Текст книги "Позолоченная роза (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Он не помнил последнее, но деталь казалась очень важной. Боль не успела пронзить его голову, Амичия склонилась рядом и указала на место на карте. Было похоже на озеро.

– Думаю, мы тут, – сказала она. – Я не вижу других больших озер на карте, значит, мы в Солейле. Но я не знаю, как попала сюда из Болотца так быстро, если оно тут. Возле Пустого холма, – она провела рукой значительное расстояние.

Александр мог объяснить раньше. А теперь смог лишь кивнуть и попробовал пошевелить сухим языком.

– Похоже, мы тут.

Она тоже притихла. Он боялся ее молчания, ведь это означало, что она думала, а Амичия могла придумать только то, что принесет ему проблемы.

Александр взглянул на нее, Амичия глядела на него так пристально, что почти обжигала взглядом.

– Да? – спросил он.

– Ты знаешь, как я смогла попасть так далеко, да?

Проклятие на нем сковывало его язык, но не помешало ему кивнуть.

– И это ты тоже не можешь мне рассказать?

Он снова кивнул.

Она вздохнула.

– Это начинает раздражать.

Звук вырвался из его груди, хоть он и пытался прикрыть его кашлем.

– Нас обоих.

Амичия удивленно смотрела на него.

– Ты рассмеялся?

– Вряд ли.

– А, как по мне, рассмеялся, – она нахмурилась, и он не знал, было это хорошо или плохо. Она цокнула языком. – Что будешь делать, Король Жути? Никто не будет тебя бояться, если ты будешь смеяться.

– Я уберу тебя из комнаты, если захочу напугать.

– Еще и комплимент? – она приподняла бровь и пошла к своему креслу. – Что на тебя нашло утром? Я не знаю, что делать с этой доброй версией тебя.

Он хотел сказать ей, что всегда таким был. Он помнил, как дразнил братьев и сестер, местные женщины смеялись, когда он смотрел на них. Когда-то Александр был хорошим. Многие женщины хотели быть с ним.

Его крыло задело пол. Он забыл поднять их, вес крыльев тянул за спину, и мышцы за лопатками болели.

Теперь он был монстром, его тело напоминало ему об этом, хоть он и не мог забыть.

Александр схватил ближайшую книгу и пошел за ней к креслам, где они впервые заговорили как равные. Может, даже друзья.

Он опустился в кресло рядом с ней и пытался понять, как начать разговор. Он хотел узнать о ней больше, но любая тема вела к болезненным воспоминаниям. Атака, которую он приказал, привела к смерти ее семьи. Он не мог спрашивать ее о доме, его больше не было. Он не мог спросить о многом, но не знал, что сказать.

Амичия кашлянула.

– Можно задать вопрос?

Он не ожидал, что она начнет разговор, но рассказал бы ей все, только бы слышать ее голос.

– Да.

– Ты стал больше?

Он дрогнул, когти впились в книгу в его руке. Перед ответом Александр заставил себя расслабить руки.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты выглядишь больше. И когда я была в твоей комнате, казалось, что мышцы и кости в твоем теле двигаются сами.

Она заметила? Приступ был таким плохим?

Он не хотел, чтобы она знала, что он стал больше. Что за одну ночь каждый месяц он становился больше и страшнее. Со временем он станет чудищем, в котором нельзя будет узнать человека.

Но в этот раз, что странно, больше всего изменились ноги, хотя боль сосредоточилась в торсе. Он убрал их в сторону, чтобы она не видела, но у него уже не было ступней. Теперь у него были лапы с подушечками.

– Вряд ли я стал больше с той ночи, – соврал он.

– Хм, – отозвалась она и посмотрела на книгу в своих руках.

Хорошо, что она закрыла тему. Теперь ему не нужно было объяснять, что это значило, да он и не мог. Его язык прилип бы к нёбу, слова сковали бы цепи внутри его тела.

Она молчала не долго.

– Ты не можешь скрыть факт, что стал больше, понимаешь?

– Я не скрываю.

– Пытаешься. Но ты стал намного больше. Твоя грудь, плечи… и все остальное. И ты можешь прятать ноги под кресло сколько хочешь, но я вижу, что они изменились.

