Текст книги "Позолоченная роза (ЛП)"
Автор книги: Эмма Хамм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Он не знал, почему это его так разочаровывало. Ему было плевать на состояние поместья. Это место не было его домом. Это был лишь шаг к цели.
Но порой казалось, что было что-то еще. Он словно помнил это место в другом свете. Золотистое, сияющее красотой, а не покрытое пылью.
Вопли его народа снова отвлекли его. Именно когда его разум предложил кусочек воспоминаний, то, что могло дать ответ, почему он был таким. Почему его народ был…
Что-то разбилось об пол, словно сотни стаканов упали одновременно.
– Хватит! – проревел он. Его голос зазвенел в коридоре.
Король Жути вырвался за дверь своих покоев, пронесся по коридору с криками ярости. Никаких больше звуков. Он не мог страдать и дальше.
Первым из Жути он увидел существо поменьше с тонкими лапами и голодными глазами, мечущимися в стороны. Он схватил существо с пола, держал за горло. Он тряхнул существо и отбросил.
Его голова ударилась об стену, и Жуть перестала двигаться. Он не стал проверять, дышало ли чудище. Ему было плевать. Они шумели, а он не собирался это терпеть. Немного крови не навредит проклятым чудищам. Их было почти невозможно убить.
Он снова и снова шел по замку, встряхивал существ, чтобы их зубы стучали. Он давно не был так жесток со своим народом. Он не помнил, когда в последний раз хотел порвать их на кусочки.
Когда он закончил, он стоял в центре Главного зала, мраморные статуи глядели на него. Холодный ветер дул в разбитые окна, остужая пот на его груди. С люстр над ним капала ледяная вода, они позвякивали, но этого звука не хватало, чтобы успокоить гнев в его груди.
Что отличалось? Он обратил всех людей в этом королевстве, кроме той, что сбежала. Всего один человек, и он будет исцелен. Проклятие будет снято.
Но он не помнил, каким было проклятие. Он словно всегда был монстром. Он всегда был с когтями и крыльями, всегда был с рогами, что могли пробить тела, если он хотел.
Дело было в обращении? Нет. Он обратил тысячу человек в Жутей до этого и не ощущал стыда или сожалений. Они будут жить счастливо с ним. Они ни в чем не нуждались. Их внутренние демоны могли вырваться на свободу.
Воспоминание с болью вспыхнуло в его голове. Бледное лицо смотрело на него в дверях, пока он подавал сигнал превратить мужчину в такого же, как они.
Он не помнил этого. Если девушка пробралась в поместье, он понял бы, отправил бы своих существ охотиться на нее, как они делали с одним из людей, которые сбегали из подземелий.
Но он не узнавал этого человека. Он шел по подземельям сам, считал всех людей и запоминал их лица, а потом превращал в Жуть. Так он делал всегда.
Эта была не из подземелья. Ее лицо в форме сердца он не забыл бы. Красные губы, высокие скулы и темные брови, может, слишком густые для ее лица. Он запомнил бы каштановые кудри, и грязь была на ее щеке.
Он помнил бы.
Это пытался сказать ему разум. Потому его тело хотело все разбивать, и гнев бурлил в его венах.
Человек, которого они пропустили, пришла отыскать свой народ и, может, освободить их. Но она была тут, и ее пытались найти его Жути.
Энергия вспыхнула в нем, он развернулся, раскрыл крылья и опасно улыбнулся. Он впился в ткань изорванной рубахи Жути, который попался ему первым, поднял существо к своему лицу.
Воспоминание вспыхнуло, еще один ценный и редкий дар. Из места высоко в башнях, где он когда-то находил уединение. Лес в башне, сияющий светом солнца.
– Она в убежище, – прорычал он. – И она последняя.
– Господин?
– Она в убежище! – он бросил Жуть и сам отправился на охоту. – Вперед! Живо!
Глава 7
Амичия смогла поспать лишь пару часов, и вопли Жутей разбудили ее. Жуткие рыски и уханье означали, что они еще искали ее. Она сжалась в комок в углу комнаты, смотрела на дверь, что вела из красивого стеклянного леса.
