Текст книги "Приручение зверя. Новая Лолита"

Автор книги: Эмили Магуайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Через несколько минут его дыхание выровнялось, он поднялся на локтях и открыл глаза. Она смотрела прямо на него.

– Теперь тебе лучше? – спросила она.

Джейми, как в первый раз, увидел морщинки вокруг ее глаз, желтоватый оттенок кожи, потрескавшиеся губы и торчащие скулы. Глаза ее были красны и полны слез, как в тот момент, когда она вошла, но теперь – о господи, его сейчас стошнит, – теперь слезы были из-за него. Теперь он стал подонком, насильником, безжалостным негодяем, который не мог разглядеть, что ей нужна помощь и защита, а не очередной сеанс секса.

Последнее, что было нужно бедной маленькой Саре, – это еще один член, еще один невнимательный к ней захватчик

Он слез с нее, забыв, что они на столе, и неловким движением оказался на полу. Он сел, обняв руками колени, сжав ладони вместе. Она шевелилась за его спиной, но он не мог заставить себя поднять глаза. Он не хотел видеть синяки на ее коленях, покусанные груди и решительно сжатые губы. Впервые с тех пор как он с ней познакомился, он не хотел смотреть на нее, говорить с ней, трогать ее. Как он мог, ведь повреждения, которые он увидит, нанесены им!

– Джейми?

Он задержал дыхание, глядя на свои руки. Он услышал ее вздох, затем щелканье зажигалки. Запах сигарет всегда был для него запахом Сары. Сколько раз он вдыхал сигаретный дым, когда тело его оправлялось после занятий любовью с ней? Его мозг не забыл это – он почувствовал покой и благодарность, которые приходили с запахом дыма и сексом.

– Я сделал тебе больно, – сказал Джейми.

– Ничего, жить буду. – Ее рука опустилась на его плечо. Холодная сухая рука на его горячей влажной коже. Горячей и влажной от усилий, потраченных на то, чтобы изнасиловать ее. Ее голос показался неестественно высоким. – Я думаю, если все взвесить, ты все равно остаешься в выигрыше. Ты все равно самый лучший друг, который когда-либо у меня был. Думаю, я задолжала тебе немного боли.

Он не мог ответить. У него ничего не осталось. Его плечо стало холодным там, где его касалась ее рука. Дым больше не попадал в глаза. Он еще несколько секунд посмотрел на свои руки, потом встал. Он стоял в дверях и смотрел, как Сара идет через приемную. Лифта не было долго, но она не обернулась, не посмотрела на него, не двинулась. Она смотрела прямо перед собой. Открылись двери лифта, она вошла внутрь и полсекунды глядела на него, пока не закрылись двери. В этот момент на лице ее была вся ее история, и это было невыносимо.

6

Если она вернется к Дэниелу, он узнает. Он узнает, как только увидит ее. Даже если она не подойдет к нему так близко, чтобы он учуял запах другого мужчины на ее коже, Дэниел будет знать, что ее касался другой. Он посмотрит на нее, и она не скажет ни слова, не будет дышать, не будет плакать, но он узнает. А потом найдет Джейми и оторвет ему голову.

Она не могла вернуться домой, хотя тосковала по нему, и так жалела, так жалела – невероятно жалела, – что вообще пошла к Джейми. Она не могла вынести боль Дэниела, его требования, его вопросы. Она не могла представить, что солжет ему. Не могла вынести перспективу ссоры, которая неминуемо последует, если она скажет ему правду. Не могла вынести его бешенство. Не могла позволить, чтобы Джейми ранили еще сильнее, чем он уже ранен.

Она не знала, куда идти. Вокруг были люди, рядом плескалась река, слышался шум Черч-стрит, оживленной в пятницу вечером, но Сара не чувствовала, что принадлежит к этому миру.

Ей было некуда идти.

Когда Саре было некуда идти, она шла к Джейми.

Ей было некуда идти.

