Текст книги "Храм Фортуны"

Автор книги: Эндрю Ходжер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

Глава XIII
Помощь

Сабин выехал на дорогу и махнул рукой своим спутникам.

– Все в порядке! – крикнул он. – Потом расскажу. Вперед! Уходим!

Всадники снова устремились в путь. Шум позади них слышался уже очень отчетливо, можно было различить даже голоса людей, что-то говоривших друг другу.

Документ, судьбой которого были озабочены столь многие, теперь находился в безопасности, и следовало подумать о своем собственном спасении. Хотя думать особенно было не о чем. Через час, а то и раньше, погоня настигнет их, и тогда останется лишь два выхода: сдаться и вернуться в Рим или погибнуть с оружием в руках.

По крайней мере, надо было доехать до какой-нибудь развилки, где они могли бы разделиться.

– Где документ? – спросил Кассий Херея, поравнявшись с Сабином. – Надеюсь, ты не положил его в дупло столетнего дуба? В этих местах молнии часто бьют в деревья.

– Нет, – ответил трибун. – Он в надежном месте. Лучшего и пожелать нельзя.

– Не будь таким скрытным, – неодобрительно сказал Кассий. – Мало ли что?

– С нами богиня Фортуна, – значительно произнес Сабин. – Под ее покровительством мы выиграем.

– Я бы лучше предпочел свежую лошадь, – мрачно ответил Херея и вдруг привстал на седле.

Он напряженно всматривался вперед, Сабин с удивлением повернул голову.

– Что там такое? – спросил он.

– Кто-то есть на дороге, – ответил Кассий. – Только нам нехватало застрять...

Всадники продолжали скакать вперед, подгоняемые шумом погони, который, впрочем, почему-то стал слабее. Видимо, преследователи остановились с какой-то целью.

Сабин с испугом" подумал, не захотят ли они посетить храм Фортуны, но тут же успокоился. Старый жрец поклялся хранить тайну и документ. Он не подведет. А сама богиня молниями поразит дерзких пришельцев, если те посмеют сунуться к ее алтарю.

Кассия Херею, однако, тревожило сейчас нечто совсем иное. Он продолжал всматриваться в темноту и – в конце концов – оказался прав.

Вдруг прямо перед всадниками появились человеческие фигуры, чьи-то руки схватили под уздцы вздыбившихся от неожиданности лошадей, другие крепко вцепились в одежду Кассия, Сабина и оторопевшего Корникса.

– Духи, – прошептал перепуганный галл. – О, боги, лучше уж встретить преторианцев.

– А ну, слезай! – раздался грубый голос. – И быстро, мы не привыкли повторять приказы!

– Сукины дети! – рявкнул Кассий, пытаясь выдернуть меч, но оружия его уже не было в ножнах. – Убирайтесь с дороги! Мы едем по приказу цезаря!

– По приказу цезаря? – издевательски захохотали вокруг. – Смотри-ка! А какого именно? Уж не Тиберия ли?

– Это бандиты! – крикнул Сабин, пытаясь освободиться от вцепившихся в него рук. – Пустите меня!

– Не трожь кошелек! – истерически завопил Корникс. – Отдай, я сказал!

Но поскольку волосатый мужик, который буквально сорвал с пояса галла кожаный мешочек с деньгами, честно и с риском для жизни заработанными последним, явно не собирался расставаться с добычей, Корникс от души хватил его по голове дубинкой, столь успешно испробованной при освобождении Сабина.

Человек полетел на дорогу, выронив кошелек. Монеты рассыпались. Корникс взвыл от горя, но тут же его стащили с седла и – дав несколько раз под ребра кулаками – вывернули руки за спину.

Та же участь постигла и Сабина с Кассием. Всех троих потащили куда-то в сторону от дороги.

Они заметили, что их окружают примерно тридцать неряшливо одетых и плохо вооруженных людей. Наверняка это были дорожные разбойники, которые подкарауливали тут своих жертв. Что ж, банды головорезов были обычным делом на ночных дорогах. Хотя еще Август нещадно боролся с ними, победить эту напасть покойный цезарь так и не смог.

Положение было более, чем серьезным. Сабин в ярости скрипнул зубами. Ничего не скажешь, весело. Сзади приближаются преторианцы, чтобы арестовать их за государственную измену, а тут вот подвернулись грабители, которые, видимо, собираются перерезать им глотки еще раньше.

