Текст книги "Пока я не умерла (ЛП)"
Автор книги: Эми Плам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Он пролистал страницы книги еще раз, прежде чем положить её обратно в коробку и ту аккуратно убрать в её нишу в шкафу.
– Винсента? Когда Жан-Батист говорил с нами сегодня, он сказал что-то о переходе в наступление. И я почувствовала, что ты хочешь ему что-то сказать. Между вами вроде как возникло странное противостояние, прежде чем вклинился Артур и выпер меня со встречи. Что это было?
На лице Винсента появилось странное выражение. Потянув к себе и, поставив меня на ноги, он сказал,
– Это не важно. И если это произойдет, я расскажу тебе об этом. А теперь давай поговорим о чем-нибудь поинтереснее.
– Например? – спросила я.
– Например, куда я собираюсь вести тебя сегодня на ужин, – сказал Винсент, слегка приобняв меня за бедра, притянул меня к себе и наклонился, чтобы поцеловать. Ни малейшего сомнения, я растаяла так же быстро, как снежинка на костре.
Глава 11
Я проснулась на следующие утро со смешанными чувствами возбуждения и страха. Я должна была сегодня тренироваться сражаться с Гаспаром и Винсентом, и даже, несмотря на то, что мне вообще-то нравилось драться, я всё еще чувствовала насколько мне не достает опыта и навыков. Мой первый урок состоялся всего месяц назад, и был полной катастрофой. Мы, по-началу, сосредоточились только на мече, который казался наиболее простым, когда мы двигались медленно, но, как только Гаспар ускорялся, мне просто нечего было ему противопоставить.
По мне драка на мечах была похожа на танец, разве что, за исключением, отсутсвия ритма. Я всегда чувствовала слегка по-идиотски на танцплащадках. Что определенно сказалось и на моих занятиях по овладению оружием. Мое подсознание делало меня неуклюжей, и я так боялась, что покажусь слабой начинающей неумехой, что в итоге стала именно тем, чего боялась больше всего.
Однако, к четвертому уроку я обнаружила, что движения меня словно поглощают. Это было похоже на сеансы самогипноза или на реку – я позволила себе словно плыть по течению и движения стали приходить сами собой. Это было своего рода явление Инь-Ян, когда мной полностью овладело подсознание, а разум отключился. Как только я перестала думать о том, что я делаю, всё стало получаться.
Неловкие моменты становились все короче и короче, и в последнее время требовалось всего несколько шагов взад и вперед, перед тем как происходил щелчок и включался автопилот.
Сегодня будет день автопилота, успокаивала я себя, пока натягивала какие-то джинсы и свитер, и отправилась завтракать. Папи уже сидел за столом, одетый для работы и читал свою утреннюю газету.
– Так рано? – спросил он, опуская газету, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Вот именно, я не понимаю, почему мой учитель настаивает на том, чтобы урок проводился в девять часов утра в субботу. Но я точно знаю, что не нужно заставлять его себя ждать, – сказала я, наливая себе грейпфрутовый сок и хватая круассан с подноса.
Когда я (несколько неуверенно) рассказала Мами с Папи, что Винсент подарил мне на день рождение несколько уроков фехтования, они были в восторге – к моему удивлению. Я и понятия не имела насколько популярен этот вид спорта во Франции, или что в нем был налет аристократичности. Мои дедушка с бабушкой не были претенциозными людьми, но работая в мире антиквариата и предметов искусства они имели некоторое представление об истории. А что было более историческим, чем забава с мечами?
Папи сам сходил и купил мне всю экипировку и epee [3]3
Epee – шпага. (пер. с фр.)
[Закрыть]. Я не стала объяснять ему, что в спортивном зале дома Винсента какого оружия только нет, что по сути это целая оружейная палата и что фехтование, это всего лишь часть тренировок. Ему бы прикупить мне секиру, палицу и с полдюжины другого вооружения, чтобы не отставать от Гаспара и продолжать обучение на дому.
Мой дедушка указал в сторону вазы с цветами, которая стояла на столике в коридоре.
– Нашел в вестибюле, когда брал свою утреннюю газету.
