Текст книги "Черный Ключ (СИ)"

Автор книги: Эми Эвинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Пока мы идем к фойе, они беседуют. Я следую за ними с колотящимся сердцем, и, когда я вижу ликующее лицо герцогини, оно колотится еще быстрее. Что бы ни делало ее такой счастливой, не может быть к добру.

Однако кажется, что Хэзел в безопасности на данный момент. Герцогиня держит ее на поводке, но одета она в экстравагантное платье из голубого и серебряного шелка, расшитого жемчугом и сапфирами. Ее лицо скрыто вуалью, на голове изящная корона из переплетенных золотых нитей с бриллиантами. Ее фиолетовые глаза встречаются с моими, и взгляд их свиреп. Она знает, что случится сегодня, даже если и не подозревает о сговоре в пользу ее убийства.

Мы едем в аукционный дом на двух автомобилях. Атмосфера в нашей машине напряженная. Гарнет одет в офицерскую форму, и его нога не перестает дергаться. Рай слишком старается выглядеть непринужденно. Я смотрю в окно на мелькающие дворцы, во рту так сухо, что неудобно глотать. Хотела бы я знать, почему слуги были так взволнованы и почему герцогиня так возбуждена. Но мне необходимо сосредоточиться. Мне нужно добраться до подземной станции. Я ждала всю ночь, пока загудит аркан, чтобы услышать голос Рейвен, Сил или Люсьена. Но, к сожалению, он не подавал ни звука.

Когда мы подъезжаем к аукционному дому, перед ним на лужайке установлена небольшая платформа с гладким мраморным блоком в центре, инкрустированным золотом и рубинами. Я не знаю, для чего это. Кажется, Рая и Карнелиан это смутило, и Гарнет выглядит озадаченным. Озадаченным и… напуганным?

В толпе ощущается напряжение, никакого веселого смеха и разговоров, которые я ждала. Члены королевской семьи жмутся друг к другу на раскинувшейся траве, которая окружает розовое куполообразное здание, бормоча что-то друг другу. Когда мы выходим из машины, я ловлю обрывки того, что они говорят.

– Никогда не мог себе этого представить …

– Я допрошу свою фрейлину, как только вернусь домой.

– А ведь в прошлом году он так мне помог с приглашением на Самый Длинный Ночной Бал!

Мое колотящееся сердце подскакивает к горлу, и я задыхаюсь. Меня охватывает ужас. Что-то совсем не так.

Мы пробираемся сквозь толпу, и при нашем приближении королевская семья замолкает, кланяясь и приседая перед герцогиней. Когда мы находимся всего в нескольких ярдах от мраморной глыбы, к нам устремляется Графиня Розы.

– Вы слышали? – говорит она, обмахиваясь розовым веером с перьями. – Они нашли его. Лидера этого ужасного общества Черного ключа.

Секунда до того, как она произносит это имя, превращается в вечность. Я жду в этой вечности, не в силах ни моргнуть, ни вздохнуть.

– Это Люсьен, – говорит Графиня Розы.

Земля качается у меня под ногами. Кажется, я сейчас упаду. Меня поддерживает чья-то сильная рука. Это Гарнет.

Его лицо едва скрывает страх, и я понимаю, что мы обязаны держать себя в руках. Да, мой мир остановился в этот момент, но есть так много миров, о которых нужно помнить сегодня. Мы должны быть сильными. Мы должны быть храбрыми.

Я почти убедила себя, что справлюсь. До того момента, пока по ступенькам на платформу не поднимается палач. На нем черная маска, а на поясе висит серебряный топор. Я не могу отвести от него глаз, его острый край блестит на свету. Мой разум отказывается принимать предназначение этого топора.

– Люсьен? – недоверчиво спрашивает герцогиня. – Я слышала, что они поймали главаря, но… Люсьен? Он всегда казался таким …

– Послушным? – Над герцогиней нависает Графиня Камня, ее большая грудь вываливаются из платья цвета бронзы. – Это всегда те, кому ты доверяешь больше всего, правда?

– Откуда они узнали? – спрашивает герцогиня.

– Видимо, он хотел оставить свой след в самом королевском дворце. Разбил все зеркала в Комнате Отражения в виде отпечатков того самого ключа.

Ключи. Мои ключи. Люсьен, должно быть, взял вину на себя, когда их обнаружили.

