Текст книги "Позолоченная роза (ЛП)"
Автор книги: Эмма Хамм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Ее ноги коснулись снега еще раз, и она могла думать только о том, что холодный ветер был самым чудесным, что она ощущала, в жизни. Ладонь Ивана на ее талии была реальной. Когти не портили пальцы, что прижимались к ее ребрам. Ладонь мужчины ощущалась невероятно приятно.
Кастрюли и сковороды на стене за ними гремели, и рев сотряс поместье. Она уже это слышала. Король объявлял охоту.
Амичия в ужасе посмотрела на Ивана и прошептала:
– Беги.
Она отталкивалась здоровой ногой, прыгая с ним, хотя он нес почти вес ее вес. Ее сломанная рука была прижата к его боку. Черные и белые точки плясали перед ее глазами, боль мешала дышать. Но Амичия не останавливала его. Это был их шанс. Она видела лес. Она видела деревья, что укроют ее, и они были ближе, чем казалось из поместья.
Иван бросил нож другому мужчине. Клинок пролетел по воздуху, сверкая в угасающем свете солнца.
– Умри с честью! – крикнул он.
– Идите! – ответил другой, поворачиваясь к Жути, что преследовала их.
Амичия сосредоточилась на дыхании. Она смотрела на небо в ужасе, волна Жутей летела за ними. Десять, нет, пятнадцать монстров преследовали трех женщин, едва добравшихся до края озера.
Они спикировали в унисон. Чудища. Они тянулись к женщинам огромными когтями, разрезали их спины и лица. Их крики звенели в воздухе, мужчина за ними стал ругаться.
– Налево, – прорычал Иван. Они повернули и побежали в другую сторону к озеру.
Он двигался как молния, разрезал снег, словно он не мешал. Мышцы двигались рядом с ней. Иван двигал их со скоростью, которая не была возможной у человека. Может, он и не был человеком.
На миг она поверила, что они справятся. Как только их ноги коснулись замерзшего озера, она поверила, что они доберутся до леса. Если кто и мог, то только этот странный мужчина с ледяными глазами и решительной челюстью.
Иван бросил ее в снег, что-то ударило их сзади. Она пролетела по воздуху, повернулась и приняла удар здоровым плечом, проехала дальше.
Король Жути согнулся над ее спасителем. Его крылья были широко раскрыты, он поднял ладони с когтями над головой Ивана. Человек был под ним, у Ивана не было шансов выжить. Но он смотрел не на мужчину.
Он смотрел на нее.
Ее грудь вздымалась, она глядела на него. Красные глаза, не человеческие, без чувств. Она не могла забыть их, закрывая свои глаза. Кошмарные глаза сияли на черепе, что преследовал ее во снах.
Король мог обернуть Ивана в Жуть, как остальных. Она слышала крики боли женщин, сменяющиеся воплями торжества, они присоединились к рядам монстров.
Но Король Жути не обратил Ивана. Нет. Он разорвал когтями горло мужчины.
Реки крови полились из Ивана, выдавившего последние слова:
– Будь ты проклят.
Он не знал, что они все уже были прокляты. Она как-то впуталась в это проклятие.
Кровь смешивалась со снегом, текла к ней, как венами. Амичия не могла терпеть этих чудищ ни минуты дольше.
Она лучше умерла бы, чем смотрела бы на такое снова и снова.
Задыхаясь, она сорвала костыли со своей спины, поднялась на ноги и побежала по замерзшему озеру.
– Стой на месте! – приказ ударил по воздуху громом.
Но она не хотела его слушать. Она не могла слушать кого-то такого. Чудище, которое не должно было притворяться человеком.
Ее ноги топали по покрытому снегом льду, и тот булькал. Звук был как у великана из сказок. Словно водный монстр прятался под поверхностью, ждал, чтобы путник, не подозревающий об опасности, ступил на поверхность, чтобы провалиться под лед.
Но Амичия была легкой, и она уже перебегала озеро до этого. Она не мешкала, убегая из поместья. Ее нога пылала, онемела и замедляла ее. Костыли давили на разбитые ребра, мешая ей глубоко вдохнуть.
Она не остановится. Она была так близко к свободе, солнце садилось на горизонте, и тьмы укутывала землю.