Ярко окрашенный букет стоял в небольшой круглой вазе, а рядом с ним лежал небольшой сверток – подарок. Я открыла его и вынула книгу под названием Langage des Fleurs.
– Язык цветов, – прошептала я себе под нос и, открыв ее, увидела надпись на титульном листе: Для Кейт. Ты уже свободно говоришь на двух языках. Я подумала, что третий тоже не повредит. Ваше домашнее задание сопровождает эту книгу. С любовью, Виолетта де Монтобан.
Взглянув на маленький букет, я пролистала страницы, чтобы посмотреть значение желтых роз и пурпурных гиацинтов и, ухмыляясь, сунула книгу в сумку и крикнула Папи:
– Au revoir.
Выйдя за дверь, я тут же огляделась в поисках Винсента. Моё сердце забилось чуть быстрее в надежде увидеть, что он ждет меня, прислонившись к ограде парка, как обычно. Вот почему я испытала разочарование, когда увидела вместо него на том месте Жюля. Я постаралась быстро скрыть своё разочарование и осторожно улыбнулась, но он всё равно заметил, что я была расстроена этим.
– Извини, что я не твой парень. И я имел в виду во всех смыслах этого слова, – сказал он с довольной улыбкой, и наклонился, чтобы расцеловать меня в щеки.
– Где Винсент? – спросила я, взяв его под руку, которую он предложил, когда мы направились к его дому.
– Он выполняет кое-какие поручения для Жан-Батиста, – сказал Жюль, глядя в тротуар, будто боясь, что я прочту его мысли.
От чего у меня в голове раздался предупреждающий звоночек.
Я вспомнила о той, неловкой паузе, когда Винсент переглядывался с ЖБ во время собрания, а затем уклончивый ответ Винсента прошлым вечером, когда я спросила, что это было. Там определенно что-то происходит, но он не хочет, чтобы я знала, что именно.
– А он не подумал о том, что я могла бы и сама добраться до его дома, без посторонней помощи? – спросила я, изображая безразличие.
– Да, гмм… Винсент был немного нервный в последнее время. Из-за твоей человеческой уязвимости. Что нума готовы напасть в любой момент, это отчасти напугало его.
– А ты не считаешь, что он несколько перегибает палку? С моей человеческой уязвимостью, – спросила я, искоса взглянув на него.
Ладно, я просто закинула наживку. Но я надеялась, что смогу вытянуть больше информации из, любящего пофлиртовать, Жюля.
– Кейт, да ты надерешь задницу кому угодно. Но ты все ещё из плоти и крови. Причем твоя плоть не сможет вернуться к жизни случись чего. Таким образом, должен сказать, что буду подменять Винсента, если нужно.
Я кивнула, желая изо всех сил, чтобы я была такой же несокрушимой, как они. Если бы я была Шарлоттой. Или Виолеттой, Да Бога ради: четырнадцатилетняя и та была сделана словно из стали. И все относились к ней с уважением. Трудно требовать уважения, когда нечто, как крошечная пуля может лишить жизни. Навсегда.
– Итак, у меня появиться провожатый, который будет сопровождать меня в школу и из неё? – спросила я, гадая, как далеко Винсент зашел в своей паранойе.
– Нет, – рассмеялся Жюль. – Это из-за того, что Виолетта получила вчера наводку о том, что нума пришли в движение. Она беспокоится что они могут следить за нашим домом. И только потому, что ты приходишь к нам в дом, Винсент подумал, что тебе нужно сопровождение. Не волнуйся: после сегодняшнего утра, ты сможешь сама постоять за себя.
И он насмешливо ткнул меня кулаком в плечо. Я ударила его в ответ…сильно.
– Черт возьми, девочка ты держишь удар, – поддразнил он меня, что в тоге вылилось в шуточную потасовку, которая продолжалась всю дорогу по пути в La Maison.
Гаспар ждал меня в их спортзале, делая растяжку на подобие упражнений тай-чи. Он закончил упражняться и слегка мне поклонился, а затем поболтал немного с Жюлем, в то время, как я сходила и одела свою одежду для тренировок. Это был костюм, сшитый из серого кевлара, который защищал меня от всевозможных лезвий из оружейного арсенала ревенентов. Я чувствовала себя немного виноватой, дорогой, классический белый фехтовальный костюм, купленный Папи, висел нетронутый в оружейном шкафу. Но это высокотехнологичный костюм, несмотря на то, что делал меня пугающе похожей на Кейт Бекинсейл из «Underworld», предохранял меня от получения царапин и порезов, которые не беспокоят ревенентов.
