Текст книги "Упоенные страстью"
Автор книги: Энн Келли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
– Брайен… – Джуди поднялась на ноги и поспешила к мужу. – Джейс прав. Им нужно поговорить наедине. Обсудить все самим. Пусть Тейт хорошо подумает, прежде чем принять решение в таком ответственном деле.
Тейт почувствовала, что последнее замечание относится скорее к ней, чем к Брайену. Но, очевидно, подумал Джейс, оно метило и в него.
– Такое ответственное дело? – Он посмотрел на мать с видом полного изумления. – Она же все равно решила уехать отсюда, мама. И, принимая во внимание наши отношения, почему бы не переехать ко мне? – Он покачал головой. – Черт! Ведь я же не прошу ее выйти за меня замуж, в самом деле!
– Упаси Боже, чтобы ты сделал это! – резко сказал Брайен.
Громкий смех Тейт сопровождал его слова.
– Поверьте мне, Брайен, об этом нечего беспокоиться! – сказала она с веселым лицом. – Я бы ответила «нет» не раздумывая!
Увы, Джейс не испытал прилива бодрости, услышав это заявление. Он лишь надеялся, что не выглядел столь же разочарованным, как его мать.
– Ты не думаешь, что Джейсон мог бы стать хорошим мужем?
Тейт пожала плечами.
– Если бы походил в этом на своего отца, – мягко улыбнулась она в сторону Брайена, – он был бы замечательным мужем. Но я не настолько сумасшедшая, чтобы хотеть потратить остаток своей жизни, стирая его грязные носки и выращивая его потомство, – засмеялась она. – Так что свадебного марша не будет.
– И ты никогда не думала о том, чтобы выйти замуж за Дж… за кого-либо? – спросила Джуди.
– Поверьте мне, Джуди, – произнесла Тейт торжественно, – самоубийство для меня лучше, чем замужество.
Чувствуя, что сходит от этой сутолоки с ума, Тейт остановилась и вытащила Джейса из бурлящего потока покупателей.
– Знаешь, – заявила она ему, – я сказала, что подумаю об этом, и я подумаю! Но прекрати каждые пять минут спрашивать: «Ну ты решила наконец?»
– А почему нет? В чем сложность? Что изменится, кроме того, что я больше не буду выскакивать из постели и везти тебя домой посреди ночи, поскольку вся твоя одежда будет в моем шкафу.
Тейт захотелось его ударить. Ну неужели он не понимает, что, с ее точки зрения, согласиться с ним жить – это нечто большее, чем просто перевезти к нему свои платья? Боже, да будь все так просто, она тогда еще поддалась бы своему первому порыву и бросилась бы к нему, крича: «Да! Да! Да!» Но все далеко не так просто. Переехать означает в конечном счете когда-нибудь выехать. И ей не нужна гадалка, чтобы понять, что близка или нет такая ситуация, все равно она будет болезненной для нее. Очень болезненной. Но, конечно, она не может ему сказать этого.
– Если ты не перестанешь быть таким эгоистом…
– Что? – вскинулся Джейс, задетый за живое тем, что его уже дважды на протяжении нескольких часов назвали эгоистом. – Это ты хочешь, чтобы я возил тебя домой в самое неподходящее время ночи! И я делаю это. Если это так уж эгоистично, я предоставлю тебе возможность брать такси!
– Я не говорю, что ты поступаешь эгоистично; я сказала, что ты рассуждаешь эгоистично. Это разные вещи. – Она вздохнула. – Ты, кажется, не понимаешь, что переехать к тебе – более ответственно для меня, чем для тебя.
Он усмехнулся.
– Как ты вычислила? Это ведь не то, что я делаю на регулярной основе. Никогда в жизни я даже думать не думал, что бы позволить какой-либо другой женщине так глубоко вторгнуться в мою жизнь. Черт, я приглашаю тебя разделить со мной мое жилище бесплатно, я…
– Вот именно! Ты обеспечиваешь мне все!
– Это что, плохо? Это делает из меня эгоиста?
– Да не эгоист ты! – начала она закипать. И снова вздохнула, не зная, как передать ему то, что она чувствовала. – Джейс, все дело в том, что ты не хочешь, чтобы я внесла в твой дом что-то еще, помимо моего тела. Ведь так?
