Текст книги "Освобождаясь от пут"

Автор книги: enahma [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Что? Что ваш сын хотел убить меня? – выплюнул он.

– Не говорите чепухи. Я спросил насчет Забини, – Северус, напротив, выглядел угрожающе.

Малфой пожал плечами.

– Он предложил работать на меня. И не справился с задачей. Я дал ему подходящее наказание.

– Рабство не разрешено ни в Хогвартсе, мистер Малфой, ни в Слизерине! – голос Снейпа был злее, чем обычно.

– Раньше вы не были настроены против этого, – ухмыльнулся ему Малфой.

– Пятьдесят баллов во Слизерина, мистер Малфой. И одна неделя отработок с мистером Филчем. Придите в мой кабинет завтра после обеда, чтобы обговорить детали, – его взгляд был холоден, когда он смотрел на блондина. – И в следующий раз, когда я услышу, что вы используете своих одноклассников в качестве рабов или слуг, вы будете исключены. И я не знаю, найдете ли вы какую-нибудь другую школу, мистер Малфой. В Дурмштранге вас не ждут, я полагаю.

Сердце Гарри начало биться чаще. Только они трое знали, о чем говорит Северус.

– Я также пошлю письмо вашему отцу. Я дам ему понять, что вы снова привлекли к себе общественное внимание дракой со своим… кузеном.

В следующий момент Малфой побледнел так, что Гарри подумал, что тот упадет в обморок. Он закусил губу и отвернулся от профессора.

Северус продолжал смотреть на него.

– Вы поняли?

– Да, – сказал Малфой, и добавил, – сэр.

Теперь Северус повернулся к Гарри.

– Что же касается тебя, я организую тебе отработку с Хагридом. Я думаю, ему нужен кто-то, чтобы помочь содержать в чистоте его… животных, – с сарказмом сказал он. – А теперь пошли.

Гарри поднялся и последовал за мужчиной в их апартаменты.

Когда они пришли, и Северус закрыл дверь, он прошел к своему любимому креслу и сел лицом к Гарри.

– Объясни.

– Что? – голос Гарри звучал устало. Ну, он действительно устал. Смертельно. И не знал, что должен сказать Северусу. Он определенно не был готов открыть что-нибудь из сегодняшних разговоров. И уж точно не замечания Рона, касавшиеся его… прошлого.

Северус смотрел на него сквозь занавесь сальных волос. Он даже хмурился от гнева.

– Ты определенно не любитель драк. Почему ты ударил Малфоя? И если ты решил атаковать его, почему не использовал проклятье или заклинание?

Гарри опустил голову.

– Ты не поверишь, – вздохнул он, – но я даже не подумал использовать мою палочку. Я потерял контроль над собой, когда увидел, как они бьют Забини.

Он поднял взгляд, и их глаза встретились.

– Ты что-то скрываешь, – сказал Северус уже гораздо спокойнее.

– Я не хочу об этом говорить, Северус. По крайней мере, не сейчас, – он добавил последние слова, как только увидел раздражение, появившееся на лице дяди. – Извини. Это слишком… личное.

– Мистер Уизли, я полагаю? – чистая ненависть звучала в его голосе.

Гарри махнул рукой.

– Я не хочу говорить об этом. Пожалуйста.

Они напряженно смотрели друг на друга, но, в конце концов, Северус сдался.

– Хорошо. Но ты знаешь, что можешь сказать мне, если что-то тебя беспокоит.

– Я знаю. И я думаю, что расскажу тебе все, но не сейчас, – кивнул Гарри и понадеялся, что сможет примириться с тем, что услышал. Со всем. Сейчас это казалось невозможным.

В ту ночь он тоже не мог спать. Каким-то образом ему удалось обмануть Северуса, который никогда не засыпал раньше Гарри, но в этот раз мальчику нужно было время, чтобы поразмыслить. Подумать и передумать.

Итак, его маскировка исчезала. По крайней мере, Рон что-то заметил. Гермиона – нет, но сейчас, когда Рон привлек ее внимание к сходству, было вполне вероятно, что она откроет правду. Но что он мог сделать? Отрицать до конца. Ничего больше.

