Текст книги "Позолоченная роза (ЛП)"
Автор книги: Эмма Хамм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Это о моем народе, хотя я не смог ее прочесть. Слова спутываются, словно мне нельзя читать ее содержимое, – Король подвинул крылья, раскрыл их и дал им опуститься на землю. Крылья сломленного ангела, упавшего с Небес и узнавшего, что мир был не таким приятным, как он думал. – Ты должна ее прочесть. Может, там все объясняется лучше, чем могу рассказать я. Я плохо помню Падение.
Вопросы забурлили в ее голове. Что за Падение? Каким он был до этого? Человеком или чем-то еще?
Ей нужны были ответы на все, но она выпалила:
– Что еще ты помнишь?
Вопрос удивил ее. Многие другие вопросы были важнее, но она хотела знать, узнал ли он больше. Не важно, что он знал о своей истории – у нее была книга. Она поищет ответы сама.
Но она хотела знать, о чем ему напоминала. О хорошем? Она вызывала воспоминания о свете или о войне?
Король кашлянул.
– Я помню белое и золотое, картинки вспыхивают в голове, сверкают позолоченные мечи и белые, как снег, волосы.
– Поместье в лучшее время?
Он покачал головой.
– Нет, думаю, это что-то еще. Но я не помню, что.
– Это все?
Король замешкался на краткий миг и протяжно выдохнул.
– Думаю, я вспомнил свое имя.
Имя?
У Жутей не было имен. Так сказал Бернард. Ни у кого. Она дала имя своему помощнику, чтобы это напоминало ему о его человечности.
Но Король Жути вспомнил самое ценное, что было у человека. Что выделяло его из толпы.
У него было имя.
Ей захотелось присесть. Осознание, что он был кем-то до всего этого, лишило сил ее колени. Амичия уперлась костылями сильнее, радуясь, что они поддерживали ее.
– У тебя есть имя?
– Думаю, да.
– Какое?
Он посмотрел ей в глаза, красные глаза сияли в темноте.
– Александр.
Знание имени делало все это реальным. Теперь он был личностью. Не просто монстром, который пытался ее убить. Личность с именем, историей, которую он не помнил, и нуждающийся в помощи.
Она пыталась унять дрожь ладоней на костылях. Во рту пересохло, она выпалила свое имя с кашлем:
– Амичия.
Король Жути, нет, Александр, притянул крылья к бокам.
– Амичия, рад знакомству.
– Взаимно.
Она не знала, куда смотреть, ведь он стал теперь не просто кошмаром из истории. Он был… Александром. Проклятым мужчиной, которого сделали монстром, возможно, даже против его воли.
– Если я… – Амичия запнулась, но продолжила, не ожидая, что озвучит такое. – Если я узнаю, что случилось с тобой, и если есть способ все исправить… ты меня отпустишь?
Александр встал, все еще потрясал ростом, но уже не так сильно пугал. Он согнулся, чтобы посмотреть ей в глаза, рога торчали, крылья были широко раскрыты.
– Да, petite souris. Я дам тебе уйти, если ты поймешь, что тут произошло. Но, боюсь, если ты согласишься на такое, останешься в этом проклятом месте навеки.
У Амичии были другие планы. Она отыщет решение проклятия и путь к своей свободе.
– Договорились.
Глава 21
Амичия отбросила голубую книжку, головная боль за глазами была такой сильной, что почти вызывала тошноту. Она пыталась прочесть проклятую книжку, но та не давалась. Она три дня потратила, пытаясь расшифровать слова. Три дня она пыталась уловить искажающиеся строки, пока глаза не заболели.
Он не шутил, сказав, что книга ему не давалась. Но она не давалась и ей.
Амичия не понимала, что было с книгой. Строки явно были написаны от руки. Буквы с завитками были замысловатыми, и она верила, что это был дневник, а не официальный документ.
Многие книги в библиотеке описывали города, встречалось несколько романов. Дневников было очень мало.
Амичия хмуро смотрела на книгу. Может, если она запугает книгу, та раскроет тайны, что хранились на страницах…
Ничего не происходило.
Она зарычала и потянулась за костылями.
