Текст книги "Позолоченная роза (ЛП)"
Автор книги: Эмма Хамм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Эмма Хамм
Позолоченная роза
(Небесные – 1)
Перевод: Kuromiya Ren
Глава 1
Когти царапали каменный пол над головой. Амичия зажала руками рот, удерживая крики. Звуки впивались в ее язык как иглы.
Запах трав и земли доносился от ее ногтей. Она была в саду, рылась в земле руками, сажая салат-латук. А потом они напали на Болотце.
Одно из существ, а то и больше, было в этот миг над ее головой. Ногти на его лапах стучали по каменному полу сверху. Его хвост шуршал следом за его шагами, пока существо спускалось по спиральной лестнице в подвал с кореньями, где она пряталась.
Ее ладони дрожали у рта, металлическая ручка повернулась. Ее отец был умельцем, создал сложный замок от воров. Но отгонит ли замок нечто такое чудовищное, как одного из Жути?
Ручка повернулась снова, задрожала и легко вырвалась из двери. В дырке на месте ручки стало видно серую кожу.
Амичия отпрянула. Она прижалась спиной к винной бочке, пытаясь забиться подальше в угол. Чудище не увидит ее, если она будет крохотной. Она будет прятаться дальше, ведь обещала отцу.
«Не привлекай внимания, – шепнул он перед тем, как ушел помогать защищать их дом. – Оставайся на месте. Я тебя найду».
Но он не вернулся. Она поправила потрепанную коричневую юбку на ноге, и дверь открылась.
Она пряталась во тьме, а существо – нет. Оно стояло у факела на стене, огонь играл светом на его сильных чертах. Красный свет озарял длинные рога, угловатое лицо, широкие мышцы его серого тела. Набедренная повязка скрывала его тело внизу, и она еще не видела столько открытой кожи. Казалось, его кожа была из камня. Учитывая, как сложно, по словам солдат, было ранить этих существ, может, они и были из камня.
Существо отклонило голову, вдохнуло приплюснутым носом. Она была уверена, что ее запах не могли уловить даже гончие. Травы висели с потолка подвала, сушились рядом с мясом. Бочки вина и медовухи скрывали ее от обзора, и ее запах не мог быть сильнее этого.
Мужчина, а это явно был самец, судя по плечам, сделал еще несколько шагов в погреб. Он шумно выдыхал, странное рычание загудело в его груди.
Он нашел ее? Он знал, что она тут пряталась?
«Будь смелой», – так сказал бы ее отец.
Амичия огляделась в последний раз, надеясь, что в погребе есть тайная дверь, о которой она не знала.
Надеясь, что там есть то, что ей поможет.
Но она могла лишь ждать. Неподалеку не было оружия, да она и не была сильной. Она не работала в поле с крестьянами, она помогала отцу в его изобретениях, чинила замки, часы и прочие механизмы в королевстве. Мозоли никогда не появлялись на ее ладонях, мышцы ее рук не были толком развиты. Она не могла победить одного из Жути.
Когти стукнули по земле рядом с ней. Послышался шорох, и выдох задел ее голову.
Он явно слышал ее сердце. Упрямый орган бился о ребра, пытаясь уговорить ее побежать подальше от этого места. Но побег не спасет ее. Так существо точно ее поймает. Но ее сердце все равно хотело убежать отсюда. Страх вызывал дрожь в ее мышцах, она была готова броситься в любой момент наутек.
Амичия притянула ноги ближе к себе, смотрела на свои темные волосы, спутавшиеся на коленях.
«Ни звука, – говорила она себе. – Даже не дыши».
Жуть рядом с ней еще раз выдохнул и развернулся. Амичия зажмурилась, пока звуки утихали, затаила дыхание при виде больших кожистых крыльев на спине существа.
Мембраны раскрылись на миг, когти на местах соединения задели потолок, сбили часть трав на пол. Он пошел вверх по лестнице, покачивая длинным хвостом.
Амичия считала удары своего сердца от сотни до нуля. Один из Жути уже проверил этот погреб, и она могла выжидать тут.
Но ее отец был где-то там. Может, его уже схватило существо, и она его больше не увидит.
