Текст книги "Именем закона"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

8

В воскресенье Рейлан позвонил Джойс из ресторана на Делрей-Бич.

– Официант помнит его. Он сказал, что Гарри выпил несколько рюмок, расплатился за первую, а остальные потом записали на его счет. Гарри оставлял деньги на столе, когда выходил звонить по телефону.

Джойс объяснила:

– Это когда он позвонил и оставил мне сообщение. Он сказал, что позвонит мне позже. Это было последнее, что я слышала.

– Официант говорит, что он присматривал за деньгами Гарри.

– Кто бы сомневался.

– Нет, он сказал, что предупреждал Гарри, когда тот выходил, чтобы был поосторожней с деньгами.

– Тот парень, с которым он должен был встретиться, так и не появился?

– Похоже на то. Не появился, но там крутилась какая-то женщина, которая гадает на картах Таро.

– Да, он упоминал о ней. Она там?

Известие явно взволновало Джойс.

– Ее не бывает по воскресеньям. Официант сказал, что она присела возле Гарри. Я думаю, что они просто разговаривали. Она не раскладывала карты и ничего не делала.

– Но она сидела с ним.

– Похоже. Не знаю, как долго.

– Ты можешь это выяснить?

– Послушай, Джойс. Официант сказал, что Гарри много пил. Я узнавал в полиции, не подбирали ли его.

– Он бы позвонил, – сказала Джойс. – Я единственный человек, которому он позвонит, я его поручитель, тот, кто доставит его домой…

– Но он мог и не захотеть, чтобы ты узнала, что он снова сорвался. Он мог позвонить кому-то еще, одному из тех парней, кто работал на него.

– Это было два дня назад, – возразила Джойс. – Где он? Он мне звонит каждый день по поводу и без повода.

«Рассказывай», – подумал Рейлан, который потратил свой выходной день на поиски Гарри, хотя мечтал, чтобы тот навсегда исчез из его жизни. А Джойс так вежливо благодарила его за помощь, говорила – вот если бы кто-то мог найти Гарри… Рейлан хотел ее спросить: «А что будет, если я его не найду?» Но не сделал этого, и наступило молчание. Рейлан начинал привыкать к молчанию при общении с ней.

Снова раздался ее голос:

– Что, если Гарри отправился к этой женщине с картами Таро, и она сказала ему… Я не знаю… ну, что ему предстоит поездка в какое-нибудь экзотическое место. Это бы подействовало на Гарри. Я думаю, он мог сделать все, что она скажет.

– Ты хочешь сказать, он бы планировал видеться с ней и в дальнейшем?

– Возможно.

– Например, она могла предложить ему, чтобы он возвратился в Италию, где не будет никому мешать.

– Думаю, это стоит проверить. – Джойс сказала это очень серьезным тоном, как и все, что она говорила в последнее время. – Ты не можешь расспросить, выяснить, где она живет? Или узнать ее телефон. Я ей позвоню.

– У меня есть ее визитка, – сказал Рейлан. – Их целая стопка возле кассового аппарата.

– Ты опережаешь меня, да? – удивилась Джойс.

– Я поеду к ней, выясню, предсказывала ли она Гарри судьбу. Возможно, попрошу предсказать и мою судьбу.

– Ты веришь в это?

– Не знаю – может быть, частично.

– Ну, ты и сам психоаналитик. Знаешь такое, чего не знает никто другой.

Рейлан на мгновение задумался, стараясь понять, что Джойс имеет в виду. Опять она о своем. Он спросил:

– Ты снова об этом? Я знал, что Томми Бакс вооружен. Я думал об этом с тех пор и ничего другого не вижу. Я спровоцировал его, и он знал это. Раз он не собрал вещи и не уехал, а взял с собой револьвер. Это был его выбор.

– Ты спровоцировал его, – повторила Джойс. – Ты думаешь, все происходит как в кино?

Ее вопрос удивил Рейлана, потому что ему действительно иногда так казалось. Идея предоставить этому парню двадцать четыре часа…

Джойс продолжала:

– А что, если бы он сказал тебе, что у него нет револьвера? – Она никак не унималась. – Ты бы застрелил его?

– Не знаю, застрелил бы или нет. А что?

Черт возьми, пусть думает что хочет.

