Текст книги "Раздробленный свет (ЛП)"
Автор книги: Эми Кауфман
Соавторы: Меган Спунер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
– Сэр, нет! – Джубили бросает пистолет, поворачивается, чтобы успеть перехватить Тарвера, и встает между ним и лестницей, по которой поднимается Лили. Он сталкивается с ней достаточно сильно, чтобы заставить ее застонать, но она не падает. Она обхватывает его обеими руками и тянет назад, сапоги скользят по металлической решетке пола. – Помоги мне! – кричит она, и Флинн мгновенно прибавляет ей сил, пытаясь помешать Тарверу следовать за Лили.
– Отпусти! – кричит Тарвер, изо всех сил стараясь не обращать внимания на женщину, которая тащит его назад. – Отпусти, отпусти меня… я должен… это приказ, лейтенант! – Он сильнее ее, сильнее их обоих, наполовину обезумевший от горя, страха и боли, едва соображающий.
Она борется с ним, задыхаясь, крича ему в ухо.
– Вы не можете спасти ее… Тарвер, шепот проследит, чтобы она выжила в этой катастрофе, и вы не сможете спасти ее, если умрете!
Он рычит какой-то ответ и на полсекунды вырывается из ее объятий, а затем она вначале размахивает рукой и ладонью ударяет его по лицу, а потом отпихивает его в сторону. Наполовину ошеломленный, он отшатывается к стене, где его удерживает Флинн, чьи собственные мышцы напрягаются от усилия.
Ли стреляет в нас глазами, и как будто этот взгляд для меня – выброс адреналина. Весь кислород возвращается в мои легкие.
– Ты можешь идти?
Я пытаюсь, чувствуя головокружение от смятения и шока, выпрямиться. Я киваю и чувствую, что Гидеон снова начинает дышать рядом со мной. Внезапно я понимаю, что пальцы моей здоровой руки переплелись с его.
– Я больше не буду сопротивляться, – говорит Тарвер, все еще пытаясь в полубессознательном состоянии, оттолкнуть Флинна от себя. – Я не хочу жить без нее. Я не могу. Я не могу. Ли… пожалуйста. Пожалуйста, оставьте меня здесь. Пожалуйста, Ли…
Джубили оглядывается на него через плечо, и я вижу боль в ее взгляде. Затем она присоединяется к Флинну и закидывает здоровую руку Тарвера на свое плечо.
– Флинн?
Он, кажется, понимает ее с первого взгляда и кивает в дальний конец палубы.
– Где-то здесь должны быть шаттлы… мы не успеем добраться до стартовых площадок послов. – Я повышаю голос, чтобы меня услышали из-за очередного металлического скрежета и кричу: – ремонтные шаттлы находятся вдоль той дальней стены. – Другая сторона этого огромного пространства едва различима в тусклых тенях.
Перед моими глазами мелькают заученные планы этажей, слишком разрозненные, чтобы быть полезными. Мы не должны были проводить здесь больше нескольких минут, но я все равно выучила всю палубу. Каждый может составить план. Это то, что выделяет людей, попадавших в трудные ситуации. Ничего не мешает им подготовиться к тому моменту, когда все идет не по плану. Мой шок начинает проходить, и боль распространяется по моей руке. Я слышу шепчущие голоса в ухе, и страх, окутавший меня, слишком плотный и слишком ощутимый, чтобы видеть сквозь него.
– Нам надо двигаться! – орет Джубили, все еще борясь с Тарвером. – Мы должны отступить, сэр! Гидеон, заставь ее двигаться, – кричит Флинн с другого бока бывшего солдата, все еще удерживая его.
Гидеон тянет меня за собой и когда он начинает бежать, мы оба спотыкаемся, потому что по полу проходит волна, что сбивает нас с ног и отправляет в полет. Мы пытаемся встать, наши пальцы все еще крепко переплетены, и когда я оглядываюсь назад, я вижу, наконец-то, бегущего Тарвера в окружении Флинна и Джубили.
Над нами раздается громкий, визжащий звук, который поджигает мои нервы, когда меня настигает мучительная боль, обжигающая мои обожженные руки, опаляющая мой мозг, пока я не вспоминаю, как бежать. С оглушительным хлопком одна из рабочих станций, прикрепленная болтами к стенам над нами, отрывается, ударяясь об пол всего в нескольких метрах справа от нас.
