Текст книги "Все связано (ЛП)"
Автор книги: Эмма Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4
Через десять минут появляется Джек О’Шей. На нем элегантная голубая рубашка и брюки. Рыжие волосы коротко подстрижены и намазаны гелем. Джек – последний из моих холостых друзей. Одинокий волк. Сорвиголова. Он все еще живет жизнью, которая, я думал, всегда будет у меня. Спонтанная. Легкомысленная. Раскрепощенная. Он получает огромное удовольствие от того, что дразнит нас своими крутыми ночами – и диким совокуплением – которые мы упускаем.
Не собираюсь врать; но я западаю на его истории, потому что помню, каким классным может быть случайный секс. Но я бы ни за что не поменялся с ним местами. Мне хорошо там, где Кейт Брукс.
Сейчас мы все собрались в кухне, где моя мама и сестра накрыли для всех завтрак. Джек жует свежий круассан и болтает с моей матерью.
– Вы выглядите прекрасно, как всегда, Миссис Эванс.
Она хохочет, как девочка-чирлидер, болтающая с капитаном команды. Фууу.
– Спасибо, Джек. Как это мило с твоей стороны.
– Просто говорю правду. Теперь скажите мне, как часто вас принимают за няню, когда вы гуляете с этими малышами? Потому что никто и ни за что не поверит, что вы их бабушка.
Звучит так, будто он подкатывает к моей матери, но это не так. Когда вы являетесь плейбоем, вы просто так разговариваете – со всеми женщинами. Помните об этом, когда какой-нибудь дамский угодник будет завораживать вас своим словесным поносом. Вы – не особенная. Он не это имеет в виду. Это просто в его натуре.
Кажется, моему отцу это не нравится. Видите, как он старается держаться поближе к ней? Как он скалится в сторону Джека?
– Не разговаривай с моей женой, О’Шей.
Это моментально отрезвляет Джека, и он делает шаг назад.
– Да, сэр.
– И не смотри не нее.
– Хорошо, сэр.
Мой старик, может и постарел с годами, но знает, что все еще на вершине иерархии. И последнее, чего хочет Джек, это чтобы его зажевали и выплюнули. Он переводит разговор в безопасное русло.
– Итак, мистер Эванс, вы не едете с нами?
Мой отец качает головой, и его тон наполнен сожалением. И желанием.
– Нет, не в этот раз. Хотя мне бы хотелось. Очень.
Моя мать поворачивает голову.
– О, правда, Джон?
Он кашляет. И прочищает горло.
– Да… ну… ты знаешь… ради спортивного пари. Ты же знаешь, как мне это нравится, Энн. И у нас такого нет… здесь… в Нью-Йорке.
Хорошая отговорка, папочка.
Моя мать скептически кивает.
– У-гу.
В этот момент мой старик обращает негативное настроение моей матери на другую цель. Которой являюсь, конечно, я.
– Вы, мальчики, повеселитесь на выходных, но будьте осторожны. Помнишь, наш последний раз в Вегасе, Эндрю? Не надо повторений.
Когда мне было семнадцать, у моего отца в Вегасе был бизнес. Он и моя мать считали, что это будет прекрасная идея поехать туда всей семьей. Но мне было семнадцать. Время, когда подросток, даже не хочет признавать тот факт, что у него есть семья. Не говоря уже о том, чтобы проводить с ними время. Поэтому, пока мои родители, Александра и Стивен ездили на Плотину Гувера, мне пришлось занять себя другими … вещами…
– Я тебе уже сто раз говорил, папа. Я не знал, что она была дочерью посла.
Им надо на лбу носить таблички, тату или что-то еще. Я закатываю глаза и говорю:
– Один международный скандал, и тебе никогда не дадут о нем позабыть.
Кейт встает рядом со мной. Ее шикарное лицо выглядит задумчивым, она пытается понять, что только что услышала.
– Мне надо это знать?
Я и подумать о таком не мог.
– Наверно будет лучше тебе этого не знать.
Она кивает.
– Хорошо.
