Текст книги "Дракон на страже"

Автор книги: Эмили Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Сюрприз для мамы

Надо научиться сначала думать, а потом использовать кристалл. Всегда не хватает времени все обдумать. Но, наверное, мама ошиблась, это не мог быть отец. Зачем отцу выслеживать их? Эти мысли пришли Бейли уже после того, как она схватила маму за руку, потерла аметист, и внезапно они вдвоем оказались в коридоре перед дверью своей квартиры. Мама стояла совсем бледная.

– Бейли… Что, ради всего святого, произошло? – Мать растерянно оглянулась и сделала шаг назад.

– Ты зажмурилась, – как-то нелогично объяснила дочь.

– Зажмурилась?

– Да, зажмурилась и все пропустила.

Бейли выпустила руку мамы, которая вдруг стала очень холодной, и начала рыться в кармане в поисках ключа. Тот, судя по всему, решил, подобно ее крысе, забиться в самый дальний угол, и девочка никак не могла его нащупать. Наконец она все же ухватила упрямый ключ и вставила в скважину. Теперь замок никак не хотел открываться, сопротивлялся, однако, в конце концов, щелкнул. Бейли взялась за ручку и толкнула дверь.

– Стойте на месте! – раздался запыхавшийся голос.

Бейли застыла, сердце ее заколотилось в груди.

– Что здесь происходит? – Мужчина остановился в коридоре перед ними, указав дрожащей рукой на мать Бейли. – Что ты с ней сделала? – Он замолчал, переводя дыхание.

Наверное, он бежал, перескакивая через несколько ступенек, чтобы догнать их.

Теперь Бейли, хоть и с трудом, могла узнать отца в этом незнакомце. Она слышала его голос, громкий, негодующий, обвиняющий.

– Иди в квартиру, Бейли, – сказала мать напряженным голосом.

– Ведьма! Ты сделала из нее проклятую ведьму! – Теперь дрожащий палец отца был направлен на лоб Бейли.

– О чем ты говоришь? – пролепетала девочка.

– А как еще это назвать?

– Иди домой, – твердо приказала Ребекка дочери.

– Без тебя не пойду, – заупрямилась Бейли.

– У нас тут не демократия. Я твоя мать и приказываю тебе. Иди!

Бейли упрямо выпятила подбородок и покачала головой в такт входной двери, которая тихонько раскачивалась на петлях.

– Я ее забираю у тебя, – заявил Джерри Ландау. – Пока еще не поздно. Я не знаю – не могу объяснить, что я видел, – но ты сделала из нее ведьму.

Мать взглянула на Бейли, вопросительно подняв бровь.

– Я не ведьма. Я… – Бейли запнулась. Больше она ничего не могла сказать и в отчаянии сжала руки. Обет Молчания! Ни своим близким, ни врагам она не имела права открывать, кто она такая. У нее не было возможности защищаться.

Мать одной рукой обняла Бейли за плечи. Ее родители смотрели друг на друга, разделенные несколькими шагами, но Бейли казалось, что их разделяет глубокая пропасть. Когда они еще жили все вместе, дочь никогда не видела, как ссорились родители, хотя знала, что мама часто плакала, оставшись одна.

– У меня есть решение суда, ты не можешь к ней приближаться, – заявила Ребекка бывшему мужу. – Я хочу, чтобы ты ушел.

– Я подал иск, чтобы взять ее под опеку, – ответил отец Бейли. – Я приказал установить за ней наблюдение, и сам следил за ней и все видел. Она покидает квартиру в любое время дня и ночи, когда ты на работе и когда ты спишь. Ты хоть знаешь, куда она ходит? Она встречается с мальчишками. Я видел, как она исчезает, растворяется прямо в воздухе. И не один раз видел, несколько раз. – Его глаза сузились. – Я не знаю, чему ты ее научила, или это сделали ее приятели, но лучше ей жить со мной, пока не поздно.

– Поздно для чего? – не поняла мать.

– Для того, чтобы она стала приличным человеком. Она урод, Ребекка, как и ты!

Бейли рванулась было к нему, мама ее удержала, но горячим словам она не могла помешать:

– Не говори с ней так! Она лучшая мама в мире! Ты нам не нужен, мы не хотим видеть тебя!

