Текст книги "Приручение зверя. Новая Лолита"
Автор книги: Эмили Магуайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Джейми подумал, что уже сотни раз на протяжении всех этих лет видел, как Сара заходит в помещение, и должен был бы привыкнуть к этому зрелищу. Должен был. Но не привык. Даже тогда, когда он ждал ее появления, сидя на скрипучем стуле за столиком в кафе, потягивая пиво, которого ему совсем не хотелось, и думал о том, почему она попросила его о встрече воскресным утром; гадая, уставившись на дверь, что могло с ней случиться на этот раз; злясь на нее за то, что она обещала быть в десять, а сейчас было уже без пяти одиннадцать, и она все не появлялась, – даже тогдато, как она вошла в кафе и подошла к нему, потрясло его, как какое-то фантастическое зрелище.
Каждый раз он едва не подскакивал на месте. Само то, что она, такая, как она есть, существовала в действительности, шла к нему на встречу и хотела заговорить с ним, каждый раз было новым, потрясающим и необыкновенным откровением.
Она поцеловала его в щеку, закурила, опустилась в кресло напротив, сделала глоток пива из его стакана, поморщилась оттого, что оно почти выдохлось и стало теплым, и громко выдохнула.
– Джейми, послушай: мне нужно, чтобы ты кое-что мне пообещал.
– Только после того как ты извинишься за то, что вытащила меня сюда в такой час, а потом заставила ждать сорок пять минут.
– Это ты должен меня поблагодарить. – Она выпустила дым прямо ему в лицо. – Я стараюсь ради твоего же блага.
– В чем дело?
– Дело в том, что я хочу предупредить тебя о том, что Шелли спит и видит сны о скором замужестве.
– Иди ты...
– Джейми, пообещай мне, что ты не женишься на ней.
– Очень надо!
Он рассмеялся. Он мог понять Майка – тому было под тридцать, собственный дом и счет в банке, но им с Шелли только по двадцать два. Они оба не относились друг к другу серьезно. Правда...
Не так давно Шелли плакала, когда он уходил от нее домой. Она сказала, что он использует ее, что они почти не разговаривают и он даже не пытается быть внимательным к ней, если только они не в спальне. Это было неправдой. Джейми был всегда с ней очень добр и заботлив. Разве что они по-разному понимали эти слова. Или все время, пока они были вместе, она ждала, чтобы он выкинул что-то такое, что до сих пор не приходило ему в голову.
– Она сказала, что хочет за меня замуж?
Сара кивнула.
– Только умоляю тебя, пообещай мне, что ты не позволишь этому случиться.
– Конечно, нет! Я не хочу... в смысле, естественно, когда-нибудь захочу, но не сейчас и не... Я даже не знаю... Я ее, наверное, люблю, я так думаю, но...
– Просто пообещай мне.
Их взгляды встретились.
– Я обещаю, что я не женюсь на Шелли.
Она кивнула.
– Умница. Хороший мальчик.
5
Пять с половиной лет назад, когда Сара еще жила под крышей родительского дома, она получила почтовую открытку. Это было в первый рабочий день после рождественских праздников, а значит, спустя два дня после ее дня рождения, так что в почтовом ящике было несколько открыток, адресованных ей.
Первая была от бабушки Сары по материнской линии. На ней был изображен букет желтых цветов, а внутри открытки было стихотворение о пробуждающейся женственности. Вторая открытка была от тети Глэд и дяди Рика. На ней тоже были цветы, но, к счастью, никаких стихов. На ней просто было написано «Счастливого шестнадцатилетия!». Третья была от бабушки и дедушки по отцовской линии. Они жили в Тасмании, и Сара никогда с ними не встречалась, но каждый год получала от них поздравительную карточку и двадцать долларов. В этом году, к ее удивлению, сумма возросла до двадцати пяти.
– Эй, мам! Бабушка и дедушка Кларк прислали мне в подарок двадцать пять баксов! Они однозначно поняли, что мне уже нужно больше денег, потому что я взрослая.
Ее мать оторвалась от книги на минуту, чтобы посмотреть на нее.
– Шестнадцать лет – это еще не тот возраст, когда можно называть себя взрослой. Сара, если это приведет к очередному разговору о том, что ты хочешь пойти работать, то лучше прекратим это сразу.
