Текст книги "Девятью Девять (ЛП)"

Автор книги: Энтони Бучер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Босс!!!

Мэтт с облегчением выдохнул, когда вернулся Маршалл с подносом, бутылкой и тремя стаканчиками.

– Боюсь, мне нужен переводчик.

Терри тоже обратился к отцу.

– Пап, – попросил он. – Цап босс!

– Здесь нужен опыт, – философски заметил Маршалл, наливая виски. – “Босс” значит “брось”. Бросьте мячик.

Мэтт понял. Он откинулся на спинку кушетки и легонько бросил мячик Терри. Мальчик завизжал от удовольствия.

Маршалл протянул Мэтту стакан.

– Спасибо. А зачем третий? Только не говорите, что отлучаете младенца от груди, приучая его к виски.

– Терри отлучили от груди полтора года назад, – сказал Маршалл, с ноткой сочувственной насмешки в адрес холостяка. – Моя жена тоже не откажется от глоточка.

Мэтт поднял стакан.

– За Терри и вашу жену! Это для начала.

– Босс! – воскликнул Терри и с идеальной меткостью бросил мячик обратно, выбив виски из руки Мэтта. На ковре разлилась лужица.

– Терри! – послышался голос из кухни.

Леона Маршалл, с еще более яркой шевелюрой, чем у ее отпрыска, примчалась в комнату, одним движением подхватила Терри на руки, строго погрозила ему пальцем, загнала мяч под кушетку, поставила на поднос новый стакан, достала из ниоткуда тряпку, вытерла лужу, вытерла руку и протянула ее Мэтту.

– Добрый вечер, мистер Дункан. Рада познакомиться.

– Спасибо, что пригласили.

– Я тут ни при чем, я послушная раба. Хотя, – она улыбнулась, – со стороны Теренса действительно было очень мило предупредить с утра. Обычно он в лучшем случае оповещает меня за час. – Леона посмотрела на сынишку. – Пойдем баиньки, Терри. Скажи “спокойной ночи”.

– Нет! Цап, босс! – запротестовал Терри.

Леона нахмурилась:

– Цап?..

– Это я, – сказал Мэтт. – Потому что шрам.

– Нет, детка, Цап побросает тебе мячик в другой раз. А сейчас пора в кроватку. Он никогда не капризничает, когда надо ложиться спать, – объяснила Леона и поспешно добавила: – Надеюсь.

И Терри действительно был умницей (похоже, Леона и сама удивилась).

– Ужин будет, как только я вернусь, – сказала она, унося Терри наверх. – Спроси у мистера Дункана, не хочет ли он помыть руки.

– Хотите помыть руки? – послушно поинтересовался лейтенант. – Или предпочтете опрокинуть второй стаканчик, чтобы убить время?

В ответ Мэтт протянул стакан.

– Дункан, вы рассудительный человек. Но все-таки, уж пожалуйста, выберите минутку и доберитесь до ванной. Леона не бывает полностью довольна, пока кто-нибудь не оценит наши гостевые полотенца.

Через удивительно короткое время миссис Маршалл вернулась.

– Вы хорошо влияете на Терри, мистер Дункан, – сказала она, снимая фартук. – Он просто ангелочик. Вы бы видели, как он спит в обнимку с пандой. Хотите посмотреть?

– Боюсь разбудить, – поспешно ответил Мэтт. Маршалл ухмыльнулся:

– Ничего, привыкнете. – И протянул третий стакан. – Держи, Леона.

– Я вас раньше нигде не видел? – спросил Мэтт.

– Дункан! – Лейтенант рассмеялся. – Что за банальности? И потом говорить такие вещи в присутствии мужа – дурной тон.

– Нет, я правда видел… я… – Мэтт поставил стакан и ошеломленно уставился на миссис Маршалл. – Господи, вы та самая Леона!

Леона спокойно кивнула и отхлебнула виски.

– Да-да. Видишь, дорогой, темное прошлое меня не отпускает. Да, мистер Дункан, я Леона. Девушка-Пламя.

Мэтт просто взвыл от восторга:

– Невероятно! Подумать только, я сидел на галерке и смотрел “Танец огня”! Рыжая Пассифлора! Кажется, вас так называли?

– Это из самого цензурного, – сухо заметил Маршалл.