Я так резко торможу, что Гидеон теряет хватку на моей руке и делает несколько шагов без меня, когда я падаю на колени. Огонь в моей руке распаляется, в ушах звенит. Я смутно слышу его голос, зовущий меня по имени. Он приглушенный и нечеткий, как будто я под водой. Дальняя стена огромного машинного отсека теряет фокус, когда земля дрожит подо мной. Этот корабль падает с неба, и мы никогда не доберемся до шаттлов.
Мы наблюдаем из-за завесы между мирами, соединяя воедино то, что нашли другие. Дети взрослеют, каждый выбор, который они делают, сближает их, связывает их судьбы.
Наш род в сером мире не слышит нас, но мы их слышим. Они разрываются между отчаянием и надеждой, не приближая нас к пониманию этих существ. Остальные, удерживаемые в плену в том месте, где впервые появилось маленькое пятнышко, слабеют и устают. За многие годы никто не пришел, чтобы положить им конец или освободить их.
Есть один, которого мы больше не видим и не слышим – голубоглазый человек запер его так надежно, что мы ощущаем только слабое чувство, что он все еще существует.
Возможно, он найдет ответы, которые мы ищем.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГИДЕОН
ПОЛ ВЗДРАГИВАЕТ ПОД НОГАМИ, и я, спотыкаясь, направляюсь к Софии, все еще выкрикивая ее имя. Пока она, ошеломленная, не знает, что делать, я хватаю ее за здоровую руку и ставлю на ноги.
Кормак оглядывается после того, как он, Мерендсен и Джубили минуют нас, и я указываю ему рукой направление, где, я молюсь, должны быть пришвартованы шаттлы. Он уклоняется от падающих перил, что обрушиваются на палубу в ливне искр, а затем кричит что-то неразборчивое другим.
Толчком я заставляю двигаться мертвенно-бледную Софию. Она прижимает раненую руку к телу. Мы несемся через открытое пространство инженерного отсека, а я отчаянно пытаюсь следить за падающими обломками и так же отчаянно пытаюсь выбрать верный путь через разбитые рабочие места, балконы и порталы, которые валяются на нашем пути. На какой-то безумный момент я задаюсь вопросом, цел ли корпус – но если бы это было не так, мы бы это уже поняли. Нам бы немного не хватало дыхания.
Флинн и Джубили тащат Тарвера впереди нас, пока я сжимаю здоровую руку Софии, пытаясь блокировать ее крики боли, когда я тащу ее в обход дымящихся руин консоли. В последний момент я замечаю на нашем пути змеящиеся по земле искрящиеся провода, и я отталкиваю ее, снова заставляя ее споткнуться.
Я осознаю, что она все еще босиком. Она же сняла туфли, чтобы изобразить загулявшуюся гостью на случай, если нас засекут. Она, должно быть, уронила их во время стрельбы. Кровь окрашивает ее правую ногу в красный цвет, но я не могу остановиться, чтобы проверить, серьезно ли это. Когда мы меняем курс и снова направляемся к стыковочному шлюзу, весь корабль дрожит, и ударная волна бежит по полу в нашу сторону. София опять спотыкается, и я поворачиваюсь, чтобы поймать ее. Но когда ее руки обвиваются вокруг меня, я теряю опору, и следующее, что мы делаем – это падаем со всего размаху на пол, что выбивает воздух из моих легких.
Так ли это было для пятидесяти тысяч погибших на «Икаре»?
Я приподнимаюсь на локтях, втягивая воздух. Проход в стыковочный шлюз выходит из мрака. Остальные почти на месте, и всего в нескольких метрах впереди нас.
Флинн снова оглядывается, и его рука взлетает вверх и рот открывается от ужаса. Я вовремя оглядываюсь и вижу как один из огромных когтей, построенных для удержания части двигателя на месте, летит прямо на нас. Я выкрикиваю предупреждение, и мы с Софией двигаемся как единое целое. Она прижимается ко мне, я крепко обнимаю ее, быстрее перекатываюсь влево, чтобы оказаться под упавшим столом, лежащим на боку. Коготь врезается в него мгновение спустя, и, хотя стол сминается, он достаточно высок, чтобы его грань защитила нас. Дисплеи стола начинают коротить, извергая над нами искры.