Что называется, из огня да в полымя.

Тем временем пленников подтащили к придорожным кустам, откуда поднялся рослый бородатый мужчина, судя по всему – главарь банды, пользовавшийся немалым уважением.

Он сделал несколько шагов навстречу и сразу спросил чуть хриплым голосом:

– Кто такие?

– Пошел ты! – яростно рявкнул Кассий Херея, вне себя от того, что с ним – трибуном, римским эквитом – так обходится какой-то сброд.

Кто-то из группы сопровождения дал ему кулаком в челюсть. Кассий мотнул головой; с разбитых губ капнула кровь.

– Мы служим цезарю Тиберию, – соврал Сабин, надеясь запугать разбойников грозным именем. – Если с нами что-то случится, вас поймают и прибьют на кресты, живьем. Помнишь, как поступал с пиратами Помпеи?

– Не помню, – безразлично ответил главарь. – Молод еще. А ну-ка, поверните его, – скомандовал он своим людям, с интересом присматриваясь к Сабину.

Те сделали, что от них требовалось.

– Эге, – протянул главарь. – Да мы, кажется, уже встречались. Ты не помнишь меня, трибун?

– Среди моих знакомых такие, как ты, не попадаются, – ответил, словно плюнув в лицо, Сабин.

– Ну вот, – огорченно сказал мужчина. – Теперь он меня и знать не хочет. А ведь сам же не дал меня повесить на рее и отпустил с миром.

«Не может быть, – подумал Сабин. – Неужели это тот самый человек?»

Он сразу вспомнил пирата, которого втащили на борт «Золотой стрелы» и собирались вздернуть, чего тот, впрочем, вполне заслуживал. Тогда лишь какое-то шестое чувство, вызванное, скорее, неприязнью к Никомеду, заставило трибуна помешать казни. И вот как все повернулось. Теперь он попал в руки того, кому помог. Фортуна вертит свое колесо. Когда же она спит? Впрочем, боги ведь не спят. Зачем? Они ведь бессмертные.

– Да, – медленно сказал Сабин. – Я вспомнил тебя. Твое имя, кажется...

– Феликс, – подсказал пират, заметив, что трибун запнулся. – Очень рад, что ты меня не забыл. Конечно, я не мог надеяться, что ты признаешь меня с первого взгляда – у римского трибуна есть о чем помнить и кроме как о бедном сицилийском моряке.

Он помолчал, раздумывая о чем-то.

– Отпустите их, – приказал затем главарь своим людям. – Это не те, на кого нам следовало напасть.

Бандиты отступили немного, Сабин, Кассий и Корникс стал поправлять помятую одежду.

– Можете ехать дальше, – сказал Феликс. – Простите меня, я же не знал, что встречу на дороге ночью моего спасителя.

– Благодарю, – ответил Сабин. – Похоже, я не ошибся, когда избавил тебя от петли.

К ним подбежал еще один человек.

– Феликс, – торопливо сказал он. – По дороге идет большой конный отряд. Как бы не патруль претора. Может, он уже знает, как мы вчера славно погуляли в Аквах.

Феликс напрягся.

– Уезжайте, трибун, – сказал он. – У нас появились проблемы и, видимо, придется сматываться. Хотя да, – спохватился он, – вы же с претором не ссорились...

Кассий Херея шагнул вперед. Он уже успел обдумать ситуацию и теперь решил рискнуть.

– Кому ты служишь, Феликс? – резко спросил он. – Агриппе Постуму?

Разбойник нахмурился.

– Можно и так сказать. А что, ты хочешь обвинить меня в государственной измене? Так у меня есть уже три приговора за пиратство. Какая разница, за что погибать. Ваш Тиберий обещал мне смерть на кресте, а Постум – прощение и награду. Не знаю, наследник ли он Августа, как говорит, или беглый раб, мне все равно. Но ты должен признать – я сделал правильный выбор.

– Мы не служим Тиберию, – быстро произнес Сабин.

