Текст книги "Приручение зверя. Новая Лолита"

Автор книги: Эмили Магуайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Майк явился без предупреждения часов в восемь и нашел ее в постели с Чарльзом, мужчиной, с которым она познакомилась прошлым вечером. Хотя нет, не совсем в постели. На самом деле Майк постучался в дверь, а открыл ему чернокожий гигант, через плечо которого была переброшена хихикающая голая Сара. Майк разразился потоком ругательств. Чарльзу не понравились использованные им выражения, и он двинул его по лицу, даже не поставив Сару на пол. Майк с разбитым носом спасся бегством. Чарльз спросил Сару, нет ли у нее других бывших любовников, о которых ему стоит узнать, пока их отношения не стали более серьезны. Сара лягнула Чарльза в почки и велела ему убираться, а он уронил ее, так что она ударилась головой, обозвал всеми словами, которыми уже обзывал ее Майк, и сломал один из стульев.

– До чего же мне это все надоело, – прорыдала она в подушку. На ней были голубые стринги и подходящий бюстгальтер. Джейми не помнил, чтобы Шелли когда-либо носила стринги. Или вообще какие-либо комплекты белья. Раньше она носила однотонные хлопковые трусы с черным бюстгальтером из полиэстера, но в последнее время перешла на белье для беременных, которое, как он понимал, было необходимо с точки зрения комфорта, но при этом уродливо до непристойности. Когда родится ребеночек, он обязательно купит ей такой хорошенький комплект белья, как у Сары.

– Что тебе надоело? – Джейми прочел в журнале Майка, что мужчины, которых возбуждают умоляющие о помощи девушки, испытывают проблемы с властью. Джейми задумался, не является ли он женоненавистником и не подавляет ли свою ненависть к женщинам, потому что сейчас Сара показалась ему более привлекательной, чем когда бы то ни было. А это немало.

– Мне надоело, что мужчины заявляют о своем праве собственности на меня, только потому, что кончают в меня. – После каждого третьего слова Сара судорожно переводила дыхание.

Джейми был, несомненно, возбужден, но, подумал он, возможно, это из-за белья, а не из-за ее слабости или отчаяния. Если бы она что-нибудь надела, он мог бы разрешить эту дилемму. Или если бы она оставалась в одном белье, но перестала плакать. В обоих случаях он узнал бы то, что хотел.

– Я ненавижу мужчин. Ненавижу! Они думают, что знают все. Мужчины! Ничего они не знают. Только в одном они хороши, но большинство даже в этом никуда не годятся.

– Если ты так уж их ненавидишь, почему ты все время проводишь с ними?

Джейми заставил себя перевести взгляд на фотографию Эйфелевой башни над кроватью. Это был отвратительный глянцевый постер, наверху которого красными, синими и белыми буквами было написано «Я люблю Париж». Она купила его за пятьдесят центов на школьном фестивале, несколько лет назад. По ее словам, плакат напоминал ей о том, что она увидит мир только на аляповатых фотографиях массового производства, если не прекратит лениться и не поедет смотреть его сама.

– Я не провожу с ними все время, в этом и заключается проблема. Знаешь, что Майк мне сказал? Он сказал, что у меня нет сердца! Можешь себе представить?

Джейми никогда не слышал, чтобы Сара говорила вот так Она меняла мужчин, как белье. Как крошечные девчоночьи сладкие эротичные бледно-голубые стринги. Прекрати.

– Он тебя не знает, Сар. – Джейми похлопал ее по гладкой бледной спине. – Может быть, тебе станет лучше, если выйти из дому? Могу пригласить тебя выпить по стаканчику, чтобы ты отвлеклась от всего этого. – Джейми был горд собой. Если они пойдут в паб, ей уж придется одеться.

– Ты так заботлив со мной, Джейми. Такой до чертиков заботливый парень.

Ну вот, в этом Шелли и Сара оказались согласны. Но стали бы они считать его милым парнем, если бы узнали, что он представляет, как хватает Сару за задницу обеими руками, подтягивает к себе, вжимается лицом между упругими полушариями, оттягивает указательным пальцем перемычку и проводит языком по ложбинке? Сказали бы Сара или Шелли, что он «слишком заботливый», если бы узнали, какой у него огромный стояк на пьяную, запутавшуюся, страдающую без родительской любви девочку?