Она была слишком внимательной. Откуда взялась ее храбрость? Она должна была бояться его. Чудище в нем хотело напомнить о ее месте, и что оно было под ним.

Мужчина в нем, который проснулся, когда она коснулась тела в гробнице, соглашался. Было бы приятно, окажись она под ним.

Он не знал, как справляться с этими эмоциями. Александр и злился, и возбуждался. Он не мог оставаться дольше с ней в этой комнате, иначе совершит глупость и пожалеет.

Он резко встал, раскрыл рот, чтобы выдумать оправдание, позволяющее ему покинуть ее и ее вопросы. Но он не успел заговорить, заметил темную точку на горизонте. Она неслась к окнам библиотеки так быстро, что он едва успел броситься вперед.

Он подхватил Амичию, развернул ее и широко раскрыл крылья. Нечто пробило окна библиотеки. Осколки били по его крыльям, уколы боли нельзя было сравнить со страхом в его венах.

Она была в порядке? Он успел ее поймать? Стекло сыпалось на них, легко могло навредить ей. Она была слишком хрупкой, чтобы пережить такую атаку.

– Амичия? – прорычал он, отодвигаясь немного, чтобы посмотреть на нее.

Она подняла взгляд, стекло мерцало на ее волосах как звезды.

– Я в порядке.

Его колени ослабели от облегчения. Не из-за того, что без нее у него не будет воспоминаний, а потому что она была в порядке.

Так не пойдет. У него не могло быть чувств к женщине.

Александр отодвинулся и помог ей сесть. А потом он повернулся к Жути, разбившей самое ценное окно и испортившей место, где он был наедине с Амичией.

Жуть-женщина встала с плавным движением, не раскрывающим ее статус. Она была не просто Жутью, а величайшим из его воинов. Она пропала и должна была такой оставаться.

– Вивьен, – прорычал он.

Она склонила голову, ее движения, похожие на птичьи, выглядели странно с раскрытыми крыльями и оскаленными зубами.

– Так ты все-таки запомнил мое имя.

– Зачем ты здесь?

– У меня новости, Король.

– Какие? – он не хотел, чтобы она была тут. Он не хотел ее близко к человеку, который был единственной связью с его старой жизнью.

Вивьен взглянула на человека. В глазах горел желтый огонь жажды охоты.

Александр встал между женщинами.

– Ты отчитаешься в моих покоях.

– За тобой человек, Король.

– И она останется человеком. По моему приказу.

Вивьен щелкнула челюстями.

– Многое изменилось, пока меня не было, – ответила она с рычанием.

– Многое, – он не оглядывался на Амичию, боялся того, что увидит. Вместо этого он поманил своего воина из библиотеки, надеясь, что человеческая женщина была в порядке.

Глава 24

Амичия убирала стекло из волос. Каждый вдох замедлял бешеное биение ее сердца, но она не знала, что думать. Кем была та Жуть? Она еще не видела других, выглядящих так… женственно.

Может, все Жути тут были мужчинами. У этого существа была грудь. Объемная грудь на виду у всего мира. Амичия еще не видела такой уверенности и пренебрежения правилами приличия.

Через секунды после того, как Король и та Жуть ушли, дверь снова открылась, и ворвался Бернард.

– Амичия? – обеспокоено позвал он.

– Тут, – она помахала рукой с улыбкой. – Я в порядке. Ничего не случилось.

Бернард подбежал к ней и провел ладонью по ее телу, стряхивая осколки стекла.

– Она тебя трогала? – спросил он. – Она делала что-то, прилетев сюда и уйдя с Королем?

– Она меня не трогала, – хотя Амичия не понимала, почему он спрашивал. Она не видела раньше их женщин. Остальным сказали не вредить ей, но не этой Жути. Видимо, все дело было в этом.

– Слава богам, – Бернард выдохнул, опустил с облегчением крылья. – Держись от нее подальше. Амичия. Не важно, какой ценой. С этой наедине оставаться нельзя.

– Почему?

– Она опасна, – Бернард покачал головой. – Нет, не подходящее слово. Она оторвет тебе голову, лишь бы стать фавориткой Короля.

