Текст книги "Освобождаясь от пут"

Автор книги: enahma [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Много раз, когда они не могли заснуть, они просто лежали на кровати и говорили обо всем, старательно избегая «летней темы», как они ее называли. Он помнил, что обещал самому себе помочь Гарри пройти через все это, но иногда это казалось невыполнимой задачей. Состояние Гарри не улучшалось, хотя их взаимоотношения стили заметно более близкими. Он был счастлив из-за этого, но волновался из-за мальчика. К тому времени, как начнутся уроки в школе, им придется найти решение этой проблемы. Если Гарри не будет спать достаточно, у него будут проблемы с учебой.

Не говоря уже о том, что, когда он будет распределен, у него не будет никого, чтобы помочь ему во время кошмаров.

Северус волновался о будущем. Он не хотел, чтобы начинались занятия в школе.

Мысли Гарри витали вокруг тех же проблем.

Он боялся подумать об общей темной спальне с храпящими одноклассниками. Не имело значения, к какому колледжу он бы принадлежал, ночью он в любом случае был бы одинок. Один на один с кошмарами.

А что днем? Новые одноклассники, общая ненависть, возможно, исключая слизеринцев, его бывшие друзья… А вечером – общая душевая. Все увидят его изрезанное тело, все эти шрамы… Он содрогнулся от этой мысли.

Он не хотел, чтобы начинались занятия в школе.

И у них оставалось всего несколько дней.

Глава 2. Предубеждения и ожидания.

Путешествие к морю было чудесным. Их было шестеро: Гарри, Энни, Сириус, Северус, Флетчер и – к удивлению – МакГонагалл, которая появилась, чтобы принести новости о Люпине и пригласить Снейпа на собрание учителей на следующей неделе. Присутствие Флетчера было уже привычным: часть Поместья использовалась определенными людьми, «орденом», как они себя называли, и Флетчер был одним из них. Он также был своего рода «защитником»: создавал стены безопасности вокруг дома и налаживал другие защитные системы, о которых никогда не говорил, хотя Гарри несколько раз его расспрашивал. Он только улыбался и заявлял, что это секрет. «Как будто он говорил с маленьким ребенком», – думал в смущении Гарри.

Сначала Флетчер старался быть невидимым и не вмешиваться в жизнь поместья, но Гарри часто задавал ему различные вопросы, а Флетчер любил объяснять. Он был превосходным рассказчиком, и его объяснения всегда были четкими и легко понятными. Сначала у него были предубеждения насчет Гарри – ведь для него это был сын Снейпа! – но доброта и любознательность мальчика смягчили его, и через неделю он стал разговаривать и со Снейпом тоже.

Предубеждения… После нескольких первых дней Гарри понял, что самая большая битва ему предстоит против предубежденности. Сначала никто не желал с ним разговаривать, но затем они были удивлены поведением Гарри и начинали относиться к нему подозрительно… Всегда в одной и той же последовательности…

– Я – не мой отец, ради Бога! – сказал он Флетчеру во время их второго разговора. И даже он изменился, разве вы не видите?

А еще были Уизли и Сириус… Ну, ему, наконец, удалось пробиться сквозь несколько стен из старых устоявшихся предубеждений, но это было нелегко, и иногда он чувствовал, что очень устал, и все бесполезно. У него были и свои демоны, с которыми приходилось сражаться, свои ночные кошмары и воспоминания, и он ненавидел, что ему приходится заново заслуживать доверие у каждого человека.

Но через две недели напряжение в атмосфере поместья спало: Флетчера пригласили за общий стол, все больше разговоров происходило не только между Гарри и Блэком или Флетчером, но и между Снейпом и этими двумя. Все больше смеялись, и Энни начала признавать других взрослых, особенно Блэка.

И теперь они вместе отправлялись в путешествие. Они гуляли и разговаривали парами: Блэк принимал свое обычное анимагическое обличье и бегал взад и вперед с Энни вдоль воды, Снейп и Флетчер обсуждали защиту поместья во время учебного года, а МакГонагалл присоединилась к нервничавшему Гарри, спрашивая его о предыдущей учебе.

Так что ему снова приходилось лгать.

– Я посещал маггловскую школу, мадам, – вежливо ответил он на первый вопрос.