– Дурацкая книжка, – ворчала она, запихивая костыли под руки. – Я даже минуту не могу на нее смотреть, она начинает издеваться надо мной.
Юбки запутались в ногах, и она остановилась и отдернула их. Ее обычные хлопковые штаны подозрительно пропали из комнаты пару ночей назад. До этого она хотела вернуться к той одежде.
Теперь ей приходилось носить шелковые платья, предоставленные Жутями и их лидером. Александр дал ясно понять, что ей повезло носить такую роскошь. Что многие женщины были бы рады.
Амичии было неудобно в скользящей ткани. С ней было сложно ходить, она привыкла, что юбка оставалась на месте, когда она двигалась. Шелк и бархат прилипали к ее телу, словно смола дерева. Платья цеплялись за нее и мешали двигаться. Ей приходилось идти медленнее, осторожнее, а хотелось бежать.
– Дурацкие платья, – рычала она, хотелось порвать их и остаться в нижнем платье. – Проклятое существо, заставляющее носить меня эти платья. Моя мать катается в могиле от такого позора.
Амичия не знала, куда шла, но не могла и дальше сидеть в комнатке. Милые обои, позолота, изящное стекло поглощали ее, не давали думать или дышать.
Ей не было тут места. Она хотела вернуться на кухни, где было тепло, пахло землей. Травы висели над ее головой, успокаивали ее. Жар печей согревал ее кости. Запах хлеба и теста напоминали, что нужно было благодарить за еду на ее столе.
Тут она была потеряна. Кусок грязи на мраморе, шелке и стекле. Она не должна тут быть, но все же была прикована к этому роскошному месту, словно в тюрьме.
Для нее это и была тюрьма.
Прогулки помогали. Движение сосредотачивало ее мысли, уводило их от мешающих тканей и раздражающих книг. Она хотя бы могла думать не только том, что случилось с Жутями.
Она не приблизилась к разгадке ни на шаг с ночи, когда Александр привел ее на крышу. Она все еще видела, как он стоял там с печалью в глазах и печально опущенными крыльями.
Существо, как он, не должно было выглядеть слабо. Было жутко знать, что даже великий Король Жути был человеком. Она хотела думать о нем, как о монстре из книжки, который не знал разницы между правильным и неправильным.
Вместо этого она узнала, что он зловеще похож на человека. Голос в ее голове шептал, что это могло быть ответом на все. Он мог быть человеком. Проклятым, которого можно было спасти.
Но этот ответ был слишком простым. Тайны, скрытые в этом поместье, не могли быть такими простыми, да?
Стуча по коридорам костылями, она поняла, что ноги вели ее глубже в тень. В ту часть поместья, где начались ее проблемы.
К гробнице с красивым телом.
С той ночи Амичии снился мужчина, который ждал там. Он был плодом ее воображения, вызванный нехваткой воды и еды. Труп не мог быть таким чистым, если только…
Возможно, он просто умер.
Она не знала, был ли то человек, как она. Она видела, как Жути меняют людей в себе подобных. Не было повода для мужчины, как он, лежать на виду.
Александр не хранил трофеи. Она не увидела тут ничего из других городов или миров. Если бы он хотел хранить воспоминания о людях и городах, которые уничтожил, то вокруг было бы хоть несколько сувениров.
Так кем был мужчина? Он был затерянной забытой душой, которая давно умерла? Он был проклят, как все остальные?
– Хорошая идея, ноги, – шепнула она, осторожно спускаясь по темной лестнице в гробницу. – Может, если мы узнаем, кто этот мужчина, узнаем больше о проклятии. Он может быть как-то связан.
Идти по лестнице было куда сложнее, когда у нее была только одна здоровая нога и одна здоровая рука, сжимающая костыли. Ребрам стало лучше, и Амичия уже сняла бинты и могла дышать без боли. Рука и нога были другим делом. Кости медленно срастались.
Она остановилась и прислонилась к стене, чтобы вернуть равновесие. Она пыталась перевести дыхание. Легкие не успокаивались. И Амичия пошла дальше по лестнице во тьму. Наконец, она увидела гробницу, все еще освещенную, как и в прошлый раз.
Каждый факел на стене трепетал огнем, и позолоченная комната сияла. Огонь мог гореть так долго?