– Тссс! – прошептала мать, притянула дочь к себе и погладила по голове. – Я не собираюсь спорить с тобой, стоя в этом чертовом коридоре, – сказала она, обращаясь к мужу. – Попробуй получить решение суда, отправляйся. Я буду отстаивать свои права, шаг за шагом. Бейли отлично учится, у нее хорошие друзья, и никто не может сказать про нее ничего плохого. Можешь попытаться доказать обратное. Или убирайся из нашей жизни. Тебе захотелось жить по-другому, ты ушел и завел другую семью, здесь тебе не место. – Мать глубоко вздохнула, и Бейли чувствовала, как она дрожит. – Убирайся, пока я не вызвала полицию. У меня есть решение суда. Тебе запрещено приближаться к ней.

– Мы еще посмотрим, – пригрозил отец.

Мама, тихонько подталкивая Бейли к квартире, повторила:

– Я уже сказала: попробуй. Если сможешь. А теперь убирайся!

Кристалл в руке Бейли стал горячим, и ее отец вдруг отлетел назад, а они, наконец, вбежали в квартиру и захлопнули дверь.

– Я ухожу, но я еще вернусь, – донесся приглушенный голос отца.

Мать на ощупь задвинула дверной засов, закрыла замок, потом взглянула на Бейли, и та увидела, что ее лицо белее снега. Мать потерла ладони, одна была розовой, словно от ожога.

– Что это было? Ты должна сказать мне, сказать сейчас, иначе я не смогу защитить тебя от твоего отца.

Бейли стояла, молча глядя на растерянное лицо матери.

– Я… не знаю, как это получилось, – промямлила девочка.

Мать медленно сползла по стене на пол и закрыла лицо руками.

– Бейли, у меня не хватит денег, чтобы судиться с ним. Если он действительно захочет начать судебный процесс… Дорогая, я тебя потеряю!

– Нет, никогда. Мы что-нибудь придумаем, – порывисто ответила дочь.

Мать подняла голову. Она не плакала, пока еще не плакала, но нос слегка покраснел, и в глазах стояли слезы.

– Мы всегда что-нибудь придумываем, так? – Она помолчала. – О каких мальчиках он говорил?

– Джейсон и Трент. Ты же знаешь их, мама.

– Ты же знаешь, что не должна покидать квартиру, когда я на работе, – медленно произнесла мать.

Бейли растерялась:

– Ну… бывают обстоятельства. Ведь ничего плохого не случилось, правда?

– Тогда что это было? – Мать поднялась, мягко взяла Бейли за подбородок, и они посмотрели друг другу в глаза. – Я ведь тоже кое-что замечала, дорогая. Странные вещи, которые не могла объяснить. Но поскольку я знаю, что ты хорошая, я не беспокоилась. Теперь же беспокоюсь, потому что если я не смогу помешать твоему отцу, я тебя потеряю.

– Я не делала ничего плохого!

– Я так и не думаю, но я также не думаю, что ты говоришь мне всю правду. Мы ведь обе знаем, что я вовсе не зажмурилась. Как мы сюда попали?

– Мы… просто быстро добежали…

– Я так не думаю, – нахмурилась мать.

Бейли не могла ответить, как бы ей ни хотелось этого. Ох, если бы она была Тинг, которая может делиться с бабушкой своими секретами – ведь та из числа Скрывающихся. Бейли сглотнула, словно пытаясь преодолеть запрет, препятствующий ей раскрыть правду:

– Я не могу сказать тебе.

– Не можешь или не хочешь?

– Не могу.

– Ты уверена?

Бейли чувствовала себя очень неловко:

– Абсолютно уверена. Я уже говорила тебе.

– Это имеет какое-то отношение к твоей классной наставнице? – не унималась мать.

Элеонора раза два заходила к ним домой под видом классной наставницы. Но поскольку выглядела она весьма незаурядно, то было решено больше не ходить, не следует привлекать внимание Ребекки, матери Бейли.

– Мама, я не могу сказать тебе, но ничего плохого не происходит.

– Происходит, если дает твоему отцу повод попытаться забрать тебя.