Я думала, мир перестал вращаться, когда услышала, что Люсьена поймали.

Это не идет в сравнение с осознанием того, что его поймали из-за меня. Аукционный дом плывет у меня перед глазами. Мои легкие уменьшились вдвое. Мне не хватает воздуха.

Я виновата, я виновата, я виновата …

Королевская семья продолжает говорить, но все звуки превратились в невнятное гудение. О чем я только думала? Зачем я это сделала? Это было безрассудно и глупо. Люсьен не такой. Он точный и осторожный. Он добрый и щедрый. Он спас мне жизнь, показал, кто я такая и на что способна. Он присматривал за мной, как брат, как отец.

И я подвела его. Я все испортила своим высокомерным идиотизмом.

Раздается рев труб, пронзающий туман моего разума. На платформу выходят Курфюрст и Курфюрстина, одетые в алое, черное и золотое, в тон гербам, приколотым к груди. Курфюрстина выглядит контуженной. Курфюрст мрачен. Его глаза на мгновение останавливаются на герцогине, прежде чем он поднимает руку, и последний оставшийся шепот смолкает.

– Моя королевская семья, – говорит он своим густым тенором. – Мы обнаружили предателя среди нас. – Он поворачивается к кому-то, стоящему в стороне, где я не вижу. – Приведите его сюда!

Рука Гарнета тянется к пистолету, но мы ничего не можем сделать. Мне понадобился весь мой самоконтроль до последней капли, чтобы не завопить, не закричать Люсьену, когда его выводили на платформу.

Один глаз заплыл и опух. У него на лбу рана, и он хромает. Вместо одеяния фрейлины на нем кусок мешковины, обвязанный вокруг талии веревкой. Его ноги голые и грязные. У него связаны руки, и по бокам от него два Ратника. Один из них толкает его в спину, и он спотыкается, почти теряя равновесие. Толпа смеется и глумится.

Ему полностью обрили голову, его красивый каштановый пучок волос исчез. Без него он выглядит намного моложе. Ратники ведут его к мраморной платформе, и Курфюрст снова говорит.

– Этот человек, ранее известный как Люсьен из Королевского дворца, обвиняется в измене и подстрекательстве к мятежу. Обнаружилось, что он является лидером повстанческого общества, называющего себя Черным ключом. Он несет ответственность за все акты насилия, совершенные в низших округах, нападения на королевские аванпосты, что равносильно нападению на саму Жемчужину. Он был признан виновным в этих преступлениях. Приговор – смертная казнь.

Меня тошнит, желудок сводит, когда Люсьена ставят на колени. Мое сердце колотится о ребра, и каждый удар посылает в мою голову одно и то же слово.

Нет, нет, нет, нет…

Курфюрст поворачивает голову к своему бывшему слуге с выражением отвращения на лице. – У тебя есть последние слова перед казнью?

Глубокие голубые глаза Люсьена сканируют толпу. Они загораются на мгновение, когда находят Гарнета, прежде чем взгляд падает на меня. На его лице будто вспыхивает облегчение, как будто он рад, что я здесь.

– Никто не виноват, кроме меня, – говорит он, тщательно подбирая слова. – Я несу полную ответственность за свои действия. Я не буду извиняться за свои преступления. Они были сделаны из любви к моему городу, из любви ко всем людям в нем. Нижние округа слишком долго терпели плохое обращение. Королевская власть забрала наших сыновей и дочерей, принудила их к рабству, разрушила надежды и мечты, и живет исключительно ради собственной жадности. Пришло время расплатиться за это. Я не стыжусь того, что сделал. – Его взгляд снова падает на меня. – В этом никто не виноват, кроме меня.

Я качаю головой, потому что это моя вина, вина жгучая и пронзительная. Она царапает мне легкие, разрывает сердце на куски. Это должна быть я, а не он. Город нуждается в нем. Я нуждаюсь в нем.

Он мягко улыбается мне. Я вижу прощение в его глазах, и ненавижу себя больше, чем когда-либо думала. Я ненавижу себя больше, чем герцогиню, аукцион и этот злобный богатый округ.

Когда Люсьен снова заговаривает, мы как будто остаемся одни, как будто он говорит только со мной, совсем как в день нашей первой встречи в подготовительной комнате, когда моя жизнь изменилась.