Дрожь пробежала по ее спине от мысли о том, что в этом жутком месте с ней был кто-то еще. Кто-то или что-то смотрело на нее из тени.
– Соберись, Амичия, – рявкнула она. – Тут только мертвые.
Но она хорошо помнила шепот голосов в ушах. Она ощущала давление духов, наполняющих стены гробницы. Каждый гроб был отмечен солнцем.
Она не хотела снова слышать мертвых. Их холодные прикосновения были хорошими, но лишь раз. Амичия поняла, что ее ждала жизнь после смерти.
Но раза достаточно.
Путь к саркофагу казался бесконечным. Ей словно приходилось бороться со временем, чтобы заглянуть туда еще раз.
Осталось ли там тело? Было ли оно все таким же красивым, как она помнила, или ей все показалось?
Она добралась до края саркофага, глубоко вдохнула.
– Только не сгнившее тело, – прошептала она.
Она потратила всю храбрость, чтобы посмотреть за край на мужчину, лежащему там, будто во сне. Он ей не привиделся. Хуже, она не запомнила его во всей красе.
Золотистый локон лежал на его лбу. Она хотела поправить прядь, слишком красивую для мужчины, но идеальную для его безупречного лица. Ни шрамов, ни следов прыщей. Он был как мраморная статуя.
Но он не был из мрамора. Он дышал.
Амичия в ужасе смотрела, как его грудь поднималась и опускалась. Он не мог быть живым, верно?
Порыв ветра ударил ее в спину, толкая вперед. Она бросила костыли на пол с грохотом и сжала край саркофага, вдруг оказавшись ближе к мужчине, который был как из ее мечты.
Он был золотым героем, вышедшим из книги сказок, сказавшим женщине, что всегда будет заботиться о ней. Герой, которому доверили бы спасти город. По его виду было ясно, что он одолеет дракона, если захочет.
Амичия так задумалась, глядя на идеальные черты, что почти упустила шорох кожистых крыльев о каменные стены. Порыв ветра был не от призрачного вмешательства.
Один из Жутей был в гробнице с ней.
Сглотнув, Амичия оглянулась, но она уже знала, кто это был. Она смогла ощутить его, как только отвернулась от красоты.
Темные тени цеплялись за его плечи и рога. Они капали с него как чернила, когда он шагнул к свету. На миг тени задержались на его макушке, будто корона. Он был монстром. Чудищем.
Королем.
– Что ты тут делаешь? – спросила она, хотя не имела права задавать этот вопрос.
– Ищу ответы.
Ее ладонь скользнула глубже в саркофаг, но не коснулась странного спящего мужчины.
– Нашел хоть какие-то?
– До твоего прибытия – нет.
Амичия не нашла ответы. Она последние три дня пыталась читать книгу, которая боролась с ней. Она боялась, что была сотня способов найти ответы, и что она могла давным-давно найти их и уйти.
Не важно, что она тут делала, она ощущала, что не справлялась. Не годилась для нарядов, в которые ее одевали. И для комнаты, в которой ее заставили спать. И она не годилась для странного задания, которое сулило только разбитое сердце.
Она сглотнула, задала вопрос, обжигающий ее язык:
– Какие ответы дало тебе мое прибытие?
– Неудобные, – он прошел вперед и встал рядом с ней, глядя на саркофаг с отвращением. – Что думаешь насчет этого?
– Тела? – она посмотрела с ним на странного мертвеца, который не был мертвым. – Он не похож на человека.
– Почему ты так говоришь?
– Он чересчур идеальный, – прошептала Амичия.
Мужчина, казалось, вот-вот откроет глаза. Он дышал, так что мог просто отдыхать. Этот бедняга мог очнуться и увидеть перед собой сломанную женщину и жуткого монстра.
Долгий сон манил ее, она была бы рада поспать хоть одну ночь без кошмаров.
– Он не человек, – подтвердил Александр. – Он – один из Небесных.
– Я это название уже слышала, – она задумалась. Духи тут шептали ей название, а еще… Амичия вытащила руку из саркофага и щелкнула пальцами. – Книга! Голубая книга, которую ты читал, которую мы не можем расшифровать. Та книга называется Небесные.
Александр посмотрел на нее, щурясь.