Насчет Северуса – это была более трудная тема. Гарри очень хорошо знал его прошлое, их общее заключение заставило Северуса поделиться секретами с Гарри. Но до этого момента эти секреты и грехи были безымянными и, таким образом, в определенном смысле нейтральными. На этот раз, однако, он узнал, по крайней мере, четверых из них. Четверых. Семью. Двое взрослых и двое детей.

Черт возьми.

Он не был зол на Северуса и не был обманут. Он просто не знал, как все оценить.

Он любил мужчину. Своего дядю. Своего отца. И он простил ему те вещи, которые были грехами Северуса против него. Но как он мог простить другие вещи? На этот раз это было не его дело – прощать. И это делало все намного сложнее.

Северус желал, жаждал прощения. Гарри знал это и точно знал, что тот, прежде всего, никогда не мог простить себя сам. Даже если бы все мертвые люди, которых он убил, неожиданно воскресли и сказали ему, что прощают его, он бы себя не простил. А теперь еще Рон и… и…

Но Северус не убивал их ради удовольствия или веселья. Он убил, потому что ему приказали – была война, и им командовали. И ему нужно было время, чтобы понять, что он выбрал неправильную сторону.

Он объяснял это Северусу несколько раз, но тот всегда повторял:

– Это было мое решение – присоединиться к ублюдку.

У него было много извинений, но Северус никогда их не принимал.

– Это было мое решение.

ОДНО неправильное решение! Одно, которое он сделал, чтобы порадовать родителей. Чтобы им были довольны.

– Ты был ребенком.

– Я не был. Я был достаточно взрослым, чтобы обдумывать и принимать решения. Я сделал это и сделал неправильно.

И в этот раз, когда фигуры жертв Северуса начали обретать форму, личность в голове Гарри, он начал понимать. Для него это был вопрос этики. Для Северуса это была реальность.

И для Рона тоже.

Когда он, наконец, уснул, его сон был наполнен событиями и тяжел. Но, тем не менее, у него не было кошмаров.

Следующим днем была пятница.

Гарри боялся идти на уроки и встречаться с Роном и Гермионой, и даже с Невиллом, но, тем не менее, он это сделал. Он пытался быть незаметным и был еще тише, чем обычно, однако первым уроком была история, и профессор Биннс снова начал диалог с Гарри. Он без энтузиазма отвечал на вопросы призрака и вздохнул с облегчением, когда урок закончился.

Он хотел выскользнуть из класса сразу после окончания урока, но Гермиона поймала его и остановила в коридоре.

– Квайет?

Гарри робко повернулся и сглотнул. Он не боялся Гермионы, он боялся увидеть недоверие и неприятие в ее глазах. Но он их не увидел.

– Парвати сказала, что ты искал меня вчера.

А, вот что.

– Да, я просто хотел сказать, что отец нашел зелье для Люпина, и его выпишут из госпиталя через несколько дней. Он даже пришел в сознание, – он уперся взглядом в пол.

– О, это чудесно! Я знала, что он найдет! Все-таки, он очень хороший зельевар, не так ли?

Гарри был шокирован. Он ожидал от Гермионы чего угодно, но не этого. Она хвалила Северуса после всего, что услышала днем раньше… Неожиданно он сумел открыть рот.

– Когда я искал тебя вчера, я нечаянно услышал ваш с Роном разговор.

Гермиона заметно побледнела.

– Ты слышал?

Гарри кивнул.

– И я решил прекратить нашу дружбу. Я не хочу разрушать твои отношения. Я буду избегать тебя так, как только смогу.

– Ты этого не сделаешь, и…

– Я сделаю. С меня хватит этих подозрений и осуждения. Скажи Рону, я не буду встречаться с тобой и учиться с тобой, и скажи ему, что он прав, я действительно хотел получить его факультет и дружбу, но теперь – я просто не хочу. Мне все равно, что они обо мне думают. Или что ты думаешь обо мне, – сказал он, и практически убежал от рассердившейся девочки. Он не хотел начинать ссору и ждать, что Рон ее прекратит. Единственный человек, которого Гарри решил не избегать, был Невилл, так как видел, что был единственным, кому тот открылся. Гарри заботился о Невилле с тех пор, как услышал о его жизни в семье, и, несмотря на вынужденное хранение Гарри его секретов, они стали своего рода друзьями.