Надо притормозить, пока не слишком поздно.

– Сара, ты можешь встать?

– Зачем?

– Чтобы мне было удобнее с тобой разговаривать. Ну, пожалуйста, хотя бы сядь, ладно?

Сара перекатилась на спину.

– Ты можешь со мной разговаривать, и когда я лежу.

Еще хуже. Она выглядит такой открытой, с раскинутыми руками, ноги слегка раздвинуты и согнуты в коленях. У нее торчали ребра и кости бедер. Он ощутил сильное желание провести рукой по изгибу ее талии. Она так совершенна – на нее трудно смотреть, от нее невозможно отвернуться.

– Почему ты на меня так смотришь?

Джейми поднял взгляд на Эйфелеву башню.

– Ты не могла бы что-нибудь надеть?

– Зачем?

– Потому что, когда ты почти голая, мне трудно с тобой разговаривать.

– Почему?

– У тебя есть халат или что-нибудь в этом роде? Я могу принести.

– Халат? Это такая штука, которую носят пухлые беременные дамы, чтобы никто не увидел, какие они жирные и кошмарные?

Джейми вскочил.

– Я ухожу.

Она потянулась к нему, схватила за руку и усадила обратно.

– Нет.

– Я знаю, что ты расстроена, но не надо порочить Шелли.

– Прости. Ты меня любишь?

– Да.

– Но не так сильно, как ее?

– Совсем по-другому.

Она снова плюхнулась на живот и зарылась лицом в подушку. Он позволил себе хорошенько ее рассмотреть. Ее кожа была такая гладкая и бледная. Смертельно бледная. Бескровная.

– Потри мне спинку, – сказала она. – Ты говоришь, прямо как Майк

– Почему это, как Майк?

– Майк всегда говорит, что с Джесс совсем по-другому. Нажимай посильнее. Я не разобьюсь.

Джейми нажал сильнее.

– Наверно, я это не так хорошо умею, как он.

– Он никогда не трет мне спинку. Думаю, он это делает для Джесс, наверно, не знаю, может быть, стоит его спросить. А ты гладишь спину Шелли?

– Иногда. В последнее время я чаще глажу живот. – Его захлестнуло чувство вины, когда он представил, как больно было бы Шелли, если бы она знала, чем он занимается. Просто утешает старую подругу. На ее постели. А она в одном белье. Пьяная и такая ранимая. Все нормально, Шелл.

– А мне ты погладишь животик? – Сара перевернулась так внезапно, что он не успел убрать руки. Одна оказалась у нее на животе, другая на левой груди. Теперь он был уверен, что его возбуждение не имело отношения к ее горестному состоянию, а объяснялось исключительно тем, что она намеренно его соблазняла.

Он поднял ладони в воздух.

– Нет.

Она взяла его руки и положила туда, где они были раньше. Забавно, что на вид она казалась такой холодной, как будто в ней вовсе не было крови, которая бы ее согревала, но ее кожа обжигала, и он чувствовал, как сильно бьется ее сердце.

Он отстранился.

– Я пойду домой к Шелли. Она беременна, ты знаешь?

– Я знаю. He уходи. – Сара села на кровати и сдернула лифчик одним плавным заученным движением.

Джейми не стал смотреть на ее грудь. Он смотрел только на заплаканное, ничего не выражающее лицо. Только кожа лица имела какой-то цвет, и весь он был сосредоточен вокруг глаз, которые были такими красными и распухшими, что их едва можно было узнать. Ему показалось, что вся ее голова выглядит странно – слишком большая, лицо с неестественными цветовыми пятнами напоминало расплывчатые фотографии звезд сериалов, чьи лица приделывали в Интернете к телам порнушных красоток.

– Ты для этого меня позвала?

– Может быть.

Джейми пожалел, что любит ее так сильно. Ах, если бы он мог отказать ей и уйти. Но он хотел, чтобы она поняла, что она с ним делает. Ему нужно было, чтобы она узнала, что убивает его, нужно было увидеть, как она отреагирует, придает ли этому вообще какое-либо значение.

