Текст книги "Освобождаясь от пут"

Автор книги: enahma [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

– Не только вам, – несчастно пробормотал Гарри. – Даже профессор Биннс путает меня с ним. Не говоря уже о других преподавателях, кроме профессора Фигг и профессора Вектор, которые не преподавали здесь пятнадцать лет назад…

Дамблдор усмехнулся.

– Я слышал о твоей истории и мистером Биннсом, – сказал он. – Ты признался, что являешься родственником некого гоблина, по имени Годрик…

– О нет, – вспыхнул Гарри. – Проклятый.

– Следи за языком, Квайетус, – в учительской манере поднял указательный палец Дамблдор.

– Это была фамилия Годрика, – Гарри душил смех.

Директор присоединился к его смеху.

– А что насчет нашего общего друга? – спросил Дамблдор.

– Какого?

– Северуса. Он в последнее время кажется более счастливым.

– Действительно? – лицо Гарри осветилось. – Я думал, что это только мое воображение.

– На него не так много жалоб. Студенты сказали, что он к ним более покладист.

– Я не могу этого почувствовать, – серьезно сказал Гарри. – На моих уроках он всегда придирается к гриффиндорцам, кроме Невилла и Гермионы…

– Потому что они не принимают тебя.

– Я знаю. Но не могу увидеть разницы.

– Он обходится с тобой так же, как с другими?

Гарри задумчиво прикрыл глаза.

– Не могу об этом судить. Различие слишком большое и резкое.

– Какое различие?

Гарри усмехнулся.

– Между моим четвертым и пятым курсом. В последнее время он не хочет меня исключить и заставить пить яд во время уроков.

– Тогда он к тебе снисходителен.

– Только нормален, а не снисходителен, – поправил Гарри, и они заговорили об их с Северусом общем исследовании по лечению оборотней. Они так углубились в беседу, что даже не заметили, как кто-то остановился рядом с ними.

– Кажется, в этом году у нас такая слабая команда, что даже без знаменитого Поттера Гриффиндор легко нас победил, – кипятился Северус, занимая место рядом с ними. – О чем вы беседуете?

– О твоем исследовании, – посмотрел на него Гарри.

– НАШЕМ исследовании, – поправил его Северус и бросил на директора очень гордый взгляд. – Квайетус – отличный коллега.

– Помощник, – возразил Гарри.

– Не верьте ему, Альбус. Он просто дерзкий обормот, – гордо улыбнулся он и обнял сопротивляющегося Гарри за плечи. – Но очень талантлив в зельях.

Гарри ярко вспыхнул и в смущении попробовал сбросить с плеч руку Северуса.

– Я не талантлив, Се… отец, – исправился он, когда увидел, как входят студенты, вернувшиеся с поля. Он снова сделал попытку сбросить руку, но, поймав гордую улыбку Северуса и веселое мерцание глаз директора, почувствовал, как его осенила идея. Он оставил руку Северуса лежать на плече, но наклонился поближе к Дамблдору.

– Знаете, директор, девчонки говорят, что отец довольно красив, когда улыбается, – как бы между прочим произнес он.

Следующее мгновение было бесценным. Дамблдор так громко рассмеялся, что все в зале с любопытством повернулись к ним. Улыбка на лице Северуса застыла, а его румянец превзошел самое дикое воображение Гарри. Но ему не потребовалось много времени, чтобы восстановить самообладание, по крайней мере, частично, потому что он все еще улыбался, хотя на этот раз улыбка была несколько злой.

– Да? – с любопытством обратился к Гарри Северус. – А что они говорят о тебе? Как насчет твоего фан-клуба?

– У меня нет никакого фан-клуба, – смущенно пробормотал Гарри, снова краснея и бросая на хихикающего директора неодобрительный взгляд.

– Это только вопрос времени, и я не смогу отогнать от нашей квартиры тоскующих девушек.

Гарри вскочил на ноги.

– Погоди, я тебя сейчас поймаю! – он угрожающе махнул рукой.

– Я так вас боюсь, молодой человек, – усмехнулся знаменитый мастер зельеварения, скрестив руки в ожидании.

– Я тебя не боюсь! Что бы ты ни думал.

– Посмотрим.