Бейли вздохнула и сказала:

– Он звонил несколько дней назад. Поздно. Был опять пьяным. Он стал плохим отцом не из-за развода, он просто такой по натуре. Он был плохим, когда жил с нами, и остался таким же. Я не хочу, чтобы он получил опеку надо мной. Если он ее получит, я убегу.

– Тогда тебя, в конце концов, отдадут в приют. От этой проблемы ты не убежишь.

– Я смогу. Они никогда не узнают, где меня искать.

Когда Джейсон откроет Убежище, она сможет укрыться там, и они ее не найдут. Никогда. Если она сама им не позволит.

Мать больше не могла сдерживать слезы, они сами покатились по ее лицу.

– От тебя я никогда не убегу! – попыталась успокоить ее Бейли.

– О, Бейли! – Ребекка крепко обняла дочь. – Обещай, что ты не убежишь.

– Речь не идет о побеге. Это как бы другой дом, лишь для Магов… – Девочка осеклась.

– Что ты сказала? – Мать отстранилась и пристально посмотрела на нее.

– Я не… – Неужели она это произнесла? Она не могла этого сделать… – Я ничего не сказала.

– Маги? Что ты имеешь в виду?

У Бейли перехватило дыхание, она открывала и закрывала рот, потом произнесла.

– Маги… Мама… это то, что я такое… Я узнала об этом в прошлом году в летнем лагере. Я – Маг. – Бейли смолкла, ожидая, что мир вокруг нее сейчас рухнет, но ничего не случилось.

– Да о чем ты говоришь?

– О том, кто я такая… Я могу… Я могу говорить с Лейси. – Бейли выбежала и вернулась с крысой на руках. – Это часть моего Таланта, понимать животных. Я умею дружить с ними. – Она положила Лейси на пол. Маленький грызун махнул хвостиком, сел, уставился на них, потом начал чистить свои усики. – Лейси, беги на кухню и принеси мне что-нибудь блестящее.

– Бейли… – мать хотела что-то сказать.

– Все в порядке, мама.

Бейли щелкнула пальцами. Лейси развернулась, побежала вдоль плинтуса и исчезла.

– Она вернется через несколько минут, как только найдет что-нибудь подходящее, – объясни ла Бейли.

– А что если она ничего не найдет?

– Мама! Эта крыса может найти даже то, о чем мы и не подозреваем.

– Ладно. А что насчет того, что я будто бы зажмурилась…?

– Ах, это. Это сила кристалла, – девочка показала маме свой браслет с аметистом в оправе, – это как… ну, вроде волшебной палочки у Гарри Поттера, чтобы тебе было понятно. Только мне не надо взмахивать рукой и читать заклинания. Это инструмент для концентрации энергии. Я могу осуществлять телепортацию на небольшое расстояние, если точно знаю, куда мне нужно попасть. Этим я овладела довольно хорошо.

– И ты таким образом перенесла меня с собой?

– Да. Это было трудновато, и я почувствовала некоторую слабость. Впрочем, бывает легче, если человек, которого ты переносишь с собой, знает об этом и не пытается сопротивляться, хотя бы подсознательно.

Их прервал стук коготков по полу – появилась Лейси с кусочком блестящей фольги в зубах. Она подбежала к Бейли, взобралась на ее опущенную руку, положила фольгу – кусочек обертки от жвачки – и уселась с удовлетворенным видом, словно только что добыла великое сокровище. Собственно, с ее точки зрения, так и было.

– Хорошая девочка, – сказала Бейли и погладила ее.

Крыса опять схватила фольгу и взобралась Бейли на плечо.

Мать прислонилась к стене, словно не была уверена, что устоит на ногах:

– Маги… это те, кто владеет магией?

– Вот именно!

– Но это невозможно.

Бейли на секунду задумалась и напустила на себя серьезный вид:

– Ну, Гэйвен объясняет это так… Он считает Магию проявлением сложнейших законов физики, многие из которых не до конца поняты, а некоторые еще не открыты. Вроде как в случае с генетикой. У родителей с карими глазами рождается ребенок с голубыми, а причиной служит рецессивный ген, и нужно иногда углубиться на много поколений назад, чтобы отыскать предка с таким признаком. Тем не менее, это передается по генетической линии.

– Это так и происходит?

Бейли с энтузиазмом кивнула:

– Вроде того.

