Текст книги "Все связано (ЛП)"
Автор книги: Эмма Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 10
Некоторые мужчины носят дорогие костюмы, потому что хотят чувствовать себя так, будто у них есть деньги, даже если их нет. Другие носят их, потому что хотят показать остальным, сколько денег у них есть. Для меня – все дело в складе ума. В положении. У меня никогда не было проблем с самоуверенностью, но для парней, у которых они есть, костюм, сшитый на заказ, заставляет вас ходить прямо, вы словно становитесь выше. Делает ваши яйца еще больше и придает энергетику, которая всем как бы говорит «не связывайтесь со мной».
Я расстегиваю пиджак своего темно-серого Ermenegildo Zegna и наливаю себе немного Скотча из мини бара в гостиной. Джек, Мэтью и Стивен разделяют мое пристрастие к хорошим костюмам и облачены в свои собственные Gucci, Newman и Armani соответственно. Показатель нашей сексуальности зашкаливает – любая женщина в радиусе двадцати футов точно попадет в наш захватывающий луч.
Потом из своей комнаты выходит Уоррен. В мятой зеленой футболке, шортах и сандалиях. Вот именно – в чертовых сандалиях.
Я сделал глоток своей выпивки и уставился на него.
– Если бы я знал, что мы пойдем в скейт-парк, я бы привез свою доску.
Он в растерянности. Потом смотрит на остальных нас и снова на свой прикид. Пожимает плечами.
– Мне нравится удобная одежда. Вы, парни, выглядите так, будто собрались на похороны. А я выгляжу беззаботно.
– Ты выглядишь, как лузер, – возражаю я. – А это сегодня неприемлемо. Только мое руководство поможет продвинуться тебе дальше. И если ты хочешь привлечь первоклассную штучку? Тебе надо выйти из своей игры. Это значит полуприличный костюм, или, по крайней мере, пара отглаженных брюк – предпочтительно тех, что не сделаны из ткани тюремной робы, – пригубляю остатки своей выпивки. – И что за хрень с твоими волосами?
Волнистые светло-коричневые пряди Уоррена прибраны меньше, чем обычно. Они выше – пышнее – как у старушки, которая только что от парикмахера. Он неловко хлопает себя по макушке.
– Я забыл свой гель. Но это прикольно – цыпочки смогут зарыться пальцами в мои локоны.
– Да уж, если только сейчас 1998 год и зовут тебя Джастин Тимберлейк.
Джек вмешивается в разговор:
– Я тобой займусь, дружище. Я всегда беру с собой баззер. Мы подравняем тебе шевелюру, прилижем ее назад – родная мать тебя не узнает.
Стивен ставит свой стакан на столик. Потом задумчиво похлопывает себя по подбородку.
– А я позвоню консьержу – пусть пришлют что-нибудь из бутика Армани рядом с лобби. – Он смеряет взглядом Уоррена. – У тебя тридцатый, может тридцать второй размер, с пиджаком узкого покроя. Светло-голубой галстук выделит цвет твоих голубых глаз.
Добро пожаловать, дамы и господа, в еще один выпуск программы Queer Eye for the Straight Guy[11]11
Реалити-шоу, основано на стереотипах, что гомосексуальные мужчины превосходят по вопросам моды, культуры, стиля, дизайна интерьера и ухода за собой. В каждом выпуске, команда из пяти гомосексуальных мужчин преображает человека, как правило, гетеросексуального мужчину, изменяя его гардероб, делая ремонт в доме и т.д.
[Закрыть].
А Мэтью все только усугубляет. Он изящно щелкает пальцами и говорит тоненьким голоском:
– Пора преображаться!
Я сужаю глаза в его сторону.
– Никогда так больше не делай.
– Это слишком?
– Определенно.
Спустя двадцать минут Уоррен облачен в темно-синий костюм, черную рубашку и лаковые туфли Прада. Его волосы имеют аккуратный вид – короткие на макушке, по бокам зачесаны назад. Он выглядит … сносно. Невероятно нелепо и неудобно – но сносно.
Я встаю перед ним, осматривая его одежду так, словно генерал в лагере на курсах молодого бойца.
Пока он вопит, как девка.
– Колется, – крутит он шеей и переминается с ноги на ногу.
– Хватит уже чесаться.
Он тянет себя за воротник.
– Он жесткий.
– Он новый – так и должно быть. Встань прямо.
Господи, я, что? Говорю, как мой отец?