– Я просто хочу, чтоб у меня были карманные деньги. Ты ведь всегда говоришь, что мы должны научиться быть ответственными и независимыми.
По правде говоря, Саре требовались деньги на выпивку, травку и одежду, которую ее мама уж точно бы не одобрила.
– Сара, я не хочу больше это обсуждать. Как только ты окончишь институт, у тебя будет работа, а до тех пор изволь об этом забыть. Все. Разговор окончен.
Она вернулась к книге.
Надувшись, Сара открыла последнюю посылку. Открытка была простым белым глянцевым листком с одной-единственной золотой розой, тисненной золотом на обложке.
Внутри элегантным почерком было написано: «Твои прекрасные шестнадцать лет... я никогда не забуду тебя».
Сара несколько секунд не могла вдохнуть. Несмотря на то, что карточка была не подписана и – она проверила конверт – на ней не было обратного адреса, Сара знала этот почерк так же хорошо, как свой собственный. Это был тот же самый почерк, которым были когда-то написаны слова «Ты звезда» и «Отличная работа, но не забывай указывать источники». Позже этот почерк все чаще появлялся на обрывках бумаги, говоря: «Я все время отвлекаюсь, глядя на твои коленки» и «Пропусти сегодня тренировку по футболу, мне необходимо еще раз поцеловать твои плечи...»
Она однажды призналась ему, когда они лежали, обнявшись, после секса, что очень боялась остаться нецелованной в шестнадцать лет. Она сказала, что боялась, что никому никогда не понравится, что ни один мужчина ее не захочет, и она станет очень умной, но одинокой ученой женщиной. У нее будет несколько образований и уйма кошек
Он ответил, что, когда ей исполнится шестнадцать, ее поцелуют столько раз, что она будет смеяться над своими былыми страхами. Еще он сказал, что, когда ей исполнится шестнадцать, она уже забудет о его существовании. Она ответила, что этого никогда не случится, и говорила совершенно серьезно.
Воспоминания о нем заставили ее лицо вспыхнуть, а взгляд затуманиться.
Она сидела, не двигаясь, изо всех сил стараясь унять дрожь в ногах, пока ее мать не отвлечется от чтения опять и не заметит, что с ней что-то не так.
Она вглядывалась в открытку до тех пор, пока слова не начали расплываться перед ее глазами. Всего несколько слов! Неужели он не мог написать еще хоть два слова? Неужели ему было трудно хотя бы написать свое имя? Не потому, что она не поняла бы, кто это, нет, просто потому, что это было его имя. Неужели он не мог подарить ей хотя бы это?
Сара встала, держа в руках поздравительные открытки и двадцать пять долларов.
– Можно мне пойти к Джейми?
Мать посмотрела на нее поверх книги и нахмурилась.
– Ты много времени стала с ним проводить в последнее время. Ты с ним встречаешься?
Сара скорчила рожицу, хоть мать все равно этого не видела.
– Ты же запрещаешь мне встречаться с мальчиками.
– Вот именно.
Сара провела пальцем по золотой розе.
– Вот именно. Так можно мне пойти?
– Да, Сара. Но, пожалуйста, переоденься. Если ты придешь к Джейми в таком наряде, он может не принять всерьез то обстоятельство, что я запрещаю тебе встречаться с мальчиками.
Сара удивлялась, как ее мать умудряется знать, во что она одета, если почти не смотрит на нее. Кроме того, Джейми никогда не относился к ней как к девушке. Она могла заявиться в гости в одном белье, а он только поинтересовался бы, не хочет ли она поиграть в «Нинтендо». В любом случае она вовсе не собиралась идти к Джейми. Она собиралась найти себе кого-нибудь для того, чтобы заняться сексом. Кого-нибудь в возрасте. Это был ее подарок самой себе на день рождения, на который ее вдохновил мистер Карр.
Сара больше никогда не получала от него весточек. Тот день рождения был последним, который она провела в родительском доме, так что даже если он и писал ей, все его открытки окончили свой путь в мусорном ведре.
Однажды, холодной июльской ночью, почти через семь лет после того, как он бросил ее, Сара снова увидела мистера Карра.