Следующей приезжает Эрин Бурроуз. Она до сих пор мой секретарь, но за последние два года она стала кем-то больше. Когда мое расписание забито, Кейт разговаривает с ней чаще, чем со мной. Когда клиенты хотят видеть за столом переговоров обоих представителей сладкой парочки, Эрин присматривает за Джеймсом. Хоть технически она нанятый работник, Эрин называет это, как есть. Другими словами, она – друг. Член банды. И с ней весело. Поэтому когда с вечеринкой все решилось, Кейт и я даже подумать не могли, чтобы не пригласить ее поехать с нами.
Поприветствовав Джеймса, Эрин присоединяется ко всем нам за кухонным столом. Она сменила прическу. Волосы у нее стали короче, прямые, с прядками медового цвета.
Кейт ее хвалит.
– У тебя отличная прическа, Эрин.
Она прикасается к своим волосам.
– Спасибо. Вчера сделала. Прилагаю все силы, что бы в эти выходные встретить Того Самого. Нью-Йоркские мужчины безнадежно испорчены. Думаю, Невада предложит побольше подходящих вариантов.
Эрин часто ходит на свидания, но насколько я знаю, у нее никогда не было серьезных отношений. Однако, Лас-Вегас не совсем подходящее место, чтобы найти там безупречного парня. С таким же успехом можно попытать счастья на встречах Анонимных Алкоголиков или Анонимных Игроков.
Встречи сексуальнозависимых – всегда выгодная ставка.
Стивен подкатывает к ней.
– Эрин, послушай моего совета – будь одна. Так в жизни меньше сложностей.
Александра морщится. Не смотря на то, что он один из моих старых близких друзей, мне хочется залезть к нему в рот и вырвать его язык. Это ведь не слишком, верно?
Пока я это оставлю.
Мэтью предлагает:
– Держи нос выше, Эрин – и это случится. Подходящее время наступит, когда ты будешь меньше всего этого ждать.
– Да, я стараюсь быть оптимистом. Надо перецеловать кучу лягушек, чтобы отыскать своего принца.
Александра отвечает:
– Они все лягушки, Эрин. Просто постарайся найти того, у кого бородавок меньше.
Я пихаю локтем Джека.
– Если речь идет о генитальной разновидности, тогда тебе следует поговорит с О’Шеем. Ты вроде как у нас штатный эксперт по ней, так ведь?
Он показывает средний палец.
Потом приезжает последний участник нашего бродячего цирка. Рискнете предположить кто?
– Еее, тусовщики! Кто готов зажечь?
Да, этот осел. Ради Кейт стараюсь его не ненавидеть так, как раньше, но с некоторыми вещами просто невозможно справиться. Это как, например, у вас остатки простуды и на задней стенке вашего горла скапливается харчок. Вы кашляете, вы отхаркиваете, но чтобы вы не делали, никак, нахрен, не можете избавиться от него.
Вот это Билли Уоррен. Мой личный, противный комок слизи.
Кейт и Ди-Ди визжат и обнимают этого идиота.
Он обнимает их в ответ.
– Я скучал по вам.
Кейт говорит:
– Но тебе не стоило лететь сюда, ты просто мог встретить нас в Вегасе.
– И пропустить пре-пати? Ни за что.
Я надеялся, что его самолет захватят кровожадные террористы. Те самые, которые любят разрезать тело на кусочки и отправлять по кусочкам семье. Ох, ладно. Всегда есть обратный рейс. Важно оставаться позитивным.
Он обращает свое внимание на меня. Его сдержанный взгляд гуляет по мне.
– Эванс.
Я поднимаю подбородок.
– Уоррен.
Он разворачивается и концентрирует свое внимание на Джеймсе. Уоррен поднимает его вверх и восклицает:
– Чем ты кормишь этого ребенка, Кейт? Он так вырос с тех пор, как я видел его в последний раз.
Мда. Вот это шок. Обычно же дети не растут и все такое.
Придурок.
– Я привез тебе подарок, малыш. Блестящую шумную барабанную установку. Ты будешь в восторге, когда увидишь ее.