Джойс ответила другим, более спокойным тоном:

– Ладно. Больше не буду говорить об этом.

Предполагается, что он должен быть за это ей благодарен, что ли?

– Милая, я выстрелил в этого сукина сына и убил его, и снова бы сделал то же самое. Если у тебя с этим проблемы, значит, ты не знаешь меня, и я ничем не могу тебе помочь.

Последовала пауза, после которой Джойс сказала:

– Извини.

Рейлан ждал, разглядывая пеструю толпу на веранде. Он не считал, что должен говорить что-то еще. Снова наступило молчание.

– Рейлан! – наконец произнесла Джойс.

– Что?

– Если бы мы знали, кто должен Гарри деньги, это бы помогло?

Вот так, снова о бедняжке Гарри.

– Возможно.

– Когда я возила его по всяким местам, у него были имена в блокноте. Он в него время от времени заглядывал, там были суммы. Когда он позвонил мне оттуда, где ты сейчас, то оставил сообщение. Он сказал, что этот парень принесет ему шестнадцать пятьсот. Тот, который так и не появился.

– Он назвал его имя?

– Нет, сказал только, что пуэрториканец.

– Я позвоню тебе после того, как встречусь с гадалкой.

– Позвони мне на квартиру Гарри. Я поеду туда и поищу блокнот.

После паузы Джойс сказала:

– Рейлан, я сожалею. Правда сожалею.

Он сказал:

– Я тоже, – не совсем представляя, что каждый из них имел в виду. Однако едва он повесил трубку, как почувствовал облегчение.

9

Гарри время от времени спрашивал:

– Есть тут кто-нибудь?

Он ждал ответа, чувствуя, что около него находятся люди.

– Может быть, скажете, чего вы хотите?

Никакого ответа.

И он ждал. Сидя на железной койке с тонким матрасом, одеялом и без подушки. Щиколотки ног были скованы. Руки свободны. Когда его привели сюда, он спросил:

– Вы собираетесь оставить повязку на глазах?

Никакого ответа. Они не сказали за все время ни единого слова, ни ему, ни друг другу, даже шепотом.

Последний голос, который он слышал, был голосом той маленькой девушки, Дон Наварро. Она спрашивала, сколько денег у него на счете во фрипортском банке. Гарри слышал это словно во сне, полулежа в кресле с закрытыми глазами, и ответил ей, что точно не знает, почти три милл… Неужели он так сказал? На самом деле у него было там меньше двух миллионов. Он не был уверен сейчас, был ли тогда в сознании или находился под гипнозом. Он помнил, как лежал там в ожидании… потом неожиданно почувствовал, что ему надевают повязку на глаза, и подумал, что это делает маленькая девушка, чтобы он не отвлекался. Но потом почувствовал, как его держат чьи-то руки, а рот заклеивают пластырем. Его грубо вытащили из кресла, положили лицом на пол, а руки связали за спиной. Пластырь, которым ему залепили рот, прикасался к носу, и он чувствовал его запах. Он крутил головой из стороны в сторону, чтобы дать понять, что ему нечем дышать. Потом маленькая девушка Дон закричала: «Что вы делаете?» – и именно это было последнее, что он слышал, а не ее голос, когда она спрашивала о банковском счете. Но он не вспомнил ничего, пока не оказался в этой комнате и не начал прокручивать в голове минуту за минутой все, что с ним случилось. Он пытался успокоиться и дышать носом – это оказалось не очень трудно. Он мог дышать, если не впадал в панику, боясь задохнуться. Это было ужасное чувство. Они посадили его в кресло и ни разу не сказали ни единого слова, ни ему, ни друг другу, ни Дон, если она еще продолжала находиться там. Возможно, они сделали то же самое и с ней, и она сидела, связанная, рядом с ним. Он слышал, как они ходили по деревянному полу, который скрипел у них под ногами и на котором ничего не было, кроме старого плетеного коврика. Он заметил его, когда оглядывал царивший в доме хаос. Потом на какое-то время воцарилась тишина. До тех пор, пока он не почувствовал, как его поднимают с кресла.