В этом не было смысла. У Амичии и не было такого статуса. Король дал ясно понять, что она была тут в плену. Он запер ее с комендантским часом, чтобы следить, где она была. Так с фаворитками не делали.

И кем была эта женщина? Бернард, похоже, боялся ее, и хоть он боялся многого, она не понимала опасений из-за этой Жути, которая была куда меньше него.

– Кто она? – спросила Амичия. – Я не видела ее раньше.

– У них были споры перед тем, как нас послали в Болотце. Она хотела убить всех и покончить с этим. Король хотел всех обратить, и Вивьен возмущалась, что нужно будет кормить много ртов. Когда Король не сдался, она… – Бернард почесал шею. – Никто не знает, куда она ушла, но куда-то ушла.

– Это не объясняет, кто она.

Бернард долго мешкал, и Амичия занервничала. Кем была эта женщина? Из-за чего все ее так боялись?

Наконец, Бернард выдохнул и ответил:

– Я не должен помнить это. Не должен, но… Вивьен когда-то была суженой Короля. Ей было суждено стать его королевой, а потом память как в тумане. Я помню ее, но не ее, и я не помню, что остановило свадьбу. Но она его лучший генерал, он слушал ее. До… – Бернард замолчал.

– До чего? – спросила Амичия.

– До тебя.

– О, – до того, как она пришла в поместье и все изменила. Вот только она не знала, почему все изменилось, или что она вообще сделала. – Ладно.

Бернард прижал крылья к спине и скрестил руки на груди.

– Я сказал это не для того, чтобы ты жалела себя. Это не конец света и не меняет твои планы.

– Я не знаю, о чем ты.

– У него есть пара. Ты знаешь теперь, нужно идти дальше.

Амичия взмахнула руками.

– Я не знаю, о чем ты, Бернард. Король был добр в последнее время, да. Но мы только друзья. И его суженая не меняет наши отношения. Мы… напарники.

– Напарники?

– Да! Мы хотим знать ответ на один вопрос, так что работаем вместе, – даже она не верила себе.

Амичия видела подозрения Бернарда, на его месте и она бы их имела. Она неубедительно соврала ему.

Она не знала, что чувствовала к странному Королю Жути. Он стал напарником, как она и сказала, но и чем-то большим, чем просто король. Его воспоминания были самым интересным в этом поместье.

Чем дольше она оставалась тут, тем меньше боялась. Его размер уже не пугал, странная внешность не была такой важной, как раньше. Он был просто Александром, Королем Жути, который нуждался в ее помощи.

Вот и все. Король хотел ее помощи. Простая Амичия из Болотца, дочь изобретателя, которая не могла пойти по стопам отца, ведь ей нужно было завести семью.

Она теперь помогала королю.

Она расправила плечи и посмотрела в глаза Бернарда, полные подозрений.

– Напарники, – повторила она. – Не больше и не меньше.

– Ладно. Может, ты будешь рада знать, как напарник, что он увел Вивьен в свои покои.

Слова не должны были жалить, но жалили. Ей не нравилось думать, что то существо водит ладонями с когтями по…

Нет. Она не могла так думать. Друг или напарник так не думал. И она, чтобы не позволять мыслям бушевать в голове, пожала плечами.

– Рада за него. Он может делать, что хочет, в свободное время, пока это не мешает нашему исследованию.

– Проводить время, как хочет, – Бернард фыркнул. – То есть, с кем хочет.

Он играл не честно, она это видела. Но разозлилась сильнее, чем хотела признавать.

– Уйди, Бернард, – возмутилась она. – Я найду себе одеяло и продолжу читать.

– Все твое кресло в стекле.

– Тогда я найду другое кресло, – слова звучали как рычание, а не речь человека. – Ты меня отвлекаешь.

– Конечно, мадемуазель, – он насмешливо поклонился и покинул библиотеку летящей походкой.

Он пытался свести ее с ума? Не важно, что у Короля был кто-то еще. Она была рада за Александра.

Амичия прошла, хромая, к другому креслу, подальше от окон, откуда в комнату теперь лился холодный воздух. Она останется, пока сможет терпеть дрожь, а потом сдастся. Отец не растил ее слабачкой, боящейся прохлады в комнате.