Джеймс хохочет. Обычному наблюдателю может показаться, что мой сын без ума от этого урода. Но я-то знаю. Животные могут чувствовать, когда у человека не все дома. Дети могут делать тоже самое. Джеймс не любит Уоррена – он его жалеет. Потому что он знает, даже в два года, что он умнее, чем этот Придурок.
Когда эта маленькая беседа продолжается, Кейт и я еще раз просматриваем схему рассадки гостей. Я обнимаю ее за талию, просто потому что она моя. Когда она вздыхает, у нее мягкий взгляд и бархатный голос:
– Еще семь дней. Примерно в это же время, на следующей неделе, я буду надевать свое платье.
Это единственное, что держалось в секрете. Строго.
– Можно мне хоть намекнуть? Там будет декольте? Из сатина? Кружево? – вожу я вверх и вниз бровями. – Латекс?
Она качает головой.
– Просто скажи мне, что ты не выбрала какое-нибудь старомодное, все в рюшах платье, в котором ты будешь выглядеть, как йети.
Она усмехается.
– Не скажу. Но… можешь стараться выпытывать из меня информацию. Любыми возможными способами.
Мне на ум приходят несколько идей. Каждая из них обеспечит мне место в первом ряду ада. Или в тюремной камере.
– Боже, мне нравится ход твоих мыслей.
Голос мой сестры вытаскивает меня из порочного раздумья.
– О, я собиралась сказать вам обоим, у нас проблема со столиком номер 45. Гость до сих пор не дал ответа.
Она поднимает свою доверенную папку.
– Это… Брэндон Митчел… сводный брат Долорес. Он может привезти или не привезти кого-то с собой.
Прошлым летом мать Долорес вышла замуж за копа из своего городка. Это значит, что только мужчина, профессионально подготовленный к самозащите и обращению с оружием, будет настолько смел, чтобы связать себя узами брака с Амелией Уоррен.
Я поворачиваюсь к Долорес.
– Снова твоя чертова семейка. Что с вами такое? Вы как Король Мидас наоборот – все, к чему прикасаетесь – превращается в дерьмо.
Она возражает:
– Брэндон – не моя семья.
Хоть раз я и моя сестра – заодно. Она машет рукой перед лицом Ди-Ди.
– О, нет, твоя. Его отец женат на твоей матери, это значит, что он твоя семья. Если мы признаем двоюродную тетку Клару, ты должна признать этого клоуна Митчела.
Тетка Клара – это сводная сестра моей бабушки по линии моей матери. Ей как будто уже тысячу лет. Родственница, которую мы только выкатываем на инвалидном кресле из дома инвалидов один или два раза в год по большим праздникам. Клара любит танцевать, и даже для древнего человека она двигается довольно хорошо.
Дело в том, что с тех пор, как она родилась, лет сто назад, когда женщины не имели права голосовать или показывать свои лодыжки, Клара была большим фанатом женского равноправия. Поэтому она отказывалась носить лифчик.
Всегда.
А ее сиськи просто огромные. Тяжелые, как шары набитые цементом. Их надо обозначить, как смертельное оружие.
На крещении Джеймса? Клара зажигала на танцполе под последнюю песню Рианны. Она поднимает руки, вращается кругом… и ударяет своей левой титькой голову сына-подростка моего самого лучшего клиента.
Мальчик был минут десять без сознания. Слава богу, его родители решили не подавать в суд.
Кейт встает между нами, с поднятыми руками вверх, на линию огня.
– Ладно, давайте просто сделаем шаг назад. Ди, позвони своей маме, и пусть она поднадавит на Брендона.
Долорес делает так, как было сказано. Но я продолжаю:
– Да, надавите на него посильнее. Иначе он будет обедать на парковке с обслугой.
Кейт запускает руку мне под футболку и гладит меня по спине, стараясь успокоить.
– Расслабься, Дрю. Нет ничего страшного.
У нее мягкие прикосновения – кожа к коже. Ощущение, будто это двойная доза Валиума: успокаивает мгновенно. В моем голосе уже гораздо меньше пылу, когда я говорю:
– Этот день должен быть чертовски волшебным. И ни за что я не позволю какому-нибудь Уоррену все испортить – пусть это будет даже рассадка гостей.