Гарри видел – он не был настолько слеп – что Гермиона пыталась поймать его весь день, к большому неудовольствию Рона, но Гарри не дал ей ни шанса поговорить. Он использовал все свои шпионские и маскировочные таланты и сумел уклониться от ее попыток.

В эти выходные должен был состояться поход в Хогсмит, но Северус сказал Гарри после ужина, что они вместо этого отправятся в госпиталь Святого Мунго и привезут Люпина в Поместье Снейпов под опеку его друга. Гарри был так рад, что даже забыл о своих бедах.

– В чем конкретно была его проблема, Северус? – теперь он задал вопрос, на который Северус знал ответ, так как они должны были быть в госпитале на следующий день.

– Его преследователи почти съели его, – ухмыльнулся он. – Если бы он был человеком, он бы умер. Если бы он был простым оборотнем, он бы умер. Но он не был простым оборотнем, потому что долгие годы пил Волчьелычье зелье, и оно изменило функции его организма. Так что он выжил, но с трудом. Он был в коме, и нам нужно было зелье, которое могло побороть эффекты Волчьелычьего зелья, так же как и эффекты укусов других оборотней. Это не простое зелье, совсем нет, и Люпин возненавидит меня, потому что он должен пить его каждые два или три дня, чтобы оставаться в сознании. Но взамен он может изменять свою форму, когда захочет.

– Вау! Это значит, что он стал анимагом!

Северус бросил на него раздосадованный взгляд.

– Не будь идиотом. Он никогда не будет просто анимагом. Он все равно будет оборотнем, и будет превращаться каждое полнолуние, как и раньше. Но его превращения будут легче, и он также сможет делать их по собственному желанию.

– Нужно ли ему будет принимать Волчьелычье зелье?

– Нет, только новое. Ну, тебе достаточно?

– Да, – Гарри улыбнулся.

Затем они обсудили ингредиенты и методы приготовления, и Гарри был удивлен, что смог понять суть слов Северуса. На самом деле, в его знании зельеделия все еще оставались пробелы, но последние месяцы непрерывного обучения имели свои результаты. Даже Северус сделал по этому поводу короткое замечание.

– Твои оценки заметно улучшились. Эти часы в библиотеке с мисс Грейнджер, – он подмигнул Гарри, который сильно покраснел.

– Это я, а не она, выучил все это и прочитал все те книги. Да, она была там, но это я выучил сам.

– О, так ты, наконец, прекратил говорить «я тупой и не талантливый» и принял тот факт, что ты очень хорошо подошел бы Рэйвенкло.

– Я не рэйвенкловец! – огрызнулся Гарри.

– Но ты мог бы им быть, – пожал плечами Северус и прекратил разговор. Они стояли около кровати Люпина.

– Привет, Люпин. Я рад снова видеть тебя в сознании.

– Так это правда? – отреагировал Люпин. Грусть и горечь звучали в его голосе.

– Что? – Северус был захвачен врасплох.

– Гарри умер.

Гарри дернулся, почувствовав себя неуютно, и опустил взгляд на край кровати.

Северус кивнул.

– И я помирился с Бл… Бродягой, – тихо добавил зельевар. Он назвал Блэка кличкой, потому что тот все еще был в бегах.

Люпин неожиданно сел, открыв от удивления рот.

– Что?

– Мы были опустошены из-за его смерти, и решили не продолжать старые ссоры и старую вражду. Он живет в моем поместье с той маленькой девочкой, которую ты спас.

– О, Энни, – Люпин широко улыбнулся. – Что сказал Бродяга, когда услышал ее имя?

– МЫ были ошеломлены, Люпин, – ответил Снейп.

– Ой, – Люпин бросил извиняющийся взгляд на высокого мужчину. – Извини, я не подумал…

– Все в порядке.

Люпин только сейчас бросил задумчивый взгляд на Гарри. Тот вежливо поприветствовал своего бывшего профессора:

– Доброе утро, сэр.

– Я полагаю, это твой сын, Северус, – когда тот кивнул, он продолжил. – Он похож на твоего брата, – он повернулся к Гарри. – Ремус Люпин.

– Квайетус Снейп, сэр.

Тот побледнел.

– Это шутка, Северус?