– Это значит, что тебе никогда не рассказывали о магическом обществе? – она выглядела удивленной.

– Нет, конечно, нет. Мой отец всегда надеялся, что ему удастся стать моим официальным опекуном, и поэтому он обучал меня и давал книги для изучения. Однако я уверен, что я не смогу учиться на шестом курсе, так как еще не сдавал СОВ.

– О, я вспомнила! Тебе ведь шестнадцать?

– Да.

Его возраст также был ложью. Он ненавидел это. Но, по крайней мере, он выглядел как шестнадцатилетний или старше. Это была успокаивающая мысль: он не был красивым, но, по крайней мере, он больше не выглядел как ребенок.

– Я думаю, что ты будешь учиться на пятом курсе, и, если тебе потребуется, мы можем организовать для тебя дополнительные занятия…

– Нет, спасибо, – улыбнулся Гарри. – Я не думаю, что мне в будущем потребуются дополнительные уроки…

– Твой отец очень старается обучить тебя, не так ли? – глаза МакГонагалл мерцали от изумления. – Когда-то он был блестящим учеником…

– Я знаю, – в раздражении пробормотал Гарри, надеясь, что Квайетус не будет следующим, кого упомянут как лучшего студента всех времен.

Его надежды были напрасны.

– А его брат, нужно сказать, был лучшим учеником столетия, – МакГонагалл улыбнулась раздраженному Гарри. – Так что я не думаю, что у тебя будут проблемы с учебой. Снейпы всегда были одними из лучших студентов, что ты наверняка знаешь, многие из них учились в Рэйвенкло, и даже твой отец мог там быть. Я надеюсь, что ты попадешь туда после сортировки.

Гарри недовольно фыркнул. Он – в Рэйвенкло!

У МакГонагалл, к его огромному удивлению, не было предубежденности против него или его отца, по крайней мере, Гарри так думал сначала. Но теперь он мог видеть, что даже строгая профессор ожидает от него определенных вещей. Ну, это, конечно, были не предрассудки, но ожидания были ничуть не лучше. Гарри был ОЧЕНЬ благодарен, что МакГонагалл не знала о его настоящих родителях: оба из Рэйвенкло, причем один из них – уже упомянутая знаменитость столетия… Гарри содрогнулся. Его оценки не были слишком плохими, но, опять таки, он не был гением. Совсем нет. В его случае поговорка «какой отец, такой и сын» не была справедливой. Он не был выдающимся студентом и, несмотря на то, что магический мир никогда в это не поверит, он не был и сильным волшебником. Совсем не как отец.

Он пережил первую атаку Вольдеморта из-за самопожертвования своей матери, по той же причине он выдержал атаку Квиррела, он пережил нападение молодого Тома Реддля с помощью Фоукса, он выжил после возрождения Вольдеморта из-за сердцевины его палочки, и, наконец, он пережил плен с помощью Северуса и его долга жизни. Ему везло, и его охраняли остальные. Если бы он был умнее или более могущественным, возможно, все случилось бы по-другому…

– Я не думаю, что буду выдающимся студентом, как мой отец и его брат, – подытожил он свои мысли. – Я никогда не был превосходен в чем-либо в своей жизни. Я боюсь, что не смогу оправдать Ваших надежд.

МакГонагалл посмотрела не него, и Гарри поразила грусть в ее глазах.

– Я сожалею, мистер Снейп, – вздохнула она. – Я думаю, что ваша ситуация достаточно сложна и без моих ожиданий. Но, Вы знаете, это будет трудно для нас, учителей – относиться к вам по-другому. Вы выглядите как ваш дядя, и у вас то же имя…

Гарри кивнул.

– Иногда я желаю, чтобы я не принимал этого решения, – его горло было узким и сухим, а голос хриплым. Гарри знал, что Дамблдор рассказал МакГонагалл его «историю», и, несмотря на то, что его слова относились к выдуманной ситуации, они отлично подходили к настоящей, и, хотя у него не было другого выбора, иногда он сожалел о сделанном. Как сейчас.

Мак Гонаголл взяла Гарри за руку. Он постарался не вздрогнуть.

– Это будет нелегко, я знаю. Но ты должен знать, что у тебя есть отличный наставник, на которого можно положиться. Я уверена, что с его помощью ты сможешь это сделать.