Автобус, на котором она ехала, остановился у светофора, в трех кварталах от ресторана, где она работала. Она выглянула из окна и увидела, как он проехал мимо. Это было лишь мгновение – лишь беглый взгляд на его густые светлые волосы и облаченные в черную ткань плечи, но она его узнала. Она обернулась, чтобы попытаться поймать его взглядом еще раз, но машина скрылась за поворотом. Но она все равно была уверена, что это был он. Она узнала бы его всегда и везде.
– Нда... конечно... – сказал Джейми, когда она рассказала ему об этом на следующий день.
Он притворялся, что читает «Разум и чувства». Джейми ненавидел мистера Карра.
На самом деле он ненавидел всех, с кем Сара спала, но мистера Карра он ненавидел больше всех, потому что он был у нее первым. Сара иногда задумывалась: не надеялся ли четырнадцатилетний Джейми, что он сам станет ее первым мужчиной?
К тому времени она уже знала, что он был влюблен в нее, но его влюбленность закончилась сразу же после того, как она переспала с ним. Дело было не в сексе, он был замечательный, а в том, что случилось потом. Ей не нравилось вспоминать об этом.
– Так или иначе, я нашла восемнадцать Д. Карров в адресной книге. Представляешь? Я обзвонила их всех, но везде мимо. Его, наверное, нет в списках.
– Тебе нужен врач. У тебя галлюцинации...
Сара ткнула его ручкой. Джейми ткнул ее в ответ. Сара отняла у него ручку и повалила его на спину. Он почти не сопротивлялся, позволив ей прижать свои руки к полу. Они оказались буквально нос к носу. Если бы это был не Джейми, а любой другой мужчина, она открыла бы рот и, всосав в себя его нижнюю губу, прижалась бы к нему всем телом. Он напряг мышцы рук, пытаясь освободиться, и прижался бедрами к ее паху.
– Проси прощения, – потребовала она.
– Ни за что.
– Это не было галлюцинацией! Это был он!
– Тебе не кажется, что твоя одержимость человеком, которого ты не видела семь лет, мягко говоря, нездоровая?
– Нет.
Сара слезла с него, заметив, что он заметно скис. Ему, должно быть, не хватало секса. Это было так типично для девушек вроде Шелли Роджерс; блеск на губах, заколки для волос, красивая одежда, чтобы вскружить парню голову, а потом, как только они убедятся в том, что добыча попалась в сети, в одно мгновение становятся безликими и асексуальными.
– Я сегодня ходила в школу утром, – сказала Сара, закурив сигарету.
– Господи, Сара! Ты спятила!
– Я только хотела узнать, может быть, кто-нибудь слышал о нем. Я просто подумал а, что он мог сообщить о том, что вернулся. Ну, мало ли, вдруг он...
Сара вздохнула. Она знала, что Джейми прав. Это было безумием надеяться на то, что если она заглянет в старый дом из красного английского кирпича, то сразу же увидит, что он сидит за столом в классе и ждет ее.
– В любом случае, я жутко устала на работе, была расстроена и зла как черт, но, уходя, я увидела паренька, прячущегося за автобусной остановкой с сигаретой.
– Черт, Сара, только не говори мне, что ты...
– Да. Я подошла к нему и сказала: «Все те, кто не любит табака и мальчиков, – глупцы», он ответил что-то вроде: «Какого хрена?», а я ему ответила: «Это Марлоу». А парень на это мог только сказать: « Хмм?», ну и я рассказала ему о Марлоу и про то, как его зарезали в пьяной драке, и парень даже заинтересовался. Тогда я рассказала ему, почему именно эта строчка всплыла в моей памяти, когда я увидела его – красивый юноша, с наслаждением затягивающийся сигаретой. Он предложил мне сигарету, и мы выкурили по одной, а потом я рассказала ему о том, что никотин – это двухфазовый наркотик. Он, оказывается, был в курсе: им рассказывали об этом на биологии. Он сказал: «Он одновременно и расслабляет, и взбадривает», а я добавила: «Как оргазм». И он покраснел, как помидор, и тогда я...
– Прекрати! Господи, это отвратительно, Сара! А может быть, даже незаконно!
Сара расхохоталась.