– Нет. Он мой сын, и я хотел назвать его в честь единственного стоящего человека в моей семье, Люпин. Сейчас он ходит в Хогвартс, но давай закончим этот разговор и отправимся домой, чтобы, наконец, встретить старых друзей.

*****************************************************************************

Целый день Гарри чувствовал на себе взгляд Люпина, куда бы ни пошел. Гарри видел, что тот хотел бы поговорить с ним, и у него не было возражений против разговора, но Энни схватила его в тот момент, когда они вошли в главные ворота поместья, и после этого не оставляла его одного.

– Я посещаю здесь школу, и Сири часто сопровождает меня в виде Бродяги. Он очень милый, – Гарри только моргнул, услышав это. Сириус в виде собаки был как Грим, и вовсе не был милым. – Он даже пытался научить меня магии, но не смог. Я не ведьма, я говорила ему раньше, но он всегда говорит, что Блэк не может быть простым маглом. А ты знал, что он тоже Блэк?

Когда Гарри кивнул, она продолжила радостно щебетать. – Я говорила тебе, что у меня был пес, и он так на него похож! И он может делать много разного со своей палочкой, однажды он даже сделал мои волосы пурпурого цвета! – она захихикала. – Как однажды Эрика сделала со своим отцом, когда разозлилась на него…

– Кто это – Эрика? – Гарри как-то умудрился вставить вопрос в монолог Энни.

– О, Эрика – это девочка с той же улицы, где я жила. Она примерно твоего возраста, – она улыбнулась Гарри, – но она не такая спокойная, как ты…

– Она ведьма? – неожиданно спросил Гарри.

Энни покачала головой.

– Нет. Я думаю, она просто добавила что-то в шампунь своему отцу…

Шампунь. Упоминание Энни шампуня заставило Гарри задуматься, в то время как он слушал бесконечную речь девочки. Энни не останавливалась ни на секунду, а у Гарри не хватало духу прервать ее до самого вечера, когда Северус отправил Энни в кровать, к ее полному неудовольствию.

– Я хочу остаться с Квайетом. Он так редко бывает дома!

– Мы останемся до завтрашнего вечера, – сказал ей Гарри. – А теперь иди в постель, и будь хорошей девочкой!

Энни трагически вздохнула и вышла.

Сириус забрал Северуса к Флетчеру, чтобы внести кое-какие изменения в систему защиты поместья. Гарри остался один с любопытным Люпиным.

– Я не знал, что у Северуса есть сын, – сказал Люпин, когда они остались одни, впервые за долгий день.

– Никто не знал, сэр, – Гарри слегка пожал плечами. – Он хранил это в секрете от всех.

– Почему?

– Чтобы защитить меня.

– От Вол… Ты-Знаешь-Кого? – спросил Люпин.

– Вы можете говорить Волдеморт, сэр. Я привык к этому. И я был воспитан маглами. Так что это меня не тревожит.

– Итак, ты знаешь об отношении Северуса к Темному Лорду.

– У него нет с ним отношений, сэр, – сердито прошипел Гарри. – Особенно после этого лета.

– Я знаю, – спокойно ответил Люпин. – Я подумал о его прошлом. И его репутации.

Гарри пожал плечами.

– Мне все равно. И я скажу вам, что если бы я не знал о его репутации раньше, в первый же день в школе мне бы рассказали.

– Предубеждения?

– И выводы. И ожидания. И ненависть, в основном от поттеровских… – Гарри прервал самого себя. – Это не важно.

– Это Рональд Уизли?

Гарри кивнул.

– Ну, это не удивительно. Я подозреваю, старшие Уизли рассказали своим детям, что случилось с другой частью их семьи, и почему они хотели так много детей.

– Что? – Гарри не понял последнее предложение.

– После уничтожения семей Молли и Артура, они решили, что у них должно быть много детей, чтобы семья была большая.

Гарри устало потер лоб. Очевидно, прошлое определяло настоящее. От этого его движения Люпин стал более оживленным.

– Ты напоминаешь мне кого-то, на кого я не могу указать.

– Моего дядю? – предположил Гарри. Взрослые вокруг него почти всегда сравнивали его с отцом.