Он усмехнулся.
– Ты забыла про коврик.
– Я серьезно.
– Нет, – сказал он, обхватив рукой ее подбородок, – ты говоришь глупо. Но если хочешь, я могу убрать половину обстановки и заменить ее твоей.
– У меня нет обстановки.
– Так я куплю ее тебе.
Тейт выругалась, проклиная его щедрость.
– Джейс, я перееду к тебе при одном условии…
– Что сможешь выбирать, какая сторона постели твоя?
Она покачала головой, ощущая мягкое поглаживание его пальцев на своем лице.
– Что ты первая будешь отправляться в ванную по утрам?.. – Он принял задумчивое выражение. – Ну, тогда, значит, я должен буду приносить тебе завтрак в постель?..
– Нет, ты назначишь мне разумную плату за проживание.
– Назначу тебе… – Он резко отнял руку, как если бы ее лицо превратилось в огонь. – Черт побери, Тейт, зачем бы я стал делать это? Я ведь полный владелец квартиры.
– Но я-то нет. Я ведь платила арендную плату твоим родителям…
– Это совсем другое дело, и ты это знаешь! Давай станем совместно живущими любовниками, а не какими-нибудь там соседями по квартире!
Она знала, что он рассердится. И знала, что он рассердится еще больше от того, что она собирается сказать. Но гордость ее требовала, чтобы она все-таки сказала это.
– Джейс, все так, как ты и сказал своей матери: мы не обсуждаем здесь брак. И я не хочу, чтобы ты воспринимал меня то ли в роли жены…
– О, ну да, конечно! Этот кошмарный сценарий с грязными носками, о котором ты говорила прежде!
– …то ли, – продолжала она, не обращая внимания на его сарказм, – в роли какой-то шлюхи-приживалки.
Джейс отшатнулся, как если бы она его ударила. Она ожидала гнева, но вспышка явной, несдерживаемой боли, промелькнувшая в его глазах, была неожиданной для нее.
– Джейс, извини… – Он уклонился от руки, которую она протянула к нему, и, если бы не эта боль, которую она увидела в его глазах, можно было бы подумать, что он просто вне себя от гнева. Она ненамеренно причинила ему боль. И сознание этого отозвалось почти физически ощутимой болью в ее собственной груди.
– Пожалуйста, Джейс, – произнесла она, – дай мне объяснить. Я… это… что я сказала, не относилось к тебе.
– Значит, ты просто дурачила меня.
– Это не так! – закричала она, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих. – Пожалуйста, – взмолилась она, – по крайней мере, выслушай меня.
Он стоял молча и неподвижно, но Тейт видела, что он не слушает того, что она ему говорит. Он смотрел на нее сверху вниз, как если бы она была ему незнакома, как если бы он никогда прежде ее не видел. Она говорила себе, что ноющая боль в ее груди просто оттого, что никак не удается набрать как следует воздуха в легкие и не имеет никакого отношения к тому, что она чувствовала сейчас, никакого отношения к тому, что в любую секунду он может шагнуть мимо нее и уйти. Уйти навсегда.
Минуту или две, пока длилось это невыносимое молчание, она возвращалась к этой мысли снова и снова. Не только дышать было больно. Больно было и думать, и жить…
– Знаешь, – сказал он, и у нее даже ноги подкосились от облегчения, – если я сделаю, что ты просишь, и поверю, что сказанное не относилось ко мне…
– Это так!
Он подтвердил, что слышал, кивнув головой.
– …то я рассержусь только больше, а не меньше. Значит, так ты и смотришь на себя, значит, такой себя и считаешь. Это правда, Татум?
Она лишь вздохнула и опустила голову.
– Это так? – настаивал он.
– Нет. Но боюсь, что могу начать думать о себе так, считать себя такой. Я знаю, тебе непросто это понять, но, может, станет проще, если ты вспомнишь, откуда я вышла…
– Тейт, твое прошлое не имеет значения…
– Имеет для меня! – Заставив себя изменить тон, она продолжила немного спокойней: – Я выросла в мире, где секс был товаром и где, если парень, с которым ты однажды переспала, не присылал к тебе за тем же дружков, это уже считалось настоящей любовью.