– Успокойся. Ему было шестнадцать. Все было абсолютно законно и просто превосходно, надо сказать!
Мальчишка был действительно великолепен – юный греческий бог с по-детски гладкой грудью, которому не понадобилось и пары минут, чтобы восстановить силы, а его энтузиазм с лихвой окупил его неуклюжесть.
Он, конечно, не мог заменить ей того, кого она искала. Но, по правде говоря, этого не мог никто.
Они все были всего лишь временным утешением.
Джейми взял ее за плечи.
– Сара, ты же понимаешь, что это ненормально! Ты просто сексуальная маньячка! А если серьезно, у тебя настоящая зависимость от секса и постоянной смены партнеров.
– Забей. Обычно ты смеешься, когда я рассказываю тебе такие истории. Какая муха тебя укусила сегодня?
Он снял руки с ее плеч и взял ее руку, повернув ладонью вверх.
Он задумчиво выводил пальцем круги по ее ладони; надо сказать, он вообще весь день вел себя странно. Словно ему необходимо было прикасаться к ней, смотреть на нее исподлобья, чувствовать ее присутствие. Казалось, он вот-вот соберется с духом сказать ей о чем-то, но только слова оказывались на кончике языка, он вновь принимал решение промолчать.
– Джейми, в чем дело?
Он отпустил ее руку и взял книгу.
– Что мне делать с этой книгой, объясни мне?
– Тебе нужно найти в ней сексуальные аллюзии.
– У Джейн Остин?
– Зря смеешься.
Она взяла в руки «Гордость и предубеждение» и, перевернув несколько страниц, помеченных карандашом, сказала:
– Смотри. Вот, к примеру: Кэролайн предлагает мистеру Дарси поточить его карандаш и говорит: «Я отлично умею точить карандаши». На что мистер Дарси отвечает: «Спасибо, но я всегда делаю это сам».
– Да... и что?
– Господи! Вы, финансисты, все такие тугодумы? Мистер Дарси говорит Кэролайн, что скорее будет мастурбировать, нежели позволит ей «поточить свой карандаш».
Джейми бросил книгу на пол.
– Вовсе не все в этом мире имеет отношение к сексу, Сара! На самом деле большинство вещей как раз совершенно к нему не относятся. То, что ты во всем умудряешься найти сексуальный или эротический подтекст, даже в такой абсолютно невинной книге, – это не более чем еще одно доказательство того, что ты зациклилась на сексе.
Сара захлопнула книгу и положила ее поверх той, что Джейми бросил на пол.
– А то, что ты сегодня просто невыносим, точно не имеет никакого, абсолютно никакого отношения к сексу?
– Ты собираешься заниматься или я зря теряю время?
– Поговори со мной.
– О чем? – Он потер глаза руками.
Сигаретный дым раздражал его, но он никогда не жаловался. Сара знала об этом, и за это он нравился ей еще больше.
– Это ты мне должен сказать.
Джейми закусил нижнюю губу. Он наморщил лоб и поднял на Сару глаза, и ей показалось, что он сейчас заплачет. Она просто не выносила, когда он плакал. В таких случаях она понятия не имела, что делать и чем помочь ему. Черт!
– Шелли беременна.
Сара молча уставилась на Джейми, потом рассмеялась, поняла, насколько же это все не смешно, выругалась, рассмеялась снова, а потом встала и изо всех сил пнула ногой диван.
– Черт!
Джейми схватил ее за ногу и потянул ее вниз, на пол. Она обняла его за плечо, и он положил ей голову на грудь. Сара сказала то, на что искренне надеялась:
– Она сделает аборт.
– Нет, – это было больше похоже на вздох, нежели на отрицание.
– Черт. Что тогда?
– Мы поженимся. Ее отец оформит для нас квартиру в кредит.
Джейми прижался лицом к плечу Сары, и она почувствовала, как его слезы обожгли кожу через тонкую фланель ее пижамы. Черт бы побрал эту Шелли. Сара еле сдерживалась, чтобы не выскочить из дома прямо сейчас и отыскать эту сучку. Ей хотелось врезать ей прямо в низ живота или столкнуть ее с лестницы. Она надеялась, что Джейми вскочит и скажет, что это розыгрыш, но он все плакал и плакал, пока ее пижама совсем не промокла.