– Жюль одобрительно присвистнул, когда я подошла к ним и взяла меч, протянутый мне Гаспаром.
– Кейт, ты выглядишь просто…убийственно, – пробормотал он.
– Я воспринимаю это, как комплимент.
Я улыбнулась, зная, что этот костюм подчеркивал все мои достоинства. Жаль, что я никогда не смогу его одеть куда-нибудь в другое место помимо их оружейной палаты. Я могла бы стать на Хэллоуин истребительницей вампиров.
– Как бы мне хотелось остаться и посмотреть, какова ты в действие, – сказал Жюль, ухмыляясь, – мне надо бежать. Через часок я вернусь, чтобы забрать тебя.
И он побежал вверх по лестнице, закрывая за собой дверь.
Надо было мне сбежать вслед за ним. Потому что следующие полчаса, несомненно, были худшими за всё время тренировок. Не только из-за того, что я постоянно отвлекалась на мысли о Винсенте, где он и чем занимается, но и из-за того, что мои тренировки всегда проходили вместе с Винсентом и Гаспаром. Без Винсента, который мог подскочить в любую минуту, чтобы я смогла перевести дыхание, я наконец, подала Гаспару сигнал, что пора бы становиться.
– Перерыв, – крикнула я, едва дыша, когда он опустил свой меч.
Я пошатываясь подошла к стене и сползла вниз, прислонившись к ней спиной, опустив голову между колен, стараясь перевести дыхание. Когда я подняла глаза, надо мной нависал Гаспар, держа бутылку с водой.
– Спасибо, – сказала я. – Это гораздо сложнее, когда Винсента нет здесь, чтобы я смогла перевести дух.
– Разве в этом всё дело, моя дорогая? По-моему…ты сегодня какая-то отвлеченная.
Я посмотрела на старшего ревенета, догадываясь, что ему придется, ох как нелегко, лгать мне.
– Вообще-то, я вот всё думаю по каким делам ушел Винсент утром. Жюль похоже не знает. А ты?
Я спросила его, изобразив весь свой вид, как можно невиннее, чувствуя себя немного виноватой, что лезу не в свои дела.
Гаспар посмотрел на меня с опаской.
– Я в самом деле не могу рассказать, – ответил он в своём формальном стиле девятнадцатого века.
Не может, или не хочет? – подумала я. Гаспра с Жюлем знают что-то такое, чего не знаю я. А Винсент сказал, что это не настолько важно, чтобы об этом говорить. Подозреваю, что Винсент просто пытался защитить меня. Чтобы оградить меня от ситуации, про которую, он не хочет, чтобы я знала. Я могла только догадываться, что это было нечто, чтобы мне не понравилось или не было бы никаких причин для этой отговорки. Я же доверяю ему, думала я. Так почему же из-за этого единственного случая секретности, мне хочется кричать?
– Ладно, я готова, – сказала я, отталкиваясь от стены и поднимаясь.
Гаспар пригладил волосы, упавшие на лицо, и поправил хвостик, прежде чем встать в боевую стойку. Я подняла свой меч, и всё своё разочарование обратила в энергию действия, и начала уклоняться от его выпадов, словно передо мной был воскресший Люсьен.
– А вот это уже больше похоже на дело! – воскликнул с улыбкой мой инструктор.
Мы сражались еще полчаса, пока я не подошла к стене и не повесила свой меч на пустой крюк. Я подняла руки и задыхаясь сказала:
– С меня довольно!
Со стороны лестницы раздался звук хлопка ладоней.
– Brava! – крикнула Виолетта.
Она сидела на ступенях, удобно расположившись, и стало ясно, что она сидела там уже некоторое время.
– А ты, Кейт, и в самом деле хороша!
Я улыбнулась и поймала полотенце, которое бросил мне Гаспар, чтобы промокнуть пот на моем лице.