– Я даже мечтал… Думал, может быть, когда-нибудь встречу Леону лично… – Мэтт поймал взгляд Маршалла и немедленно прикусил язык. – И вот наконец я ее встретил – и увидел идеальную домохозяйку.

Леона допила виски.

– Поразительно, правда? Вот чем я занималась в те времена, когда Теренс служил в полиции нравов. Они устроили налет на кабаре и потащили всех в участок. В итоге я заработала пожизненное заключение. Неплохая по-своему жизнь… – Она легонько коснулась волос Маршалла – на вид небрежным жестом, в котором Мэтт тем не менее ощутил любовь и тепло.

– И что, не тянет вернуться к прежнему?

– О господи, нет, конечно. Боюсь, Терри поставил окончательную точку. Роды не пошли на пользу моему главному профессиональному достоинству. А теперь пойдемте ужинать. Жаркое пересушится, если мы и дальше будем обсуждать мое прошлое.

– Леона потрясающе вкусно готовит жаркое, – с гордостью сообщил Маршалл и первым двинулся в столовую.

– Теренс, – сказала Рыжая Пассифлора. – Ты собираешься сидеть за столом в таком виде?

– Нет, дорогая. – Детектив Теренс Маршалл смущенно снял фартук с оборками.

– В жизни не пробовал такой потрясающей ноги ягненка, – признал Мэтт через полчаса. – В чем секрет? В прикосновении ваших волшебных рук?

– В персидской приправе. Называется так, что язык сломаешь. Растираете ее с оливковым маслом и мажете жаркое. Нравится?

– Нравится? – благоговейно переспросил Мэтт. – Если я когда-нибудь женюсь, – он дважды постучал по дереву, – подарите моей невесте пакетик на свадьбу.

– Добавки?

– О да.

Леона сияла счастливой улыбкой повара, который подает вторую порцию довольному гостю.

– Я люблю экспериментировать, – признала она. – Если у меня появляется какая-нибудь идея, я испытываю ее на себе, пока Теренс на работе, а потом, если опыт проходит успешно, он получает новое блюдо.

– Опыты всегда оказываются удачными, – подтвердил Маршалл.

– Не всегда. Ты бы попробовал один из моих ланчей.

На улицах зажглись фонари. Сквозь окно столовой Мэтт увидел бородача – по-прежнему на посту.

– Слушайте, Маршалл, – перебил он. – За мной что, следят?

Лейтенант откинулся назад и фамильярно расстегнул нижнюю пуговицу.

– Да, – признал он. – Вы удивлены?

– Нет. Наверное, нет. Но наблюдатель непременно должен лезть на глаза?

– А что, вы заметили “хвост”? Это скверно, да. Помнится, в каком-то рассказе про Шерлока Холмса был момент…

– А я думала, ты не любишь детективы, – сказала Леона.

– Детка, Шерлок Холмс – не просто детектив. Так же, как “Макбет” – не просто пьеса, a Bist du bei mir — не просто мелодия¹. Хроники Холмса чудесны, сверхъестественны и оригинальны. Я на них вырос и просто боготворю их.

– Я согласна, что это не детектив, – сказала Леона, хоть и без особого энтузиазма. – Да любой, кто вот так утаивает важнейшие детали…

– Так что насчет того момента? – напомнил Мэтт.

– Ах да. Кажется, в “Львиной гриве”. Путешественник говорит: “Я никого не видел”, а Холмс отвечает: “По-другому и быть не могло, поскольку за вами следил я”. Вот идеал слежки. В полиции служат не сплошь Холмсы, но все же привлекать внимание того, за кем следишь, нельзя. А как вы догадались?

– Трудно было не догадаться. У этого типа лохматая рыжая борода и темные очки.

Маршалл рассмеялся:

Bist du bei mir — “Ты со мной” (нем.), песня из сборника Иоганна Себастьяна Баха “Нотная тетрадь Анны Магдалены Бах”.

– Полиция тут ни при чем. У нас есть неловкие парни, но, ей-богу, не настолько же.

– Но он за мной следит! – настаивал Мэтт. Лейтенант посерьезнел.

– Как интересно. Но кому еще нужно за вами шпионить? Разве что… если он настолько очевиден, полицейский “хвост” заметит его. И тогда кого-нибудь пошлют, чтобы следить за ним. Здорово, правда?