Амичия раскрыла книгу сильнее, чем требовалось. Корешок приятно треснул, и ей захотелось раскрыть так и остальные. Было просто представить книгу как спину Александра, трещащую под ее ладонью, потому что он точно отвлечется теперь из-за прибывшей женщины.

Никто не мог винить мужчину за то, что его отвлекла женская красота. Жуть и не была красивой.

Эта мысль была мрачной даже для Амичии. Она буркнула под нос:

– Может, она милая по меркам Жути.

Тело женщины было мускулистым, сильным и способным, Амичия такой не была. Жути все были сильнее людей, и ее крылья впечатляли. Они были нежнее, чем у мужчин вокруг, но все еще сильные.

Амичия вздохнула. Жутям точно нравились такие как они. Александр для нее не был привлекательным, хотя его красные глаза впечатляли сильнее, чем раньше, а его руки и грудь вселяли уверенность, а не пугали.

Она закрыла книгу со стуком и отложила ее. Такие мысли никуда ее не заведут, а картинки его тела в голове только сильнее путали.

Амичия не врала, сказав Бернарду, что они были просто напарниками. Это было правдой, она не могла допустить, чтобы это изменилось. Ни для кого.

Ветер шуршал в окнах, проносился за ней к стеллажу. Он свистел по длинному коридору, который она не видела, – еще одному коридору слуг в поместье.

Тут она впервые его видела. Король Жути прошел в библиотеку, и она поняла, что он читал книги. Может, не меньше, чем она в свободное время.

Если бы она перестала думать о следующих действиях, Амичия взяла бы книгу и продолжила читать. Она забыла бы о разбитых окнах, пугающих Жутях-женщинах и делах Короля в его свободное время.

Но она вообще не думала.

Ноги понесли ее от кресла к стеллажу, где маленький рычаг открывал проход в коридоры слуг. Там хватало места для нее, хоть костыли и замедляли движения.

Амичия не должна была так поступать. Ей стоило вернуться в библиотеку и уткнуться в книжку. Ей нужно было отвлечься от искушения.

Но ноги не переставали двигаться.

Амичия спорила с собой всю дорогу до резкого поворота направо, ведущего к покоям Короля. Она знала это только потому, что видела, где была его комната, и…

Никаких оправданий. Она не должна была ничего знать о его личной жизни. Они были знакомыми, медленно становились друзьями.

Но ей была интересна его жизнь. Ей было интересно, как он жил, что чувствовал, что помнил. Она хотела знать его историю, его рассказы о жизни. Любопытство пылало в ее груди вопросами, на которые нужно было отыскать ответы.

Амичия пыталась придумать причину слежки за ним. Она снова была в стенах поместья, пока он пытался уединиться с этой… женщиной. Не монстром. Она не могла звать Вивьен монстром, не называя так Александра.

А она уже не считала его чудищем.

Она слишком быстро добралась до скрытой стены за его комнатой. Амичия смотрела на дыру в стене, которая позволит ей увидеть, что они делали, и говорила себе уйти в библиотеку. Она дошла до его комнаты. Поддалась зову сердца, но все еще могла развернуться.

Ее ноги повели ее вперед, она согнулась, чтобы посмотреть через мелкую брешь в комнату. Обзор падал на большой рушащийся камин, еще горящий, где она спала рядом с ним. Амичия все еще ощущала жар его большой ладони, лежащей на ее.

Александр стоял перед камином, его силуэт был огромным и невероятно сильным. Меньшая Жуть, Вивьен, обходила его, как зверь на охоте.

– Человек, Александр? – спросила женщина. – Ты знаешь указ алхимиков.

– Да.

– Все люди должны умереть или стать Жутями. Это нам поручили. Ты хочешь нарушить слово? Пойти против величайших из живущих?

Крылья Александра раскрылись так широко, что Амичия видела мерцание огня сквозь них.

– Я не собираюсь нарушать клятву.

– Тогда почему оставил ее? – прорычала Вивьен.

Амичия теперь видела ее лицо. Ее красоту портила гримаса, она скалила зубы, хмурилась, хищный взгляд заставил Амичию задаться вопросом, что разозлило женщину. Амичия не была угрозой. Она должна была понимать это. Человек не мог с ней соперничать.