Слезы выступили на ее глазах, а потом капли покатились по лицу, как того хотело ее сердце. Она могла больше не увидеть его. Что ей делать? Из семьи у нее был только он. Только ему было дело до того, жива она или счастлива. Он перевязывал ее разбитые коленки и слушал ее болтовню о фейри в саду.
Нет, она не могла оставаться тут. Но если она уйдет, то будет уязвима, и они смогут схватить ее и утащить в свой замок, обернуть такой же, как они. Но она не могла сидеть в этом углу, где пряталась в детстве, пока все, кого она любила, сражались с монстрами из их кошмаров.
Амичия встала на четвереньки, выползла из укрытия между бочками. Каждое движение казалось громким, словно она била по сковородам и кастрюлям.
«Я здесь, Жуть! Приходи и найди меня».
Она стиснула зубы.
«Будь смелее», – ее отец не растил дочь боящейся мира. Он растил ее решать проблемы, думать над ситуацией. А не столбенеть от страха.
Она встала, отряхнула длинную юбку, поправила белый фартук, сдвинувшийся на бедрах. Она потеряла платок, которым убирала волосы с лица.
Амичия потерла ладонями руки, озираясь в погребе в поисках того, что могла взять с собой. Того, что даст ей хоть немного защиты. Помочь могла только сковорода, висящая на стене. Верная сковорода ее матери, на которой она часто готовила, пока не заболела.
Со сковородой в руке Амичии стало спокойнее. Ее словно вел дух матери. Вес тянул руку вниз, но это не имело значения. Она могла взмахнуть сковородой и, может, оглушить существо. Она хотя бы одного одолеет, пока они не сделают ее монстром.
Она прошла к спиральной каменной лестнице, заглянула за угол и поднялась. Чтобы не шуметь, она смотрела, куда ступает. Ее мягкие туфли шуршали по полу, она едва улавливала этот звук.
Когда она добралась до двери, ведущей в дом, Амичия глубоко вдохнула и прижала ладонь к дереву цвета карамели.
– Осторожнее, – шепнула она себе. – Тихо.
Амичия склонилась ближе, приоткрыла дверь. В брешь стало видно, что комната за ней разгромлена.
Стол, где они с отцом завтракали каждое утро, был разбит пополам и лежал на боку. Ножки стула валялись на полу, отброшенные в сторону. Огонь в камине давно угас, и комната была серой и холодной.
Как долго она пряталась? Солнце уже село, но казалось, что она пряталась всего минуты. Или вечность.
Сглотнув, она открыла дверь до конца. Ее дом был пустым и разрушенным. Маленькая кровать в углу, где она спала, превратилась в перья и обрывки ткани. Гобелен ее матери был растерзан у кровати. Разбитые тарелки и чашки украшали пол, словно кусочки истории, разбитой у ее ног.
Ее дом пропал.
Она стояла среди развалин и закрыла глаза. Она помнила, какой была комната. Теплый огонь трещал в углу, рядом с ним папа работал над новым изобретением. Тихое щелканье шестеренок и его смех, когда что-то срабатывало, как он планировал. Вкусный суп на плите и хлеб в печи. Ни один монстр не лишит ее воспоминаний.
Она сжала сковороду удобнее, прошла к окну и подвинула изорванную штору. Каменные улицы были пустыми и зловеще тихими вокруг ее домика. Людей не было. Смех не звучал со ступенек. Лишь тишина.
В городе было так много людей, Жути не могли забрать всех за один день.
Или могли?
Амичия открыла дверь и вышла на узкую улицу в тени четырехэтажных домов, плотно прижавшихся друг к другу.
Она встала на миг спиной к стене дома. Жутей было слышно по шороху крыльев и их хлопанью. Она услышит их, если они нападут на нее.
Небо над ней темнело, наступала ночь. Тусклый серебряный свет бросал темные тени на белье, что сушилось над ее головой. Ткань хлопала на слабом ветру, и только этот звук разносился эхом по опустевшей улице.
Амичия пошла по лабиринту улочек, видела только боль и страдания. Жути уничтожили не только людей и дома, но и их хозяйство. Она перебралась через обломки телеги. С одной стороны улицы был разбит прилавок с фруктами, дорогие лимоны и виноград рассыпались по земле. Битое стекло от окон и витрин усеивало улицу.