– Нет. Определенно нет. Однако, ты очень похож на него. Но твои жесты…

Очень хорошо. Гарри был благодарен, что ему не нужно оставаться с Люпиным надолго. Он был уверен, что его бывший профессор очень быстро раскроет его секрет.

– Ты учишься в Рэйвенкло, не так ли?

– Я не был сортирован, – громко ответил Гарри. «Нет. Я в Гриффиндоре», – подумал он про себя.

Люпин снова бросил на него знающий взгляд.

– Понимаю.

В тот вечер они больше не разговаривали. Гарри почему-то был уверен, что Люпин уже все узнал.

Он даже поделился с Северусом своими подозрениями.

– Он знает.

– Нет. У него только чувства и предположения, но он не знает.

Гарри снова не мог спать. Он так устал, но сон все равно не шел к нему.

– Что-то волнует тебя, – спокойно сказал Северус, после того как Гарри проворочался два часа. – У тебя был кошмар? Или что-то случилось?

Гарри не знал, что сказать. И как. И почему. Так что он просто лежал в тишине.

– То же, что и два дня назад? – прозвучал следующий вопрос.

– Да, – голос Гари был хриплым.

Тактика Северуса была очень плодотворной, когда дело доходило до его расспросов.

– Это был Рон.

– Да.

– Он обидел тебя.

– Ну, нет, на самом деле, нет. Я подслушал разговор между ним и Гермионой.

– Рон говорил обо мне, не так ли?

– Нет, – соврал Гарри. Он не был готов говорить. Еще нет. – Он сказал, что я хочу получить место Гарри и гарриных друзей, чтобы проникнуть в ряды Светлой Стороны и предать их.

Северус рассмеялся.

– Ну, ведь ты хочешь гаррино место, не так ли? Однако я не предполагал, что он первым заметит сходство между тобой и прежним Гарри.

– Ты его видишь? – с любопытством спросил мальчик

– Да, для меня ты почти такой же. Но Альбус говорит, что ты изменился. Мне трудно об этом судить. Я вижу тебя каждый день, я видел, как ты менялся и перестраивал свою жизнь, так что постепенно привык к твоим изменениям. Альбус же наоборот. Он редко видит тебя, так что для него твои изменения огромны и внезапны. Мне было трудно показать ему, что все это произошло не вдруг.

– Но я не изменился, – Гарри был ошеломлен.

– Ты изменился, Квайет. И не только твои оценки. Все твое поведение. Я думаю, ты вырос, – он улыбнулся ему. – И это хорошо. Я думаю, что это – единственная причина, по которой мисс Грейнджер еще не раскрыла, кто ты.

– Но если я действительно взрослый, почему я бегаю к тебе со своими глупыми проблемами? Почему я не могу решить их сам?

– Ты не бегаешь ко мне. Наоборот. Ты всегда стараешься решить их сам, однако, ты не должен. Я здесь, чтобы помогать тебе.

– Взрослым не нужна помощь.

Тут Северус рассмеялся. Его смех не был веселым или счастливым – он был довольно печальным.

– Как раз наоборот.

Гарри недоверчиво посмотрел на него.

– Ты меня дурачишь. Ты никогда не делишься со мной своими проблемами.

– Я не думаю, что было бы мудро так поступать. Ты.. э… мой племянник и мой приемный сын. Я не думаю, что это была бы хорошая мысль, если бы родитель делился своими проблемами с ребенком. У меня есть мои друзья, чтобы поговорить, если мне будет нужно.

Северус вздохнул. Это было близко. Он почти позволил своим чувствам проскользнуть. Наверняка, мальчик бы переволновался, если бы он сказал «мой сын». Ревность появилась в его сердце. Он ревновал к Поттеру. И к Квайетусу. Ко всем так называемым отцам Гарри. И он стыдился ревности.

Гарри сконфуженно смотрел на него. Он не знал, что хотел сказать Северус. Он был слишком мал? Он не заслужил доверия? Наверняка.

Северус не верил ему. Несмотря на свои слова, он все еще считал его глупым мальчишкой, и его патетическое объяснение о родителях и детях только все усугубило.

А тут еще слова Рона.