Гарри был поражен. МакГонагалл похвалила Снейпа?

– Вы имеете в виду Се… моего отца? – спросил он и, когда она кивнула, добавил. – Вы первая, кто так хорошо думает о нем…

Глаза МакГонагалл были устремлены на море.

– Многие считают, что знают его, опираясь только на его внешность и поведение.

«Как и я раньше», – виновато подумал Гарри.

– И многие судят его по одному неправильному решению, которое он принял в молодости.

«Министерство, авроры… и он сам…» – согласился Гарри про себя.

– Но ты знаешь, то были трудные времена. Была война, и многие волшебники были обмануты Ты-Знаешь-Кем. Многие молодые люди. И, в основном слизеринцы, которых всегда считали темными и злыми. Однако, они просто слишком амбициозны, – МакГонагалл остановилась, и, когда Гарри сделал то же самое, она повернулась к нему и посмотрела на него со всей серьезностью.

– Ты знаешь, я очень признательна, что твой отец – декан Слизерина. Он – хороший человек. Однажды он принял неправильное решение. Он сожалел об этом и был готов понести наказание. Никто не заставлял его делать это. Он сделал это сам. И это то, чего многие не делают: несение ответственности за свои поступки. Зачастую люди даже себе не признаются, что они не правы, чтобы избежать чувства вины. Твой отец, наоборот, был готов принять соответствующее наказание и нес груз своей вины почти два десятилетия. Он смелый и заслуживающий доверия человек, но из-за своей вины он стал жестоким и одиноким, – ее взгляд стал еще более серьезным, и она продолжила. – Но сейчас, когда его роль как шпиона исчезла и ты живешь с ним, у него, возможно, есть еще один шанс жить нормальной жизнью, которую он заслуживает.

Гарри чувствовал оцепенение от шока. С ним никогда так не разговаривали… как со взрослым… его учителя, а также он никогда не видел эту сторону характера строгой профессора Трансфигурации. На самом деле, он никогда не подозревал, что ей нравится глава Слизеринского дома.

– Когда он рассказал мне свою историю, я сказал ему почти то же самое, что и вы сейчас. Но он не согласился со мной. Я думаю, что он никогда не простит себя, – сказал он, когда сумел вернуть себе голос. – Он говорит, что все его ненавидят, и это заслуженно. Когда я стараюсь убедить его, что он не прав, он всегда возражает…

Это было правдой. Гарри ясно чувствовал, что Снейп ощущает себя не в своей тарелке в сложившейся ситуации. Он был почти счастлив, и чувствовал за это вину.

– Я не заслуживаю счастья, – говорил он Гарри.

– Но ты, к счастью, не можешь выкинуть меня прочь, – был ответ Гарри, – и я заставлю тебя быть счастливым.

МакГонагалл грустно улыбнулась.

– Я полагаю, он этого не забудет. Никогда.

– Я думаю, что он считает свою работу заслуженным наказанием….

– Ну… он отличный Мастер Зелий, один из самых лучших. Но он не любит учить, и, по правде говоря, из него не вышел хороший учитель. У него не хватает терпения, и он не любит повторять…

– Но почему тогда он учит? В наказание?..

– Нет, – слегка улыбнулась МакГонагалл, – потому что директор попросил его учить, и он нужен как глава Слизерина. Однако я думаю, что это было ошибкой – отправлять его шпионить снова после всех тех лет преподавания. Его работа в Хогвартсе сделала его роль среди Пожирателей Смерти гораздо более опасной. Я думаю, что это было основной причиной того, что Ты-Знаешь-Кто раскрыл его, за что я очень благодарна, как уже сказала, но он мог погибнуть, как Гарри…

Гарри не знал, как реагировать, и поэтому просто стоял в тишине.

– Я полагаю, он рассказал тебе о нем, не так ли?

Гарри почувствовал себя неудобно.

– Э… он обычно отказывается говорить на эту тему…

МакГонагалл, к неудовольствию Гарри, была готова рассказать.

– Ты знаешь, он был в моем колледже, – она улыбнулась, вспоминая. Гарри покраснел и опустил свой взгляд на землю. – Он выглядел как отец, но отличался от него в других отношениях. Он был гораздо более серьезным, чувствительным и талантливым. Как его мать…

– Талантливым? – недоверчиво мигнул Гарри.