Она не знала, куда идти, кроме центра Болотца. Разве не там могли спрятаться многие? Крепость в центре была для маркиза, но он не прогнал бы людей в такой миг. Ее отец явно там, ждал ее прибытия. Он будет знать, что делать, когда она найдет его.
Воздух загремел над ее головой, от шелеста крыльев ее сердце сбилось с ритма. Амичия прижалась к двери под навесом, прячась от того, кто мог увидеть ее с воздуха. Она направлялась к центру города, чтобы проверить свою гипотезу.
Жуть пролетела, а Амичия еще долго прижималась к двери. Пот стекал по ее спине. Ее одежда прилипла к ней, коричневое платье помогало слиться с деревом. Пока что она была в безопасности. Но это не означало, что она будет в безопасности долго.
Если монстры были тут, то жители прятались в крепости. И звери разобьют ее, чтобы добраться до людей.
Она шумно дышала, пыталась думать как отец. Он не рисковал бы собой, пытаясь ее найти, потому что был умнее этого. Как она могла найти его, не раскрыв себя Жути?
Она не могла идти к крепости по главным дорогам. Жути увидят ее, ей нужно было найти другой путь. Скрытый.
Она потянулась за себя и открыла дверь в дом. Дючампы жили тут, и дверь всегда была не заперта. Мадам Дючамп шила почти всю простую одежду в городе, и ее цены были доступными. Амичия была внутри пару раз, но знала, что за садом могла попасть в переулок. Те переулки были с крытыми мостами между квартирами на вторых и третьих этажах. Жути будет сложно увидеть ее.
Мокрая земля в саду пропитала ее мягкие туфли. Было холодно, и Амичия поджала пальцы ног и пошла дальше.
Она перебралась через ограду в дальнем конце. Ее юбки зацепились за доски, и она дернула за ткань. Амичия выронила сковороду матери, чтобы потянуть обеими руками.
Ткань громко треснула.
Вой ответил где-то в городе. Леденящий душу крик охотящихся зверей.
– Проклятье, – прошептала она.
Бульканье заставило ее застыть. Ее нашел один из Жути? Она уже глупо испортила шанс спасти свой народ?
Она обернулась и увидела, что упавший мост в переулке придавил мужчину. Его серебристая борода сияла в свете луны. Изогнутые края усов упали на его подбородок. Но глаза она узнала бы всюду. Те синие глаза смотрели на нее, пока она засыпала, каждую ночь.
– Отец? – с ужасом прошептала она.
Доски прижимались к его груди, придавливая его к земле, что стала грязью от его попыток сбежать. Ямы окружали его плечи и бедра. Он уже долго пытался выкопать себя.
Ее застывшее тело сорвалось с места. Она подбежала к его боку, упала на колени в грязи. Амичия сунула руку в грязь, не переживая, что камни впивались в ее чувствительные пальцы.
– Отец, помоги, – завопила она. – Мы тебя вытащим. Прошу.
Он потянулся к ней, его ладонь была в грязи и крови.
– Стой, девочка моя.
– Нет, у нас получится.
– Амичия…
– Пожалуйста, – завопила она. Слово вылетело из нее, терзая грудь эмоциями, каких она еще не ощущала в жизни.
Амичия не могла смотреть на него без боли в груди. Его сильное тело было раздавлено, а лицо стало бледным. Она перестала копать, ее руки опустились. Она знала его взгляд. Он уже все решил.
Амичия сцепила пальцы на коленях, глубоко вдохнула и выдохнула.
– Что мне делать, отец? Бросить тебя тут?
– Город пал, – он взял ее за руку, но хватка была слабее, чем до этого. Кровь покрыла ее ладонь, смешанная с грязью. – Нужно приносить жертвы. В нашем доме есть рычаг за стеллажом в моей комнате. Потяни за него.
Она не видела рычаг в его комнате, хоть и прочла все книги с того стеллажа.
– Отец?
– Подвинь стеллаж. Тебе хватит сил. Потяни за рычаг и спаси город от этой судьбы.
– Как? Как это спасет город?
