Текст книги "Ты ждала меня, Заруна? (СИ)"

Автор книги: Энн Лу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Выбежав со мною из опасной зоны, Лахрет понес меня в гостевую комнату, где бережно положил на диван и лишь тогда снял кислородную маску. Кто-то подложил под голову тугую подушку и сразу иньектором что-то ввел мне в шею. Сразу по телу разошлась благословенная немота и расслабила мышцы. Рассеянным взглядом я обвела тех, кто стоял вокруг дивана. Собралась вся группа. Лица у всех, мягко говоря, выглядели весьма обескуражено. Забава запрыгнула на мои ноги и, взволнованно посвистывая, прижалась к ним.

Ятгор склонился надо мной, упершись рукой о быльце дивана. Глаза обеспокоенно бегали, оглядывая меня. Я чувствовала затылком его волнение. Он осмотрел мою обожженную ногу, смазав чем-то ее, потом свезенную щеку. Движения его были аккуратными и мягкими, а касания вызывали у меня дивные ощущения. Через минуту, уверившись, что все остальное в порядке, он глянул в мои глаза и ровно произнес:

–  Объясните, что произошло?

Я лишь выдохнула. Говорить не позволило воспаленное горло. Тогда я сосредоточилась, попытавшись сказать мыслями, может, он меня так услышит?

–  Я не знаю. Я просто нагнулась посмотреть чудесную синюю кисточку, лежавшую на тротуаре. И все. Потом я услышала, как меня звала Забава и сирену. Дальше я лежала на полу. Все.

В процессе того, как я говорила, точнее, думала, лицо Лахрета хмурилось сильнее и сильнее. Желваки выдулись от напряжения, но он промолчал. Вспыхнул  стоявший за спиной ятгора Наран:

–  Чем ты слушала, когда входила в этот отсек?! Сразу же ясным языком было сказано, что ничего нельзя поднимать, брать и трогать! – его глаза сверкали искрами гнева. – Вы, что не читали техники безопасности, когда я всем велел это сделать еще во флайере?!

Я испуганно вскинула брови, понимая, что прослушала предупреждение, и почувствовала давление вины. Наран снова меня ругает. У него уже выработалась твердая привычка орать на меня по поводу и без. Но он прав. Я не должна была трогать это растение. А тот продолжал:

–  Вы понимаете, что рисковали своей жизнью и жизнью своей королевы?!

Гневаясь, Наран переставал думать о чувствах других и по полной бранил всех и всё. Мои одногруппники отшагнули назад, желая отстраниться от разгневанного потока куратора. Он сметал все вокруг, глядя на меня покрасневшими глазами на перекошенном от досады лице. Я задрожала. Конечно, я понимала, что виновата, но… теперь что могу сделать? Быстро заморгала, подняв руки к груди в желании защититься. В мозг вонзились тысячи игл. Нарана всего трусило от ярости. Понятное дело, ведь я в полной его ответственности. Рефлекторно вжалась в диван и попыталась спрятать от него взгляд, встретившись с задумчивыми и расстроенными глазами Лахрета.

–  Ваша невнимательность ввергает будущее ниясытьского рода в опасное положение! – пыхтел куратор. – Вашей Забаве пришлось рисковать собой, чтобы защитить вас от вашей же глупости! Если бы вы внимательно слушали, то сейчас бы мы не…

–  Остановись, Наран!  Достаточно! – я даже вздрогнула от резкого тона господина Лахрета. Сказал, как отрезал!

Наран мигом заткнул поток брани, раздув раздраженно ноздри и вперив в друга тяжелый взгляд. Ятгор выпрямился и недовольно уставился на куратора. Можно сказать, что во взгляде последнего появилось замешательство.

–  Ты сам прекрасно знаешь, что Менолла Грено легко захватывает внимание жертвы. Тем более, что иата невежественна в ботанике. Ее ошибка, что отвлеклась, но хватит так ругать ее! Тем более, ничего не было бы, если бы Рост не опрокинул смесь ргота, – под таким же нелегким взглядом ятгора Наран отвел глаза.