– Как ты можешь думать, что нормально пользоваться мной каждый раз, когда ты нуждаешься в сексуальной разрядке? Майк рассказал, что в тот вечер, когда мы с тобой... он сказал мне, что он... что вы друг друга трогали за ужином. – Рыдание вырвалось у него из груди, слезы полились потоком. Ему было все равно. – Он сказал, что ты была возбуждена. Он сказал, что ты была вся... Все это желание, Сара, господи! Я думал, ты хотела меня!

Сара вынула из коробки, валяющейся на кровати, бумажную салфетку и вытерла Джейми лицо.

– Но я правда хотела тебя, Джейми. Клянусь тебе. Ты не должен был его слушать. Он тебе завидует.

Джейми оттолкнул ее руку.

– Я был так счастлив тем вечером. Я думал, ты и правда хотела меня.

– Я правда хотела. И сейчас я тебя хочу. – Сара схватила его за руку и сунула ее к себе между ног. – Чувствуешь? Все это для моего мальчика Джейми.

Он чувствовал. Чувствовал влажный жар, пышущий сквозь слишком тонкую ткань. Влажный жар, который ее тело выработало только для него. Здесь больше никого не было; конечно же, это для него. О боже! Он закрыл глаза и сосредоточился на образе Шелли; она была именно та жена, которая ему подходила. Подумай о ребенке. Подумай о том, как будешь чувствовать себя завтра, когда Сара будет вести себя так, как будто ничего не случилось.

– Мне нужно домой, – сказал он, не отнимая руку.

– Тебе нужно остаться со мной.

Она поцеловала его снова, и на секунду он потерял себя. Потом он вспомнил, что за последние тридцать шесть часов она делала это, по меньшей мере, с двумя другими мужчинами. Для нее он был ничто, для Шелли – все. Он отстранился.

– В последний раз, когда мы... ты сказала, что делаешь это, потому что расстроена из-за того, что мы с Шелли... из-за ребенка и всего прочего. Ведь ничего не изменилось. Я тебе на самом деле не нужен – ты просто не можешь вынести, что я нужен кому-то еще.

– Может быть, сначала так оно и было, но... – Она влажно поцеловала его закрытый рот. – Стоит мне посмотреть на тебя, как сразу хочется тебя трахнуть.

Он целовал ее, не желая этого. Ее груди были под его ладонями, они были горячее, чем когда-либо на его памяти, но в остальном такие же. Она позвала его по имени и схватила за шорты; он зарыдал и подался назад.

– Почему именно сейчас? Все эти годы, Сара, и когда у меня, наконец, есть... Почему ты делаешь это сейчас? – Его голос прозвучал надтреснуто, что было вполне объяснимо, потому что Сара просто раздирала его на части. Скоро будет слишком поздно; еще немного, и он больше не сможет собрать себя воедино.

– Мы не можем знать почему. – Сара толкнула его на спину и оседлала. Он позволил ей это. – Это как вулкан. Проклятая гора спит много лет. Люди строят дома у подножия. – Она расстегивала его рубашку, стаскивала шорты. – А потом, в один прекрасный день, бум! Добрая старая гора взрывается – и смотри-ка – горячая магма заливает все милые маленькие отели, рестораны национальной кухни и достопримечательные деревянные домики. Тогда и только тогда все начинают говорить, что катастрофа должна была случиться. Она была просто неизбежна. Это с самого начала был вулкан, а не гора.

Она выпрямилась, стоя над ним на коленях, и подалась вперед, чтобы опереться ладонью на стену над его головой. Другой рукой она спустила трусики к коленям, потом подняла каждую ногу по очереди и, наконец, стряхнула влажный хлопковый комочек с постели. Она наклонилась над ним, опираясь о его плечи.

– Я знаю, что делаю тебе больно, я знаю, ты боишься, что я сделаю это опять, и я не могу обещать, что этого не сделаю. Иногда мне кажется, что я делаю тебе больно уже тем, что существую. Но я могу тебе обещать, что не буду делать вид, что этого не было, и не буду делать вид, что это ничего не значит. – Она сменила позицию, и мокрые губы ее влагалища коснулись его эрекции. Он вздернул бедра, стремясь войти в нее, но она поднялась так, что оставалась недоступна. – Сначала попроси, чтобы я тебя трахнула.