Ее загнали в угол. Она направилась в самое безопасное место, которое знала, и попала прямо в ловушку. Джейми... что? Голова ее кружилась и кружилась, ветер бил тяжелыми от дождя ветвями по окнам убогих квартир на Соррел-стрит. Подростки на скейтах потешались над ней издалека, водитель грузовика крикнул, чтобы она не стояла под дождем, а она думала, что же Джейми с ней сделал. Она заглушила в себе панику, которую чувствовала, оказавшись одна в темной, дождливой ночи, и пошла дальше, пытаясь понять, почему чувствует себя совершенно уничтоженной.

Когда Саре было восемнадцать, у нее была интрижка с последователем Алистера Кроули, который кончал, только если Сара лежала, не двигаясь и не мигая, притворялась мертвой. Сначала это возбуждало, вскоре стало раздражать, а к четвертому или пятому разу это было просто скучно. Это было болезненно, унизительно, но никогда, никогда это не вызывало у нее неприятного чувства. Как и моменты, когда Майк лапал ее, а сам говорил с женой по телефону, когда она делала минет Тодду, а он продавал кокаин из окна машины, или дрочила дяде Джесс, Роджеру, под обеденным столом.

Столько мужчин, мальчиков, лиц, членов, рук, губ, языков. Нежные, грубые, любящие, безличные, быстрые, медленные, жаждущие, безразличные, красивые, уродливые, молодые, старые, трезвые, пьяные, больные, подлые, ложись, встань, к стене, под, на, спиной, лицом, связывали, таскали за волосы, ломали кровать, разбивали окно, давали пощечины, лизали уши, целовали ресницы, шепоты, крики, любовь, ненависть – и никогда Сара не хотела исчезнуть от того, как, почему и где ее трогали. От того, кто ее трогал.

Джейми не изнасиловал ее. Ее насиловали раньше, и она знала, что это такое. Это было совсем не похоже на секс. Даже самый грубый, жестокий, болезненный секс, даже секс с Дэниелом был совсем не похож на насилие. Быть изнасилованной и заняться сексом – это вещи такие же разные, как стать жертвой вооруженного ограбления и сделать добровольное пожертвование на благотворительные нужды. Сара воспринимала насилие как ограбление и избиение двумя уличными головорезами, которым бы она дала деньги по своей воле, если бы они попросили вежливо. Она никогда не считала этих двух ублюдков сексуальными партнерами: они были вооруженными бандитами.

Она думала, что ей было так больно, потому что Джейми был холоден и владел собой, и им двигала вовсе не самозабвенная страсть. Она посмотрела в его глаза и там, где ожидала увидеть дружбу, увидела холодность; там, где помнилась любовь, была горечь. Ее тело не имело значения; он разгромил ее изнутри, а ведь никто другой никогда не делал с ней такого раньше. Возможна ли боль сильнее, чем эта?

Она шла целую вечность. Впереди показалась автобусная остановка, и она посидела некоторое время, глядя на дорогу, пытаясь сообразить, что ей делать. Часть ее хотела вернуться в офис Джейми и взглянуть ему в лицо, чтобы проверить, правда ли на нем была холодность и жестокость, или она только вообразила их себе. Часть ее хотела умереть. Она вовсе не хотела, чтобы умер Джейми, поэтому и не могла вернуться домой к Дэниелу.

– Подвезти тебя?

Сара сосредоточила взгляд на неясных очертаниях перед ней. Мужчина выглянул из окна машины. Сара покачала головой. «Тогда просто покатаемся, а?» Двери машины открылись и закрылись. Двое, нет, трое мужчин стояли на дорожке.

– Нет, – сказала она, но поняла, что мужчины ее не слушают. Было темно и мокро, и в ней было только отвращение к прикосновениям. Этого было достаточно: она бежала, бежала, бежала. Она бежала еще долго после того, как мужчины уехали на поиски более легкой жертвы. Она понимала, что если остановится, то упадет, и сомневалась, что сможет встать.

Через три улицы был дом Джесс и Майка. Они не любили ее, она знала, но если она упадет, они помогут ей встать. Если она попросит приютить ее до утра и разрешить смыть под душем запах горечи Джейми, прежде чем возвращаться домой, им это не понравится, но они ее впустят.

Перед входной дверью она остановилась, трижды ударила в дверь кулаками и повалилась на крыльцо.