Верно?

Александр с низким гулом в груди повернулся к Вивьен. Его лицо было в профиль, огонь играл на резких каменных чертах.

– Я не обязан объясняться перед тобой.

Поведение Вивьен изменилось, как только он проявил недовольство. Ее выражение лица смягчилось, плечи опустились, и она нежно потянулась руками к его лицу.

– Mon cherie, – пробормотала она с успокаивающей хрипотцой. – Ты можешь оставить питомца, если хочешь. Я не буду тебя судить, но нужно рассказать мне.

– Питомца? – повторил Александр.

– Конечно, – Вивьен потянула его лицо ниже и коснулась губами его губ. – Разве люди не такие? Звери, по сравнению с нами.

Горло Амичии сжалось от тревоги и страха. Что он скажет? Он не мог согласиться, когда они зашли так далеко. Они вместе выяснят, что тут происходит. Он показал ей так много о себе, свои слабости, страх и историю.

Он же не считал ее зверем?

Темный силуэт его тела обвил Вивьен. Он сжал в руках Жуть, и Амичия услышала, как он простонал ответ:

– Ты права, мой генерал. Они лишь немого умнее зверей.

Сердце Амичии грохотало в груди. Ее дыхание стало неровным, она дрожала от стыда. Она повернулась слишком быстро, кончик костыля стукнул по стене.

– Что это было? – услышала она голос Вивьен, но Амичия не замедлилась.

Она была тут не для друзей. Она не собиралась нежничать с Королем Жути, который уничтожил ее город, ее дом, ее семью. Жалость была слабостью, она поддалась этому на пару мгновений.

Теперь Амичия хотела только свободы. И она сделает все, чтобы освободиться из когтей Жутей.

Глава 25

Она избегала их днями после этого. Они не могли помочь ей отыскать ответы, так что беседы с ними были тратой времени.

Амичия часами сидела над книжкой, пока глаза не болели, а голова не ощущалась так, словно расколется. Она остановилась бы, если бы прошлой ночью не появилась капля надежды. На долю секунды, строки в голубой книжке перестали шевелиться, и она увидела одно слово.

Небесные.

Костыли стучали по полу, она двигалась по пустой кухне. Почти все Жути, скорее всего, были в главном зале, пировали, не зная, что их питомец-человек уже работал.

Она потянулась за яблоком плохой рукой, радуясь, что боли почти не было, когда она ее вытянула. Прошлой ночью Амичия впервые сняла бинты и пошевелила пальцами, подняла руку над головой.

Рана больше ее не беспокоила. Но с ногой все было иначе. Та боль не давала ей покоя, но уже была не такой плохой. Казалось, в этом месте она исцелялась быстрее, хотя на это все еще ушло много времени. Она была почти готова вернуться в боевое состояние.

Амичия взяла розовое яблоко и подняла к свету свечи. Фрукты не росли зимой. Она не удивилась бы сушеным яблокам, но такое? Идеально спелое, круглое и хрустящее?

Это место отличалось от всего мира, даже еда напоминала об этом. И ей нужно было как можно скорее убираться отсюда.

Амичия покинула кухни, укутав одеялом плечи, с яблоком в руке и книгой в кармане теплого шерстяного платья. Это был самый простой наряд из всех, что ей дали. Шерсть была выкрашена в милый розовый цвет. Юбка была вырезана как лепестки розы, окружала ее тело и покачивалась от движений.

Платье как-то согревало ее. Амичия вышла наружу, направилась за дверь к саду поместья. Там она найдет уединение среди замерзших цветов и скрытых статуй.

Ее ноги хрустели верхним слоем снега, треск разносился эхом в тихом дворе. Птицы не пели, крылья не хлопали, звуки издавала только она.

– Странно, – пробормотала Амичия, шагая к скамье, что видела лучшие дни. Один угол был разбит. Другой подходил, чтобы она села среди обломков.

Амичия опустила ногу на камень и вытянула сломанную ногу, отклонилась на спинку скамьи. Для чтения подойдет.