Джейс выругался, подняв ее голову.
– Я знаю, что у нас с тобой совсем другое, – продолжала она умоляющим тоном. – Я действительно это знаю, Джейс. Здесь, – она приложила руку к груди, – здесь я это сознаю. Но здесь, – она постучала пальцем по виску, – здесь какие-то отголоски моего прошлого звучат достаточно сильно. По большей части мне удается их подавить, ведь я живу теперь в другом мире и все, что я видела прежде, ко мне не относится. Но я не хочу и впредь, никогда больше не хочу попасть в положение, в котором они смогут преследовать меня. Заставить меня сомневаться в себе.
– И ты думаешь, что переезд ко мне вызовет это?
Она грустно покачала головой.
– Жить вместе с тобой не проблема. Но… – Она остановилась и медленно, протяжно вздохнула, прежде чем посмотреть ему в глаза. – Жить с тобой на твоих условиях, когда я не делаю никакого финансового взноса, – это проблема. Это уже слишком близко к тому, чтобы быть на содержании, а это неприемлемо для меня.
– Я понимаю, – проговорил он.
Но это было неправдой. Джейс, конечно, не понимал всего. Его всегда восхищала в Тейт ее гордость, но едва ли она его восхищала на этот раз. В сущности, он был неуверен во всем, и прежде всего в том, чего ему сейчас больше хочется: задушить ее на месте, такую решительную и непреклонную, или швырнуть ее на пол и тут же заняться с ней любовью. Поскольку ни того, ни другого посреди предрождественской торговой суеты он сделать не мог, ему оставалось только сложить руки на груди в качестве меры предосторожности и прислониться спиной к витрине, имитируя спокойствие.
– Что бы ты сказала, – произнес он нарочито медленно, – если назначить, предположим?..
И хотя он нарочно назвал до нелепости огромную сумму, Тейт с трудом удержалась от того, чтобы немедленно сказать «да».
– Я бы сказала, – справилась она с собой, – что в таком случае мне придется просить Тага, куда более покладистого партнера в «Бентаг Инвестигейшнз» утроить мне жалованье.
Его красивое лицо сморщилось неодобрительно.
– Едва ли это реально, принимая во внимание положение фирмы. А что, если, – сказал он, игнорируя ее показное недовольство, – если мы остановимся на той сумме, какую ты платила моим родителям?
– Вдвое больше этого. Я всегда чувствовала, что они берут с меня слишком мало. – Тейт пожала плечами. – Но, поскольку они отказались брать больше, мне ничего иного не оставалось.
Джейс абсолютно не представлял себе, какие денежные условия были у нее с его родителями. Его одолевал соблазн спросить, почему она согласилась прибегнуть к их щедрости, но не к его! Однако ввиду их трудно протекавших переговоров он предпочел воздержаться.
– Сократим это на двадцать процентов, и по рукам! – сказал Джейс.
Он заметил, как Тейт подавила улыбку и попыталась притвориться, что обдумывает предложение. Но выразительные карие глаза ее тут же выдали.
– Идет. Но при условии, – сказала она, – что мы будем по очереди готовить, когда оба дома, и что я первой иду под душ по утрам.
Протянув руку, он привлек ее к себе.
– Цыганка, я такой щедрый домовладелец, что даже одолжу тебе свое мыло. Ну, ты довольна?
– Очень… – Она нежно поцеловала его. – Очень… – Поцеловала она его снова. – Итак…
На этот раз Джейс не дал ей возможности отстраниться. Их пыл, однако, был тут же охлажден насмешливыми выкриками из группы проходивших мимо подростков. Тейт вспыхнула, но не сделала попытки уклониться от его объятий.
– Ты в самом деле не возражаешь против моего… этого условия?
Улыбаясь, он покачал головой.
– Да я готов на все, что угодно, лишь бы заполучить этот коврик.
ГЛАВА 18
Жизнь с Джейсом оказалась не такой, какой она представлялась Тейт. А лучшей, гораздо лучшей. Идеальной. Или очень близкой к идеалу. Единственное, что ей не нравилось, это то, что из-за его беспокойной работы некоторые ночи она спала одна на огромной пустой кровати. Хорошая сторона в таких случаях заключалась в том, что под утро он всегда будил ее в особой возбуждающей, дразнящей манере, заявляя, что он уже здесь и страшно по ней соскучился.