Когда Сара открыла глаза, перед ней была фотография Джесс и Майка в день свадьбы. Она была в их спальне, в их кровати, голая. На секунду ее охватила паника, когда она подумала, что сделает Дэниел, если узнает, что она здесь, а потом она вспомнила обо всем, что случилось, и паника обернулась тупым отчаянием.

– Джесс? – позвала она, удивленная тем, как хрипло прозвучал ее голос. Дождь, вспомнила она, и рыдания. – Майк? – Она вылезла из постели и огляделась в поисках одежды.

– Ну наконец-то. – В дверях показался Майк – Я уж подумал, ты весь день проспишь.

Сара взглянула на часы у кровати. Одиннадцать часов двенадцать минут.

– Где моя одежда?

Майк взглянул на ее тело и поморщился.

– В стирке. Придется тебе надеть что-нибудь мое, пока она не высохнет.

– Может быть, что-нибудь из вещей Джесс...

– Джесс ушла.

– Ох. – Сара задумалась, почему Майк лишь скользнул по ней взглядом. Не то чтобы она возражала; если бы он прикоснулся к ней с намерением заняться сексом, она завопила бы и не могла бы перестать.

– Иди в душ, – сказал он, протягивая ей полотенце. – Потом найдем тебе одежду.

Сара засмеялась бы, если бы у нее хватило сил. Низшая точка ее жизни – пробоина в днище корабля – и вот кто рядом с ней, чтобы помочь ей выбраться. Майк Лейтон, профессиональный трепач и хам. Она прошла мимо его опущенных глаз в ванную, думая, что жизни больше нечем ее удивить.

Сара нашла Майка на кухне. Она села рядом с ним, он налил ей кружку горячего черного кофе, заглянул в глаза и взял за руку.

– Что с тобой, Сара? У тебя анорексия, что ли?

Она закрыла глаза и сделала большой глоток кофе. Он обжег ей язык и небо, но проглотить его было приятно.

– Не так все гламурно, к сожалению.

– А почему же ты свалилась без сознания у меня на крыльце?

– Искала прибежища в доме самой старой моей подруги.

Майк взглянул на нее поверх чашки с кофе.

– Джесс здесь не была уже несколько месяцев.

– Она все-таки поймала тебя, да?

Майк кивнул, закуривая. Сара выхватила у него пачку и зажгла сигарету себе. Она не знала, что случилось с ее сигаретами. Вероятно, размокли под дождем. А может быть, она забыла их в кабинете Джейми. Да, так и есть. Она увидела их внутренним взором, сине-белую пачку, лежащую на его учетной книге рядом с красной зажигалкой.

– Оказалось, я действительно по ней скучаю. Как говорится, что имеем, не храним, потерявши, плачем.

– А так вот почему ты не попытался меня изнасиловать. Тоскуешь по возлюбленной.

Майк затянулся сигаретой. Он взглянул ей в глаза, лицо его дрогнуло, и он опустил взгляд на крышку стола. Пауза затянулась. У Сары мурашки по спине побежали. Если раньше, в старые деньки, и было что-то, что ей нравилось в Майке – помимо секса, – это была его откровенность. Уклончивость и неловкие паузы были не в его стиле.

– Эй, – воскликнула она, поднимая ладони, – я к тебе не пристаю. Я благодарна, что ты не пытался потрахаться с моими костями, правда-правда, и по-моему, очень мило, что ты хранишь верность Джесс, хотя тебе и потребовалось для этого столько времени...

– Сара! – Майк схватил ее за запястья. – Не в этом дело! О господи! – Он с трудом сглотнул, словно что-то застряло у него в горле. Его руки упали, и он снова посмотрел ей в глаза. Глядя на нее так, как будто ему больно на нее смотреть. – Ты хоть в зеркало смотрелась в последнее время?

Она вскинула голову, думая встретить взгляд, полный отвращения.

– Ах да, я и забыла, что тебе больше нравятся пухленькие.