– Женщина! – закричал Король Жути за ней.
Она не остановится. Она не должна слушать его или кого-то еще без сердца.
Лед заскрипел. Звук был как у ломающейся кости, бьющегося фарфора, трещащего стекла. Амичия застыла, ждала, что холодная вода лишит ее воздуха. Она не сможет всплыть с переломами руки и ноги. Она постарается, но ледяная вода победит.
Но воздух остался с ней, и одежда не намокла. Он не поймал ее, хотя должен был.
– Что? – прошептала она, обернулась и увидела, что Король Жути провалился в озеро.
Король держался за край льда, но вода тянула его за крылья, застрявшие подо льдом. Он впивался когтями в снег, но соскальзывал, погружаясь все глубже. Тряся рогами, он карабкался сильнее. Мышцы на руках напряглись, он отчаянно пытался спастись.
Другие остались на берегу, кричали в гневе, но не помогали королю. Амичия стояла в центре озера и смотрела на них.
Никто не последовал за ним. Одни взлетели, описывали круги над лидером, пикировали, но не так близко, чтобы он мог поймать их за руки. Почему они не помогали ему?
Она проигрывала.
Она могла стоять там и смотреть, как он умирает. Это не займет много времени. Холодная вода замедлит биение его сердца, и вскоре он ускользнет в озеро. Скорее всего, присоединится ко многим душам, которые умерли в тех водах.
Или она могла обернуться, но она не знала, что будет. Может, один из Жутей спас бы его. Она не понимала, почему они все еще не вытащили короля, но это была не ее проблема.
Этот монстр сбросил ее с крыши поместья. Он мог утонуть, а она убежит в другое королевство. Может, даже в Омру, ему то место нравилось. Пусть преследует ее.
Амичия отвернулась от него, посмотрела на темный лес. Он был там. Еще несколько шагов, и она сможет снова бежать.
Но она так не могла. Она видела отца. Придавленного, в крови. Она ничего не сделала. Что-то внутри нее не давало ей уйти снова. В этот раз она спасет хоть кого-то.
Рыча, она повернулась и пошла по снегу к нему. Ее костыли хрустели льдом.
Амичия опустилась на колени на длине тела, не желая проверять лед ближе.
– Ты не мог просто дать мне убежать? – выдохнула она.
Король впился когтями глубже в лед, щелкнул клыками.
– После всех проблем, которые я прошел, сохранив тебя?
– Каких проблем? Ты сбросил меня с крыши поместья! – она опустилась на зад, впилась здоровой пяткой в снег, пока не смогла удержаться. Она протянула костыль и буркнула. – Хватайся.
– Я пытался спасти тебя, – ответил он, не двигаясь к костылю. Он смотрел на нее красными глазами, что-то мелькнуло в его взгляде, и она не могла определить это. То же нежное выражение было там за миг до того, как он сбросил ее с крыши.
– Спасти? – она фыркнула и помахала костылем перед его лицом. – Давай я покажу, как нужно спасать, Король Жути. Берись.
– Меня не нужно спасать, petite souris.
– Ты – grand imbecile! Ты замерзнешь насмерть в воде, если не выберешься. Я могу тебе помочь.
– Зачем тебе помогать мне?
Вопрос был хорошим. Амичия не смогла подобрать слова и вздохнула.
– Может, потому что я хочу загладить вину, чтобы больше никто не умирал из-за меня. Даже монстр, который только что без сожалений убил человека.
Король Жути ослабил хватку на льду, когти поехали, и он погрузился глубже в воду. Волны били его по плечам, его зубы стучали.
– Может, я и его спас.
– О, не смей, – прорычала она, пока он соскальзывал в воду.
Амичия бросилась и схватилась за его рог. Текстура впилась в ее ладони, но она не отпустила. Она не будет жить с виной, что он погиб, до конца своих дней, только потому что он был трусом.
Его вес тянул ее в воду с ним. Амичия пыталась удержаться на снегу, но не могла тогда тянуть и его.
Они соскользнули вместе в серебристый мир, озаренный светом луны. Они зависли в водах, потрясенно глядя друг на друга.
