Текст книги "Черный Ключ (СИ)"
Автор книги: Эми Эвинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Да, дорогая, но, к сожалению, Герцогиня платит по счетам, и ей показалось, что выбранная тобой цветовая гамма слишком… насыщенная. – Мисс Мэйфилд похлопывает Карнелиан по плечу. – Не волнуйся, – говорит она вполголоса, – оно подойдет тебе, как перчатка.
Именно эту фразу использовал Люсьен, когда разрешил мне выбрать себе платье для аукциона. На мгновение, я вернулась в подготовительную комнату и смотрю на свое лицо впервые за четыре года.
Звенит звонок, когда открывается входная дверь. Входит женщина из Банка с дочерью. Маленькая девочка не может быть старше пяти или шести лет, с густыми черными косами и милой маленькой шляпкой с желтой лентой.
– Мне ужасно жаль, Миссис Линтен, – говорит Мисс Мэйфилд. – Но мы закрыты на вечер.
Миссис Линтен выглядит раздраженной, прежде чем она замечает Корал и Карнелиан.
– Ваша Светлость, – говорит она, делая небольшой реверанс и подталкивая дочь к тому же. – Я не… Мне очень жаль. Конечно, мисс Мейфилд, мы вернемся завтра.
Она выходит из магазина, таща с собой дочь. Думаю, Карнелиан считается за «светлость» в Банке, даже если в Жемчужине этого нет. Мисс Мэйфилд бросает резкий взгляд на старшую помощницу, которая в свою очередь бросает взгляд на веснушчатую девушку, которая подбегает, чтобы запереть дверь и повесить вывеску «закрыто» на окне, потянув штору вниз.
– Итак, – говорит Мисс Мэйфилд, – на чем мы остановились?
Три ассистентки быстро снимают с королевских девушек платья, оставляя их в одном белье. Мисс Мэйфилд помогает одеть Корал в потрясающее розовое платье с дорогой вышивкой и тонкой юбкой, подкрепленной слоем тюля. Единственное украшение вокруг талии-крошечные цветы из бриллиантов и рубинов.
– Что думаешь, Имоджен? – спрашивает она, вертясь для меня.
– Все идеально, Мисс, – говорю я. Так и есть. Она действительно выглядит прекрасно. Все три помощника разбегаются еще раз и возвращаются, каждая из которых несет зеркало в полный рост. Они двигаются так и сяк в идеальном унисоне, почти как в танце, так что Корал может видеть каждый свой дюйм.
– Мне нравится, – говорит она, и Мисс Мэйфилд выглядит довольной.
Карнелиан следующая. Когда она надевает синее платье, Мисс Мэйфилд сама его застегивает.
– О! – Корал вздыхает. – Карнелиан, ты выглядишь… превосходно.
В ее голосе звучит зависть, и я ее не виню. Платье, которое Мисс Мэйфилд сшила для Карнелиан, не похоже ни на одно бальное платье, которое я когда-либо видела. Юбка сделана из шифона, красивые слои, которые устремляются земле, подобно облакам. А лиф аккуратно выделен атласными лентами, которые образуют узор крест-накрест – темно-синий шелк, наложенный на нежно-голубое кружево, так что просматривается ее кожа цвета слоновой кости. Узор переходит в плотное кольцо у основания ее шеи и плеч, оставляя руки обнаженными.
Это делает Карнелиан похожей на женщину, на которую будут оборачиваться на балу.
– А ты как думаешь? – спрашивает Мисс Мэйфилд.
– Идеально, – шепчет она. Затем она кружится и обнимает портниху. Помощники смущенно отводят взгляд.
– Хорошо, давайте убедимся, что все так и должно быть. – Мисс Мэйфилд щелкает пальцами, и зеркала исчезают. Она достает пару странных очков и мерную ленту и начинает осматривать каждый шов и подол.
– Здесь ниточка, – бормочет она, вглядываясь в левое плечо Карнелиан. Старшая девушка делает пометку. – И давайте…
Но то, что бы она ни собиралась сказать дальше, уже неважно, поскольку стена напротив меня внезапно взрывается с оглушительной волной жара, штукатурки и пыли.
Глава 19
Меня отбрасывает назад на вешалку с платьями.