Теперь и он все понял. Когда Агриппа шел в Остию, он собирал по дороге всякую, не особо благородную публику – беглых рабов, бывших гладиаторов, должников, которые скрывались от кредиторов, – и вербовал этих людей в свои ряды, обещая амнистию за прежние прегрешения и щедрую награду в случае успеха. Мало кто мог отказаться от подобного предложения – ведь в глубине души почти каждый разбойник и скиталец мечтает о нормальной жизни, когда не нужно будет бояться окрика стражника и судебного приговора. Поэтому под лазоревое знамя Постума – а такой флаг пожаловал в знак особой милости его деду, прославленному адмиралу, сам Август – стекалось довольно много народа. В надежде изменить свою жизнь, а пока, в суматохе, может, и поживиться чем-нибудь.

Но когда Постум вместо того, чтобы идти на Рим и брать власть, стал выжидать, его свежезавербованные сторонники заскучали. Подождали они денек-другой, а потом разбрелись по окрестностям и занялись привычным разбойничьим промыслом. Но при этом не забывали всем и каждому говорить, что сражаются за справедливое дело Агриппы Постума, а потому купцы, ремесленники и прочий зажиточный народ стали с недовольством поминать имя внука Августа и вздыхать по твердой власти, которую обещал установить Тиберий. Хотя ранее довольно благосклонно относились к притязаниям на престол, которые предъявлял Агриппа.

Медвежья услуга ненадежных сторонников лишила Постума поддержки в массах добропорядочных людей.

– Мы не служим Тиберию, – повторил Сабин. – Мы – друзья Агриппы. За нами гонится отряд преторианцев, чтобы арестовать нас и доставить в Рим по обвинению в государственной измене.

– Ого! – с уважением сказал Феликс. – Здорово же вы, наверное, им досадили.

– Не теряем времени, – резко сказал Кассий Херея и прямо взглянул в глаза вожаку разбойников. – Ну, так как? Послужим Агриппе еще разок?

Феликс с сомнением покачал головой.

– Сколько там солдат? – спросил он хмуро.

– Не знаю, – ответил трибун. – Десятка два-три, не больше.

– Не больше! – ужаснулся Феликс. – Этого вполне достаточно. У меня всего тридцать семь человек...

– Да нас трое, – подсказал Кассий. – Силы равные.

– Перебьют нас, как мух, – вздохнул Феликс, помолчал, а потом решительно махнул рукой. – А, пусть исполнится воля богов. Ради Агриппы Постума я бы, может, и не стал лезть на рожон, но если кто-то спасает мне жизнь, я чувствую себя обязанным сделать то же самое.

Он повернулся к своим людям, которые слушали его с не особо довольным видом. Ну, да понятно – грабить беззащитных путников на ночной дороге куда приятнее, чем вступать в бой с отрядом цезарских гвардейцев.

– Слушайте, ребята! – крикнул главарь. – Слушайте и решайте, как поступить. Вы сами выбрали меня своим вожаком и согласились подчиняться моим приказам. Но сейчас я никого не принуждаю. Дело предстоит очень опасное, сами понимаете. Многих из нас мы недосчитаемся после боя. Но я готов сразиться с преторианцами, и призываю всех следовать за мной. Вспомните, мы ведь обещали помогать Агриппе Постуму, и с его именем неплохо заработали в последнее время. Настал черед вернуть ему должок, как вам кажется?

Разбойники не спешили выражать свой восторг.

Феликс заметил это и махнул рукой.

– Ну, как хотите. Я с этими людьми, – он показал на обоих трибунов и зеленого от страха Корникса, – сейчас выйду на дорогу и грудью встречу врага. Пусть Феликс пират и бандит, но у него тоже есть свое понятие о чести и долге.

Эти решительные и благородные слова сразу изменили настроение в толпе. Послышались одобрительные выкрики, лязг оружия.

– Да чего уж там, – раздались голоса. – И мы с тобой, Феликс.

– Послужим Агриппе Постуму, авось он нас потом не забудет.

– Вперед, на дорогу!

Феликс повернулся к трибунам.

– Ну, – сказал он. – Принимайте команду. Мы ждем ваших приказов.

Сабин кивнул Кассию в знак того, что просит его возглавить отряд. Херея не стал ломаться. Да и времени уже не оставалось – топот копыт на виа Аврелия звучал все громче, погоня приближалась.