Она поворачивается ко мне, а ее руки обнимают меня за шею.
– Ты собираешься появиться в церкви?
Я наклоняю голову, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Даже дикие львы не смогут меня удержать.
– И… в один момент… мы станем мужем и женой?
– Таков план.
Она поднимается на цыпочки и прикасается ко мне губами. Один раз. Второй.
– Тогда этот день будет просто идеальным.
Ди-Ди закрывает свой сотовый и объявляет:
– Моя мама говорит, что Брэндон будет, но без пары.
Александра правит свой список и убирает стульчик с пометкой «вопроса» с модели зала. Потом она начинает светиться.
– Вот. Кризис миновал. Теперь мне надо просто распределить номерки с подарками и мы можем ехать.
Ди выпучивает глаза.
– Ой, я чуть не забыла!
Она роется в своей блестящей сумке, потом в победном жесте поднимает руку вверх.
– Подарочки для гостей.
В руках Долорес куча леденцов. Каждый, наверно, по сантиметров двадцать в длину.
В форме члена.
Несколько штук она дает моей матери.
– Вот, Анна. Раз ты не участвуешь в празднике, это не значит, что ты не можешь насладиться угощением, – потом она добавляет, подмигивая, – со вкусом ванили и шоколада. Ням.
Моя мама вертит в руках угощение с загадочной улыбкой на лице и игривым огоньком в глазах. Потом кладет его на стол.
– Спасибо, Ди-Ди. Я приберегу это для обеда.
Мой отец улыбается. Широко.
Отлично. Теперь у меня перед глазами образ моей милой, святой мамочки, сосущей член, в то время как мой старик за этим наблюдает. Теперь у меня все шансы иметь проблемы с эрекцией.
Хренова Долорес.
Ладно, проблема с эрекцией – это преувеличение, но все равно – видите теперь, почему я не могу ее терпеть? Ее и всю ее дьявольскую семейку. Неужели мой лучший друг не мог жениться на нормальной девушке? Нет, ему надо было влюбиться в Невесту Чаки во плоти.
Звонит телефон. Это консьерж, который извещает нас о том, что прибыл лимузин. Все начинают выходить, в то время как мои родители со всеми обнимаются и желают всего хорошего.
Я выхватываю Джеймса у Уоррена, чтобы попрощаться с ним.
Нам везет – Джеймс не из тех истеричных детей, которые сходят с ума, когда их Мамочка скрывается за дверью. Даже так – расставаться всегда грустно.
Кейт целует его в щеку и убирает волосы с его глаз.
– Мы любим тебя, малыш. Скоро будем дома.
Я целую его головку. А потом задаю самый глупый вопрос.
– Ты же будешь хорошо вести себя с бабушкой и дедушкой?
Он искоса смотрит на меня. А потом расплывается в улыбке:
– Нет.
Я говорю Кейт:
– Что ж, по крайней мере, честно.
Глава 5
Я не большой фанат путешествовать на воздушном транспорте. По нескольким причинам. Во-первых, дело в пилоте. Вы никогда не можете быть уверенным, что он знает, что делает. Может, он купил свою лицензию? А может его папаша сделал благотворительный взнос в его летный институт.
Если бы я хотел подвергнуть свою жизнь риску? Я бы спросил свою сестру, не потолстела ли она.
Следующая причина – глупая возня с мерами безопасности. Не важно, сколько народу облапают агенты по безопасности. Не важно, сколько сумок обыщут те бывшие работники Мак Дональдса. Если кто-то на самом деле захочет причинить какой-то вред? Рано или поздно, он это сделает. Авиакомпании должны об этом предупреждать. Как те знаки на пляже: ПЛАВАНИЕ РАЗРЕШЕНО НА ВАШ СТРАХ И РИСК. Когда сотрудник аэропорта вручает вам посадочный талон, им следует сказать: Держитесь, молитесь, чтобы вашу задницу не взорвали, приятного полета.
Думаете, это будет так плохо?