Два человека, каждый из которых держал его за руку, вытащили его на улицу, запихнули в багажник и закрыли крышку. Это была не его машина, та еще пахла свежей краской. Он снова испугался, что задохнется, так как лицо его оказалось прижато к грубой ковровой ткани. Сосредоточившись на том, чтобы дышать, он не заметил, сколько времени провел в багажнике и в каком направлении они ехали. Гарри предположил, что прошло больше часа, прежде чем машина остановилась и его вытащили. Он был готов к тому, что окажется в лесу или на каком-то болоте и кто-то из его мучителей скажет, что хватит, приехали. Нет, они привели его в какой-то дом. Гарри не мог этому поверить. Он почувствовал, что это дом, жилой дом, как только его повели по покрытой ковром лестнице на второй этаж и по коридору в помещение, которое, как он предполагал, было спальней. Он засомневался лишь тогда, когда его посадили на койку с тоненьким матрасом. Но, ощутив толстый ковер под ногами, он все-таки решил, что да, он находится в обыкновенном доме и это спальня.

Когда они содрали пластырь со рта, Гарри был настолько рад, что может снова дышать полной грудью, что не обратил внимания на боль, а она была жгучей. Как только освободили руки, он ощупал лицо, рот и напрягся в ожидании, что снимут повязку с глаз, но этого не случилось. Мужчины были заняты тем, что сковывали его лодыжки. Тогда он спросил насчет повязки, собираются ее снимать иди нет.

Никакого ответа.

– Может быть, скажете мне, что все это значит? – Подождав немного, он добавил: – Видимо, не скажете.

Он чувствовал, что они рядом, те два парня – а может быть, и три. Гарри был уверен, что знает, на кого они работают, а поэтому предпринял еще одну попытку:

– Послушайте, я не утаивал доход от вас, ребята. Тот человек, который сейчас всем заправляет, Ники, лично сказал мне, что я могу не беспокоиться. – Гарри сделал паузу. – Подождите. Я говорю с Ники Теста?

Никакого ответа.

– Почему вы так со мной обращаетесь? Что вам нужно, скажите, ради бога.

Никакого ответа.

Только звяканье цепи.

Он постарался успокоиться, подумал минуту и сказал:

– Я не кидал вас, ребята. Меня отстранил прокурор. Я снова обанкротился, пять лет живу честной жизнью, не имея отношения ни к одному загородному клубу. Я отошел от дел, понятно?

Никакого ответа.

– Вы что, не можете говорить? В чем проблема? Я могу узнать, с кем имею дело?

Молчание.

– Ладно, вы, ребята, ведете со мной какую-то игру. Хорошо, я подожду. Рано или поздно вам придется сказать мне, что произошло. – Он помолчал. Вдруг его осенило. Он понял очевидную причину, по которой оказался здесь. – Подождите минутку. Это не киднеппинг ли? Господи Иисусе, лучше скажите прямо, если это так. Знаете что? Я друг Ники Теста. Если вы, парни, соображаете… А если вы сами из его команды и он узнает, что вы творите…

Он подождал. Время шло. Ему показалось, что они уходят, и он действительно услышал, как закрылась дверь. Гарри прислушался, убедился в том, что остался один, и только потом наклонился и нащупал тонкую цепь с замком на лодыжках. Дюймов двенадцать цепи между ногами, а остальная часть тянется по полу. Гарри опустился на четвереньки и дополз вдоль цепи длиной футов восемь до металлического кольца, вделанного в пол сквозь толстый ковер. Он начал ощупывать пол, коснулся стены возле койки, потом пересек комнату и ударился голенью о другую железную койку. Перемещаясь ощупью вдоль стены, он дошел до дверного проема, и тут цепь остановила его.

Ему стало любопытно, не через эту ли дверь его ввели сюда. Если это так… Гарри подумал, что похитители находятся по другую сторону дверного проема и наблюдают за ним, – парни, которых он, может быть, даже знает. Гарри все больше склонялся к этой мысли. Он крикнул:

– Вы ведь здесь, правда, черти?!

Никакого ответа.

– Да скажите же что-нибудь!

– Он разговаривает с кем-то, кто, по его мнению, находится в ванной, – сказал Луис в тот первый день, смотря в кабинете на экран и наблюдая за Гарри. – О-о! Он собирается содрать повязку с глаз.

– Сейчас он получит урок, – сказал Чип.