Кассий критически оглядел свое войско – перед ним стояли человек тридцать, остальные, решив, все-таки, что жизнь дороже славы, потихоньку скрылись в темных кустах и побежали подальше от места предстоящего боя.

Это были по большей части довольно крепкие и сильные мужчины, но боевого опыта, конечно же, не имели. Они знали, как устроить засаду на дороге, и могли – навалившись скопом – одолеть пару гладиаторов из охраны какого-нибудь купца, но выдержать удар тяжелой преторианской конницы явно бы не смогли.

Вооружение их тоже не очень впечатляло: доспехов не было почти ни у кого, щитов тоже; некоторые сжимали в руках мечи различного размера, некоторые – короткие копья, остальные могли похвастаться лишь усаженными гвоздями дубинами, вилами, кистенями и кухонными ножами.

Заметил Кассий и трех-четырех мужчин с тяжелыми топорами дровосеков.

– Эй, – быстро принял решение, – вы, с топорами! Срубите несколько деревьев и тащите их на дорогу. Устроим хоть какую-то баррикаду.

Разбойники бросились выполнять приказ – деревья росли на обочине, и далеко ходить не пришлось. Послышался треск и звуки ударов; еще несколько человек помогали лесорубам, изо всех сил раскачивая подрубленные стволы.

– Факелы у вас есть? – спросил Кассий у Феликса.

– Было несколько, – ответил вожак бандитов.

– Приготовьте. Они могут понадобиться, чтобы напугать лошадей. Гай! – он повернулся к Сабину. – А ты отбери человек восемь-десять, желательно – с копьями. Потом пройдите немного назад и спрячьтесь в кустах. Когда я крикну – ударите им в спину. Научи людей, как надо себя вести в таком бою. Еще ведь не забыл походы за Рейн? Там частенько случались подобные стычки.

– Не забыл, – ответил Сабин. – А ты уверен, что справишься тут сам?

Он знал, какая это страшная штука – удар тяжелой конницы, и опасался, что преторианцы просто сметут Кассия и разбойников с дороги, растопчут их и изрубят в капусту буквально за пару минут. Стоило ли в такой ситуации разделять силы?

– Не волнуйся, – успокоил его Херея. – Они наткнутся на деревья и вынуждены будут остановиться. К тому же, гвардейцы преследуют троих мужчин и никак не ожидают, что их тут встретит целый отряд. Неожиданность – наш союзник.

– Ну, хорошо, – согласился, наконец, Сабин и поспешил, чтобы отобрать к себе в засаду десяток ловких ребят с короткими копьями и широкими пастушечьими ножами у пояса.

Тем временем другие разбойники уже стаскивали на дорогу срубленные деревья, перегораживая проход. Были сложены также две кучи сухих веток, чтобы при необходимости поджечь их.

Кассий уверенно отдавал приказы, и его новые подчиненные старались быстро и точно выполнять их. В них проснулась даже какая-то гордость от того, что ими командует настоящий трибун римской армии; недавние бандиты почувствовали себя чуть ли не легионерами на боевом посту.

Хотя сейчас им предстояло сразиться с представителями законной, что ни говори, власти, после чего считаться они уже будут не только разбойниками с большой дороги, но и государственными преступниками, достойными самой суровой кары.

Подготовка была завершена как раз вовремя – когда последнее дерево упало поперек дороги и люди заняли свои места за баррикадой, из-за плавного поворота появился конный отряд.

Преторианцы шли, не зажигая огней, – лишь двое солдат держали в руках небольшие закрытые оливковые фонари. Однако трибун – командир эскадрона – сразу заметил преграду на дороге и человеческие фигуры за ней. Тускло поблескивали лезвия мечей и наконечники копий. Разбойники молча ждали приближения врага.

Конечно, многим из них стало не по себе при виде грозных преторианцев в медных панцирях с позолоченными орлами на груди, но спокойствие и уверенность их нового командира Кассия Хереи придали им мужество.

«Ну, не боги горшки обжигают, – думали разбойники. – А чем мы, собственно, хуже этих гордых и надменных гвардейцев? Они и за людей-то нас не считают. Ну, сейчас посмотрим, кто кого».

Отряд летел вперед, не сбавляя скорости.

– С дороги! – крикнул трибун, размахивая мечом. – Именем цезаря Тиберия Августа!

Ему никто не ответил.