Амичия опустила голубую книжку на колени и откусила большой кусок от яблока в руке.

– Что ж, – начала она, – мы снова встретились.

Если бы она верила в магию больше, чем в науку, подумала бы, что книга фыркнула. Так звучало, когда она открыла страницы там, где видела слово.

– Расскажи мне сегодня свои секреты, – выдохнула Амичия. – Что ты так отчаянно скрываешь?

В холодном воздухе книга ожила. Строки, что двигались, словно кто-то писал их снова и снова, застыли. Слова появились изящным и агрессивным почерком. Она понимала этот язык.

Амичия склонилась и прочла слова вслух:

– Небесные были посланы с неба. Легенды говорят, большой луч света отправил их из-за облаков. По одному в каждое королевство Угля. По одному для каждого короля. Они были посланы вести людей к новой, лучшей жизни. Хотя Небесные все были разными и прибыли с разных созвездий, они были схожего размера и телосложения. Их всех можно было назвать красивыми. Позолоченные, словно их обмакнули в золото. Одни темнее, другие бледные, будто из бриллианта. Люди не знали сперва, как их принять. Крылатые существа прошли в наши королевства с невероятными способностями. Некоторые их приняли, другие королевства прогоняли их в глушь. Они не уходили. Со временем люди поняли, что Небесные были добрыми. Прибыли помочь. Они хотели убедиться, что люди делали то, что должны делать. Строили лучшее место для всех.

Амичия перевернула страницу и увидела грубый набросок, поразивший ее. Мужчина, изображенный углем, был прекрасен. Даже с ограниченными способностями, художник запечатлел болезненную красоту Небесных.

Четыре крыла тянулись от спины мужчины, пернатые и белые. Его лицо потрясало. Но ее восхитили кусочки золота, которые художник наложил поверх картины. Они были на концах крыльев, словно каждое перо погрузили в растопленное золото.

Те Небесные были чудесны. Если они были такими необычными, она понимала, почему люди их боялись. Но не было смысла прогонять их, если они прибыли помочь.

Конечно, она не понимала, зачем они пришли. В книге это не объяснялось. Существа упали с неба, чтобы помочь людям? Зачем?

Амичия перевернула страницу, но слова снова двигались.

– Да ладно, – она закрыла книгу и открыла ее снова. – Ты рассказала не все!

Но книга уже не хотела, чтобы ее читали. Слова двигались, кроме тех, что она уже прочла. На рисунок все еще было больно смотреть, а от текста возникло только больше вопросов.

Она потянулась за яблоком и быстро его доела.

– Хотела, чтобы я поела? Я закончила. Дай прочитать еще.

Амичия бросила огрызок через плечо, услышала, как он тихо стукнулся об снег. Если книга хотела заботиться о ней, то она съест сто яблок. Но дальше трех страниц, что она уже прочла, книга не поддавалась.

– Играешь во вредину, – прорычала она. – Ладно. Я перечитаю каждое слово сотни раз, если этого ты хочешь. Я понимаю намек. Я запомню все, что ты мне показала, а потом ты покажешь еще.

День тянулся медленно. Амичия снова и снова читала слова, бормотала их под нос, пытаясь понять, что ей показывала книга. Но понимать было нечего.

Небесные прибыли из-за облаков. Их отправили помогать людям. Она это поняла, но книга ничего больше ей не показывала.

Она должна была ощутить озарение, чтобы ей показали больше?

Амичия взяла рядом с собой яблоко, откусила кусочек и задумчиво жевала. Книга была со скрытым значением. Или она не понимала какой-то секрет.

Магия не была настоящей. Эта книга не была проклятой, не знала, о чем Амичия думала, и как много понимала в написанном. Был какой-то рычаг, такой маленький, что она его не нашла.

Ее отец был известным мастером, создавал такие вещи. Маленькие предметы с крохотными рычагами, которые выглядели как стрелки часов, или меч, который можно было забрать из руки щелкунчика. Это ей нужно было искать.

– Все больше и больше тайн, – пробормотала она, крутя книгу в руке. – Больше и больше…

Амичия замерла и посмотрела на яблоко в своей руке. Она брала с собой только одно яблоко. И его было сложно донести, а два ей никак не уместилось бы в руки вместе с книгой и костылями.