Впервые я видела, чтобы куратора кто-то так легко и свободно мог утюжить, ставя на место. В первый раз меня кто-то смог защитить от его раздражения и сарказма. Раньше я их только выслушивала. Я чувствовала, как смутился Наран, осаживая своё негодование. Лахрет повернулся ко мне:

–  Иата, как вы себя чувствуете?

В ответ  я лишь моргнула, но ему этого было достаточно. Он глянул на Нарана и сказал:

–  Надо сейчас разобраться с рготом (это такое удобрение для растений). В концентрированном виде, сам знаешь, он токсичен, – Лахрет глянул на одного моего одногруппника, которого звали Рост Лош. – Ты и Ганош идете с нами. Надо вашу неосторожность исправить. Все остальные ждут здесь. Вам принесут кирг и закуски, – сказав это тем тоном, который не терпит пререканий, голосом, привыкшим отдавать приказы и уверенным, что его обязательно послушают, он бросил взгляд на меня.

От этого взгляда внутри что-то ёкнуло, словно он тронул меня за живое. Я провела его глазами до выхода. За ятгором последовали Наран, Рост и Ганош со своими нурами.

Как только они вышли, все расслабились. Атмосфера разрядилась. Сразу к моему изголовью припали Март и Лия, а у ног в непривычной молчаливой задумчивости замер Магон. В глазах их читалась обеспокоенность.

–  Ты как, сестренка?

–  Уже ничего, – просипела.

–  Ясно, – хмыкнул брат, – ладно, ты ничего не говори. Хорошо, что все так обошлось. Я уже было подумал, куратор тебя задушит вместо Меноллы.

–  Менолла – это то растение, которое хотело меня съесть? – спросила я.

–  Оно самое. Только, конечно, оно бы подавилось и не смогло тебя переварить, но пострадала бы ты изрядно, – скривился Март. Я ему лишь моргнула в ответ. – Это растение не питается людьми, но их сок очень токсичный и разъедает кожу до мяса. Я видел картинки жертв Меноллы. Жуткое зрелище. Брр. Оно заманивает жертву запахом, которая начинает терять ориентацию, затем путается сознание. Тогда оно, захватив своими щупальцами, затягивает себе в жерло. Лепестки смыкаются, и растение начинает выпускать сок, который и переваривает жертву.

–  Ужас! – шокировано выпучилась на Марта Лия.

Я чувствовала то же самое.

–  Март, а почему сработала сигнализация и ревела сирена? – поинтересовалась я у брата.

–  Да, Ганош и Рост начали дурачиться. Ганош толкнул Роста и тот налетел на канистру с удобрением. Та оказалась плохо закрытой и разлилась. Сработала сигнализация. Нам сразу же велели покинуть теплицу. А ты, видимо, уже ничего  не слышала.

–  Не слышала, – согласилась я.

–  Тебе повезло, что господин Лахрет услышал тебя и сразу среагировал. Я даже не успел ничего сообразить, а он уже скоординировал действия. Через несколько секунд все уже знали, что делать, а Наран побежал тебя вызволять. Представляешь, даже куратор первые секунды медлил, думая, что делать! – Март восторженно распахнул свои оранжевые глаза и поджал губу. – А господин Лахрет сразу такой толкнул его, велев обезвредить Меноллу, а сам за кислородными масками двинул.  Вот, что значит, военная муштра! – он соорудил еще больше глаза.

–  Знаешь, Лана, – шепнула мне на самое ушко Лия, – Саргона рассердилась, когда за тобой кинулись господин Лахрет и куратор. Она сказала что-то вроде «Опять эта вляпалась! Она не может без проблем!». Мне кажется, если бы ты пострадала, она даже обрадовалась бы!

–  За что она меня так ненавидит? – удивилась я, покосившись в сторону, где стояла красавица нашей группы и разговаривала со своей подружкой Готой.

–  Нет, не ненавидит. Ревнует, – еще тише ответила Лия, с опаской глянув в ту же сторону.

–  К кому?

–  К господину Лахрету.

Я округлила глаза и кашлянула, скривившись от жжения в легких. Лия взяла со стола принесенный кирг и подала мне, чтобы я смочила воспаленное горло. Ядовитые испарения удобрения все-таки успели обжечь мне бронхи и легкие, пока Забава меня не защитила полем.