– Вот как это начинается, – говорит он, повторяя слова своей сестры, сказанные так много месяцев назад перед стенами Южных Ворот. Крошечная улыбка загорается на его губах. – Мне не страшно.

Затем он осторожно кладет голову на плаху, как подушку. Я не могу остановить слезы, которые наполняют мои глаза. Они горячие и постыдные, и я не заслуживаю их выплакивать.

Топор, мерцая, издает свистящий звук, рассекая воздух. Кровь окрашивает белый камень в красный цвет, капая на рубины и золотые завитки.

Все мое тело парализовано. Толпа вокруг меня снова начинает шуметь, но я ничего не могу понять. Я смотрю, как Ратники уносят тело Люсьена с платформы. Еще один следует за ними с корзиной. Мраморную глыбу убирают, Курфюрст хлопает в ладоши и что-то объявляет, но звук будто высосали из воздуха. Толпа отправляется вперед, мимо платформы к аукционному дому, и толпа увлекает меня за собой. Я иду на деревянных ногах, которые не помнят, как идти, которые, похоже, не могут понять правила мира без Люсьена.

Я чувствую мягкое давление на руку и моргаю, глядя на Гарнета. Его глаза наполнены слезами, и я понимаю, что тоже плачу. Герцогиня ведет Хэзел впереди нас на поводке, Рай и Карнелиан прямо за ними. Они кажутся ошеломленными, смущенными, но их миры не были разрушены, как мой.

Гарнет кивает в сторону открытых дверей аукционного дома и пристально смотрит на меня. – Ради него, – шепчет он.

Я думала, что потеряла дар речи, но мой рот работает отдельно от моего мозга.

– Ради него, – шепчу я в ответ. Гарнет моргает и трет глаза, отпуская мой локоть. Я вытираю лицо руками. Еще будет время оплакивать Люсьена и наказывать себя за роль, которую я сыграла в его смерти. Но я не подведу его сейчас, когда все это, наконец, может закончиться.

Фойе аукционного дома огромное. Верх купола выполнен из стекла, свет льется вниз и разливается по мозаике из плиток, украшающих пол. В центре-огромный фонтан, вода струится из протянутой руки статуи Диаманты Великой – Курфюрстины, начавшей первый Аукцион. Официанты обходят толпы с бокалами розовых и синих коктейлей. Члены королевской семьи переговариваются, обсуждая казнь, будто это было развлечение.

Я не могу не думать о собственном Аукционе. Так вот что происходило, пока Люсьен готовил меня, и пока я была в комнате ожидания с Далией.

Герцогиня сидит на возвышении в стороне, Курфюрст в центре, Курфюрстина справа от него. Хэзел стоит позади герцогини, ее глаза устремлены на меня. На шее блестит ошейник – жестокая пародия на ожерелье. Я благодарна, что Ларимара, похоже, не пригласили на его собственную помолвку. Возможно, королевская семья думала, что дети будут мешать.

Играет половина оркестра, жонглеры с акробатами шныряют и танцуют в толпе, прямо как и описывала Корал.

– Ратников, которые заберут суррогатов, не будет там еще десять минут, – бормочет мне Гарнет, повернувшись спиной, чтобы не было похоже, что мы разговариваем. – Я попросил кое-кого поменять часы, чтобы они думали, что у них еще есть время. Поезда должны подъехать в любой момент. Тебе лучше поторопиться.

– Хэзел, – говорю я, оглядываясь на сестру. Я знаю, мне нужно идти, но я не хочу оставлять ее здесь. Что если ее убьют до того, как все начнется?

– Я буду присматривать за ней, сколько смогу, – говорит Гарнет. – Вперед.

Мое горе тает перед лицом страха. Все начинается.

Карнелиан занята разговором с Раем и графиней Розы, и я пользуюсь случаем, чтобы ускользнуть.

Железнодорожный вокзал находится на низшем уровне аукционного дома. Я нахожу нужную дверь, ту, что хорошо помню по чертежам. Если смотреть на юг, третья дверь слева. Она ведет меня в прихожую, которую я пересекаю, выходя через дверь на противоположной стороне, где поджидает лестница. Я спускаюсь по ней, пропуская два этажа подготовительных комнат, этаж с комнатами, похожими на улья, где суррогатов усыпляют, чтобы перевезти в новые дома; все ниже и ниже, пока лестница не заканчивается в холодном бетонном коридоре. Я снова быстро вспоминаю чертежи.