Он был прав, когда решил не говорить Северусу про то замечание. Он мог справиться с этим сам. Ему не нужно было, кроме всего прочего, еще и презрение Северуса. Он всегда относился к нему, как ко взрослому. Но тогда почему он не говорил Гарри о своих проблемах? Почему Северус отгораживается от него? Это снова было дело дружбы, понял Гарри, но до сих пор он всегда думал о своих приятелях таким образом: необходимо взаимное доверие. И это была самая большая проблема – он не мог рассказать слишком много, так что они не могли стать его настоящими друзьями, исключая, возможно, Невилла.

Он натянул одеяло до подбородка и покрепче в него завернулся. Он чувствовал, как в груди появляется грусть, но не разрешил себе заплакать. Взрослые не плачут. Взрослые.

Но он не был взрослым.

А Северус сказал, что Гарри был.

Его сомнения достигли предела. Он не знал, что подумать о самом себе.

И он все еще не знал, что думать о Северусе.

Глава 10. Вопросы и ответы

– Очисти загон эльфоплюев, и свободен, – улыбнулся ему Хагрид. – Можешь использовать магию, – добавил он, и оставил Гарри с ленивыми и безразличными животными.

Гарри нахмурился. Северус, как всегда, выполнил свое обещание устроить ему отработку, и он не мог пропустить ни одной из них. В этом году у него было уже четыре наказания: первое – за взрыв на уроке зельеварения, второе – за сломанный нос Рона, третье – за бег по коридору, а четвертое – за заслуженное избиение Малфоя. Гарри с удивлением понял, что теперь он чаще нарушал правила и был более агрессивным, чем прежний Гарри. Раньше он никого не избивал, а теперь за два месяца у него было уже две драки.

Эта тенденция ему не нравилась. Если он не будет достаточно осторожен, то действительно должен будет отправиться в школу Святого Брутуса, чтобы научиться самообладанию. Школа Святого Брутуса – мысль о ней заставила его подумать о Дурслях. Вероятно, он никогда не вернется на Прайвет-драйв, никогда больше не увидит семью, которая безмерно презирала его, игнорировала и считала уродом, ни на что не годным мальчишкой. Контраст между ними и Северусом был настолько сильным, что Гарри устыдился мысли, что приемный отец хотел вычеркнуть его из своей жизни. Северус никогда от него не отгораживался. Вместо этого он принимал его, любил, беспокоился о нем, беседовал с ним, покупал ему одежду, книги, принес новый набор для зельеварения (на крышке было написано: «Для продвинутых зельеваров и мастеров зельеварения», Гарри даже спросил Северуса, купил ли тот его для себя), сливочное пиво, конфеты каждый раз, когда они ходили в Хогсмид, охранял его сон, утешал после кошмаров, помогал с учебой, если тот нуждался в наставнике и, в довершение всего, гордился им перед всей школой.

Он был глуп, когда думал, что Северус собирается отстраниться от него.

Но между ними было кое-что невысказанное, и это его очень тревожило.

Закончив чистить загон, Гарри привел одежду в порядок и направился убирать двор. Воздух был чистым, но с севера дул ледяной и едкий, как кислота, холодный ветер. Шла последняя неделя ноября.

Как только он вышел из помещения, его глаза заметили тонкую фигурку, стоявшую в конце двора. Мужчина или женщина устало прислонился к забору, голова была закрыта капюшоном и прислонена к холодной древесине забора.

Гарри забыл о работе и подошел к изнуренной фигуре, осторожно прочистив горло.

– Хмм. Я могу вам помочь?

Голова поднялась с забора, и глаза теперь были направлены на Гарри. Это была Лиэ, сестра Януса. Когда они посмотрели друг на друга, Лиэ сильно покраснела и как можно быстрее отвела глаза. Гарри смутился от внезапного непонятного чувства, очень похожего на то, которое он в прошлом году ощущал каждый раз, когда видел Чу.

– Нет, спасибо, – прошептала девочка, но не двинулась.

Гарри переступал с ноги на ногу, он не знал, что сказать, как продолжить беседу и должен ли он вообще ее продолжать. Но потом Лиэ снова посмотрела на него.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она с серьезным выражением лица.

– Чищу загон эльфоплюев, – пожал плечами он. – Отработка.

На сей раз девочка тотчас же посмотрела на него, по-видимому, ошеломленная.