Оставаясь в одиночестве, она обычно занималась своими делами, на которые не хватало времени, когда он бывал дома, – упражнялась в гимнастическом зале, навещала подруг, спешивших выложить ей все сплетни, которые она упустила, будучи за морем, или разгуливала по магазинам в поисках наилучшего рождественского подарка для Джейса. Но пока что нигде не могла найти такого. Вернее, нашла, но красный «феррари» последней модели, увы, не соответствовал возможностям ее кошелька.
Конечно, бывали вечера, когда ей не хотелось идти в гимнастический зал или к приятельницам, и в таких случаях она оставалась дома, занимаясь приятными вещами. Красила ногти, например, или, как нынче вечером, гладила свои вещи, уставившись глазами в телевизор, где шло какое-то тупое телевизионное шоу, а мыслями сосредоточившись на Джейсе в надежде, что он вернется сегодня пораньше. Это была уже третья ночь подряд, когда ему приходилось работать.
Вздохнув, она принялась рыться в корзине с бельем, пока вдруг не осознала, что шелковая рубашка, которую она держит в руках, не ее собственная, а Джейса. Она тут же бросила ее назад в корзину, подавив опасный порыв погладить и одну из его рубашек.
– Черт побери, Тейт! – вслух сказала она себе. – Ты не должна даже думать об этом!
Ее встревожило то, что, скучая по Джейсу, она почти поддалась уже властной потребности погладить его рубашку. В таком случае, подумалось ей, она и сама не заметит, как войдет в роль «преданной незаметной подруги», приучив вскоре к этому и его самого. Твердо решив не допустить этого и никогда не доходить до той стадии деградации, когда начнет с умилением взирать на его грязные носки, она выключила утюг и позвонила Джуди с тайным намерением напроситься к ней на ужин.
С тех пор как Тейт переехала к Джейсу, они с Джуди завели обыкновение звонить друг другу каждые несколько дней, а Брайен настаивал, чтобы она приходила к ним обедать по крайней мере раз в неделю. И хотя она не могла не замечать, что поначалу он был не в восторге от их с Джейсом совместной жизни, но через несколько недель и Брайен, казалось, примирился с таким положением.
– Очень вкусно, мне просто повезло, что я сегодня напросилась к вам, – говорила Тейт позднее вечером, укладывая грязные тарелки в посудомоечную машину Джуди. – Лучше не говорить Джейсу, что он пропустил такой роскошный ужин, а то он надуется и не разрешит мне одной приходить сюда, когда он работает.
– Хотелось бы посмотреть, как у него это получится, – засмеялась Джуди. – И передай ему, чтобы он явился с тобой на Рождество, а иначе будет иметь дело со мной!
Тейт повернулась и бросила на нее веселый взгляд.
– Если он дойдет до того, занятый своей бесконечной работой, что пропустит мой первый за три года рождественский обед, то его не будет в живых, чтобы иметь дело с тобой.
– Ох, Тейт, ты понятия не имеешь, как я жду не дождусь собрать здесь всех вас на Рождество! – Она просто просияла от этой мысли. – Как будет чудесно! Ты вернулась, а Итан приедет с внучкой! Ты видела фото Латаши, которое он недавно прислал?
Сказать, что Джуди гордилась своей единственной внучкой, значило ничего не сказать! Все, что Тейт знала об этой девчушке, которая родилась уже после того, как она сама уехала в Европу, было известно ей из счастливых писем Джуди, которые та посылала ей международной экспресс-почтой. Регулярно. Включая и детские фотографии.
– Это замечательно, что я наконец увижу ее, – улыбнулась Тейт, хотя нотка двойственного отношения к детям и проскользнула в ее голосе. Что касается детей, ее опыт ограничивался лишь раздражающе-броскими изображениями на коробках в супермаркетах и прелестными существами в телерекламе. Судя по снимкам, дочь Итана принадлежала к последней категории. Тейт снова улыбнулась и сделала ни к чему не обязывающее замечание: – Она выглядит как настоящий ангел.