Направо.

Я поворачиваю и бегу к большой деревянной двери, которая приведет меня на станцию, к Рейвен и остальным. Я прохожу мимо грузового лифта, который используется для транспортировки бессознательных суррогатов в их подготовительные комнаты.

Потом я вижу дверь. Я врезаюсь в нее, поворачиваю ручку и толкаю, видя, как последний вагон появляется в поле зрения. В этих поездах нет машинистов – они управляются автоматически. Надеюсь, девочкам удалось справиться с врачами и смотрителями. Ратники еще не прибыли, как и сказал Гарнет.

Поезд с визгом останавливается, из трубы выходит пар и создает в воздухе мягкий туман. Один за другим железные двери захлопываются за каждым из четырех поездов, эхом отдаваясь в пещерном пространстве. Своды крыши сделаны из камня, словно мозаика из сланцевого, угольно-черного и светло серого. С потолка свисают толстые железные люстры на прочных цепях, плафоны излучают насыщенный желтый свет.

Нет времени быть осторожной. – Паладины! – кричу я.

– Вайолет? – Голос Рейвен пронзает воздух, и я не думала, что могу быть так счастлива в этот момент. Ее голова высовывается из поезда Южных Ворот цвета сливы. – Вайолет! – кричит она и спрыгивает с вагона.

Я не могу остановить тот крик, тот мучительный вой, который срывается с моих губ. Я бегу через всю станцию, и она бежит ко мне. Мы сталкиваемся друг с другом.

– Ты в порядке, – она дышит мне в ухо, ее руки царапают мне спину, чтобы убедиться, что я цела.

– Люсьен мертв, – говорю я, и тут меня словно ударяет в грудь. Люсьен мертв.

– Что? – Рейвен задыхается, но у меня нет времени объяснять, потому что из вагонов появляются головы, и помещение заполняют девушки, широко раскрыв глаза, пока осматривают огромное пространство.

– Вайолет, – говорит кто-то, а затем мое имя подхватывается и эхом разносится по вокзалу. – Вайолет! Вайолет здесь! Вайолет!

Мне хочется плакать. Я хочу собрать их всех в огромные объятия. Мне хочется приказывать им, приказывать забыть о стене. Мы уничтожим весь этот аукционный дом прямо сейчас, мы наказываем королевскую семью за убийство человека, который был в десять раз человечнее, чем любой из них.

– Вайолет, с тобой все в порядке! – Инди сжимает меня в своих объятиях. – Я совсем забыла о твоих волосах и лице. Ты совсем на себя не похожа!

Сиенна и Оливия присоединяются к нам, Сил идет сзади.

– Мы слышали о Корал, – говорит Сиенна, и одновременно Оливия спрашивает: – Ты не видела мою госпожу?

– Люсьен мертв, – повторяю я, на этот раз слова выходят легче, когда мое тело начинает принимать реальность этого факта.

Лицо Сил становится пустым от шока. Инди задыхается, а Сиенна закрывает рот руками. Даже Оливия выглядит расстроенной.

– Это моя вина, – задыхаюсь я. – Во всем виновата я. – Сейчас я смотрю только на Сил. – Я… я сделала глупость, и он взял вину на себя. Я никогда не должна… я не имела в виду… – Слезы текут обильно и быстро.

Сил шагает вперед и берет меня за подбородок.

– Перестань плакать, – резко говорит она. – Посмотри на меня. Я не могу отвести взгляд от ее стальных, серебристых глаз. – Этот человек любил тебя больше всего на свете. Ты, черт возьми, ничего не можешь сделать, чтобы вернуть его, но ты можешь оказать честь ему, его свершениям прямо здесь, прямо сейчас. Ты нужна этим девочкам, Вайолет.

Она указывает рукой на семьдесят семь девушек, которые должны были быть проданы в рабство, но вместо этого с горящими и решительными лицами стоят вокруг меня.

– Они здесь, живые, и ты им нужна, – шепчет она. Семьдесят семь пар глаз смотрит на меня, ожидая указаний.

Сил права. Я делаю глубокий вдох.