***************************************************************************

После обеда Гарри пошел в библиотеку, чтобы забрать учебник по трансфигурации, оставленный там в пятницу. Направляясь в подземелья с учебником в руке, он задумался о том, что Северус заметно измененил свое отношение к нему. Не как к Гарри Поттеру, а как к его предполагаемому сыну. С начала учебы прошло два месяца, и это было первое публичное проявление эмоций со стороны Северуса. На уроках он всегда относился к Гарри нейтрально, пытаясь избежать даже разговоров с ним и, если должен был к нему обратиться, то никогда не называл его по имени, а только говорил, что хотел, и все.

Но сегодня… Северус сидел рядом с ним, почти обнял его перед всей школой, и даже хвалил его перед директором. Гарри признался себе, что, хотя он был очень смущен, это было лестно, не говоря уже о том, что Северус вел себя, как гордый отец.

Гарри улыбнулся.

Внезапно жизнь показалась ему не такой трудной.

БУХ.

Что-то упало на пол, и кто-то застонал от боли.

– Пожалуйста, отстаньте от меня, – услышал он полный боли голос.

Гарри сразу забыл о хорошем настроении. Он вытащил палочку и подошел на цыпочках поближе.

На полу, окровавленный, лежал Симус.

Симус? Что он здесь делал? Он должен быть в гриффиндорской гостиной, празднуя, как и остальные, победу над Слизерином.

– Силенцио. – прошептал незнакомый голос, и Гарри больше не слышал ни звука. Но теперь он разглядел фигуру. Она стояла в плаще, с капюшоном на голове. Это мог быть кто угодно. Теперь фигура подняла палочку и указала на бледного Симуса.

Гарри застыл. Что, если тот хотел его убить?

Его мысли метались. Что он мог сделать? Он был слишком далеко, чтобы добраться до них вовремя.

Затем что-то щелкнуло в голове. Щитовые чары!

Но он не мог выполнить даже самые простые из них! А теперь ему нужно что-то посильнее, чем дурацкий Клипеус.

Он месяц изучал щитовые чары, знал многие из них. Он знал их применение и теорию их создания. Он просто должен создать один – пожалуй, самый сильный щит. Больше он не ждал.

– Торекс! – решительно закричал он, направив палочку на лежащего Симуса.

Из конца его палочки вырвался синий свет и тотчас же окружил Симуса. Гарри побежал к ним.

Фигура в капюшоне повернулась на каблуках и исчезла в темном коридоре. Гарри не возражал. Он встал на колени рядом с плачущим Симусом.

– Эй, кто это был? – взволнованно спросил он.

– Не знаю, – простонал Симус, вытирая слезы рукавом. – Он напал на меня в темноте и послал несколько неизвестных проклятий…

Гарри проверил его повреждения.

– Ты должен идти в лазарет, – твердо сказал он и помог Симусу встать, подхватив его под руку. – Где ты был? – спросил он, когда они, шатаясь, побрели к медицинскому крылу.

– В Хогсмиде, – простонал Симус.

– За сливочным пивом для вечеринки? – покачал головой Гарри. – Я уверен, что у близнецов Уизли его достаточно. Это был совершенно ненужный риск попасться.

– Откуда ты это знаешь? – подозрительно спросил Симус.

Гарри мысленно себя стукнул. Он почти выложил свои тайны. Хорошенькое дело!

– Я в хороших отношениях с ними, – с притворным спокойствием ответил он. – Так что ты ходил не за сливочным пивом.

– Нет, – покачал головой Симус. – Я только… хотел сходить на могилу Гарри.

Гарри потребовались все его силы, чтобы удержаться на ногах. Его могила… Он не был мертв, но, тем не менее, имел в Хогсмиде могилу. Прекрасно. Он вздрогнул.

Не говоря уже о том, что он чувствовал себя все ужаснее из-за тесного физического контакта. Но лазарет был уже совсем рядом, и он мог помочь Симусу дойти. Одна минута. Только одна минута.

– Что было тем… синим светом в коридоре? – внезапно спросил Симус.

– Щитовые чары. Латы. Одни из самых сильных.

– Но ты… не мог выполнить на уроках даже самого простого! – удивленно воскликнул тот.