– Я всегда хотел иметь детей, – прошептал Джейми, – ты же знаешь, Сара. Я всегда сам говорил, что хотел бы стать отцом. Это будет именно то, о чем я мечтал, только немного раньше, чем я думал. Все будет хорошо, я уверен. Мне просто нужно свыкнуться с этой мыслью.
Сара гладила его по голове, мысленно дав себе клятву, что вырвет Шелли сердце своими собственными руками. Она вырвет его и швырнет на землю, а потом будет топтать до тех пор, пока оно не превратится в сплошное кровавое месиво.
6
В первую неделю августа Шелли и Джейми устроили в своей новой квартире небольшую вечеринку для друзей, чтоб отметить помолвку и беременность Шелли. На празднике присутствовали обе блондинки со свежепойманными женихами и Сара.
Джейми показал Саре квартиру, которая была почти такой же маленькой, как и ее собственная, но намного новее. Она старалась одобрительно кивать и изо всех сил делала вид, что счастлива за него, но внутри у нее все кипело от ярости. Джейми бросил институт ради этого. Он занимался продажей финансовых услуг по телефону ради этого. И из-за этого у него под глазами залегли темные круги.
– Тебе не понравилось, да? – спросил он, когда она не смогла изобразить подобающего энтузиазма от созерцания вида из окна в спальне.
– Нет, почему же? Мне нравится. Я тебе даже завидую. Это местечко намного уютнее, чем моя лачуга, но, в конце концов, ты же получаешь то, за что платишь, нет? Бедные студенты о такой квартирке и мечтать не могут.
– Думаешь, мне не следовало бросать учебу?
– Мне кажется, ты много теряешь.
Джейми опустил жалюзи и сел на край кровати. Из холла раздавалось жизнерадостное хихиканье Шелли.
– На мне теперь лежит очень большая ответственность. Я не могу позволить себе учебу до тех пор, пока она полностью лежит на мне. Когда пройдет время и все устаканится, я смогу вернуться обратно в университет.
Cape показалось, что он долго репетировал эти слова, перед тем как сказать их.
Сара покачала головой.
– Джейми, прекрати делать вид, что тебе это нравится или что ты сам этого хотел. Тебя обманом тащат под венец и...
– Я сам этого хотел. Ты не хочешь меня поддержать?
Сара села на кровать рядом с ним и положила руку ему на колено.
– Отлично. Если ты счастлив, я тоже счастлива за тебя.
– Это было очень «убедительно».
– Стараюсь, как могу.
Джейми погладил ее по руке и улыбнулся, и в этот момент Саре захотелось поцеловать его. Это было чисто платоническое желание, или в основном платоническое. Целоваться с Джейми было естественно; это всегда внушало ей чувство защищенности. Это было своего рода способом сказать: «У нас с тобой все будет хорошо», что бы ни происходило между ними. Но, возможно, сейчас расстояние между ними стало слишком велико. Не будет ли это уже чересчур, если она поцелует его на той самой кровати, которую он делил с Шелли? Что, если она переступит через грань, которая всегда была мягкой и подвижной, а теперь могла стать куда прочнее и устойчивее?
Сара ненавидела такие границы. Она ненавидела Шелли. Она терпеть не могла венецианские жалюзи, парковку под окнами и запах жареного лука. Она поцеловала его. Этот поцелуй они продлили чуть дольше, чем следовало бы. Она приоткрыла губы и едва-едва, но все же прикоснулась к нему языком.
– Что это было?
– Поцелуй. Чтоб доказать тебе, что я искренне счастлива за тебя.
Сара внимательно разглядывала его лицо. Что он почувствовал? Ну должен же он был хоть что-топочувствовать. Лично она почувствовала тепло.
– Шелли приготовила пунш. Не хочешь пойти попробовать?
Джейми вышел из комнаты, и Сара почувствовала ранее незнакомый холодок отчуждения.
Сара выпила стакан пунша, приготовленного Шелли. Он был слишком сладким, а куски ананаса слишком большими, и из-за этого они постоянно прилипали ко дну стакана. Она заставила себя вежливо похвалить его, а потом пошла за бутылкой Jim Beam.