Ветер выл снаружи, сотрясал стекла. Буря окружила поместье с полной силой. Она не могла представить, сколько снега высыпалось на мир, но буря не собиралась утихать.
Жути могли ворваться в любой миг, уловив ее запах. Они найдут ее.
В тумане усталости она думала, была ли причина бежать. Они поймают ее, что бы она ни делала. Они будут охотиться на нее, найдут ее, и она станет такой же, как они.
Существа не выглядели… печальными. Они будто не помнили, кем были раньше. Если бы помнили, они не охотились бы на людей. От этой мысли возникало больше вопросов. Что ели Жути?
Она поднялась на ноги, держась за стену, а потом шагнула к деревянной двери.
Голос ее отца шептал в ее ухе. Она не была такой. Она не могла легко сдаться. Жизнь стоила того, чтобы ее прожили, даже если всего пару дней.
Тут были тайны. То, что она могла раскрыть и отвлечь себя. И, может, она будет единственным выжившим человеком, узнавшим тайны. Этого хватало, чтобы она шла дальше.
Знание было смыслом жизни, так всегда говорил ее отец. Люди должны были познавать новое, и ей нужно было искать ответы самой.
Кем были Жути? Почему они были именно тут? Что делали с ее народом?
Один ответ у нее уже был. Они обращали людей в таких, как они, но ответ не был полным. Может, у них не было своих детей, хотя она еще не видела Жуть-женщину.
Вопросы были началом. Ей стало проще дышать от осознания, что у нее была цель, помимо бега от монстров и выжидания, пока пройдет буря.
Она не стала шагать к двери дальше, а повернулась к нише, что вела в скрытую часть, по которой ходили слуги. Амичия пригнулась, осторожно погрузилась в королевство пауков и паутины, остерегаясь дыр в стенах.
Свет потускнел, стало темно, буря не пускала даже немного света луны. Вскоре она оказалась будто в гробнице. Звуки шептали за стенами. Амичия слышала только свое шумное дыхание, под пальцами были грубые стены. Кончики болели от холода и шершавой земли.
Она нашла ладонью первую метку на стене, виноград, вокруг нее была развилка. Она видела только тьму. Ее сердце билось быстрее, страх боролся с ее храбростью.
Жути видели во тьме? Их глаза были странными, желтыми, похожими на кошачьи. Она не могла забыть, как одно из существ смотрело на нее сквозь дверь кухни. В том взгляде был только голод, никакой доброты, никаких мыслей, только гнев на сбежавшую добычу.
Дрожа, она провела пальцами по следующему символу. Маленькая открытая книга со стрелкой.
Библиотеки были безопасным местом для начала. Там могли быть книги о Жути, и если был хоть маленький шанс, она должна была попробовать.
«Они не перестанут охотиться на тебя, Амичия. Нужно быть храброй».
Она переставляла ноги, двигалась дальше. Как и хотел бы ее отец.
Казалось, время замедлилось. Или пронеслось быстрее, пока она двигалась в стенах поместья. Она не знала, как долго была там, но ее ноги устали, а спина болела. Поместье было огромным, но казалось, что такой долгий путь уже должен был закончиться.
Она была готова упасть, когда добралась до библиотеки. Если бы она могла прилечь хоть на пару часов… Она хотела, чтобы ей приснилось время, когда она не боялась, и когда люди окружали ее любовью и поддержкой. Когда на нее не охотились монстры, прислушиваясь у стен, словно она была крысой, которую нужно было поймать.
Наконец, ее пальцы нашли не закрепленный камень. Как тот, что открывал люк на кухне.
«Теперь, – она смотрела на камень, хоть ничего не видела в чернильной тьме, – сделай это, или ты будешь гнить в этих стенах вечно».
Она вставила камень и смотрела, как камни отодвигаются. Свет ударил по глазам, но она не закрыла их. Она не хотела, чтобы ее застали врасплох, если Жути ждали ее.
Ничто не зарычало и не побежало к ней, и она глубоко вдохнула и вышла в библиотеку.