Когда я поднимаю взгляд, стол начинает сгибаться пополам. Я бросаюсь на Софию, прижимая ее к полу, когда обломки толкают нас к зазору между столом и полом, и мы как бы оказываемся в крошечной, металлической палатке. Она кричит, и я понимаю, что ее раненая рука застряла между нами. Ее глаза расширяются, и я прижимаюсь к металлической решетке пола, отталкиваясь изо всех сил, чтобы попытаться сбросить с нас вес.
Затем две сильные руки, оказавшейся рядом с нами Джубили, хватают меня под руки, и она, стиснув зубы, вытаскивает нас из груды обломков. Я прижимаю Софию к себе, и мы карабкаемся последние несколько метров до открытого люка шаттла на четвереньках, где нас ждет Флинн, чтобы помочь нам попасть внутрь. Чейз бежит обратно к Мерендсену, чтобы поддержать его, после чего люк шаттла задраивается. Она что-то говорит ему на ухо, но мне не слышно из-за шума «Дедала», разваливающегося на части вокруг нас.
– Джубили, – кричит Флинн из кабины пилота, – если ты не хочешь, чтобы я управлял этой штукой, тебе лучше подняться сюда!
Джубили бросает еще один мучительный взгляд на Мерендсена, а затем освобождается, чтобы бежать к месту пилота.
– Хорошо.
Мы с Софией, запутавшись, лежим на полу, пока двигатель набирает обороты, и с мягким грохотом шаттл освобождается от «Дедала». Дыхание Софии разносится тихими стонами, и медленно замолкает. Я почти уверен, что это не хороший знак. Когда я открываю глаза, первое, что я вижу – ее руку, покрытую красными волдырями в том месте, где взорвался пистолет. Из ее ран течет блестящая жидкость.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть мимо нее, и вижу Мерендсена, прижавшегося к креслу с закрытыми глазами, и Флинна, с трудом пытающегося вставить его плечо. Каким-то образом Кормак выглядит таким же аккуратным, каким и был в начале вечера. Смокинг все так же идеален, один локон падает на лоб. Мерендсен же, напротив, потерял свой пиджак, который он порвал, чтобы приложить ткань к ране Лили, его белая рубашка вся в крови.
– Готовьтесь, – кричит Джубили с места пилота. Мерендсен ни на что не реагирует, даже когда Флинн вправляет ему плечо. Флинн, игнорируя его еле заметное вздрагивание от боли, пристегивает его к креслу и хватается за другое кресло, чтобы не упасть Я сажусь рядом с Софией и прижимаю ноги к нижней части ряда сидений, когда шаттл резко поворачивает влево, наклоняясь под углом сорок пять градусов так, что двигатель орет в знак протеста. – Повсюду шаттлы и обломки, – предупреждает нас Джубили. – Держитесь за что-нибудь, я освобождаюсь от поля.
Мы все держимся на своих местах, пока она это делает, а я еще и обнимаю лежащую рядом Софию, прикрыв глаза. Я начинаю молча считать, пытаясь отвлечься во время лавирования. Живот поднимается к горлу, а сама рама шаттла дрожит от напряжения. Я достигаю ста двадцати семи, прежде чем мы выравниваемся, и Джубили ставит на автопилот, отрываясь от стула.
– Можно передвигаться, – говорит она, глядя сначала на Флинна, а затем на Тарвера, который теперь смотрит в иллюминатор так, что его тело провисает на ремнях.
– Пожалуйста, – шепчет он. – Пожалуйста, только не это.
Как один, мы вскакиваем со своих мест к иллюминаторам, выходящим на одну сторону шаттла.
Я могу вспомнить дюжину вещей, о которых он мог бы умолять, но одного взгляда достаточно, чтобы сказать мне, что ни одна из них не сбывается.
«Дедал» падает.
Накренившись на бок он распадается в небе. Секции размером с небоскребы отрываются от его корпуса, падая на город внизу. Он невероятно огромен, и все же мой разум продолжает видеть модель корабля, раскалывающегося на куски, как будто чудовищность происходящего не может быть реальной.