– Трахни меня, Сара. Пожалуйста.

Она улыбнулась и опустилась на него. Джейми закрыл глаза от ощущения себя внутри нее, потом открыл их снова, потому что Сара занималась с ним любовью, и он не хотел ничего пропустить.

– Ты такой невероятно красивый, – сказала Сара, дергая его за редкие волосы на груди. – Ты прекрасный, чудесный, невероятный мужчина, и я тобой горжусь. – Она говорила так нежно, касаясь его груди и живота, медленно скользя вверх и вниз по его члену. – Не думаю, что когда-нибудь говорила тебе, что горжусь тобой, но я горжусь. Ты будешь самым лучшим папой...

– Т-ш-ш. Пожалуйста, Сар, не говори о...

– Ты должен жить с этой реальностью, Джейми. – Она улыбнулась и набрала скорость. – Мы уже давно друзья, и то, что я знаю, каково это, когда твой член во мне, ничего не изменило, и сейчас это ничего не изменит. Через несколько месяцев ты будешь женатым мужчиной с ребенком, а я все равно останусь твоей лучшей подругой, и все равно я буду хотеть тебя трахнуть, а может, и ты будешь хотеть того же. Это реальность.

– Я всегда, всегда буду хотеть тебя, Сара. Это... Ах!

Он хотел сказать ей, что это единственное, чего ему хотелось в жизни, но она потянулась назад и взяла в руку его яйца, и он не мог говорить.

– Понимаешь, я всегда знала, что когда-нибудь у тебя будет своя семья. Для меня был большой удар... ну да, меня рассердило то, что это случилось так рано, но это должно было произойти. Ты заботливый, Джейми. Ты создан для того, чтобы быть отцом. – И все это время она массировала ему яйца и подпрыгивала на его члене. Ее дыхание стало прерывистым. – А я вот была создана для этого.

Джейми понимал: она говорит ему, что никогда не будет его женой и не родит ему ребенка. Она предлагала ему возможность иметь семью, о которой он всегда мечтал, и девушку, о которой он всегда мечтал, но не в одном доме, не с одной женщиной. И это было правда, правда хорошо.

Но теперь он хотел, чтобы она замолчала, потому что, как бы он ни любил звук ее голоса, никогда за всю жизнь он так отчаянно не хотел кончить. «Сара», – простонал он, и это было все. Он произнес ее имя – и все, что он хотел сказать ей, словно взорвалось у него в паху; он содрогнулся, зарыдал, потом затих.

10

Весь январь и февраль Джейми и Сара виделись так же часто, как и всегда, но вместо того чтобы смотреть кино, напиваться или идти обедать, они залезали к Саре в постель и оставались там, пока Джейми не становилось пора домой. Сару саму удивляло, насколько ей нравилось его трахать, но еще больше ее удивляло, как легко она засыпала, когда он лежал рядом. Слыша его дыхание, чувствуя его руку на талии, ощущая его запахи и звуки, она успокаивалась. Много раз ему приходилось ее будить, чтобы сказать, что ему пора, и она проводила всю ночь, безуспешно пытаясь вновь обрести безмятежность, которая охватывала ее с ним.

Майк постучался к ней в конце января. Нос его зажил, он пришел виноватый, с поджатым хвостом. Он сказал Саре, что соскучился по ней и что секс с Джесс напоминает ему то время, когда ему было тринадцать, и он кончал, оседлав кучу подушек. Сара не могла придумать уважительной причины не спать с ним, так что их роман возобновился. Через месяц он снова ей до смерти надоел. Она с нетерпением ждала его свадьбы, которая предстояла в июле. Не столько свадьбы, впрочем, сколько свадебного путешествия, обещавшего целые три недели отдыха от Майка.