Они увидели на экране, как открылась дверь. Бобби был уже в комнате. Гарри обернулся на звук, и тут Бобби нанес ему удар. Чип воскликнул:

– Ух ты, прямо в зубы, – а Гарри закачался и упал.

– Теперь будет знать, – сказал Луис. – Нечего подсматривать!

Они следили весь этот уик-энд за видеокамерами, ведущими наблюдение: внутренний дворик – парадный вход – подъездная дорога (за подъездной дорогой они следили сейчас больше, чем за остальными участками) – спальня наверху. Гарри сидел на железной койке, прислушиваясь, и крутил головой, как слепой.

Когда Луис или Бобби собирались подняться к нему, Чип предупреждал:

– Только не разговаривать, ладно?

Один раз они поднялись туда вместе, и Бобби сказал:

– Еще раз вякнет, и я возьму пластырь и залеплю ему рот.

Луис ответил:

– А я его подержу.

Они поставили пластмассовое ведро у ног Гарри, рядом с койкой, и он понял, что может мочиться в него.

Бобби сказал:

– Почему бы нам не отпустить цепь подлиннее, чтобы он смог заходить в ванную?

– Это было бы разумно, – поддержал его Луис. – Тогда он смог бы справляться со всеми делами сам, и нам не пришлось бы снимать с него цепь каждый раз. Прошлой ночью, когда я водил его туда, он попросил что-нибудь почитать.

Кое-какие вещи не казались Бобби разумными. Зачем надо было выносить кровати и ставить эти койки? Луис объяснил, что так делал шиит в Бейруте, тот самый шиит, который написал книгу о том, как вести себя с заложниками. Еще Луис сказал, что Чип хотел положить соломенные матрасы, о которых он прочитал в одной из книг про заложников.

Еду они приносили Гарри на подносе – из разных замороженных полуфабрикатов, которые Луис выбирал по своему вкусу. Во время первого кормления в ту ночь, в пятницу, они наблюдали, как он вслепую тычет вилкой. Взял в рот кусочек мексиканской смеси и спросил: «Это что за гадость?» – но продолжал есть, перемазав весь поднос. Закончив, поинтересовался, что ему дадут на десерт. Не получив ни ответа, ни десерта, он сказал: «Как насчет желе? Если вы, ребята, не знаете, как его делать, сходите к „Вольфи“ на авеню Коллинс и выберите для меня что-нибудь. Клубничное с фруктами. И рисовый пудинг возьмите».

Луис решил кормить Гарри морожеными полуфабрикатами два раза в день, а в промежутках давать ему печенье, картофельные чипсы, конфеты. Луис сказал, что тот шиит давал своим заложникам рис и всякую дрянь, но, без сомнения, давал бы и полуфабрикаты, если бы они у него были.

В субботу утром Бобби доставил «кадиллак» Гарри в Саут-Майами, в заведение, торгующее угнанными автомобилями. Луис ехал сзади в машине Бобби, чтобы забрать его потом. На обратном пути он увидел, как Бобби, шевеля губами, пересчитывает пачку купюр, но сколько он получил, он так и не сказал, а Луис не спросил. Черт с ним. Луис думал, что, поскольку они одни, Бобби заговорит с ним о Фрипорте, спросит, как можно добраться до денег Гарри, но Бобби не спросил, занятый своими собственными делами, а Луис не стал поднимать эту тему.

Подъехав к Делрей-Бич, Луис свернул со скоростной автострады на восток, к океану. Бобби, оглядевшись, спросил, куда он направляется, и Луис ответил, что к «Райским ребрышкам» Тома-младшего, чтобы взять там что-нибудь домой. Он сказал, что, кроме ребрышек, у них есть и другие вкусные вещи, например мидии. Бобби заявил, что не ест такую дрянь, и Луис только крепче сжал руль.

Когда он свернул с Олд-Дикси к бакалейной лавке на Линтон, Бобби спросил:

– А сюда зачем?

Луис ответил:

– За продуктами, – и вышел из машины, решив, что этот чертов пуэрториканский собиратель долгов останется сидеть в машине и ждать, но Бобби вошел следом за ним в лавку.

Мужчина и женщина арабского вида стояли за прилавком и разговаривали на своем тарабарском языке. Похоже, эти уроды спорили. Когда они посмотрели на него, Луис спросил:

– Как жизнь? – взял тележку и направился к ближайшему ряду.