Первые обломки падают на город внизу. Дыхание покидает мое тело, когда я вижу, как один прорезает полосу шириной в четыре квартала по пригороду Коринфа, далее катится по земле и прорезает жилые комплексы, как нож масло. Далеко под нами расцветает пламя. Черные клубы дыма скрывают руины. Падает следующий обломок. Металл на мгновение поблескивает на свету, прежде чем погрузиться в пламя и дым.
Я наблюдаю, как умирают тысячи людей, а когда обрушится основная масса «Дедала», я буду наблюдать, как умирают сотни тысяч людей. Я могу произнести эти слова про себя, и, хотя они кружатся в моей голове в ужасном скандировании, я не могу их осознать. Коринф непобедим. Коринф всегда там. Коринф всегда будет там.
Коринф в огне.
– Пожалуйста, только не это, – снова шепчет Тарвер рядом со мной, прислонившись лбом к иллюминатору. Слезы текут по его щекам, когда «Дедал» стонет, падая на город.
Это все равно, что наблюдать, как камень падает в воду. После сильного удара обломки подлетают вверх. Огромные части руин корабля разрушают целые здания, отправляя в пространство пыль и дым, оставляя раскореженный металл и пламя.
Коринф в огне.
Я отворачиваюсь от иллюминатора, когда София подходит ко мне. Она обнимает меня, и я прижимаю ее к себе, зарываясь лицом в ее волосы. Я вдыхаю ее тепло, ее жизнь, отчаянно пытаясь блокировать образы умирающего города, который я вижу даже с закрытыми глазами. На данный момент мы не Валет и мошенница, и нет никаких ухищрений, когда она притягивает меня к себе. Когда я поднимаю голову, Флинн обнимает Джубили, и она что-то шепчет ему на ухо, отчего он только крепче сжимает ее.
А Тарвер Мерендсен остается один, белый, как простыня, в окровавленной рубашке, все еще смотря в иллюминатор, будто наблюдая за собственной казнью.
И в тот момент, чтобы я не имел против него, какая бы часть меня не обвиняла его в том, что он занял место моего брата – эта часть растворяется в ничто. Саймон хотел бы, чтобы именно такой человек был рядом с Лили. Я осознаю это сейчас.
Он любит ее. Наблюдая за смертью и разрушением внизу, зная, что существо, осуществившее это, украло ее у него, я понимаю, что он продолжает ее любить.
– Тарвер, – хрипло зову я, даже не пытаясь откашляться. Я думаю, что мои щеки тоже мокрые, так и должно быть. Мой мир кровоточит под нами.
Он поворачивает голову, во взгляде горит одержимость.
– Мы еще не закончили, – тихо говорю я.
Все еще прислоненная ко мне София поднимает голову.
– Черт возьми, нет, – говорит она со сталью в голосе, что никто не осмелится противоречить ей.
Никто этого и не делает.
– Нам нужно найти место посадки, – говорит Джубили, проходя мимо нас, чтобы проверить автопилот. За ней я вижу еще одну группу обломков, исчезающую в густом облаке дыма, теперь покрывающем полосу разрушения на севере города. – Этот шаттл предназначался только для технического обслуживания, производя поставки на корабль. Он не заправлен, чтобы оставаться здесь надолго.
– Куда мы можем отправиться? Где безопасно? Мы понятия не имеем, сможет ли нас найти Лили, – тихо вопрошает Флинн, пробегая рукой по своим кудрям, явно находясь в раздрае, как и мы все.
Я смотрю на Джубили. Она собрана как солдат на службе, на ее каменном лице нет ни намека на чувства, когда она смотрит на нас четверых. «Крепкий орешек» Чейз – так ее называли на Эйвоне. Я прочел это в ее досье. Это все равно впечатляет, когда видишь лично. И возможно, из-за того, что когда я смотрю на нее, я думаю о солдате, который до сих пор живет внутри нее, у меня появляется идея. Внезапно, я знаю, куда мы должны отправиться.
– Я знаю одно место.
Четыре головы поворачиваются в мою сторону.
– Я знаю женщину, ее зовут Кумико. Она бывший солдат.
– Мы можем доверять ей? – в конце концов спрашивает Джубили.
София задавала мне тот же вопрос о Мэй, и я чувствую ее взгляд. На этот раз я с трудом сглатываю и отвечаю.