– Мы должны разделиться, – говорю я. – Рейвен, Сил, Инди, Оливия, вы будете руководить каждой командой. Убедитесь, что у вас есть все элементы. Сиенна, ты со мной.

Сиенна щелкает зажигалкой, заставляя пламя ярко гореть.

Затем я поворачиваюсь к ожидающим лицам и впервые вижу их по-настоящему. Эмбер смотрит на меня со сжатыми челюстями и решительным лицом. Тони, Джинджер и Хна рядом с ней. Я вижу Терн, красивую девушку с красновато-коричневой кожей и темными изогнутыми бровями, лидера девушек Северных ворот. Она перебрасывает волосы через плечо в своей типичной высокомерной манере. Маленькая Рози Келтинг четырнадцати лет из Восточных Ворот кусает губы и ждет инструкций. Так много лиц, так много имен.

Сильные, красивые девушки. Паладины.

– Южные ворота – Рейвен! – Я призываю. – Северные Ворота – Сил! Восточные Ворота – Оливия! Западные ворота…

Меня прерывает звук раздвигающейся каменной стены. Входит Ратник, и на секунду я паникую, но блеск светлых волос под его фуражкой заставляет меня вздохнуть с облегчением.

– Что ты здесь делаешь? – требую я, подойдя поприветствовать Гарнета. – Ты должен был…

Но вся моя паника возвращается, когда я подхожу ближе и вижу его лицо.

Это не Гарнет.

Нас окружают потайные двери, щелкая, словно насекомые, когда открываются. Из них стеной красного цвета вываливаются Ратники.

Мы окружены.

Глава 24

НЕОЖИДАННОСТЬ – НАШЕ ЕДИНСТВЕННОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО.

Блондин смотрит на меня с открытым ртом, как будто никогда раньше не видел девушку.

Помещение похоже на пороховую бочку, готовую взорваться. Как только кто-то пошевелится, заклинание будет разрушено. Мои колени слегка сгибаются, когда я готовлюсь зажечь искру.

Вокруг нас повсюду камень. Вода внизу. Воздух повсюду. У Сиенны есть зажигалка.

– Во имя Курфюрста, кто вы? – говорит Ратник.

– Я Вайолет Ластинг, – говорю я спокойно. Затем я делаю глубокий вдох и кричу: – Паладины!

Я инстинктивно соединяюсь с воздухом, призывая все молекулы воздуха в этой комнате, собирая воедино и уплотняя. Затем я выпускаю их, как камень из рогатки, в белокурого Ратника, все еще смотрящего на меня. Сила удара настолько велика, что он врезается в дальнюю стену и падает на землю без сознания.

– Сил, Земля! – кричу я. – Инди, Вода!

Под ногами раздается грохот, пол начинает трястись. Сил кричит девушкам, которые могут присоединиться к Земле, но Ратники бегут к ним, несмотря на то, что пол ходит под ногами. Я отправляю двоих в полет, но третий достает пистолет и направляет его мне прямо в голову.

Вот и все, думаю я. Может быть, я снова увижу Люсьена. И своего отца.

Затем Ратника охватывает пламя. Его крики временно оглушают всех, и я поворачиваюсь и вижу Сиенну с зажигалкой в руке и убийственным выражением на лице. Мы киваем друг другу, когда под нашими ногами вдруг появляется дыра – Сил, Эмбер и еще пять девушек взывают к земле. Два Ратника падают в дыру, пока она углубляется в поисках воды. Сиенна посылает извивающуюся спираль огня в сторону Ратника, целящегося в Терн.

– Не убивайте их! – кричит один из них остальным. – Они нужны королевской семье живыми!

– Ты с ума сошел? – кричит один в ответ, а другой вопит: – Что происходит?

Дыра добирается до воды – я чувствую ее запах, я чувствую ее извивающуюся, текучую силу.

– Наконец-то, – вздыхает Инди. Она и семь других девушек собирают воду воедино, как и я делала с воздухом, формируя толстую белую струю и стреляя ей через весь зал. Один ратник получает по лицу, и его голову отбрасывает назад. Другие поднимают руки, чтобы прикрыть глаза, когда струя распадается на семь частей, и ратники начинают скользить по мокрому полу.