– Нет, Сара, это не то... – Майк прикрыл глаза ладонями и вздохнул. – Я тебя не узнал, когда увидел. Я хотел вызвать полицию, чтобы они забрали избитую десятилетнюю девочку, лежащую на моем крыльце. Мне было страшно до тебя дотронуться, я боялся, что ты сломаешься. Я бы тебя и не раздел, но твое платье было мокрое и грязное, и мне нужно было тебя вытереть... ты вся дрожала и... – Майк снова сглотнул, его глаза закрылись на секунду. – Что с тобой случилось? Это старик сделал с тобой такое?

– Нет. To есть, я не знаю. Если ты имеешь в виду синяки и все такое, то да, это сделал Дэниел, но здесь я не поэтому. Я не из-за него сюда... Я была в офисе у Джейми.

Майк уронил чашку на стол. Они молча смотрели, как кофе впитывается в голубую скатерть. Если Джесс когда-нибудь вернется, она с ума сойдет из-за этого пятна.

– Что случилось? – Майк потянулся поверх пятна и взял сигареты.

Она до боли сжала колени.

– Нехорошо получилось. Он не так меня понял, он... – Сара взяла сигарету из руки Майка и затянулась. – Мне показалось, что у него в голове все путается.

Майк отобрал у нее свою сигарету.

– Так уж ты действуешь на людей, Сара. Ты переходишь все пределы, нарушаешь все границы, и люди не знают, что делать. АДжейми... О боже, бедняга так и не стал прежним с тех пор, как ты ушла. Наверно, когда ты появилась из ниоткуда, у него мозги замкнуло. – Майк протянул сигарету Саре. – Он сделал тебе больно?

Сара кивнула.

– Он знает, что сделал тебе больно? – спросил он, и Сара кивнула снова, думая, сможет ли когда-нибудь вспомнить про Джейми, не думая о боли, которую испытала, когда он сорвал желтую ленту с ее волос.

Зазвонил телефон. Майк покосился на него, пожал плечами и повернулся к Саре. Погладил ее щеку кончиками пальцев.

– Бедная Сара, – проговорил он, не обращая внимания на упорные звонки. – Бедная девочка.

Телефон перестал звонить, и Сара почувствовала, как напряглись ее плечи. Она расслабила их, закрыла глаза, опустила голову на плечо Майка, вдохнула запах лосьона после бритья. Ей пришла в голову безумная мысль, что звонил Дэниел, что он каким-то образом вызнал, где она находится, и звонит, чтобы сказать ей...

Телефон зазвонил опять.

– Ох, ну ладно! – Майк осторожно приподнял голову Сары и легонько похлопал ее по плечу, поднимаясь, чтобы взять трубку. Сара смотрела на него и думала, что это наверняка Дэниел, потому что только он может вот так упорно звонить и звонить, пока ему не ответят. Только он может наполнить комнату напряжением и чувством настоятельной потребности, даже не присутствуя в ней сам.

Раздался удар, более громкий и плотный, чем звук уроненной Майком чашки, громкий и плотный звук, с которым падает с размаху на колени на дощатый пол девяностокилограммовый мужчина. Потом негромкий треск телефонной трубки, упавшей рядом. Потом крик Майка: те же слова, что звучали с прошлого вечера в мозгу у Сары.

– Джейми, – кричал Майк – Нет, Джейми! Нет, нет, нет, нет, нет...

7

Она едва пережила похороны. Несколько раз она падала и жалела, что Майк был рядом и поднимал ее. Внутри нее царапались и бились звери; она хотела разбиться о землю и выпустить их. Когда она увидела проклятый ящик, в котором он оказался, она почувствовала уверенность, что ей нужно разбить его головой, но ее остановили люди, которые не понимали, что Джейми хотел бы, чтобы она это сделала. «Не могу ее удержать», – сказал кто-то, и Майк сжал ее крепче и поцеловал ее в лоб, отчего звери внутри стали раздирать ее еще сильнее. Кто-то сказал Майку, чтобы он отвез ее домой. Сара подумала, что это нечестно, потому что девчонка кричала гораздо громче ее, но она слишком устала, чтобы отбиваться.