– Ты не можешь читать книгу?
Не стоило признаваться в этом. Книга была единственным способом узнать, что происходило. По крайней мере, он так сказал.
Амичия кашлянула.
– Я работаю и делаю прогресс. Это не так просто, как я думала.
Потому что книга не хотела, чтобы ее читали. Амичия не знала, противилась ли она так всем, или что-то не так было с ней. Может, те страницы предназначались не для нее.
Это было почти хуже плена у Жути. Было унизительно, когда книга признавала тебя негодной.
Александр смотрел на нее, хмурясь, и Амичия повернулась к саркофагу. Она сдвинула брови.
– Он двигался?
Александр отвлекся от мрачного настроения. Он склонился над саркофагом, шире раскрыв крылья.
– Это невозможно.
– Но ты смотришь.
– Что двигалось?
Она и не думала, когда восклицала это. Она хотела, чтобы он не смотрел на нее так, словно хотел бы оторвать ей руки, если она не разгадает, что происходило.
– Его ладонь.
Александр пригляделся, словно ладонь стала бы двигаться от взгляда на нее.
– Вряд ли.
– Может, мне показалось, – она смотрела на тело еще пару мгновений и спросила. – Почему ты сказал, что он не может двигаться? Он дышит.
– Дыхание не значит жизнь.
– Значит. Как еще определить жизнь? Если человек не дышит, он мертв.
Александр покачал головой.
– Не в этом случае.
В этих словах было еще меньше смысла, чем до этого. Казалось, он уже знал ответы, которые она искала. Если он знал, что тут происходило, то почему не говорил ей? Почему заставлял ее бегать в поисках правды?
Она недовольно выдохнула.
– Откуда ты знаешь, что он – Небесный? Что такое Небесный?
– Я не могу ответить, – он отклонился от саркофага, тьма мелькнула на его плечах. На миг тьма показалась ладонями скелета, впивающейся в его руки и шею, сжимая до боли. – Тебе нужно узнать ответы самой.
Она не понимала эту логику. Он знал, что происходило. Знал достаточно, раз утверждал, что перед ними был не человек.
– Ты можешь хоть сказать, что такое Небесные? – спросила Амичия. – Я знаю, что это не люди.
– Не люди, – он не продолжил, но ответил на ее вопрос.
Амичия задумалась над следующими словами.
– Они как ты?
Он медленно покачал головой. Словно не был уверен в ответе.
– Нет, они не как я.
– Но могли быть такими?
От искры в его глазах она затаила дыхание. Он глядел на нее, словно она была самой умной женщиной в его жизни. Александр шагнул ближе, убрал прядь волос за ее ухо. Его ладонь задержалась у ее шеи.
– Да, petite souris. Да, они могли быть как я.
Она не могла дышать. Он был большим, опасным, так близко. Если бы он хотел на нее напасть, ему не пришлось бы особо стараться. Опустить руку, сжать ее горло и…
Ее сердце колотилось от мысли о его ладони вокруг ее горла. Но в этот раз страх уступал странному трепету, какой она не ощущала раньше. Почему ее сердце колотилось от мыслей о его прикосновениях? Почему ее ладони покалывало от желания погладить мурашки на его груди, похожей на гранит?
Она судорожно вдохнула, и это прозвучало в ее голосе:
– Как? Как они могут быть как ты?
Искра в его глазах пропала.
– Это я не могу сказать.
Амичия не могла отвлекаться на мысли, куда делся ее страх. Она даже не переживала, что он навредит ей. Она ощущала только уверенность, что могла доверять ему.
Потому что он доверял ей.
– Есть правила, да? – спросила она. – Правила, что запрещают говорить мне все, что ты знаешь.
– Не знаю, есть ли правила, – ответил он, склонился ближе, и свет факела мерцал красным на его рогах. – Но я не хочу рисковать, чтобы кто-то узнал, что я тебе помогал.
– Я пыталась прочесть книгу. Слова двигаются, словно кто-то писал поверх них другой рукой.
Он кивнул, выжидающе смотрел на нее. Он хотел, чтобы она задала еще вопрос. Вопрос, что поможет ей, но…
Амичия глубоко вдохнула.