– Не знаю. Не могу обещать. Но вы с Мерендсеном бывшие военные, это кое-что для нее значит. И она была размещена на Эйвоне. Она знает, на что способен Лару. Я имел дело с ней раньше, как Валет. Она доверяет ему так же, как доверяет кому бы то ни было. У нее есть охрана, это практически крепость. И у нее будут медикаменты. – Я стараюсь не смотреть на руку Софии, на ее лицо, где осколок пистолета рассек подбородок.
– Мы не можем оставаться здесь. – София кажется измученной, и когда я обнимаю ее, она просто наклоняется ко мне, положив голову мне на плечо. – Мы должны использовать… неразбериху, чтобы приземлиться.
Неразбериху. Сотни тысяч жизней, которые были уничтожены прямо под нами. Миллионы людей, которые только что потеряли ребенка, или родителя, или любимого. Нет ничего, что мы могли бы назвать справедливым, и надтреснутость в ее голосе говорит мне, насколько она близка к тому, чтобы сломаться. Мне и самому не лучше.
Джубили смотрит на Флинна, потом встречает взгляд Софии. Она не пытается поймать взгляд Мерендсена, который сейчас наклонился вперед и держит голову в руках. Затем она медленно кивает.
– Дай мне координаты.
Мы приземляемся на крыше комплекса Кумико, и когда шаттл садится на нарисованный крестик посадочной площадки, в окнах лестничной клетки появляется полудюжина пушек, нацеленная на нас.
– У нас будет шанс представиться до того, как нас застрелят? – спрашивает Флинн, глядя на них через иллюминатор. В свете аварийного освещения шаттла все видно смутно.
– У нас будет шанс, – говорю я. – Они бы открыли огонь по нам во время приземления, если бы Кумико хотела этого.
– Утешительно, – бормочет Флинн.
– Хорошо, что она этого не сделала, – говорит Мерендсен, присоединяясь к нему у иллюминатора. – Это технический шаттл, без брони.
У нас есть только пистолет Джубили, а пистолета Софии уже давно нет. Я засунул свой набор для взлома в карманы и привязал его к телу под одеждой. Если я полностью ошибся, и меня где-то запрут, у меня будет выбор оружия. Предполагая, конечно, что люди Кумико не просто застрелят меня.
Я поднимаю руки и спускаюсь по ступенькам шаттла. Джубили прикрывает меня от двери люка со своим пистолетом.
Коренастая фигура появляется в дверном проеме, ведущем снизу вверх, неся аварийный фонарь и поднимая его высоко в одной руке, чтобы осветить посадочную площадку. Она одета в черное, на лице повязан платок, и если у нас не хватает оружия, то у Кумико его достаточно. У нее пистолет толщиной с предплечье, и она дергает ствол, давая мне сигнал остановиться в нескольких шагах от шаттла.
– Отлично, ты можешь остаться здесь.
Я медленно втягиваю воздух и выдыхаю.
– Кумико, это я…
– У тебя есть имя для меня? – обрывает она меня, поднимая пистолет. Она делает еще что-то, что издает щелчок, и я почти уверен, что безопасности приходит конец.
О, черт.
– Валет, – говорю я, руки дергаются от желания опустить их, защитить себя. – Валет Червей.
Ее рот раскрывается.
– Пароль, – требует она собравшись, и на мгновение я теряюсь. Пароль? Мозг начинает лихорадочно работать, перебирая память, чтобы найти это слово, и как только я начинаю паниковать, вот и оно. Когда я создавал форум для ее отряда, мы вместе выбирали пароль, который позволил бы любому из нас взломать его, на случай, если их обнаружат. Тогда я думал, что потакаю ее паранойе.
– Trodaire, – выдавливаю я заикаясь.
Медленно, она опускает оружие.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Это невероятно длинная история, – начинаю я. – Я здесь с… – я замолкаю, не зная, что сказать. Друзьями?
Это уж чересчур.
Но она не слушает. На самом деле, она смотрит мимо меня на дверь шаттла.
– Капитан? – голос Кумико неуверенно понижается, становясь мягче. – Капитан Чейз? – Она опускает платок, обнажая нижнюю половину лица.
Джубили Чейз медленно спускается по ступенькам и становится рядом со мной, опустив пистолет. Я стою спокойно, молча желая, чтобы Кумико не взбесилась и не начала стрелять.