Какой-то глубокий защитный инстинкт заставляет меня соединиться с воздухом, так что щебень и мусор, летящие в мою сторону, отклоняются порывом ветра. Платья смягчают удар, когда моя спина врезается в стену, и моя связь с воздухом разрушается. Искры взрываются у меня перед глазами, в ушах звенит. В течение нескольких секунд, а может и минут, я лежу там, наполовину скрытая слоями атласа, шерсти и парчи. Моя грудь вздымается, когда я пытаюсь дышать. Голова как будто набита ватой. Вокруг все неясно, приглушено. Мой слух постепенно возвращается.
Первое, что я слышу, это крик. Один продолжительный крик. Я сижу, потирая левое ухо, и вижу, что главная помощница стоит посреди разрушенного магазина, смотря на свою руку. Что-то острое и белое высовывается из-под ее кожи, густые красные ручьи стекают с предплечья по руке. Я проглатываю желчь, которая поднимается в горле, когда я понимаю, что это ее кость.
Платье мисс Мэйфилд разорвано с одной стороны, и под одним ее глазом распускается большой синяк. Она присела на пол, чтобы помочь высокой помощнице, прижав зеленое кружевное бальное платье к ране на лбу. Веснушчатую девушку нигде не видно.
Вокруг нас разбросаны диаманты, сверкающие в обломках, как звезды. Мой мозг медленно соображает, голова как в тумане. Откуда взялись все эти деньги?
Где Корал и Карнелиан?
Передо мной встает картина, похожая на пазл, в котором не хватает нескольких частей. Напротив меня огромная дыра в стене. Сквозь нее я вижу разбитую плитку и расплавленные куски меди, расколотую древесину и огромные куски бетона. Мужская обувь. Разбитая лампа. И огонь. Огонь повсюду.
Банк. Королевский банк по соседству.
Это одна из целей, которые преследует Общество.
Я пытаюсь встать на ноги, а девушка со сломанной рукой кричит еще громче. Огонь, бушующий в банке, переполз на ковер магазина. Я чувствую его восхитительный жар через всю комнату. Но он направляется прямо к Мисс Мэйфилд и ее подопечной, пожирая каждый кусочек шелка и кружева на своем пути.
Вдалеке доносится слабый вопль сирен. Они не подоспеют вовремя.
Я соединяюсь с огнем – мучительный прилив тепла сопровождает стихию. Моя кожа кипит – невыносимая боль, и в то же время желанная. Огонь всегда заставляет меня чувствовать себя одинаково живой и напуганной.
На секунду пламя поднимается вверх, но сейчас я контролирую ситуацию и успокаиваю его, медленно и неуклонно, сосредотачиваясь на своем сердце, бьющемся в груди, заставляя огонь отступать. Он сжимается до половины своего размера, затем до четверти, затем он становится не более чем несколькими струйками дыма, поднимающихся из остатков обугленного ковра. Потрескивание его тепла эхом отражается на моей коже, когда я отпускаю свою власть над элементом.
Я прихожу в себя и сразу же ищу двух королевских девушек. Когда я вижу высокий каблук на безвольно висящей ноге, мое сердце превращается из огня в свинец. Корал придавлена большим куском гипса. Из-под нее растекается темная лужа крови.
– Корал! – кричу я. Я пытаюсь поднять гипс, но он слишком тяжелый. Сирены на расстоянии становятся громче. – Корал, нет, нет….
Я трясу ее за плечи. Ее голова безжизненно болтается. Ее глаза закрыты, как будто я только что уложила ее в постель, только вместо одеяла на ней бетон, и она больше никогда не откроет глаза. Я сажусь на пятки, прижимая ладони к собственным глазам, как будто могу стереть это ужасное зрелище из своего мозга.
Я слышу тихий стон из-за перевернутого дивана. Заставляя себя двигаться, я встаю и оставляю труп жены Гарнета позади, чтобы найти Карнелиан, застрявшую под диваном, но живую.
– Я не могу… дышать… – хрипит она.
– Просто держись, – говорю я. – Я уберу его с тебя.
Я снова соединяюсь с воздухом – первоначальное ощущение парения в моем животе, которое сопровождает элемент, не дает мне тех же острых ощущений, как бывает обычно. Воздух вокруг меня тот час наготове. Когда я хватаюсь пальцами за край дивана, я чувствую весь его вес, а не только гладкую рамку из красного дерева, к которой я прикасаюсь. Я ощущаю его целиком. Я – воздух под ним, вокруг него, и даже тот, что в подушках. Я повсюду.