– Есть еще книга, которая поможет мне остановить движение слов?
И гордость снова засияла в его глазах, ставших как огонь на его лице.
– Алхимики создали книгу. В гробнице есть другие их работы.
– Где я могу их взять?
– Поищи в саркофаге. Под его правой рукой книга, написанная алхимиками. Там основы, но это должно помочь с книгой Небесных.
Амичия двигалась, не думая. Она погрузила руку в саркофаг, ее палец задел руку мужчины, пока она лезла под него.
Когда она надавила на руку золотистого мужчины, она увидела отпечаток на руке Александра. Она не была уверена, миг был мимолетным. Но этого хватило, чтобы она поняла, что он был связан с мужчиной, спящим в саркофаге.
Ее пальцы сомкнулись на потертом краю книги. Она вытащила ее на свет и посмотрела на кроваво-красную обложку.
Она покрутила книгу в руках.
– Без названия?
– Им не нужно называть книжки по алхимии. Внутри уже тьма. Как только ты ее откроешь, обратного пути не будет.
– Я думала, алхимия – это соединение магии и науки? – она взглянула на него. – Как это может быть плохим?
– Узнаешь. Уверен, – Александр отошел от нее. – Будь осторожна с той книгой. Способности в ней опасные. Выбирай осторожно свои действия, petite souris.
– Тогда зачем ты мне ее дал?
Он сглотнул. Он разжал и сжал кулаки, раскрыл широко крылья, пожав плечами.
– Не знаю.
Александр оставил ее в гробнице, и Амичия ощутила, как книга стала тяжелой в ее руках. Что он дал ей? Что за безумие это могло создать?
Глава 22
Амичия откусила немного от яблока, жевала, пока читала последнюю часть тринадцатого заклинания в книге алхимии. Капельки яблочного сока упали на книгу. Она как-то впитывала все, что Амичия на нее поливала. Она перестала пытаться очистить ее. Если книга хотела есть, пусть ест.
– Они используют много пороха, – отметила она, перевернув страницу. – Не знаю, зачем. В этом нет смысла.
Бернард фыркнул с другой стороны стола. Он работал над идеальной буханкой хлеба, пока она читала книгу. Амичия держала локти на столе, читая, хоть и знала, что это сводило его с ума.
– Если бы ты меньше читала и больше времени помогала, я бы уже сделал работу на вечер.
Она перевернула страницу.
– Твоя работа – кормить всех. Моя – понять, что со всеми вами случилось.
– Нас сделали Жутями. Мы – Жути. Возврата нет. Вперед идти некуда. Мы такие, какие есть, и это нам всем нужно понять, – он раздраженно выдохнул. – Что убедило тебя в другом?
Амичия откусила еще немного от яблока.
– Странные люди в кровавых балахонах прошли по коридорам. Мертвец, который не мертв, лежит в подземелье. Никто из вас не помнит, кто вы, но некоторые вспоминают обрывки того, кем вы могли быть. Разве это не кажется странным?
– Я помню лишь немного, – проворчал Бернард. – Это не делает тебя спасительницей.
Он что-то вспомнил? Яблоко выпало из ее замерших пальцев, прокатилось по столу и врезалось в его идеальную буханку хлеба, которую он пытался слепить.
– Амичия, – простонал Бернард. – Сколько раз мне повторять? Хлеб не поднимется, если в него пихать странные штуки. Из-за яблока он упадет!
– Ты что-то вспомнил? – прошептала она, застыв на месте.
Бернард напрягся. Он прижал крылья к телу и покачал головой.
– Нет. Я ничего не говорил.
– Ты сказал, что что-то вспомнил. Что ты вспомнил?
– Ничего.
– Бернард!
Он вздохнул.
– Немного, это был просто сон. Ферма на краю города. Корова, которая часто сбивала ведро, когда я заканчивал ее доить. И все.
– Это не ничего, – воскликнула она, вскакивая со стула и хватая костыли. – Бернард, это важно! Ты вспомнил, кто ты!
Она обошла стол, а он пошел в другую сторону.
– Амичия, уйди, – рявкнул он.
Амичия все гналась за ним вокруг стола, пока он не сдался и не дал ей поймать его. Она сжала его пояс.
– Ты вспомнил!