– Ах! Мы с тобой одной крови, Сара!
Майк подмигнул ей, и Сара наполнила и его стакан.
– Не рановато ли для таких крепких напитков? – спросила Шелли, приподняв брови и краем глаза посмотрев на Джесс.
– Для бурбона никогда не бывает рано.
Сара выпила свой стакан залпом. Она вовсе не собиралась пить столько, но она также вовсе не ожидала, что поцелует Джейми и захочет, чтобы он поцеловал ее в ответ, и что ей будет подмигивать Майк, и это покажется ей настолько унизительным.
Она налила себе еще бурбона и заставила себя улыбнуться Майку.
– Еще по стаканчику?
Он опустошил свой стакан, не сводя с нее глаз.
– Пойдем, я тебе покажу нашу новую машину. Брат Шелли помог нам купить ее по оптовой цене, – сказал Джейми, обращаясь к Майку.
Сара сказала, что тоже хочет пойти посмотреть на машину, но Джейми словно не заметил ее слов и увел Майка прочь. Это было больно и обидно. Джейми никогда раньше ее не игнорировал. Нежели он так рассердился из-за поцелуя? Это же был отличный поцелуй!
Как только мужчины ушли, Джесс и Шелли возобновили свой треп. Вы только посмотрите на ее бриллиантовое кольцо, и это же так замечательно – жить в собственной квартире, да еще такой красивой. А мебель! Об одной только мебели они могли говорить часами. Саре совсем не хотелось углубляться во все подробности процесса поиска и покупки кровати; она купила свою на распродаже, заплатив за нее всего двадцать пять долларов.
Саре хотелось, чтобы Джейми и Майк вернулись раньше, чем она умрет от скуки. Она очень старалась не проявлять сексизма, потому что ей самой очень не понравилась бы дискриминация в ее адрес, но горькая правда заключалась в том, что девяносто процентов ее ровесниц были тошнотворными занудами. В сравнении с ее ровесниками, лишь семьдесят процентов из которых способны были вызвать кому. Прибавить десяток лет, снять одежду – и вряд ли останется мужчина, в котором Сара не могла бы найти что-нибудь интересное.
– Вот чего я не ожидала, скажу я вам, – говорила Шелли, – так это постоянного давления, он все время хочет заниматься этим. То есть когда он жил дома, его удовлетворял один или два раза в неделю, а теперь он ко мне пристает с этим каждую чертову ночь!
– Тебе разве не нравится с ним этим заниматься? – спросила Сара.
Шелли и Джесс переглянулись и закатили глаза.
– Дело не в этом, Сара. Просто делать это каждую ночь ужасно утомительно. Иногда я просто хочу завернуться в одеяло и спокойно заснуть.
Единственный раз, когда Сара занималась этим с Джейми, он был напуган, но кончил быстро. Это было очень давно, но даже с поправками на меньшую осторожность и большую выносливость она не могла представить себе, как секс с Джейми мог быть утомительным. Как бы там ни было, эта безмозглая сука всю жизнь ему загубила и хотя бы с супружескими обязанностями могла бы справляться, не жалуясь.
– И что же ты делаешь? – спросила Сара Шелли. – Просто предоставляешь ему самому решать свои проблемы?
Шелли побледнела и стала отдирать заусеницу у ногтя.
– Джейми так не делает.
– А я уверена, что делает.
– По-моему, Шелли лучше должна знать, чем ты, – сказала Джесс. – Она ведь, в конце концов, с ним живет.
– Точно, – ответила Сара. – Живет.
* * *
Джейми был рассержен. Поправочка. Джейми был рассержен в семь часов, когда Сара поцеловала его, а теперь, в семь сорок пять, он превратился прямо-таки в концентрированную массу бешенства в человеческом облике. Сара так его бесила, она была такой бесстыдной сукой, что он едва мог помешать себе схватить ее за волосы и выкинуть на улицу.
Во-первых, этот поцелуй. Он подумал, что справился с этим довольно хорошо. Он поцеловал ее в ответ, что, наверное, было неправильно по отношению к Шелли, но попробовал бы любой сколь угодно порядочный человек, в груди которого бьется сердце, не ответить Саре, по крайней мере, в первый головокружительный миг. Потом он ушел. Это определенно было правильно. Бог знает, что случилось бы, если бы он не ушел.