Я все еще связана с воздухом, когда слышу пулю. Не знаю, сознательное ли это решение или стихия каким-то образом делает это за меня, но она проносится рядом с моим ухом, задевая мочку, а затем резко меняет направление, попадая в плечо приближающегося Ратника. Я игнорирую боль и кровь, стекающую по моей шее.

Мой взгляд останавливается на люстре, свисающей с потолка.

– Земля! – кричу я. – Стены!

Мы с Сил устанавливаем зрительный контакт, и я дергаю головой в сторону люстры. К нам присоединяется Терн, затем Эмбер, добавляя мощи к нашей силе, так что по стенам, а затем и по потолку, начинают змеиться трещины.

– Назад, назад! – кричу я, и Паладины бегут к двери, когда люстра опасно колышется над Ратниками.

Раздается громкий треск, и она падает, что поначалу выглядит изящно – красивый вихрь света и металла. Я хватаю Сил за руку и бегу, бросаясь прямо на Терн и убирая нас троих с дороги, пока падает люстра.

Шум оглушительный. Он отскакивает от стен, увеличенный в десять раз, так что кажется, будто мои барабанные перепонки могут лопнуть. Повсюду летают куски камня и железа. Мы с Сил используем Воздух, чтобы отвести большие камни от девочек. Терн дрожит подо мной.

– Ты в порядке, – говорю я. У меня в ушах звенит, и я вспоминаю, что чувствовала после взрыва в Банке.

Я поднимаю голову и оцениваю урон.

Похоже, большинство девушек добрались до двери. Но вокруг, под обломками валяются тела. В нескольких футах от меня лежит девушка с вьющимися волосами, ее шея изогнута под неестественным углом, пулевое отверстие в груди. Я не узнаю ее – она, должно быть, была одной из последних, кто получил свою силу, когда я уже была в Жемчужине. Тела ратников повсюду.

– Рейвен, – прохрипела я, садясь. Пыль оседает на волосах и ресницах. – Рейвен!

– Со мной все в порядке! – Она встает, стряхивая пыль с волос.

– Сиенна? Инди? Оливия? – зову я.

Я слышу кашель, и из-за валуна выныривает голова Сиенны с косами. – Все в порядке. – Инди появляется рядом с ней, ее бледная кожа измазана серым. Я вижу, как Оливия потирает глаза.

– Это была очень хорошая идея, – говорит Инди.

– Это было только начало, – говорю я. – Эти Ратники – лишь малая часть тех, кто охраняет аукционный дом.

Однако, когда я оглядываю разрушенную станцию, я думаю, что нас может быть мало. Но мы сила, с которой надо считаться. Люсьен, где бы ты ни был, я надеюсь, ты это видишь.

– Сил, Рейвен, Инди, Оливия, – говорю я. – Доведите всех до стены. Вы помните путь, да? – Они кивают в унисон. – Огонь не поможет, но, может быть, вы сможете использовать воду. Земля и воздух будут иметь решающее значение. Эта стена толстая. Очень толстая.

– Мы знаем, – говорит Терн. – Мы видели ее.

– Куда ты пойдешь, Вайолет? – спрашивает Эмбер.

Я ловлю взгляд Сиены. – Мы собираемся дать сигнал остальным жителям города, что пришло время. Давайте покажем королевской семье, что они больше не могут нас контролировать.

Доносится несколько одобрительных возгласов, но Сил кричит: – Тихо!

– Графиня, – с мольбой в глазах говорит мне Рейвен.

– Она здесь, – обещаю я ей. – С Фредериком. Не волнуйся. У тебя будет шанс. Но сейчас ты нужна этим девушкам. Они последуют за тобой. – Я поворачиваюсь к Сиенне. – Пойдем.

Я вывожу всех за дверь к лестнице, по которой спустилась сюда. Когда мы поднимаемся, с каждым шагом во мне все больше адреналина. Я задаюсь вопросом, почувствовали ли члены королевской семьи, что земля содрогнулась, когда люстра рухнула, или они все еще в блаженном неведении опасности, которая их ждет.

На нижнем этаже с подготовительными комнатами есть дверь на уровне земли, ведущая наружу. – Будь осторожна, – шепчу я Рейвен. Она подзывает Инди за собой. Остальные девочки притихли, даже те, которые выглядят испуганными. Они выходят за дверь, решительные и настороженные. Сил уходит последней.