–  Только слепой не видит, что ты нравишься господину Лахрету, – спокойно заметила Лия все тем же тихим шепотом.

Март вспрыснул на холодное замечание подруги.

–  А что я не права?– возмущенно вскинула она брови, на что Март лишь пожал плечами. – Я права. Такое не скрыть, – Лия серьезно посмотрела мне в глаза. – Саргона давно уже положила глаз на господина ятгора. А тут ты. Конечно, она ревнует.

–  Слушай, Лия, – мое лицо вытянулось в изумлении, – неужели женщины Иридании могут бегать за мужчинами? Я думала…

–  Ты глубоко заблуждаешься, Лана, – поучительно заметила Лия. – На самом деле женщины Иридании очень даже заинтересованы в браке. Только они больше смотрят на него с корыстной точки зрения. Они ищут престижа и влияния. Поэтому для них важно положение и значимость кандидата. Не скажу, что чувства не  играют роли, но престиж мужчин и положение в обществе для женщин очень важны.

–  Чувства? Ты о чем, Лия? – тут уже не выдержал Март и влез в наставления подруги. – У женщин…

–  Конечно, есть чувства! – она подняла пальчик вверх. – Правда, не такие, о каких мечтают мужчины, но есть. Говорю это, как женщина. Для нас важно, как нас будут любить мужчины. Будет ли нам с ними комфортно и уютно. Да, мы не нуждаемся в близком контакте с мужчинами, как вы в них,– Лия покосилась на моего братца, – но это не означает, что нам не нужна ласка, понимание и нежность. От того, насколько мужчина умеет их проявлять, зависит выбор женщины. К нам нужно быть очень терпеливыми. Особенно в той самой близости, – Март удивленно повел бровью. Не ожидал такой откровенности. Я же не отрывала глаз от Лии. Она продолжила: – Я думаю, Саргона видит в господине Лахрете именно такого человека, нежного, понимающего, чуткого, терпеливого, – при этих ее словах внутри у меня снова что-то ёкнуло. Я понимала, что Лия говорит правду. Я сама чувствовала это, когда он находился рядом. – Да и положение у него не простого нурита. Он – ятгор, причем находится на службе Внутренней и Внешней разведки. Так что, Лана, он – завидный жених и каждая женщина Иридании, а не только Ира, согласилась бы выйти за него замуж! – она сделала многозначительную паузу, пристально сверля меня поучительными глазами. – А тут он смотрит на тебя. Саргона не понимает этого, – Лия приняла пустую чашку с моих рук и поставила обратно на стол.

–  Чего она не понимает? – поразилась я. – Что во мне не так?

–  Я думаю, в тебе даже больше, чем «так», – девушка бросила короткий строгий взгляд в сторону темы нашего разговора. – Она же считает, что ты не достаточно привлекательна, чтобы захватить внимание такого человека.

–  Значит, Саргона точно не дружит с мозгами, – ввернул Март. – Моя Лана самая привлекательная женщина на свете!

–  Март, я в этом совсем не сомневаюсь! – замахала руками Лия. – Я говорю о Саргоне.

–  Эй! – взмахнула я рукой, – Я еще здесь, никуда не ушла. Вы обо мне говорите, помните?

–  А ты не смущайся, когда тебя хвалят! – погрозил мне указательным пальцем брат. – А то, что Лахрет не ровно дышит к тебе, все уже давно знают.

–  Больно они много знают! Власти он хочет, а не меня!  – брякнула я. – Надо мне злые взгляды понапрасну от завистниц? Пусть забирают его!

Март вытаращил на меня удивленный взгляд. По-моему немного переборщила. Я обреченно закатила глаза. Тут уже против его замечания мне нечего было сказать, так и несу всякую чушь. Я и сама прекрасно понимала, только вот колебалась в искренности господина Ноа.  А еще мысль о том, что он скорее хочет власти, чем моего расположения, не давала мне покоя. Лия, молча, поглядела на меня, и ободряюще положила мне на плече ладонь.