Поместье мерцало роскошью, и она думала, что библиотека будет чудесной. Тем, чем восхищались, но никогда не использовали. Но с этой библиотекой было не так.
Готические окна занимали всю стену, их изогнутые вершины выглядели так, словно их забрали из церкви. Буря бушевала снаружи. Град и снег били по окнам, за ними все было белым.
Стеллажи занимали остальные стены. Теплые деревянные стеллажи, с любовью сделанные без резьбы или лишних украшений. Они были крепкими, созданными, чтобы простоять долго. Книги в кожаных переплетах заполняли полки, но лишь несколько было выше человеческого роста, так что все могли взять книги.
Она ждала, что все будет в пыли. Или что все книги будут истерзаны, как остальное поместье. Но в этом месте она словно попала в прошлое. Все было чистым, хоть и старым.
Она ощущала запах старого пергамента. Как долго она не ощущала этот запах? Все книги, которые писал ее отец, были на восковой бумаге, чтобы дольше хранились. Пергамент был редким, и только церкви хранили такие хрупкие страницы.
Она сделала еще пару шагов по библиотеке, прислушиваясь. Она ничего не слышала, даже когти не скрежетали по полам снаружи дерева из красного дерева, ведущей в поместье.
Может, на пару мгновений она была в безопасности. Они не подумают, что она придет сюда. Какая простолюдинка пришла бы? Только дочь изобретателя, научившего своего ребенка читать.
Желание ощутить кожаные переплеты под пальцами пересилило. Она отбросила осторожность и прошла к ближайшему стеллажу. Она благоговейно провела пальцем по первому корешку с буквами.
«История Семи королевств». Золотые буквы словно замерцали под ее нежным прикосновением. Но это было невозможно. Это была простая позолота, она не сияла сама.
Книги были просто книгами.
Она отошла от странного стеллажа, пошла вдоль полок, читая как можно больше корешков. Многие книги были неизвестными для нее, и многие были на языке, который она не знала. Некоторые были на ее языке, казались историческими.
Амичия впивалась взглядом во все слова, которые находила. Все истории тут были важнее, чем она думала. В одной были данные о Болотце, в другой записи о посевах соседнего королевства. Это было слишком важным, чтобы быть в затерянном поместье посреди леса.
Но почему они были тут? Вопросов было все больше.
Обиднее всего, пожалуй, было то, что никто не мог ничего ей объяснить. Она была заперта тут одна. Она не думала, что Жути расскажут, какие книги было лучше читать.
Вздохнув, она сняла с полки одну из тяжелых книг. «История Болотца». Она погладила обложку, стараясь не отвлекаться на боль в груди.
Она скучала по всему из дома. Каждая мелочь, от висящего из окон белья и вкусного запаха пирогов на улице до криков людей, зовущих соседей. Она скучала по тому, как будила утром отца с завтраком со свежим хлебом и сыром.
Прошла пара ночей, а казалось, что жизнь. Хуже было то, что она не могла вернуться. Она уже не испытает те воспоминания. Когда-то она забудет любимые мелочи.
Она шмыгнула носом, отнесла книгу к столику у стены окон на другой стороне комнаты. Она опустила книгу на блестящую поверхность и осторожно раскрыла ее.
Первым там был большой рисунок ее города. Он был сделан вне стен города, но это было Болотце во всех красе. Стены с жаровнями и всегда горящими огнями. Свет Угля, который они жгли сотни лет. Слова расплывались.
Она вытерла слезы, поправила грязные юбки и села на стул с подушкой.
Она поглощала взглядом слова в книге.
«Болотце, столица Угля, была давно известна своим вечным светом. Но, может, первое забыло свою изначальную цель. Болотце создали как сторожевую башню для Château Doré».
Она замерла. Позолоченный замок? Она не слышала о таком месте, хотя могла сейчас находиться в нем. Поместье было красивым, но его не было в исторических книгах, которые она читала.
Амичия склонилась. Она облизнула палец, убирая грязь, и стала водить им под строчками.
«Окруженное стенами, которые не могла преодолеть армия, Болотце было первой защитой от атак. Их книги по истории лишились этой информации после Большого падения».