– Ваши возможности имеют какие-то границы?

– Разумеется. Есть очень многое, чего мы не способны делать. Многое зависит от индивидуальных Талантов, от воли и энергии, от умения сосредоточиться. И от подготовки.

– Ох! – Мама потерла виски. – На какое-то мгновение я вдруг понадеялась, что ты можешь наколдовать нам адвоката, который бы вытащил нас из этой ситуации.

– Увы. Этого я не могу. И я не могу никому рассказать, что я – Маг. Мы дали такую клятву, чтобы никто о нас не узнал, чтобы мы были в безопасности, понимаешь?

– Понимаю. – Мать зябко передернула плечами. – Дорогая, насколько я могу понять, мы прыгнули с раскаленной сковородки прямо в огонь. И может возникнуть множество проблем, гораздо более серьезных, чем попытки твоего отца получить опеку над тобой.

Танец при Луне

Генри медленно оттаивал. Это ощущение распространялось по всему телу. Покалывание в просыпающихся мышцах и пульсация в венах подтверждали, что он приходит в себя. Еще совсем недавно он был совершенно холодным, как никогда. Удивительно, как в тот ужасный момент ему все-таки удалось связаться с Джейсоном? Потом была почти полная пустота. Он смутно помнил, как ему удалось подняться наверх, в свою комнату, пожаловавшись на головную боль, как рухнул на кровать.

Сейчас уже была ночь, значит, он провалился в сон несколько часов назад. Встряхнувшись всем телом, Генри взял свой кристалл – желто-красный цитрин – и сотворил заклинание Фонаря: его комната осветилась теплым оранжевым светом. Стало теплее, хотя он был сосредоточен только на свете. У него всегда были проблемы с тем, чтобы отвести избыток тепла.

Генри припомнил, как его обучали. Ему приходилось надевать перчатки Огненной Анны, чтобы не обжечься, когда его кристалл вспыхивал пламенем, хотя он всего лишь хотел добиться свечения. Однако теперь кристалл лучше подчинялся ему, он прижал его к груди, чувствуя, как тепло распространяется по телу, зубы перестают стучать, и покалывание покидает мышцы. Немного придя в себя, Генри погасил кристалл.

Это наверняка Джоннард наведывался в его разум: он и никто другой, если только он сам, Генри, не сошел с ума. Но вряд ли. Если бы он был сумасшедшим, то не был бы таким вялым, и не мерз бы. Скорее, эти симптомы свидетельствуют о том, что из него вытягивают Магию. Джоннард уже один раз проделал с ним подобное. Мальчик хорошо это помнил. И теперь, с ужасом подумал Генри, все повторяется. Сквибб, ты не сумасшедший! Пока еще нет. Эта мысль немного его успокоила. Не так, как свет и тепло его кристалла, но все же.

Вдруг острая судорога пронзила Генри, словно кто-то схватил его тело в кулак и сжимает. Он понял, что так подействовала на него мысль – ужасная мысль, что он ни с кем не может поделиться своей бедой. Маги не помогут ему, они могут только забрать ту немногую Магию, которая у него еще осталась.

Генри запустил руку в свои густые темные волосы. Надо подумать. Может, сказать старшим Магам, что с ним происходит, и они защитят его? Они должны. С другой стороны, если Джоннарду снова удалось установить контакт, то он, Генри, может оказаться невольным шпионом в группе Гэйвена. Что, если Джоннард нашел способ не только контролировать его Магию, когда ему заблагорассудится, но и наблюдать за всеми его глазами? Слышать его ушами? Шпионить за всеми в любое время! А Генри будет покрывать его?

Нет, нет и нет! Если Гэйвен и Совет как-то узнают об этом, они никогда больше не будут доверять ему. По крайней мере, до тех пор, пока Джоннард и Черная Рука будут представлять для них опасность.

Он должен рассказать им сам. Они придут в ярость, если он этого не сделает. И будут его подозревать.

Генри вздохнул и почесал затылок. Кто-то из Магов, вероятно, сможет ему помочь. Может, Огненная Анна даст выпить какого-нибудь зелья, и это заблокирует его разум от Джоннарда? Или, может, Гэйвен наложит защиту на его кристалл. Или Томас даст ему один из своих заколдованных амулетов, вроде тех, что иногда надевает Джейсон.