– Увидимся наверху, – говорит она, указывая над нами, где нас ждет шпиль. Я на мгновение хватаю ее за плечо, потом она уходит.

Мы с Сиенной поднимаемся на другой этаж, на верхний уровень подготовительных комнат. Наверняка здесь будут и ратники – нижний уровень используется только тогда, когда на аукцион выставляется множество суррогатов, но этот уровень используется каждый год. Я стою за дверью и слушаю. Я могу различить по крайней мере три разных голоса – это Ратники.

Я хватаю ручку и киваю на зажигалку Сиенны. Нам нужно отвлечь их. Вспыхивает огненно-оранжевое пламя. Я открываю дверь, и она посылает огонь по коридору. Мы слышим крики и вопли, когда ратники, охраняющее двери подготовительной комнаты, бегут от пламени. Мы ждем несколько секунд, затем входим в коридор. Пламя пожирает ковер и карабкается по стенам, но коридор пуст. Мы с Сиенной быстро тушим огонь.

Я вижу дверь, которая нам нужна, и открываю ее Воздухом – ручка слишком горячая, чтобы дотронуться. Эта лестница узкая, с прорезями окон, и она закручивается спиралью. Мы начинаем подниматься все выше и выше – и когда мы достигаем вершины, из окна я вижу розовый изгиб одного из небольших куполов аукционного дома в нескольких футах под нами. Если я вытяну шею, то смогу увидеть стену. Короткий коридор ведет нас к длинной лестнице.

Я иду первой, подвязывая юбки своего платья фрейлины, чтобы не наступить на них. Сиенна в брюках, ступеньки для нее не проблема.

На полпути у меня начинают болеть руки, и становится тяжело дышать. Я слышу, как за моей спиной задыхается Сиенна, но никто из нас не жалуется и не замедляет шаг. Я знаю, что мы уже близко, когда слышу пронзительный свист ветра над нами. Мы поднимаемся на крошечную круглую площадку, сделанную из того же золотистого материала, что и шпиль.

Когда я встаю и оглядываюсь вокруг, я радуюсь тому, что не боюсь высоты.

Шпиль полый; тонкие полоски золота сходятся в одной точке и образуют вокруг нас что-то вроде клетки. Мы находимся в нескольких футах над вершиной стены и можем видеть ее необъятность.

– Вау, – вздыхает Сиенна. Я соглашаюсь. Стена огромна, примерно в пятидесяти ярдах от нас. Я смотрю вниз и вижу фигуры Паладинов на зеленой лужайке, отделяющей аукционный дом от стены. Светлые волосы Инди легко опознать, и я смотрю, как Рейвен выстраивает девушек на траве.

– Она такая большая, – говорит Сиенна.

– Так и есть, – говорю я.

– Мы серьезно собираемся ее уничтожить?

Я стискиваю зубы. Эш обещал мне, что будет за этой стеной, с Охрой и многими членами общества. Люсьен рассчитывал на меня. Я не могу подвести их. И не буду.

– Да. Давай, – говорю я, показывая на ее зажигалку. – Сначала главное.

Пришло время дать членам общества сигнал к взрыву бомб.

Она щелкает ей, и пламя вспыхивает. – Ярче, – говорю я, и огонь пылает так, что больно смотреть. Ветер развевает косы Сиенны у ее лица, и пряди из моего пучка выбиваются наружу, попадая в глаза.

Я соединяюсь с Воздухом, и он выхватывает зажигалку из ее рук, пронося ее через золотистые перекладины. Я поднимаю ее высоко в небо, где она висит, словно крошечное солнце. Затем я чувствую, как зажигалка трескается, и в вспышке ослепительного света она взрывается.

Я задерживаю дыхание. Прошло десять секунд. Двадцать. Я смотрю, как умирают последние угли, уносимые ветром; обрывки металла от разрушенной зажигалки падают на лужайку внизу.

Проходит еще двадцать секунд. Ничего. Я не была уверена, чего ожидать, но я предположила, что будет немедленный ответ на вспышку. Меня начинает мутить, страх просачивается внутрь. Сиенна озвучивает мое беспокойство.

– Думаешь, они не…

Внезапно раздается оглушительный грохот, и далеко в центре Банка расцветает огненный шар. Стекла сверкают на солнце, как фейерверк. Бомбы Общества взрываются. Тридцать секунд спустя, как мне кажется, я вижу черный шлейф, поднимающийся из Смога. Ферма слишком далеко, чтобы знать, взорвались там бомбы или нет.