Но оказалось, что мне не о чем беспокоиться, потому что Кумико просто смотрит на Джубили, как будто увидела привидение, и медленно качает головой.
А Джубили спокойно смотрит в ответ.
– Капрал Мори? Какого черта ты здесь делаешь?
Мы наблюдаем, как они растут. Мы втроем одиноки, и не знаем, видят ли другие то, что видим мы, но мы продолжаем нашу миссию, ищем ответ на наш вопрос.
Девушка, чьи сны нас так очаровали, теперь солдат, и хотя она меньше и моложе других, она тренируется усерднее, чем любой другой. Она уже показывает сталь, которая привлечет к ней поэта. Смена нескольких символов на военном документе, пролетающем через нашу Вселенную, отправляет ее служить вместе с ним.
Они будут друзьями. Она будет учиться у него, но они не станут парой. Она останется здесь, с нами, в сером мире.
И мы будем оберегать ее.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
СОФИЯ
Я ПРИХОЖУ В СОЗНАНИЕ от жара и боли, садясь в вертикальное положение с придушенным стуком колотящегося сердца. Рядом сразу оказывается кто-то, кладя теплую рука на плечо, и тихо, на ухо, призывая меня лечь обратно.
– Гидеон? – хрипло зову я, пытаясь отогнать сон и дрему.
– Он в порядке, он с Мори и Джубили. – Я моргаю, пытаясь сфокусироваться, и лицо Флинна оказывается передо мной. – Оставайся на месте, Соф, ты еще какое-то время будешь слаба.
Я позволяю ему уложить меня обратно на то, что кажется военной койкой, и с дрожью вздыхаю. Я не чувствую своей руки, и после укола страха смотрю вниз. Она все еще на месте, только завернута в кокон бинтов и онемела вниз от плеча. Мы в большой, тусклой комнате. Свет странно падает на голые цементные стены. Тут и там рассредоточены несколько человек, лица которых я не узнаю. Они выглядят напряженными и испуганными, некоторые лица заплаканы, некоторые безжизненные. Пара из них сгорбилась над наладонником, пытаясь, и, похоже, безуспешно, поймать сигнал.
– Где мы? – шепотом спрашиваю я.
– База Мори. Кумико Мори. Подруги Гидеона. Ей также довелось служить на Эйвоне с Джубили.
Я смотрю на него, пытаясь заставить мозг работать сквозь густой, непроницаемый туман, окутывающий мои мысли.
– А как так получилось…?
– Она солдат, подвергнувшийся ярости, – тихо отвечает он. – Она и остальные здесь… все эти солдаты когда-то были на Эйвоне, переназначенные после того, как шепоты заставили их сорваться. Из того, что она мне рассказала, они занимались здесь тем же, чем и мы – пытались выяснить, как уничтожить Лару.
Ни один из верхних фонарей не горит. Все, что я вижу, это пара светодиодных лампочек и аварийный фонарь.
– Почему… что со всеми этими… – но я не могу вспомнить слова, которые мне нужны, не могу заставить губы сформировать их.
Флинн прослеживает мой взгляд, направленный к аварийному фонарю, стоящему на упаковочном ящике рядом с моей койкой. Его взгляд возвращается ко мне.
– Что ты помнишь? Нам пришлось усыпить тебя, чтобы обработать руку. У нас не было выбора, ты держала… – он сглатывает, лицо становится мрачным, а глаза немного дикими. – Нам пришлось тебя вырубить.
Я прочищаю горло, мой голос звучит грубо и надтреснуто, будто я кричала. Или визжала. Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю.
– Я помню «Дедал».
Флинн находит пальцы моей здоровой руки и обхватывает их, сжимая.
– Удар после падения обесточил все, по крайней мере, на километры. Связь потеряна, сети высокого напряжения вырублены. Гидеон даже не может войти в гиперсеть, это то, чем он и Мори сейчас заняты.
– Что насчет… – но мой голос замирает, когда в памяти всплывает образ улыбающейся наследницы Лару с черными глазами. Я даже не могу заставить себя произнести ее имя. – Л-Л-Лару? Что насчет Лару?
– Мы не знаем. Мы пока ничего не знаем.
Я делаю еще один вдох, а затем снова пытаюсь сесть, отталкивая руку Флинна, когда он пытается остановить меня.