– Отлично, – заявила Леона. – Прекрасная игра. Можно я тоже поиграю? И Терри, я уверена, страшно понравится. Знаете, – доверительно сказала она Мэтту, – чем больше я узнаю о Серьезной Работе Полицейского, тем чаще вспоминаю Терри. Вы сыты?

Мэтт с сожалением кивнул.

– Съел бы еще, но места нет.

Леона встала и принялась убирать со стола.

– Жаль, потому что на десерт черничный пирог. Вы любите чернику?

– Я найду уголок, – сказал Мэтт.

Глава XIV

– Как и сказала Леона, – начал Маршалл, – я не люблю детективные романы.

Они сидели перед камином, поставив на столик между собой бутылку и стаканы. С кухни доносился звон посуды – Леона мыла тарелки после ужина. Мэтт вызвался помочь, но хозяйка убедила его, что не слишком привыкла к мужской помощи. “Теренс всегда говорит: чем упорнее ты не пускаешь мужа на кухню, тем быстрей он тебя оттуда выживет. Еще не сработало, но я не теряю надежды”. Мэтт вспомнил фартук и решил, что мужская независимость Маршалла дает трещину, когда он оказывается в одиночестве.

– Но в этой книге что-то есть, – продолжал лейтенант. – Я так понимаю, проклятая тайна запертой комнаты – привычное дело для писателей, хотя в полицейской практике я с ней столкнулся впервые. У автора есть целая глава, в которой он анализирует все возможные варианты решения проблемы. Сейчас я прочту их вам, и мы попытаемся понять, что тут теоретически подходит под наши условия. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда придется расследовать убийство с помощью детективного романа, но, черт возьми, это и есть убийство из детективного романа! Обычные приемы просто не годятся.

– А кто автор?

– Некто Джон Диксон Карр. Он, черт возьми, почти заставил меня переменить отношение к детективным романам. Признаюсь, – тут лейтенант заговорил почти воинственно, – вчера ночью я прочел этот треклятый роман целиком, хоть и страшно хотел спать. Книжка первый сорт. Если в наши дни все детективы настолько хороши, я готов дать им шанс. Но речь сейчас о другом. Нас не интересуют литературные достоинства “Трех гробов” мистера Карра. Мы хотим знать, каким образом убийца выбрался из запертой комнаты. – Он принялся набивать себе трубку, сделанную из кукурузного початка. – Герой Карра, детектив, доктор Гидеон Фелл, пожилой толстяк, похожий на помесь Честертона с моржом, начинает с того, что для начала нужна хорошенько запертая комната – “герметически закупоренная”, как он выражается. Ранние авторы увиливали от проблемы, прибегая к потайным ходам, но мистер Фелл считает, это просто гнусно. Эстетический аспект меня не волнует, но из свидетельских показаний мы знаем, что тайных ходов в кабинете нет, как и других отверстий, достаточно больших, чтобы просунуть оружие или руку. У нас на руках факты, и пока что мы согласны с доктором Феллом. Вот его классификация. “Первое, – говорит он. – Убийство совершено в герметически закупоренной комнате, которая и в самом деле закупорена герметически. Убийца не сбегал из нее, потому что его там не было”.

– Но, – запротестовал Мэтт, – мы с Джозефом видели преступника!

– В “Трех гробах” убийцу тоже “видел” парень по имени Стюарт Миллз, и тем не менее доктор Фелл доказывает, что он ошибся. Давайте перейдем к более подробному перечню. “Пункт первый. Цепочка совпадений, завершающаяся несчастным случаем, который выглядит как убийство”. Что тут не подходит нам?

– Все. Это совершенно точно не несчастный случай. Если бы Вулф Харриган застрелился случайно, на пистолете нашли бы его отпечатки. Если только… А может пистолет, упав, выстрелить сам собой?

– По-вашему, Харриган вытер рукоятку дочиста и наклонился, чтобы получить пороховой ожог? Исключено. Значит, номер первый – несчастный случай – вычеркиваем. Дальше. “Пункт второй. Убийство имело место, но жертву вынудили покончить с собой или же подвели ее под несчастный случай”. То есть преступник прибегает либо к силе убеждения, либо к ядовитому газу, который сводит человека с ума. Ваши комментарии?