– Я прошу только бежать, когда ты сделаешь это. Беги как можно дальше через скрытую дверь, которую я показал тебе, когда ты была крохой, – он потянул ее за руку, заставляя ее склониться, чтобы он мог прижаться щекой к ее щеке. – Я эгоист, ведь не хочу, чтобы ты пострадала от той же судьбы, что и все мы. Я люблю тебя, mon ange.
Слезы наполнили ее глаза, стекали по щекам, падая на лоб отца.
– Что ты просишь меня сделать?
– Спаси всех нас от темной судьбы, милая.
Она не могла отказывать ему. Не сейчас.
– Я люблю тебя, отец.
– А я тебя, дочь.
Она никак не могла ему помочь. Ей не хватало сил поднять обломки, и она видела, что вокруг его тела собралось уже много крови.
Время истекало. Она ощущала, как улетает каждая секунда, словно молот бил ее по спине. Сотни человек нуждались в ее помощи, и ей нужно было выбрать жизнь ее отца или их жизни. Чем дольше она оставалась с ним, тем больше человек умирало.
Удар сердца прогремел в ее груди.
Она помнила, как он укрывал ее одеялом перед сном. Он не целовал ее в лоб, как другие родители. Он касался ее указательных пальцев своими. Он звал это обещанием мастера. Что они всегда решат проблемы друг друга.
Еще удар, этот был слабее и тише.
Она убегала из своей спальни, когда ее мама еще была жива, чтобы посмотреть, как они танцуют. Они кружились, пока юбки ее матери не становились размытым пятном, и она смеялась в плечо ее отца. Они не знали, что Амичия не спала, а смотрела на них с лестницы.
Еще удар сердца, раздавшийся в ее ушах. Ее время вышло.
Ее отец смотрел на нее, кровь была на его щеке, собралась под его телом. Он не мог выжить. Даже если она поднимет доски. Хоть они могли решить любую загадку вместе, эта ситуация была им не по силам.
Она не могла бросить его умирать одного.
Перед глазами плясали черные пятна.
Она была его дочерью. Он заслуживал большего, чем холод и грязь.
Могла ли она избавить его от страданий?
Камень помог бы, но ей не хватит сил, чтобы одним ударом…
Нет, она не могла этого сделать, и она будет сожалеть всю жизнь. Амичия поднялась на ноги.
– Прости, – проскулила она.
Он с болью выдохнул.
– Я и не просил меня спасать. Иди.
Амичия оглянулась на отца и побежала по улицам.
Она вернулась домой, хотя все расплывалось перед глазами из-за слез. Она ненавидела монстров. Они сгорят в аду за то, что сделали с ее городом и дорогими ей людьми.
Хлопанье крыльев в воздухе сообщила, что еще Жуть хотел забрать ее с улицы. Амичия бросилась под навес одного из домов, чудом избежав когтистых рук, что тянулись к ней.
Грудь вздымалась, она смотрела на Жуть, опустившуюся на четвереньки на улице. Как и другое чудище, это было пугающим. Существо встало, кожа напоминала гранит. Оно посмотрело на нее.
Желтые глаза с узкими зрачками впились в ее душу. Существо раскрыло широко крылья и зашипело, шагнуло к ней на неправильных ногах. Они были длинными, выглядели так, словно колени были выгнуты не в ту сторону.
Гнев горел в ее груди. Она не будет бояться.
Она оскалила зубы и прошипела:
– Нужно быть куда быстрее, монстр.
Амичия потянулась за себя, повернула ручку и пропала в доме. Она не проверила, были ли внутри жители. Она знала это место как свои пять пальцев.
Их сад соединялся с ее. Она могла пробежать по этому дому, за дверь, через ограду и оказаться дома у отца… в ее уютном доме, каким он был до того, как монстры решили все перевернуть.
Грохот, дверь слетела с петель. Она рухнула, и пыль поднялась с пола.
Дыхание вырывалось из груди Амичии, она спешила убежать. Десять шагов, и она была у задней двери, толкнула ее и побежала по грязи. Существо застряло в доме. Она слышала, как разбивается деревянный стол, и тарелки со звоном падают на пол.
Еще немного.
Амичия опустила ладонь на ограду, перепрыгнула через нее и рухнула на спину так, что воздух вылетел из легких. Хрипя, она встала на ноги и побежала к задней двери дома.