Третьего марта Шелли родила девочку, которую назвали Бьянка. Сара пришла в больницу, подарила Шелли желтые розы, Джейми сигару, а ребенку крохотный белый чепчик Она подержала розово-белый сверток, стараясь почувствовать хоть что-нибудь, кроме нетерпения. Джейми проводил ее до автобусной остановки, все время рассказывая о схватках и эпидуральном обезболивании, кормлениях и купаниях. Он не поцеловал ее на прощание, а пожал руку и поблагодарил за то, что она пришла повидаться с его девочками. По дороге домой она старалась не думать о горячем извивающемся крохотном создании, но чувствовала его вес на пустых руках, слышала причмокиванье и вздохи в шуме автобуса. Она чувствовала обиду и смущение. Она была поражена, что это горячее, по-особому пахнущее существо, которое сотворил Джейми, смогло вызвать у нее боль в руках, что оно сделало Джейми слепым к ней, холодным к ее желанию.

В ту ночь Сара натворила много плохого. Опасного, болезненного, грязного. Она не возвращалась домой, пока телесная память о ребенке не стерлась. Пока ее кожа не сделалась воспаленно-красной, а она не стала вонять, как бездомная, как бесчувственная.

Несколько недель после рождения Бьянки Джейми держался от Сары подальше. Он звонил ей каждый вечер, извиняясь за то, что не придет на очередное свидание. Младенец был непредсказуем, требователен; от него нельзя было отойти. Шелли была усталая и больная, ей нельзя было отказать. Кроме того, была работа, работа по дому, подготовка к свадьбе. Он придет к ней, как только представится возможность.

Сара сказала ему, что все равно занята. Программа, необходимая для сдачи экзаменов с отличием, была более насыщенной, чем ожидалось, и Сара обнаружила, что ее старого учебного распорядка недостаточно. Теперь она являлась на факультет истории искусств каждое утро к семи часам, пила кофе, топала ногами, чтобы согреться, и щелкала ручкой, как и остальные неутомимые отличники, одетые в черное и украшенные синяками под глазами. С семи до девяти они спорили о том, действительно ли Слессор был модернистом, о том, гений Хоуп или зануда. Иногда они помогали друг другу писать доклады или формулировать тезисы дискуссий. Они ели шоколадные бисквиты, печенья с гашишем или арахис, похищенный со стойки университетского бара. В девять часов они желали друг другу удачи, целовались, легко или серьезно, и направлялись на свои занятия или собрания. За обедом они собирались снова, ели то, что оставалось после утреннего собрания, и спорили снова. После обеда опять были занятия, в начале вечера все занимались в библиотеке или печатали работы в компьютерной лаборатории, после чего Сара прыгала в автобус и ехала прямо на работу, где подавала еду и убирала посуду до десяти часов. Джейми звонил в одиннадцать, не пропуская ни одного вечера. Они разговаривали несколько минут, а потом Сара занималась опять. Как правило, она ложилась около трех часов, а засыпала на заре. В выходные она спала и занималась, и не виделась ни с кем.

Поэтому у нее и правда не было времени на то, чтобы видеться с Джейми, но все равно его постоянное отсутствие раздражало и даже бесило ее. На третью неделю она стала отвлекаться от чтения и мечтать на лекциях. Она подумала, что тратит больше времени, представляя его себе, чем потратила бы, если бы могла просто пообщаться с ним часок-другой. Конечно, ему она не могла этого сказать: он весь раскиснет от чувств. Вместо этого она не подходила к телефону три вечера подряд, и на третью ночь, в четырнадцать минут первого, он постучал к ней в дверь, в рубашке с галстуком, пахнущий детской присыпкой.

Сары никто не касался три недели. Вот почему она чуть не заплакала, когда Джейми поцеловал ее в шею, вот почему секс показался ей ярким до болезненности, вот почему ей пришлось прикусить язык, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, когда она лежала в его объятиях после любви. «По-моему, ты по мне на самом деле соскучилась», – сказал он. «Ну, можно и так сказать», – прошептала она.

Когда Бьянке исполнился месяц, Джейми и Шелли поженились. Праздник был вовсе не таким веселым, как планировалось первоначально, потому что денег не хватало, а счастливая пара была утомлена до ужаса. Шелли была в бледно-розовом шелковом платье, с цветами в волосах. Сара подумала, что она выглядит очень мило. Джейми много улыбался, в основном своей дочке, которая всю церемонию проспала на руках у мамы. Прием состоялся в церковном зале; родители невесты позаботились о фуршете и бочке вина, а родители жениха арендовали музыкальный автомат.