В этом месте он выглядел почти красиво. Как демон, поднявшийся из Ада, чтобы найти ее. Крылья были широко раскрыты, рога возвышались над головой, и он был изображением тьмы в лучах луны. Несколько пузырьков воздуха вырвались из-под его набедренной повязки, поднялись по его широкой груди и украсили его рога как жемчуг.
Кусок льда проплыл рядом с ней, и легкие Амичии сжались. Она не вдохнула глубоко, но холод украл бы дыхание, даже если бы она это сделала. Она подняла голову и видела только лед над ними.
Где была дыра? Куда они провалились?
Паника сдавила ее грудь, но она все равно пыталась всплыть. Ее сломанная нога не хотела двигаться. Ее штаны помогали плыть со здоровой ногой, но мышцы вскоре замерзли. Легкие болели, она посмотрела на Короля огромными глазами.
Она не хотела умирать с ним. Она хотела, чтобы он пропал из ее жизни. Но она всегда думала, что с ней в последние мгновения будет кто-то добрый. А не монстр из ее кошмаров.
Король Жути хлопнул крыльями и поплыл к ней на скорости падающей звезды. Он ударился в нее, прижал к своей груди и пробил лед рогами. Они вместе поднялись в воздух, осколки льда и вода падали вокруг них.
Вдохнув, Амичия задрожала у ледяной груди, пока он летел к поместью.
– Ты не должна была спасать меня, – сказал он, едва страдая от холода, оказавшись в воздухе.
– Смотреть, как ты умираешь, это не победа над тобой, – процедила она. – А я хочу одолеть тебя, Король Жути. Разными способами.
Он рассмеялся.
– Как всегда пылкая, petite souris. Тебя нужно согреть?
– Если мне нужно прожить еще день, похититель.
– Ты такая же пленница, как я, – его слова были тихими, в них, возможно, было другое значение.
Он был пленником? Потому хотел утонуть в озере?
Амичия смотрела на его лицо, будто вырезанное из гранита, и гадала, как мало знала о существе, которое пыталось убить ее, а потом спасло. Дважды. Может, он был глубже, чем она думала.
Глава 19
Амичия ковыляла за Бернардом, костыли стучали по полу, она уже тяжело дышала. Бег по замерзшему озеру сломал несколько ребер заново, и ей было сложно с костылями.
Бернард перевязал их, как мог, не зная, что делал. Перевязь была туже, чем раньше. Было сложно дышать, легкие ощущались тяжело. Она не могла ничего, кроме как лежать в постели и смотреть на сушеные травы под потолком.
Прошло два дня с попытки побега. Два дня она молчала, ее хранитель так злился на нее, что едва мог говорить. А теперь вел ее куда-то со злой поступью. Его когти царапали мрамор.
– Бернард? – попробовала она снова. – Ты можешь хотя бы сказать, куда мы идем?
Он хмыкнул и повернул за угол, уводя ее туда, где она еще не бывала.
Она не думала, что была тут. Может, проходила за стеной, пока двигалась по зданию.
– Бернард?
Он хлопнул крыльями и оглянулся.
– Скоро увидишь. Все еще боишься, что мы тебя убьем?
Оскорбление жалило, но он не ошибался. Амичия медленно отпускала тревоги. Их король все-таки уже дважды спас ее от смерти. В обоих случаях он и был причиной, но все-таки спас ее. Что-то в нем менялось от монстра, желающего только смерти.
Страх оставался в глубине ее груди, хоть она и пыталась прогнать его из мыслей. Она не знала, когда они перестанут быть добрыми. Когда сдадутся, и ее постигнет та же судьба, что и всех людей.
Он все еще не объяснил, что делало ее другой. Даже Бернард не знал ответа. И ей нравилось думать, что ее слуга был хоть немного счастлив рядом с ней.
Она не была уверена насчет остальных.
Они миновали одного из Жутей, нового. Черты были знакомыми, изящнее, чем у других Жутей. Женщина? Ее грудь была плоской, как у остальных, тело – мускулистым, а ноги изогнуты не в ту сторону. Но было что-то женственное в ее походе.