Я затягиваю вокруг его шеи галстук, чтобы продемонстрировать ему, как это делается. А потом мне приходит в голову кое-что получше.
У меня есть отличный шанс придушить его этой фигней. Но сейчас не совсем удобно будет отправиться в пустыню, чтобы закопать его тело.
Стивен, у которого ангельское терпение, встает на мое место.
– Ладно, Билли, кролик выбегает из своей норки, бегает вокруг дерева[12]12
Для создания узла на галстуке существует легко запоминающееся мнемоническое правило с участием кролика, его норы и дерева. Кролик – ходовой конец верёвки, нора – первоначальная петля, дерево – коренной конец верёвки.
[Закрыть]…
* * *
Можно много сказать о человеке по тому, как он играет в казино. Адреналинские наркоманы, которые готовы бесконечно рисковать ради большего выигрыша, осаждают столы с крэпсом[13]13
Крэпс – азартная игра в кости.
[Закрыть].
Крэпс – это игра для опытных везунчиков. Для нее требуется определенная хитрость – быстрота мысли и решительные действия. Дальше идет блэк-джек. Если только вы не какой-нибудь ненормальный счетовод карт, вам необходимо строго придерживаться правил. Если не умеете играть, держитесь от нее подальше. Игроки в блэк-джек могут закатить истерику, если вы возьмете «их» карту. После блек-джека идет рулетка. В рулетке все дело в случае. Ставьте на красные или черные и у вас шансы чуть меньше 50 процентов, что вы выиграете. Статистически говоря, в этой игре больше шансов выиграть.
На самом нижнем уровне игрового тотема находятся игровые автоматы. Даже макаки могут в него играть. Пихаете монету, тянете рычаг; деньги, рычаг; деньги, рычаг. Здесь не требуется особых навыков или знаний, и они запрограммированы так, что в выигрыше все равно остается казино. Чем дольше вы играете, тем больше вероятность, что вы разоритесь.
В них играют только престарелые, ненормальные и всякие придурки.
– Классно – автоматы! Я только в них и играю, у меня здорово получается, – говорит Уоррен.
Вы это задолго предвидели, верно?
Я шлепаю его по спине и пихаю его к сектору азартных игр.
– Сегодня вечером ты играешь в крэпс.
– Я не умею играть в крэпс.
– Тогда ты будешь наблюдать и учиться. Крэпс – это мужская игра. Все горяченькие цыпочки крутятся вокруг стола, где играют в крэпс, потому что именно там вертятся большие деньги. Если не гора идет к Магомеду, тогда он должен идти к этой чертовой горе.
– Какая гора?
На секундочку я забыл, что разговариваю с натуральным живым сфинктером.
– Забудь. Просто будь внимательным.
Мэтью, Уоррен и я берем свои фишки, когда Джек идет к блек-джеку. Стивен устраивается за столом с рулеткой. Его привлекает статистика и случайности. За столом крэпса я раздаю карты, а Мэтью делает ставки. Я достаю семерку, и толпа сходит с ума.
Мэтью радостно хлопает меня по спине.
– Да! Хренов ты Микки Мэнтл! Так держать!
Спустя пятнадцать минут, мы утроили наши деньги. Кто-то за нашим столом удвоил. Уоррен до сих пор не мог понять, как играть, но он смотрит на реакцию толпы и делает то же самое. Все смеются, выпивают, подталкивают друг друга класть деньги на стол – чтобы принять участие в этом действе. Невероятно. Весело. Как в старые времена – только я и ребята хорошо проводим время. Не надо волноваться о детях и свадьбах, никакого стресса в плане работы и другого дерьма, которое присутствует в реальной жизни.
А потом реальная жизнь хлопает меня по плечу.
С игральным кубиком в руках я разворачиваюсь. И сталкиваюсь лицом к лицу с темноволосой голубоглазой стюардессой из самолета. На ней черное открытое коктейльное платье и такие высокие каблуки, что сейчас она со мной на одном уровне. Она не одна. За ней еще две такие же привлекательные женщины. Одна – блондинка с молоденьким личиком, ниже ростом, с более округлыми формами. Другая – брюнетка с осветленными прядями, кожей оливкового цвета и полными губами цвета вишни.
Голубоглазка широко улыбается:
– Привет еще раз.
Я не хочу быть грубым, но – какого черта – я буду грубым.
– Ты что здесь делаешь?
– Ты сказал, что вы будете здесь.
– А еще я сказал, что мы будем заняты.
