Текст книги "Раздробленный свет (ЛП)"

Автор книги: Эми Кауфман

Соавторы: Меган Спунер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Сейчас я должен выудить из нее то, что она знает, затем залечь на дно и не высовываться, пока не буду уверен, что это безопасно. Я могу обратиться к своим контактам – начну с Мэй – и посмотрю, что из этого получится, а затем уж запрошу дополнительную информацию. После того, что мы увидели, они будут искать нас повсюду, и это не будет поздравлением с отличной командной работой в замкнутом пространстве.

По крайней мере, она быстро заканчивает, и без крови, и я вижу, что шрам не должен слишком сильно испортить мои тату. – эту, я набил после работы с Эйвоном. Я концентрируюсь на этом, а не на нервно-звенящей боли, пока она работает, или на ее руке, прижатой к моей груди, удерживающей меня неподвижно. Как только она заканчивает, она мажет мазью от ожогов, и боль исчезает в благословенном онемении.

– Ну вот, – произносит она, осматривая свою работу, пока я рассматриваю ее. – Будешь как новенький к завтрашнему дню. – Она наклоняется, чтобы собрать аптечку и закрывает ее. – Мне надо смыть эту дрянь с волос иначе она впитается.

– Мне бы тоже не помешал душ, у тебя есть там место для двоих? – следом выпаливаю я, а она просто смотрит на меня, приподняв бровь. Правда? Это лучшее, что ты смог выдать? – Эй, у меня только что была небольшая операция, – указываю я. – Ты будешь разочарована, если я не попытаюсь, но я не в лучшей форме.

– Лифт спустит тебя без моей перчатки, – говорит она, застигнув меня врасплох. Я не могу уйти, пока нет. Но прежде чем я успеваю ответить, она добавляет: – Или, если ты хочешь остаться, «СмартВэйтэ»* делает довольно среднюю «Отвертку»**.

Она не ждет от меня ответа, она просто разворачивается и исчезает в ванной комнате, и через мгновение я слышу, как включается вода.

Поэтому я делаю единственное, что могу: начинаю рыться в ее вещах. Я имею в виду, никогда не упускай шанс узнать больше о ком-то, кто тебя интересует, верно? И я никуда не могу уйти, пока мы не поговорим о том, что случилось, так что это то, что нужно сделать, пока я жду.

На столе в кабинете стоят обрамленные фотографии с ней и пожилой парой, которые могут быть ее родителями. На одной они на супердорогом лыжном курорте, я думаю, что я узнаю Альпы на Парадизе – на другой они на фоне Тета Сектора прямо здесь, на Коринфе, море раскинулось на заднем плане. Фотографии почти идеальны – тот, кто сделал их для нее, очень хорошо поработал, но есть крошечные признаки того, что они подделаны, если вы знаете, где искать. Теперь я уверен, что эта квартира не ее. Она, безусловно, принадлежит Кристине Макдауэл. Я вижу посылки на ее имя у двери, и когда я умасливаю консоль включиться, там в основном почта и предложения интернет-магазинов. Но «Кристина» – так же не имя этой девушки, как и «Алексис».

Итак, кем бы не была Ямочки, все, что я действительно знаю, так это то, что она попадала раньше в какую-то ситуацию, требующей оказания серьезной первой помощь. Она знает больше о «Компании Лару», чем говорит. Она может продать камни шахтерам астероидов, и она определенно не богатая девушка Кристина Макдауэл. Я выключил консоль и вернулся из кабинета к «СмартВэйтэ», заказав ему «Отвертку» для нее и минеральную воду для себя. Я не пью… мне нужны все клетки мозга, что у меня есть, в рабочем состоянии, зачастую в сжатые сроки.

Она появляется в тот момент, когда я думаю о том, чтобы проверить, что еще она хранит в сумочке, кроме специальных перчаток и левых пропусков. Ее волосы снова стали платинового цвета, вьющиеся и светлые вокруг лица, и она одета в дорогой черный свитер и джинсы. Я кратко оплакиваю потерю крошечного платья, но мне также нравится эта более повседневная версия. Не то, чтобы я должен был думать о чем-то подобном в такой момент.