Поднимай, думаю я. Когда я встаю, воздух толкает меня, и диван отлетает в манекен с такой силой, что его голова отрывается от тела. Карнелиан перекатывается на спину, хватая ртом воздух.
– С тобой все в порядке? Ты можешь двигаться? Тебе больно? – Я бесполезно машу руками, боясь к ней прикоснуться.
– Мои… ребра… – Она хватается за бок.
– Не двигайся. Помощь прибудет. – Сирены завывают снова. Я хватаю остатки платья цвета индиго, складываю его и осторожно приподнимаю голову Карнелиан, чтобы положить на импровизированную подушку. – С тобой все будет хорошо, – повторяю я, больше для себя, чем для нее. Дыхание прерывистое, и на плече глубокий порез. Я прижимаю к нему другое платье, чтобы остановить кровотечение.
– Она… Она… Она… – Карнелиан смотрит мимо меня туда, где, я знаю, лежит тело Корал.
– Да, – шепчу я, и чувство вины – это агония, горячий нож, извивающийся в моем кишечнике, удар в грудь, который заставляет меня задыхаться.
Все эти взрывы. Я знала, что это было жестоко. Конечно. Но это …
Карнелиан начинает плакать, слезы катятся по щекам.
– Шшшшш, – говорю я, взяв ее руку в свою. – Все хорошо, все хорошо …
– Я не хочу умирать, – хнычет она.
Она выглядит такой напуганной, такой молодой. Может, мне и не нравится Карнелиан, но в данный момент мы одинаковые. Мы просто две испуганные девочки.
– Ты не умрешь, – говорю я. – Помощь в пути. С тобой все будет хорошо. – Я сжимаю ее руку. – Я здесь. Я не оставлю тебя.
Она смотрит на меня неясным взглядом.
– Я знаю твой голос, – говорит она. Ее брови сходятся на мгновение, а глаза расширяются. – Ты, – задыхается она.
Я киваю. Я даже не думаю врать.
Рот Карнелиан распахивается, слабый вздох слетает с ее губ; затем ее глаза закрываются, и она отключается.
Через несколько минут в разрушенный магазин прибегают Ратники. Один сразу же направляется к кричащей девушке, а остальные двое идут на помочь Мисс Мэйфилд и ее помощнице.
– Помогите королевской семье, помогите королевской семье! – кричит Мисс Мэйфилд, указывая туда, где я сижу рядом с Карнелиан. Молодой ратник спешит к нам.
– Вы не пострадали, Мисс? – спросил он.
– Нет, – говорю я. – Но она – да. Ее ребра, я думаю, и плечо.
– Врач! – кричит он, и человек в сером пальто с черной сумкой подходит посмотреть на Карнелиан. Старшую помощницу уводят, прижимая ее сломанную руку. Четырем ратникам удается поднять кусок штукатурки с Корал. Вся нижняя половина ее тела раздавлена.
Я закрываю глаза, ненавидя себя за трусость. Я должна на это посмотреть. Я заслуживаю увидеть, что делает общество Черного ключа. Я набираюсь смелости и открываю их снова. Корал положили в черный мешок, как тот, в который положили Рейвен, когда отправляли в морг. Два ратника выносят ее из магазина.
Карнелиан положили на носилки.
– Она из дома Озера, да? – спрашивает молодой ратник. Я киваю.
– С ней все будет хорошо, – говорит медик. – Я думаю, что пара ребер сломана, и рваная рана на плече потребует швов. Лучше отвезти ее обратно в Жемчужину. Там ей будет безопаснее. – Он поглядывает на диван, разбитый об стену. – Она была под этим? – Я снова киваю. – И вы подняли его?
Я тупо на него смотрю. Конечно, я это сделала. Он выглядит впечатленным, но я не ощущаю себя сейчас впечатляющей. Я чувствую пустоту.
– Пойдемте, мисс, – говорит ратник, ласково положив руку мне на плечо. – Давайте вытащим вас отсюда.
Он ведет меня к машине скорой помощи, ждущей снаружи. Карнелиан завезли за мной вместе с медиком и другим ратником.
Он сразу же начал задавать мне вопросы. Видела ли я кого-нибудь подозрительного возле банка, когда мы прибыли? Что-нибудь показалось странным? Думаю ли я, что Мисс Мэйфилд могла иметь к этому какое-то отношение? Или одна из ее помощниц?