Он боролся в ее руках, извиваясь.
– Ладно, хватит, отстань. Мне это не нравится.
– Но нам нужно отпраздновать!
– Мы ничего не празднуем. Ты должна была вернуться в свою комнату часы назад. У меня уже будут проблемы, если кто-нибудь узнает.
Она не знала, что у нее был комендантский час, но, видимо, она должна была находиться в определенном месте в определенное время. Амичия отпустила его и сморщила нос.
– Я не должна быть в своей комнате, если не хочу.
– Ты помнишь, как в последний раз так поступила?
– Да. Я пошла в гробницу и мило поговорила с твоим Королем.
Бернард указал на книгу на столе, словно она была проклятой.
– И вернулась с этим. Я не хочу больше слышать это бормотание. Так что иди в свою спальню, женщина!
– Ты не драматизируешь?
– Это твое плохое влияние.
Амичия склонилась и подняла костыли. Она сунула их под руки с улыбкой.
– Но, если бы не я, ты бы не вспомнил ту корову.
– Ах, вот это жизнь у меня была, раз первым и самым важным я вспомнил, как дергал гадкие сиськи животного, – Бернард помахал рукой, прогоняя ее. – Иди уже. В постель. Завтра продолжишь читать эту мерзкую книжку и играть героиню фантазий.
Амичия не знала, что делала бы без необычного Жути. Он вызывал у нее смех, когда она не помнила о смехе. Во тьме и печали ее жизни он был светом в конце туннеля, отвлекал ее.
Даже если она была в плену в поместье Жути, даже если она потеряла отца и всех друзей, он все еще вызывал ее смех.
– Спокойной ночи, Бернард, – сказала она, взяла кровавую книгу и сунула ее за пояс одолженного платья.
– Спокойной ночи, мадемуазель. Хороших снов.
Амичия пошла к спальне, гадая, будет ли эта ночь первой с хорошими снами. Снами без людей, тянущихся из теней, или членов семьи в огне, спрашивающих, за что она их убила. Она старалась не думать о кошмарах, пока свет горел. Но становилось все сложнее.
Она невольно задумалась, было ли это послание. Были ли духи – эти или какие-то из ее прошлого – пытающиеся сказать ей нечто важное? То, что она могла упустить?
Вой сотряс коридоры волной, что пронеслась мимо нее, поместье содрогалось. Она ощущала такое лишь раз до этого, когда впервые открыла гробницу.
Это был не крик ярости. Это звучало как вопль раненого зверя.
Или человека, страдающего от кошмаров.
Она потянулась к двери своей комнаты. Милая и простая, комната за ней была убежищем. Дверь даже приоткрылась. Она тихо открылась, зовя сбежать от звука и ужаса во тьме.
И все же…
Еще вой сотряс поместье. Амичия схватилась за стену и знала, что не могла оставить его одного с этой болью. Александр поддался хрупким отношениям. И даже если он пытался ее убить, они открыли новую страницу истории.
Она думала о нем, как о странном знакомом. О том, кто мог стать другом.
Друзья не должны были страдать одни. Она будет ужасным человеком, если убежит к себе, игнорируя книги того, кто нуждался в помощи.
Амичия открыла дверь шире ногой, бросила книгу алхимии во тьму и повернулась к коридору.
Она не знала, где была комната Александра, но не нуждалась в карте. Ей нужно было только идти на крики боли. Она довольно быстро нашла его комнату.
Он пустил ее близко к себе. Всего три поворота, и она оказалась у двери, которая пыталась сдержать звуки его боли. Три вмятины отмечали ее, словно кто-то пытался пробить путь много раз.
Странно, но она думала, что он будет пытаться выбраться. А не пробраться.
Амичия нахмурилась, попыталась понять, как ей войти. Постучать? Наверное, нет. Это не сработает. Он скажет ей уйти, а потом она снова будет решать, что делать.
Она могла открыть дверь и пройти, словно хозяйка этого места? Это было рискованно. Он может не обрадоваться ее появлению. А если он ранил себя?
Еще стон, в этот раз тише, убедил ее, что он не пировал бедной душой за дверью. Он страдал, агония бушевала в его теле с такой силой, что вырывались звуки, терзающие ее сердце.