– Спасибо, Виолетта. Хоть мне и кажется, что с твоим столетним опытом, ты говоришь мне всё это, просто для того, чтобы сделать приятно.
Она застенчива заулыбалась, словно я подловила её, и сказала,
– Вовсе нет. У тебя очень хорошо получается, для такого малого количества времени подготовки. Должно быть у тебя природный талант.
– И я придерживаюсь такой же точки зрения, – подтвердил Гаспар.
– Итак, Виолетта…я тебе для чего-то понадобилась? – спросила я.
– Нет. Жюль захотел пойти к себе в студию, поэтому я сказала ему, что прогуляюсь с Кейт до её дома и отпустила его, – сказала она. – Однако, не торопись.
– Спасибо, – сказала я, снимая верхнюю часть костюма и отдергивая свой топ с надписью «I Heart New York» вниз.
Я очень сильно вспотела, плотная ткань настолько облепила моё тело, что у меня чуть ли не начался приступ клаустрофобии.
– И спасибо огромное за книгу и цветы.
– В тот день Артур так бесцеремонно себя повел, и я чувствовала, что должна как-то загладить свою вину. Ты выяснила, что значит послание?
– Да, – сказала я, стягивая штаны и, поправляя шорты из серого джерси, которые на мне были одеты под тренировочными брюками. – Пурпурные гиацинты говорят «извини», а желтые розы, ‘дружба’.
– Очень хорошо, – обрадовавшись, сказала она. – Гиацинты, были отправлены в надежде, что ты простишь бестактность Артура, а розы с надежде, что мы станем с тобой подругами, как бы мне хотелось.
Даже хоть я и не хотела показаться нетерпеливой, я не смогла сдержать улыбки, распалзывающейся по моему лицу. Еще и не прошло недели с отъезда Шарлотты, а я уже почти обзавелась новой подругой. Конечно, у меня есть Джорджия. Но она так занята своей насыщенной жизнью, что у меня довольно много свободного времени, которое, я как правило проводила с Винсентом. Но сейчас он пропадает по каким-то делам…
– Слушай, может вместо того, чтобы провожать меня домой, чего-нибудь перекусим, как только я приму душ? – спросила я.
– Да! – воскликнула она радостно. – Чего-нибудь перекусим – она запнулась, произнося современное устойчивое выражение, – это было бы чудесно. Я подожду тебя наверху.
Я практически припустила в душ бегом, одним махом помылась и переоделась.
– Спасибо, Гаспар! – крикнула я ему, когда я взбежала по ступенькам на первый этаж.
– Я получил огромное удовольствие, – сказал он, слегка улыбаясь и чуть поклонившись, а потом вернулся к чистке оружия которое снял со стены.
Прежде чем я успела преодолеть и половину коридора, натолкнулась на появившегося Артура, зарывшегося в книгу, застывшего столбом в дверном проеме.
– Ви, – позвал он, а потом поднял глаза и увидел меня.
Лицо его, бывшие совершенно нормальным, стало встревоженным, а на ровном лбу появилась дюжина морщинок.
– Да, дорогой. Ты меня звал?
Виолетта появилась позади Артура, улыбаясь, как будто и не было той странности между нами, что произошла накануне и мы все втроем мило беседовали.
– Я только что нашел кое-что в Хайдеггере, я подумал тебя это может заинтересовать, – монотонно сказал он, глядя то на меня, то на Виолетту.
– Мы с Кейт пойдем пообедаем. Ты можешь показать то, что хотел позже, – сказала она, беря меня за руку и уставившись на него, будто, хочет, чтобы он что-то сказал.
Она хочет, чтобы он извинился, подумала я.
Артур одарил Виолетту взглядом, который можно было истолковать не иначе, как он был очень сердит.
– Давай, Кейт. Нам нужно идти, – сказала Виолетта.
Мы пошли руку об руку с моей защитницей, но я не смогла удержаться, чтобы не оглянуться на Артура. Он стоял не двигаясь в коридоре, и глядел исподлобья.
– Не обращай на него внимания, – прошептала Виолетта. – Он может быть страшно обидчивым. Порой я нежно его люблю. А бывают времена, когда я хочу, чтобы он…как бы ты сказала…свалил куда-нибудь?