–  Ты не обращай особо на Саргону внимание. Она сделать ничего  не может, от того и корежится. Тем более, ты кашиасу. У нее шансов никаких. И господин Лахрет хороший человек, не стоит его так резко гнать.

–  Он и тебе нравится? Забирай! Дарю!

–  Лана, зачем ты так? – Лия печально моргнула, вызвав у меня приступ угрызения совести.

–  Лия, неужели ты думаешь, что я отвечаю господину Лахрету взаимностью? – я возмущенно вздохнула и высоко подняла брови.

–  Ты ничего об этом не говорила, – коротко ответила она и отвлеклась на поправление положенной мне под голову подушки.

–  Но ты же у нас эксперт по определению симпатий! – не успокаивалась я.

–  Ты хочешь услышать мое мнение о твоем поведении рядом с господином Лахретом? – Лия взвела тоненькие бровки и получала мой утвердительный кивок в ответ. – Я думаю, он тебе стал интересен. Ты очень смущаешься, когда он проявляет к тебе знаки внимания.

–  Так вот! – сердито насупилась я. – Довожу до вашего сведения, что не питаю никаких иллюзий на счет многоуважаемого господина Лахрета Ноа!

–  Нет, Лана, – упрямо закачала подруга головой. – Он по-настоящему хочет быть с тобой. Как ты этого не понимаешь? На него надо обратить внимание, особенно тебе…

–  Спасибо за советы, будет время, подумаю! – сардонически заметила я, собрав губы в серьезную трубочку.

Что можно было ей ответить? Я знаю, что посторонние легко замечают чужие чувства. В своих сложнее всего разобраться. Когда-то я слышала выражение, что нет более глухого человека, чем того, кто не хочет слышать. Я не хотела слышать очевидного факта и всячески его оспаривала, отрицая любую возможность поверить. Я задумчиво отвернулась, поглядев на засыпающую у меня на ногах Забаву. Сейчас ту мало что беспокоило, кроме голода и желания поспать. Я погладила ее по голове и получила благодарное урчание. В комнате, где мы ожидали преподавателей, уже было не продохнуть. Ниясыти хотели спать и начали концентрировано источать свои запахи. Посторонние бы уже задохнулись от густоты ароматов, а наездники уже привыкли. Но вот сонное состояние, усиленное парой дюжин маленьких телец ниясытей влияло на всех. Вся группа осела вниз. Кто скрючился на креслах, кто сел прямо на пол, кто подпирал стены и кунял, а преподавателей все не было.

Пришли они только через полчаса. Рост и Ганаш не имели лица на себе. Наран тоже осунулся. Лахрет находился  в легкой прострации. Видимо проблема оказалась серьезная.

Ятгор объявил об окончании экскурсии и велел всем шагать на стоянку флайеров. Мы возвращаемся назад в атконнор. Группа зашевелилась медленно и вяло. Все хотели есть и спать. Легкий перекус киргом не помог. Тем более надо было накормить малышей, которые чем дальше, тем сильнее требовали еды.

Я села на диване и попыталась встать. Не вышло. Слабость сводила мои попытки к нулю. Март подал мне руку и помог подняться. Простояла я ровно одну секунду и повисла на нем. Он хотел было взять меня на руки, но рядом, откуда ни возьмись, появился Лахрет. Не обращая внимание на удивленный возглас брата, легко подхватил меня на руки и понес на выход. Мне и оставалось, что изумленно воззриться на него. Это после тяжелого-то разгребания шалостей студентов! Где он взял силы? Нес он меня легко и не напрягаясь.

–  Зачем вы? – прошептала я ему на ухо, обхватывая его за шею, чтобы ему было легче нести. – Я и сама могла бы…

–  Мне не сложно, – ответил он, глядя вперед.

–  Мне неловко. Что другие подумают?

–  Они уже не думают, они знают, – ответил он так спокойно, словно я спросила его о том, как ему погода на улице.

–  Что они знают? – я сделала вид, что не поняла.

–  Что вы мне нравитесь, – опять он это сказал, словно пожелал мне хорошего здоровья.