– Она и есть настоящий ангел, – улыбнулась Джуди, но улыбка ее сразу же растаяла при словах: – Это только доказывает, что отцовские гены в ребенке, к счастью, возобладали! – Она бросила на Тейт заговорщический взгляд и понизила голос, хотя они были одни в доме, поскольку Брайен ушел к соседям.
– Донна позвонила мне как-то на днях… с целым списком того, что разрешено и не разрешено делать Латаше, пока она гостит у нас. – Тон и поведение Джуди не оставляли никакого сомнения, как она к этому относится. – Когда я напомнила ей, что Итан будет присматривать за своей дочерью, знаешь, что она мне сказала?.. «О, Итан – пустое место!» И кроме того: «Он мужчина, а мужчины не понимают, как трепещем мы, матери, за наших детей». Ты можешь поверить в это?
– От Донны? – Тейт округлила глаза. – Легко. У нее язык ведь как помело, и едва ли она изменилась.
– Да. Это так. Я всегда гордилась тем, что не вступаю в пререкания с ней, не опускаюсь до ее уровня, но на этот раз я не выдержала. Я ответила, что, хотя большинство матерей и трепещут за своих детей, некоторые так непроходимо тупы и эгоистичны, что используют их лишь как орудие для извлечения собственной выгоды. – Она вздохнула, озабоченно сдвинув брови. – И после этого я бросила трубку.
– Так ей и надо! Она это заслужила, – одобрила Тейт.
Скривив губы, Джуди неуверенно покачала головой. Досадуя, что воспоминание об этом инциденте отразилось гневом и досадой на ее прежде сиявшем лице, Тейт похлопала Джуди по плечу.
– Да ладно, не расстраивайся из-за нее. Не стоит она того. Донна всегда была отъявленной стервой.
– Я не из-за нее расстраиваюсь, а из-за того, что она делает с Итаном и моей маленькой внучкой. И еще, – добавила Джуди, подняв на Тейт озабоченный взгляд, – от того, что она может сделать. Что, если из-за моих слов она не позволит Итану привезти сюда Латашу? Или еще того хуже, даже не даст ему увидеться с ней на Рождество? Ох, Тейт… – Она вцепилась в ее руку. – Что делать, если так случится? Итан никогда не простит мне. И почему я не сдержалась, не прикусила язык? Почему?
Единственный раз, когда Тейт видела Джуди плачущей, было на похоронах Брайса. Татум считала Джуди самой сильной, самой разумной и трезвомыслящей женщиной в мире – вот почему она совершенно растерялась, когда Джуди безутешно разрыдалась у нее на глазах.
В ту минуту ей просто хотелось убить Донну. Сочувствуя от всей души, она не знала, что сказать или сделать, чтобы утешить Джуди. Повинуясь какому-то инстинкту, она обняла Джуди, прижав ее залитое слезами лицо к своей груди.
– Не надо, Джуди, не надо, – повторяла она, похлопывая ее по плечам. – Я уверена, что все уладится. Ты ведь сказала, что Донна собирается провести праздники в круизе с друзьями.
Всхлипнув, Джуди утвердительно кивнула.
– Но ведь если она не отдаст дочку Итану на Рождество, у нее все сорвется. Хотя… – сказала она, поколебавшись, – Донна может отправить ее к своим родителям. Правда, им бы не понравилось, наверное, взять Латашу у нее, зная, что она нарочно старается этим досадить Итану, так ведь?
– Воз… возможно… Но… но они… думают… что Донна – сов… совершенство.
– Это многое говорит о них!
– Но… но они… уехали.
– Уехали? И надолго?
Джуди покачала головой.
– Они уехали… в Штаты. Они ездят… каждые несколько лет проводить… Рождество… в Аспене.
Смеясь, Тейт приподняла голову Джуди так, чтобы взглянуть ей в глаза.
– Джуди, я думаю, тебе не о чем беспокоиться!
– Ты… ты так считаешь?
– Ну конечно, ведь Донна эгоистка. Она не станет наказывать себя, лишь бы одержать верх над Итаном. А если ее родители катаются на лыжах в Аспене, то вряд ли они кинутся домой сидеть с ребенком даже ради своей дорогой Донны.