Я громко рассмеялась, пока мы шли по коридору и вышли за дверь.
Мы сидели друг напротив друга в маленьком ресторанчике, поедая из пиал дымящийся французский луковый суп, поглядывая через окно на крытый уличный рынок. В воздухе висел чудесный запах курочки-гриль. А прилавки услаждали взор разнообразием морепродуктов, овощей, и цветов. Торговцы, стоявшие за своими лотками зазывали в этот субботний день покупателей, наперебой расхваливая достоинства своих товаров, предлагая людям пробовать их.
– Кажется, я никогда не бывала здесь прежде, – призналась Виолетта, после того как чопорным жестом стерла салфеткой плавленный сыр со своих губ.
– Это старейший рынок в Париже, – сказала я. – Я думаю, прошло уже лет четыреста, как бывший здесь когда-то детский дом, дети которого одевались во все красное, стал рынком. Поэтому рынок-то и называется Marche des Enfants Rouges.
– Рынок Красных детей, – перевела на английский Виолетта.
– Ты говоришь по-английски? – удивилась я.
– Конечно, говорю, – ответила она. – Я выучила язык давным давно, однако у меня не было особого повода воспользоваться своими знаниями. Но, если ты хочешь, то мы можем говорить на твоем родном языке. Для меня это будет хороший повод попрактиковаться.
– По рукам! – с энтузиазмом согласилась я, замолкая, когда увидела, как она озадаченно на меня смотрит. – И я постараюсь держаться подальше от использования сленга, – улыбнулась я, – чтобы упростить тебе задачу.
– Нет, нет! – настаивала она. – Шарлотта была права, когда говорила мне, что надо идти в ногу со временем. Где мне лучше всего овладеть языком и поведением двадцать первого века, чем не рядом с американской девушкой двадцать первого века?
– Вообще-то, если ты на самом деле этого хочешь, то у меня есть одна мысль. Тебе нравиться фильмы?
– Ты имеешь в виду кино?
– Да. Помимо чтения и зависания по музеям, я обожаю ходить в кино.
Я доела последнюю ложку своего вкуснейшего супа и допила бокал Перье.
– Кейт, должна признаться, – сказала смутившись Виолетта – Я никогда не была в кино. Кино возникло не так давно, знаешь, и я просто не вижу в нем смысла. Как и ты, я предпочла бы тратить свое время на чтение книг или созерцания искусства.
– Но кино и есть искусство! На самом деле, во Франции его называют «Седьмым видом искусства». – Я на мгновение задумалась. – У тебя есть какие-нибудь дела после обеда?
Виолетта покачала головой с выражением тревоги на лице, когда она поняла, что я задумала.
Я полезла под стол за своей сумкой, и вытащила потрепанную копию Pariscope – еженедельный путеводитель по Парижу, сообщаяющий какие проводятся мероприятия в городе – и начала перелистывать его в поисках раздела о кинотеатрах. Проглядывая страничку с переченью кинотеатров, показывающих классические фильмы, я искала особенное кино, которое достойно стать самым первым для Виолетты.
Спустя несколько часов мы вышли с Виолеттой из дверей кинотеатра, показывающий старинное кино, обе щурясь от яркого январского солнца. Над нашими головами весел огромный банер: Альфред Хичкок «Дурная слава».
– Итак, – спросила я, взглянув в её сторону. – Что думаешь?
Широкая улыбка – улыбка четырнадцатилетки, а не вековой старухи растянулась по лицу Виолетты.
– О, Кейт. Это было удивительно. – Её голос дрожал от благоговения. Она схватила меня за руку. – Когда мы пойдем в кино в следующий раз?
Глава 12
Винсент позвонил тем же вечером, извиняясь за то, что исчез на целый день. Он уже отправил мне перед этим пару сообщений и из них было ясно, что он чувствует себя виноватым и пытался это как-то компенсировать.
– Все нормально, Винсент. По правде говоря, я провела весь день с Виолеттой.
– Серьезно? – хотя его голос звучал устало, но я услышала в нем нотки удивления.