– Убирайтесь с дороги! – снова заорал трибун. – Иначе буду атаковать!

– Милости просим, – буркнул Кассий и оглядел своих бойцов. – Держись, ребята, – сказал он негромко. – Как только лошади остановятся, бросайтесь на них и бейте.

Всадники с разгона налетели на баррикаду и вынуждены были остановиться, ибо острые ветки царапали коней, и те испуганно попятились, оглашая окрестности ржанием.

Отряд смешался в кучу. Помогало разбойникам еще и то, что преторианцы не знали, с кем имеют дело, не знали ни численности противников, ни их боевых качеств, зато Кассий и его люди прекрасно понимали свою задачу.

– Вперед! – крикнул Херея, взмахивая мечом. – Да здравствует Агриппа Постум!

– А-а-а! – завыли разбойники, устремляясь на врага.

Командир гвардейцев уже успел опомниться.

– Пиллумы к бою! – рявкнул он. – Бросай!

Дисциплинированные солдаты разом вскинули над головой и метнули в приближающихся людей свои пиллумы.

С легким свистом копья вспороли ночной воздух и градом обрушились на разбойников. Послышались крики и проклятия раненых, несколько человек остались лежать на земле. Но атака продолжалась, Кассий вел своих бойцов вперед.

– Мечи наголо! – скомандовал командир гвардейцев. – Готовсь! Руби!

Если бы преторианцы могли ударить на нападавших, выстроившись в боевую колонну, они, без сомнения, одержали бы легкую победу. Но из-за сваленных на дороге деревьев лошадям пришлось сбиться в кучу. Это весьма затрудняло маневрирование, но зато очень помогло разбойникам.

Они – размахивая своими дубинами, вилами, топорами – налетели на врага, словно стая диких птиц. Воздух моментально наполнился глухими звуками ударов, криками, стонами, лязгом. Отчаянно ржали лошади, когда кто-то из нападавших точным ударом пастушечьего ножа вспарывал им брюхо. Летели на землю всадники, где их тут же добивали топорами и палицами.

Но и преторианцы не собирались так просто сдаваться. Нападение было неожиданным, стремительным, но закаленные воины быстро опомнились, и вот уже короткие сильные удары их мечей стали настигать людей противника. То и дело раздавался хриплый выдох, свист и звук удара, после которого валился на дорогу очередной враг, обливаясь кровью.

Довольно долгое время никто не мог получить преимущества. Просто шла дикая, яростная, безжалостная рубка, где каждый сцеплялся с каждым, где все решалось в жестоких единоборствах. Численное превосходство разбойников компенсировало опыт и боевую выучку преторианцев, а потому ни одна из сторон не могла склонить победу к себе.

Кассий Херея, который рубился в самой гуще схватки, понял, что надо заканчивать дело. Он знал, что если вымуштрованные и дисциплинированные гвардейцы будут до конца выполнять свой долг и подчиняться приказам своего командира, то его разбойники – совсем другой народ. В любой момент они могут разбежаться, если вдруг решат, что представление уж слишком затянулось.

– Феликс! – крикнул он. – Давайте огонь! Суйте факелы в морды лошадям! Поджигай!

Корникс, которому доверили надзор за факелами, не терял времени. Пламя ярко вспыхнуло, связка факелов задымила и закоптила, расплевывая вокруг искры.

– Бей!

Лошади, обезумев от боли, сбрасывали на землю всадников и норовили поскорее ускакать. Преторианцы отчаянно вцеплялись в поводья, забыв о мечах. Но и разбойникам пришлось нелегко – они никак не могли воспользоваться этим и подойти ближе, ибо животные волчком вертелись на месте, отчаянно брыкаясь.

– Сабин! – заорал Кассий Херея, своим громовым голосом перекрывая шум битвы. – Сабин! Давай, пора!

Преторианцы не успели еще ничего сообразить, как сзади их атаковал еще один отряд. Ну, это было уже слишком. Железные солдаты запаниковали.

Люди Сабина умело разили их копьями в спины, незащищенные доспехами, гвардейцы со стонами сползали на землю, где их добивали топорами и дорезали ножами. Их командир развернулся было, чтобы отбить это новое нападение, но Сабин ловко уклонился от его удара и нанес ответный. Лезвие вошло преторианцу в бок, он взмахнул руками и свалился с лошади.