Во время приема, когда Шелли ушла покормить Бьянку, Джейми затащил Сару и подсобку. «Это тебе», – сказал он, протягивая ей черную коробочку. Внутри было обручальное кольцо. Сара смотрела на него непонимающе. Джейми вынул кольцо из коробки, взял правую руку Сары и надел ей кольцо на палец. «Смотри, как красиво».

– Ты что, купил два по цене одного? – спросила Сара, и ей сразу же стало неловко. Она покрутила на пальце широкое золотое кольцо. – Зачем это?

– Чтобы показать, что брак не меняет мои чувства к тебе.

Саре стало тяжело дышать.

– Это я и так знаю. Ты не должен дарить мне обручальное кольцо. Люди заметят.

Джейми поцеловал ей руку.

– Никто не заметит, если оно на правой руке. А потом, это ведь не обручальное кольцо, это... – Он улыбнулся ей и снова поцеловал ее безымянный палец. – На нем нет гравировки, Сара. Оно как мы, как то, что между нами. Прекрасное, сильное, безымянное.

Сару чуть не стошнило выпитыми шестью стаканами мозеля. Джейми бывал таким слюнявым занудой. Но хотя от его сентиментальности ее с души воротило, от его взгляда ей сделалось грустно, и она уже не могла быть жестокой или саркастичной.

– Иди сюда. – Она обняла его за талию и притянула к себе. – Я тебе говорила, какой ты красивый в этом костюме? – Она поцеловала его в шею над воротником.

– Нет. Сара, мне надо идти...

– Через минутку. – Сара расстегнула ему брюки. – Я тебя хочу.

– Как ты можешь быть такой бесчувственной? Я не могу, о нет, Сара, не надо.

– Т-ш-ш. – Она вынула его уже затвердевший член и поработала над ним руками, пока он целовал ее в шею и поднимал ей юбку. За дверью слышались звуки песни «Только ты», цоканье каблучков по полу, разговоры.

– Сара, это на самом деле плохо, – прошептал Джейми ей на ухо, отталкивая в сторону ее трусики и врубаясь в нее. Она упала на коробку рулонов с туалетной бумагой, и на секунду он от нее оторвался. Потом снова овладел ею, и они трахались, оба полностью одетые, оба в простых обручальных кольцах, и оба кусали губы, чтобы не вскрикнуть. Началась быстрая песня, и шум, доносящийся из зала, стал громче: туфли с высокими каблуками и тяжелые кожаные ботинки выбивали дробь в танце, а несколько подвыпивших мужчин пытались подпевать.

В душном чулане воняло хлоркой. Зрение Сары – уже чуть-чуть затуманенное вином – стало совсем неясным. Она закрыла глаза, но сразу почувствовала, что как будто быстро-быстро падает куда-то, и испуганно открыла их. Лицо Джейми было красным; пот стекал с висков на ее платье. Он улыбнулся, хотя скорее это была не улыбка, а гримаса, и дотронулся до ее лица горячей мокрой рукой; она почувствовала его прохладное кольцо на щеке и сильно-пресильно закусила губу, чтобы не завопить от ударившего, как молния, оргазма.

Он вышел первым, после того как она проверила, нет ли следов помады, мокрых пятен или других улик. Она села на коробку, слизывая кровь, сочащуюся из внутренней стороны губы. Она давно не чувствовала себя такой потрясенной. Определенно, это было нечто большее, чем то, что она обычно испытывала после секса с Джейми. Ее пронзило незнакомое чувство – искреннее, яркое и глубокое. Это была не любовь, но очень близко к любви. Чувство было немного похоже на любовь, если смотреть на него не очень пристально, склонив голову и скосив глаза, при неярком освещении. Она знала это и понимала, что попала в беду.

Трахаться для удовольствия – трудная, опасная игра. Особенно для женщин, чьи тела самим своим устройством заманивают их в долгосрочную связь. Сара знала, как это действует: повышенный уровень адреналина и тестостерона создает желание; нежное гудение допамина начинает звучать так же предсказуемо, как после затяжки сигаретой; а потом много чудесного серотонина. И в этот самый момент, когда она наслаждалась великолепным естественным наркотиком, первобытный, насчитывающий три миллиарда лет инстинкт вступал в свои права, и она превращалась в задыхающуюся, всасывающую машину для спаривания. Восхитительными спазмами оргазма тело всего-навсего заставляло ее сократить шейку матки и вакуумом втянуть в нее сперму.