Ему было интересно, красит женщина волосы в такой оранжевый цвет или это парик. Люди вроде них, арабы или кто они там, повсюду держат маленькие лавки и магазинчики. Луис начал снимать пакетики с полок. Он взял слоеное шоколадное печенье, набрал картофельных, маисовых и сырных чипсов. Взял сухие крендельки, посыпанные солью, коробку ореховых леденцов, конфеты. Потом перешел к кашам для завтрака, набрал – что там у них есть – слоек, сухого и фруктового печенья. Подошел к шкафчику с молочными продуктами, чтобы достать молоко. Взял шесть упаковок пива и содовую, пару резиновых перчаток для уборки в ванной комнате, потом выложил продукты на стойку и спросил Бобби:

– Поскольку все деньги у тебя, может, заплатишь сам? – и направился к той полке, где, как он думал, должно находиться желе.

Желе там было всех видов и на все вкусы. Он взял три коробочки клубничного, которое, как сказал Гарри, он больше всего любил, две коробочки клубнично-бананового и одну апельсинового. Рисовый пудинг ему так и не попался.

Луис перешел в тот ряд, который вел прямо к стойке. Там стоял Бобби, а по другую сторону от него – похожий на араба бакалейщик и его жена с оранжевыми волосами. Они следили за тем, что делает Бобби.

Бобби вынул что-то из пакета и отложил пакет в сторону. Потом поднял руку, на которую натянул резиновую перчатку.

«О, черт», – сказал про себя Луис.

Он подошел к стойке, следя за тем, как Бобби надевает другую перчатку и протягивает руку к бакалейщику, который склонился к стойке и тут же выпрямился, держа в руке револьвер. Бобби немедленно схватил револьвер за дуло за повернул на бакалейщика, а тот выкрикнул что-то на своем языке и выпустил револьвер. Бобби не мешкая треснул большим хромированным револьвером бакалейщика по голове, и бакалейщик снова вскрикнул. Когда Луис приблизился к стойке, этот человек опустился на колени, по его пальцам текла кровь. Женщина закричала что-то на своем языке. Она кричала до тех пор, пока Бобби не потянулся к ней и не схватил ее за волосы. Он так сильно вцепился в них, что Луису показалось, будто волосы останутся у Бобби в руке, но этого не произошло. Это были ее собственные волосы. Теперь Бобби прижал ее к стойке. Женщина попыталась оттолкнуть его, и Бобби выпустил ее волосы, схватил ее руки и пристально посмотрел на них.

– Какое красивое кольцо, – сказал он, глядя на массивное золотое кольцо с оранжевым камнем. – Давай снимай его.

Растрепанная, с широко открытыми глазами, женщина посмотрела на него и прошептала:

– Я не говорить английски.

По мнению Луиса, это прозвучало довольно прилично. Он сказал Бобби:

– Собираешься очистить лавку, так давай действуй, и сматываемся отсюда.

Он схватил бумажный пакет со стойки и принялся бросать в него продукты.

Бобби не обращал на него никакого внимания. Он сказал женщине:

– Ты не собираешься его снимать?

Она повторила снова:

– Я не говорить английски.

Луис увидел, как Бобби схватил ее за палец, пытаясь стянуть кольцо, но оно не поддавалось. Тогда Бобби вынул одной рукой из-за спины садовые ножницы с красными ручками, второй рукой продолжая сжимать палец женщины. Женщина закричала:

– Нет, пожалуйста, не надо, пожалуйста!

Бобби сказал:

– Ты быстро учишься говорить по-английски. Это хорошо.

Женщина, рыдая, пыталась отдернуть руку, но он крепко зажал ее палец между двумя скругленными лезвиями.

– Деньги мне тоже нужны. Все, что у тебя есть.

Луис подхватил пакет с продуктами и, ожидая услышать крик женщины, начал подолом рубашки торопливо вытирать ручку продовольственной тележки. Он вышел из магазина, не взглянув на стойку, сел в машину, в которой окна были закрыты, а потому было жарко, как в духовке, включил двигатель, радио и кондиционер на полную мощность. Примерно через минуту он увидел, как из магазина выходит Бобби, поспешно считая деньги перед тем, как сунуть их в карман брюк.