Она жеманно отвечает:
– Но я видела тот взгляд, которым ты меня одарил. Я знаю, что ты так сказал, только для того, чтобы не расстроить свою девушку. Чтобы она не подумала, что я тебя заинтересовала.
Ладно – мне нравятся самоуверенные женщины. Вы – сексуальные существа с потребностями. Завладеть. Получить удовольствие. Но напирать на парня, который в открытую вас отвергает – не заставит изменить его мнения.
Это всего лишь сделает вас жалкой.
Она протягивает руку, чтобы погладить меня по груди, но я хватаю ее за запястье, прежде чем она успевает меня коснуться.
– И я на самом деле не заинтересован.
Словно извращенное приведение, рядом со мной появляется Джек.
– А я, напротив, очень заинтересован. – Он берет ее за локоть и отводит в сторону. – Не обращай внимания на Дрю – он просто слепой дурак. Как насчет того, чтобы выпить?
Подружка-брюнетка исчезает в толпе, а с миловидным личиком остается, выглядя безразличной. Она крутит прядку волос, как это обычно делают глупые блондинки, что заставляет меня подозревать, что ее IQ может быть даже ниже, чем у Уоррена. Но она сексуальна – определенно на уровень выше, чем корыто, из которого он кормился в последнее время. Я слегка толкаю его и головой киваю в сторону блондинки.
Он нервно вытирает руки о свои брюки. Потом заговаривает с ней.
– Эй, хочешь шутку?
– Да, – отвечает она.
– Что говорит одеяло, когда падает с кровати?
– Что?
– О, простыня[14]14
Простыня (sheet) звучит по-английски так же, как «черт» (shit).
[Закрыть]!
Блондинка в непонимании надувает свои губки.
– Не понимаю, одеяло что? Компьютерное?
У Уоррена удивленное лицо.
– Нет… это… давай попробуем другую. Что сказала утка…
Я обнимаю его за шею и сжимаю руку, перекрывая ему немного воздух.
– Билли – помнишь, что тебе говорил доктор про твой голос?
Я поворачиваюсь к девушке, в надежде спасти Операцию ПКДУ. Что означает Первоклассная Киска Для Уоррена, если вы не поняли.
– Мой друг – певец. Билли Уоррен? Ему надо беречь голос для своего следующего концерта – доктор приказал.
Ее глаза широко открываются, а тон в голосе становится недалеким.
– В моем гороскопе говорится, что я встречу сегодня какую-нибудь знаменитость! Билли Уоррен – я не узнала тебя. Я влюбилась в твой последний сингл.
Мэтью кричит:
– Дрю, иди сюда – твоя очередь.
– Точно, – я достаю из кармана кучу четвертаков и даю их Уоррену.
– Почему бы вам не пойти поиграть в автоматы? Там вы будете в безопасности.
Хихикая, Блонди мне говорит:
– Так весело смотреть, как крутятся колесики! Я люблю автоматы.
– Это говорит о многом, – говорю ей я.
Можете представить, какие у этих двух могут быть дети? Может, генетический отбор не такое уж и зло на самом деле.
Я отсылаю Уоррена.
– И помни, не болтай! Вообще.
Он улыбается и поднимает два больших пальца вверх. Он выглядит таким благодарным и безмозглым, что я не могу удержаться от смеха, когда они уходят прочь.
* * *
Спустя двадцать минут, Мэтью и я все еще отжигаем. Остановиться невозможно. Мы постоянно удваиваем свой выигрыш, и толпа ревет от восторга. Я пожимаю ему руку.
Вот когда определенная полу-преследовательница – стюардесса появляется рядом со мной. Снова.
– Можно мне сделать тебе кое-что?
У меня тут же ушки на макушке.
– Простите?
Она показывает на Мэтью.
– Поимею твой кубик. Кину его за тебя? На удачу?
Может, ты поимеешь меня? Немедленно подумал я. Потому что, может быть, я и мужчина с обязательствами – но я все равно мужчина.
В этом и состоит проклятие эволюции. Инстинкты. Вот почему у большинства парней проблемы с моногамией. Потому что наше естественное стремление – повсюду сеять свое семя – предлагать его стольким желающим, сколько возможно. Нам не нужно как-то на это влиять, импульсы всегда присутствуют. Поэтому в следующий раз, когда вам покажется, что ваш парень флиртует с какой-нибудь шлюшкой? Постарайтесь не расстраиваться. Он вызывает на внутренний эпический бой порывы своего тела.