Я протягиваю руку и хватаю Сиенну. – Готова? – спрашиваю я ее во второй раз.

Она крепко сжимает губы, не отпуская язвительных комментариев; от нее исходит твердая, холодная решимость, смешанная с намеком на страх.

Я снова соединяюсь с Воздухом и кричу «СЕЙЧАС!», направляя свой голос так, что он облетает девушек, ожидающих на лужайке внизу. Затем я отпускаю Воздух и переключаюсь на Землю.

Я чувствую тепло руки Сиенны в своей, успокаивающее тепло, которое сопротивляется тяжести в моей груди, исходящей от стены. Эти камни старые и стоят они уже очень давно. Я чувствую, как к нам присоединяется каждая девушка, которая может соединиться с Землей. Мне кажется, я слышу ободряющие крики Рейвен, но, может быть, мне это только кажется. Стена тяжелая, очень тяжелая. Я пытаюсь пробить трещины в камнях. Я чувствую, как Сиенна борется со мной, вместе Сил, Эмбер и всеми другими девушками Земли, но это так тяжело. По прошествии нескольких минут я начинаю бояться, что стена непроницаема. Плечи болят от напряжения.

Люсьен ошибался. Мой план был обречен. Я не тот лидер, каким он меня представлял. Неважно, скольких паладинов я убедила присоединиться к нам. Я привела их к провалу.

«Не сдавайся, милая». Голос Люсьена шепчет в глубине моего сознания так кристально ясно, как будто он стоит рядом со мной. «Я знаю, что ты можешь это сделать. Я знал с того дня, как встретил тебя».

«Я думаю… я думаю, что люблю тебя». Слова Эша звучат рядом с словами Люсьена.

«Ты нашла меня». Раздается шепот Рейвен, соленый запах океана заполняет мой нос.

«Будем надеяться, что она такая, как ты думаешь», раздается рык Сил, «или мы будем жить как тараканы под камнем до конца наших проклятых жизней».

Мое сердце начинает биться быстрее, словно разрастаясь с каждым новым голосом, который я слышу. Эти люди – воздух, которым я дышу, и кровь, которая течет во мне. Они – мое мужество. Я не подведу их.

«Я знаю, что ты можешь это сделать».

Люсьен всегда верил в меня. Я задерживаюсь на этой мысли как можно дольше, и впервые я тоже пытаюсь в это поверить. Нет, уже не пытаюсь.

Я могу это сделать. Я сильнее, чем мне кажется.

Мои ноги и руки наполнены тяжестью камней подо мной. Мой торс сделан из камня, мои глаза-крошечные камешки, которые стучат по моему черепу. Мое сердце бьется мощным ритмом в груди, увеличиваясь с каждым новым ударом, и я сжимаю руку Сиенны еще сильнее.

Сила, текущая в моих венах, ощущается такой же древней, как эта стена, когда я принимаю ее в себя, когда верю в нее. Я отдаю ее часть Сиенне, наполнив нас обоих жаром, силой текущей воды и силой бури. Я – все стихии, и я чувствую каждую из девушек подо мной – маленькие огоньки их магии светятся, как пламя свечей. Я вливаю в них все, что у меня есть, как в ту ночь, когда я спасла Рейвен. Я изливаю всю свою любовь, надежду на лучшую жизнь, лучший мир. Я вселяю в них веру в то, что они достаточно сильны. Я самая сильная из них всех, и я излучаю то, что должно им принадлежать.

Мы – паладины. Мы сильнее скалы и камня. Теперь я знаю.

Мы-защитники этого острова.

Я стираю последнюю паутину страха из своего сознания. Я сосредотачиваю все свое внимание на этой огромной полосе стены, и Сиенна тоже. Как и девочки на земле.

Появляется первая трещина, и хотя я ее не вижу, я чувствую своим нутром. Сиенна задыхается, принимая эту грубую, пульсирующую силу. Я никогда не чувствовала себя такой сильной и живой. И я вижу, что первоначальный план Люсьена, использовать только меня, чтобы снести эту стену, никогда бы не сработал. Мы все должны работать вместе. Никто из паладинов не смог бы сделать это в одиночку.