Я отвечаю «нет» на все, пока скорая помощь несется по улицам.
– Где Корал? – спрашиваю я.
– О ней позаботятся, не волнуйся. – Ратник хлопает меня по колену.
Проводник в шоке, когда мы подъезжаем к станции.
– Приготовьте поезд к отправке! – кричит на него медик. – И дайте знать в Жемчужину. Карнелиан из дома Озера была ранена в результате подрыва Общества Черного ключа.
– А где же Мисс Корал? – спрашивает он, но ратник проносится мимо него с Карнелиан, и он бледнеет при виде ее без сознания. Он прыгает на водительское место, и я спешу в вагон позади всех. Поезд рывком бросает вперед, и я натыкаюсь на статую женщины с птицей. Ратники отодвинули один из диванов так, что носилки Карнелиан лежат на полу.
Я не могу поверить, что они с Корал были в этом вагоне всего час назад. Это кажется нереальным.
Когда мы прибываем в Жемчужину, нас ожидает ждет гламурный автомобиль с очень большим задним сиденьем. Шофер открывает заднюю часть, и ратники перекладывают Карнелиан внутрь.
– Только… только одна? – спрашивает шофер.
Медик кивает и повторяет то, что он сказал мне о состоянии Карнелиан.
Я сижу на переднем сиденье с водителем, пока он пробирается по улицам Жемчужины. Гравий летит из-под шин, когда он подъезжает к дворцу Озера. Доктор ждет в гараже с Первым и Шестым.
– Сюда, сюда, – говорит он, когда они спешат вытащить Карнелиан из машины. Он нажимает на ветку кустарника, который, как я думала, был настоящим, но вместо этого скользит в сторону, чтобы открыть темный туннель и каменную лестницу. Секретный проход в медпункт, который я не смогла найти. Они исчезают в темноте и кустарник скользит в свое первоначальное место. Шофер идет парковать машину в гараже, и я оказываюсь одна.
Я не знаю, куда идти, что делать. Все кажется мне сном. Мои ноги несут меня куда хотят, и я оказываюсь на кухне. Слуги столпились в группы и тревожно переговариваются. Даже Рай здесь.
Тишина, которая наступает, когда я вхожу, резкая, как будто кто-то убрал иглу с пластинки на грамофоне. Мод первая приходит в себя.
– Имоджен! – Она бросается ко мне. – С тобой все в порядке? Тебе больно? Что случилось?
– Она в шоке, – говорит Рай, а затем Зара оказывается рядом со мной с миской бульона в одной руке и куском багета в другой.
– Садись, – мягко говорит она, и я понимаю, что рядом со мной есть стул. Интересно, он был там все это время, или я просто заметила.
– Клара, принеси влажное полотенце, – приказывает Зара. Мэри и Элизабет смотрят на меня глазами, полными ужаса, как будто я что-то нереальное и опасное. Я хватаюсь за багет, как за спасательный круг. Он еще теплый, и запах напоминает мне о моей матери. Горячие слезы наполняют мои глаза.
– Ты в порядке, дитя, – говорит Зара, вытирая мне лицо полотенцем. – Не двигайся сейчас. Ты в безопасности.
Я не осознала, как сильно меня трясло.
– Назад, назад, – говорит Мод. – Дайте бедной девушке хоть вздохнуть немного.
Дыхание мне сейчас ничто не облегчит. Я смотрю на свое платье и впервые представляю, на что я сейчас, должно быть, похожа.
Белая ткань стала буровато-серой, покрытой пылью и обломками щебня. На одном рукаве большой разрыв, а в другом-кровь. Мои руки покрыты грязью и кровью.
Кровь Корал на моих руках.
Когда я, наконец, достаточно спокойна, чтобы нормально дышать, Зара потихоньку начинает кормить меня бульоном с ложки. Я удивлена, как быстро это помогает мне успокоиться и очистить мои спутанные мысли.
– Теперь, – говорит она, взяв меня за руки. – Расскажи нам, что произошло. Все, что мы знаем, это то, что в Банке произошел взрыв. – Я киваю. – И Коралл с Карнелиан были ранены. – Я закрываю глаза.
– Они мертвы? – судорожно вздыхает Рай.
– Только Корал, – хриплю я. Еще больше вздохов и шума.
– Это был Черный Ключ?