Усевшись в машину, Бобби спросил:

– Как ты думаешь, я отхватил ей палец?

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – ответил Луис.

В этот вечер Гарри сказал:

– Как насчет выпивки? В моем состоянии требуется ежедневный прием водки, иначе у меня начнется обезвоживание организма и я могу умереть. Я знаю, что вы не хотите, чтобы так случилось. Если вы схватили меня, чтобы убить, вы бы уже давно это сделали. Так что у вас, видимо, другие намерения, а? Что вы на это скажете? Бутылка «Абсолюта». И пачка «Мальборо».

Ничего.

Чертовы твари.

Гарри сидел в полной темноте. Его глаза, как он полагал, были завязаны тряпкой, которую поверху стягивал пластырь. Он сказал, что ему необходимо помыться и сменить одежду.

Молчание.

Никакого ответа.

Ничего.

В воскресенье утром он спросил, сколько времени здесь находится и как долго еще его собираются удерживать.

– И зачем? – добавил он. – Вы хотя бы представляете, каково это – сидеть здесь на цепи, черт побери?

Никакого ответа.

10

Эта Достопочтенная Дон Наварро оказалась умной девчонкой. Она сказала Рейлану:

– Не говорите мне, зачем вы пришли, хорошо? Причина может сбить меня с толку.

Она усадила его на старую софу, обитую мехом ангорской козы, пододвинула карточный столик и стул с прямой спинкой для себя и сказала, что будет читать его мысли с помощью прикосновений. Она положила свои тонкие пальцы на его шахтерские ручищи и, закрыв глаза, спросила:

– Вы чувствуете, что кто-то хочет вступить с вами в контакт?

– Мне об этом ничего не известно, – сказал Рейлан, взглянув на девушку.

– Я имею в виду, со стороны духовного мира, – сказала Дон. – Когда вы шли через двор, я заметила рядом с вами некую сущность в черной накидке. – Она провела пальцами по его вздувшимся венам.

Рейлан спросил:

– Некую сущность?

– Кого-то, кто покинул земную поверхность. Я не имею в виду, что эта сущность символизирует смерть и пришла за вами. Нет, вы все еще полны энергии, как я вижу. Думаю, что вы больше трудитесь на воздухе, чем в конторе.

Ничего не рассказывая ей, Рейлан подтвердил, что находился какое-то время на воздухе.

Далее Дон поведала, что сущность, присутствие которой она заметила во дворе, была духовным гидом Рейлана, его хранителем, пожелавшим убедиться в том, что с ним здесь все будет в полном порядке, а накидка нужна для того, чтобы закутать своего подопечного, если понадобится.

– Подождите-ка, я начинаю ощущать еще чье-то присутствие. – Дон улыбнулась, все еще не открывая глаз. – Это серый волк, он вошел в дом вместе с вами.

Рейлан бросил взгляд через одно плечо, потом через другое. Не потому, что ожидал увидеть волка, а так, на всякий случай.

– Он находился на улице, когда вы выходили из своей машины, – сказала Дон, – и я подумала, что это заблудившееся животное, которого я раньше не видела. О, это красивый серый волк, он тоже духовный хранитель. Вы знаете, у волка очень обостренное чутье. Он сообщает мне, дает понять, что никто не ищет контакта с вами, все совсем наоборот. Это вам необходимо поговорить с кем-то, что-то уладить.

Рейлан спросил:

– С кем-то из духовного мира?

– Нет, с кем-то, кто находится рядом, хотя я его пока не вижу.

Достопочтенная Дон Наварро быстрым движением головы откидывала волосы с лица. Ее разделенные прямым пробором длинные гладкие волосы напомнили Рейлану о том, как выглядели девушки во времена хиппи. Во всех других отношениях она ничем не выделялась, была одета в джинсы и свободную белую футболку. Ему казалось, что глаза у нее должны быть зелеными. Он проверит это, когда она их откроет. Он и без того уже решил, что она достаточно привлекательна, чтобы быть на сцене или вручать на телевидении призы за участие в игровых шоу. Единственное, что было досадно, так это то, что она грызла ногти.

– А вам известно, – сказала Дон, – что вы и сами обладаете психоаналитическими способностями?