– Я знаю, но теперь палочка указывала не на меня, а на тебя, и я смог достаточно сконцентрироваться, чтобы его наколдовать, – тихо объяснил Гарри.

Они достигли двери лазарета.

Гарри положил Симуса на кровать и направился к кабинету мадам Помфри, но его остановил голос Симуса:

– Эй, Квайетус!

Раздраженный, он обернулся.

– Что?..

– Извини, что я был таким гадом с тобой, – спокойно сказал тот.

Гарри отмахнулся, но Симус продолжил:

– Не думаю, что я спас бы тебя в подобной ситуации, и уверен, что не потащил бы тебя в медицинское крыло, – а ты так сильно ненавидишь прикосновения…

Гарри снова вздрогнул, потом пожал плечами. Так это заметила не только Гермиона.

– Ну, извини, – наконец произнес он и снова повернулся к кабинету.

– Нет, – снова остановил его голос Симуса. – Это я должен извиняться. Я был к тебе несправедлив только из-за э… репутации твоего отца и враждебности Рона. Мне действительно жаль.

– Извинения приняты, – улыбнулся Гарри. – Но позволь мне наконец вызвать мадам Помфри. Я устал и хочу пойти домой.

– Хорошо, – улыбнулся Симус в ответ. – И спасибо.

***************************************************************************

Следующий день был полон событиями.

Симус все еще был в лазарете, но он ночью рассказал свою историю директору, который решил действовать как можно быстрее.

На первых уроках учителя забрали у студентов палочки, чтобы проверить их с помощью Приори Инкантатем, но не смогли найти ту, которой был атакован Симус, однако палочка Терри Бута отсутствовала. Он сказал, что потерял ее во время квиддича и настаивал, что не нападал на Симуса. Его же собственные однокурсники свидетельствовали против него: он вернулся в спальню только после полуночи.

В учительской была небольшой спор о том, что делать с мальчиком, но Дамблдор защитил его – невинен, пока не доказана вина – как позднее рассказал Гарри Северус. Гарри усмехнулся, вспомнив те же самые слова несколько лет назад, когда была открыта Тайная комната, и Снейп – нет, не Северус, то, совершенно определенно, был скользкий мерзавец Снейп – подозревал их. Северус, похоже, не помнил.

Северус был уверен в ответственности Терри за ночное проклятие, и теперь Гарри согласился с ним, однако не мог понять, почему оправдания Терри были такими слабыми и глупыми. Он, конечно, знал о последствиях такого поступка. Гарри не мог его понять.

– Возможно, кто-то еще использовал его палочку, – подвел он для Северуса итог внутреннего обсуждения.

Тот обратил на него задумчивый взгляд.

– Он в то время не был в общежитии!

Гарри неловко пошевелился.

– Возможно, это было простое совпадение.

– Все это слишком подозрительно, тебе не кажется?

Гарри кивнул.

– Это – моя проблема. Он не так глуп. Он из Рэйвенкло!

Северус улыбнулся.

– Это другой вид интеллекта, слизеринский.

– Так это был один из твоих слизеринцев!

– Эй, Квайет, ты делаешь необоснованные выводы!

Гарри пожал плечами и оставил тему.

На следующий день Симуса выписали из лазарета.

Он смог позавтракать с однокурсниками в Большом Зале.

Но он не сел на свое обычное место за гриффиндорским столом. Вместо этого он подошел к директору и что-то прошептал ему на ухо. Дамблдор улыбнулся и одобрительно кивнул. Симус улыбнулся.

– Попрошу вашего внимания! – усилил свой голос Дамблдор.

Большой Зал затих, и все посмотрели на директора и стоявшего рядом с ним Симуса.

– Может, они нашли преступника, – пробормотал Арес Гарри. Тот покачал головой.

– Я так не думаю. У меня другое подозрение…

Директор продолжил:

– Мистер Финниган хочет кое-что сказать, – произнес он и сел.

Симус нервно прочистил горло.

– Я только хочу… – он кашлянул и снова прочистил горло. – Я только хочу поблагодарить Квайетуса Снейпа за то, что он помог мне, – произнес он и нервно потер затылок, совершенно забыв то, что хотел сказать. – Хм… ну… спасибо, – он покраснел и поспешил на свое место.