– Мне нравятся твои волосы. – О, Боже, я только что сказал это вслух? Притормози, приятель.

Она ухмыляется, направляясь, чтобы взять коктейль.

– Проще всего ходить с такими. Трудно в любой момент сделать их синими или розовыми, если волосы черные. А так вариантов, как минимум пять.

Умное окно тонко мерцает, и закат снаружи начинает темнеть, звезды начинают появляться одна за другой, несмотря на то, что звезды не были видны на Коринфе в течение нескольких поколений. Свет от зданий, растянувшихся вдаль за горизонт, не забивает яркость звезд над головой. Конечно, я видел такую иллюзию раньше, микропроекторы в стекле отслеживают положение глаз и смещаются так, чтобы было похоже, что звезды далеко на небесах, что это не трюк света в нескольких футах.

Пока она смотрит на них, как будто они что-то невероятное, я молча наблюдаю за ней. Ее брови расправлены, и хотя ее лицо спокойно и неподвижно, есть что-то около ее рта, некая твердость, которая не совсем сочетается с ее ореолом невинности и беззаботности. Возможно, так она выглядит, когда просто является собой.

Это выходит из-под контроля. Сейчас не время смотреть на нее, будто я загипнотизирован. Я должен быть умнее. Время дистанцироваться от нее, начать использовать свой мозг.

– Итак, – протяжно говорю я, делая голос обыденным. – Разве мы не должны сейчас же поговорить о том, что произошло сегодня? Я бы спросил, что ты делала там, но ты уже столько раз врала мне, что я не поверил бы правде, если бы услышал ее сейчас.

Она молча берет коктейль. В конце концов, после длинного глотка, она ставит стакан на стол рядом с поддельными фотографиями, и разворачивается, направляясь к дивану.

– Я лгу потому, что мне приходится, – говорит она, звуча более усталой, чем когда-либо еще. – Коринф… не щадит никого. Скажешь правду, и окажешься внизу. – Ее кивок направлен в трущобы, далеко под нами… на мою территория, хотя она этого не знает. Возможно, она догадывается.

– Там внизу мир возможностей.

– Но не тот, что я хочу, – отвечает она. Затем, после медленного вздоха она продолжает: – Меня действительно зовут Алексис. Но это мое второе имя, и нет, я не собираюсь говорить тебе свое первое имя. Особенно с тех пор, как ты солгал мне не меньше, чем я за сегодня. Я была в «Компании Лару» из-за своего отца. Он мертв, и это из-за них, и я хочу знать, почему. Вот и вся правда.

И я знаю, что так оно и есть. Может, у меня и нет ее красноречия, но я узнаю правду, когда слышу ее. И это не так далеко от моей правды – может быть, поэтому я могу признать ее. Холодная лента боли проносится через меня в знак понимания… я слишком знаком с такой потерей, которая оставляет след в душе, от которого вы не знаете, как избавиться. Я отвечаю не думая.

– Меня зовут Гидеон. И это мое настоящее имя, и то имя, которое дала мне мама.

Скажи мне, что я этого не говорил. Одно дело искать способ сблизиться, другое – начать делиться тем, чего никто не знает. Я начинаю нервничать, не могу вернуться в свое логово, чтобы разобрать то, что произошло сегодня. Пальцы чешутся по клавиатуре. Хочется пораскинуть мозгами и проверить информационные каналы, которых здесь нет. Мои новейшие отслеживающие программы должны выдать доклад в любую минуту. Я должен проверить форумы, связаться с Мэй. Это то, что происходит, когда я оставляю свои экраны слишком надолго. Все катится к черту. Что является точным описанием всего этого дня.

Она наблюдает за мной, и я пытаюсь закрыть тему с именем, надеясь, что она не подхватит миллион подсказок, которые я, должно быть, даю, которыми, желал бы не делиться.

– Ты сказала, что знаешь что-то о том, что мы видели сегодня.

– Я собиралась встретиться кое с кем, кто мог бы рассказать мне больше, но думаю, что она передумала или испугалась. – Она качает головой, обхватывая себя руками, будто защищаясь, и откидывается на спинку дивана. – Ты не хочешь в это ввязываться.