Наконец, существует пессимистичный прогноз, что если что-то – пусть и случайно – пойдет не так? Вы превратитесь в тост. Я знаю, о чем говорит статистика, что вы скорее попадете в автокатастрофу, бла, бла, бла. Но существует одна вещь – многие люди, которые попадали в автоаварию, выбирались оттуда без единой царапины. А теперь скажите мне, сколько людей выживали в авиакатастрофе?
Вот именно.
Тем не менее, я не позволю этим страхам вмешиваться в мою жизнь. Они не встанут у меня на пути. Совсем. Потому что страх не превращает вас в труса, в труса вас превращают ваши действия. Я могу быть кем угодно, но только не ссыклом. И я должен признать, несмотря на то, что я не люблю это делать, в полете есть некоторые преимущества.
Я имею в виду шведский стол из доступных женщин, которых можно найти в аэропорту и в самолетах. Там есть и о-такие-одинокие домохозяйки и изможденные работой бизнес-леди, беззаботные выпускницы, вырвавшиеся на свободу… стюардессы.
В последние годы контроль качества по последним, по большей части, ухудшился. Когда-то сексуальная привлекательность была одним из требований к работе. Теперь такого нет. Но я обнаруживаю, что авиакомпании стараются ставить на каждый рейс хотя бы одну сексуальную работницу. Возвращаясь во времена, когда я был свободен, их было подцепить легче всего. Всегда так жаждут оказаться к вашим услугам.
Как-то раз по пути в командировку в Сингапур три хорошенькие стюардессы были готовы, хотели и могли показать мне все достопримечательности – внутри своего номера в отеле. Мы отлично провели время во время стыковки рейсов. Вот что я называю дружелюбными небесами.
Кстати говоря, одна сопровождает нас сейчас. Она привлекательная – стройная, высокая, длинные темные волосы забраны с боков назад, и экзотический разрез голубых глаз. Ее пальчики с изысканным маникюром, идеального размера для приличной мастурбации.
Да, парни обращают внимание на такие вещи.
– Простите, сэр, вы должны быть пристегнуты до тех пор, пока капитан не отключит табло.
Я вопросительно смотрю на свой ремень безопасности, потом опять наверх.
– Хорошо, потому что если мы нырнем носом с двадцатифутовой высоты, этот кусочек тряпки спасет меня от смерти?
Как я и говорил – лицемеры.
Она смеется. И желтое табло «пристегните ремни» гаснет.
Я улыбаюсь.
– Думаю, он меня услышал.
Голубые глаза бегают глазами по салону бизнес-класса.
– Маленькая птичка шепнула мне, что вы все направляетесь в Вегас на мальчишник, и жених – это вы.
– Так и есть.
Она дает мне мимозу.
– Поздравляю.
Кейт она тоже подает бокал, а потом ее внимание снова переключается на меня.
– И… где вы останавливаетесь?
Я делаю глоток оранжевой смеси.
– Белладжио.
– Мило, – она наклоняется чуть ниже, достаточно, чтобы я мог учуять ее дешевый слишком сладкий парфюм и ошарашивает меня своими словами. – Я свободна, как только мы приземлимся в Неваде. Буду с друзьями… Может быть, сходим в казино Белладжио сегодня вечером? Кажется, вы не прочь покутить?
Мои друзья и я не швыряем деньгами направо и налево. И так делают многие, у кого они есть. Но признаков того, что они у нас есть – много, что б вы знали – качественные чемоданы, часы Ролекс, классическая, но дорогая одежда.
И да – эта девица, только что переступила черту. Ее слова звучали как непристойное предложение, потому что так оно и было. И это просто неуважительно, учитывая то, что рядом со мной моя невеста.
Но я не удивлен. Даже если мужчины считаются наглыми бабниками? Женщины могут быть намного хуже. Они бесцеремонные. Бессовестные. Наносят друг другу удары в спину быстрее, чем хренов Джейсон Вурхис.
Просто спросите Стивена. Когда он и Александра встречались? Практическая каждая из ее так называемых подружек предлагала ему забраться на него. Потому что они были симпатичными. Ревнивыми. Потому что они хотели то, что было у Александры.