– Какой позор! – Арес бросил на Малфоя насмешливый взгляд и продолжил притворно жаловаться. – Слизеринец защищает гриффиндорца!

– Он не слизеринец, – проскрипел Малфой.

– Мне действительно жаль твоих однокурсников, Малфой. Быть с тобой на одном факультете… действительно позор…

– Мне жаль себя, кузен. Быть с тобой в одной семье… гораздо неприятнее.

За слизеринским столом воцарилась тишина. Все уставились на них. Гарри услышал тихое «клик», когда на тарелку упал чей-то нож.

Гарри с любопытством посмотрел на Малфоя. Да, иногда он ненавидел все это высокорожденное магическое общество с его глупой эндогамией.

– Слава Богу, только троюродный брат, Малфой.

– Так ты знаешь…

Гарри пожал плечами.

– Я вижу, кто-то велел тебе вести себя со мной более доброжелательно.

Малфой впился в него взглядом, но не сказал ни слова.

– Ладно, тогда я должен идти, извините, – обернулся он к слизеринцам. – Извиняюсь, шоу закончено, – затем он наклонился к Аресу: – Увидимся на арифмантике.

Арес кивнул, и Гарри отправился на заклинания.

Когда он вошел, все одобрительно посмотрели на него.

– Привет, Квайетус, – сказал Невилл.

Гарри кивнул ему и сел на свое место.

– Эй, приятель, спасибо, – это был Дин. Парвати и Лаванда тепло ему улыбнулись.

Казалось, все его наконец приняли.

Все, кроме одного.

Рон сидел на стуле, скрестив руки, и смотрел на Гарри с такой ненавистью, какой, Гарри был уверен, тот не проявлял даже к Малфою.

Гарри почувствовал, что его победа была совершенно бесполезна.

Он никогда не сможет завоевать дружбу Рона.

Дружба… Он словно оставался в гавани, глядя, как большое судно под названием Друг с Роном на борту отчаливало, чтобы никогда не возвратиться.

Глава 9. Визит домой.

Гарри бежал к гриффиндорской башне. Он должен был поговорить с Гермионой как можно скорее, и он знал, что может найти ее в гриффиндорской гостиной, занимающуюся с Роном, или – в случае Рона – притворяющегося учащимся.

Да, Рон был бы там, Гарри был уверен в этом, но ему было все равно. Он хотел сказать хорошие новости Гермионе прямо сейчас. Их работа не была напрасной, Северус нашел подходящее зелье (или лучше сказать, зелья), и во время его последнего визита в госпиталь Святого Мунго Люпину начало становиться лучше настолько быстро, что доктора собирались выписать его дня через четыре или даже раньше. Гарри прыгал от радости, когда Северус прошлой ночью вернулся из госпиталя. Тот смертельно устал от дней (и особенно ночей), проведенных за упорной работой, но она была успешной. Люпин сделал свои первые шаги к полному выздоровлению, и впервые за два месяца пришел в сознание и заговорил с Северусом.

– Амицития, – прошептал Гарри толстой леди, которая отъехала, впуская его внутрь.

Его охватило такое чувство, словно он все еще был в этом колледже… Гарри внутренне вздохнул и бросил жаждущий взгляд в сторону спален. Он и Рон – друзья…

Гарри все еще не отказался от мысли подружиться с ним. Ну, возможно, Рон сделал и сказал ему много мерзких вещей, но рыжеволосый мальчик все еще горевал, Гарри чувствовал это, и тот часто бросал полный боли взгляд на пустое место своего мертвого друга на уроках, и не пытался начать новую дружбу, исключая Гермиону – но это был другой вопрос. Гермиона была не другом, а его девушкой, и это была большая разница.

Его отвратительное поведение по отношению к Гарри даже привело к его изоляции от одноклассников, которые теперь поддерживали «Квайетуса» в их обычных спорах. Гарри никогда не хотел этого, он мог защитить себя, так что отказывался от помощи взволнованных одноклассников во время ссор.

– Привет, Квайетус, кого ты ищешь? – это был Невилл.

Гарри улыбнулся мальчику, который, очевидно, не был глубоко погружен в учебу.

– Гермиону, – сказал он и улыбнулся. – У меня есть для нее очень хорошие новости.

– Что?

Гарри сложил руки и бросил серьезный взгляд на Невилла.