Или, может, они заставят его вновь выпить этот жуткий напиток, и он навсегда лишится возможности заниматься Магией?

Ни одна из этих мыслей не внушала оптимизма, однако эти варианты все же лучше, чем быть подвластным Джоннарду. Он будет манипулировать им, угнетать его, высасывать все силы, пока Генри не превратится в развалину. Надо обдумать, решить, что делать и чего можно ожидать. Генри встряхнулся, избавляясь от последних ощущений холода.

Ему хотелось остаться Магом, но он не знал, удастся ли это. Уже пройдя один раз через напиток, он не знал, вынесет ли его снова. Мальчик не хотел спрашивать совета ни у Бейли, ни у Тинг, чтобы не возлагать на них ответственность и не подвергать опасности. Джейсон и Трент могли бы оказаться более полезными, только у них по горло собственных проблем с Черной Рукой.

Генри не покидало жуткое чувство, что его сигнал Джейсону вместо того, чтобы защитить его, Генри, от Джоннарда, на самом деле привел Черную Руку к Железным Вратам. Что, если он навлек беду на Джейсона? Что, если Джоннард отпустил его, Генри, лишь потому, что нашел более важную жертву – Джейсона?

Нет, пока что Генри должен хранить все это в тайне. До тех пор, пока не решит, что делать и какие можно принять ответные меры.

Где-то, за пределами этой комнаты, мир жил своей нормальной обыденной жизнью. Генри услышал, как захныкала его маленькая сестренка. Ну, с ее плачем он справится без труда. Он встал и быстро пошел по темному коридору к комнате сестры. Надо успеть, пока не проснулась мама – пусть отдохнет. Скорее всего, дело в подгузнике или бутылочке. Эти проблемы он сможет решить сам.

* * *

Шагнув сквозь бледно-лиловый кристалл, Джейсон ощутил порыв холодного ветра. Лицо обжигало, в ушах гудело. Джейсон побыстрее натянул капюшон и засунул руки в карманы. Здесь царила глухая ночь, все цвета и тени были черными, серыми или фиолетовыми. Бывает ли здесь вообще день? По крайней мере, он, Джейсон, его ни разу не застал. Хотя он попадал сюда всего два-три раза, когда его мир тоже накрывала ночь. Так что, возможно, время в этих двух мирах течет параллельно. Тем не менее, Джейсону было не по себе. Возможно, из-за луны. Она – не такая, как в его мире и времени – напоминала блестящий серебряный серп, остро очерченный, большой, низко висящий, словно готовый упасть вниз и отрубить ему голову.

Джейсон осмотрелся. Это был мир, где он нашел кристалл Серого Грегори. Мир, где всюду бродили волкошакалы; вполне вероятно, они вообще отсюда родом. Мир, где он пытался связаться с Томасом и вроде бы видел его. Однако все это не давало никаких оснований чувствовать себя в безопасности, к тому же все еще болели ссадины и синяки после схватки с Левкатором и Джоннардом. Впрочем, Джейсон привык к травмам на футболе, но завтра – важная игра, и лишние болячки совсем ни к чему. Поэтому он двигался осторожно, чтобы не поскользнуться на каком-нибудь камне и не повредить ногу, – это будет просто катастрофой перед матчем.

Джейсон спускался по склону, под ногами хрустела замерзшая трава. Деревья, которые казались скорее мертвыми, чем живыми, вздымали вверх голые сучья, с них свисали сосульки. Видимо, этот мир ждал весну. Наверное, здесь тоже есть смена времен года. Волкошакалам нужна пища, значит, их жертвы должны находить себе пропитание, следовательно, растения здесь тоже проходят весь цикл развития. Ничто не существует само по себе.

Или существует?

Джейсон наткнулся на очень извилистый замерзший ручей шириной не более чем в шаг. Он шел вдоль него и вышел на открытое поле – почти футбольное! Интересно, подумал он, как оно выглядит летом? Покрыто травой, в которой шныряют грызуны? Цветами? Кружат ли над ними птицы, выискивающие червей, и пчелы, собирающие нектар? Сейчас вокруг была лишь темнота, молчаливая и замерзшая, словно черный мрамор.