– Хотелось бы думать, что ты права… – Залитое слезами лицо Джуди озарилось проблеском надежды. – А знаешь, ведь Донна запланировала эту поездку раньше, чем Итан сказал мне, что хочет взять Латашу.
– Так сам Итан предложил Донне взять Латашу на Рождество?
Джуди отрицательно покачала головой.
– Нет. Он с Донной поссорился в тот день. Он по телефону стал обзывать ее последними словами, а потом вообще бросил трубку. Он был так разъярен, Тейт, просто вне себя, и только поздно вечером успокоился достаточно, чтобы позвонить и извиниться. – Она вздохнула. – Я ему сказала, что это необходимо для блага Латаши. Как социальный работник, я прекрасно знаю негативные последствия развода. И не хочу, чтобы Латаша пострадала из-за упрямой гордости Итана. Бог знает, может, Донна нарочно создает эмоциональное напряжение, затевает эту склоку.
– Значит, именно тогда он и попросил ее отдать ему дочь на Рождество? – быстро спросила Тейт, боясь, что Джуди снова расплачется.
И не смогла сдержать самодовольной улыбки, когда Джуди кивнула в ответ.
– Ну вот, несмотря на то что за несколько часов до этого мужчина, которого она якобы презирает и считает пустым местом, оскорбил ее и бросил телефонную трубку, Донна соглашается отдать ему дочь, дочь, которую она старается держать от него подальше. Причем на целых три недели на Рождество. – Она сделала паузу, прежде чем воскликнуть: – Так вдумайся в это, Джуди!
Потребовалось какое-то время, прежде чем на лице женщины появилась улыбка, и тут же она, с облегчением рассмеявшись, бросилась обнимать Тейт.
– Ах, милая! Ты права! Ты абсолютно права! Донна сама хочет отдать мужу Латашу. Значит, не будет иметь никакого значения то, что я сказала ей по телефону. Она не передумает, потому что это нарушит ее планы.
– Вот именно! Единственное, чего у Донны не отнимешь, так это ее последовательности. Она всегда была последовательно гадкой, последовательно эгоистичной и последовательно неискренней. К тому же…
– О Господи! – Широко раскрытыми глазами Джуди смотрела на спину Тейт, и та автоматически обернулась.
– Черт! – пробормотал Джейс, стоя в дверях. – Я думал, ты дома.
При виде его правой руки, безвольно повисшей вдоль тела, и крови, залившей весь перед рубашки, Тейт онемела, ноги ее подкосились и она молча рухнула на стул. И тут же ее начало трясти.
– Господи, Джейс, ты же весь в крови!
– Успокойся, цыганка, – быстро сказал он. – Это все не так ужасно, как кажется.
Джуди проявила больше самообладания.
– Я позвоню Кевину Прендергасту, – тут же кинулась к телефону она.
Джейс был так озабочен пугающей бледностью лица Тейт и холодностью ее руки, которую он взял в свою, что слова матери не сразу дошли до него. А когда дошли, уже было поздно что-либо исправлять. Мать повесила трубку и спокойно сказала:
– Он уже выходит.
– Мам, я был уже у врача. Все, что мне теперь нужно, – это душ и чистая рубашка. – Карие глаза Тейт были широко раскрыты от недоверия и непонимания. – Правда, – продолжал он, пытаясь успокоить ее, – рука слегка онемела, но тут больше крови, чем ущерба. Просто маленькая ножевая рана.
От ужаса Тейт почувствовала, что пол под ней закачался.
– Тебя ударили ножом?.. – Тошнота и страх поднялись к горлу, не давая ей дышать. – О Боже! – Она хватала ртом воздух, вцепившись в стол, чтобы не упасть. – Я не могу…
– Тейт!
Джейс вскочил со стула, когда она начала оседать, и инстинктивно его правая рука приняла на себя большую часть ее веса. Но, несмотря на рану, единственная боль, которую он почувствовал, подхватив ее обмякшее бесчувственное тело, была боль в сердце, боль за нее.
Первое, что Тейт увидела, открыв глаза, были три пары ног. Секунду спустя она различила, что они принадлежат Джуди, Брайену и еще кому-то в пижаме. Джейс не носил пижаму.
– Г-где Джейс? – непослушными губами спросила она.