– Да, – говорю я. – По соседству был Королевский банк. Я не думаю, что они собирались… Я не думаю что…
Я не знаю, что я думаю. Дело в том, что Общество намерено причинять людям боль. Я просто никогда не думала, что это будут люди, которых я знаю лично.
– Бедный Гарнет, – говорит Мод. – Сначала отец, теперь жена…
Я даже не подумала о Гарнете. Интересно, что он почувствует. Наверное, то же, что и я. Возможно, он не был влюблен в Корал, но он не испытывал к ней ненависти.
Внезапно на кухне начинает звенеть колокольчик, крошечный золотой колокольчик, который я никогда раньше не видела. Все слуги ошарашено уставились на него. Затем в дверях появляется Кора.
– Герцогиня желает видеть всех в зале. Немедленно.
Ее взгляд на мгновение задерживается на мне. Затем она разворачивается, и мы все идем за ней, Мэри и Элизабет шепчутся, лицо Мод насторожено, Уильям выглядит более взволнованным, чем я когда-либо видела.
Мы отправляемся в бальный зал, где нас ждет Герцогиня в блистательном черным атласном одеянии с длинными перчатками, доходящими до локтей
Как вы, возможно, слышали, – говорит она без вступления, – произошло еще одно жестокое нападение на наш дом. На этот раз от Общества, которое называет себя Черным ключом. Они убили нашу любимую невестку Корал и серьезно ранили нашу племянницу. Этого выходит за все рамки. Ратники делают все возможное, чтобы остановить мятежников. Но мы не позволим им испортить нам настроение. Мы останемся сильными и едиными перед лицом наших агрессоров. Я отправила срочное прошение на разговор с Курфюрстом. Я надеюсь, что он сможет найти время, чтобы увидеться со мной завтра. Я хочу, чтобы все было безупречно. Я хочу видеть улыбки на лицах и бодрость в ваших шагах. Я хочу, чтобы вы гордились тем, что служите этому Дому, который помог основать наш великий город. Я достаточно ясно выразилась?
Все одновременно кивают.
– Ты. – Герцогиня указывает пальцем прямо на меня. – Пойдешь со мной. Остальные свободны.
Глава 20
Выходя за герцогиней из бального зала, я на удивление спокойна.
Может, мне просто больше нечего чувствовать. После событий дня, интересно, смогу ли я снова вызвать в себе какие-либо сильные эмоции. Сейчас мне должно быть очень страшно. Я должна беспокоиться, что герцогиня может узнать меня, узнать мой голос. И убить меня.
Но, когда она открывает дверь в небольшой кабинет, во мне просыпается мрачная решимость. Хэйзел все еще в опасности. Как и Эш с Охрой. Рейвен, Сил, Сиенна, Инди, Оливия, все девушки в изоляторах рассчитывают на меня, на этот план, на то, что в этом году, на этом аукционе, они не будут проданы в рабство. Они объявят себя свободными гражданами Одинокого города. Мне противно от того, что Корал умерла, но она не первая, кто умер из-за этого дела. И уж точно не последняя.
Герцогиня сидит в кожаном кресле и изучает меня, смотря поверх сведенных пальцев. – Ты проделала адекватную работу в качестве фрейлины Корал, – начинает она.
Я делаю реверанс.
– И мне нравится, что ты не болтаешь, как многие другие горничные в этом доме. Ты останешься здесь в качестве фрейлины Карнелиан. Ей это понравится, она уже давно об этом просит. – Она ухмыляется. – И таким образом ты не можешь убежать и продать свою историю газетам или другому Дому. Я вырву тебе язык, если ты попытаешься.
Я и подумать не успела о том, что могу быть уволена. Со смерти Корал даже двух часов не прошло.
– Да, моя госпожа, – говорю я хрипло. – Благодарю вас, госпожа.
Герцогиня вздыхает и потирает висок. Она смотрит на часы на камине, и я понимаю, что была в этой комнате раньше. Первый раз, когда я бродила по дворцу одна. В тот день, когда я встретила Эша. На столе была картина герцогини – небольшой реалистичный рисунок. Поддавшись бунтарству, я воспользовалась Заклинанием Цвета, чтобы ее кожа превратилась из цвета мягкой карамели в ярко-зеленый.
Она мне чуть руку из-за этого не сломала.
– Ты свободна, – резко говорит герцогиня. Я снова делаю реверанс и выбегаю за дверь, направляясь в сторону комнат прислуги.