– Не нужно, – говорю ей я. – Мы в ударе, а с этим шутить нельзя. С этим кубиком итак все нормально.
Тут у меня в кармане жужжит телефон. В сообщении от Кейт говорится, что девочки, наконец, готовы и уже направляются в казино.
Девушка с самолета наклоняется к моему плечу и заглядывает в мой телефон.
– Милый малыш. Твой?
Она говорит о фотографии Джеймса у меня на экране. Я сделал ее несколько недель назад, когда пытался накормить Джеймса пастой. Ему не нравилась еда, и он сказал мне об этом, намазав всю эту фигню себе на голову.
– Да.
Она приближается к моему уху и перебивает меня.
– Нам не нужно играть в эти игры. У меня есть номер в отеле, который ждет нас в паре кварталов. Я хочу тебя. Очевидно, что ты хочешь меня. Хватит сопротивляться уже.
Я отклоняюсь назад.
– Разве мы забыли принять наше лекарство сегодня утром?
Она смеется. Звучит, как Норман Бейтс, правда? На протяжении всей моей развратной жизни до Кейт, я сталкивался с приличной долей Рокового Влечения, с женщинами Я-никогда-не-трахну-вас-даже-если-вы-так-сексуальны-но-очевидно-что-вы-психопатка. Таких женщин полно, и заметить их не трудно. Я был мастером избегать и убегать от их фанатичных лап.
Но, кажется, я потерял сноровку. Потому что прежде чем я могу ее остановить, она выхватывает у меня из рук телефон и отходит на несколько шагов назад.
На моем лице и в голосе появляется злость.
– Отдай сюда мой чертов телефон.
Она улыбается.
– Иди и получи его, – она запускает мой телефон себе в платье.
Вы должно быть шутите. Я поворачиваюсь к Мэтью.
– Я так понимаю, ты не хочешь помочь мне с этим?
Он смотрит на свои фишки, потом опять на меня.
– Друг, тут должно быть что-то грандиозное сейчас.
Ну, конечно.
Вы когда-нибудь видели фильм Флэш Гордон? Знаете, там есть сцена, когда Флэш должен запихать свою руку в дырку в камне? Ту самую, где сидела фантастическая змея с клыками, которая только и ждала, чтобы его цапнуть? Вот примерно так я себя сейчас и чувствую.
Я щелкнул своим костяшками и потряс руку.
– Прикрой меня.
Потом я запускаю руку в ее декольте. Как только можно, стараюсь избегать физического контакта, но у нее узкое платье. У самого входа, я понимаю, что у девицы сделанные груди. И кольцо в соске.
Не судите меня. Ради бога, разве я выгляжу так, будто мне это нравится?
Ненормальная стюардесса, с другой стороны, кажется, наслаждается всей этой херней, если судить по ее стону.
– Ооооо, как приятно. Немного левее.
Я закатываю глаза и пытаюсь найти счастливое место. А потом, происходит самая невероятная вещь. Или, абсолютно вероятная, зависит от того, как на это посмотреть.
– Какого черта здесь происходит?!
Хотите знать, чей это голос?
Мне даже не надо поворачиваться, но я это делаю.
– Кейт!
Я качаю головой, изо всех пытаясь сил не верить в происходящее.
– Это не то… Я не…
Да, моя рука все еще по локоть внутри платья этой девицы.
Я ее выдергиваю.
И спираю на нее, как старшая сестра, обвиняющая младшую, что та надела ее любимый свитер:
– Она отобрала у меня телефон и не отдает его.
Чувствуя, что я в большом дерьме, Уоррен и Джек подходят, чтобы поглядеть на шоу. Мэтью продолжает играть.
Кейт с напыщенным видом идет вперед, протягивая руку и при этом метая искрами на женщину.
Психопатка закатывает свои глаза и вытаскивает из платья телефон. Кейт достает из сумочки бутылочку с антибактериальным раствором и сбрызгивает им телефон. Потом вытирает салфеткой и возвращает его мне – сбрызгивая еще и мою руку на всякий случай.
После этого, все раздражение Кейт оборачивает вновь против стюардессы. У нее тихий голос, но чрезвычайно серьезный.
– Я стерпела это дерьмо в самолете, потому что не хотела провести первые часы своего отпуска под стражей воздушной полиции. Но сейчас мы не в самолете.
Кейт поднимает свою левую руку.
– Видишь кольцо? Это значит, что я принадлежу ему. А тату с моим именем на его плече значит, что он принадлежит мне. Весь он. Его член – это компас. И я прямо на севере – он показывает только на меня.