– Здесь, цыганка. Я здесь. – Странно перевернутое, его лицо появилось над ней, и на секунду ей показалось, что перед глазами у нее опять все кружится. Потом она поняла, что просто голова ее лежит у него на коленях, а оба они на полу.
– У тебя все в порядке? – спросила она, ухватившись за руку, которой он гладил ее по лицу.
Глупая перевернутая вверх ногами ухмылка сопровождала его ответ.
– Я не из тех, кто падает в обморок.
– Этого и со мной бы не произошло, не потеряй ты столько крови.
Дружный смех раздался вслед за ее словами.
– Вот это придает теории сопереживания новый вес! – Одетый в пижаму человек, в котором она теперь узнала Кевина Прендергаста, улыбался ей сверху. – Джейс страдает от потери крови, а теряешь сознание ты.
– Так у него все в порядке? – спросила она нахмурясь.
– Надо думать, если его уже залатали в нашей больнице.
– Так вы что, даже не осмотрели его? Что же вы за врач-то такой!
– Дорогая моя, это было бы не так просто, учитывая, что он держит тебя на коленях. По его мнению, тебя надо осматривать первой.
– Я нормально себя чувствую, – заявила она, пытаясь выпрямиться и сесть. – Я в полном порядке.
– Ты уверена? – спросил Джейс.
– Да. В самом деле. Позволь мне встать.
– О'кей, – сказал он, левой рукой помогая ей подняться на ноги. – Но справедливости ради хочу уточнить – меня не ударили ножом, я просто сунулся в неподходящий момент между двумя драчунами.
– И как же это произошло? – поинтересовался Брайен Бентон, вошедший, когда Тейт лежала без сознания.
– Я выслеживал одного субъекта, – объяснил Джейс. – И возле пивной на Эшфилд решил подождать несколько минут, прежде чем последовать за ним внутрь. В это время пара подростков затеяла перебранку у входа. Один из них раздухарился и дал тумака подружке другого. У того в руках появился нож, и началась свалка. Я сунулся, чтобы придержать этого парня, и схлопотал удар ножом.
Тейт болезненно содрогнулась при этих словах.
– Цыганка, это было не так уж страшно. Иначе я бы не смог задержать этого парня до того времени, как подоспели полицейские. Тебе, папа, будет приятно узнать, что четверо копов появились почти мгновенно. Правда, им уже ничего не оставалось, как только опросить свидетелей. Я дал показания, парень схлопотал наручники, и я отправился в больницу.
– Но почему ты из больницы не отправился прямо домой? – спросила Тейт. – Зачем было тащиться сюда?
Его губы скривились в иронической улыбке.
– Решил принять душ и позаимствовать у папы чистую рубашку.
– Рубашку? – не сразу поняла она. – Зачем?
– Затем, что не хотелось напугать тебя, явившись в таком виде домой, цыганка. – И он шутливо прижал ей нос. – Только ты оказалась совсем не там, где я предполагал.
– Джейс, дай Кевину осмотреть свою руку, – вмешался отец. – А чистую рубашку я оставлю для тебя в ванной.
– Спасибо, папа, но, поскольку рана заделана, мы можем прямо сейчас отправиться домой.
– Ни за что! – ужаснулась мать. – Никуда ты не повезешь Тейт, пока она не выпьет чашку чая и не успокоит нервы!
Ее слова снова пробудили у Джейса чувство вины за то, что он так напугал Тейт. Возможно, она потрясена больше, чем показывает. Он снова внимательно вгляделся в ее лицо. Хотя румянец уже возвращался на ее щеки, тревога еще таилась в глубине темных глаз, лишая их обычного блеска.
– Может, нам лучше остаться тут на ночь? – мягко предложил Джейс. – А завтра утром…
Она округлила глаза и дернула плечом.
– Перестань заниматься пустяками! Я себя чувствую прекрасно. В самом деле. И хочу домой.
– О'кей, – согласился он, сочтя ее отказ добрым знаком. – Но чашка чая – это хорошая мысль, а я тем временем приведу себя в божеский вид. Душ и чистая рубашка на сто процентов улучшат мою внешность.
– Не верь ему, Тейт, – сказал отец, подмигнув ей. – Душ и рубашка тут не помогут. Понадобилась бы целая бригада пластических хирургов, чтобы улучшить внешность этого бездельника, а в нашем распоряжении один только Кевин.