Она долго и пристально смотрела на красную поверхность, а потом доела его и отложила. Это она не выбросит. Сохранит при себе. На всякий случай.

– Я не верю в магию, – повторила она, глядя на книгу. – Но…

Еще яблоко прикатилось по снегу к ее боку. Несколько кусочков снега прилипло к стебельку.

– Я знаю, что ты там, – крикнула она. – Но не понимаю, зачем кидать в меня фруктами.

Снег захрустел, кто-то приближался, но Амичия не стала оглядываться. Только двое тут стали бы ее кормить. Только двое думали, что она ела мало.

Бернард вряд ли вышел бы наружу. Он не хотел быть там, где не мог убрать. Амичия его не винила. Он ненавидел грязь на его столе, тем более – на одежде.

Оставался лишь один вариант, и о нем она старалась не думать.

– Если ты так трудишься, я подумал, что тебе нужно не одно яблоко, – ворчание вызвало мурашки на ее руках.

Как этот голос мог вызвать ее дрожь сильнее, чем ледяной воздух? Она могла справиться с лютым холодом, но один тембр его голоса делал ее слабой. Это было обидно.

От этого ее сердце колотилось.

Амичия вгляделась в книгу сильнее, чтобы не смотреть на него.

– Я поем позже, спасибо.

– Но ты ведь не читаешь, – Александр сел на снег рядом с ней. Он согнул ноги, напоминая горгулий на самом большом поместье Болотца.

– Я читаю, – рявкнула она. – Книга открыла мне свои тайны.

– Да? – он приподнял бровь. – И какие же?

– Что Небесных послали помочь людям. Так они думали. Я знаю, как выглядели Небесные. То были позолоченные крылатые существа, которых многие сначала считали опасными, – она мало знала, но притихла, словно у нее еще были знания.

Он кивнул, смотрел сквозь нее, словно обдумывал тему.

– Да, думаю, это верно. Небесных послали… помочь.

– Почему ты сделал паузу?

– Потому что не уверен, что это правильно.

– Как иначе? – Амичия помахала книгой в воздухе. – Ты дал мне это, потому что там ответы.

– Я думал, что там ответы. Я не смог ее прочесть, – улыбнулся он. Большие клыки торчали дальше губ, выглядя пугающе и странно. – Только ты это сделала.

– Какая честь, – Амичия не смогла сдержать сарказм из голоса.

Она думала, рядом с ним будет просто. Она уже решила, что не могла ничего поделать с Вивьен. Та Жуть была просто еще одним препятствием на пути к цели, и Амичия не могла расстраиваться, потому что не интересовала его не как напарник.

Она не могла интересоваться. Амичия смотрела на него, напоминая себе о странностях и отличиях. У него были крылья. Серая кожа. Крылья двигались, когда он злился. А еще на пальцах были когти, ноги были странно выгнутыми. Он не был человеком, и уже за это нужно было недолюбливать его.

Мягкие мысли пробрались вслед за перечисленными отличиями. Ему нужна была ее помощь. Его лицо смягчилось, пока он смотрел на нее сейчас. Он хотел знать, что случилось в прошлом, раскаялся за то, что пытался убить ее.

Амичия скрипнула зубами и отвела взгляд.

– Я читала книгу в библиотеке. Там интересно описывались отношения пленника и похитителя.

– Да? – Александр подвинул крылья, они легли на его плечи как плащ. – Просвети меня.

– Для пленника нормально ощущать… симпатию к похитителю. Со временем мозг пытается убедить пленника, что тот, кто вредит ему психологически, делает это из заботы к пленнику. А потом приходит сострадание.

– Ты на что-то намекаешь? – сухо спросил Александр.

Она попыталась отодвинуться от него, заставить себя понять, что эти чувства были неестественными. Амичия должна была ненавидеть его. И ненавидела месяц назад.

Амичия кашлянула.

– Я намекаю, что это выживание, то, как мозг объясняет зависимость от того, кто пытается мне навредить.

– Ты намекаешь, что у тебя есть теплые чувства ко мне, Амичия?