Кора ждет меня возле столовой. Коридоры пусты.
– Она сделала тебя фрейлиной Карнелиан? – спрашивает она.
– Да.
– Хорошо. Она собиралась уволить тебя. Я очень старалась убедить ее в обратном. Не показывая своих намерений, разумеется. – Кора теребит ключи на поясе. – Надеюсь, у тебя есть план на день аукциона. – От меня не ускользнула нотка предупреждения в ее голосе.
– Да, – говорю я. В этом есть доля правды.
– Доктор все еще занимается Карнелиан. Ты придешь к ней в ее комнату сегодня вечером.
– Да, мэм.
Она осматривает меня сверху вниз. – Тебе нужно принять ванну и сменить одежду.
Я смотрю на свое испорченное платье. – Хорошо.
– Можешь воспользоваться моей дамской комнатой, если хочешь. О, и, Вайолет… – она наклоняется ко мне, так что я вижу морщины вокруг ее глаз. – Если ты не выполнишь свою часть нашего соглашения, то я обещаю тебе – твоя сестра будет в очень реальной опасности. И не от Курфюрстины.
У меня по спине пробежали мурашки.
Она разворачивается, чтобы уйти, но через плечо добавляет: – Курфюрст будет здесь завтра утром в одиннадцать. Будь наготове в фойе в десять сорок пять. Ни секундой позже.
Искупавшись, перед посещением Карнелиан тем же вечером я заглядываю к Гарнету.
Я становлюсь свидетельницей того, как он берет миниатюрные чайные сервизы Корал с их стеклянной витрины, заворачивает их в коричневую бумагу и кладет в коробку.
– Привет, – говорю я. – Ты в порядке?
Он смотрит вниз на блюдце в руке с узором из петель серебра и золота, выгравированных по краю. – Я не был уверен, что делать со всем этим. Но она так сильно их любила. Я не хотел, чтобы мать добралась до них. Она бы, наверное, хорошо провела время, разбивая их о стену или что-то вроде этого.
– Это действительно здорово, – говорю я. – Корал оценила бы, я уверена.
Гарнет заворачивает блюдце и помещает его в коробку. – С тобой все в порядке? Ты ведь не пострадала, правда?
– Нет, – говорю я, вспоминая, как мои инстинкты взяли верх, объединившись с воздухом, чтобы защитить меня от падающих обломков. – Я в порядке.
– Она не… я имею в виду… – он прочищает горло. – Она страдала?
– Нет, – говорю я тихо. – Это произошло… мгновенно.
Он кивает.
– Мне так жаль, Гарнет, – говорю я. – Сначала твой отец, а теперь …
– Это… со мной все будет в порядке. – Он кажется ошеломленным. – Все начинает работать, верно? Это больше не просто расплывчатый план в «Белой Розе».
– Да уж, – соглашаюсь я.
– Эш, должно быть, сходит с ума.
Я нахмурилась. – Почему ты так говоришь?
Брови Гарнета взлетают вверх. – Вайолет, он знает, что ты… прости, ты была… фрейлиной Корал. Можешь быть уверена – весь Банк знает о взрыве и ее смерти. Он понимает, как работает Жемчужина – он бы сложил два и два, что ты была с ней на той примерке.
– О нет, – задыхаюсь я, захлопывая рукой рот.
– Люсьен найдет способ сказать ему, – говорит Гарнет.
– Или Рай, – добавляю я.
– Рай?
– Он знает. – Я рассказываю Гарнету о том, что случилось ранее.
– Это действительно здорово, – говорит он. – Он может быть полезен на аукционе.
Я знаю, что он в это верит, но все равно его слова звучат немного неискренне. Я понимаю это чувство. Я так устала, что все, чего я хочу, это свернуться калачиком под одеялом и не выходить целый день.
Но мне нужно встретиться с Карнелиан, а вечером встретиться с Раем в старых покоях Эша. Я сжимаю руку Гарнета, и он слабо улыбается. Я оставляю его с чайными сервизами и иду в комнату Карнелиан.
Я никогда не была в ней раньше. Мод только показала ее мне мимоходом в мой первый день в качестве фрейлины.
Я стучу. – Входите, – говорит Карнелиан изнутри.