Крепко обняв Джейса за талию, Тейт рассмеялась.
– Мне кажется, что скромничаете, Брайен. Ведь всем очень хорошо известно, что наш дорогой Джейс унаследовал свою внешность от вас, а в одной из ваших рубашек он вообще сойдет за вашего близнеца.
И, почувствовав, что, в конце концов, все, кажется, обошлось, все с облегчением расстались.
В ночной темноте спальни Тейт осторожно потрогала пальцами повязку, прикрывающую рваную восьмисантиметровую рану на руке Джейса. Когда Кевин Прендергаст снял повязку, чтобы осмотреть ее, то при виде грубой черной нити, перекрещивающей зловещий порез, Тейт чуть не задохнулась от ужаса. Ее не сразу успокоило даже замечание доктора, что врач «Скорой помощи» и в самом деле «прекрасно заштопал».
– Двенадцать швов, – сказала она. – У тебя не останется рубца?
– Пустяки, – отмахнулся Джейс, поудобнее устраиваясь рядом с ней. – Надеюсь, что красотка, которая зашивала меня, искусная вышивальщица. А теперь переменим тему. – Он шутливо сжал ей мочку уха. – Я говорил тебе уже или нет, что обожаю те стоны, которые ты издаешь, когда мы занимаемся любовью?
Но оказалось, что Тейт не так легко отвлечь от недавнего инцидента.
– Ты бы лучше думал о том, как больше не получать удары ножом.
– Постараюсь в другой раз. – Его глуповато-игривый тон действовал ей на нервы. – Но теперь, когда я здесь, дома, цел и невредим, я жажду трахаться с тобой.
– Ну, вот еще, – сухо сказала она, когда он попытался раздвинуть коленом ее бедра, – нашел время.
– А что? Мне кажется, будь я на шесть футов под землей и уже двадцать лет как мертв, я все еще жаждал бы трахаться с тобой!
Он опять потянулся к ней, но Тейт толкнула его локтем в грудь и откатилась к стенке. Инстинктивно Джейс коснулся ее плеча, чтобы притянуть обратно, но она воспротивилась.
– Тейт, – сказал он, пытаясь понять, что он сделал такого между тем временем, когда они приехали домой десять минут назад, и теперешним, – что случилось?
Всю дорогу домой она была в хорошем настроении, смеялась, болтала и вот вдруг надулась ни с того, ни с сего.
Тут он вспомнил о приступе колик, который случился с ней на прошлой неделе в субботу, и подумал, уже не повторился ли он. Тогда она корчилась от боли на кровати, и он уже собирался вызвать «скорую помощь», но Тейт остановила его. «Это мой эндометриоз шутит шутки», – сказала она и успокоила его, заявив, что знает, как с этим справиться. Джейс в этом сомневался, но все же отправился в магазин здоровой пищи, где накупил по ее списку всяких диковинных трав и снадобий, которые и в самом деле помогли. Тейт оправилась к вечеру воскресенья и отказалась посидеть дома пару дней, хотя и записалась на прием к гинекологу. Но это было несколько дней назад…
– Тейт, у тебя опять колики? Может быть, чем-то помочь? Хочешь, я вызову врача… Что тебе нужно? Просто скажи мне, и…
Слабый иронический смех оборвал его.
– Мне не нужен врач, Джейс. Я не больна. Я… – Ее голос дрогнул и тут же замолк.
– Тейт, пожалуйста, скажи, что не так.
Она ответила не сразу и так тихо, что ему пришлось напрячься, чтобы расслышать.
– Я не могу понять, как, после того что случилось, ты можешь шутить о смерти, лежа в постели со мной. Я леденею при мысли, как легко нож мог уложить тебя… навсегда.
Печальный и искренний тон этого признания поразил его и заставил задуматься. Никогда он не чувствовал себя большим глупцом.
– Вот черт, цыганка, я и не думал, что…
– А я не могу не думать. – В темноте ее слова звучали задушевно и горько. – И не только о том, что случилось… Но и о том, что случиться могло… О Господи!.. Обними меня, Джейс. Ты мог бы просто обнять меня и полежать со мной рядом?