– Боюсь, я уже. Теперь мы оба в этом. Мы можем пойти разными путями, если хочешь, но велика вероятность, что они засняли нас обоих, и вскоре найдут хотя бы одного из нас.

– У меня нет реальной причины доверять тебе, Гидеон, – замечает она, поднимая бровь. – Насколько я знаю, ты можешь работать на них, пытаясь выяснить, что я знаю. – Она снова качает головой, движения ее напряжены и сдержаны, она натянута как струна. Мне потребуется больше, чем моя лучшая очаровательная улыбка, чтобы заставить ее говорить, наблюдая, как жизнь угасает в ней при упоминании о том, что произошло сегодня. Я уверен, что не могу позволить себе уйти, не понимая чему я сегодня стал свидетелем.

– Хорошо. Хочешь доверия? – Я ставлю стакан и направляюсь в ее сторону, чтобы опуститься на диван рядом с ней. – Я начну первым. Я не знаю, что вселилось в этих людей, но я видел такое металлическое кольцо раньше. Такое же, с синим огнем который, должно быть, был спрятан за проекторами в голокомнате.

Она с трудом сглатывает и я заставляю себя сидеть совершенно неподвижно, пока жду ее.

– Я видела такие глаза раньше, – шепчет она в конце концов. – Глаза заполненные тьмой. Людей, чьи умы были украдены, превратившихся во что-то… что-то типа оболочек.

Оболочки. Слово пронесшееся в моей голове, идеально подошло. Я не мог видеть их глаза, но я видел, что они повернулись к разлому в центре комнаты, как стрелка компаса указывающего на север. Они были опустошенными оболочкам. Я должен прикусить язык, чтобы не задавать больше вопросов. Пульс поднимается на ступеньку выше, у меня стучит в висках.

Несмотря на мое неустанное преследование ушедшей в отставку командира Тауэрс – женщины, которая помогла Лару скрыть все, что творилось на Эйвоне – моим лучшим руководством в гиперсети были немногочисленные форумы, посвященные теориям заговора, основанные на трансляции Эйвона, пытающиеся выяснить, что затевал Лару. Там я нашел Кумико, отставного солдата, скрывающуюся на юге города, создавшую сообщество выживших после ярости, объединённое жаждой мести, полное диких пересказанных историй. После всех часов, проведенных там, пытаясь разобраться в небылицах Кумико, сейчас… эта девушка реально видела, что творят шепоты Лили и Тарвера. Я стараюсь говорить спокойно.

– Где?

Она открывает рот, но потом ее глаза переводятся на меня и она останавливается.

– Не имеет значения где. Но «Компания Лару» тоже была там. Тайно.

В мозгах закрутилось то, что я собрал с тех пор, как Лили Лару запросила помощь в обеспечении безопасности, впервые засветившись на моем радаре, чем поставила меня на путь, по которому я следую до сих пор. Я знаю, что Лару отправил свои эксперименты на три планеты: Верону, Эйвон и Коринф. Алексис было примерно не больше шести, когда произошли восстания на Вероне… но эта паника в ее взгляде, напряжение в теле… они явно не из-за того, что произошло десять лет назад. Эта рана совсем свежая. Что оставляет только один вариант.

Эйвон.

Я тянусь к ее руке, небрежно позволяя глазам пробежаться по ее предплечью. Если она с Эйвона, то нет и намека на генный маркер.

Перед глазами мелькают документы с места крушения «Икара» – схематическое описание разлома, медицинские отчеты о сошедших с ума исследователях. Я накопал гораздо больше, чем Лили Лару и ее майор когда-либо знали. Вы идете на риск, когда берете себе домашнее животное в виде хакера.

– Я видел кольцо кое-где, где «Компания Лару» не должна была быть, – тихо произношу я. – Ну, я не видел его, я нашел документы об этом. Я знаю, что оно там было.

– Ты знаешь для чего оно?