Она погрузилась во тьму, закрыла за собой дверь и заперла на замок. Это задержит существо на пару минут.
Амичия повернулась, юбки шуршали вокруг нее. Она взбежала по спиральной лестнице в комнату отца.
Она пробежала по коридору, миновала свою спальню, где были вещи, которые ей хотелось бы забрать. Гребень ее матери. Ее первый набор инструментов, который отец подарил ей на шестой день рождения. Это все было дорого ее сердцу.
Дверь внизу трещала. Щепки падали на пол дождем, времени оставалось меньше, чем она думала. Существо терзало дерево на куски.
– Думай, Амичия, – ругала она себя. В легендах говорили, что существа слышали лучше, чем видели. Жуть будет искать ее, прислушиваясь. Может, у нее получится быть тише мышки.
Она замедлила шаги, на носочках прошла к комнате отца. Хоть от грохота двери ей хотелось бежать, она знала, что так нельзя.
Дверь скрипнула под ее рукой. Амичия скривилась, но приоткрыла дверь и юркнула в проем. Она повернулась к любимой комнате, где все время находился ее отец.
Его стол был в углу, занимал почти все место. В окне над ним было ночное небо. Лунный свет заливал деревянный старый стол в следах молотков и металла. Стеллаж стоял рядом с ним, полный диаграмм и книг про человеческое тело. Ее отец любил изучать все, что мог, даже если из-за этого его кровать была задвинута в дальний угол.
Она не знала, что разбитое сердце было не просто красивой фразой. Казалось, сердце разрывалось пополам в ней. Каждый вдох был агонией, и она не знала, умирал ли ее отец в этот миг.
Ощутит ли она это? Она оставила его одного на улице, но поймет ли она, когда он умрет?
Руки дрожали, Амичия прошла к столу и схватила самую важную вещь ее отца. Медальон когда-то принадлежал маме. Портрет внутри выцвел за годы с ее смерти. Она и ее отец, два человека, которых ее мама любила больше всего, были нарисованы внутри.
Амичия застегнула медальон на шее. Теперь они будут с ней вечно.
«Подвинь стеллаж», – слышала она в голове голос отца. Она хотела бы знать, как.
Внизу от грохота и рева дрожали стены. Дверь разбилась, и Жуть вошел в ее дом.
Время истекало. Амичия прижалась плечом к стеллажу и толкнула. Скрежет металлических ножек бил по ее ушам и сообщал Жути, где она была.
– Давай же, – бормотала она, пока когти стучали по лестнице. – Давай.
Наконец, появилась брешь в каменной стене. Небольшая, но места хватило, чтобы ее отец разместил там рычаг.
Еще одна дверь разбилась, уже ближе. Может, там ее запах был сильнее. Существо невольно давало ей время сделать то, что хотел ее отец.
– Прошу, помоги им, – прошептала она, сжала рычаг и потянула.
Сначала ничего не произошло. Она не могла дышать. Она не справилась? Подвела отца?
А потом скрежет сотряс город, шум донесся через окна.
Амичия подбежала к столу отца, сжала край и смотрела на жаровни вокруг ее дома. Огонь должен был отгонять Жутей.
Жаровни, которые озаряли Болотце как маяк на севере, упали одновременно. Масло в больших котлах полилось на улицы реками огня. Крепость в центре тоже горела.
Все Болотце пылало.
Ветер подул в окно, стало слышно крики. Крики умирающих. Мольбы о помощи, которая не придет. Вой ее народа, проклинающего ее.
Жути поднялись волной тьмы над крепостью. Сотни монстров взмыли в воздух. Она не видела их всех до этого, но теперь понимала, как много чудищ напало на ее дом.
Монстры отвернулись от крепости и полетели над улицами. Она смотрела, а одно спикировало и поднялось, в когтях извивался человек.
Огонь поднимался, глаза Амичии наполнились слезами. Существо в ее доме закричало, когда в здание проник дым.
Ей нужно было бежать. Убегать от огня, как и сказал отец. Но как?
Она уничтожила дом. Она убила всех, кто укрылся в крепости, и ее отец сгорит в одиночестве на улице.
– Нет, – прошептала она. – Только не это.