– Так, так, мистер Лонгботтом! Проявляем любопытство, не так ли?

Гаррино подражание профессору Снейпу было почти идеально, кроме усмешки – он просто не мог усмехаться так профессионально, как Северус.

– Боже! Ты так похож на своего отца, Квайетус! Не пугай меня, пожалуйста! – рассмеялся Невилл, и даже Парвати подняла голову и улыбнулась. – А Гермионы здесь нет, она с Роном пошла в библиотеку за книгой двадцать минут назад.

– Пошли, найдем ее. Я не хочу рассказывать дважды.

Невилл с облегчением положил свою книгу на стол и последовал за Гарри, выбиравшимся из гостиной.

– Эй, Квайетус, почему ты не отращиваешь волосы? Тогда ты был бы еще более похож на профессора Снейпа, – неожиданно сказал Невилл. – И твоя имитация была бы намного более похожа на правду.

Гарри развернулся на месте, чтобы посмотреть на Невилла.

– Только упомяни о сальности, и я прокляну тебя! – он угрожающе поднял палочку. Невилл просто отвел ее.

– Как бы я посмел сказать подобную вещь? Я хочу дожить до выпускного! – он покачал головой. – Итак? Почему ты всегда держишь их короткими?

– Мне не нравятся длинные волосы. И, но это секрет, Невилл, – он подмигнул другу, – я думаю, отец был бы более… человечным с короткими волосами. Или меньшим мерзавцем, если тебе так больше нравится. Этот стиль прически – его трагедия.

Они широко улыбнулись друг другу.

В библиотеке была только обычная группа рэйевенкловцев и несколько слизеринцев, которые осторожно поприветствовали Гарри, но ни Гермионы, ни Рона там не было.

– Если ты ищешь Гермиону, она вышла несколько минут назад. Я думаю, она и Уизли хотели побыть одни, – Арес шагнул к Гарри и улыбнулся Невиллу, приветствуя его. Круглолицый мальчик только моргнул от удивления. Слизеринец – и ведет себя хорошо?

– О, сказал Гарри, в то время как Невилл застыл от удивления, и почувствовал, что это прозвучало довольно глупо.

– Ты можешь прийти в нашу гостиную после ужина? У меня несколько вопросов по домашней работе по арифмантике, – добавил Арес.

– Хорошо, – кивнул Гарри, и вышел вместе с Невиллом. Это не будет его первый визит в слизеринскую гостиную, но он не чувствовал себя там комфортно. Она была слишком похожа на подземелье и враждебна. Арес знал его нежелание там появляться и ценил, что тот всегда соглашался присоединиться к Аресу, когда бы тот ни попросил.

– Почему ты дружишь со слизеринцами? – Невилл задал вопрос, который мучил его с того момента, как они вышли из библиотеки. Гарри остановился, вздохнул и повернулся к товарищу.

– Невилл, мой отец – декан этого факультета. Я с ними обедаю. Я знаю их и вижу, что, несмотря на общие предрассудки и предубеждения, там тоже есть хорошие люди, так же как плохие есть во всех других колледжах.

– Мой отец был гриффиндорцем…

Неприятное молчание повисло между ними.

– Давай найдем пустой класс, и я расскажу тебе новости. Гермионе придется подождать до завтра, – наконец сказал Гарри. – Я не хочу быть убитым ее свирепым бойфрендом.

Они снова улыбнулись и уже собирались войти в кабинет арифмантики, который был рядом, когда громкий голос прервал их разговор. Он исходил из класса, в который они собирались войти.

– Разве ты не видишь, Гермиона? Как? Ты такая умная, и ТЫ этого не видишь! Черт, я не могу поверить в это!

– Ты преувеличиваешь, Рон. Квайетус…

– Квайетус! Гнусный мерзавец дал имя своего братца-подельника своему избалованному, большеголовому, отвратительному сыну-ублюдку… Нет, Гермиона, это ты не понимаешь, что происходит.

Гарри напрягся, и его руки сжались в кулаки. Рон был настолько хорош, что задел всех, кто был ему дорог, одной фразой: его далекого отца, Северуса. И даже он был оскорблен. Он не был мальчишкой, которого описывал Рон!

– Ты несправедлив к нему, – раздался голос Гермионы. Она была настоящим другом.