Майк отвез ее обратно к себе домой, усадил за стол в кухне и вышел за парой бутылок бурбона и сигаретами. Когда он вернулся, он сказал ей, что не знает, что делать, кроме как напиться и сказать всю правду, и Сара удивилась, почему она никогда не замечала, какой Майк мудрый человек

– Несколько лет назад, – сказала она вскоре после того, как они открыли вторую бутылку, – один парень увлекся – дело было под Новый год, мы оба были не в себе – и как-то ухитрился проломить моей головой душевую кабину. Лицо у меня распухло, и было красным, черным и фиолетовым целую неделю. Пять дней я ходила на работу в таком виде. Один глаз был совсем закрыт. Пять чертовых дней, и хоть бы кто спросил, все ли со мной в порядке. И еще неделя – все лицо в желтых синяках, глаза слезятся. Ничего. – Она жадно отпила из бутылки. – Джейми возвращается с каникул от родственников. Лицо у меня почти прошло. Он... – Она сделала еще глоток – Он только посмотрел на меня. На малюсенький шрам под глазом, на бледно-желтый синяк на скуле... И он, блин, заплакал.

– Никогда не видел, чтобы парень с такой нежностью относился к девушке, как он к тебе.

– Слишком уж он был нежный. Дурачок несчастный.

Они пили до тошноты и вместе забылись на двуспальной постели Майка. Очнувшись, они увидели, что лежат бок о бок, держась за руки, и смотрят в потолок

– Когда ты вернешься к своему старику? – спросил Майк.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – спросила Сара.

– Можешь оставаться, сколько захочешь, но не думаю, что это хорошая идея. Тебе так будет лучше. Жизнь не стоит на месте. Ты не можешь спрятаться от нее навсегда, как бы ты ни грустила.

Она перекатилась на бок и посмотрела на него. Глаза его были красными от выпивки и от слез.

– Я скоро вернусь домой, – сказала она. – Когда немного окрепну.

– По-моему, тебе стоит хотя бы позвонить ему. Дать знать, где ты и что с тобой всс в порядке.

– Если я скажу ему, где я, он придет сюда и убьет тебя.

– И с этим человеком ты хочешь провести всю жизнь?

– Хочу? Нет. Я не больше хочу провести с ним жизнь, чем Джейми хотел... Иногда, как бы все ни повернулось, ты пропал – дело только в том, как и насколько быстро все кончится.

– Господи! – Майк повернулся к ней с заметным беспокойством. – Ты говоришь эти тяжелые, невозможные, разбивающие сердце слова, а сама так спокойна. Ни слезинки, ни дрожи в голосе. Как будто все, что происходит, так же скучно, как все остальное. Ты как робот.

– Тебе было бы лучше, если бы я заплакала? Ты стал бы от этого счастливее?

Вздох.

– Какое тебе дело до моего счастья, Сара, теперь, как и всегда?

Тут Сара чуть не расплакалась. Но вместо этого прижала его к себе и поцеловала.

Секс всегда был для нее панацеей, и, хотя Дэниел укорял ее в этом, а Джейми катастрофически воспользовался им против нее, она все же чувствовала его ценность. Одиночество, страх и потеря – не интеллектуальные неприятности, которые можно вылечить разговорами или анализом ситуации. Это состояния физические, и их можно облегчить только физическими средствами.

Потеря Джейми проявилась в чувстве наготы. Даже под тяжестью нескольких одеял Сара чувствовала себя слишком открытой. Слишком много воздуха на ее коже. Воздух проникал через дыру в мире, имеющую форму Джейми. Тело Майка ненадолго прекратило доступ воздуха и заставило ее чувствовать что-то, кроме боли. Хорошо, что это был Майк, потому что он знал, почему она едва может двигаться, почему крепко обхватила его ногами и руками, почему захныкала, когда он убрал руку, поддерживающую ее голову. Ей не надо было объяснять ему, потому что он знал Джейми и знал, на что похож холодный безжалостный ветер тоски по нему.

Они обнимались и шептали друг другу ерунду и важные вещи. Сара вспомнила что-то из Малларме и шепнула его слова Майку на ухо, а он застонал, как будто понял. Потом он спросил ее, что она сказала.

– «La chair est triste, helas, et j’ai lu tous les livres, – повторила Сара, обнимая его как можно крепче. – Плоть, увы, грустна, а все книги я прочел».

– Как это верно, – сказал Майк.