Покои Карнелиан не похожи на те, что были у меня, когда я была суррогатом. Это одна большая и просторная комната с видом на сад. В комнате стоит кровать с балдахином, круглый стол из красного дерева с двумя стульями, туалетный столик и шезлонг у окна. Одна стена заставлена книжными полками. На другой стене висит красивая картина сельского дома, который напоминает мне о Белой Розе.
Она лежит в постели; из-под ночной рубашки торчит повязка на плече. Ее руки покоятся по бокам, но лицо насторожено. Судя по тому, как она смотрит на меня, ясно, что она не забыла момент, когда узнала меня, прежде чем потерять сознание.
– Итак, – говорит она, когда я закрываю за собой дверь. – Ты вернулась обратно.
Я сглатываю ком в горле. – Я вернулась обратно.
Мое сердце колотится в груди. Теперь, когда я с ней лицом к лицу, и ей не угрожает смерть, я не знаю, что она будет делать. Она может вызвать ратников в любое время.
– Почему? – требовательно спрашивает она. – Эш в безопасности. – Ее глаза расширились. – Он же в безопасности? Я читала в газете, что его видели в Банке, но не думала, что это правда.
– Он в безопасности, – говорю я. Затем я добавляю: – И это правда.
– Как ты могла позволить ему это сделать? – огрызается Карнелиан. – Его могут поймать. Она все еще хочет найти его, убить его!
– У меня не было выбора, – говорю я. – Он ушел, не сказав мне.
– Потому что он тебе не доверяет? – спрашивает она с надеждой.
– Потому что меня там не было, – говорю я. – Потому что… потому что я оставила его, чтобы вернуться сюда.
Карнелиан прикусывает губу. – Зачем? Это месть? Герцогине?
Я сжимаю челюсти, а она самодовольно улыбается. – Хорошо. Надеюсь, ты достанешь ее до того, как Черные Ключи сожгут этот город дотла. – Она склоняет голову. – Это нечто большее, да? Не просто месть… – Она замолкает, изучая меня. Затем она вздыхает. – Конечно. Суррогат. Кого бы герцогиня не украла, чтобы заменить тебя. Ты же здесь ради нее? Она твой друг?
– Что-то вроде этого, – говорю я. Затем у меня вылетает вопрос, который словно обжигал мне горло. – Если ты знала, что суррогатом была не я, почему никому не сказала?
– О, не думай, что я не пробовала, – говорит Карнелиан. – Это был идеальный козырь, чтобы взять над ней власть. Но герцогиня играет грязно. Она угрожала отправить меня в психушку, если я хоть слово скажу. – Она крепко сжимает губы. – Я надеюсь, что бы ты ни планировала, ты заставишь ее страдать так, как она того заслуживает.
– Разве тебе не страшно? – говорю я. – Тебя сегодня чуть не убили.
Карнелиан безжизненно смеется. – Даже если бы я умерла, всем было бы все равно. Герцогиня, вероятно, устроила бы парад. – Она смотрит в окно. Угрюмая маска, которую она обычно носит, отпадает, сменяясь выражением полной безнадежности. – Никому не важно, жива я или мертва.
Я вспоминаю, что Эш рассказал мне, когда мы ждали в морге прихода Люсьена. Он сказал мне, что Карнелиан грустит, и что эта грусть превратилась в горечь и гнев. Все время, пока я жила здесь, я видела в ней только помеху. Я видела ее угрюмость, игнорируя горе и боль, стоящие за ней.
Потому что она права. Если бы она умерла сегодня, никому в этом дворце не было бы дела.
Вся ненависть и негодование, которые я копила против Карнелиан, тает. Я вижу девушку, которую так долго унижали и издевались. Я вижу девушку, которую видел Эш, которую я игнорировала, потому что была занята ревностью и мелочностью. Девочка, которая скучает по матери. Девушка, которая хочет, чтобы ее любили.
В тот момент я принимаю решение быть храбрее там, где раньше я могла сомневаться. Быть другим человеком, лучшим человеком.
Я подхожу к ней и сажусь на кровать. Она закатывает глаза.
– Что, теперь мы будем лучшими подружками?
– Нет, – говорю я. – Но мы на одной стороне.
– Что это за сторона?
– Мы обе ненавидим королевских особ, верно?
Она прищуривает глаза и ждет.