– То же самое. Вулф Харриган не убивал себя ни добровольно, ни под принуждением. Не он нажал на курок.

– Согласен. Вычеркиваем второй пункт, принуждение. Далее. “Пункт третий. Убийство совершено при помощи механического устройства, заранее установленного в комнате и спрятанного в каком-нибудь безобидном на вид предмете обстановки так, что его невозможно найти”. Мне не нравится выражение “невозможно найти”. Автор нелестно оценивает тщательность полицейского обыска. Впрочем, вообразите что-нибудь “незаметно спрятанное”, и давайте подумаем.

– Не знаю, что тут сказать. “Представьте, что невозможное возможно, и попробуйте доказать, почему на самом деле этого не могло случиться”.

– Ну ладно. Беру вопрос на себя. Хитрая штуковина, способная вызвать выстрел, должна как-то крепиться к оружию. В любом случае устройство требовалось убрать, прежде чем появилась полиция. А если, чтобы отсоединить его, все равно надо зайти в комнату, зачем вообще мудрить? Исключено. Пункт номер три, механическое приспособление, вычеркиваем. “Четвертое. Самоубийство, замаскированное под убийство”. Варианты доктора Фелла предполагают, что самоубийца избавляется от орудия. Если полиция, скажем, найдет труп с колотой раной, но без ножа в руке, она скажет: убийство. Но у нас обратная проблема. И труп, и орудие налицо, но мы знаем наверняка, что убитый не воспользовался пистолетом. Вычеркиваем четвертый вариант – самоубийство. Следующая версия довольно замысловата. “Пятое. Убийство с помощью оптической иллюзии или переодевания”.

– Не понимаю.

– Не уверен, что сам понимаю приведенный здесь пример. Убийца притворяется жертвой, и окружающим кажется, что жертва зашла в комнату за мгновение до того, как комната оказалась заперта, в то время как на самом деле труп уже некоторое время лежал внутри. Разумеется, это не наш случай, но…

– Кажется, я вижу, что вас привлекло. Слово “иллюзия”. Вы снова вспомнили про проектор. Говорю вам, у преступника не было возможности устроить шоу с волшебным фонарем. Вы попробуйте передать картинку на стекло, когда позади горит огонь.

Лейтенант медленно выдохнул.

– Знаю. Но та фигура, которую вы видели… Она что-нибудь делала? Хотя бы двигалась?

– Мы побежали в дом почти сразу, как заметили ее. Кажется, она не двигалась… но не поручусь.

– А если это был не человек…

– Если не человек, то, значит, муляж в человеческий рост. Кто и как убрал его из комнаты? Разве это проще?

– Нет. Но все-таки мне нравится версия с оптической иллюзией. Вспомните, не показалось ли вам что-нибудь в этом желтом видении… странным?

Мэтт посмотрел на рдеющий кончик сигареты и попытался припомнить фигуру в желтом одеянии. Наконец он сказал:

– Да. Кое-что показалось странным, хотя я и не понимаю, какая нам разница. Фигура была без перчаток.

Пока лейтенант чертыхался, Мэтт успел докурить.

– Без перчаток! – выговорил он. – Быть того не может! Ничего себе! Вы имеете в виду желтые перчатки, которые всегда носит Агасфер?

– Да.

– Но они неотъемлемая часть его костюма. Если бы к Харригану явился Агасфер или кто-то под видом Агасфера, все равно… Одному Богу известно, сколько раз убийцы надевали перчатки, чтобы совершить преступление, но этот случай войдет в будущие учебники криминологии как первое убийство, когда преступник снял перчатки!

– Прошу прощения, но я помню руку на столе – перчатки на ней не было.

Маршалл фыркнул.

– Как ни пытаюсь распутать нити, запутываюсь все больше. Пытаюсь найти хотя бы намек на оптическую иллюзию, которая поможет решить проблему, а натыкаюсь на убийцу без перчаток, который не оставил отпечатков пальцев. Что ж, горящий камин исключает оптическую иллюзию, а если мираж обладал плотью, он должен был покинуть комнату. Поэтому вы вычеркиваем пункт пятый, иллюзию или переодевание. Далее. “Шестое. Убийство совершил кто-то, на момент преступления находившийся вне комнаты, но кажется, будто оно совершено человеком, который находился внутри”. Чертовски сложно, но некоторые трюки, приведенные в качестве примеров, вполне могли сработать и в нашем случае. По крайней мере, я не сомневаюсь, что они поставили бы в тупик медицинского эксперта. Однако большинство из них предполагают удар ножом или тупым предметом, а значит, неприложимы к Харригану. Итак, почему же наше преступление не могло быть совершено человеком, находившимся вне кабинета?