Но такая тщеславная себялюбивая идиотка, как Сара, не могла на этом остановиться. Она начала флиртовать с Майком так нагло, что Джейми стало неудобно за Джесс. Ему удалось вытащить Майка во двор, подальше от ее цепких пальчиков и многозначительных улыбок, но, в конце концов, им пришлось вернуться, и тогда она включилась сразу же.
– Эй, парни, у нас к вам один вопрос, – сказала она, и Джейми понял, что пришла беда, потому что Джесс и Шелли одновременно сказали: «Заткнись!» Она, конечно, сделала вид, что ничего не слышала, встала и наклонилась вперед, положив ладони на стол, так что ее футболка приподнялась, открывая полоску бледной кожи на пояснице. Джейми знал, что, если она наклонится чуть больше, он увидит тонкий розовый шрам, пересекающий ее позвоночник
– Как вы думаете, насколько часто дрочит нормальный здоровый молодой австралиец?
Джейми посмотрел на Шелли и заметил, что она сильно покраснела. Сегодня вечером ему достанется. Она ведь не хотела приглашать Сару. Она сказала, что, если зайдут только Майк и Джесс, будет лучше. Спокойнее. Якобы теперь, в своем новом положении, она воспринимает незамужних женщин как угрозу. На самом деле это была неправда; у нее была масса незамужних подруг. Она воспринимала как угрозу Сару – и разве она не имела на это оснований?
– Ты случайно не собираешь таких статистических данных? Для твоего журнала? – спросил Джейми Майка. Важно было не показать Саре, что она выбила его из колеи. На страх у нее было чутье.
Майк рассмеялся и посмотрел на Сару так, что у Джейми сердце провалилось в желудок.
– Официальных статистических данных не существует.
Он взял сигарету, которую протянула ему Сара, коснувшись пальцами ее запястья.
– Ну, хотя бы предположи как специалист, – попросила Сара, зажигая Майку сигарету. – На основе личного опыта и профессии, связанной с сочинением статей о мужчинах и их пенисах.
Джейми выразительно нахмурился, глядя на нее, но она смотрела лишь на Майка. Это его сильно рассердило – если она охотится на Майка, то как же тот поцелуй? Это попытка вызвать у него ревность, или ему только так кажется? А может быть, тот поцелуй ничего для нее не значил и его действие, его последствия или их отсутствие уже вылетели из ее пустой, ветреной головки?
– Могу сказать, что минимум три раза в неделю.
– Ужин уже готов, Шелл? – спросил Джейми.
– Да, наверно. Я проверю. – Она улыбнулась ему, и он вздохнул с облегчением. Она не обвиняет его за непристойное поведение Сары; она думает, что они влипли вместе. Он понял, что так оно и должно быть, и почувствовал себя ужасно виноватым.
– А как насчет женатых мужчин? Мужчин, находящихся в постоянных отношениях, взявших на себя обязательства? Они этим тоже занимаются?
– А как же! Любой, кто утверждает, что этого не делает, просто кривит душой.
– Вот видишь, моя версия подтверждается, – Сара кивнула Джесс, та натянуто улыбнулась.
– А ты, Сара? – спросил Майк.
Джейми чуть не всхлипнул, представив Сару, трогающую себя. Это была не новая картинка, а одна из старых и любимых. Просто обычно он имел над ней власть, вызывая ее, только когда запирался в ванной и включал воду.
– Ну, скажи сам, – ответила она. – Если бы ты мог испытывать яркие, пробирающие до костей оргазмы снова, снова и снова и тебе бы не требовалось времени на отдых, как часто ты бы этим занимался?
Джейми вышел из комнаты. Он стоял в коридоре, прислонившись лбом к стене, пока его пульс не замедлился, и тело не расслабилось. Потом зашел в кухню и спросил Шелли, не помочь ли ей.
– Нет, тут все нормально. Тебе лучше держаться поближе к Саре. Не дай ей совсем осрамиться.
– С ней все в порядке.
– Ну да, это тебе так кажется.