– И мы обе любим одного и того же парня, – говорю я. Я протягиваю руки ладонями вверх в знак примирения. – Ты хочешь сдать меня, сделай это. Позвони в колокольчик, позови ратников. Моя жизнь в твоих руках. Ты можешь покончить с этим прямо сейчас.
Карнелиан колеблется. Я вижу желание закричать, надеть на меня наручники и казнить за измену. Я знаю, какой опасности я себя подвергла. Но я смотрю в ее карие глаза и чувствую внутреннее противоречие. Кого она ненавидит больше, меня или герцогиню? Секунды растягиваются в минуты. Я не нарушаю молчание.
– Тебя зовут Вайолет, правильно? – говорит она, наконец.
– Верно.
– Что же. Думаю, я должна поблагодарить тебя. За спасение моей жизни.
– Эш никогда бы меня не простил, если бы я не попыталась.
Тоска, отразившаяся на лице Карнелиан, почти осязаема. – Он когда-нибудь… говорил обо мне?
Я делаю вдох и даю ей честный ответ. – Прямо перед тем, как я ушла, он сказал мне быть осторожной рядом с тобой. Что ты сообразительнее, чем я предполагала.
Слабая улыбка проявляется на ее лице. – Он так сказал?
Я киваю. Она кладет голову на подушку и смотрит в потолок.
– Могу я тебе что-нибудь принести? – спрашиваю я.
– Нет. Я хочу побыть в одиночестве.
Я останавливаюсь у двери и поворачиваюсь. – Ты знаешь, он заботится о тебе. Я это ненавижу, но он это делает. Он защищал тебя с тех пор, как мы сбежали – с тех пор и до этого… Я знаю, что это не то, чего ты хочешь, но… – я вздыхаю. – Ему не все равно.
Карнелиан не смотрит на меня. Она специально закрывает глаза. – Уходи, – шепчет она, и, как только я закрываю дверь, я вижу, как слеза скатывается по ее щеке.
КАЖДАЯ КОСТЬ В МОЕМ ТЕЛЕ ЛОМИТ. Мои глаза пересохли, а разум оцепенел. Это был долгий день, но я все равно хочу увидеть Рая.
Я спускаюсь по лестнице для прислуги на первый этаж и останавливаюсь, когда добираюсь до зала, где находится библиотека. Соединяясь с Воздухом, я выталкиваю его из себя порывом ветра, затем притягиваю назад.
Я чувствую запах лака для ботинок и слышу равномерные шаги ратника. Я проскальзываю обратно в секретный проход за раздвижной панелью и жду. Шаги приближаются. Затем они проходят мимо. Я считаю до тридцати, затем выхожу в зал и бегу к библиотеке так быстро и тихо, как только могу.
Как только я вхожу в туннель, начинает гудеть мой Аркан. Я вытаскиваю его из волос и отвечаю на ходу.
– С тобой все в порядке? – Люсьен в смятении. – Ты пострадала?
– Нет, – говорю я тупо. – Корал мертва.
– Я знаю. Мне жаль, что тебе пришлось это пережить.
– Почему? – Сказанное слово получается резким и острым. – Вот так выглядит революция, да? Самое время мне это увидеть и признать. Ты втянул меня во все это. Не извиняйся сейчас.
Я чувствую это в тишине, исходящей от камертона. Я знаю, что причинила ему боль. Я останавливаюсь и прижимаюсь лбом к прохладной каменной стене.
– Прости, – бормочу я. – Я не хотела…
– За что, за честность? Никогда не извиняйся за это, Вайолет. Ты права. Вот так выглядит революция.
– Что мы собираемся с ними делать, Люсьен? – спрашиваю я. – Королевская власть. Мы просто собираемся… убить их всех?
– В обществе много желающих. Кровь за кровь.
– А ты как считаешь?
– Я думаю, что смертей уже достаточно. Я думаю, мы должны заставить их работать. Увидеть, как жили другие в этом городе. Заставить их снести Великую стену голыми руками. – Он вздыхает. – Как бы мне хотелось это увидеть. И увидеть океан. Этот город веками был изолирован. Было бы неплохо узнать, что там снаружи.
Океан. Я бы тоже хотела на это посмотреть.
– Сейчас я собираюсь повидаться с Раем, – говорю я. – Эш передал ему сообщение. Он знает обо мне.
– Это отличные новости! И он будет присутствовать на аукционе. Скажи Гарнету. Я уверен, он сможет найти применение Раю и другим компаньонам, которые будут на аукционе.