Я насупилась и напряглась, съежившись на его руках. Что тут сказать? Разговор с Лией был тому подтверждением. Одна я признавать это упрямо отказывалась. На этот раз Лахрет глянул на меня, когда мы покинули помещения теплиц:

–  Я не равнодушен к вам, иата. Я это искренне и от всего сердца говорю вам прямо сейчас и прошу вас не спешить отвергать мои чувства… – его руки крепче прижали меня к нему.

Мою челюсть опустило ниже плеч. Теперь только полный олигрофрен не сможет понять прямых слов. Никаких тебе уже намеков. Я уперто поджала губы, вперив в него недоверчивый взгляд.

–  Разрешите спросить, господин Лахрет…

–  Можно на ты…

–  Вы, – словно я не услышала его последних слов,–  гневаетесь на меня, за вчерашнюю мою шалость?

–  Это вы о своем подслушивании?

–  Да.

–  Я не могу сердиться на… тебя, Лана, – он так трогательно произнес моё имя! – Когда мужчина любит женщину, он терпит все, что она говорит и делает, – от его слов сердце мое забилось быстрее, но разум словно оглох, так как я продолжала сомневаться.

Он только что прямо, без обиняков, признался мне в любви и сделал это так легко и спокойно, будто обсуждал вопрос о полете ниясытей. На его руках, я отчетливее вдыхала его аромат, который помимо моей воли дурманил мне голову, вызывал учащенное дыхание и сильное волнение. Его слова заставили сильно сжаться сердце. Почему я так сильно хотела ему верить? И почему я продолжала настоятельно ему не верить? Мы уже подходили к флайеру, когда он сказал:

–  Сегодня я улечу. Случилось кое-что очень серьезное и это требует моего присутствия. Возможно, мы долго не увидимся… Прошу вас, подумать над моими чувствами к вам… Для меня это очень важно.

–  Я не хочу вас напрасно обнадеживать, господин Лахрет, – спрятала я за его спиной свои глаза.

–  А я многого и не прошу… Лишь не спешить, – он остановился возле широкого трапа и поправил меня так, чтобы увидеть мои глаза.

Поджав губы и сровняв линию бровей, я глянула в бездну его умных черных глаз. Вблизи его притягательный волевой подбородок, красивые полные губы, поджатые в решительную улыбку, сводили на нет все мои аргументы против. Сейчас я думать была не в состоянии. Правильно он сказал, чтобы я не спешила с ответом, наверное – это лучше всего.

Лахрет занес меня в пассажирское отделение, посадил рядом с Лией и пошел на свое место. Рядом сонно плюхнулась Забава и уронила мне на колени голову, пожаловавшись, как сильно она хочет есть и спать. Ласково погладила ее, прошептав, что скоро мы и покушаем и ляжем спать, а сама краем глаза поглядела в сторону ятгора. Он уже не прятал взгляда, смотрел безотрывно на меня. Я обреченно вздохнула и уронила затылок на подголовник, закрыв устало глаза. А с головы не шли последние слова Лахрета. Что мне делать? Что решать? Сегодня я увидела огромную разницу между Нараном и Лахретом. Двумя мужчинами, которые до сих пор постоянно занимали мои мысли и чувства. И выигрывал в этом сравнении явно не Наран. Перед тем как отключится, я еще раз бросила взгляд в их сторону. Куратор недовольно хмурил брови и смотрел в обзорное окно, а Лахрет глядел на меня таким взглядом, словно хотел вытрусить мою душу. Он чувствовал мои сомнения, а Нарана что-то беспокоило и злило…

Дома я быстро заснула и уже ни о чем не думала. Потом, как оказалось, на раздумья мне представилась масса времени.