Других вариантов не было, и ее отец был прав. Это был единственный выбор. Но ее сердце не хотело признавать правду. Ее сердце хотело наказать ее руки за кровь на них.
Она сжала кулаки, впилась ногтями в ладони, и кровь потекла между ее пальцев. Простой боли было мало.
«Беги, – звучал голос ее отца в голове. – Беги, что бы ни стало, mon ange».
Она очнулась от онемения, повернулась и побежала по дому, наполненному дымом. У двери ждали ее ботинки для сада, они могли пригодиться в лесу. Она бежала, пока не добралась до стены, где маленькая дверца уводила в глушь.
Дверца матери. Дверца, куда она ускользала и бегала по лесу, пока не заболела. Она всегда приносила Амичии полевые цветы и украшала ее волосы.
Даже эта дверь сгорит. Жар опалял ее спину, огонь преследовал ее.
– Простите, – прошептала она.
И прошла в неизвестность.
Глава 2
– Господин, готово.
Тени на стенах тянулись и искажались, один из Жутей шел по каменной лестнице, ведущей к вершине поместья. Существо горбилось, нескладное, старалось быть незаметным и маленьким.
Король Жути гадал, кто именно это был. Они все в эти дни выглядели для него одинаково. Сотни людей, ставшие монстрами, жили в ветхих башнях за поместьем.
Эта самая высокая башня была его убежищем. Только сюда он уходил, когда ему нужно было подумать. Все их голоса звучали в его голове. Мучения тысяч душ, кричащих в телах монстров, которыми они не хотели становиться.
Наверху был свежий прохладный воздух, и он стоял над звуками. Их мысли не могли пронзить облака, звезды и луну, бросающую серебряные нити света на него. Он не был тут Королем Жути.
Тут он не был монстром.
Он медленно повернулся к Жути, стоящей за ним. Рушащиеся стены, которые раньше окружали эту башню дугами, виднелись за существом. Одно из крыльев Жути свисало, правый рог был надломлен.
Деталей должно было хватать, чтобы он узнал его. Вспомнил имя. Может, даже занятие. Но он ничего не помнил. Даже свое имя.
Король зарычал.
– Итак, последний бастион пал.
– Да, господин.
Он ждал еще миг. Ждал, что из груди пропадет напряжение, говорящее ему завоевать каждый город и подчинить своей воле. Это была последняя надежда. Последнее королевство осталось нетронутым Жутью.
Темное желание в его груди оставалось не удовлетворенным. Он не понимал желание завоевывать, но оно было частью его сущности. Король Жути был создан, чтобы поставить мир на колени, и он снова и снова делал это.
Почему в этот раз ощущалось, что будет по-другому?
Он поднял ладонь с когтями и помахал ею.
– Хорошо. Можешь идти.
Жуть замешкался. Он шагнул вперед, опасный поступок, когда он шел к самому большому из их вида. Только король мог уничтожить других. Сломанное крыло волочилось по камню, и от шороха уши короля болели.
Существо прошипело:
– Другие спрашивают, что дальше?
Он не знал. Он мог завоевать тысячи других стран. Он мог многих поставить на колени, но… он устал. Он так долго бился, и к чему это вело?
Может, он просто мечтал, думая, что мог не только сражаться. Может, он думал, что после всего сделанного, после захвата Болотца, он сможет отдохнуть.
– Люди пали, – ответил он низким рычанием. – Еще будет время на такие решения.
– Не все люди, – ответил Жуть. Свет луны упал на надбитый рог и бросил неровную тень за существом. – Одна сбежала.
– Одна? – он тихо выдохнул, гнев поглощал его. – Кто?
– Мы не знаем, господин. Женщина сожгла город и сбежала от нас. Другие… не выжили.
Столько жизней. Столько людей он мог добавить в свои ряды, и одна женщина все уничтожила?
Он сжал кулаки, когти впились в ладони, разрезая кожу. Капли крови падали на камень, как дождь. Он прошел к стене и ударил.
Его кулак попал по камню, и тот разлетелся на пыль от силы удара. Кости в руке загремели. Но даже гранит не резал его кожу. Это могли сделать только когти Жути.
Арка застонала, колонна обрушилась. Ветер свистел среди камней, летящих к земле, падающих на землю с такой силой, что поместье содрогалось.