– Да, – ответила МакГонагалл и улыбнулась. – Он мог быть одним из лучших студентов, но был занят слишком многими вещами одновременно…

Гарри не смел поднять голову. Он был уверен, что даже его уши были ярко-красными от смущения.

– Но это не было его ошибкой, – продолжила профессор, не замечая, что Гарри покраснел. – Он участвовал в первом сражении приближающейся войны…

– Минерва, Квайет? – это был Снейп. Гарри не мог сдержать вздох облегчения. – Извините, что прерываю ваш разговор, но мы собираемся домой.

– Конечно, Северус, – МакГонагалл улыбнулась ему. – Становился поздно.

– Квайет, Квайет, посмотри, что я нашла! – очень возбужденная Энни показала Гарри свои маленькие и очень грязные ладошки. У нее была целая горсть морских раковин. – Разве они не прекрасны?

– Да, – покраснев, ответил Гарри, заметив, что двое взрослых смотрят на него и улыбаются.

– Эту я принесла тебе! – девочка не заметила испытываемый Гарри дискомфорт и дала ему самую большую раковину. – Тебе она нравится?

Гарри что-то пробормотал в ответ.

– Хорошо, – Энни кивнула и высыпала содержимое своих ладоней в карманы, а затем схватила Гарри за руку. – Дядя Северус сказал, что нам пора отправляться домой.

МакГонагалл бросила на Снейпа любопытный взгляд, отчего тот слегка покраснел и повернулся, чтобы уйти. Гарри довольно улыбнулся. Но его хорошее настроение длилось недолго. Четверо взрослых шли вместе и оставили Гарри и Энни позади. Сперва девочка весело болтала, но через некоторое время ее шаги замедлились и стали менее твердыми, и расстояние между двумя группами начало увеличиваться.

Гарри почувствовал, что у него в груди возникает что-то вроде паники. Он ненавидел оставаться позади. Он старался увеличить скорость, но Энни была слишком утомлена, чтобы идти быстрее.

– Возьмешь меня на руки? – через некоторое время остановилась она. – Я так устала…

Гарри испугался. И почувствовал себя больным.

Нет, это было не из-за девочки, а из-за него. Он прикасался к Энни, если это было необходимо, и иногда обнимал ее за плечи, но всегда был осторожен и не давал ей дотрагиваться до себя, по крайней мере, не дольше нескольких секунд.

Он физически не мог этого выносить. Он не переносил, когда до него кто-нибудь дотрагивался, и уж тем более обнимал, за исключением Северуса. Он учился, как справляться с мимолетными прикосновениями, как не вздрогнуть и не подпрыгнуть, как не кричать, протестуя против них.

Еще одно напоминание о том летнем аде.

Он понял это в первый же день, когда Энни попыталась обнять его, и он почти потерял сознание. Несколько дней спустя Сириус тронул его за плечо со спины, чтобы пригласить на обед, а он подпрыгнул, закричал от ужаса и перевернул кофейный столик. Сириус был напуган этим и никогда не трогал его снова. А позже Флетчер…

Гарри чувствовал, что у него кружится голова, а к горлу подступает тошнота.

– Я не могу… – слабо прошептал он.

– Пожалуйста, – просила она, и ее рот искривился. Гарри занервничал. Он не хотел, чтобы девочка плакала. Он притворился, что не замечает ее плохого настроения и продолжил идти, держа ее за руку. Энни не заплакала, но через несколько минут она начала засыпать прямо на ходу. Они снова остановились. Он отчаянно посмотрел на взрослых, но знал, что должен решить эту проблему один. Это было бы слишком странно, если бы он закричал, прося помощи только потому, что не хотел понести девочку…

Он вздохнул и поднял ее на руки. Она улыбнулась, обхватила своими грязными руками Гарри за шею и удовлетворенно закрыла глаза.

Гарри, однако, не был рад. Он старался не замечать руки вокруг своей шеи, тело, прижатое к его шрамам и кровоподтекам и общее отвратительное ощущение того, что к нему прикасаются. Он чувствовал себя довольно плохо. Не говоря уже о том, что он не восстановил свою прежнюю силу после долгого заключения, да и не был никогда раньше сильным юношей. Но, тем не менее, он старался.