Пока они шли мимо, Амичия поймала взгляд существа, надеясь, что получит реакцию. Если это была одна из женщин, которых она пыталась спасти, она должна была злиться на нее. Амичия заставила их бежать. Может, у них был другой план для спасения. Может…
Она ничего не увидела в глазах этой Жути. Она не тряхнула крыльями, не скрипнула зубами, было только странное любопытство.
Она не помнила Амичию. Она помнила лишь несколько дней со своего рождения. И все.
Ее сердце болело от печали. Даже если это не была одна из тех женщин, эта Жуть не знала, кем была раньше.
Никто из них не знал.
Бернард остановился у двери, что раньше могла быть красивой. Кусочки золотой краски облетели с поверхности. Остатки краски мерцали на полу. Голубые обои раньше украшали коридор, но осталось лишь несколько полосок, трепещущих от ветра. Другие свисали как увядшие цветы к полу, потрепанные без ухода.
Он смахнул кусочек краски с деревянной двери.
– Это будет твоя комната, мадемуазель.
– Моя комната? – повторила она, в смятении хмурясь. – У меня нет комнаты. Я с тобой на кухне.
– Господин больше не хочет, чтобы ты жила в крыле слуг. Он сказал, что тебе давно пора получить свою комнату.
Она не хотела свою комнату. Хозяин поместья подумал о таком? Амичии нравилось общество Бернарда, травы, запах готовящейся еды. Это напоминало о доме, который она оставила, и от мысли о котором все еще болело в груди.
Ее сердце пропустило удар от возможности остаться… одной. Она сжала крепче костыли, уставилась на Бернарда, словно он мог помочь ей или изменить ее судьбу.
– Моя комната? – повторила она.
Может, в его взгляде в этот раз было сожаление, хотя она не была уверена. Было все еще сложно читать эмоции на этих каменных лицах.
– Мадемуазель, прошу.
Возражений не было. Существовал приказ, и она останется в этой комнате, хотела она того или нет.
Часть нее хотела пойти к залу, вызывая хозяина поместья. Короля Жути. Он не заслужил этого титула, она его не уважала. Ему нужно было знать, что она злилась, и она не собиралась слушаться его приказов.
Логическая сторона ее мозга напоминала ей, что она все еще была сломана. Все еще ждала, пока все заживет, искала тут свое место, потому что уйти было некуда.
Жути кормили ее. Одевали ее. А теперь давали ей безопасное место, а она все еще неблагодарно боялась их. И почему? Потому что они были чудищами из книг сказок, убивающими людей?
Но они не убили ее.
Она выдохнула, кивнула и открыла дверь. Она могла спорить в коридоре до посинения, но это было бы пустой тратой времени. У Бернарда была работа, это освободит его время.
Дверь открылась на ржавых петлях, скрипя, как калитка кладбища. Но комната за ней была… красивой. Когда-то.
Пол был из белого мрамора, как и всюду в поместье. Обои когда-то были лавандовыми, но выцвели до бледно-серого. Крохотные цветочки поднимались по стенам, одни были нарисованными, другие тянулись от половиц и цвели на лозах.
Диван был укрыт белой простыней, рядом стояли шкаф и трюмо. Большая кровать со столбиками стояла в центре, тонкая ткань полога трепетала от ветра, проникающего в разбитое окно с позолоченной рамой.
Она посмотрела на потолок и попыталась сдержать рот закрытым, поражаясь милым картинам женщин и ангелов, отдыхающих в саду. Нарисованные руками, картины были единственным, что осталось чистым, со дня создания комнаты.
Это была комната аристократки. Не простолюдинке, вошедшей в поместье без разрешения.
– Зачем он дал мне эту комнату? – спросила она. – Это слишком красиво для такой, как я.
Бернард фыркнул.
– Это слишком красиво для нас. Мы такое уничтожим за миг.
– Уничтожите? – она напоминала попугая, но Амичия не могла перестать повторять его слова.
– Жутям удобнее в гнездах, – ответил Бернард. – Это… слишком аккуратно. Мы предпочитаем обломки мебели на полу, чтобы уложить их лучше.
Это объясняло, почему почти все поместье было разгромленным. Жути предпочитали гнезда? Как птицы? Она ни разу не видела, как они спят, так что и вообразить не могла.
