевший у нее на руках кот Сэмми имел задумчивый вид, словно придерживался иного мнения.
Пленники колодца проснулись одновременно. Нада вскрикнула и попыталась изменить облик, ибо считала неприличным находиться обнаженной в одном помещении с посторонним мужчиной, будучи в человеческом обличье. Однако ее попытки и на сей раз оказались безрезультатными. Тогда она окутала свое тело распущенными волосами и в известном смысле прикрыла наготу, хотя некоторые ее прелести упорно выпирали из-под волосяного плаща.
— Ты проснулась? — удивился Жор.
— И ты? — Нада поспешно выпустила его руку.
Демон огляделся по сторонам и, осознав собственную наготу, попытался сотворить на себе одежду. Увы, ничего не вышло. А поскольку волосы у него были отнюдь не столь длинными, как у Нады, он решил, что коль скоро находиться голым в обществе незнакомой женщины неприлично, надо поскорее с ней познакомиться.
— Привет, — сказал демон. — Я принц Жор.
— А я принцесса Нада.
— Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо видел, — без обиняков заявил демон.
— А ты самый красивый мужчина, — призналась нага, — хотя и слишком молод.
— Какой есть, — отозвался Жор, пожав плечами. — Ты, случайно, не знаешь, что это за место и как мы сюда попали?
— Сама собиралась спросить тебя об этом. Я была в своих королевских покоях, а потом вдруг проснулась здесь, рядом с тобой. Ты спал беспробудным сном.
— Вот как? А когда я просыпался, спала ты.
Она поджала губки, то ли в раздумье, то ли в усмешке.
— Думаю, на нас наложили чары.
— Я того же мнения. Но с какой целью?
Нада пожала плечами.
— Кажется, отец рассказывал мне в детстве какую-то похожую историю… но нет, это к делу не относится. Может быть, кто-то похитил нас ради выкупа?
— Но зачем было лишать нас одежды?
— Чтобы мы не могли сбежать, не привлекая внимания.
— Принцесса Нада, ты привлечешь к себе внимание где угодно, хоть в одежде, хоть без нее.
— Я полагаю, это комплимент.
— Совершенно верно.
— В таком случае спасибо тебе. Как думаешь, есть способ выбраться из этого колодца?
Жор огляделся и, когда взгляд его упал на постель, решил, что из простынь и одеял можно скрутить подходящую веревку. Демон взялся за дело, нага принялась ему помогать: ее ловкие пальцы как нельзя лучше дополняли его сильные руки. Которыми она, признаться, молча восхищалась, так же как и он ее изящными пальцами.
Когда они скрутили и связали веревку подходящей длины, принц сделал на одном конце петлю и, метнув свой аркан вверх, ловко набросил его на один из обрамлявших края отверстия зубцов. Потом он ухватился за веревку и, напрягая мышцы (все-таки ему было привычнее летать, чем лазить по канатам), выбрался наверх.
— Твоя очередь, Нада, — крикнул принц. Она покачала головой.
— Боюсь, Жор, что у меня нет твоей силы. Наверное, тебе придется оставить меня здесь.
Демон сообразил, что она права: округлости и выпуклости ее тела никак не могли сослужить ту же службу, что его мощные мышцы. Разумеется, самой ей наверх не забраться, но о том, чтобы оставить ее внизу, не могло быть и речи!
— Ничего страшного! Обвяжись веревкой, а я вытяну тебя наверх.
Она сделала, как он велел, а он — как обещал. Спустя несколько мгновений они вдвоем сидели на вершине башни, представлявшей собой, как выяснилось, одно из укреплений высившегося на белом острове посреди темно-синего моря внушительного замка.
— Может, нам спуститься и посмотреть, что там внутри? — спросила Нада.
— Приятно иметь дело с таким неиспорченным, доверчивым существом, — отозвался Жор. — Однако мне кажется, что замок принадлежит тому, кто нас пленил, и нам едва ли стоит напрашиваться на встречу.
— Приятно иметь дело со столь рассудительным и осмотрительным человеком. Ты, несомненно, прав, а я ляпнула глупость.
Долгое мгновение они смотрели друг на друга, и каждый понял, что в восторге не только от внешности, но и от других качеств нового знакомого. Ее доверчивость и его осмотрительность могли прекрасно дополнить друг друга, но ситуация, в которой они находились, не слишком располагала к размышлениям и мечтаниям.
— Может, мы спустимся и поищем лодку? — предложила она.
— Согласен. И какую-нибудь одежду. Хотя, признаюсь, лицезреть тебя такой для меня вовсе не в тягость.