И дальше описывали, как в Болотце выращивали посевы в рамках стен, поэтому они не нуждались в фермах снаружи.
«Это все хорошо, – подумала она, – но как же Большое падение? И Chateau Doré?»
Амичия полистала страницы, искала еще информацию про это. Ничего. Зато было больше страниц о том, что делало Болотце уникальным.
Она опустила плечи, закрыла книгу и посмотрела на обложку.
«Андре Бернард, ты не помог. Теперь мне нужно найти другую книгу, что объяснит, что ты имел в виду».
Что за Большое падение? Казалось, она должна была знать о таком. Такое название не давали, если событие не повлияло на королевство серьезно. А она ни разу не слышала такие слова.
Автор говорил, что информацию стерли из книг по истории в Болотце. Но почему? Почему кто-то захотел лишить королевство истории?
Надежда горела в ее груди сильнее вины или страха. В тех книгах мог быть способ спасти ее народ. Изменить их из Жутей в мужчин и женщин, которыми они раньше были. И эта надежда была хуже, потому что ей нужно было оставаться в живых. Ради них.
Она повернулась к стеллажам. Там должна быть информация. Где-то на страницах были ответы, нужно было только найти нужную книгу.
Когти скрипнули по полу снаружи.
Амичия застыла на миг, ручка двери повернулась.
Она вскочила со стула и побежала в другую часть комнаты, а дверь открылась.
Она юркнула в тайный проход, думала бежать, но грохота не было. Жути пытались все уничтожить на пути, когда преследовали ее.
Сердце колотилось, Амичия оглянулась на брешь в стене. Глаза не смотрели на нее. Звуки охоты не звенели в комнате. Было только тихое постукивание.
Что делал монстр?
Она должна была бежать. Должна была спасаться, не искушать судьбу. Усталость говорила ей, что любопытство стоило удовлетворить, даже если это было опасно.
Разум не смог убедить тело бежать. Она повернулась к проему, прижала ладонь к краю стены. И выглянула на существо снаружи.
Оно стояло в дальнем углу библиотеки. Нет, не оно. Он.
Самый большой из Жутей, который сидел на троне и обрек бедного Реми. Он стоял, глядя на бурю, спиной к ней. Он сцепил ладони за спиной, она думала, что это невозможно из-за крыльев. Он широко расставил ноги, впился когтями в каменный пол, странные ноги изгибались под неправильным углом.
Амичия боялась бы больше, если бы он искал ее, как остальные. А он стоял там. Было что-то печальное в том, как были опущены его плечи, в его застывшей позе. Но его взгляд был прикован к буре за окнами.
Кем был этот Жуть? Вопрос всплыл в голове как крик. Ей нужно было узнать ответ.
Он отпустил руки, взял книгу, которую она оставила на столе. Жуть покрутил ее, а потом улыбнулся. Острые клыки сияли.
Он провел когтем по буквам, и ей показалось, что он был не таким, как остальные. Это существо могло читать или хотя бы знало, что на странице были слова. От этого она задалась вопросом, сколько еще она не знала о них.
Они все были как он? Они могли учиться?
Низкое рычание зазвучало в его груди, звук был как гром, напоминание, что она не должна была мешкать там, где он мог ее увидеть. Ей нужно было спрятаться, потому что не эти существа нуждались в помощи.
Она повернулась к проходу и убежала от монстра в библиотеке.
То были Жути. Монстры, которые, хоть и думали, все еще охотились на нее, как звери. Заберет изменение у нее человеческое или нет, она хотела остаться такой женщиной, какой была.
Ее поход в библиотеку принес только больше вопросов.
Кем были те существа? Почему они были тут? Она могла найти ответы, если бы искала тщательнее.
У нее хотя бы был повод прятаться дальше. Повод бороться.
Глава 8
Амичия укуталась в найденное одеяло. Она нашла потрепанную ткань в туннелях. Когда-то это был старый плащ, крысы сгрызли почти все, забрали обрывки в свои норы. Но когда она стряхнула с ткани пыль и помет, из нее вышло хорошее одеяло.