– Отработка? У тебя? – покачала она головой. – Кто ее назначил?

– Профессор Снейп, – усмехнулся Гарри.

Девочка была в сильном замешательстве.

– Ты шутишь.

– Нисколько, – Гарри улыбался от уха до уха. – Я побил одного из его драгоценных слизеринцев.

– О, это! – Лиэ слабо улыбнулась. – Янус сказал мне. У тебя была драка с Малфоем из-за Забини, не так ли?

– Я вижу, у тебя есть шпионы среди слизеринцев.

– Мой брат тоже имеет своего шпиона среди хаффлпаффцев, – на этот раз улыбка Лиэ была настоящей. – И у тебя есть секретные агенты в Гриффиндоре и в Слизерине.

– Не забывай про Рэйвенкло! – хихикнул Гарри.

– Почему?

– Профессор Флитвик – декан этого факультета.

– Он тоже работает на тебя?

– О да. Главная цель его жизни – убедить отца отправить меня на его факультет, – Гарри подмигнул ей и, наклонившись поближе, тихо прошептал: – Единственное, чего мне недостает, – двойной агент в Хаффлпаффе.

– Тогда я должна вам сообщить, мистер Снейп, что среди нас вы не найдете никого, кто работал бы на вас. Наш факультет известен нашей преданностью.

– Преданностью – это я понимаю. Но к кому?

– Я предана каждому, кого уважаю или люблю.

– А что ты чувствуешь к своему факультету?

– Я уважаю его традиции, – абсолютно серьезным тоном сказала Лиэ.

– Ты очень серьезна, не так ли?

– Всегда.

Гарри злорадно ухмыльнулся.

– А как насчет хихиканья в оранжерее во время уроков гербологии?

Лиэ снова покраснела, веснушки горели на бледном лице, в ее глубоких синих глазах светилась досада. Она опустила голову, и шелковистые волосы цвета красного дерева упали на лицо.

В следующее мгновение Гарри признался себе, что она красива. Минуту спустя от своих чувств ему стало так неловко, что он отстранился и начал запинаться от смущения.

– Извини, я должен закончить свою работу, – он повернулся на каблуках и оставил девочку.

Тихий звук остановил его. Посмотрев вокруг, он увидел, что Лиэ вошла во двор.

– Не возражаешь, если я тебе помогу? – спросила она, и Гарри кивнул.

**************************************************************************

Он все еще неровно дышал, когда вернулся домой. Он широко улыбался и чувствовал себя настолько возбужденным и полным сил, что хотелось прыгать, бегать или подраться с кем-нибудь, с кем угодно…

Северус, напротив, не был счастлив.

– Завтра прибудут авроры и снова проверят студентов, – тяжело произнес он. Гарри побледнел, и ощущение счастья исчезло, как будто его и не было.

– Но мистер Патил снова будет здесь, не так ли? – с надеждой спросил Гарри.

– Нет, – покачал головой Северус. – Он за границей, уехал во Францию на международную встречу.

Гарри задрожал. Это звучало очень плохо.

Когда в сентябре авроры проверяли студентов, Патил, как клерк министерства, посетил допросы всего Слизерина, включая Гарри, в основном, по настоянию Северуса. Этим все избежали неудобных ситуаций и ненужной грубости. Это и было причиной, по которой Гарри так быстро отпустили.

Гарри наткнулся на стул и рухнул на него.

– Так что мы можем рассчитывать на худшее… – вздохнул он. – И снова проблема моих порезов. Что я должен им сказать? Несчастный случай?

– Да, думаю, так было бы лучше, – устало посмотрел на его руки мастер зельеварения. – Как мы условились в прошлый раз.

– Хорошо, – напряженно посмотрел на него Гарри. – Ты нервничаешь, да?

– Конечно. Они будут донимать мой факультет, так же как и тебя. Я хочу, чтобы все это закончилось.

– И я тоже.

Ночь после плохих новостей снова была ужасной, полной страхов, потом кошмаров, а когда Гарри достаточно успокоился, чтобы нормально спать, у него было отвратительное видение. В результате и он, и Северус встали рано и чувствовали себя совершенно неотдохнувшими. Гарри едва смог одеться и даже решил пропустить завтрак из-за того, что у него дрожали руки. Первая половина дня, тем не менее, прошла как обычно. Гриффиндор должны были проверять последним, и очередь пятого курса пришла в полдень, после ухода за магическими существами. К этому времени Гарри стал спокойнее, он пообедал и поговорил с Северусом, который заверил его в относительной доброте сегодняшних авроров.