Ему хотелось заплакать. Его тошнило. Было желание бросить девочку на землю. Но он этого не делал. Его походка была нетвердой, но он шел вперед.

Снейп был первым, кто заметил, что он остался позади. Когда он оглянулся и увидел Гарри, то испугался, и в его глазах появилась вина. Он хорошо знал о новой боязни прикосновений, которую испытывал Гарри, и знал о его общем физическом состоянии, не говоря уже о воспоминаниях о том, как тот остался позади… Не говоря ни слова, он повернулся и побежал к дрожащему мальчику. Другие взрослые с удивлением смотрели ему вслед.

К тому времени, когда он достиг Гарри, юноша был уже на грани. Снейп забрал у него спящую девочку.

– Ты в порядке? – в его глазах была тревога.

Гарри вздохнул и немедленно почувствовал себя лучше.

– Да, – ответил он. – Спасибо.

– Это была моя ошибка, – Снейп покачал головой.

Гарри просто махнул рукой.

– К чему это было? – спросил Блэк, когда они дошли до остальных.

– Этой весной Квайет сломал ногу. Я не хочу, чтобы он перенапрягался, – нейтральным голосом ответил Снейп.

Гарри был поражен, что Снейп отреагировал столь быстро и естественно. Ну, те годы шпионской деятельности… Так что Гарри кивнул Блэку, подтверждая объяснение, и они пошли дальше.

Гарри вздохнул. Он не был готов к будущему.

То же самое он сказал ночью, когда Северус вытряхнул его из очередного кошмара.

– Я не хочу в школу. Я не готов, – он сглотнул и добавил шепотом. – Я не знаю, буду ли готов когда-либо…

– Ты будешь, – Снейп сел на кровать рядом с ним.

– Но наверняка не до начала сентября…

Северус не ответил. Он думал так же, но не знал, было ли мудро говорить это Гарри или нет. Но на этот раз Гарри не остановился.

– Я серьезно, Северус. Я не могу бороться с этим. Пожалуйста, придумай что-нибудь…

– Но… Я не знаю, что было бы благоразумно… – нерешительно пробормотал Снейп.

– Я хочу остаться с тобой, – сказал Гарри, избегая встретиться с ним взглядом.

– Но это против школьных правил. Ты должен пройти сортировку и жить в комнатах твоего колледжа.

– Я не могу, Северус, разве ты не понимаешь? Даже в Гриффиндоре. Что они скажут, если заметят мои шрамы? Что они скажут, если заметят мои страхи? Что они скажут, если я буду будить их каждую ночь из-за своих кошмаров? И что я буду делать в темноте? Кричать в панике? Плакать? – Гарри покачал головой. – Я не могу. И я не хочу даже пытаться. Я останусь с тобой, или ты можешь отправлять меня в госпиталь Святого Мунго прямо сейчас, – Гарри сел, дрожа. – И я ненавижу мою проклятую слабость! – отчаянно закричал он. – Я бы хотел жить как все, но всегда есть что-то, что напоминает мне, что я не нормален, – добавил он, и по его щекам потекли слезы.

Снейп прижал его к груди и осторожно погладил по спине.

– Мы найдем решение, я обещаю, – спокойно сказал он. – Я поговорю с Альбусом, хорошо?

Гарри просто кивнул, но не сказал ни слова. Он боролся со всхлипываниями.

– Я терпеть не могу, что я так чертовски слаб… – пробормотал он сквозь сжатые зубы.

– Ты не слаб, Гарри…

– Не называй меня этим именем! – раздраженно выкрикнул Гарри. – Мы должны привыкнуть к моему новому имени, и ДА! Я чертовски слаб… – он проиграл свою внутреннюю битву, и рыдания сотрясли его тело.

– Того, через что мы прошли, было бы достаточно, чтобы свести с ума кого угодно. Ты пережил это, и справляешься со всем великолепно, правда…

– Я ненавижу себя, – Гарри схватил одеяло и сжал в кулаке так, что его пальцы побелели. – Я ненавижу, что я не могу спать всю ночь, что я не могу выдержать простого касания, что я не могу не вздрогнуть, если слышу громкий голос, что я не могу нормально есть, что у меня нет сил, что я выгляжу как урод со шрамами и ранами по всему телу, что я не могу снять футболку, если не хочу, чтобы их увидели… И я ненавижу предубеждения, с которыми мне приходится бороться каждый раз, когда я встречаю кого-то, а еще я потерял моих друзей и не хочу больше жить!