А в блаженные моменты после окончания судорог происходил прилив окситоцина, отравляющего ее кровь тем же химическим веществом, которое вызывает у матери чувство связи с младенцем. Чем чаще он выделяется, тем более интенсивно чувство связи. Это была биологическая ловушка, обеспечивающая выживание вида, и на Саре она сработала блестяще. Именно это она чувствовала теперь к Джейми. Не любовь, а просто химическую зависимость, развившуюся после многих месяцев использования наркотика для развлечения. Она поклялась себе слезть с иглы.

11

Из-за похмелья, позволившего ей выбраться из кровати лишь после четырех часов дня, Сара опоздала на празднование дня рождения Джейми в пабе. Когда она пришла, Майк с Джейми уже порядочно набрались, столик был заставлен пустыми кружками и полными пепельницами. Джейми выглядел хреново – Сара ему так и сказала.

– Сама попробуй спать по полчаса в день, тогда посмотрим, кто будет выглядеть хреново. Ты бы слышала, как громко умеет вопить моя дочка. Слава богу, мама согласилась взять ее на денек. Мы с Шелл совсем обессилели.

– Бедный мальчик. – Сара поцеловала его в лоб, подавив желание наклониться ниже и поцеловать в губы. Она выпрямилась и потрепала его по щеке. – Всегда можешь пожить у меня, если хочешь отдохнуть.

– Ха, не делай этого, парень, – сказал Майк. – Каждый раз, когда я проводил ночь с Сарой, мне вообще не удавалось поспать. – Он обхватил Сару за талию и посадил к себе на колени. Она оттолкнула его обеими руками и соскользнула с колен на скамью.

– Чего? Девочки в винном баре, расслабься.

Джейми прокашлялся.

– Да, но я здесь.

– Ты же знаешь, что мы с Сарой друг от друга оторваться не можем, – Майк склонился к ней, взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы.

– О боже, наверно, вам нужно побыть наедине. – Джейми встал. – Что будете пить?

Сара и Майк сделали заказ, но, когда он ушел, Сара хлопнула Майка по руке, которая уже взбиралась вверх по ее бедру.

– Что на тебя нашло? Ты что, вдруг овдовел, а мне сказать забыл?

– Это ведь всего-навсего Джейми.

– И любой, кому вздумается зайти в паб в субботний вечерок Ты иногда такой идиот.

Майк снова положил руку ей на бедро.

– Столько времени прошло, Сара. Я просто лопнуть готов.

– Ты вообще когда-нибудь занимаешься сексом с Джесс?

– Редко. А потом, это совсем не то. Она не делает того, что делаешь ты; она не знает, какой я.

Сара закатила глаза.

– Так почему бы тебе не сказать ей? Или это я должна ей сообщить? Поговорить, как бы между нами, девочками, и дать ей несколько советов о том, как именно она должна сосать твой член, чтобы ты не лапал подружек на людях.

– Да что за муха тебя укусила?

Сара не ответила. Она только сейчас поняла, что Майк и Джейми представляют сейчас весь ее интимный мир. В последний раз она потрахалась с кем-то другим целых четыре месяца назад, в день ее рождения. А Майка она не видела больше месяца, то есть все это время занималась сексом только с Джейми и ни с кем другим. Как такое могло произойти?

– Это из-за того, что я собираюсь жениться? – Майк сказал это таким покровительственным тоном, что Саре захотелось его ударить.

– Ты же знаешь, что мне это безразлично.

– Ну да, но... – Майк погладил внутреннюю сторону бедра Сары. – Свадьба ведь всего через два месяца. Может быть, ты этим озабочена? Или даже ревнуешь?

– Нет.

– Так в чем же дело? У тебя есть парень или как?

– Нет.

– Тогда почему ты ведешь себя так холодно?

– Ничего подобного. Я была занята. Если у меня на этой неделе будет время, мы встретимся и потрахаемся. О'кей?

– Господи, ты такая...