Теперь моя очередь держать себя в руках, отчеты всплывают в мозгу. Установлено, что доктор Эддингс сама наткнулась на заостренную трубу, первоначально предназначенную для наружного водопровода…. Я не могу сказать ей правду. Тюрьма для существ из другого измерения? Возможно, несколько верующих в трансляцию с Эйвона купятся на эту историю, но Алексис просто подумает, что я безумен. Обязательно.

Если только она сама не с Эйвона. Меня устраивает полуправда.

– Из того, что я прочитал, думаю, что оно как-то связано с тем, что мы видели сегодня. С теми людьми, которых ты называешь оболочками, с теми, кто потерял рассудок. Тот факт, что здесь, на Коринфе, есть один из таких разломов, пугает меня. Мы должны узнать об этом больше.

Она поднимает руки, чтобы отбросить волосы с лица назад, оставляя их растрепанными.

– Я знаю, что ты пытаешься сказать. Но мне не нужен напарник. Я рада, что ты в порядке, и я благодарна за информацию, но это все.

– Но мы хотим одного и того же. «Компанию Лару». Враг моего врага…

– Это просто еще один враг, Гидеон.

На этот раз я знаю, что не скрываю поток разочарования, который проходит через меня. Алексис – лучшая зацепка, которую я нашел за год, и я теряю ее. Я гонялся за Тауэрс туда-сюда по всей Галактике, и каждый раз она ускользала от меня. Сейчас, как никогда, я должен найти ее – это единственный способ понять, что я видел сегодня.

Что касается Алексис, я бы убил, чтобы получить доступ к ее памяти, как я могу получить доступ к записям данных. Если бы только я мог узнать ее личный пароль.

– Слушай, ты не должна была приводить меня сюда, чтобы подлатать. Я в долгу перед тобой. Я оставлю тебе способ получить должок, на случай, если я тебе понадоблюсь. – Или на случай, если ты передумаешь насчет работы со мной.

Она берет себя в руки, надевает маску, и уголки ее рта приподнимаются, когда она оборачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Ты действительно настолько хорош?

Я ухмыляюсь.

– Ты когда-нибудь слышала о Червонном Валете?

Она становится совершенно неподвижной, ее голос падает.

– Ты работаешь на него? – Тпру. Она определенно слышала обо мне. Я был бы польщен, что моя онлайновая дурная слава распространяется в реальном мире, за исключением того, что это явно не хорошие новости для нее. – Зачем ему взламывать «КЛ»?

– Я считаю, что безопаснее не спрашивать, – отвечаю я, что технически верно, хотя бы для других людей. – Так что если тебе что-нибудь будет нужно, все, что ты хочешь, я смогу поговорить с ним о том, чтобы сделать это для тебя.

– Нет, – быстро отвечает она, прежде чем ее голос смягчается, явно достигнув спокойствия. – Нет, если ты хочешь оплатить должок, не упоминай меня Валету вообще.

– Рассказы о нем не правдивы, знаешь ли. – Ничего не могу с собой поделать. – Большинство из них, во всяком случае. Он герой для многих людей. Довольно хорошо прищучивает корпорации, и ты знаешь, они этого заслуживают.

– Не имеет значения. – Я видел, как выглядела эта девушка, выйдя из здания, где все потеряли рассудок, где в нее стреляли, я видел какой она была, когда провела самую гладкую аферу, которую я когда-либо знал… но это, она не может подделать. Это пугает ее больше, чем пустые взгляды, которые мы видели сегодня. Она в ужасе – ее губы плотно прижаты друг к другу, бледная кожа становится еще бледнее. – Тебе следует уйти.

– Тогда только я, – я стараюсь звучать вежливо. Я бы убил, чтобы узнать, кто снабжал ее историями, почему она так боится моей онлайн-персоны, но сейчас не время для прессы. – Я добавлю второй почтовый ящик к твоей системе. Он будет выглядеть точно так же, как обычный способ входа в систему для отправки сообщений, но это закрытая сеть. Если ты отправишь через нее письмо, оно придет прямо ко мне. И только мне.

Она сглатывает и кивает в сторону рабочего стола, в которым я рылся, пока она была в душе.

– Хорошо, – просто говорит она, и я не могу избавиться от чувства, что она соглашается только для того, чтобы я поскорее ушел. – Покажи мне.