На следующий день, когда я пришла на физическую культуру, я утвердилась, что Лахрет говорил правду. Ни его, ни куратора в атконноре не оказалось. Их заменяли. Март рассказал мне, что случилось. То, что Иридания окружена защитным полем, я знала. Его функцией было не пускать тараков, врагов ириданцев, на территорию страны. На главной станции, генерирующей основную частоту этого поля, произошел саботаж. В одном его месте случился прорыв. Именно через него проникли тараки. Лахрет, как начальник Службы Внешней и Внутренней Безопасности Иридании, отбыл на своем Лирите на место происшествия. Наран являлся его правой рукой. Там они возглавили целый уот, военное отделение армии численностью до ста наездников, чтобы защитить целостность территории Иридании. Что там происходило, нам приходилось только догадываться. Инцидент был засекречен, чтобы зря не поднимать панику среди населения, но напряжение, не смотря ни на что, висело в воздухе. Никто об этом не говорил вслух, но все панически боялись войны. Каждый ясно понимал, что сил противостоять страшному врагу у Иридании почти не оставалось. Наездников, единственной силы, что тараки боялись больше всего на свете и, что хоть как-то, их сдерживало, становилось всё меньше. И если сейчас начнется война, Иридания падёт. Страшно становилось и мне, когда Март все объяснил во всех подробностях. Он показал, что могут сделать тараки с людьми, объяснил, что с ними не найти мира, ведь они не воспринимают нас, людей, как равных. Мы для них – генетический материал, рабы и развлечение. Люди для них – то же самое, что домашнее животное, скот на убой. Всё. Конечно, они признают, что люди чрезвычайно смышленые и достойные противники, но от этого им еще интереснее, ведь они считают себя великолепными охотниками. Я старалась не думать о том, что может быть, а училась усердно и прилежно. Марту приходилось долго вдалбливать в мою голову элементарные понятия, ясные еще с самого рождения каждому ириданцу и удивительные для меня. Я видела, как нелегко ему было мне это все втолковывать, но он пытался. Однажды он мне брякнул:

–  Слушай, Лан, ну, ты будто с другой планеты! Неужели так трудно это понять? Я уже тебе в пятый раз объясняю!

–  А что если  я и вправду с другой планеты? – вроде бы как бы шутя, спросила я его. – Ну, что тогда?

–  Тогда я подземная лягушка! – был его ответ.

Я не убеждала его в том, во что и сама верила с трудом и никак не могла доказать. Напрасная трата времени.

О «Зарунской рукописи» я никого не спрашивала, боялась. А в общей инфосети о ней ничего не говорилось. Лахрет был прав, я ничего о ней нигде не услышу. Решила ждать молча. Ятгор же когда-нибудь обязательно вернется, и тогда я все у него спрошу. Непременно спрошу. Всему свое время.

Дни полетели стремительно и довольно весело. Мои друзья в числе семи штук не давали мне скучать. Приблизительно через месяц после приёма, мы с Мартом слетали к нашей семье в гости на выходные, которые выделила нам администрация атконнора. Сколько было восторга и радости! Особенно, когда в доме Арамсов появилось сразу две ниясыти, одна из которых – настоящая королева! Приходили в гости все соседи, чтобы поприветствовать гордость поселка Со. Такого чуда в поселке еще никогда не было. В первый день Арамсы осторожничали и не подходили к нашим малышам.  А на следующий день уже все затискали крылатых гостей до потери пульса. Особенно много висела на Забаве младшенькая Ларта. Забава вела себя весьма терпеливо с ней. Я шутила, что Ларта – будущая наездница как минимум ниры, а так и самой королевы. Та поверила мне и начала мечтать об этом. Она говорила мне, что будет работать над собой, чтобы научиться испытывать те самые нужные для них эмоции, что будет даже заставлять себя и тренироваться. Я поверила ей, ведь мечта легко может стать реальностью, тем более, что в родственниках мечтательницы сама кашиасу! Так что все вполне осуществимо. Ларта же успела заглянуть во все мыслимые и немыслимые места моей Забавы, подергала за все ее конечности, перещупала каждый сантиметр ее крыльев. Умудрилась даже за хвост подергать, за что получила недовольный толчок от Забавы и подзатыльник от отца. Выходные дни продлились целую неделю.

Расставание же было чрезвычайно слезным и тяжелым, особенно для Ларты. Зато Забава вздохнула с облегчением, когда мы переступили порог нашей с ней комнаты. Ей особенно тяжело давалось внимание маленькой девочки. Я благодарила ее каждый день за ее терпение. Та благосклонно принимала мою благодарность.