– Флинн, я пыталась… – мой голос срывается. – Лару стоял прямо там. Я не могла оставить его в живых. Я не могла…
– Шшш, я понимаю. – Флинн стал выглядеть старше за прошедший год, чем следовало бы. Зеленые глаза остались такими же, волосы темные и волнистые. И все же он кажется каким-то более реальным, чем был раньше, твердым, теплым. Боль в его взгляде, симпатия, так глубока, как никогда. – Я понимаю, Соф.
– Это моя вина, – шепчу я, слишком онемевшая и слабая, чтобы плакать. – Если бы я этого не сделала…
– Ничего подобного, – прерывает меня Флинн. – Судя по тому, что мы узнали от Тарвера, это уже давно тянется. Этот шепот пытается добраться до Лили с тех пор, как они с Тарвером оказались на той планете вместе. Я думаю, что боль просто нарушила ее концентрацию… в конце концов, он бы все равно заполучил ее.
Но такого бы не произошло на борту «Дедала». Тысячи людей, десятки тысяч, может быть, даже сотни тысяч сейчас… они были бы живы, если бы я не пыталась убить Родерика Лару.
– Я хочу видеть Гидеона, – слышу я себя к своему удивлению. – Разве он…
Но прежде чем я заканчиваю вопрос, Джубили входит в одну из дверей с Гидеоном и женщиной с короткими, черными волосами и косынкой на шее. Кумико, подсказывает мой мозг. Капрал Мори. Trodaire, которая застрелила на улице Гаррета О'Рейли и нарушила перемирие. Но потом мой отец убил гораздо больше одного человека из-за ярости Лару, и его взрыв привел к войне. Мои мысли так переплелись со злостью и горем, что я не знаю, что и думать, глядя на бывшего солдата рядом с капитаном Чейз.
Гидеон отходит он них, его ноги направляются к моей койке, прежде чем он поднимает голову и видит, что я сижу… его шаги замедляются на секунду, а затем ускоряются, когда он бежит. Флинн смотрит на меня, уголки его рта дергаются, когда он отступает, освобождая место для Гидеона, чтобы тот присел рядом со мной.
– Эй, Ямочки. – В его глазах, в голосе заметно облегчение… и все же что-то сдерживает его, заставляет замешкаться. Внутри него идет война, его рука дергается, будто он хочет дотронуться до меня, но не может. Это не ты, сказал он, когда я наставила пистолет на Лару. Я тебя знаю.
– Эй, – шепчу я в ответ. Ты никогда меня не знал.
Я не думала, что когда-нибудь столкнусь с ним после того, как он узнает, что я никогда не работала с ним над тем, чтобы разоблачить «КЛ», что я только пыталась убить Родерика Лару. Я думала, что буду мертва.
И на самый крошечный момент, я желаю, чтобы так и было.
Джубили прочищает горло, стоя на некотором расстоянии рядом с Кумико.
– У нас есть сетевая связь, – мягко объявляет она, нарушая тишину между Гидеоном и мной. – Флинн, ты должен на это посмотреть.
– Я тоже иду, – говорю я, прежде чем кто-нибудь успеет оставить меня в койке.
Гидеон бросает взгляд на Флинна, у которого, без сомнения, гораздо больше опыта в полевой медицине, чем у него, а Флинн просто качает головой.
– Я перестал говорить ей, что делать, когда мы были еще детьми, – говорит он, подходя ко мне и предлагая мне руку.
Гидеон отступает на шаг, переводя взгляд с меня на него, затем поворачивается, чтобы присоединиться к Джубили и Мори, когда они направляются в соседнюю комнату. Что бы они не использовали, чтобы вырубить меня, это все еще со мной. Мои шаги кажутся резиновыми и медленными, мышцы не реагируют на команды мозга. Флинн вынужден пригнуться, чтобы я могла обнять его за плечо, направляясь к двери.
– К счастью, Мори получает излишки военного снаряжения, – бормочет он, пока мы идем. – У нее оказался кожный регенератор. Твоя рука будет в норме через день или два… вероятно, даже шрамов не останется.
Я ненавижу себя за то, что чувствую облегчение, которое проходит через меня. Я должна терпеть боль, получить шрамы, как напоминание о том, что я пыталась сделать. О том, что я сделала. Сотни тысяч людей в этом городе мертвы из-за меня.