Она мало знала об этих существах. Они пугали ее, да, но их загадочность и непознанные уровни интриговали ее. Жаль, у нее не было времени изучить их повадки без их ведома. Тогда она смогла бы описать свои открытия и оставить их в библиотеке.
Бернард указал на шкаф под большой простыней.
– Там еще должны быть вещи. Господин сказал, что что-нибудь может тебе подойти, и это будет приличнее твоей нынешней одежды.
Амичия посмотрела на штаны и полоски бинтов на груди. Господин был прав, но тут не было людей. С каких пор Жутей волновала одежда? Почти все они были лишь в набедренных повязках.
– Я… эм… – лепетала она, подбирая слова, но язык не слушался. Амичия кашлянула. – Я в смятении.
Бернард хмыкнул под нос нечто, похожее на «Как и все мы», но она не успела уточнить, он ушел и закрыл за собой дверь со стуком.
Она осталась одна. Впервые с тех пор, как перестала убегать от Жутей.
Амичия не знала, что делать с неожиданной тишиной. Она окружила ее будто физически, улыбаясь призраком из теней, ожидая, когда она расслабится, чтобы кошмары выбрались из-под кровати.
Ее отцу понравилось бы это приключение. Все тут было для такого изобретателя, как он. Он стал бы искать в этой комнате и других скрытые тайны. А если бы их не было, он создал бы их чтобы Жути не посчитали его ненужным.
Слезы жалили ее глаза, мешая видеть, и все формы расплывались. Она скучала по нему. Так сильно, что порой было сложно сосредоточиться, когда его призрак появлялся в ее голове и шептал правду ей на ухо.
– Я пытаюсь быть храброй, отец, – прошептала она. – Какой ты и хотел, чтобы я была.
Но это было сложно. Даже сложнее, когда было не на что отвлечься. Только она, ее мысли и иглы воспоминаний.
Она шмыгнула носом и прошла по комнате к шкафу. Она сорвала белую ткань и смотрела на бело-золотой шедевр под ней. Даже шкаф в поместье был покрыт золотыми листьями на идеальных лозах, вырезанных на каждой полке.
Она потянула за выдвижной ящик. Он разбух давным-давно от влажности, не поддавался, и она надавила всем весом.
Король Жути был прав. Шелковые платья наполняли шкаф, хотя она не была уверена, что их носили в последние пару сотен лет. Она не видела такой стиль в Болотце.
Амичия вытащила одно, тряхнула, и длинная юбка развернулась до пола. Настоящий шелк. Ткань мерцала в тусклом свете, как луна на воде.
– Это слишком для такой, как я, – прошептала она. Но платье было милым…
Одна из дам, мисс Абернати, жившая по соседству, имела такую ночную сорочку. Или похожую. Амичия видела ее наряд лишь раз, когда она приходила одолжить немного молока. Мисс Абернати еще не переоделась, и Амичии она показалась прекрасной в этом наряде. Как ангел или фейри, парящая по саду.
Она задумалась, что случилось с ее соседями. Она не думала обо всех, только о Болотце в общем, словно люди были одним существом. Но обратили ли прекрасную мисс Абернати в Жуть? Или она сгорела в пожаре, устроенном Амичией?
Дыхание в легких стало холодным, воздух прилипал к горлу, посылал осколки льда по венам. Ей нужно было отвлечься, или вина снова всплывет на поверхность.
Она сделала, как велел отец, хотя он мог знать, что ее душа будет запятнана навеки. Не важно. Город все равно разбили бы. Их превратили бы в монстров, которые уже не знали, кем были. Вместо этого они сгорели.
Какая ужасная смерть.
Амичия тряхнула шелковым платьем, возвращаясь мыслями в настоящее и заставляя себя отогнать такие мысли. Она могла примерить платье. Хуже не будет. Она ощутит шелк на исцеляющемся теле, притворится хозяйкой поместья на пару мгновений.
Только бы отвлечься. Только бы забыть об этих пугающих мгновениях.
Она прислонила костыли к шкафу и разделась. Штаны было сложно снять, нога пылала от боли, но Амичия справилась сама. Она оставила бинты на груди, чтобы ребра заживали и дальше.
Она медленно натянула ночную рубашку. Через голову, ткань скользнула по телу, как вода. Длинная юбка упала до пола с одной стороны, зацепилась за шину на ноге с другой. Амичия могла лишь представлять, как выглядела.