Я достаю планшет из сумки, и веду ее к экрану, попутно пододвинув стул ногой, чтобы сесть. Шарю рукой, пока не нащупываю кабели, и не нахожу тот, что нужен, высвобождаю его и подключаю к своему планшету. Я вставляю чип, и требуется всего пара минут, чтобы установить скрытый ящик.

– Ну, вот, – говорю я, нажав на экран туда, где появился новый значок почты рядом с ее. – Мой контакт под никнеймом Джейк Чешир. Отправь туда сообщение, и оно придет прямо ко мне, не оставляя следов. Никаких хвостов.

Она кивает, оставаясь серьезной.

– Спасибо, Гидеон, – бормочет она.

– Конечно. Дай мне знать, когда выяснишь, как я могу отплатить тебе. Или если тебе что-нибудь понадобится, после сегодняшнего. – Я возвращаю кабели туда, где они находились, убираю чип в карман, встаю на ноги и подмигиваю ей. Я хочу, чтобы она снова улыбнулась, прежде чем мы расстанемся. – Желательно что-то, из-за чего меня не подстрелят. Что довольно больно.

Последнее замечание вызывает кривоватую маленькую улыбку.

– Я бы предпочла оставить эту часть тебе. Тебе же не в первой.

– Это почти того стоило, – говорю я, когда беру сумку и иду к лифту. – Хотя в следующий раз, когда ты скажешь кому-то, что мы помолвлены, я заставлю тебя пройти через это.

Теперь она смеется как следует.

– Ты понятия не имеешь, во что бы ты ввязался.

Двери лифта открываются, и я вхожу внутрь, повернувшись к ней лицом. Любым образом желая запомнить ее лицо. Даже если они найдут ее, она не сможет сказать им, где я… но я надеюсь, что все, что узнал я, они не получат. Надеюсь, она будет в безопасности.

Она открывает рот в то время, как двери начинают закрываться, серые глаза устремлены на меня.

– Гидеон, могу я тебе доверять?

Понятия не имея почему я отвечаю так… ведь на пальцах одной руки я могу посчитать кому бы я ответил на это правдиво, но ответ такой, какой есть. Я ухмыляюсь.

– Приму пулю за себя дважды, если придется.

И тогда двери закрываются.

* СмартВэйтэ (анг. SmartWaiter) – дословно – умный официант, в данном случае аппарат, смешивающий коктейли. – Здесь и далее примечания Переводчика.

**«Отвертка» – алкогольный коктейль из водки и апельсинового сока. Классифицируется как лонг-дринк (англ. Long Drink).

Агония. Страх. Безысходность.

Остановись. Остановись. Маленькое пятнышко пульсирует, тревожно мерцает, но молодой человек игнорирует все это, продолжая делать пометки на планшете. Только в конце каждого дня, когда он оглядывается, на его лице мелькает вина, единственное, что доказывает, что он точно знает, что делает.

Это не то, что мы увидели мельком. Это было не то, что мы хотели. Они зараза, закидывающая тишину своими данными, своими кораблями и своей болью.

Мы должны положить этому конец.

ГЛАВА ПЯТАЯ

СОФИЯ

ПОТРЕБОВАЛОСЬ несколько дней, чтобы получить новый код безопасности для моей двери, и еще больше, чтобы тщательно вычистить квартиру от жучков. Надо было убедиться, что гость ничего не оставил после себя. Я просматриваю записи с камеры наблюдения, смотрю, куда он заглядывал, пока я была в душе. Лучше позволить гостям верить, что у них есть время делать все что хочешь, что за ними не следят, потому что тогда они будут делать то, что планировали сделать сразу. Если не предложить им такую вопиющую возможность, они будут более сдержанными, скрывая свои намерения, возможно, достаточно хорошо, что я не смогу зафиксировать их на камеру. На Эйвоне подобные размышления были не просто частью моей жизни… я специализировалась на приятных разговорах, выуживая внутреннюю информацию из охранников, но я не жила тщательно продуманной, фальшивой жизнью в чужом мире. Я научилась давать гостям немного отслеживаемого времени в одиночестве на своей третьей остановке после Эйвона, на грузовом корабле под названием «Аланна». Узнавая, что они делали в моей крошечной каюте, когда думали, что я не вижу, подсказывало мне, кому из членов экипажа я могла довериться.