– Я вижу его насквозь в отличие от тебя. Он старается пролезть в наш колледж, в наш класс своим невинно выглядящим способом, застенчиво улыбаясь, защищая обиженных гриффиндорцев в пустых коридорах и на улицах, он старается завоевать наше доверие, разве ты не видишь? Почему, как ты думаешь, он это делает? Почему? – голос Рона становился все громче и громче. Последние слова были сказаны так громко, что их невозможно было не услышать, однако Гарри и Невилл все еще стояли в коридоре. – Разве ты не понимаешь, что он пытается втереться к нам в доверие, в наш круг, на нашу сторону, как его отец, этот признанный убийца, который позволил Гарри умереть и теперь учит своего сына вести себя, как Гарри! Разве ты этого не видишь? Этот отвратительный проныра ведет себя, как Гарри! Все, что он делает, так похоже на него! Его жесты, слова, поведение! А почему? Чтобы разрушить нас, украв память о Гарри, обмануть нас, заняв то, что было местом Гарри в наших жизнях! И затем убить нас, как это сделал его отец, убивший половину моей семьи!

– Рон… – голос Гермионы был едва слышим.

– Да, он это сделал! – закричал Рон. – Перси видел его дело в Министерстве! Он убил целую семью, двоих родителей и двоих детей, ДЕТЕЙ, Гермиона! И теперь он учит здесь и обучает своего скользкого отпрыска действовать против нас! А Дамблдор верит ему, и защищает его и его сына, и теперь весь Гриффиндор верит ему, а не мне, и даже ты хочешь, чтобы я принял этого скользкого, подлого ублюдка, но я этого не сделаю! Никогда! Итак, ты должна решать! Ты можешь оставить меня и остаться с ним, или ты можешь поддержать меня, но в этом случае держись подальше от него! Пожалуйста, – умоляюще добавил он. – Я уже потерял Гарри. Я не хочу терять и тебя…

В этот момент Гарри почувствовал, что не может больше терпеть. Прижав ладони к пульсирующим вискам, он повернулся, чтобы убежать подальше от этого класса. Это было нелегко. Его ноги были словно сделаны из желе, его голова сильно болела, а его взгляд был затуманен. После нескольких неуверенных шагов он почувствовал, что сейчас упадет. Он взялся рукой за стену и прислонился к ней, чтобы сохранить равновесие, когда почувствовал, что его взяли под руку.

Он принял помощь, не задумываясь, и последовал за своим уверенным проводником, крепко закрыв глаза.

Он не хотел видеть. Думать.

Слова Рона жгли его изнутри, резали его, как любимый инструмент Эйвери, но это было намного больнее – не задумываясь, Рон дважды победил его: он заметил то, что не заметил никто другой: то, что Квайетус и был Гарри, а с другой стороны, он сказал Гермионе правду о Северусе, ту самую вещь, которая душила, мучила, преследовала его приемного отца, тот факт, что он убил людей, и это было главной причиной того, что он всегда отвергал возможность быть счастливым. Он привык говорить, что не заслужил счастья. И теперь Гарри мог прекрасно понять чувства Северуса, и был одинок и испуган.

Действительно ли Северус заслужил быть несчастным, и, в конце концов, умереть? Мог ли такой грех, как у него, быть забыт и прощен в этой жизни? Не было ли пятнадцать лет одиночества, три года шпионской деятельности, десятки спасенных жизней, попытка пожертвовать собой ради Гарри, когда Волдеморт хотел убить его, двух недели унижений и болезненных пыток в Поместье Кошмара достаточно, чтобы загладить грех? Был ли он на самом деле раз и навсегда проклят?

Гарри не хотел в это верить. Он хотел верить, что Северус будет прощен и снова сможет чувствовать себя человеком, а не отвратительным куском грязи, как о нем сказал Рон – слова Рона так похожи на то, как Северус сам себя оценивал!

И теперь он узнал, что жертвы Северуса были родственниками Рона.

Все встало для Гарри на свои места. Ненависть Рона, его протесты, взгляды семьи Уизли на Северуса. Да, Гарри мог понять поведение Рона даже до подслушанного разговора, но теперь он мог принять его. Рон был прав, и, если бы он смотрел на вещи с точки зрения Рона, тот бы тоже поступал правильно. Или не правильно, но так же, как Северус по отношению к Аресу – а родители Ареса никогда не убивали никого из семьи Снейпов.