Из-за этой женщины его душа не успокоилась. Она не давала напряжению покинуть его грудь, из-за нее осталось гадкое желание вредить людям и дальше.
Он оглянулся и прорычал:
– Найди ее.
Глава 3
Амичия шла по лесу. Ветки тянули ее за волосы, ловили, словно когтями, темные пряди. Она пыталась идти медленнее. Шум только быстрее привлечет их к ней, а страх убеждал ее, что они будут охотиться на нее. Но она не могла успокоить грохочущее сердце или дрожащие мышцы, готовые к бегу.
Лес пугал сильнее, чем она представляла. Темные стволы окружали ее, и с них словно смотрели лица. Шорох листьев и треск прутьев угрожал тем, что в лесу могли быть не просто монстры, но и звери.
Она была вне города несколько раз с отцом, но не так близко, чтобы касаться деревьев. Он всегда говорил, что это была земля Жути, и она никогда туда не ходила.
А теперь идти было некуда. Она не могла идти по дороге к другим городам. Жути умели летать. Они увидят ее, спикируют и заберут с дороги так же легко, как ястреб забирает курицу.
Наступила ночь, и все стало еще страшнее. Лес ожил ночью. В тусклом свете луны тьма казалась только глубже и загадочнее.
Она вернулась мыслями к дому. К Болотцу и тому, что она сделала.
Крики все еще звенели в ее голове. Она слышала их, людей, которые нуждались в помощи, а получили гибель. Почему ее отец хотел, чтобы она это сделала? Почему он предпочел, чтобы королевство горело, чем попало в плен Жути?
Отец. Он был уверен, а она не помогла ему. Выжил ли он? Он не мог выжить, улицы были красными от огня и крови. Но она не ощущала, чтобы он ушел. Он словно оставался с ней в ее сердце.
Вся ее душа теперь была в пятнах. Она уничтожила целый город, не дала людям стать Жутями, но все-таки забрала их жизни.
Сдавленный звук вырвался из-за ее сжатых зубов. На это не было времени, так она себе говорила. Ей нужно было оставаться сильной, идти по спутанному лесу, полному теней, которые словно сами двигались. Она не могла топить себя в вине и мыслях об умерших, которые кричали, попав в плен в крепости Болотца.
Амичия споткнулась от этой мысли, упала на четвереньки в грязь, которая тут же окутала ее ладони, на миг была похожа на кровь в свете луны.
– Что я наделала? – прошептала она, погружая ладони глубже в грязь. – Что ты попросил меня сделать, отец?
Сможет ли она ослабить терзания души? Она сможет смотреть хоть кому-то в глаза, как только они узнают, что она убила всех в Болотце?
Ее город был убежищем для всех в Империи Угля. Безопасным местом для тех, кто в нем нуждался. А теперь им будет некуда идти.
Она всхлипнула и вытерла слезы с лица. Грязь стекала по щекам, но, может, это только поможет ей спрятаться.
Ее отец говорил о днях, когда они ходили в лес. Когда люди охотились на существ в лесу ради мяса.
Она пыталась вспомнить, что они делали. Он говорил, что они выслеживали зверей, но это ей не поможет. Хотя ее желудок урчал от голода, у нее не было инструментов, кроме набора отмычек в кармане. Вряд ли она убьет этим лань.
Ветки хрустнули справа, тяжело топали ноги. Амичия перестала дышать, медленно повернула голову. Она мало видела в тенях, но вряд ли в этом лесу были существа, которым хватило бы размера издать такой звук.
Тьма шевелилась меж деревьев, она была в семь футов высотой, рога были толщиной с ее предплечья. Силуэт напоминал Жуть.
Она двигалась по дюйму, прижалась к земле, согнула руки под головой.
Существо подняло голову, понюхало и ушло. На миг рог зацепился за ветку, чудище тряхнуло головой и отломило ветку.
Амичия не могла оставаться тут. Они искали ее.
Хотя… она не понимала, зачем они искали. Вряд ли им было дело до одного пропавшего человека, который не попал в их армию монстров? Им нужно было тушить огонь в городе, воровать людей, которых еще могли забрать из пожара в тех стенах.