– Ага, она собиралась проводить меня до дому, но вместо этого я позвала её пообедать. А что там слышно о нума? Жюль сказал, что некоторые могут скрываться где-то неподалеку от вашего дома?
– Ничего. На самом деле оказалось, что это так себе наводка. Виолетта сказала Жан-Батисту снять оповещение на ночь. Всё как и прежде: невидимые нума, готовый появиться, когда мы меньше всего этого ожидаем.
– А ты был прав насчет Виолетты. Она и в самом деле приятная. Видимо только Артур ведет себя так отстойно с людьми. Думаю, я буду просто избегать его, насколько это возможно.
– Возможно, это хороший план.
В голосе Винсента слышалась усталость и что он был чем-то расстроен. Чем бы он там сегодня не занимался весь день, но это определенно сказывалось на нем негативно. Он был сам на себя не похож.
– Винсент, я лучше повешу трубку. По голосу слышно, что ты совсем разбит.
– Нет, нет. Я хочу поговорить, – быстро сказал он. – Итак расскажи мне: Чем ты собираешься заняться, mon ange?
– Чтением.
– Не удивительно, – рассмеялся он, – рожденные в Париже обычно самые ненасытные чтецы. Это что-то из того, что я уже читал?
Я взглянула на обложку книги.
– Ну, она была опубликована спустя четыре года после твоего рождения, но была запрещена большую часть твоей жизни – пока ты был человеком. По крайней мере, в сильно отредактированном варианте.
– Написанная в 1928 году, но была запрещена много лет. Гмм. А там случайно нет пассажа о наступления мира во всем мире?
– Винсент, да ты сразу же перешел к сцене секса! Ты же знаешь, «Любовник леди Чаттерлей» гораздо больше, чем кувыркание в егерьской хижине! – проворчала я в шутку.
– Ммм. Кувыркание и впрямь хорошо звучит.
Моё сердце ёкнуло, но я старалась говорить спокойно.
– Ты же знаешь, эта одна из моих любимых фантазий. Куваркание с тобой, а не с каким-то там егерем.
Я усмехнулась, гадая какой эффект произведет на него моё поддразнивание.
– Твои бабушка с дедушкой дома? – спросил спустя паузу, голос его звучал подозрительно хрипло.
– Да.
Он откашлялся.
– Вот и славно, а то бы я сейчас сорвался и прибежал к вам, чтобы наброситься на тебя, получая от процесса безмерное удовольствие. В этой книги герои разглагольствуют об удовольствии, не так ли?
Я рассмеялась.
– Я еще не дошла до тех мест, где речь идет об удовольствиях. Но удовольствие и кувыркание…не уверена, что готова к этому, так как у меня свидание завтра вечером с сексуальным мертвым чуваком.
– Ладно, я понял. Очень мудро сменить тему. – Он рассмеялся. – Итак…ты не забыла?
Я могла отчетливо себе представить как он устало улыбается на том конце телефонной линии.
– Забыть о свидании, на котором меня поведут на «Большой бал» в Гарнье Опера? Да еще и в отдельное ложе? Эээ, нет – не думаю, что такое, вообще, возможно забыть.
– Рад слышать, – сказал он. – Будь готова к шести, чтобы я подобрал тебя.
Последние слова были едва слышны. Казалось, он не только устал, но и испытывал боль. Чем же он таким занимался? Теперь мне уже стало окончательно любопытно и захотелось войти на опасную территорию.
– Тогда увидимся. Не могу дождаться… – сказала я, и как только повесила трубку продолжила про себя: выяснить, чем же ты занимался.
Если он будет завтра таким же изнуренным, каким был сегодня, то может быть мне удастся вывести его на разговор.
Винсент стоял у моей двери, одетый в смокинг, а волосы его волосы ниспадающие волнами, зачесаны назад. Это было как повторение моего дня рождения: он в смокинге и я в красном узорчатом платье в пол в азиатском стиле, одетым под черным длинным пальто Мами. Глаза Винсента светились радостью, когда он увидел меня, а когда мы вышли на улицу то, он подарил мне продолжительный восхитительный поцелуй.