Сара проснулась рано и надела одежду, постиранную и высушенную Майком. Потом растолкала его.

– Уходишь? – он сонно сощурился.

Она кивнула, и он сел на кровати, растирая ладонями лицо.

– Я еще увижу тебя?

Сара села рядом с ним и взяла его за руку.

– Не знаю.

Он перевернул ее кисть и нажал на ладонь.

– Береги себя.

– Ты тоже.

Она чмокнула его в щеку, сжала обе его руки на прощание и спокойно вышла из спальни. Когда за ней закрылась дверь, она побежала.

Она нашла Дэниела на диване, голого, в одних носках. Его щеки были покрыты грубой, почти совсем седой щетиной. Под левым бедром валялся пакетик соленого арахиса. Глаза были закрыты. Одна рука согнута в локте и заведена за голову. Другая свисала с дивана, так что кончики пальцев касались пола.

– Дэниел?

Он не шевельнулся.

На полу валялась в луже рвоты фотография Сары. Желудочная кислота разъела лицо Сары, оставив торс и размытую тень головы. Рядом стояла пепельница с окурком, покоящимся на краю в совершенном равновесии. Пустая бутылка водки и на две трети опустевшая – виски.

Сара переступила через них и взяла его руку.

– Дэниел?

Она впервые поняла, как это – когда сердце оказывается во рту. Сердце застряло в гортани и прижималось к небу. Толкалось в зубы.

Его рука была холодной и безвольной. Дыша, сосредоточившись на дыхании, Сара вспомнила, что пульс надо щупать указательным пальцем, а не большим. Ее сердце билось уже не во рту, а наполняло уши отчаянным грохотом. Рука ее слишком дрожала, чтобы что-то почувствовать. Он просто пытается меня напугать, подумала она. А потом: может быть, это именно то, что хотел сделать Джейми. Сара сильно сжала запястье Дэниела, еще сильнее и, отчаявшись, дернула его за руку.

Холодная белая рука вздрогнула, отдернулась и спряталась под туловищем.

Сара почувствовала, как все поднимается в ней. Все, что сказал Майк, все, над чем, по его мнению, она должна была плакать, все, над чем она не могла плакать, о чем она вовсе не думала, все хлынуло наружу. Она думала, что онемела, но это было неправда, она просто была под анестезией, которая выветрилась, и раны завопили.

Через несколько часов она достаточно успокоилась после плача, чтобы поднять голову. Ее глаза встретились с его глазами, и он застонал от облегчения и горя. Сара ответила тем же. Их тела слились, и прошло еще некоторое время.

– Ты любишь меня, – сказал Дэниел, и Сара не ответила, потому что это не было вопросом. Это никогда не было вопросом, и ответ «да» или «нет» не мог сделать это вопросом.

Значит, настало время принять некоторые реальности. Жалкий старик, пахнущий мочой и рвотой, ее первый мужчина. Реальность того, что он и уродливее, и милее, чем она ранее думала. Он ниже, он человечнее. Но он не менее принадлежит ей, чем когда-либо.

– Один человек умер, – сказала она.

– Но не ты. Не я.

– Нет, – сказала Сара. – Несправедливо, правда?

– Справедливости вообще не существует.

Другой реальности было труднее посмотреть в лицо, и она была важнее. Двадцать секунд Сара думала, что Дэниел умер, она чувствовала страх, отвращение и сожаление, но также, в каком-то глубоком неисследованном уголке своего существа, знала, что сможет жить без него. Она знала, что эта темная, запутанная, необъяснимо прекрасная связь – ее выбор. Это не воля рока, и она может выйти из нее в любой момент, когда захочет. Если она останется, то все равно будет знать, что жизнь с ним – всего лишь один вариант выбора из миллиона.

Но ведь жизнь – это постоянное увядание возможностей. Некоторые исчезают со смертью любимых людей. Другие ты отпускаешь с сожалением, неохотой и глубокой, глубокой скорбью. Но компенсация за непрожитые жизни заключается в опьяняющей радости знать, что жизнь, которую ты ведешь – здесь и сейчас, – выбрана именно тобой. В этом и сила, и надежда.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.