Некоторые парни, типа Джека, принимают такое дерьмо с распростертыми объятиями. Но только не я – больше не я. Я веду себя любезно, но настойчиво. С трепетом, я поднимаю руку Кейт и целую ее пальчики, делая так, чтобы было видно ее кольцо.
– Сегодня вечером мы будем очень заняты. Но, все равно, спасибо.
Она отступает, обиженно пожимая плечами.
– Как знаете.
Такое случается не в первый раз и, скорее всего, не в последний. Кейт справляется с этим нормально, даже если глубоко внутри, я знаю, ее это выводит из себя.
Конечно, я не собираюсь использовать это в свою пользу. Видите дьявола на моем плече? Да – он уже готов заняться делом. Смотрите.
Я наклоняюсь к Кейт.
– Итак… ты так просто дашь ей с этим уйти?
Она продолжает пялиться в свой журнал, резко перелистывая страницы.
– Уйти с чем?
– С тем, что она только что тут бросила. Пыталась откусить твой кусок. А если бы какой-то мужик подкатил вот так вот к тебе при мне? Я бы заставил его жрать асфальт.
– Я не подросток, Дрю. Я вышла из того возраста, чтобы сражаться за мальчика.
Чего бы я только не отдал, чтобы увидеть ее в том возрасте.
– Я же не говорил, что ты должна вцепиться ей в волосы и рвать на ней одежду, – усмехаюсь я, – хотя, это было бы замечательно. Я просто считаю, что ты должна преподать ей урок. Показать ей, кому я принадлежу.
Кейт закрывает журнал, слегка качая головой. У нее светят глаза от того, что ей весело.
– Я знаю, чего ты добиваешься.
– Чего?
– Ты просто пытаешься затащить меня в туалет, чтобы заняться там сексом.
Попался.
– Минет тоже подойдет. У тебя это получается отлично.
Она снова открывает журнал.
– Лесть тебя никуда не приведет. И уж тем более не ко мне в трусики.
Я хнычу:
– Ну, почему?
– Потому что здесь все твои друзья.
– И что?
– То, что они нас услышат.
Я лгу:
– Нет, не услышат.
– Они могут.
– Я заткну тебе рот твоими трусиками – они не услышат ни звука.
Она фыркает. И держит оборону.
– Звучит романтично. Но все равно… этого не случится.
Еще как случится. Но я признаю – все эти шуточки? Сексуальное напряжение? Все равно забавно. Весело. Держит меня в тонусе.
Знание того, что я все равно своего добьюсь? Тоже помогает.
Я пробую разные тактики. Чувство вины.
– Это традиция, Кейт. Как похлопать талисман команды при выходе из раздевалки перед футбольной игрой. Нарушать традиции – к невезенью, обязательно случится что-то плохое. Как ты себя почувствуешь, если самолет упадет и загорится, только потому что ты не хочешь уступить?
– Думаю, я рискну.
Я с предвкушением вздыхаю. Это пятичасовой полет. Не может быть, чтобы Кейт так долго продержалась.
Я выдерживаю несколько минут, чтобы усыпить ее бдительность. Потом поворачиваюсь боком на своем сиденье. И приступаю к делу медленно. Нежно. Одна рука на ее бедре, лениво выводит круги. Постепенно присоединяю вторую руку, поглаживая ее по руке, потом по плечу – расслабляя ее. Пробуждая ее чувства.
Заметили, она меня не отталкивает. Потому что, если одни губы говорят «нет»? Другие всегда не прочь повеселиться.
Я наклоняюсь, и мой рот слегка ласкает ее щеку, двигаясь вдоль линии ее скул к ее шее. Моя рука опускается вниз и накрывает одну ее грудь, сжимая ее. Скользя по ней и дразня ее.
Дыхание Кейт учащается. Журнал падает из рук. У нее наполовину предупреждающий тон:
– Дрю…
Я шепчу ей в ухо:
– Просто поцелуй меня. Это все, чего я хочу, малыш. Лишь один поцелуй.
Это последние слова, которые всегда говорят подростки на заднем сиденье автомобиля своих родителей. Если там поблизости есть девушка? Будьте осторожны – одним поцелуем никогда не ограничивается. Его называют «тайным основанием» не просто так. Прежде чем вы осознаете, там будет и второй, плавно перетекающий в третий, а там уже и до секса недалеко.