Мы припарковались у Opera. И хотя я видела его уже несколько раз (в качестве туристки и в дневное время), у меня всегда перехватывало дыхание от вида здания, каждый элемент которого напоминал кусочек мраморного свадебного торта. Сегодня он превратился в сказочный замок, освещенный теплыми желтыми огнями в холодном воздухе, которые придавали всему его облику волшебный вид. Мы последовали за богато одетыми людьми, идущих под руку к монументальным дверям.
– Ты бывал здесь раньше? – спросила я, когда мы вошли в фоей.
– Я приходил сюда несколько раз, составляя компанию Гаспару или Жан-Батисту, когда один из них был в спячке. У них всегда есть сезонный абонемент.
Мы вышли в центр зала, и я посмотрела наверх.
– Ого, – выдохнула я, роскошное окружение лишило меня способности к разумному речи.
Огромное пространство было украшено в чрезмерной мешаниной разных стилей, каждый дюйм потолка, стен и пола были позолочены, или в мраморе, или украшены мозаикой или кристаллами. В любом другом месте, показалось, что этого всего было уж слишком, но здесь такого ощущения не было.
Винсент повел меня в левое ответвление величественной мраморной лестнице на второй этаж, и вниз по изогнутому коридору, украшенному десятки маленьких деревянных дверей. Мы остановились перед номером девятнадцать.
– Я не стал резервировать королевскую ложу, – объяснил Винсент, когда положил руку на дверную ручку. – Не думаю, что тебе понравилось привлекать чье-нибудь внимание. Всем всегда любопытно, кто же сидит в ней. Эта ложа на десять человек, но я выкупил все места и, само собой разумеющиеся, у нас лучшие места.
Я наблюдала за тем, как на его лице промелькнула неуверенность и в недоумении покачала головой.
– Винсент! Как будто я знаю в чем разница! Просто быть здесь с тобой, уже невероятно. Мы могли бы сидеть в зале, среди людей и я всё равно была бы на десятом небе от счастья.
Успокоившись, он открыл дверь, чтобы показать, длинный, узкий проход оклеенный темно-красными бархатными обоями и овальное зеркало. У одной из стен стояла узкий диванчик, а над ним висел старомодный светильник в форме луковицы. На другом конце коридора находился балкон, который выходил на сцену Гранд Опера, с двумя деревянными креслами.
– Вот это да. Это всё нам одним? – спросила я, чувствуя, что сделала шаг и будто очутилась в самом романтическом романе.
– Нормально? – нерешительно спросил Винсент.
Я повернулась и обвила свои руки вокруг его шеи.
– Это более, чем нормально. Это невероятно.
Он рассмеялся, когда, я не выпуская его из объятий, начала прыгать вверх и вниз, в порыве радости.
Мы наблюдали, как первые два акта князь Игорь, сидел бок о бок с нашей ложей. Сначала было трудно сосредоточиться с Винсентом рядом со мной, который неосознанно водил круги по моему колену, пока он смотрел на сцену, но спустя не сколько минут действие на сцене и костюмы захватили меня целиком. Меня настолько поглотил спектакль, что я ощутила будто очнулось ото сна, когда занавес опустился после часового представления.
– Что ты думаешь? – спросил Винсент, когда мы встали.
– Это завораживающе – всё это!
Он улыбается, довольный, и обнимая меня одной рукой, говорит,
– А теперь время променада.
Винсент вывел меня в коридор из нашего ложе. Мы последовали за другими парами в большой позолоченной зал с огромными люстрами и потолками с нарисованными на них ангелами и мифическими фигурами в стиле, который напомнил мне о потолке Микеланджело в Сикстинской Капелле.
– Хочешь что-нибудь выпить? Бокал шампанского? Бутылку воды? – спросил Винсент, а я покачала головой, видя, как очередь за закусками уже растянулась на середину холла.
– Я хочу потратить это время, чтобы осмотреться вокруг, – сказала я, сжимая его руку, чтобы бы не упасть, так как я попробовала во время ходьбы глазеть по сторонам.
Мы исследовали каждый уголок, который мог предложить это здание, каждую открытую комнату, которая выходила в другую еще более изысканную, чем предыдущая. Когда мы, наконец, оказались у нашей двери, Винсент спросил,
– Хочешь еще что-нибудь посмотреть? У нас есть несколько минут.