Джейсон медленно оглядел это одинокое место. Отсюда он мог видеть далеко во все стороны, и это его устраивало: никто не приблизится к нему незамеченным, не подкрадется волкошакал.

Джейсон достал кристалл, заглянул в него и послал сигнал Томасу. Мальчик вложил столько сил в заклинание, что пошатнулся и взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие. На мгновение он как бы оторвался от земли и парил, как гигантский ястреб, потом опустился и наблюдал, как вокруг него распространялись волны его призыва к Томасу.

Кристалл Грегори сохранял тепло в его руке – единственное во всем окружавшем Джейсона пространстве. Вдруг кристалл вспыхнул жутковатым светом, мальчик медленно огляделся, прислушался… ничего не обнаружил; однако волосы у него на затылке зашевелились, ему показалось, что кто-то за ним наблюдает.

Что ж, все возможно. Какой бы открытой ни была местность, все же тут в изобилии имелись пригорки, кустарник, валуны. Хотя вряд ли за ними мог прятаться кто-то достаточно крупный, способный представлять для Джейсона опасность. Но внимание ослаблять нельзя.

Оглядевшись, Джейсон глубоко вздохнул. Магия, окружавшая его после призыва к Томасу, начала рассеиваться, и мальчик почувствовал, как его снова охватывает пронизывающий холод. Голова мерзла даже в капюшоне. Джейсон был одет недостаточно тепло для морозной ночи. Он начал приплясывать на месте, чтобы хоть как-то согреться.

Послышался какой-то слабый, отдаленный звук. Джейсон не смог сразу определить, что это: может, крик вылетевшей на охоту совы, а может, просто свист ветра. Мальчик снял капюшон, чтобы лучше расслышать. Через какое-то время звук повторился. Он был высоким и в то же время походил на завывание. Джейсон понял, что это не Томас. Скорее, Магия, или что-то еще. Он поежился и от жутковатого звука, и от холода. Звук, казалось, постепенно приближался.

На всякий случай надо подготовиться. Юный Маг убрал кристалл Грегори и достал собственный – он поможет создать Щит. Кроме того, можно воспользоваться энергетическим мечом – его проще всего представить, вспомнив подобное оружие из фильма «Звездные войны». Однако он, Джейсон, здесь не для того, чтобы сражаться. Если нападут, он просто вернется домой тем же способом, каким попал сюда. Тем не менее, не хочется уходить сейчас, не увидев Томаса. Томасу необходимо знать о последних событиях. Перо Ворона, похоже, заблокировался от всех, кроме него, Джейсона. Значит, другого выхода нет, как только дождаться Томаса.

Внезапно завывания усилились. Они звучали всюду и вокруг. Джейсон поворачивался во все стороны, но ничего не видел. Только серые облака клубились на темном небе, подсвеченные серебряным светом луны.

Наконец Джейсон догадался, чей это вой, и открытие его не обрадовало. Шрам на левой руке болезненно заныл, подтверждая его догадку. Приближались волкошакалы, движимые Хаосом их собственной Магии. Меньше всего Джейсону хотелось встретиться с ними, хотя он предполагал такой исход: когда он видел Томаса, там были волкошакалы.

Небо расколола молния, и было непонятно: то ли это сила природных явлений, то ли сила Магии. С громким воем стая волкошакалов окружила Джейсона, сверкая зелеными глазами.

Опасаясь любых неожиданностей, мальчик сразу же включил Щит. Но то, что он увидел, превзошло все его ожидания.

Томас ехал верхом на вожаке стаи; его черные длинные волосы развевались на ветру, глаза горели мрачным огнем. Джейсон отшатнулся. Индеец что-то прокричал ему на своем родном языке, однако из-за шума ветра и воя юный Маг ничего не расслышал. Волкошакалы, окружая его, все более сужали круг; ощущалось их горячее дыхание, Джейсон уже ясно видел, как их острые когти царапают замерзшую траву. Однако звери остановились, продолжая тихо ворчать.

Джейсон не мог уследить за всей стаей, но уходить не собирался: он пришел, чтобы увидеть Томаса, и увидел.

Тот поднял руку:

– Джейсон!