И вот снова начались учебные будни. Я с обреченным вздохом принялась за обучение и, чем дальше, тем тяжелее мне давалась эта учеба. Новые слова, определения, категории, понятия. Началось много практических занятий. В итоге, я, и так не успевающая в учебе в начале, оказалась в списке успевающих на последнем месте. Честно, на многое преподаватели закрывали глаза, причем очень плотно закрывали, и, если бы я сдавала тесты на поступления в это престижное учебное заведение, точно завалила бы их.

Росла Забава сначала очень быстро, но после приезда от Арамсов, рост ее резко замедлился. Я еще испугалась, не потому ли, что ее за хвост дергали? Преподаватель по биологии объяснил, что это вполне нормально. Ниясыти растут рывками. Вплоть до того, что могут вообще остановиться в росте на несколько месяцев, а потом вмиг набрать нужный рост. Так что Забава уже к концу второго месяца после приёма дошла в плечах мне по пояс.

В отношении же интересовавших меня мужчин, спустя два месяца я успела немного успокоить свои чувства и здраво оценить ситуацию. За это время я узнала о них не много, спрашивая окружающих так, ненароком, чтобы они не догадались о моем интересе. Люди все чтили их, но об их жизни мало что могли поведать. Лахрета боялись и уважали, а Нарана сторонились из-за склочного характера. Последний часто мог доставать окружающих своим цинизмом и сарказмом, но в то же время все восхищались профессиональными способностями фагота. О Лахрете говорили только хорошее или ничего, словно каждый, только услышав его имя, чего-то пугался. Март говорил, что ятгор имеет большое влияние на людей из всех слоев общества. Его слушали и министры, и лорты, и академики, и профессора, и военные. Все. Стоило ему что-то сказать, и любой выполнял приказ или просьбу беспрекословно, будь-то уборщица или командир. Никто не пытался оспорить его авторитет. Узнавая это, я все больше и больше удивлялась тому, что такой человек посмотрел в мою сторону. Однажды я спросила, почему он работает в атконноре, ведь он военный и еще начальник Службы Безопасности Иридании или СБИ. Март сказал, что ятгор сам так захотел. Никто не спорил. Почему? Никто не знает. Еще одним моим вопросом было то, почему он еще не женат, ведь, имея такое положение в обществе, внешность и влияние, он мог легко найти себе жену.

–  Не знаю, – пожал плечами в ответ Март. – Говорят, он боится брака. Наверное, единственное, чего он на самом деле боится.

–  А почему?

–  Может, ответственности боится или думает, что это сделает его слабым человеком? Или просто не нашел ту самую… – он хитро покосился на меня.

–  По-поводу ответственности ты загнул. Чего-чего, а ответственности он не боится, это точно, – покачала я головой.

– Я думаю, он ждал тебя! – плутовски подмигнул братец.

–  Март! – я возмущенно махнула на него ладонью.

–  Чего ты?! – он пригнулся, защищаясь рукой от меня. – Он же тебе сделал предложение? Так что, я думаю, он ждал тебя.

–  Он хотел жениться на кашиасу, – уперто ответила я ему и сама пожалела, что сказала.

Наконец, тот противный таракан в моей голове дал себе слово.

–  Может, и так, – серьёзно ответил Март. – Никто не залезет к нему в голову. Он – человек-загадка. А может, он действительно питает к тебе нежные чувства. Здесь нхур надвое залаял.