Он рассматривал фотографии… думаю, он догадался, что они ненастоящие. Изучал историю моего браузера, залез в пакеты у двери, ожидающие возращения Кристины из спа-салона, в котором она находится в течение последнего месяца. Он приостанавливался, чтобы оценить висящие на стене мультимедийные работы Миске – вероятно, самые дорогие вещи в квартире, но оставил их без внимания. Я не заметила, чтобы он устанавливал жучки, не увидела, чтобы он сделал что-то более хитроумное, чем просто немного посовал нос.

Я проверяю свои сообщения четыре, пять раз в день – но никакого отклика от Санджаны Рао, женщины, с которой я должна была встретиться в главном офисе «Компании Лару», прежде чем вся голокомната сошла с ума. Я не могу позволить себе потерять ее после всего, через что я прошла, найдя кого-то с достаточно высоким уровнем допуска, способного иметь необходимую мне информацию и причину – независимо от того, какова она – дать мне ее. Лару на Эйвоне доказал, что у него есть и власть и защита намного превосходящие возможности обыкновенного человека, и если я не найду способ нейтрализовать шепоты, я никогда не подберусь достаточно близко к нему, чтобы отплатить ему за то, что он сделал с моим отцом.

Я диктую и удаляю полдюжины сообщений адресованных доктору Рао, прежде чем решаю, что лучше не сформулирую, и пытаюсь набраться храбрости, чтобы отправить его. Она, без сомнения, напугана, после раздавшейся сигнализации. Насколько я знаю, она растворилась в небытие, и у меня не будет больше шанса заставить ее снова довериться мне.

Бардак на прошлой неделе стал неудачно выбранным моментом – гласит мое сообщение – и не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к вам. Пожалуйста, скажите, что встретитесь со мной снова. Вы можете назвать время и место, принять все меры предосторожности, чтобы чувствовать себя в безопасности. Прошу Вас.

Алексис.

Я зависаю на кнопке «Отправить» и на экране появляется уведомление, сообщающее мне, что это сообщение ушло. Адрес, который она дала мне – тарабарщина, но именно по нему я связывалась с ней раньше, и это не ее официальный адрес. Но она была бы сумасшедшей, чтобы дать мне все, по чему можно было бы отследить ее. Нет, если она хотела сохранить работу. Или здравомыслие.

У меня ушло почти четыре месяца, чтобы подобраться так близко к Лару. Четыре месяца, где каждую ночь я проводила за изучением сотрудников «КЛ» у которых могли быть связи, нужные мне. Я следила за ними, узнавая их интересы, подселяя себя в их жизни, заставляя их довериться мне. Я достаточно упорно старалась понравиться им, чтобы они представили меня моей следующей отметке. За четыре месяца до того, как я ловила даже дуновение информации об экспериментах по контролю над разумом и злоупотреблениях, которые Лару совершал на Эйвоне.

И я потеряла все это в один день.

Прошло три дня с тех пор, как я отправила сообщение доктору Рао, восемь дней со дня знакомства с Гидеоном, когда мой почтовый ящик наконец-то дилинькнул, обозначив мне, что пришло что-то помимо каждодневно сыпавшихся писем и спама, которые получает Кристина. Я только вышла из душа с закончившейся пачкой одноразовых патчей для кожи и консилером, которые я использую, чтобы скрыть метку генотипа. За последний год я заработала сотни тысяч галактионов, работая здесь и там, чтобы прокормить себя, вкладывая каждый кредит, который я могла сэкономить, на лечение после удаления татуировок. Но потребуется еще две или три пачки, прежде чем она станет достаточно блеклой, чтобы стать неразборчивой, и еще полдюжины, прежде чем невозможно будет сказать, что когда-либо было что-то, что заклеймило меня уроженкой Эйвона. Но, надеюсь, у меня будет шанс подобраться к Лару раньше, и все это в любом случае будет спорным.