– Хозяйка поместья с задранной юбкой, – она фыркнула. – Такую хозяйку заслуживает это место.
Амичия прошла в трюмо, тоже накрытому белой тканью. Ей нужно было увидеть, как она выглядела, даже если это было смешно.
Она сорвала ткань с зеркала, простыня хлопнула в ее руке как хлыст, падая с зеркала и открывая ее отражение в треснувшей поверхности. Но Амичия не смотрела на себя. Она глядела на тень, которую отразили кусочки зеркала.
Демон стоял на ее пороге.
Он прижимал крылья к бокам, будто плащ, как благородный джентльмен, который ухаживал за аристократкой. Но он все еще был без рубахи на широкой груди, слишком сильной для королевича. Он был в той же рваной набедренной повязке, что и с их первой встречи. Хвост метался за ним, может, от дискомфорта, хотя она не понимала причины.
Амичия не обернулась. Она смотрела на него в зеркало, застыв на месте.
– Ты дал мне комнату.
– Да.
– Зачем?
Когти на сгибах его крыльев чуть дрогнули, словно он пытался не раскрывать крылья.
– Ты не должна быть в крыле слуг с Бернардом.
– Почему? – спросила она. Ответ казался важнее, чем другие вопросы, горящие в ее груди. Почему он делал все это для нее, когда логичного объяснения не было? Ей нужно было знать, или это сгрызет ее заживо.
Он покачал головой, рога задели верх дверного проема.
– Подозреваю, у тебя много вопросов.
– И не сосчитать.
Король Жути прошел в ее комнату. Ему пришлось пригнуться и опустить плечи, чтобы уместиться, и когда он прошел внутрь, он занял больше места, чем заслуживал. Весь воздух пропал из-за его агрессивного размера. Жар исходил от его тела, хотя оно должно было ощущаться холодным, ведь выглядело будто из камня.
Она глубоко вдохнула.
– Что ты делаешь?
– Идем со мной, и я отвечу, на что смогу.
Она не знала, что сказать. Амичия не хотела быть наедине с ним. Он много раз пытался погубить ее, и все переломы в ней кричали, что он был…
Монстром? Он спросила себя, верила ли в это, но поняла, что уже – нет. Он не был просто монстром, он думал, чувствовал, у него была неизвестная история, и ей хотелось ее узнать. Он ошибался, убивал, но заявлял, что спасал своих жертв.
Она смотрела на его отражение в зеркале, а он отражения избегал. Король Жути подошел ближе, подцепил когтем ткань, зацепившуюся за ее шину. Он осторожно опустил шелк, чтобы прикрыть ее ногу до колена.
– Идем, – пробормотал он, голос был хриплым. – Нужно о многом поговорить.
Ей в голову пришли одни слова, и они сорвались с ее губ рекой звука.
– Я не одета должным образом. Разве не этого ты хотел?
Его глаза вспыхнули на миг ярче, и он отвернулся.
– Твой наряд подойдет.
Амичия пошла за ним глубже в поместье, желая узнать ответы на все свои вопросы.
Глава 20
Амичия шла за ним дальше, чем обычно заходила в поместье. Мимо кухонь, библиотеки, даже гостевых комнат, которые она видела в дырках в стенах. Она уже не могла отследить, как далеко они зашли.
С ним поместье казалось больше. Шагая за темным силуэтом чудища, она словно попала в книгу сказок. Дьявол вел ее к аду или искуплению.
Амичия пыталась стучать костылями тише, но устала от этого сильнее. Она не могла так продолжать, а он не замедлялся. И она застучала костылями, звук отражался от стен вокруг них, будто биение сердца.
Он ответит на ее вопросы? Зачем тогда идти куда-то еще в поместье?
Сомнения терзали ее разум, оставляя страх и ужас. Может, теперь он обратит ее в такое чудище, как он. Может, теперь он сделает то, что должен был делать его народ. Обратит ее в Жуть, монстра из кошмаров, крадущего души людей.
Она не обвинила бы его. Это давно ожидало ее. Но она все равно не была готова.