– Боже, когда ты думаешь, что хуже уже быть не может, всегда оказывается, что может, – про себя пробормотал Гарри.

– Шшш, Квайетус, – Невилл усадил его на стул в другом пустом классе.

Гарри открыл глаза и посмотрел на него.

– Почему ты не оставишь меня одного? Ты ведь слышал правду? – с сарказмом спросил он.

– Чушь, – Невилл выдавил полуулыбку. – Это не было правдой. Это только ронова версия того, что он считает правдой. У меня своя версия, – он сел рядом с Гарри.

– Какая? – Гарри не смог удержаться, и в его голосе снова прозвучал сарказм.

– Это просто. Ты и твой отец меня устраиваете.

Гарри покачал головой.

– Я не верю в это. Возможно, я могу поверить, что ты нормально относишься ко мне. Но к моему отцу… Ты слышал Рона…

– А еще я слышал свою бабушку, – Невилл вздохнул и бросил тяжелый взгляд на Гарри.

– Твою бабушку? – Гарри был удивлен. Как бабушка Невилла была вовлечена во все это?

– Она всегда рассказывает мне истории о жестокости моего отца. Когда я был маленьким, я был уверен, что она лгала. Теперь я наверняка знаю, что нет. Никогда. Ты помнишь тот день, когда ты спас меня от Терри?

– Да, – прошептал Гарри.

– В тот день Терри рассказал мне правду. Свою правду. Что мой отец пытал его мать, которая не была Пожирательницей Смерти, а просто оказалась не в том месте не в то время. Ее только подозревали. Но мой отец почти убил ее. Он был очень плохим человеком, и больше никем. Но твой отец – это другой случай. Я подозреваю, что его обвиняли в том, что он был Пожирателем Смерти, как мать Терри, и мой отец допрашивал его в своей обычной манере, и под давлением он признал все, что хотел его мучитель. Это могло бы быть причиной того, что он так страстно ненавидел меня…

Теперь руки Гарри задрожали, и он неожиданно не смог вдохнуть. Добрая воля Невилла только что сделала все еще невыносимее и запутаннее. Снова выводы. Полуправды.

А Невилл пожертвовал своими собственными чувствами, чтобы Гарри почувствовал себя лучше. Он заботился о Гарри, и тот должен был рассказать ему правду.

Но как он мог сказать Невиллу? Это было не его прошлое, не его секреты, а Северуса. Но Невилл был так открыт с ним. Он показал уверенность и серьезность по отношению к нему. Но он не мог раскрыть прошлое Снейпа. Гарри неожиданно захотел закричать от горя так громко, как только мог,

Но он этого не сделал. Вместо этого он крепко закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.

– По крайней мере, я могу понять чувства Рона, – сказал Гарри после длительной внутренней борьбы. – Но извини, Невилл, у меня есть дела в слизеринской гостиной, и я также не хочу пропускать ужин.

– Ну, тогда иди. Увидимся завтра.

Гарри слышал намек на обман в голосе Невилла, но не мог ничего поделать.

В конце концов, он потеряет из-за глупых секретов всех своих возможных друзей. Он ненавидел секрет своей жизни. И теперь он должен был согласиться с Роном насчет его ненависти к Квайетусу, сверх всего.

Рон действовал так, как должен был.

В слизеринской гостиной он, когда вошел, смог почти физически почувствовать напряжение. Никто не говорил, но полная тишина выдавала то, что здесь проходила достаточно крупная ссора прямо перед тем, как вошел Гарри, и именно его приход ее прервал. Когда они увидели, что это был просто Гарри, шум возобновился.

– Что такое? – спросил Гарри, усаживаясь рядом с Аресом.

– Забини, – несчастно вздохнул он. – Малфой решил его немного проучить. Очевидно, он был непослушным, или что-то в этом духе.

– Непослушным? – глаза Гари расширились от шока. – Почему он должен слушаться Малфоя?

– Он и не должен, – пожал плечами Арес. – Однако он это делает. Я не знаю, почему. Я думаю, он хочет доказать им, что он достоин того, чтобы быть в Слизерине.