Что ж, это не то, что вы слышите каждый день.
– Поэтому прямо сейчас ты исчезнешь. Или я пну тебя под зад так, что ты окажешься на другом конце этого казино. И, наверно, ты захочешь оглянуться по сторонам, потому что это чертовски огромное казино.
Стюардесса прищуривает глаза, когда отвечает. И трясет головой, что выглядит очень глупо, но означает, что она готова к войне.
– Думаешь, ты можешь со мной справиться? Ты и кто еще, сучка?
Эрин подходит и встает рядом с Кейт.
– Я.
Психопатка ржет – и я как бы не виню ее. Даже на каблуках, Эрин ниже Кейт сантиметров, так, на пять. Вместе, они не кажутся девочками, внушающими страх. Пока не появляется Ди-Ди. И хотя ее физические данные не далеко отличаются от Кейт и Эрин, возмущенный, неуравновешенный взгляд в ее глазах – совсем другое дело.
Я дрожу.
Психопатка твердо стоит на земле, но ее выражение уже менее уверенно. А потом появляется вишенка на торте. То есть моя сестра – которая ростом на фут выше остальных девочек, как могущественная Амазонка.
У нее устрашающая улыбка.
– Учитывая мои бушующие гормоны, я бы с радостью выдрала эти дешевые патлы из твоей головы и прибила бы их к своей стене в качестве трофея.
Теперь Психопатка и правда выглядит напуганной. Она смотрит по сторонам, в поисках пути к отступлению. Моя сестра сама качает головой.
– Не надо искать своих подружек. Они отправились к более толстым и более тупым целям.
Долорес сжимает кулаки.
– Сырок остался в одиночестве, – принюхивается она. – И он воняет. Когда-нибудь слышала о женском издевательстве? Может, хочешь попробовать?
Как бы смешно и… невероятно сексуально… ни было наблюдать за всей этой ситуации, я не хочу, чтобы Кейт из-за меня связывалась с этой ненормальной. С нее и так уже достаточно. Поэтому я иду по пути наименьшего сопротивления и хватаю охранника.
– Мы гости из главной виллы, а эта… личность, – показываю я на Психопатку, – преследует меня и мою невесту. Я бы хотел, чтобы ее даже близко не было, немедленно.
Психопатка не совсем согласна.
– Вы не можете этого сделать!
– Я только что это сделал.
Охранник проверяет мой гостиничный ключ.
– Простите за беспокойство, мистер Эванс.
Затем он строго ей говорит:
– Вам надо пройти со мной, мисс.
– Что? Нет. Я знаю свои права! Не прикасайся ко мне!
Потом появляются еще охранники, она снова визжит, будто ее режут. Прежде чем ее утащить, она выплевывает в мою сторону последнюю угрозу:
– Это еще не конец, придурок!
Как дружелюбно.
Потом она исчезает. Но самое интересное еще не закончилось. Вот – прямо сейчас – моя любимая часть.
Потому что Уоррен говорит:
– Надо было врезать этой сучке, Кейти. Давно тебя не видел такой.
Его блондинистая подружка может быть и без мозгов, чтобы понять, что к чему, но она преданный друг.
– Эй, это моя подруга! Идиот.
А потом…
Шлеп.
Влепила ему прямо по лицу. Так сильно, что там остался красный отпечаток.
И с драматичный видом отправилась прочь. Держась за свою пылающую щеку, Уоррен смотрит на меня и говорит:
– Страшные девчонки так сильно не дерутся.
Когда веселье утихает, все разбиваются на пары, чтобы поболтать или продолжить игру. Мы с Кейт остались относительно наедине.
– Что там Билли сказал про страшных девчонок? – спрашивает она.
Я машу рукой.
– Да, не важно. Давай лучше вернемся к той части, где мой член – это компас, а ты прямо на севере.
Она закрывает рукой глаза.
– Не могу поверить, что это сказала.
Я убираю ее руку.
– Не стесняйся. Я очень горд. Просто из любопытства – мы говорим об ужасно огромном компасе, верно?
Кейт пихает меня в плечо.
– Хватит напрашиваться на комплименты. Давай поговорим о стюардессе, которая следила за тобой – мне нанять для тебя телохранителя?
Только сейчас я обращаю внимание на ее наряд. Черная мини юбка, черные сапоги до колена на высоком каблуке, и сверкающий яркий топ, который не оставляет места для воображения.