Она не стала врываться, будто охотилась на него, а приоткрыла дверь и шагнула внутрь.
Комната была когда-то роскошной. Красная ткань раньше свисала красивыми гобеленами со стены, но теперь была изорвана, висела на нитях. На втором уровне была кровать со столбиками, тоже красная, но сломанная пополам. Потолок был белым мрамором, ангелы были вырезаны там, они тянулись к людям, которые стояли в четырех стенах.
Огромный камин ревел справа от нее. Камень когда-то старательно выложили там, а теперь он обвалился с левой стороны, грозя пустить огонь в комнату.
И перед камином сжался Король Жути. Его крылья торчали в стороны, грудь вздымалась, он блестел от пота на коже. Темные волосы спутались на его рогах как паутина.
Он горбился, впиваясь руками в ребра, что-то двигалось в нем. Часть тьмы охватила его кости, и его спина словно двигалась волной, пока он стонал от боли.
Казалось, что-то пыталось выбраться из его тела.
Амичия шагнула ближе, пытаясь обойти обломки старой мебели и куски мрамора, которые падали с потолка.
– Александр? – спросила она.
Он рухнул на предплечья, грудь вздымалась, он дышал шумными порывами.
– Ты не должна тут быть.
– Ты приказывал мне все время, пока я была тут. И я всегда была там, где не должна, – Амичия прислонила костыли к стене рядом с камином, опустилась рядом с ним. Она вытянула ногу, боль обжигала до ребер. – Можешь сказать мне, что происходит?
Он покачал головой.
С этого угла она видела его лучше. Пот стекал по его лбу, он скалил клыки от боли. Одно его крыло было не под тем углом, что другое, и на это было больно смотреть.
Она еще не жалела его. Ни разу. Амичия говорила себе, что не будет жалеть монстра, но он уже не был монстром. И ему было ужасно больно.
Как и ей.
Амичия кашлянула и спросила:
– Ты не можешь мне сказать, что происходит, да?
Он покачал головой, глядя на пол. Его когти сжались на мраморе, и она поняла, что на нем были уже старые следы. Он уже так делал.
Сколько ночей он провел так один? Сколько ночей он страдал без помощи?
Груда подушек валялась рядом с ней, многие были разорваны, но некоторые были неплохими. Амичия схватила несколько и сунула под свое колено. Так хотя бы ноге будет удобно, пока она будет сидеть с ним ночью.
Александр прорычал под нос:
– Что ты делаешь, глупая женщина?
– Составляю тебе компанию. Я ведь ничем не могу тебя исцелить? Ослабить боль?
Еще волна пробежала по нему, кости двигались под его кожей. Он захрипел, покачал головой. Слова вырвались из него стоном:
– Ты не должна тут быть. Не когда я такой.
– Почему? – она говорила себе не обижаться из-за слов страдающего. Он не хотел, чтобы она была тут, по своим причинам, а не потому, что считал ее плохой или…
Она не хотела поддерживать мрачные мысли в голове. Мысли, что говорили, что она не годилась для всего этого.
Он глубоко вдохнул, подавляя боль, движущуюся по его телу. Она видела, как его ребра двигались, и он словно стал больше.
– Я пытался тебя убить, – выдавил Александр. – Я сбросил тебя с крыши, хотел тогда тебя убить. Я напугал тебя. Убедил, что я – всего лишь монстр, и так и есть. Я никем другим быть не могу.
Амичия смотрела на него. Каждое движение, полное боли. Когда волна того, что мучило его, прошла, она подвинулась, легла на бок с огнем за ее спиной. Она протянула здоровую руку и опустила ладонь на пол рядом с ним.
– Думаю, ты хочешь быть монстром, – прошептала она. – Думаю, это все проще, если ты веришь, что заслуживаешь этого.
Он посмотрел на нее красными глазами, щурясь, кошачьи зрачки почти пропали.
– Я сломал твои кости. Я пронзил твою кожу. Смерть чуть не забрала твою душу из-за меня. Ты не должна быть тут, petite souris.
– Возможно, – прошептала она. – Но я учусь прощать.
Он искал что-то в ее глазах, а потом сдался. Александр опустился, подражая ее позе, протянул свою руку. Он нежно опустил ладонь с когтями поверх ее ладони.