Кейт прижимается ко мне губами – позволяет мне соблазнить ее языком. Так тепло. Так влажно.
Так хорошо.
Внутри меня нарастает горячее, страстное желание, и у меня в штанах становится тесно. Я переключаю свое внимание к мочке ее уха – посасывая ее и покусывая. Потом шепчу ей нежные, грязные, полные желания слова, которые вы не захотите знать. О том, как сильно я ее хочу, какая она красивая, чего бы мне хотелось с ней сделать, все в подробностях о позициях, в которых я хочу это сделать.
Кейт чуть приподнимает бедра, ища трения с моими пальцами, которые сейчас прижаты к месту у нее между ног. Когда она его находит и начинает часто дышать, я убираю руки. И смотрю ей прямо в глаза.
– Давай закончим это в другом месте.
Кейт закусывает свою нижнюю губу. Ее слегка затуманенные глаза бегают вправо и влево, пытаясь удостовериться, что у нас нет свидетелей. Она уже готова сдаться…
Как какое-то тело плюхается между нами – на мое колено и колено Кейт. Мои глаза застилают волосы пшеничного цвета. А во рту привкус лака для волос.
Черт.
– Я надеюсь, вы выспались прошлой ночью, Кейти. Потому что вам потребуется много сил на то, что я запланировала.
Долорес. Кто бы сомневался.
Она ерзает своей задницей по моей ноге, заставляя Кейт и меня отодвинуться, чтобы она могла втиснуться между нами.
Кейт быстро приходит в себя.
– Да… умм… ты же меня знаешь. Я стараюсь отдыхать хорошо.
У меня похрустывает тело от непотраченной плотской энергии. И от этого я раздражаюсь.
– Я тебя не смущаю? Вообще-то ты нам помешала.
Ди-Ди поворачивается ко мне со знающим пренебрежением на своем лице.
– Нет, нисколько не смущаешь, – она шикает на меня и машет рукой, – можешь смыться отсюда, Кейт и мне есть о чем поговорить.
– Я так не думаю.
– Эй, это холостяцкая вечеринка, она начинается сейчас. Тебя не приглашали. Иди, померяйся письками с мальчиками, поговорите об огромной куче говна, которую вы сделали прошлым вечером, или чем вы там еще занимаетесь, пока нас нет рядом.
Я скриплю зубами. Сжимаю челюсть. Чтобы не обозвать ее вонючей мандой, кем она и является. Слишком сильно? Виноват. Это все добрый доктор Сьюз – мы много его перечитали дома.
Делаю глубокий вдох. Потом закрываю глаза и отклоняю голову назад. Подожду, пока она уйдет. Когда-то же она уйдет. Или мне придется воспользоваться бесплатной подушкой в пятнах спермы, чтобы заткнуть ее.
От этой мысли я улыбаюсь.
Ди-Ди и Кейт болтают. И болтают. Через несколько минут звуки смешиваются в моих мужских ушах, превращаются в те, которые исходят от учителя Чарли Брауна[4]4
Чарли Браун – персонаж из серии комиксов Peanuts (мелочь пузатая).
[Закрыть]: «…вавававаавааа… подарок на день рождения Мэтью… вававаа… не уверена… вааваавава… пришел в последнюю минуту… вававаавааа… вижу его лицо… вававаа… так удивился… ваваа…»
Для женщин подарки важны. Но вот, что я понял – по крайней мере, для некоторых из них – имеет значение не сам подарок. Или даже сколько денег вы за него выложили. Все дело в том, сколько сил было положено на то, чтобы достать для них этот подарок. В его символичности.
Например, если я достану салфетку из бара, где мы с Кейт впервые встретились? Потом, если я помещу ее в рамку и подарю ей, в качестве подарка на годовщину? Я уверен, что она меня оттрахает до состояния комы, чтобы выразить свою благодарность.
А ведь это всего лишь салфетка. Но для Кейт – это значит намного больше.