Сногсшибательна.
Я обхожу вокруг нее, как хищник, который ходит кругами вокруг своего лакомства.
– Нет, но глядя на твой наряд, я сам задумываюсь нанять для тебя кучу телохранителей. – Я показываю пальцем на розовую, расшитую блестками корону на ее голове. На ней написано Будущая Невеста. – Это твой охранник.
Она тоже к ней прикасается.
– Тебе нравится, правда?
Я хочу превратить это в игру. Посмотреть, как долго Кейт сможет держать эту корону на голове, пока я буду делать с ней вещи, которые не выразить словами.
– Очень.
– Ди-Ди ее сделала для меня.
Я пожимаю плечами.
– Даже сломанные часы правильно показывают время два раза в день.
Сами сломанные часы начинают орать.
– Так, дамы – прибыла наша тачка!
Мэтью собирает наш выигрыш. Я держу Кейт за руку, когда мы вместе идем через казино. Мэтью и Долорес шутливо о чем-то спорят, когда мы подходим к лобби.
– Я не собираюсь извиняться, – говорит он ей дразнящим тоном.
– Хорошо. Помни об этом, когда в следующий раз ты будешь в настроении поиграть в фотографа и обнаженную модель – а я скажу тебе послать к черту твою камеру.
– Я… я все равно не буду извиняться.
Знаю ли я, о чем они спорят? Нет. Хочу ли я узнать? Не совсем.
Мы выходим на улицу через передний выход из отеля. У тротуара припаркован огромный розовый лимузин. Это как здоровенный Пепто-Бисмол[15]15
Лекарственное средство в ярко-розовом пузырьке.
[Закрыть] на колесах. Внутри пульсирует неоновый свет, а на крыше вращаются сверкающие лампочки.
Я смотрю на Ди-Ди.
– Розовый лимузин? Слишком уж броско.
Она гордо улыбается.
– Это Вегас, малыш – броско – это по-королевски. Нам надо жить здесь на пенсии.
С этим словами она целует Мэтью и начинает удаляться. Не успев сделать и пары шагов, он хватает ее, притягивает к себе и долго, с грубостью, целует ее. Пока она немного ошеломлена, Мэтью улыбается и отправляет ее к лимузину. Эрин машет рукой и следует за ней.
Я кладу свои руки на плечи Кейт, чтобы быть уверенным, что она вся во внимании.
– Не разрешай никому покупать тебе выпивку. А судя по тому, как ты одета, тебя точно попытаются напоить.
Она улыбается.
– Хорошо.
– И не оставляй без присмотра свою выпивку. Кто-нибудь может туда чего-нибудь подмешать, пока ты не видишь.
Да – такое бывает. Когда вы много времени проводили в баре, вы имеете четкое представление о том, как жесток мир – и люди в нем – тоже.
– Есть, папочка.
Я корчу лицо.
– Не называй меня так.
Когда дело касается секса, мне это не нравится. Более того. Вся это фигня, типа «Кто твой папочка?» ломает весь кайф. Это странно – заставляет думать меня о Джеймсе, или о моем отце, и в любом случае… никакого секса, спасибо.
– Дрю, я не какая-нибудь двадцатилетка, которая впервые отправляется в бар. Я могу справиться сама.
К разговору присоединяется моя сестра.
– А если она и не справится – там буду я.
Александра достает из своей большой кожаной сумки различные виды оружия.
– У меня есть газовый балончик, перцовый балончик, строго запрещенный электрошокер, и если все это не поможет… – она вытаскивает десятисантиметровый металлический жезл, который легким движением может достигать размера полицейской дубинки – с шипами на конце. – Я называю это яйцерезкой. Теперь тебе лучше?
Я киваю.
– Да, намного.
– Хорошо.
Она тихонько говорит что-то Стивену, потом Александра тоже забирается в лимузин. Я обнимаю Кейт, пытаясь запомнить это чувство. Ее голова лежит у меня на груди, и она дает мне обещание:
– Увидимся через несколько часов.
Я шучу.
– Никогда не поздно сбежать отсюда. Они нас никогда не смогут догнать.
Она хихикает. Потом поднимает голову и прижимается ко мне губами в мягком поцелуе. Потом бормочет:
– Я тебя люблю.
Я отклоняюсь назад и провожу пальцами по линии ее скул.
– А я всегда буду любить тебя больше.
Она улыбается в последний раз и исчезает в недрах жуткого лимузина.