Джейми выглянул в коридор, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Он услышал раскатистый хохот Майка, покрывающий тихий смех Сары.
– Что ты имеешь в виду?
– Не знаю, Джейми. Ты мне говоришь, какая она умная, какая интересная, и все такое, но я просто... я ее просто не понимаю. Она совсем как мужчина.
Джейми улыбнулся, вспоминая о волосах Сары, ее смехе, нежных ножках, которые могли бы поместиться в его ладони.
– Почему это как мужчина?
– Она такая... отстраненная. Она не раскрывается, понимаешь? Она просто напивается и начинает говорить о сексе. Она никому не позволяет с ней познакомиться.
– Когда она напивается и говорит о сексе, она как раз раскрывается. Это и есть она.
Шелли вздохнула.
– Это так грустно.
Джейми хотел возразить, но был не уверен, что не согласен. Он пожал плечами, взял из холодильника пиво и вернулся в столовую, где Сара наливала следующий стаканчик бурбона и разговаривала о сексе.
Поведение Сары во время ужина было выше всяких похвал. Когда Джесс расписывала трудности сохранения колбасных изделий свежими на витрине, Сара, казалось, ловила каждое слово. Она даже задавала вопросы без тени сарказма. Потом Шелли заговорила о накопительной программе, которую они начали, и о том, как к концу года накопится первый вклад на покупку нормального дома. Джейми внутренне сжался, ожидая от Сары уничтожающей реплики, но она серьезно кивнула и приступила к обсуждению твердых и гибких программ ипотечных выплат, а также сравнительных преимуществ покупки нового дома или дома, нуждающегося в ремонте, зато находящегося в хорошем районе.
После ужина они сидели за пуншем, пока он не кончился. Шелли предложила развезти всех по домам, потому что она одна не пила спиртного. Майк и Джесс согласились, но Сара проигнорировала намек и сказала, что посидит еще и допьет бурбон. Шелли закатила глаза – так, чтобы это увидел один Джейми, – но спорить не стала.
– Ты все еще сердишься на меня, Джейми, мальчик? – сказала Сара, как только они остались одни.
– Нет. – Он подавил желание отвести челку, закрывающую ей левый глаз. – На тебя трудно сердиться. Меня хватило где-то на полчаса.
– Ах! Он меня любит! – Она сжала его плечо. Ее рука была горячей и влажной. Дыхание – тяжелым. Невольно опустив глаза на ее грудь, он увидел, как торчат под белым хлопком затвердевшие соски. Образ Сары – влажной, голой, извивающейся под ним – предстал перед ним на секунду. Он отогнал эти мысли, но было слишком поздно. Сара чуяла похоть так же, как и страх; и то и другое одинаково ее возбуждало.
– Горячий получился поцелуй, а?
– Господи, как трудно иногда быть твоим другом.
– Потому что ты хочешь меня трахнуть, да? – Она положила руку на бугор на его джинсах. Пристыженный, он встал и отошел, но она пошла за ним. Она встала перед ним и взяла его руки в свои. – Все нормально. Я тоже этого хочу. Очень-очень.
– Что? Сара, я... – Его прервал поцелуй. Он знал, что это невозможно, что это сон или шутка. Но ее поцелуй показался искренним. – Сара, подожди минутку, я...
– Ты не хочешь меня трахнуть? – Она расстегивала его джинсы.
– Нет, хочу, но...
– Джейми, послушай. Я никогда за всю жизнь не была такой мокрой. Я и не представляла, что это возможно, так промокнуть, понимаешь? Мне надо, чтобы ты меня трахнул, прямо сейчас.
А он не мог поверить, что ему настолько хочется этим заняться. Они направились в спальню, но она была слишком далеко. В холле был мягкий ковер. Она была еще мягче. Оба не раздевались. Только стянули джинсы, ровно насколько необходимо, оттолкнули вбок трусы. Ему все время хотелось трогать ее, потому что она была такая мягкая, и открытая, и мокрая, но она отталкивала его руку и направляла его в себя. «У нас мало времени». Это не имело значения, он уже кончал. Презерватива не было, и Джейми был доволен, потому что так он мог как следует ее почувствовать. Почувствовать, как накачивает ее, наполняет ее. Его любимую, драгоценную Сару.