Она выжила еще ночь. Еще рассвет и закат, хотя было сложно понять из-за снега снаружи. Буря когда-то так затягивалась? Обычно они проходили быстро. Но странное поместье словно укутало белым.
Она смотрела, как снег падал за окнами, крыса пробежала по подоконнику. Толстое тельце почти закатилось в дыру в стене. Ее желудок заурчал, сжимаясь, напоминая, что она не ела уже два дня. Вода, которую она добыла из снега у разбитых окон, пока помогала ей продержаться, но этого не хватало, чтобы выжить.
Ей нужно было найти еду. Что-то серьезнее снега.
Она сунула уголки одеяла под руки, покинула комнату со стеклянными листьями и спустилась в тайный проход, откуда могла попасть на кухню. Она уже побывала там. Еды, которую можно было съесть, там не было, только гнилые остатки. Но нужно было попробовать.
Жути нужно было что-то есть. Жители всегда говорили, что они поглощали плоть людей, срывая ее с костей. Если они обратили Реми в монстра, как они, и сами когда-то были людьми, разве они могли есть плоть людей?
Жути не были существами из мифов, питающимися страхом. Им нужно было что-то есть, значит, тут была кладовая. Она была готова даже съесть мясо крысы.
Она была слишком слаба, чтобы бороться с крысами. Отец учил ее, как делать ловушку для них, но она не слушала. Кто бы знал, что ей понадобятся эти знания! Она думала, что отец всегда будет рядом и спасет от грызунов.
Она прижала ладонь к стене, голова закружилась, тошнота подступила к горлу. Стоило слушать отца внимательнее.
Отец обожал мастерить такие мелочи, которые другим казались бесполезными, пока они не понимали, что он был прав.
Она помнила, как он сидел за столом в очках, которые делали его глаза огромными. Ее отец оглядывался и смеялся с ней, моргая, чтобы она хохотала.
Теперь ее мутило не только от голода. Сердце сжалось, она тосковала по отцу.
Она вытерла слезы и пошла дальше. Он так хотел бы.
Казалось, она часами бродила меж стен поместья. Она не могла сосредоточиться на направлении или времени.
Ноги несли ее, когда разум не мог, и вскоре она оказалась перед брешью, откуда доносился чудесный аромат. Отсюда слуги тоже следили за происходящим, хоть она не понимала, зачем им было следить за другими слугами.
Эти мелочи не были важны. Она не могла думать, от запаха рот наполнился слюной, желудок бурчал.
Мясные пироги. Она узнала бы запах всюду, потому что многие в Болотце готовили их постоянно. Они стояли на подоконниках рано утром.
Амичия прижала ладонь к животу, выглянула в дырку. Она думала, что увидит человека-слугу, хоть это было бы глупо. Но вместо этого крохотная и худая Жуть суетилась на кухне с фартуком на поясе. В печах у дальней стены стояли кастрюли и сковороды. Печи были раскалены, и тесто лежало на столе в центре комнаты.
Жуть. Один из монстров, пугавших ее, охотившихся на нее, был посреди красивой кухни, готовил мясные пироги. Эта кухня была другой. Эта была золотой, чистой и со свежей едой на столе.
Наверное, она вошла в поместье через кухни слуг. Эта кухня была лучше, не была заброшена, хоть Жути и захватили поместье.
Разум Амичии опустел. Она не знала, что и думать. Они боялись огня, будто маленькие бездумные зверьки. И то, что она видела, не вязалось с Жутями, которых она встречала.
Они могли готовить?
Жуть на кухне взяла ножик и стала резать нечто, похожее на морковь. Когти мешали держать нож, но Жуть как-то справлялась, резала морковь на ровные кусочки. Существо провело ножом по столу, собрало морковь на ладонь и отнесло к кипящему котелку.
Существо замерло посреди кухни. Амичия издала звук от удивления? Или она придвинулась к стене, и что-то скрипнуло?
Его плечи напряглись. Оно сжало кулак, крылья на спине раскрылись шире.