Мальчика переполняло желание выплеснуть сразу все вопросы к Томасу: что он делает среди этих зверей, зачем ему это нужно, и когда он вернется, и нашел ли он ответы на свои вопросы, и знает ли, как плохо обстоят дела из-за его отсутствия. Однако в это затянувшееся мгновение мальчик молчал, затем сказал:

– Элеонора в глубоком сне. Что-то злое напало на нее и завладевает ею. Она начала стареть. Единственное, что смогли сделать Гэйвен и Халил, – это погрузить ее в сон.

Томас нахмурился. В свете луны Джейсон видел серебряные пряди в его черных, густых волосах; украшения на поясе, браслеты с бирюзой и другими камнями сверкали, словно маленькие дрожащие зеркала.

– Как Гэйвен переносит все это?

– Тяжело. Мы пытались пристроить Элеонору к тетушке Фрее, но она нас выгнала. Ты нам нужен, Томас. Совет распадается. Изабелла создавала Левкаторов для Бреннарда. А я не могу найти Врата.

Джейсон почувствовал, что нарисованная им картина слишком безысходна, и растерянно махнул рукой.

– Я еще не закончил свои дела. – Томас погладил по загривку зверя, на котором сидел, и тот ответил ему низким ворчанием. – Я пока не могу вернуться, Джейсон, но могу – и я это сделаю – передать с тобой часть силы для Элеоноры. Подойди, – он протянул Джейсону руку.

Мальчик колебался: подойти к Томасу означало приблизиться к стае. Все животные собрались около вожака, они глухо рычали, обнажив клыки. Явно голодные, они распустили слюни, – те капали, растапливая замерзшую траву. Что, если это всего лишь иллюзия? Что если это только волкошакалы? Джейсон чувствовал, как напрягся его шрам – отметина, которую оставил волкошакал. Что делать?

Выхода не было, и Джейсон шагнул вперед. Ближайший зверь прыгнул на него, зубы клацнули о Щит, и посыпались искры. Зверь отступил с мрачным недоумением, облизывая обожженные места.

– Быстрее, – поторопил мальчика Томас. – Я не смогу долго их удерживать.

Джейсон сделал еще два шага и оказался рядом с Томасом. Маг наклонился и жесткими пальцами начертил какой-то знак на лбу своего ученика.

– Пусть твое зрение будет ясным. – Жар пронзил все тело Джейсона. – Это все, что я могу сделать, – сказал Томас.

Маг и ученик долго смотрели друг на друга.

– И все же ты поторопись, – наконец вымолвил Джейсон.

– Постараюсь. Сообщи мне, если ситуация ухудшится. – Он сделал многозначительную паузу. – Джейсон, я ни в коем случае не хотел бы настраивать тебя против кого-то, но остерегайся Изабеллы. Она поступила очень плохо, и вполне возможно, что это еще не самый худший ее поступок. Она играет с Хаосом, и с каждым ее действием равновесие все более утрачивается. Обещай, что не будешь связываться с ней.

– Обещаю.

Томас похлопал волкошакала по боку, тот повернул голову, зарычал, развернулся и двинулся прочь, стая последовала за ними.

Джейсон остался один.

Он отключил Щит и прижал руки ко лбу.

Пусть твое зрение будет ясным.

Если бы он только сумел!

Джейсон потер кристалл и представил свой дом.

* * *

Все на матч!

– Я не знаю, похвалить тебя или наказать, – сказал Антуан Бреннард.

Он сидел в большом кресле, похожем на трон, и одна его рука свисала с подлокотника.

Джоннард стоял перед ним; эти слова в данный момент не произвели на него особого впечатления, поскольку он знал характер отца. Бреннард быстро приходил в гнев, но и легко остывал. Награда или кара последовали бы немедленно, прямо у Железный Врат или где-то недалеко оттуда. Джоннард это хорошо знал, сам походил на своего отца, за некоторыми исключениями. Поэтому хранил молчание, наблюдая за выражением лица отца. Джоннард устал после своих приключений и подумывал снова подключиться к Генри, чтобы подзарядиться. Впрочем, судя по тому, как в последний раз сопротивлялся этот парень, вряд ли стоит слишком скоро тревожить его, иначе он может ускользнуть. Пусть успокоится, а то придется искать другого Мага для извлечения энергии, а это совсем непросто. Разве что…