Он свернулся в клубок и прижался головой к груди Снейпа, который не ответил, а просто мягко погладил его по спине. Прошло почти полчаса, прежде чем Гарри успокоился.

– Извини, – в конце концов пробормотал он. – Но я так напуган…

– Мы найдем решение, поверь мне…

– Я замерз…

Снейп мягко отпустил его, поднялся и открыл окна. Теплый августовский воздух ворвался в комнату. Он постоял секунду, глубоко вдохнул и услышал приближающиеся шаги босого Гарри.

– Надень шлепанцы, ты простудишься.

– Хорошо, отец, – сказал Гарри, изображая покорность. Он уселся на подоконник. Без шлепанцев. Он взглянул в глаза Снейпу. – Я знаю, что говорил как глупый, маленький ребенок, но я был серьезен, Северус. Я не могу справиться с этим. Пока нет.

– Послезавтра мы отправимся в Хогвартс, чтобы подготовиться к учебному году. Я поговорю с Дамблдором. Я обещаю.

Гарри прижал ноги к груди.

– Спасибо.

***********************************************************************

– ДВА СНЕЙПА! Боже мой! – голос Пивза наполнил Большой Зал. – ПОМОГИТЕ! Сальный ублюдок решил привести свою точную копию с собой! – Он злобно улыбнулся. – Бедным студентам мало того, что наследник Слизерина, великий Гарри Поттер умер, так они еще должны встретиться с ДВУМЯ Снейпами! – полтергейст притворился, что падает в обморок.

Гарри бы смеялся до упаду над представлением Пивза, если бы полтергейст болтал не о НЕМ. Он НЕ был точной копией Северуса!

Снейп остановился, как только увидел смеющегося полтергейста, и сложил руки, угрожающе улыбаясь.

– Квайет, – подмигнул он Гарри, – ты хочешь увидеть кое-что интересное?

Гарри кивнул в предвкушении. С тех пор, как Люпин использовал свое простое заклинание с жевательной резинкой, он не видел, чтобы кто-нибудь мог прогнать полтергейста.

Снейп вытащил свою новую палочку из-за пояса и махнул в его направлении.

– Глассмус, – четко произнес он.

Неожиданно смех Пивза стал громче и, очевидно, неконтролируемым.

– Ха-ха-ха-ха-ха, Снейп ха-ха-ха… – задыхаясь от смеха, выдавил он, – прекрати это ха-ха-ха…

Но Снейп просто стоял и напряженно смотрел на него.

– Ха-ха-ха пожалуйста… ха-ха-ха.

Гарри видел, что полтергейст борется, чтобы вернуть контроль над собой, но не может.

– Это продлится как минимум четыре часа… Ты ЗНАЛ последствия, – сказал Снейп и помахал Гарри. – Пошли дальше.

– А он? – Гарри посмотрел на смеющегося полтергейста. – Чем ты его проклял?

Смейп усмехнулся.

– Это простое, но очень эффективное заклинание против него. Оно усиливает его смех до уровня припадка и длится часами… Длительность зависит от предыдущего уровня радости. Если ты нашлешь это заклинание на печального человека, то ничего не произойдет. Оно действует только на тех, кто счастлив или смеется.

– Я хочу его выучить, – Гарри улыбнулся от уха до уха.

Лицо Снейпа стало серьезным.

– Ты должен быть осторожен с этим заклинанием, Квайет. Оно может убить живого человека. Пивз, конечно, не умрет. Но ты не можешь просто использовать его на ком угодно…

– Жалко, что нельзя убить Вольдеморта этим заклинанием.

Они слегка улыбнулись.

– Ну, тебе пришлось бы ждать годами, чтобы увидеть его счастливым или смеющимся, – добавил Снейп, и они пошли дальше в подземелья.

Это, казалось, был день призраков: сначала они встретили Сэра Николаса, который поприветствовал их, качнув головой (он ничего не спросил, возможно, из-за противоборства колледжей), а в подземельях их ждал Кровавый Барон.

– Добро пожаловать, Северус, – поклонился он.