Я остановилась в нерешительности. Несмотря на то, что мне не хотелось портить такой восхитительный вечер, и устраивать допрос о том, о чем, как я подозревала, он пока не хочет распространяться. Я решила, что большого вреда не будет, если всё-таки спрошу.
– Нет, давай войдем внутрь, – сказала я.
После того, как мы прошли в дверной проем и сели на диванчик, то заулыбались как дети, пытающиеся примерить на себя родительскую одежду.
– Это не похоже на пиццу и кино у меня дома. Чувствуешь себя странно?
Винсент наклонился вперед и повернул голову, чтобы взглянуть на меня. Когда его волосы упали ему на лоб, пламя в моей груди разгорелось еще ярче.
– Нисколечко, – ответила я. – Если быть честной, ты мог бы отвести меня в боулинг и я получила бы столько же удовольствия. Не важно, что мы делаем, пока ты со мной. – Как только я услышала собственные слова, то покатилась со смеху. – Не хватает только плаката с пушистым котенком. Приторно настолько, что аж зашкаливает!
– Абсолютно отвратительно, – согласился он, улыбаясь. – Но, в общем и целом, я думаю о том же самом. Я чувствую это с тех пор, как встретил тебя.
Он наклонился и провел носом о мою кожу в основании шеи.
Мои глаза закрылись сами собой. Концентрируйся, подумала я. Есть вещи поважнее, чем целоваться со своим парнем в Опере.
– Винсент! – сказала я, отстраняясь и фокусируя его взгляд на своих глазах. – Я не хочу портить этот чудесный вечер. Но это может подождать. – Я видела, как он побледнел и поспешила добавить, – Ты обещал, что не будешь ничего скрывать от меня, но у меня такое чувство, что именно этим ты и занимаешься, делая свои «поручения для ЖБ» или то, чем ты там вчера занимался. Выдавая за какую-то мелочь, заставляет меня чувствовать, что ты думаешь будто я не справлюсь с этим. И это, на мой взгляд, говорит о том, что ты на самом деле относишься ко мне снисходительно.
Ну, вот всё сказано. Теперь ему не отвертеться. Все карты на столе.
Винсент выпрямился.
– Кейт, – сказал он, потянув меня за руку, усадив к себе на колени и зажал мою руку между своими пальцами. – Здесь не стоит вопрос доверия. И у меня нет никаких сомнений справишься ты с этим или нет. Я в восторге от твоей силы. Это просто… – он заколебался – Знаю, тебе это не понравится. Это эксперимент. И поскольку он еще даже не сработал, я надеялся избежать рассказывать тебе об этом.
– Я справлюсь с этим, Винсент. Я могу справиться с чем угодно.
– Я знаю, что справишься, Кейт. – Сейчас выражение его лица было умоляющим. – Поверь мне. Но я уже ненавижу себя за то, что пугаю тебя, и это – верь мне – всё странно. Я боюсь, что потеряю твоё уважение, если ты узнаешь все подробности. Вот почему, я просто хочу это попробовать, как вариант из списка возможных решений, и двигаться дальше. Если это и в самом деле сработает, а это действительно очень большое «если», я хотел бы показать тебе, какую пользу мы могли бы извлечь, взвесив отрицательные стороны, и помочь мне решить стоит ли дальше продолжать в этом направлении.
Он внимательно вглядывался в моё лицо.
– Сколько времени займет этот эксперимент?
Я услышала свой вопрос и сама же себя мысленно отчитала, за то, что продолжаю копаться.
– Гаспар говорит, что должно пройти два цикла спячки. Так что через месяц…может быть еще недель шесть.
Я посмотрела в его глаза и увидела его искренность. Его честность. И его решимость, чтобы сделать всё, чтобы у нас всё получилось. Я зажмурилась и глубоко вздохнула.
– Хорошо. Я верю тебе. Но прошу тебя, будь осторожен.
– Спасибо, Кейт, – сказал он, прислоняясь к стене, но все еще держа мою руку.
Он на несколько мгновений сосредоточил всё своё внимание на потолке, прежде чем вновь обратиться ко мне.