Амичия пыталась думать, что сделал бы ее отец, хоть сердце болело от мыслей о нем. Он верил, что во всех было хорошее, но порой это хорошее нужно было раскопать, распутав душу, как он – ее длинные волосы.
– Амичия, – сказал бы он с разочарованием в теплом голосе. – Ты еще не дала им шанса. Пора дать чудищу раскрыться и увидеть, что в нем скрыто. Может, ты сможешь помочь.
Его голос был ясным в голове, словно он оставался рядом, а не сгорел в городе, который она разрушила.
Король Жути замер у лестницы, ведущей наверх, выше, чем, как ей казалось, было поместье. Они уже были на четвертом этаже. Снаружи она насчитала всего три этажа.
Он строгим взглядом окинул ее фигуру.
– С лестницей справишься?
– Справлялась, хоть ты и сломал мою ногу.
Он хмыкнул.
– Тогда иди сама.
Он пошел вверх по спиральной лестнице, и она гадала, спрашивал ли он так, нужна ли ей помощь. Он хотел помочь ей, раз она пошла за ним? Это было слишком добрым поведением для такого, как он. Монстры не думали об удобстве других… верно?
Шаг за шагом, она шла за ним по узкой лестнице. Когда она добралась до вершины, нога и рука пылали. Но Амичия хотела все сделать самостоятельно, даже если просто хотела бросить ему вызов. Он сломал ее, но она не была мертва.
Лестница вела к крыше, а не к еще одному этажу, который она не видела. Ровное и широкое пространство было покрыто толстым слоем снега. Чистого. Нетронутого. Амичия почти расстроилась, что ее не ждала тут еще одна тайна.
Может, так было лучше. Ее любопытство подвело ее. Переломы были доказательством.
Амичия осторожно вышла туда, откуда он ее сбросил. Казалось, с того момента прошла вечность, но она будто миг назад летела над снегом.
Он повернулся к ней, звезды обрамляли его рога.
– Эта ночь не для смерти.
– Когда мы были тут в прошлый раз, ты сбросил меня с крыши.
– И ты выжила, – свет луны сверкнул в его глазах, отражаясь, как у зверя. Глаза сияли во тьме. – Я был сам не свой в ту ночь. Со мной долгое время так было.
Луна вышла, но звезды сияли ярче нее. Огромные скопления звезд рассыпались по небу, река огоньков озаряла мир. У каждой была история. Ее отец рассказывал эти истории ей перед сном, указывая на созвездия.
Амичия так увлеклась звездами, что не заметила странную часовню посреди крыши, пока Король Жути не пошел к ней.
Здание было меньше, чем она ожидала, наверное, вдохновленное другой страной. Четыре закрученных мраморных шипа поднимались и соединялись, создавая крышу. Творец вырезал на мраморы руны. Странные символы будто сияли, но Амичия повернула голову, и сияние пропало.
Король Жути был темным силуэтом, закрывшим зловещий свет. Сияние не задевало его фигуру, пока он шел к часовне.
Она сглотнула, во рту вдруг стало сухо.
Амичия не скоро добралась до часовни, прижала ладонь к шпилю, чтобы не упасть.
– Что это за место?
– Когда-то это был дом веры, – ответил он. Король Жути прошел в центр странного здания, где стояла одна статуя, и опустился перед ней на колени.
Мрамор мог когда-то быть в облике женщины, но Амичия не знала точно. Лицо давно разбилось. Куски мрамора отлетели от груди, бедра и ступней. Когда-то давно это была не просто реликвия.
Странно, но Амичия ощущала печаль, глядя на статую. Она облизнула губы. Что говорили, когда кто-то горевал? Крылья Короля Жути опустились на плечи, прижались к его бокам. Он благоговейно опустил голову, ладонь застыла перед статуей.
Она уловила шепот молитвы. Она не понимала язык, но узнавала эмоции.
Он молил о прощении.
Она молчала, сторожила Короля, который сделал все, что мог, чтобы уничтожить ее. В этот миг они были не похитителем и женщиной, уничтожившей город. Они были двумя людьми, которые знали, что такое – просить прощения у высшей силы.
Шепот замедлился и утих. Амичия прошла ближе, стуча костылями.
– Ты сказал, что ответишь на мои вопросы.
– Подозреваю, у тебя их много.