– А вот и выпивка. Слава богу! – Сара повернулась спиной к Майку и помогла Джейми поставить кружки. А потом в два глотка выпила и свое пиво, и пиво Майка. – Упс! Похоже, придется на этот раз тебе отправляться за пивом.

– Ну ты стерва, – сказал он, но встал и направился к стойке.

– Что тут у вас произошло? – спросил Джейми.

– Он разозлился, что мы с ним давно этим не занимались.

– А-а, – Джейми отпил пиво. – И сколько времени прошло с тех пор, как ты...

Сара посмотрела на него; он упорно сверлил глазами стол. Ее обеспокоил его усталый вид; ведь теперь его жизнь была полна стрессов. Ей захотелось поцеловать его – как следует, в губы, – но она ограничилась тем, что снова похлопала его по плечу. – Достаточно долго, что он заподозрил наличие у меня тайного возлюбленного.

Джейми вскинул на нее взгляд с обеспокоенной улыбкой.

– А он у тебя есть?

– Ну, мы с тобой видимся тайно. И ты меня любишь.

– Да, я тебя люблю. Но влюбленный и возлюбленный – не одно и то же.

– Бывают и исключения, – сказала Сара, сама удивившись своим словам и комку, который встал у нее в горле.

– О! – Он улыбнулся, покраснел, посмотрел ей через плечо, а потом снова в глаза, снова улыбнулся и наконец нахмурился. – Так я твой возлюбленный?

– Нет. Ни в коем случае. Даже не знаю, откуда взялась эта мысль.

– Сара! – Джейми хлопнул ее по плечу. Сара хлопнула его в ответ и заметила, как он на секунду прижался к ней. Ей понравилось это, понравилось и то, что он не задержался, а отстранился вновь, посмотрел на нее и убрал прядь от ее лица.

– Ничего не понял, – сказал он.

– Я тоже не понимаю.

– Но мне понравилось.

– Мне тоже.

Комок у нее в горле стал больше. Ей захотелось, чтобы Майк вернулся побыстрее, потому что ей необходимо было еще выпить, но в то же время ей хотелось, чтобы он вообще не возвращался, потому что... О боже, вот оно! Ей хочется, чтобы Майк не возвращался, потому что ей хочется побыть наедине с Джейми. Она вся размякла и, сама того не замечая, сделалась моногамной из-за Джейми! После девяти лет почти ежедневного общения ей вдруг стало его не хватать.

– Знаешь, по-моему, я совсем пьяная, – сказала она.

– Ничего подобного.

– Да нет, я пьяная. Вдрабадан. Не надо слушать, что я говорю, когда так напиваюсь.

– А я вообще никогда не слушаю, что ты говоришь. Я только пользуюсь тобой для секса.

От его улыбки Сару вдруг так переполнили чувства, что она схватила его за воротник, притянула к себе и поцеловала в губы.

– Сара! – Он отшатнулся и оглянулся через плечо, потом посмотрел вперед и наконец снова ей в лицо. – Ты разве не бранила только что Майка за это.

– Да. Черт. Да, точно. Извини. Не знаю, что на меня нашло.

Несколько секунд он смотрел на нее. Когда он щурился, мешки под его глазами делались заметнее, так что он выглядел лет на тридцать.

– Что-то изменилось, правда? Между нами?

– Не знаю. Я... Да, кажется, изменилось. Может быть. Я чувствую... – Сара заметила, что Майк идет к ним с выпивкой. Она вздохнула и на секунду прижалась к Джейми. – Мы закончим этот разговор потом. Обещаю.

Майк сел рядом с Сарой, поставил перед ней поднос с четырьмя стаканчиками бурбона и проворно запустил руку ей под юбку.

– Ну давай, пей.

Сара пила и разговаривала с Джейми обо всяких пустяках, и впустила руку Майка к себе под трусики. Она вспомнила, что раньше ей такое нравилось, но теперь не могла понять почему. Палец Майка был грубым и назойливым; он не принимал во внимание то, что она не возбуждена, и то, что рядом с ней сидит Джейми. Она задумалась, как Джейми себя чувствует, зная, что указательный палец его друга теребит ее плоть, а еще о том, понимает ли он, что она хотела бы прекратить это, но никак не может собраться с духом.