– По двум причинам. Во-первых, пороховой ожог на лице Харригана доказывает, что убийца стоял рядом. Во-вторых, пистолет, из которого, согласно результатам баллистической экспертизы, стреляли, нашелся в комнате. Признаю – быть может, вам удастся выдумать какую-нибудь фантастическую версию о пуле, выпущенной под невероятным углом сквозь крысиную нору или трещину в стенке камина, но сам пистолет ни в одно из этих отверстий не протолкнешь.

– Так. Значит, вычеркиваем пункт номер шесть, убийство, совершенное извне. “Седьмое. Убийство основано на эффекте, противоположном пункту пятому. То есть жертва представлена мертвой задолго до того, как ее умертвят на самом деле”. Иными словами, жертва лежит без сознания, например одурманенная наркотиками, пока полицейские и родственники колотят в дверь. Когда дверь ломают, в суматохе происходит подлинное убийство. Ваши возражения?

– В промежутке между выбиванием двери и обнаружением трупа в кабинете находилась только полиция. И потом я видел Вулфа мертвым еще до того, как мы вломились в кабинет.

– Возможно, он был без сознания.

– Я видел лицо. В любом случае пришлось бы предположить, что Вулфа убил один из полицейских, случайным образом вызванных в дом Харриганов. Абсурд, как говорили мы на геометрии.

– Верно. Пункт седьмой, убийство постфактум, – вычеркнуто. И на этом, мой дорогой Ватсон, заканчивается список вариантов убийства, во время которого преступника не было в комнате. Вы убеждены, что ни один не подходит?

– Я с самого начала не сомневался. Мы знаем, что преступник был в комнате.

– Так. Далее ворчливый и гениальный доктор Фелл перечисляет ряд фокусов, которые можно устроить с дверью, уходя, чтобы произвести впечатление, будто ее заперли изнутри. Первое. Манипуляции с ключом, который по-прежнему в замке. Приводится несколько интересных примеров с использованием плоскогубцев и бечевки.

– Но ни в одной из дверей в кабинете не торчал ключ.

– Верно. Вычеркиваем. Дальше. Снять дверные петли, не трогая ни замок, ни щеколду. Ваши возражения?

– У стеклянных дверей на лужайку щеколды снизу и сверху. Даже если снять петли, створки остались бы плотно закрытыми. Дверь в молельню отпадает, потому что, помимо замка, там находился свидетель.

– Остается дверь в коридор. Что играет против нас?

– Время. Убийце пришлось бы выйти в коридор, снять петли, зайти в комнату, запереть замок, выбраться обратно в коридор и вернуть петли на место. С момента, когда я ломился в кабинет, до момента, когда вернулся в коридор из молельни… точно не скажу, но вряд ли прошло больше минуты.

– Ну, не знаю. Если петли смазаны – ничто не мешало сделать это заранее, – их можно снять за три секунды. Проблема не только во времени. Есть еще одно обстоятельство, которое ставит версию под сомнение: петли на двери находятся с внутренней стороны. Стало быть, номер два – фокус с петлями – исключается. Следующие два варианта таковы:

манипуляции с щеколдой (снова трюк с бечевкой) и с падающим засовом. Мы осмотрели все щеколды и засовы в комнате и отбросили эти варианты. Значит, остается “иллюзия – простой, но эффективный способ”. Убийца, совершив преступление, запер дверь снаружи и оставил ключ у себя. Он подбросил его в комнату, после того как взломали дверь, чтобы полицейские, которые все проглотят, решили, что он был там с самого начала. Ваши возражения?

– Ключи нас не интересуют. Они ни при чем.

– Вот именно. Что ж, друг мой, если верить Леоне, назвавшей доктора Фелла главным вымышленным специалистом по запертым комнатам, этим список возможных разгадок исчерпывается. И к чему же мы пришли?

Мэтт отхлебнул из стакана, не ответив на риторический вопрос. Из кухни послышался звук приближающихся шагов.