Рейлан вспомнил о том, что его обвиняла в этом Джойс.

– У вас необыкновенная энергетика.

– Серьезно?

– Вам нравится помогать людям. Я вижу, как вы берете кого-то за руку.

Рейлан промолчал. Дон подняла голову, словно прислушиваясь к чему-то. В доме было тихо – в этом маленьком оштукатуренном домике, забитом старой мебелью и многочисленными полками с разными безделушками.

– В сообщении, которое я получаю, – продолжила она, – говорится о существовании некоего человека, с которым у вас разногласия. И вы хотите их уладить. Теперь я узнаю, что… – Она помолчала. – Да, это, возможно, кто-то, кто занял другую позицию.

Рейлан задумался.

– Я каким-то образом причинил неприятность этому человеку? – спросил он.

Дон покачала головой, все еще не открывая глаз.

– Сигналов такого рода я не получаю. Думаю, что речь идет о чем-то незавершенном, о чем-то, что беспокоит вас, и вы хотите это прояснить. Вот такое сообщение я получаю. Было какое-то несогласие между вами и этим человеком?

– Ну, есть один человек, на которого я мог бы подумать.

Рейлан помолчал, а Дон тут же сказала:

– Это он и есть. Первый, кто пришел вам на ум.

– Я был виновен в его смерти.

На этот раз Дон воскликнула «О!» и открыла глаза. Они были и вправду зелеными.

– Ваша вина… вы говорите не о несчастном случае, как, например, автокатастрофа, не о чем-то, что произошло по вашей вине?

– Совсем не о том, – сказал Рейлан. – Но, понимаете, между нами все было улажено. Не осталось ничего незавершенного.

Девушка пытливо посмотрела на Рейлана:

– Вы уверены в этом? – Она спросила это совсем иным тоном, не так, как раньше, когда рассказывала о духовных гидах. – Может быть, это какой-то родственник?

– Мой отец на небесах, – ответил Рейлан. – Безвременно скончался от антракоза, шахтерской болезни. Пусть покоится с миром.

– Я имею в виду родственника, к смерти которого вы имели отношение. Человека, который мог бы испытывать недобрые чувства к вам.

Рейлан покачал головой.

Дон внимательно смотрела на него. Потом снова закрыла глаза и запрокинула голову. В самом деле, очень симпатичная девушка, хотя ее фигуру невозможно разглядеть под такой широкой футболкой.

– Серый волк пытается сказать мне что-то. – Дон сделала паузу. – Вы учитель, не так ли?

Рейлан ответил:

– Вы что, смеетесь?

И вдруг задумался. Подождите-ка. Перед тем как получить назначение на работу в Майами, он был инструктором по огнестрельному оружию в учебном центре для федеральных агентов. Он как-то не подумал об этом и не посчитал себя учителем в том смысле, который девушка имела в виду. Поскольку ее глаза были закрыты, он мог внимательно смотреть на нее. Она казалась ему слишком юной и хрупкой для того, чтобы торчать в этом месте и заниматься гаданием.

Дон сказала:

– У вас есть профессия. Я бы сказала, что вы адвокат, хотя наверняка это не так.

Рейлан продолжал отмалчиваться.

– Идя по двору, вы сняли шляпу, но, когда подошли к двери, надели ее.

– Кажется.

– Вы носите шляпу как символ, свидетельствующий о вашей службе. Вы сдвигаете ее немного вперед, на глаза.

– Я делал это восемь лет, – сказал Рейлан. – Никогда не думал, что ношу ее как-то особенно. Просто надеваю на голову, и все.

На этот раз Достопочтенная Дон его удивила:

– Вы либо из Западной Вирджинии… Нет, вы из Кентукки. Работали одно время на угольной шахте, но это было давно, в прошлом. Хотя порой продолжаете считать себя шахтером. Разве не так?

– Это то, чем занимались мои родственники по обеим линиям, – объявил Рейлан.

Сегодня он надел сине-белую спортивную рубашку, джинсы и ковбойские сапоги, чтобы гадалка не поняла, чем он зарабатывает себе на жизнь.

Ее пальцы скользили по его рукам. Кажется, одного только легкого прикосновения ей было достаточно, чтобы все понять о нем.

– Вы ищете мужчину. – Она сделала паузу.