Он почти расслабился, когда пришло время. Экспертиза проходила в пустом классе на третьем этаже, рядом с кабинетом директора. Они ждали своей очереди в коридоре, болтая, и очередь быстро двигалась. По-видимому, авроры хотели закончить с этим как можно быстрее, так что они только накладывали заклинание Ревело, задавали несколько праздных вопросов, и все.

Гарри зевал и чувствовал дремоту, когда, наконец, вошел.

Два аврора сидели за столом в полутемной комнате, освещенной только факелом, который бросал тень на сидящие фигуры. Один из них аккуратно писал на куске пергамента, другой потягивал чай из чашки.

– Имя? – спросил пишущий мужчина.

– Квайетус Снейп, – послушно ответил Гарри.

Мужчина поднял взгляд от пергамента и посмотрел на него.

Их глаза встретились.

Гарри снова был вынужден столкнуться с ненавистью, чистой, явной, похожей на ненависть Рона. Да, Рона, и это не было простым совпадением.

Перед ним сидел Перси, и его рот медленно растягивался в зловещей улыбке.

– Снейп, – повторил он слова Гарри.

Другой аврор от неожиданности едва не уронил чашку. Гарри его тоже узнал – он закончил учебу за год до Перси, на седьмом курсе он был старостой Рэйвенкло, но Гарри не помнил его имени.

– Вы родственники с Северусом Снейпом? – спросил его мужчина. Глаза Перси с надеждой вспыхнули.

Гарри точно знал, что произойдет.

– Да, покорно сказал он.

– Сын нашего здешнего Пожирателя Смерти, – прошептал Перси другому парню достаточно громко, чтобы Гарри услышал.

– Мой отец – НЕ Пожиратель Смерти, – прошипел Гарри и угрожающе сузил глаза.

– Однажды Пожиратель – всегда Пожиратель, мистер Снейп, – нахмурился Перси. – Ваши рукава. Закатайте их. Немедленно.

Гарри не понравился приказной тон, но он не возразил. Это было бы бесполезно, а он хотел как можно скорее уйти из комнаты. Он с надеждой посмотрел на свои руки. Сейчас они выглядели нормальными и без изъяна, но когда их достигнет Ревело, шрамы снова станут видимыми. Гарри не видел их в течение трех недель, последний раз был, когда Северус осматривал их через неделю после видения с Эйвери. Он вздохнул и с надеждой поднял голову.

– Ревело, – произнес бывший рэйвенкловец.

На его руках медленно стали проявляться розовые линии, подобно чернильным рисункам на карте мародеров после использования надлежащего пароля. Единственным различием было то, что порезы Гарри не образовывали даже полной карты лондонского метрополитена, как известный шрам Дамблдора на его левом колене, не говоря уже о Хогвартсе. Его шрамы были напоминаниями о более важных вещах, которые Гарри постиг в Поместье Кошмара: значении достоинства, человечности, выдержки, умения забывать, традиций, любви и семьи; шрамы, которые связывали его с Волдемортом подобно другому шраму на его лбу, теперь скрытому под волосами, заставляли его помнить и не позволяли забыть…

– Откуда эти шрамы? – спросил Перси, выражение его лица было непонятным. Но его тон! Явный садизм.

– Автомобильная катастрофа. Ветровое стекло разбилось и рухнуло на меня.

Сам Гарри не был уверен, что это выглядело достаточно убедительным.

– Когда? – было следующим вопросом.

– Летом.

– Правда? Они удивительно медленно заживают!

Гарри услышал недоверие в голосе Перси. Он опустил голову и уткнулся глазами в пол.

– Меня лечили в магловской больнице.

Перси шагнул к нему.

– Дайте мне свою руку, – категорично приказал молодой аврор.

Гарри вздохнул и сделал то, что ему приказали.

– Они кажутся мне довольно свежими, – на лице Перси появилась презрительная ухмылка. – Как давно вы их нанесли?