Лейтенант поспешно вытащил из кармана маленькую металлическую крышечку и надел на трубку.

– Чтоб не сыпались угольки, – объяснил он. – Леона не любит прожоги на мебели и на одежде.

– Но до сих пор вы курили без этой штучки.

– Да. Но Леона не в курсе. – Лейтенант снова взял книгу и уставился на нее, как будто надеялся, что на обложке проступят тайные письмена.

– Лично я, – сказала Леона, когда мужчины поведали ей о своих тщетных усилиях, – обожаю истории про запертые комнаты. У меня преимуще ство перед вами обоими. Я никак не связана с задействованными лицами, и моя работа не зависит от того, разгадаю я тайну или нет.

– Должен напомнить тебе, дорогая, – ласково произнес Маршалл, – что от этого зависит твое благосостояние.

– Знаю, но, во всяком случае, меня ничто не подгоняет. Я могу взглянуть на вашу запертую комнату как на задачку в книге Карра, и я вам скажу, что это просто прелесть что такое. Запертые комнаты – моя слабость. К черту блестящие алиби, которые приходится объяснять на двух страницах, и гениальные механизмы, для которых нужна уйма чертежей либо знание последних научных открытий в области применения инсулина. Подайте мне запертую комнату, и я буду счастлива.

– Не то чтобы я завидовал твоим радостям, – заметил муж, – но если ты, обладательница такого обширного опыта по части запертых комнат, подашь нам, простым смертным, хотя бы маленький намек…

– Он страшный зануда, когда пытается язвить, мистер Дункан. Аж молоко киснет. Вряд ли я вам помогу, дорогой, если даже Карр не справился. А ведь он сказал последнее и решительное слово в данной области. Но я могу предложить другую классификацию.

– Давай. Полцарства за подсказку.

– Ну ладно. Преступление в запертой комнате (ах, жаль, я не умею бормотать, как доктор Фелл) можно совершить тремя способами. Первый: убийство совершается до того, как комнату запрут. Второй: убийство совершается, когда комната заперта.

Третий: убийство совершается после того, как комнату вскрыли. Что скажете?

– Хоть что-то, – буркнул Маршалл. – Дальше.

– В вашем случае мы смело вычеркиваем третий вариант. После того как дверь сломали, совершить убийство могли только полицейские, прибывшие на патрульной машине.

– Так.

– Второй вариант предполагает убийство, совершенное на расстоянии, при помощи механического приспособления или же под внушением.

– Мы рассмотрели то и другое, – сказал Мэтт. – Исключено.

– Ладно, значит, остается первый вариант. Убийство было совершено до того, как комнату заперли. Почему нет? Вам известно точное время смерти?

– Чертов камин все испортил! Мы не знаем, когда умер Харриган.

– Да? Ну и в чем тогда проблема? Сделайте логический вывод путем исключения. Для начала.

– Неохота разочаровывать мою славную женушку, когда она старается нам помочь, но этот вариант тоже не подходит. Комната действительно была, как ты выражаешься, заперта – лучше даже сказать “герметично закупорена”, – когда Элен Харриган вошла в молельню. Минут через пять, не раньше, Дункан и Джозеф увидели в кабинете фигуру в желтом. Я признаю, что убийство как номен, то есть как таковое…

– Оксфорд, – шепнула Леона Мэтту. – На него иногда находит… вроде нервного тика.

– Так. Преступник мог совершить самое обыкновенное убийство до того, как комнату заперли. Вероятно, так оно и было. Но потом в кабинете оказался некто в желтом одеянии. И когда бы ни совершилось убийство, когда Дункан увидел загадочную фигуру или получасом раньше, остается вопрос: как он оттуда выбрался?

– У меня замечательный муж, – вздохнула Леона. – Он только что, к своему полному удовлетворению, доказал, что убийство не произошло ни до, ни после, ни во время того как комнату заперли. Разве не чудо?

– Чудо, – проворчал лейтенант, – заключается в том, что я увлекся книжкой. Очевидный для любого полицейского ответ: мисс Харриган видела, как кто-то вышел из кабинета, и предпочла промолчать.

– Но… – начал Мэтт.