– Если вы имеете в виду – здесь, на земле, то да, ищу, – ответил Рейлан.

– Того, с которым у вас есть разногласия.

Это было не совсем так. Он хотел объяснить:

– Мы…

Она оборвала его:

– Это не совсем разногласия. Скорее в нем есть что-то, что беспокоит вас.

– Наверное, можно и так сказать.

– Это и меня очень беспокоит. Я не позволю себе стать инструментом в ваших руках, если вы собираетесь причинить зло ему или кому-то еще.

– Я бы никогда не причинил ему зла.

– Но вы постоянно думаете о нем?

– Нет, не о нем, о другом человеке.

Дон открыла глаза:

– Теперь вы говорите о женщине, не так ли?

Рейлан кивнул, и она опять закрыла глаза, чтобы снова погрузиться в свое состояние. Ее лицо, как он заметил, стало более спокойным.

– Так, это женщина… Подождите минуту, я вижу другую женщину. Я не почувствовала сразу эту ситуацию, поскольку вы думали о том мужчине. Так, существуют две женщины. Вы женаты…

– Был.

– Я вижу детей. Двух маленьких мальчиков.

– Как они?

– Прекрасно. Живут со своей матерью…

– Рики и Рэнди. Я хотел назвать их Хэнк и Джордж, но Вайнона поступила по-своему, как обычно. Да, они живут с ней в Брансуике, штат Джорджия.

– Она развелась с вами, чтобы выйти замуж за другого человека. – Дон помолчала. – Но это не его вы разыскиваете.

– Однажды я чуть было не начал его разыскивать.

– Это скорее из-за ваших мальчиков, а не из-за того, что он увел у вас Вайнону.

Рейлан сказал: «Точно», хотя считал, что Вайнона сама закрутила роман с Гэри Джонсом, а вовсе не он ее увел.

– Потом вы встретили вторую женщину.

– Правильно, в Майами-Бич.

– У вас с ней близкие отношения. Я бы даже сказала, интимные.

Рейлан не был уверен, что дело обстоит именно так.

– Вы затеяли опасную игру…

Дон сделала паузу, но Рейлан не пришел к ней на помощь.

– В этой части не совсем ясно, но речь идет о ком-то еще, о каком-то мужчине. Он мешает вашим с этой женщиной планам жить вместе.

– Это в значительной степени правильно, – сказал Рейлан.

– Он пожилой человек.

Рейлан ждал.

– Но не ее отец.

– Может, вы видите его?

– Не слишком ясно.

– Это меня удивляет, – сказал Рейлан. – Ведь он был здесь только позавчера, в пятницу утром.

Он ждал, когда гадалка откроет глаза и посмотрит на него. Она это сделала, и он вдруг осознал, как тихо в доме.

Наконец она спросила:

– Как его зовут?

– Гарри Арно.

Рейлан подумал, что девушка закроет глаза и попытается вспомнить Гарри, но она продолжала смотреть на него тяжелым взглядом, и Рейлану пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвести взгляд. Он сказал:

– Гарри шестьдесят восемь лет – нет, шестьдесят девять. Он среднего роста, седеющий, живет в Майами-Бич. Думаю, он рассказал вам все о себе. Он любит поговорить.

Дон покачала головой.

Рейлан нахмурился, попытался улыбнуться. Она что, издевается?

– Вы его не помните? Гарри Арно?

Девушка снова покачала головой, и Рейлан спросил:

– Уж не назвался ли Гарри другим именем по каким-то своим соображениям? Не спрашивал ли вас кто-то, кто приходил сюда в пятницу, о том, следует ли ему вернуться в Италию?

– О! – воскликнула Дон и кивнула. – Он носит пробор справа, что несколько необычно, и зачесывает волосы кверху, чтобы закрыть седину. Ездит на белом «кадиллаке».

– Это Гарри. Значит, вы разговаривали с ним.

– Несколько минут, в ресторане, где я гадаю. – Дон снова кивнула. – Он действительно упоминал об Италии. У него там дом? Но я ему не гадала, ни здесь, ни в ресторане. Я предложила, а он сказал, что в другой раз. Мне показалось, он торопился.

Стало тихо, и Рейлан почувствовал, как девушка пошевелила пальцами. Можно было подумать, что она собирается пощекотать его.