Она слегка покраснела, сделавшись, хотя это было и невозможно, вдвое милее, и подумала, что, хотя принц и молод, что-то в нем есть.
— То же самое я могла бы сказать и о тебе.
Потом он спустил ее на землю, спустился на руках сам и сдернул веревку так, что она соскочила с зубца и упала рядом с ним. Скрываясь в тени стен, они обогнули замок и нашли сарайчик, который вполне мог быть лодочным.
Он был заперт, и Жор совсем было собрался вышибить дверь, но Нада предостерегла его насчет шума и, запустив в скважину скрученный кончик все той же веревки, сумела открыть замок. Они оказались внутри без шума и пыли.
— Откуда у принцессы могли взяться такие навыки? — спросил восхищенный Жор.
— В детстве я страсть как любила печенье, — призналась Нада, — а поскольку его держали в запертой буфетной, я наловчилась вскрывать замки.
Внутри оказалась маленькая воздушная лодка: демон приподнял ее, и она зависла в воздухе.
— Вообще-то я рассчитывал на водную, — сказал он, — но сойдет и эта. Залезай.
Нада забралась в лодку, Жор вытолкнул ее из сарая и запрыгнул сам. Лодка слегка просела под их весом, однако держалась хорошо. Принц взялся за весла, и они поплыли прочь.
И тут в замке раздался шум.
— Кто-то зашевелился! — встревожилась Нада. — Надо уносить ноги!
Жор подналег на весла, и лодка понеслась как стрела. Когда замок остался позади, принцесса посмотрела вниз и поняла: то, что они принимали за море, является синим небом. Замок стоял на облаке, и неудивительно, что в лодочном сарае имелась только воздушная лодка.
Вскоре они укрылись за соседним облаком, так что увидеть их из замка стало невозможно. Побег увенчался успехом.
— Только вот одежды мы так и не раздобыли, — напомнил принц.
— Не беда. Ты подгреби к суше и приглядись, не знакома ли тебе местность, а я расплету веревку и попробую сплести из нее какую-нибудь ткань. — И она с поразительным умением принялась расплетать выручивший их канат.
— Я думал, все принцессы зазнайки и неумехи, а у тебя удивительные навыки, — одобрительно промолвил Жор.
— Нам, нагам, без этого не обойтись, — ответила она. — Гоблины напирают, и в наших пещерах даже принцессы не могут сидеть сложа руки.
— Так ты нага? — удивился он.
— Да, теперь я могу в этом признаться, — промолвила она, чувствуя, что на небесном ветру чары окончательно выветрились. — Я принцесса нагов Нада, некогда обрученная с принцем Дольфом из замка Ругна, но теперь совершенно свободная. Тебя это смущает?
— Может, раньше бы и смутило, но теперь, когда я познакомился с тобой, только привлекает. Ты можешь обернуться змеей?
— Попробую. — На дне лодки появилась свернувшаяся кольцами змея. Потом у нее образовалась человеческая голова.
— Да, мои способности восстановились, — промолвила она, снова приняв человеческий облик.
— Мои, думаю, тоже. Вообще-то я демон.
— Демон?
— Принц-демон Жор. А тебя это смущает?
— Да, потому что ты уже успел мне понравиться.
Он превратился в дым и тут же вернул себе прежний облик.
— Да, я умею Демонстрировать всякие трюки, но почему тебя это пугает?
— Потому, что ты превратишься в смеющееся облако и исчезнешь, а я пойму, какой глупостью с моей стороны было увлечься тобой. Ведь у демонов нет души, а значит, они не способны любить;
Жор призадумался.
— Не стану лукавить, я был как раз таким, как ты говоришь. Но теперь я узнал тебя, и раз уж отец все равно вознамерился меня женить, то ты как раз та женщина, на которой я хотел бы жениться. Ты принцесса и обладаешь достоинствами, которых я раньше не ценил в смертных.
— Не думаю, — отозвалась Нада с горьким смешком, — чтобы мужчины когда-либо замечали во мне иные достоинства, кроме достоинств моей фигуры. А жениться на мне ты побоишься, ибо в таком случае рискуешь получить половинку души. Такая перспектива страшит всех демонов.
— Страшит, чего уж там… но мне кажется, дело того стоит. А сама-то ты готова поделиться половинкой своей души?
— С принцем-демоном, который на мне женится? Да, готова. Пусть он даже и молод.
— Ну, вообще-то мне двадцать три сотни лет.
— По людским меркам это всего двадцать три года. Никогда не думала, что смогу полюбить такого молодого мужчину. Но, — она пожала плечами, — сердцу не прикажешь.