– Не сосчитать, – ответила она. – Но сперва я хочу узнать, кто ты и как таким стал.
Король поднял голову, смотрел в ночь мимо статуи. Он не поднял головы, когда ответил:
– К сожалению, я этого не помню. Боюсь, многие твои вопросы останутся без ответов, потому что моя память… потеряна. Порой мне кажется, что я что-то знаю, а в другие моменты не знаю даже, кто я.
– В какие моменты ты что-то знаешь? – сердце Амичии замерло, дыхание застыло в легких, пока она ждала его ответа. Миг был важным. Словно большой секрет вот-вот мог раскрыться.
Король повернул голову, посмотрел ей в глаза своими красными кошачьими глазами.
– Я вспоминаю, кто я, только когда смотрю на тебя.
Язык Амичии не слушался, ладони стали потными. Она не знала, как ответить. С языка сорвалось:
– Не понимаю.
Если она не ошибалась, его лицо сморщилось с разочарованием, и он поднялся с колен. Король Жути возвышался над ней, рога тянулись к небу, крылья были широко раскрыты.
– Я тоже. Но только с тобой я вспоминаю хоть что-то из утерянной памяти.
Она угадала – Жути не помнили, кем они были раньше, только какими они стали.
Но если он мог вспомнить хоть что-то из забытого, может, так могли и остальные.
Слезы тут же обожгли ее глаза, и она знала, что они покатятся по щекам раньше, чем она сможет их подавить. Капли обжигали, собрались на ее подбородке, опаляя плоть.
– Что это? – Король Жути поймал капли когтем. – Слезы из-за меня?
– Нет, – она давилась словами. – Если твои слова – правда, то я убила отца без причины. Судьба привела меня сюда, как бы я ни пыталась это изменить. Ты не обратишь меня в Жуть, потому что я напоминаю тебе, каким ты был раньше. Отец мог бы стать таким, как ты, но я могла бы найти, как его исцелить. А вместо этого… – она сглотнула, подавляя боль, что грозила уничтожить ее. – Вместо этого я его убила.
Король отошел от нее, посмотрел на статую.
– Ты не знаешь, правда ли это.
– Если бы я не подожгла город, Жути схватили бы меня?
– Да.
– И если они принесли бы меня сюда, ты все еще вспомнил бы что-нибудь при виде меня? Твои воспоминания все равно вернулись бы?
Король скрипнул зубами, мышца дергалась на щеке.
– Скорее всего.
– Тогда мой отец мертв из-за моего решения, а не из-за тебя, – боль сдавила ее грудь, сжала сердце и легкие, будто пальцем двигала ее ребра. Амичия прижала ладонь к ноющему месту. – Я не могу и дальше винить тебя в этом. Я могу винить только себя. Я могла их спасти.
– Вера в такое ведет лишь к сожалениям, – прошипел Король. – Чем больше я помню, тем больше ненавижу себя за поступки. Закопай те воспоминания, petite souris. Пока они не пропадут.
Амичия не могла это забыть. Она не могла простить себя за такой поступок. Но, глядя на рога на его голове, выпирающие мышцы и щелкающие когти, она задалась вопросом, был ли у них шанс на спасение.
Он причинил только боли… но пытался вспомнить.
– Что ты вспомнил? – спросила она. Может, его воспоминания отвлекут ее, чтобы она перестала думать только о своих ошибках.
Он двигался, словно был ранен или ужасно устал. Король опустился у края сломанной статуи. Сидя так, он выглядел почти как человек, если бы не рога, крылья и форма ног с когтями.
Амичия исправилась. Он не выглядел как человек, но она узнавала, что он выражал.
Печаль.
– Я рассказывал немного, – ответил он. – Упоминал Омру и другие места, где побывал. Но потом воспоминания стали затапливать мой разум. Я не всегда был таким. Я был первым, и это я заразил мир своими ошибками.
– Заразил?
Он повернул голову и посмотрел на нее.
– Полагаю, ты прочла ту голубую книжку.
Амичия приподняла плечо.
– Не стоило бросать ее в библиотеке, если не хотел, чтобы ее читали другие.
– Так прочла?
– Ту книжку? – он кивнул, и она покачала головой. – Нет.