Гарри не нравилась ситуация, но, когда они прекратили кричать на Забини и направились по направлению к спальням, отправив очевидно замороженного мальчика вперед, он не смог даже притвориться безразличным. Арес посмотрел на него, подняв бровь.

– Это не твое дело, я полагаю, – он толкнул локтем застывшего Гарри.

– Что они собираются делать сейчас? – повернулся к нему тот.

– Я думаю, его немного побьют, – голос Ареса звучал бесцветно. Гарри чувствовал, как у него в висках стучит кровь.

– Как ты можешь быть таким безразличным? Он твой одноклассник! И… – он не смог закончить.

– ОН ВЫБРАЛ свой путь. ОН хотел быть слугой. Так что ОН должен нести ответственность.

– Нет. Я не спрашивал об этом. Я спрашиваю, как ты можешь быть таким мерзавцем, чтобы не помочь ему… – он бросил отчаянный взгляд на Ареса и поднялся.

– Подожди, Квайетус, – сказал Арес и потащил Гарри обратно к креслу. – Я принял свое решение в первый год. Это было непросто, я должен был заплатить за это, но, тем не менее, я это сделал. И здесь есть люди, такие, как я. Например, Янус. Тебе не обязательно присоединяться здесь к какой-нибудь группе. Но если ты решишь это сделать, то должен нести ответственность за свои решения.

Гарри смотрел на Ареса, обдумывая то, что услышал. Нет, определенно, это не гриффиндорская башня. Очевидно, здесь были другие правила. На короткий миг он почувствовал неуверенность. Но когда он услышал первый приглушенный крик из спальни, то больше не сомневался. Он вытащил свою палочку и бросился через дверь спальни.

– Прекратите! Сейчас же! – закричал он так, как научился от Северуса.

В затененной комнате он увидел две стоящие фигуры и третью, склонившуюся над кроватью, рассматривавшую «работу» других двух.

– Убирайся, Снейп, – бросил Малфой. – Нам не нужно твое присутствие.

– Оставь его в покое, Малфой, или я тебя прокляну.

– Это не твой факультет, и не твое дело.

– Ну, если я правильно помню, мой отец – декан факультета, так что это мое дело.

– Уверен в себе, а? – сарказм прозвучал в голосе Малфоя. – Нет, Снейп. Убирайся сейчас. Мне все равно, кто твой отец, – и он махнул рукой своим дружкам, которые повернулись к тихо стонущему Забини, чтобы продолжить свою работу.

– Ступефай! – закричал Гарри, указывая на двух идиотов.

– Как ты смеешь…? – начал Малфой и шагнул ближе к Гарри.

– Как ТЫ смеешь? – спросил Гарри в ответ, и в следующий момент его терпение лопнуло.

Очевидно, того, что случилось в этот день, было слишком много. Новости Северуса, откровения Рона, неудачная попытка Невилла его успокоить, беззаботные слова Ареса – когда он снова пришел в себя, то лежал на полу, его плечи крепко сжимал Арес. Драко сидел на кровати, прижимая огромный окровавленный носовой платок к своему лицу.

А в дверях стоял Северус.

– Что здесь происходит? – угрожающе спросил он, не заметив лежащего рядом Гарри, за что тот был очень благодарен.

– Ваш сын ударил меня по лицу, профессор, – в голосе Малфоя звучала глубокая ненависть. – Он угрожал убить меня.

– Как жаль, что я не сумел этого сделать, отвратительный мерзавец, – простонал Гарри, пытаясь освободиться от физического контакта с Аресом.

Северус только сейчас понял, что он тоже был в комнате.

– Мистер Нотт, отойдите от него, сейчас же, – отрывисто приказал он. Когда Арес отпустил плечи Гарри, тот сел. – Объясни, – Северус холодно посмотрел на него.

– Он заставлял своих дружков бить Забини. Я сказал ему прекратить. Он этого не сделал. Затем мы подрались.

– ТЫ это начал, – закричал Малфой.

– Тихо! – заорал на них Северус. – Это правда, мистер Малфой?

Блондин встал и дерзко скрестил руки на груди. Он не выглядел так угрожающе, как хотел, у него был синяк под глазом, а нос все еще кровоточил.