– Рад видеть тебя, Саевус, – в ответ поздоровался Снейп. – Позволь представить моего сына, Квайетуса, – Он опустил свою руку на плечо Гарри.

– Рад встретиться с вами, сэр, – застенчиво пробормотал Гарри.

– Саевус Малингус Ноблестоун, – сказал Кровавый Барон и повернулся к Снейпу. – Я рад, что линия Снейпов не заканчивается на тебе. Я очень волновался об этом. Я никогда не предполагал, что у тебя есть сын. Он похож на твоего брата, Северус.

– Действительно, Саевус, – вежливо поклонился Мастер Зелий. – Я был вынужден скрывать его существование, так как не хотел подвергнуть его опасности.

– Опасности?

– Позволить Темному Лорду добраться до него, – объяснил профессор.

– Я слышал новости о том, что ты шпионил у Темного Лорда для Дамблдора, Северус, – лицо призрака потемнело. – Я не был обрадован.

– Это моя жизнь и моя ответственность за принятие правильных решений, – Снейп улыбнулся угрожающей фигуре. – Вопрос теперь о твоей преданности.

– Я предан Слизеринскому колледжу, ты же знаешь.

– Слизеринскому колледжу, или Слизеринскому наследнику?

– Ты хочешь, чтобы я принял решение?

– Ты уже сделал это, я полагаю.

Гарри был удивлен спокойствием и вежливыми манерами Снейпа. Призрак выглядел угрожающе и казался очень злым и сильным. Он бы не посмел разговаривать с ним так, как Снейп.

– Мои потомки для меня более важны, чем слизеринские, ты знаешь. Но я все равно не рад.

– Это Наследник Слизерина убил моего брата.

– Я знаю.

– Тогда я поменял стороны.

Настало длительное молчание.

– Я понимаю, – наконец ответил призрак. – Ну, мне надо идти. Увидимся позже, Северус, Квайетус, – он кивнул им и удалился.

– Что это было? – Гарри посмотрел на Снейпа.

– Что?

– Эта речь о родословных и наследниках.

– А, это! – Снейп широко улыбнулся. – Саевус – один из моих предков по материнской линии. Моя мать была Ноблестоун.

– Чертов предок… – про себя пробормотал Гарри. – Он ведь был темным волшебником, не так ли?

– Он также и твой предок, Квайет. И, отвечая на твой вопрос: да, конечно, – улыбка Снейпа не исчезла.

– Это причина того, что его мантия в крови, не так ли? – это был вопрос, который Гарри хотел задать в тех пор, как начал учиться в Хогварце.

– Нет, – Снейп покачал головой. – Он был темным волшебником и слизеринцем, как почти каждый Ноблестоун. Но он умер, защищая свою семью от настоящего Темного Лорда того времени.

Глаза Гарри расширились в понимании.

– Так ЭТО была причина, по которой он простил тебя…

– Ему нравился Том Реддль, когда тот был здесь студентом, – добавил профессор, его глаза сверкали при этих мыслях. – Но единственная вещь, которую Саевус никогда не примет, это уничтожение его потомка.

– Что значит его имя? – наконец спросил Гарри.

– Безжалостный.

– Черт возьми…

– Выбирай выражения, Квайет.

– Хорошо, хорошо, – Гарри пожал плечами и последовал за Снейпом к его двери за слизеринскими спальнями.

Они остановились напротив нее.

– Дай мне твою руку, Квайет, – Снейп повернулся к Гарри, который с любопытством ее протянул. Снейп осторожно взял его указательный палец и прижал к двери, где было маленькое белое пятнышко, и пробормотал несколько слов. – Теперь ты можешь входить, когда захочешь, тебе просто нужно нажать на эту точку своим указательным пальцем. Попробуй!

Гарри нажал на пятно, и дверь открылась.

– Ну, – тяжело вздохнул Снейп, – я думаю, мы должны сделать некоторые приготовления для тебя.

Приготовления заняли несколько часов, и когда они наконец закончили свою работу, наступило время ужина.

– Мы будем есть в Большом Зале со всем персоналом.

Объявление Снейпа испугало Гарри.

– Ты имеешь в виду… с другими учителями? – робко спросил он.

– Именно.