– Упс, эй… – руки Флинна сжимаются вокруг меня, когда я провисаю. Лекарство угрожает лишить меня сознания.
– Я в порядке, – отвечаю я, стиснув зубы, снова вставая на ноги. Как бы я ни старалась сосредоточиться, где-то в глубине души я вижу, как Лили кричит и падает, вижу ее окровавленную руку, вижу, как чернильная тьма кровоточит в ее взгляде, когда она лежит на полу.
Дверной проем ведет в меньшую комнату, возможно, предназначенную для личного кабинета, с окнами на двух стенах. Хотя они выходят только на соседние здания, в воздухе царит туман, а проглядывающийся из-за него свет яркий и красно-оранжевый, что заставляет сердце сжаться. Я слишком часто видела огонь, чтобы не понимать, что это. Коринф горит.
В комнате находится только один человек, и когда свет освещает его лицо, мое сердце сжимается еще сильнее. Это Тарвер, утонувший на складном стуле, с глазами устремленными в окно. Он не оглядывается, когда мы входим.
Флинн находит для меня стул, поспешно усаживает меня на него и направляется к Джубили. Он переводит взгляд с нее на бывшего солдата у окна.
– Он…
Лицо Джубили вспыхивает, и я удивлена глубиной эмоций, которые вижу там, на этом лице, которое всегда было таким каменным, таким неумолимым на Эйвоне.
– Он не хочет со мной разговаривать, – бормочет она в ответ. – Он… – она качает головой. – Я не знаю, что делать.
Флинн не отвечает, и вместо этого берет Джубили за руку и притягивает ее ближе к себе, прижимая лоб к ее лбу. Я смотрю на них, как их пальцы переплетаются вместе. Это маловероятное зрелище Флинна, обнимающего самого печально-известного солдата из когда-либо существовавших на Эйвоне, поражает меня. Я знала, что у него есть чувства к ней, но…
– Я не могу ему помочь. – Ее голос едва слышен.
– По шажочку, постепенно, – отвечает Флинн с той же терпеливой решимостью, которая годами вела его после убийства сестры.
Я скольжу взглядом в сторону, где нахожу Гидеона, но он не смотрит на меня. Он смотрит на Тарвера, стоящего у окна, отнюдь не проявляя той горькой неприязни, которую я видела на борту «Дедала», когда он говорил о том, что Тарвер заменил его брата. На его лице теперь только горе. Как будто он разделяет что-то из того, что заставило Тарвера Мерендсена впасть в ступор.
Пока я смотрю, он глубоко вздыхает, заметно заставляя себя собраться.
– У нас есть сигнал, – говорит он бодрым голосом, вытаскивая наладонник, подходя к потрепанному столу недалеко от окна. – Большинство новостных сайтов ничего не публиковали с момента крушения, и мы должны предположить, что те студии, которые не были поражены, все еще пытаются найти электричество.
– Но у некоторых оно есть? – Флинн поднимает голову, наблюдая, как Гидеон ставит наладонник на стол, настраивая интерфейс с голопроекцией.
Гидеон кивает, не отвечая до тех пор, пока экран наладонника не оживает, и проекция не зависает прямо над столом.
– Снимки разрушения, пара видео крушения от людей, чьи устройства синхронизировались с облаком, прежде чем они… – он останавливается, скривив губы, и не заканчивает предложение. – Я думаю, что этот сайт работает в прямом эфире.
Он начинает пролистывать несколько различных сайтов, пока не находит потоковое видео.
Образы оживают в сопровождении скрипучего звука, раздающегося из динамиков на панели наладонника.
– …из различных отчетов, которые мы получаем, мы можем подтвердить, что приблизительное число погибших в настоящее время увеличилось до ста пятидесяти тысяч… это сто пятьдесят тысяч предполагаемых жертв крушения. – Изображение смещается с высоты птичьего полета от дыма и огня к искаженному лицу женщины, смертельно белому даже под макияжем. – Если вы только что присоединились к нам, это экстренное сообщение о том, что орбитальный музей «Дедал», в середине его открытия, упал со своей орбиты и врезался в поверхность Коринфа. Корабль и обломки нанесли огромный ущерб, по крайней мере, трем секторам города, и неизвестно, есть ли какие-либо…