В прошлом году, на мой день рождения, она сделала мои инициалы в качестве рисунка на лобке. Я был тронут. Хороший подарок – креативный и практичный. В общем, с легким любопытством я открываю глаза и спрашиваю Долорес:
– Что ты ему даришь?
Она самодовольно улыбается.
– Самый шикарный подарок, который только может подарить женщина мужчине, которого любит.
Моя самая лучшая догадка:
– Анальный секс?
Кейт закрывает свои уши.
Улыбка Ди-Ди превращается в оскал.
– Нет, свинья. Я дарю ему подарок, связанный со здоровьем. Мой акупунктурист освободила свое расписание. Она будет целый день работать с Мэтью.
Я смеюсь. Потому что это так много объясняет.
– И это твой подарок? Правда? Это мужской день рождения и ты собираешься заставить его сидеть весь день с иголками в лице? А что ты собираешься подарить ему на Рождество – колоноскоп?
Кейт объясняет:
– Дрю, акупунктура для того, чтобы Мэтью бросил курить.
Точно, Мэтью – курильщик. Статистически, если вы не начинаете курить до 18 лет, то никогда и не начнете. Но мой приятель в этом плане – исключение. Он пристрастился к этой привычке в колледже – во время довольно таки нервной компьютерной игры в футбол Madden NFL.
Однако Мэтью держал это в секрете. Его родители не знают. Потому что сам Фрэнк выкуривает по две пачки в день, и, как любой курильщик, он переломает пальцы своему ребенку, если обнаружит, что он делает то же самое.
Я поднимаю руки как бы сдаваясь.
– Беру свои слова назад, Ди. Это чрезвычайно важный подарок. Все, что угодно, лишь бы Мэтью избавился от этих раковых палочек.
Она чуть ли не гладит себя по головке:
– Спасибо, Дрю.
– Пожалуйста. Теперь, когда мы все разрешили, не могла бы ты, пожалуйста, и я говорю это вежливо, как только можно, пойти отсюда нахрен?
Она больше не улыбается.
– Нет, я же сказала – это мое время. Мое время с Кейт.
У меня в голове всплывают кадры «Быстрые перемены в школе Риджмонт-Хай».
– Как угодно, Мистер Хэнд.
Кейт протягивает руку и касается моей ноги.
– Дрю, может, ты просто посидишь с парнями остаток полета.
Я стучу ногой. И тыкаю пальцем в Ди-Ди.
– Как так вышло, что время с Кейт достается ей? А где мое время с Кейт? Я тоже хочу время с Кейт!
Ди-Ди отвечает:
– Ты получишь целую кучу времени с Кейт на следующей неделе. Оно называется медовым месяцем, придурок.
Я пристально смотрю на нее.
– Ты за*бала.
Она похотливо проводит пальцем по губе.
– Я этим и занимаюсь. Часто. Мэтью не жалуется.
Я корчу мину.
– Теперь меня тошнит. Кейт, погладь мне животик?
Кейт улыбается. Ее голос звучит по-матерински, снисходительно. Так она обычно просит Джеймса вести себя хорошо.
– Да, Дрю, я поглажу тебе животик, и любую другую часть твоего тела, какую ты захочешь… когда мы приедем в отель.
Я вздыхаю и отказываюсь от секса. Как раз тогда, когда я начинаю впадать в глубокую депрессию, доносится голос Джека.
– Эй, чувак! Зацени! Какое у меня тут есть порно!
Кто-то кричит «порно» в замкнутом пространстве – это все равно, что пожарная сигнализация в пожарной части посреди ночи. Четыре пары ног пробираются в сторону Джека, в том числе и мои. Может быть, время мальчиков будет не таким уж и плохим.
* * *
Я знаю, о чем вы думаете. Хватит тратить мое время. Можем мы пропустить всю эту ерунду и перейти уже к интересному?
Я над этим работаю.
Кроме того, я думаю, что вы должны насладиться хорошим, пока оно есть. Я наслаждался. У меня такое чувство, что скоро все превратится в сплошное сумасшествие – и очень быстро – начиная с этого места. Потому что наша следующая остановка? Вегас! И его не просто так называют Городом Грехов.