– Что за чертов день…

– Га… Квайет, ты должен привыкнуть быть среди людей. Но я думаю, что сегодня вечером здесь не будет слишком много учителей…

Гарри содрогнулся.

– Тогда пошли.

– Не забудь: ты их не знаешь.

– Я помню, – сердито бросил Гарри. – Я не тупой.

– Квайет! – теперь Снейп казался раздраженным в первый раз за несколько недель. Гарри опустил голову.

– Извини, Северус, – пробормотал он. – Но я сильно нервничаю.

– Я тоже, – он слегка улыбнулся и положил свою руку на плечо Гарри. – Но не забывай: я с тобой. Хорошо?

Снейп был не прав. Весь персонал был уже в Большом Зале (конечно, кроме профессора Биннса, который не нуждался в еде, и Трелани, чей Внутренний Глаз, несомненно, забыл предупредить хозяйку о интересных новостях). Действительно все: это значило, что и новый учитель по защите тоже.

Это была женщина. Гарри мог видеть ее со спины: у нее были длинные волосы, затянутые в хвост. Она была первой, кто услышал, что они входят в Большой Зал, и первой повернулась кругом.

Гарри примерз к месту.

Это была миссис Фигг.

ТА САМАЯ миссис Фигг.

Он сделал огромное усилие, чтобы придти в себя. Он притворился слишком застенчивым и последовал в двух шагах за Снейпом.

К тому времени, как они достигли обычного снейповского кресла, их заметили все.

– Добро пожаловать, Северус! – Дамблдор поднялся в кресле. – Рад видеть тебя и Квайетуса, вы хорошо выглядите!

Гарри выдавил улыбку, не понимая замечание директора о его внешнем виде. Он не выглядел хорошо, он был все еще худым и бледным, и у него было много проблем…

– Могу я представить твоего сына, Северус? – Дамблдор повернулся к Снейпу, который кивнул, соглашаясь.

– Конечно, директор, – вежливо сказал он.

В этот момент все взгляды были обращены на них. Гарри вздрогнул и шагнул вперед, врезавшись в Снейпа.

– Из… извини, – пробормотал он. Он хотел исчезнуть или, по крайней мере, спрятаться, он ненавидел такие взгляды, полные любопытства и удивления, как будто они атаковали его. Снейп положил руку ему на плечо и обнадеживающе сжал. Гарри услышал, как кто-то вздохнул в удивлении.

– Дорогие коллеги, как вы слышали, Северус предоставил мне возможность представить вам его сына, что я и сделаю: он Квайетус Снейп, ему 16, и он жил в мире магглов до этого лета. В связи с последними событиями Северус решил получить право опеки и представить его колдовскому миру, так как Квайетус – волшебник, очень сильный и талантливый, – Он улыбнулся покрасневшему Гарри. – Минерва уже говорила с ним, и, так как он не сдавал СОВ, столь важных в нашем мире, он будет учиться на пятом курсе. И, – он бросил взгляд на коллег, – я прошу вас помочь ему найти свое место в нашем сообществе. Ему не одиннадцать, так что изменения повлияют на него сильнее, чем на маленьких детей в их первый год обучения.

Многие из учителей кивнули, и выражения их лиц превратились из любопытных в сочувствующие, отчего Гарри почувствовал огромное облегчение. Дамблдор, очевидно, закончил и пригласил Гарри и Снейпа к столу. Гарри сел между Мастером Зелий и профессором Флитвиком, который внезапно повернулся к нему.

– Я рад приветствовать вас, мистер Снейп, – он широко улыбнулся Гарри. Тот замер. Флитвик был главой колледжа Рэйвенкло, так что это начальное предложение могло перевести разговор на Квайетуса Снейпа, его отца, и его невообразимые таланты в учебе… И он снова не ошибся. – Я надеюсь, что с таким именем, мистер Снейп, – теперь он вздрогнул, – вы будете членом моего колледжа, как ваш дядя.

Вот оно.

Гарри вежливо старался поддерживать разговор, кивая и отвечая «ммм…», «действительно…» и «невероятно…», и съесть что-нибудь в то же время под внимательным взглядом Снейпа. Он был не голоден, а речь профессора Чар рассеяла и то подобие аппетита, которое у него было. Так что он снова едва ел и не был удивлен, когда услышал, как Снейп шепчет ему в ухо.