Его ладонь скрыла ее ладонь. Когти задели нежную кожу ее запястья, но Амичия не боялась.
– Если бы я только мог научиться делать то, что ты делаешь, – прошептал он.
– Тогда мы научимся вместе, Король Жути.
Амичия не знала, можно ли было научить прощению, или это нужно было заслужить. Но она знала, что теперь доверяла ему.
Глава 23
Александр не должен был приходить сюда. Он должен был оставить ее в библиотеке, где она искала уединения от его народа.
Он знал, что она будет тут. Где еще он ее нашел бы? Она не прекращала изучать произошедшее с ним и его народом. Ему не хватило смелости сказать ей, что многие его воспоминания вернулись. Каждый миг рядом с ней раскрывал все больше об их ситуации.
И что ее миссия была безнадежной.
Только дверь библиотеки разделяла их. Он слышал, как она шуршала страницами книги у стеллажа возле двери. Жар ее тела почти ощущался сквозь дерево, как и ее запах.
Она пахла лимонами и свежим воздухом. Как можно было сохранить разум, когда он хотел склониться ближе и узнать, пахли так ее волосы или ее кожа?
Он прижал ладонь к двери. Говорил себе уйти, оставить ее в покое, как она и хотела. Она исследовала. Он помнил, как ощущалось, когда тебе мешали искать ответы.
Его ладонь без разрешения приоткрыла дверь, ноги понесли его в библиотеку. Он уже ругал себя. Амичия заслужила место, где ее не будут преследовать он и его народ.
Они всегда преследовали ее. Даже он, больше всех помнящий, кем был, ощущал гнев, кипящий у поверхности. Чудище в нем распалялось от мысли о ее крови на его языке. Оно хотело поглотить ее.
Мужчина в нем хотел, но другого.
Она стояла у стеллажа в самом простом платье из всех, что он послал в ее комнату. Бледно-желтый шифон, корсет туго подчеркивал ее узкую талию. Рукава были длинными и широкими, а юбка свободно развевалась вокруг ее тела, но все еще подчеркивала ее сильные бедра.
Амичия искушала своим видом. Александр не знал, как справляться с этими эмоциями, когда он уже боролся с другими каждый день.
Она потянулась к книге, что была слишком высоко для нее. Он склонился над ее головой и схватил книгу раньше, чем Амичия поняла, что он был в комнате.
Он ожидал, что она вскрикнет от удивления или страха. Он не винил бы ее за страх, когда крылатое чудище с рогами появилось из ниоткуда и склонилось над ней. Чем он думал?
Но она не испугалась. Она отклонила голову к его груди и посмотрела на него с улыбкой.
– Спасибо, – сказала она, голос был мелодичным. – Я как раз искала эту.
Александр застыл, глядя на нее, в ее глазах не было ни капли страха. Она словно смотрела на друга, а не на монстра, который пытался убить ее много раз.
Конечно, он уже не был монстром. Он помнил, где он был и откуда прибыл.
Но он не мог рассказать ей. Он хотел поведать ей тайны о мужчине в саркофаге, о гробнице и магии в тех стенах. Но ей нужно было узнать детали самой.
Такие были «правила», как она их называла. Он не создавал их и не хотел им следовать. А приходилось. Он следовал правилам и глядел на нее как дурак.
Кашлянув, Александр отошел с книгой в руке, крутя ее в своей ладони, чтобы отвлечься.
– История Солейля?
Почему звучало знакомо? Он не слышал о таком королевстве. Омра – да, Болотце тоже. О Солейле он раньше не слышал.
– Думаю, мы тут находимся, – она потянулась за книгой в его руке. – Так выглядит на карте, которую я нашла.
– Карта? – в поместье не было карт. Он сам искал их, когда помнил еще только голод и ненависть.
Амичия указала на стол, за которым он обычно сидел. Но там не было стопок книг для него. Стол был покрыт пергаментом, похожим на карту. Где она это нашла?
Он ошеломленно прошел к столу. Все королевство лежало перед ним, сверху было название Угольная империя. Он и забыл, что все это место было империей, и каждым королевством кто-то правил и отчитывался…