А они отправились в лес за ней. За одной женщиной. Мелкой сошкой по сравнению с сильными мужчинами Болотца.
Может, ее отец был прав. Жути в ее доме были в свете огня. Они боялись огня, но не света. Другие улетели, когда город загорелся. Этого хватило, чтобы у нее возникла надежда.
Амичия прогнала вину и страх из разума. Не было времени на скорбь сейчас. Существа были с ней в лесу, и место от этого становилось намного страшнее.
Как говорил ее отец?
«Жути терпеть не могут огонь. Это их самая большая слабость. Если потеряешься в лесу, если они будут охотиться на тебя, тебе нужно уметь развести огонь, моя девочка».
«Но, отец, – сказала она, – разве огонь не приведет их ко мне?».
«Если ты в лесу, милая, то они уже знают, где ты».
Она прижималась к грязи долгие мгновения, приглядывалась, искала взглядом сухие прутья, хворость и бревна, чтобы огонь мог долго гореть. Ей нужно было пережить ночь, и она превзойдет их.
Одна ночь. Она могла ее пережить.
Амичия поползла по грязи к небольшому холму, что вел глубже в лес. Ей нужно было попасть из места, близкого к болоту, к сухому участку. И тогда она сможет собрать материалы, что были необходимы для ее плана.
Хоть прогресс был медленным, она ползла по лесу. Насекомые кусали ее кожу, оставляя зудящие волдыри, которые болели от прикосновений. Она несколько раз слышала, как ломались ветки, замирала надолго, пока звуки не утихали.
Но, когда она нашла то, что искала, Жути не пришли за ней. Она быстро собрала охапки коры и прутьев с земли. Она поднимала горсти листьев, окружила себя и закопала бревна под листья. Жути не нападут на нее, если она будет защищена в ночи.
У Амичии был только один шанс. Все должно быть идеальным.
Наконец, она устроила вокруг себя кольцо из хвороста, которое могло ее защитить. Как предосторожность, она собрала в центре бревна.
Она склонилась и приступила к работе. Отец научил ее, как разводить огонь двумя прутиками. Требовалось трение, чтобы появились мелкие искры. А потом они попадут на сухие листья, и Амичия перенесет огонек на кольцо хвороста.
Довольно просто.
Но когда она потерла прутья, ничего не произошло. Искры не было. Просто кора осыпалась с прутьев от ее действий.
«Ну же, – думала она, сильнее прижимая их. – Мы уже это делали. Амичия. Давай».
Прутья трещали в лесу. Этот звук был не от зверя. Этот звук был от огромного существа, которое как-то нашло ее.
Амичия тихо зашипела, прижимала прутья друг к другу, терла их. Она думала, что у нее будет больше времени, но они ее нашли. Ветки двигались со скоростью, которую она не считала возможной. Ее ладони вспотели.
Дымок стал подниматься от прутиков. Она радостно пискнула и поймала угольки ладонями, подула на них, чтобы огонь рос.
Звуки движения были все громче, но она не могла отвлекаться. Если она потеряет этот крохотный огонек, ее ничто больше не спасет. Она будет схвачена и проведет остаток жизни как крылатый монстр.
Амичия не хотела такого будущего.
Она подула на огонь с силой, и он стал жечь ее ладони за листьями. Она прошла к кольцу, которым окружила себя, осторожно опустила листья с огнем, подула еще раз.
Огонь разгорался. Он побежал по кольцу из хвороста и листьев. Звуки, казалось, разносились эхом по лесу.
Вспыхнувший огонь озарил чудовищное лицо.
Жуть стоял близко, мог дотянуться до нее.
Амичия отпрянула и оказалась на земле, прижалась к ней руками, глядя на существо. В ответ на огонь он поднял руку, бросая тень на свои странные глаза.
Ей казалось, что существо пройдет сквозь огонь. Оно смотрело на нее сосредоточенно, и Амичия стала думать, что ее отец ошибался. Что этим существам не было дела до огня. Что оно доберется до нее, как добралось до всего королевства.
Существо отпрянуло на шаг. Его странные ноги согнулись, оно отходило от света. Прикрывая рукой лицо, чудище раскрыло крылья и взмыло в небо сквозь кроны деревьев. Огонь затрепетал, но не угас.