Ее поймали. Если чудище издаст звук, чтобы позвать друзей, она побежит прочь. И они услышат ее топот.
Отступать нужно было тихо. Если она уйдет подальше, может, они не пробьются сквозь стены.
Напряженная, как существо, Амичия затаила дыхание и молилась божеству, что могло ее услышать. Ей нужно было, чтобы одно пошло правильно. Один миг, чтобы она не совершила ошибку, не забыла обо всем, чему ее учил отец.
Существо не стало звать подмогу, опустило нож. Оно отошло от кипящих кастрюль к дальней части кухни.
Что делало существо? Может, что-то в той части комнаты поможет поймать ее. Она должна была убегать, как мышка, знающая, что кот нашел ее нору. Но она не могла убедить ноги двигаться, когда там ее ждало столько еды.
Жуть взяла корзинку в углу и прошла к стене, где пряталась Амичия. Теперь Жуть не было видно, хотя существо могло устанавливать ловушку.
Грохот зазвучал в тайном проходе, кулак ударил по стене. Амичия вздрогнула, притянула руки к себе, отодвинулась от бреши, в которой видела, что делало чудище.
Она должна была бежать. Плевать на еду, она проживет пару мгновений без нее.
Свет упал сквозь дыру в стене. Не на уровне головы, как она ожидала, брешь была ближе к полу. И Жуть оставила в проеме корзинку, полную еды.
Булочки, пара яблок и горячий мясной пирог звали ее. Она смотрела, как пар поднимается, с невыносимой болью. Желудок, казалось, ел себя, ее руки дрожали от возможности ощутить что-то больше, чем пыль и паутина, на губах.
Это была уловка. Разве король чудищ не был в библиотеке, обводя слова пальцами? Они были разумными, вопреки мнению жителей города. Значит, ей устроили ловушку, как привлекали мышь кусочком сыра.
Идти к еде было опасно. Она могла дождаться, пока существо уйдет из комнаты, а потом заберет пару булочек…
Еще одна волна тошноты подкатила к горлу. В ней были только вода и желчь, но она не хотела, чтобы выходило даже это. Она не могла этого допустить.
Она подошла к дыре в стене, выглянула, ожидая увидеть, что чудище ждет ее, выпустив когти. Вместо этого Жуть вернулась к работе. Чудище резало картошку за столом, даже не глядя на корзинку, оставленную у стены.
Каким был план существа?
Ей нужно было пройти мимо корзинки, чтобы попасть в свои туннели. Если она проведет еще день с пустым желудком, она умрет.
Амичия осторожно сделала пару шагов к корзинке. Если существо ждало ее шаги, оно прислушивалось. Она уже разулась, так что движение было тихим. Для ее ушей.
Запах еды был божественным, лучше всего, что она вдыхала раньше. Она хотела упасть на колени и пихать еду в рот, как животное. Она не думала, что жевала бы при этом.
Еще шаг, и она могла дотянуться до корзинки. Амичия могла склониться и забрать ее. Если это не была ловушка, и чудище не схватит ее, не утащит на свет, чтобы ее обратили…
Удар голода заставил ее согнуться, живот был в агонии. А хлеб – о, боги – был так близко…
Она забрала булочку из корзинки.
Амичия отпрянула, надеясь избежать когтей чудища. Но они не появились.
Булочка в руках была теплой и мягкой. Она легко разделилась пополам, Амичия раздвинула части, и от них поднялся пар. Запах был чудесным. Это был запах, какой мог привлечь богов.
Она не переживала из-за игры существа. Она набила рот, посмотрела в дырку, пытаясь тихо жевать, зная, что не могла оставаться тут навечно. Существо могло поддаться желаниям.
Или нет?
Пока что это не было важным. Амичия набивала рот хлебом, стараясь не стонать от наслаждения. Это была пища богов. Теплая. Нежная. Она была в восторге от каждого спешно съеденного кусочка.
Амичия проверила, что существо не приблизилось. Ее удивило, что существо стояло к ней спиной. Оно помешивало суп, словно не слышало, как Амичия забирала еду.
Что оно задумало? Она не видела, чтобы Жути не охотились на нее, других людей, желая обратить их в монстров.