Когда я услышала звук, оповещающий о входящем сообщении, я обернулась полотенцем и вышла в кабинет, спеша к экрану и оставляя после себя мокрый след. На мгновение сердце заколотилось так быстро, что я не могла достаточно долго сосредоточиться, чтобы работать с глазными трекерами. Но как только сообщение открылось, сердце замерло.

Оно содержало только четыре слова… без подписи и кода, я никак не могу его идентифицировать.

Разорви эту связь. Действуй.

Мне хочется закричать. Я хочу выбросить экран в окно. Я хочу покинуть эту квартиру и отправиться в трущобы, где я начинала, и быть среди людей, таких же обозленных, как и я. Я знаю, что Гидеон как-то связан с выключением голопроекторов и запуском аварии в главном офисе «КЛ», и я хочу нажать на этот глупый, фальшивый контакт, который он оставил мне, и написать ему сообщение о том, что он сделал со мной. О том, что он забрал у меня.

Меня не интересует та часть моего мозга, которая указывает мне, что это не его вина, не совсем. Эта машина – разлом, как он ее назвал – стояла там спрятанная все время. Может быть, это все равно случилось бы, и, возможно, без него у нас не было бы предупреждения о побеге.

Поэтому вместо этого я просто сижу за столом в течение долгого времени, заставляя себя дышать. Глаза снова и снова перечитывают краткое сообщение.

Свет приглушен – я держу его низкой яркости, иногда чуть ярче, когда это возможно, чтобы избежать всплеска счета за электричество, который может предупредить Кристину о том, что у нее есть квартирант. Я оставляю свет на том же уровне, позволяя свету от экрана направлять меня, когда отталкиваюсь от него, встаю на ноги и выхожу из кабинета, желая, чтобы мой пульс замедлился. Пытаюсь мыслить ясно.

Я просто направляюсь на кухню, когда волоски на шее приподнимаются в предупреждении, которое я научилась не игнорировать. Раньше это означало, что рядом trodairí*, что я должна быть начеку. Теперь…

Краем глаза я вижу как смещается тень там, где ничего не должно быть. Я бесшумно оседаю на пол, едва сдерживая дыхание. Сердцебиение ревет в ушах, но я все же слышу две… нет, три, четыре подступи, тихо крадущихся по ковру.

Я молюсь, чтобы они были просто ворами, которые застали отсутствие Кристины так же, как и я. Потому что альтернатива означает, что я, вероятно, уже мертва.

Борясь с инстинктом замереть, сделать себя крошечной, тихой и невидимой, я дотягиваюсь до ящика над собой, выдвигая его так быстро, как только могу, не издавая никакого шума. Ножи шеф-повара висят на магнитной полосе на другой стороне кухни, но здесь есть нож для очистки кожуры. Этого не много, но если они ожидают, что место будет пустым, может быть, его будет достаточно, чтобы доставить меня к лифту.

Я зажмуриваюсь, ощущая кончиками пальцев чайные ложки и палочки для еды, двигаясь с мучительной медлительностью, опасаясь вызвать предательский звон столового серебра. Я должна перестать задерживать дыхание или потеряю сознание, я должна открыть глаза или я не увижу, что они идут за мной, мне надо двигаться, я должна быть готова бежать, я…

– Руки вверх! – Резкий голос вырывает меня из моей концентрации, заставив меня с грохотом и криком отшатнуться к шкафу. Подняв глаза, я вижу сначала пистолет, потом человека, целящегося мне между глаз. К нему подходит другой мужчина, тоже вооруженный. Они не носят черное или даже гладкий бронежилет, который предпочитают некоторые из воров более высокого класса в подземном мире Коринфа.

Они в военной форме. Зеленой и серой, и когда третий человек разворачивается с намерением осмотреть другие комнаты, чтобы убедиться, что я одна, я вижу лямбду, что украшает спину.

В это мгновение все, что я могу сделать, это схватиться за полотенце, обертонное вокруг меня. Я чувствуя каждую ледяную каплю воды, стекающую на плечи с волос, ощущаю во рту вкус металла и желчи, так сильно желаю, чтобы отец был рядом, от чего сердце начинает болеть. Потом рот открывается сам по себе, и слова выходят, как какая-то часть моего сознания, которая знает, что делать, не требуя, чтобы остальная часть меня работала.