Я пристально посмотрела в лицо своему приемному брату. Он не шутил. От этого мне сделалось ещё хуже. Еще я заметила за собой, что в последнее время все больше стала думать именно о Лахрете, особенно после постоянных хороших отзывов об этом таинственном и непростом человеке. Хотелось его увидеть, почувствовать его задумчивый, умный взгляд. Услышать глубокий тенор. Увидеть его особенную кривую улыбку, которой он так часто насмешливо кривил красиво очерченные губы. После того разговора с Мартом я не начала меньше сомневаться в мотивах ятгора, но больше думала именно о нем. Мое женское эго требовало внимания именно такого человека. Часто вспоминала его последние слова о чувствах. Я хотела, чтобы рядом был именно такой человек, за которым легко спрятаться и не бояться ничего, и в первую очередь его самого. Как говорят? Как за каменной стеной. Интересно, а у него есть недостатки? А страхи? Чего он боится? Чего хочет? О чем мечтает? Он ведь тоже человек. Значит, все у него должно быть, просто он тщательно это прячет от других. Бывали дни, когда я думала и о кураторе, но чаще эти мысли сводились к обиде и постоянному вопросу о его извечном мрачном настроении и сардонизме. Хотя бывало и другое, когда я с затаенным дыханием вспоминала те короткие минуты, в которые он задумчиво улыбался и вдумчиво смотрел куда-то вдаль, отрешаясь от окружающего мира. Тогда он казался очень красивым и притягательным, особенно когда показывал свои милые ямочки на щеках.

Наконец, по кому сообщили, что инцидент на границе исчерпан. Его громко огласили по всей Иридании. Угрозы войны не было. Виновников саботажа нашли и наказали. Впервые я услышала о суде и судебном решении. Виновников оказалось двое – рыбаки. Они со своими приятелями выходили на кораблях в океан через защитное поле. Это возможно сделать на контрольном пункте. Выяснилось, что их ночью выкрала разведка тараков. Используя внушение, в подсознание этих бедолаг внесли некую подпрограмму, через которую тараки вложили руководство о  саботаже. По-сути, тараки сделали их роботами, и люди уже себе не принадлежали. Я слышала, что тараки создали какую-то машину, определяющую слабые места поля. Именно благодаря ей они смогли найти зону прорыва после саботажа и проникли на территорию Иридании у мыса Ко, где находился небольшой рыболовецкий поселок. Произошло столкновение. Но наездники успели вовремя и смогли отразить вторжение. В том бою погибла одна нира по имени Куртеж. Наездницу ее удалось спасти, она сейчас находится в страшной шоковой депрессии и проходит реабилитацию в клинике при атконноре города Шихато. А тех рыбаков-виновников приговорили к стиранию памяти, так как та программа тараков проникла во многие участки мозга. Они тоже после процедуры стирания проходили реабилитацию в той же клинике при атконноре.

Я тогда еще спросила Марта после передачи новостей о том, что люди беззащитны перед тараками, раз смогли так повлиять на психику и сознание тех рыбаков. Март ответил, что тараки не на всех могут влиять. Те, у кого есть специальная блокировка, защищены. Блокировку ставят опытные психологи. А у наездников она от ниясытей. Мне отлегло. Еще Март сказал, что наши преподаватели скоро вернуться исполнять свои второстепенные обязанности, при этом он особенно подмигнул мне и сразу же получил подушкой по голове за подмигивание.

–  Смотри у меня, – шутливо-грозно провозгласила я ему после этого, – а то так и будешь ходить с дергающимся глазом все время!

–  Ладно-ладно тебе, и намекнуть нельзя!

Это значило, что я снова увижу Нарана и Лахрета. Внутри все сжалось. Я уже так привыкла за эти два месяца к порядку обучения. А если они вернутся, то, скорее всего, вернутся и треволнения о чувствах и симпатиях. Не скажу, что мне никто не строил глазки в атконноре. Все-таки кашиасу – это лакомый кусочек.  Но я не обращала на них никакого внимания, не считая его чем-то серьезным и достойным взаимного интереса. Да и Март часто выручал. Брат, как-никак! Я боялась только тех двоих. От них не спасет ни мое равнодушие, ни мой братик.

Вот с такими тягостными мыслями и такой же головой я побрела на физподготовку рано утром после выходного дня в первый день недели. Шла и не знала, что готовит мне будущее. Переоделась в раздевалке, а Забава уже отправилась в спортзал. В помещении раздевалки уже тесно было для всех ниясытей и их наездниц. Ниясыти стали достаточно взрослыми, чтобы самостоятельно перемещаться по атконнору и не только. К слову сказать, они легко научились пользоваться и лифтами, и способами отворять двери. Для любой ниясыти не составляло труда самостоятельно передвигаться по коридорам всех помещений.