Увидев, что командир погиб, солдаты издали вопль ужаса. Это уже была победа.

– Сдавайтесь! – крикнул Кассий нескольким оставшимся еще в живых гвардейцам. – Хватит крови! Я гарантирую вам жизнь!

Солдаты, после секундного колебания, дружно бросили под нош свои мечи.

Разбойники торжествующе завыли, потрясая своим оружием. Да, у них была причина для радости. Еще бы – только что они победили прославленных римских воинов, Кто теперь осмелится назвать их, триумфаторов, бандитами и сбродом?

Сдавшихся солдат разоружили и отвели в сторону. Их было шестеро. Еще девять преторианцев, в том числе и трибун, были убиты. Остальные заработали раны различной тяжести. Их тоже унесли с дороги, предоставив заботам товарищей.

Среди разбойников потери были большими – тринадцать трупов и одиннадцать раненых, из них четверо – тяжело. Феликс тоже получил мечом по руке, и теперь один из его людей делал главарю перевязку.

Корникс не пострадал, у Кассия был лишь порез на щеке, а Сабин и вовсе не получил ни единой царапины. Что ж, можно было считать, что они удачно отделались.

Сабин подошел к Феликсу.

– Спасибо тебе и твоим людям, – сказал он. – Вы очень помогли и нам, и Постуму. Я обязательно расскажу ему об этом при встрече. Что вы теперь собираетесь делать?

Феликс немного подумал.

– Да вот, сейчас похороним наших, – произнес он с болью в голосе, – Потом соберем добычу – у этих преторианцев при себе полно золота. Ну, и двинем куда-нибудь отсидеться и зализать раны. А затем, наверное, опять на дорогу. Такая уж у нас жизнь. А вы куда собираетесь?

– Нам надо ехать дальше, – ответил Сабин уклончиво. – Советую не прятаться слишком старательно – скоро вы можете понадобиться Агриппе Постуму.

Феликс пытливо посмотрел в глаза трибуну.

– Так, значит, выступление все же будет? – спросил он осторожно. – Я-то уж думал, все кончено.

– Нет, – покачал головой Сабин. – Ничего еще и не начиналось. Главное, чтобы Постум не сунулся в Рим раньше времени.

– А когда придет это время?

– Скоро, Феликс. Надеюсь, что скоро.

Сабин отвязал от пояса тяжелый кошелек с золотыми ауреями и протянул его вожаку разбойников.

– Возьми, это вам.

Феликс закачал головой.

– Не надо. Мы помогли вам не из-за золота, ты же сам понимаешь.

– Понимаю, – кивнул Сабин. – Но это не плата за вашу кровь. Я хочу, чтобы на эти деньги вы принесли жертвы за ваших убитых товарищей и отдельно богине Фортуне, которая сегодня была на нашей стороне.

– Это другое дело, – ответил Феликс, принимая кошелек. – Не беспокойся, я все сделаю.

– Ну, прощай, – сказал трибун. – Желаю тебе удачи. Надеюсь, мы еще встретимся, а ты займешься в будущем чем-нибудь другим, более достойным.

Феликс расхохотался.

– Это уж как боги распорядятся.

Кассий Херея тоже поблагодарил его, простился и влез на лошадь, которую к нему подвели.

– Будьте здоровы, ребята! – крикнул он. – Вы славно поработали сегодня. Клянусь, если Постум простит вам ваши грехи, то я всех до одного заберу к себе в когорту. Такие молодцы мне нужны, чтобы лупить германцев. Как, послужим в Пятом легионе?

Разбойники ответили ему одобрительным гулом.

Корникс тоже залез на лошадь. Украденный кошелек ему так и не вернули, и галл чувствовал себя прескверно. Ну, слава Меркурию, хоть жизнь удалось спасти.

Трое всадников развернули коней и поскакали дальше по виа Аврелия; копыта лошадей взбивали невесомые облачка пыли, глухо стуча, ветер шевелил гривы животных и волосы людей. Уже начинало светать, небо постепенно прояснялось.

Оставшиеся на дороге разбойники во главе с Феликсом еще долго смотрели вслед удалявшимся фигурам, пока те, наконец, не скрылись за поворотом.