– Берите все, что хотите, – выдыхаю я, притворяясь, что униформа ничего не значит для меня, притворяясь, что я думаю, что они воры. – Пожалуйста, я не буду вас останавливать. Не делайте мне больно, я никому ничего не скажу. Просто отпустите меня.

Первый мужчина, плохо различимый в темноте, высокий, примерно лет сорока, фыркает.

– Ну, – медленно произносит он, указывая пистолетом, чтобы я встала. – Проблема в том, что мы здесь не из-за твоих вещей.

На этот раз мне не нужно скрывать ужас, пробегающий через меня, когда я дрожащей рукой тянусь к краю стойки, чтобы встать. Ноги почти не слушаются. Я никогда не была одним из борцов за Эйвон… я знаю, как защищаться, но драться? Адреналин вызывает у меня тошноту, из-за чего зрение размывается, а нос жжет, когда я пытаюсь дышать.

– Что бы это ни было, – шепчу я, – просто возьмите это и уходите.

– Это должна быть ты. – Глаза мужчины только на мгновение стреляют вниз, где моя другая рука сжимает полотенце, скрепленное впереди. Хоть только на мгновение, но меня охватывает волна страха, настолько ощутимая, что я почти задыхаюсь. – На днях ты нанесла небольшой визит нам, в главный офис. Босс хочет, чтобы мы задали тебе пару вопросов.

Они знают. Моя последняя надежда сбить их с курса поиска моей личности рассыпается в клочья.

Мужчина наблюдает за мной, наслаждается моментом, когда я понимаю, что, вероятно, умру сегодня вечером, когда они закончат допрашивать меня. Затем, мягко, произносит:

– Тебе следовало быть более осторожной, с тем кому ты писала через гиперсеть в эти дни.

Я мельком смотрю на экран, прежде чем я успеваю остановить себя. Последнее короткое сообщение доктора Рао витает перед моими размывающимися глазами: «Разорви эту связь. Действуй.»

Она пыталась предупредить меня. Они поймали и ее тоже?

– У меня есть друзья. – Это даже не похоже на мой голос. Я не могу думать. Я не могу пошевелиться. – Они поймут, почему я исчезла, если я не появлюсь. Они узнают, кто это сделал, вызовут полицию.

– Мы и есть полиция, – говорит второй мужчина, звуча нетерпеливо. Мои слова не обманывают их. Понимание накрывает меня, как вода, заставляя меня тонуть на своем пути. Когда я снова смотрю на их униформу, я понимаю, что они из отдела безопасности «Компании Лару», что объясняет, как они смогли получить доступ к квартире. И почему они делают это так нагло одетые в униформу «КЛ». Кристина Макдауэл использует систему безопасности «КЛ» для сохранности своего имущества. Любой звонок в полицию также попадет к ним… даже если то, что я говорила, было бы правдой. Даже если бы меня кто-то ждал, кто-нибудь понял бы, что я исчезла.

Один мужчина – всего их четверо, и все они явно не впечатлены моими попытками найти сочувствие или почувствовать колебания в том, что они делают – выходит из ванной комнаты с одеждой, которую я оставила на полу, прежде чем попасть в душ. Он бросает ее в меня и ворчит остальным:

– Все чисто. Она одна.

– Одевайся, – сухо говорит первый парень, тот, чьи глаза продолжают бегать по мне, будто он воображает, что под белой махровой тканью. – Если только ты не хочешь остаться в этом, когда пойдешь с нами.

Я киваю, не доверяя себе говорить, и поворачиваюсь к ванной. Мозг проводит инвентаризацию всего, что там есть. Зеркало – нет, они услышат, как оно разбивается. Духи – спирт обжег бы их глаза, если бы я могла попасть в них. Спрей для волос – если бы у меня была зажигалка, я могла бы использовать его в качестве самодельного огнемета. Фен – лужи, что я оставила на полу – у них резиновые подошвы?