Но это существо готовило, не переживая о мире. Оно не смотрело в ее сторону, хоть голова была чуть склонена к стене.
Это была игра, где монстр откармливал ее, чтобы потом съесть?
Жуть взяла кастрюлю кипящего супа. Ладони сжимали металлические ручки без прихваток, защищающих от жара. Существо отнесло кастрюлю к столу недалеко от нее. Если бы между ними не было стены, она могла бы коснуться спины чудища.
– Не все из нас хотят быть монстрами, – голос чудища был как камень, грохочущий об камень. Она слышала такой звук лишь раз, когда оползень чуть не раздавил Болотце.
Волоски на ее руках встали дыбом от страха. Она медленно обдумала слова.
Что это значило? Конечно, они не хотели быть монстрами. Кто по своей воле стал бы Жутью?
Но Реми… Когда его изменились, он не узнавал, кем был. Потому она решила, что все Жути были неразумными существами, рабами желаний.
Если это существо было другим… то ее теория была неверной.
Амичия прижалась к стене, чтобы видеть всю комнату. Жуть была одна, из оружия была лишь кастрюля кипящего супа. Конечно, чудище могло ее убить без оружия. Оно ведь взяло горячую кастрюлю голыми руками.
Амичия кашлянула и прошептала у стены:
– Ты можешь меня понимать?
– Могу. Бродить по поместью опасно, mon chat, – оно даже не обернулось. Ни разу.
– У меня нет еды, – ответила она.
– И ты получила еду, чтобы не подвергать себя опасности дальше. Забейся в уголок поместья и жди, пока им наскучит. А потом беги.
Она очень хотела убежать. Она сбежала бы, если бы могла, но буря снаружи не давала этого сделать. Это существо не видело, как снег задувало во все окна поместья?
– Я не такая крепкая, как твой вид, – призналась она недовольным тоном, скрипнув зубами. – Снег убьет меня.
– Так найди другой путь, – сказало существо.
– Если бы он был, я бы его уже нашла.
Жуть взяла нож, стала резать лук на столе перед собой.
– Уходи, человечек. Это место не для тебя.
– Почему они охотятся на меня? – вопрос вырвался из нее раньше, чем она дала ему разрешение. Она прижалась так ближе к стене, что от дыхания ребра прижимались к камню. – Что такого интересного в одном человеке?
Жуть застыла на месте. Ладони чудища крепче сжали нож. Движение казалось невольным.
Жуть кашлянула.
– Вернись позже ночью, mon chat. Отвечать слишком опасно, когда многие еще на охоте.
Она хотела надавить. Хотела знать, что делало существо, но что-то пугало эту Жуть. Амичия не хотела ждать, когда прибудут монстры.
Она взяла корзинку с едой и пошла обратно, пока не нашла нишу с витражом, где могла дождаться ночи и ответов.
Глава 9
– Господин, – рычащий тон не сулил ничего хорошего в отчете. – Мы не можем найти женщину.
– Она в поместье, – прорычал он. – Разве сложно найти женщину, которая еще тут?
– Мы обыскали всюду, даже разбивали стены. Но она все время ускользает. Мы не умещаемся туда, где она прячется.
– Ищите лучше! – его крик поднялся под потолок его покоев. Может, он был слишком жесток с существом, которое хотело только угодить ему. Но он не мог сдержать гнев в его венах.
Это был человек. Женщина, а не генерал, знающий тактики войны и скрытность. Это была просто женщина, маленькая, забравшаяся в какую-то норку в его доме, где они не могли отыскать ее.
Его еще не превосходили другие существа. Та часть его воспоминания, хоть и смутная, осталась. Праведный гнев, что такая, как она, могла выжить так долго и не попасться его армии?
Жути были самыми пугающими существами. Люди дрожали от одного упоминания о его войске, но эта женщина не только ускользала от него, но и вызывала неуверенность в рядах его армии.
Он склонился нал обломками стола в комнате. Его крылья раскрылись и закрылись, ритмично двигались за ним. Он не знал, что делать в этот миг. Наказать гонца?