– И все. Этот кто-то не мог быть Агасфером, Свами или другим жуликом-сектантом, иначе Элен не стала бы его защищать. Вы, Дункан, и Джозеф также исключаетесь, потому что вы были вместе. Так кто же остается? Либо Артур, либо Конча Харриган. Проблема, черт возьми, проста, если посмотреть с нужной стороны.

– Но, Теренс! – запротестовала Леона. – Гак нельзя. Мистер Карр бы не одобрил. Сначала ты рассказываешь про запертую комнату, а потом говоришь: “Ага, она вовсе и не была заперта, я вас надул!” Это еще хуже потайных ходов.

– Этика детективного жанра меня не волнует. Разве мы не доказали, что классические секреты запертой комнаты здесь неприменимы? Но, черт возьми, если бы я только знал, как подступиться к мисс

Харриган… Нельзя же просто взять и допросить ее с пристрастием, как подозреваемую в ограблении или как любовницу гангстера!

– Сестра Урсула утверждает, – сказал Мэтт, – что показания мисс Харриган – наиболее достоверная вещь во всей этой истории.

– Правда? А при чем тут сестра Урсула?

– Я забыл вам сказать, что она намерена раскрыть преступление.

Мэтт полушутливо, полусерьезно рассказал об идеях и намерениях монахини.

– Гм, – задумчиво сказал Маршалл. – Ну, допустим. Бывает и не такое. Прошлым летом одному моему знакомому лейтенанту помог раскрыть дело самый тупой сержант. Если уж наши сержанты берутся разгадывать преступления, то почему бы и не монашка?.. И потом она дала хорошую подсказку насчет дротика, хоть ничего и не вышло.

– Не уверен. Сестра Урсула посмотрела на эту книгу и как будто все поняла. Она пришла в ужас… на минуту вообще утратила дар речи. А потом сказала, что остался только один вопрос – как убийца выбрался из комнаты.

– Ничего себе! Ну и что она имела в виду?

– Она не объяснила. Только попросила вспомнить название их новой мемориальной часовни.

– Новой мемориальной часовни? Черт возьми, откуда мне знать? Я его никогда не слышал.

– Я тоже, поэтому спросил у мисс Харриган. Это ведь она подарила ордену часовню – памяти Руфуса Харригана.

– Старый добрый Руфус, – произнес Маршалл. – Гордость Лос-Анджелеса. Приехал сюда с бригадой ирландцев-строителей возводить “Юнион Пасифик”. Стоял в баре за стойкой, пока не скопил достаточно денег, чтобы заняться скупкой недвижимости, – и, видит бог, занялся! Женился поздно, когда стал почетным гражданином, вырастил детей… исключительно для того, чтобы я себе голову сломал!

– Я знаю, кто такой Руфус, – негромко сказала Леона. – Уже на смертном одре он провернул один маленький ловкий трюк, из-за которого мой отец лишился работы. Так и появляются Рыжие Пассифлоры.

– Но, черт возьми, какое отношение старый Руфус имеет к книгам по истории Англии и к запертым комнатам? По-моему, ваша драгоценная сестра меня просто дурачит.

– А я так не думаю, – настаивал Мэтт. – Не знаю почему, но не думаю.

– И что? – Маршалл потянулся, стоя перед электрическим камином. – Ладно. Бог с ними – с сестрой Урсулой, Руфусом и запертой комнатой. Я сегодня, черт возьми, слишком много думал для человека, у которого выходной. Предлагаю поставить точку. Нет, не уходите, Дункан, я не имел в виду выгонять вас. Давайте просто выпьем и поговорим, и к черту убийство.

– Ты очень красиво смотришься перед камином, дорогой, – заметила Леона. – Но мы тоже хотим погреться.

Через два часа, узнав о расследованиях, кабаре и кормлении двухлетних детей больше, чем он когда-либо надеялся узнать, Мэтт наконец засобирался домой.

– Приходите еще, – сказала Леона. – Даже если Теренс не будет нуждаться в помощнике, наш дом для вас открыт. Приходите днем, сможете поиграть с Терри.

– Приду, если разрешите мне остаться на ужин и приготовите ягненка.

– Теренс, этот человек любит меня только за стряпню. Мне обидно.

– Не забывай, милая, он видел “Танец огня”. Некоторые воспоминания не в силах стереть даже твой ягненок. Приходите вечером, Дункан, когда рядом с Леоной будет мужчина, способный ее защитить.