Он совсем не понимал ее слова, раз пришел к такому выводу. Она точно не хотела, чтобы он думал, что ей нравилось его общество. Все это было просто испытанием в ее жизни. Она разгадает его проклятие, уйдет и не вспомнит об этом месте.

– Нет, – ответила она, но ее голос дрожал. – Я говорю, что мне не нравятся ни ты, ни другие Жути тут.

– Бернарда это расстроит. Ты ему нравишься.

– Хватит, – прошептала она. Сердце Амичии болело от мысли, что это заденет Бернарда. У того Жути было золотое сердце, и ему было важно, чтобы ей было удобно. Теперь оставалось лишь молиться, чтобы Александр не рассказал остальным об этом.

– Что хватит? – Александр склонился, чтобы она его видела. Кусочки льда и снега прилипли к его рогам и мерцали в свете утра. – Говорить о симпатии?

– Это звучит неестественно с твоих губ.

– Это не связано с возвращением Вивьен?

Амичия фыркнула, звук был гадким и холодным.

– Не связано. Мне плевать, кто тебе супруга.

– Я знаю, что ты была в стене, – ответил он с серьезным видом. – Ты слышала, что мы говорили, но я не понимаю, почему ты поверила этому.

– Поверила чему? – челюсть Амичии болела от того, как она стиснула зубы. – Что ты и остальные цените людей не больше, чем животных? Что ты так низко обо мне думаешь, как о питомце?

– Ты знаешь, что я не это имел в виду.

– Так ты это сказал, и я знаю теперь свое место, – и Амичия не собиралась и дальше сидеть и спросить с ним и книжкой, которую он ей дал. Она с трудом поднялась на ноги и сунула костыль под руку. – У меня есть работа.

– Ты живешь тут со всем, что пожелаешь, – отметил Александр. – Что за работа тебя зовет?

– Единственное, чем я коротаю время, – прорычала она. – Пытаюсь узнать, что случилось с тобой и твоим народом, чтобы уйти.

Ее сердце болело. Она не хотела говорить с ним о женщине, которая вернулась. Она не хотела знать, почему в ней все сжималось от мысли о них вместе, или почему он не отрицал, что был с Вивьен. Он говорил, что не видел в ней питомца, но и не отрицал, что считал ее животным.

– И куда ты пойдешь? – окликнул он ее. – Там ничего не осталось, Амичия.

– По чьей же вине? – она ковыляла по снегу, вытаскивая ноги из сугробов, хоть от этого нога болела.

– Я думаю, ты ревнуешь!

– Ревную? – она развернулась, чуть не упав, когда костыль застрял в снеге. – Чему ревную?

Он сидел на том же месте, зловеще неподвижный. Он мгновение выглядел так, словно был из камня, который напоминала его кожа.

– Думаю, ты знаешь, – буркнул он, слова доносились над снегом как ветер. – Вернись в свою библиотеку и убежища в стенах, petite souris. Но, думаю, ты всегда будешь возвращаться позлить кота, который на тебя охотится.

Она скрипнула зубами и отвернулась.

– Не думай, что ты мне нравишься, grande imbecile.

– Как я мог так подумать?

Амичия прошла к поместью, завернула за угол и перестала ощущать спиной взгляд. У двери цвел куст розы, которого раньше там не было. Она была в этом уверена.

Она смотрела на замерзшие капли воды на каждом идеальном лепестке. Розы зимой? Невозможно. Но тут появлялось многое, что было невозможным.

Глава 26

Жуть опустился на стол в центре главного зала. Горы еды, может, и были бы вкусными, если бы Александру не приходилось смотреть, как они ели овощи и мясо как… животные.

Он не мог забыть разговор с Амичией. Она не хотела, чтобы ее считали питомца, и он ее такой и не считал.

Так ведь?

Он смотрел, как Вивьен, сидящая справа от него, взяла с тарелки целую жареную курицу и впилась в бок. Амичия же, сидя слева от него, осторожно отрезала ножку курицы и не спешила, пользуясь столовыми приборами. Она отрезала кусочек, подцепила его вилкой и опустила в рот.

Она изящно брала каждый кусочек. Она не брызгала и не сорила едой на стол, а остальные рядом с ней устраивали бардак.