Он сжал кулаки. Желание крови и криков росло в его теле, раскрывая крылья шире, чем когда-либо. Он мог раздавить слугу, сжавшегося перед ним, но этот бой не будет достойным.
Существо умрет в криках. Но все разочарование останется в нем, пока он не перестанет думать.
– Уходи, – прорычал он. Король Жути не признавал поражения. Не мог. – Приведи самого нового в наших рядах.
– Как пожелаете, господин.
Жуть покинул комнату, закрыл за собой дверь.
Ему хотелось того, кто не ходил бы на носочках рядом с ним. Жути знали, что им нужно было так делать, чтобы он не разорвал им глотки. Но, может, когда-нибудь он найдет того, кто не будет бояться. Того, кто будет относиться к нему не как к божеству, а как к…
Человеку?
Неправильное слово. Он не хотел быть человеком, не верил, что когда-то им был. Слово было неправильным, но что-то шевелилось почти в зоне досягаемости. Что-то в его разуме было на грани, дразнило его воспоминанием, которое могло изменить все.
Он не давал прошлому овладеть им. Он не помнил то, что было скрыто в его разуме. Проклятие мешало тем тайнам открываться ему. И от мыслей о таком он сильнее злился.
Дверь приоткрылась, появилось бледно-серое крыло.
– Господин?
Новобранец научился правильно обращаться к нему. Король отклонился на сломанном кресле и махнул рукой, хоть Жуть и не видел его жеста.
– Проходи.
Жуть, прошедший в дверь, был… нескладным. Его народ был силен телом и разумом. Они были армией, что почти все время работала без командира. Они знали, как двигаться, знали о его желаниях без вопросов.
Этому парню было далеко до этого. Хоть у него и были мышцы, они были не от работы в полях. Многие в Болотце были такими.
У них было мало фермеров. Они были ремесленниками или заводили небольшие сады. Те, кто жил в безопасности стен, были как безделушки или прислуживали таким.
Он вздохнул и опустил подбородок на кулак.
– Ты знаешь, кто я?
– Король Жути, – парень прижимал крылья так сильно к спине, что они могли впиться в его лопатки. – Я слышал о вас.
– От кого?
– От остальных, – парень указал на дверь. – Они говорят, что вы самый большой из нашего вида.
– Нашего вида? – повторил он, чуть подвинувшись. Его крылья снова открылись и закрылись за ним. – Ты рано стал называть себя одним из нас.
– А я не такой? Куда мне таким идти?
Парень был прав. Как Король Жути, он не мог их оставить. Это поместье и его народ были его тюрьмой и ответственностью. Ужасное сочетание вызывало у него презрение.
Такое воспоминание жалило. Он не презирал Жутей. Они были его гордостью и радостью. Он знал, откуда они были, что их создало, и он знал их ценность. Почему он помнил недовольство? Разочарование?
Или страх?
Король Жути тряхнул головой и встал, возвышался над парнем, который только начал свой путь. Он прошел к парню и прижал палец под его подбородком.
– Ты теперь один из нас, – протянул он. – Но тебе все еще нужно показать себя.
Он видел в глазах парня не то, что у многих других. Надежду, что его новый король не был монстром. Решимость, ведь он не хотел злить чудище с когтями у его горла. И нотка печали из-за потери жизни, которую он не собирался терять.
– Что угодно, господин, – ответил парень. – Я хочу служить вам.
Опасные слова.
Король Жути убрал руку от подбородка парня и похлопал его по плечу.
– Ты знал девушку. Должен знать, как ее поймать, даже если не помнишь, почему. Сможешь сделать это для меня?
Крылья парня сжались еще сильнее. Но он кивнул и ответил.
– Да, господин. Что угодно.
Глава 10
Амичия ждала наступления ночи, чтобы пройти по тайным туннелям на кухню. Она хотела бы, чтобы отец был тут с ней. Он оценил бы загадочность поместья. Он пошел бы с ней по коридорам слуг, хитро улыбаясь, с блеском в глазах. Она хихикала бы, хоть им и нужно было молчать.