Мэтт напрочь забыл про бородача. Бредя вдоль обсаженной деревьями улицы, он еще наслаждался теплом и уютом – вкусной едой, хорошим виски, чужим семейным счастьем. Он готов был примириться даже с ребенком. К детям, наверное, привыкаешь со временем.

Все эти приятные мысли прервала внезапная возня за спиной. Мэтт резко обернулся и увидел, что на земле борются двое. Еще двое выскочили из машины, припаркованной чуть дальше у обочины, и заспешили к месту драки. Мэтт тоже. Приблизившись, он увидел внезапную вспышку и мгновение спустя услышал выстрел.

Глава XV

Когда Мэтт подоспел, драка уже закончилась. Один из участников, высокий и крепкий, держал в охапке обмякшее, безвольное тело – того самого бородача.

Люди из машины тоже не теряли время даром.

– Бросай оружие! – крикнул один. – Ты под прицелом!

– А, Регленд, – отозвался высокий. – Подхвати– ка этого придурка с другой стороны. Внесем его в дом и вызовем скорую.

– Господи, да это вы, лейтенант. Откуда вы взялись?

– Ничего особенного, я тут живу. Ну же, помоги.

Другой полицейский, держа пистолет наготове, подошел к Мэтту.

– А вам чего надо?

– Не груби, – бросил через плечо лейтенант, пока они с Реглендом тащили беспамятного бородача. – Между прочим, ты за ним следил. Помнишь? Он, возможно, тебе еще понадобится. Идемте, Мэтт. И подберите пистолет. Он опять его потерял.

Домашние таланты Леоны были воистину всеобъемлющи. Она помогла уложить бородача на кушетку, исчезла и почти немедленно появилась с горячей водой и бинтами.

– Вот, – сказала она через минуту, ловко закончив перевязку. – Пока сойдет. Я сделала что могла, но ты ведь вызвал скорую, дорогой?

– Да, милая.

(Двое полицейских обменялись ехидными улыбками.)

Леона вытерла руки об оставшийся кусок бинта.

– Что случилось?

– Я бы и сам хотел знать, – заметил Мэтт.

– Так, – сказал Маршалл. – Выпьете, парни? Начальство не узнает.

Полицейские не отказались.

– Мне стало интересно, какой такой бородач ходит за Дунканом. Когда Дункан ушел, я остался понаблюдать за улицей и увидел, как этот тип вышел вон из-за того дерева и зашагал следом. Я присоединился к процессии, а когда заметил у него в руках кое-что подозрительное, то подкрался сзади и прыгнул. Мы немного повозились, и чертов придурок прострелил сам себе плечо. Как там дела?

– Ничего серьезного, – ответила Леона.

– Вот пистолет. – Мэтт протянул лейтенанту оружие. – Вы сказали, он снова его потерял. То есть это…

– Разумеется. Я мог бы драматичным жестом сорвать с нашего гостя бороду, но предоставлю это медикам. Пусть сначала полюбуются на пациента во всей красе. Да, нас снова навестил Свами. На кой кому-то, кроме Зюсмауля, за вами следить? Причем так нелепо. Если хотите еще доказательств, во время драки он начал ругаться, точь-в-точь как вы говорили.

– На каком-то странном языке? Кстати, на каком?

– Это помесь, как и сам Свами. Я просмотрел его досье. Он вовсе не индиец, а наполовину еврей, наполовину цыган и позорит тех и других. Подозреваю, загадочный язык – смесь цыганского и идиша.

– Славный парень, – философски заметил Регленд.

– Я все-таки не вполне понимаю, причем тут Зюсмауль. Хотел бы я…

– Он приходит в себя, – сказала Леона.

Свами Махопадхайя Вирасенанда с трудом приоткрыл мутный глаз и уставился на лейтенанта.

– Кто вы такой?

– Лейтенант Маршалл, отдел убийств. Полегчало, дружок?

– Вы… вы стреляли в меня! – в ужасе проговорил Свами.

– Ничего подобного, ты сам в себя выстрелил. Мораль: никогда не спускай курок, войдя в клинч. Это вредно для здоровья. Теренс Маршалл, “Как жить долго и счастливо”, правило номер шесть. А теперь ты кое-что расскажешь.