Джоннардом овладело искушение подзарядиться за счет ауры отца. Почему бы и нет? Ведь он уже так делал, и в последний раз это оказалось даже легче, чем высасывать энергию из Генри. И надо же, Бреннард тогда ничего и не заметил. Сделав такой вывод, Джоннард решил еще раз рискнуть. Установить контакт удалось очень легко (все-таки они – отец и сын, предположил Джоннард), и злая энергия Антуана влилась в сына. В то время как Джоннард ощущал, что его тонус повышается, отец откинулся на спинку кресла со вздохом облегчения. Возможно, подумал Джоннард, это приносит пользу им обоим.

Антуан Бреннард оторвался от своих мыслей и наставительно поднял палец:

– Никто из нас не был готов к схватке, однако мы почти победили их. – Джоннард медленно кивнул. – Затея с Левкатором была ошибкой.

– Возможно. – Это было единственным, что мог признать сын.

Он не мог допустить, чтобы у отца возникли подозрения в превращении одного Левкатора в другого. Какие-то догадки, возможно, бродят в голове у отца.

Этого еще никто никогда не делал, но ему, Джоннарду, это удалось, пусть не совсем успешно. Сколько сил отнимает создание такой вещи! Стоит ли она того? Может, да, может, нет. Сейчас Джоннарду хотелось пойти отдохнуть, хотя он не слишком нуждался во сне и обычно обходился четырьмя-пятью часами в сутки, однако спать хотелось. Схватка отняла больше сил, чем он предполагал.

– Вот что я тебе скажу: лучший момент для нападения – когда противник наиболее уязвим.

– Конечно, – пожал плечами Джоннард.

– Да, это очевидно, но не всегда возможно, – наставительно заметил Бреннард. – Если нам удастся, мы сломим их волю; дети будут напуганы, и когда они окажутся одни в угрожающем, враждебном мире, им понадобится помощь. Возможно, они сами захотят принять ее от нас – напрямую или в завуалированном виде. Согласен?

Похоже, Бреннард много размышлял над этим в последнее время. Открыто они никогда не примут от нас помощь, подумал Джоннард. Но если помощь будет замаскирована? Возможно. И сын кивнул отцу.

– Отлично. Потому что тебе придется этим заняться. И я хочу, чтобы ты был готов.

И Бреннард посвятил сына в подробности своего плана: где, когда и как он намерен нанести удар.

– Так скоро? – удивился Джоннард.

– Если от нас потребуется только напряжение сил, то наши противники в это время будут буквально истощены. Так что момент выбран с расчетом.

Джоннард почтительно выслушал отца, согласно кивая, потом попрощался и покинул отца – надо было отдохнуть. Но отдохнуть, успокоиться не получилось. Его переполняли мысли о предстоящей операции.

* * *

Стеф лежал, свернувшись калачиком у своих старых кроссовок; их вонь скопилась у него в носу, и он проснулся. Вся комната остро пахла медвежонком, и Стеф понял, что по крайней мере половину ночи он провел в своем зверином обличье. Мальчик вздохнул. Когда-нибудь домашние застанут его, и что тогда? Рич как-то посоветовал: если такое случится, сказать, что это всего лишь большая бродячая собака, которую он где-то подобрал и привел домой. Но Господи! Неужели его родители могут быть столь наивны, чтобы перепутать медвежонка с собакой? А запах или рычание, если медведь будет требовать еду? Не говоря уже о том, что любые животные в их доме категорически запрещены. Кошмар какой-то, подумал Стеф, вздохнул и поднялся.

Из-за двери в его комнату плыл запах свежеиспеченных оладий и кофе – обычный воскресный завтрак. В желудке заурчало, и мальчик почувствовал голод. Он натянул штаны и рубашку, пригладил волосы и потопал на кухню, готовый проглотить все, что мама положит ему на тарелку.

– Стефан! Соня! Готов завтракать?

– Пахнет очень вкусно, мама. – Он налил себе стакан молока.

Его отец ногой выдвинул стул из-под стола, чтобы Стеф мог сесть.

– Обычный американский завтрак, бекон и оладьи, – заметил отец.

Мама поставила перед Стефом тарелку с оладьями и тоже присела к столу.