Текст книги "Женатые холостяки"

Автор книги: Эльмира Нетесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Грубым свой вопрос не считаю. Обидеть не хотел. Конечно, понимаю, ни одна женщина никогда не скажет правду. Потому что каждой есть что скрыть и оставить тайной от посторонних глаз. Вы все такие!

– Может быть, – улыбалась Ирина кокетливо.

– Муж тебе предложил примирение?

– Что-то вроде того. Но я не хочу. Мы с ним расстались несколько лет назад. Для развода были свои причины. Мы долго не виделись. Я его стала забывать, а он вдруг появился. И заявляет, что любит, не может без меня жить. Зная его, не поверила. Он был настойчив и все равно не убедил. Мы с ним пробарахтались ночь. А под утро предложил, мол, давай снова жить вместе, счастливой семьей, как в самом начале, простим друг другу прошлые грехи и обиды, начнем все заново, – допила женщина кофе и, откинувшись в кресле, продолжила:

– Я сразу поняла, что такое предложение он делает неспроста и за ним кроется что-то. Так оно и получилось. Я подпоила его и он проговорился. Он задолжал очень большую сумму. А потому лихорадочно искал возможность вернуть долг. Был уверен, что у меня есть такие деньги. Но откуда? Ведь купив квартиру, мебель, машину и гараж, от прежнего вклада остались копейки. Я показала сберкнижку, и он сразу замолчал про любовь и семью. Я поняла, что ему «включили счетчик», потребовав деньги немедленно. Видно, другого шанса не было. А со мной не выгорело. Он умолял меня срочно продать все, спасти его. Во имя нашего будущего, я отказалась. Вчера ночью ему позвонили, потребовали прийти «на стрелку», эта встреча была назначена ему в парке. Кто звонил ему не знаю. Его телефон молчит с того самого времени. А значит, его урыли. Иначе давно объявился б или позвонил. Я больше не жду его. Он ушел навсегда. Будь это раньше, может, я помогла бы ему. Но прошло время. Мне пришлось очень круто. И никто не помог. Я сама выкарабкалась, выжила без чьей-то помощи. Никому ничем не обязана. А уж ему тем более. Но у тебя были деньги. С ними проще стать на ноги! Иначе как бы он просил у тебя, знал, что имеешь вклад.

– Не все решают деньги. Многое, но не все! Те, что были, заработаны мною. Он не при чем. Потому просил, но не требовал.

– Сколько вы с ним прожили?

– Немного.

– А почему нет детей?

– О чем ты, Марат? О том даже не думали. Ведь муж был рэкетиром! Слышал о таких? Дальнобойщиков стопорил. Отсидел за это пять лет. Вышел из зоны. Три года где-то в Сибири работал. Потом опять здесь объявился, кажется, его погасили насовсем. Ну да я ничего не должна и ничем ему не обязана.

– А ты знала, что он рэкетир? – спросил Марат.

– Конечно! Меня после суда вышвырнули из квартиры чуть ли ни пинком, саму квартиру, имущество конфисковали и отдали потерпевшим. Я осталась в ночной сорочке и домашних тапках. Можешь представить, как мне пришлось без угла и копейки денег. А выжила. Ведь у его матери были деньги на счету, она мне не помогла. Выгнала как собаку, обвинила во всех бедах сына. Но я-то причем?! Моя беда была лишь в том, что любила мужа. Но и тогда никто не поверил. Хотя чего это я жалуюсь? Все прошло. И мои беды улетучились. Я снова одна! Никому не должна, живу как хочу, – улыбалась деланной, неискренней улыбкой.

– Хватит горевать, Марат! В этой жизни все что-то теряют, потом находят. Жизнь идет по своему кругу. Давай выпьем за нашу с тобою любовь, за то, что мы нашли друг друга и нам кайфово вместе! – подставила свой бокал. Марат налил доверху. Ирина только поднесла свой бокал к губам, как из кармана ее юбки засвистел сотовый телефон. Увидев высветившийся номер звонившего, Ирина спешно поставила бокал, ответила торопливо:

– Не кричи! Я рядом! Сейчас прибегу! – вскочила с кресла, чмокнула Марата в щеку:

– Отыскался, козел! Ничего с ним не случилось. Как-то выкрутился. Ты все забудь, что тебе тут напела. Мы с тобой еще увидимся! Верно? – выскочила пулей из дверей.

Марат убрал со стола. Вышел на лоджию подышать свежим воздухом, увидел въехавшее во двор такси и удивился, впервые узнал в пассажире Ивана Кузьмича. Тот, приметив Марата, крикнул, что разыскал Лауру и Софик.

– А почему не привез?

– Много хочешь! – ответил резко.

– Где они?!

– Сейчас подымусь к тебе! – вошел в подъезд спешно. И начал с порога:

– Поздравляю с сыном! Какого малыда родила Лаура! Нынче, аккурат в утро объявился. Еле успели в пеленку поймать. Экий торопыга! Как из пушки в свет выскочил. И враз голос подал, басом закричал! Во, энтот мужик!

– Весь в меня! – улыбался Марат.

– Дозрей до него! Там такой малец, хоть сейчас по бабам! Только вылез из мамки, а ужо двух баб наскрозь обоссал. Тут же в сиську вцепился и стал сосать. Ну вовсе деловой!

– Так чего не привез их?

– Не схотели к тебе!

– Почему?

– Тебе то ведомо! Каб был путевым, не бросили бы! – глянул с укором на Марата.

– Иван Кузьмич! Покажи, где они? Я сам к ним поеду. Привезу домой сегодня же!

– Не спеши, Марат. Слишком много обид на тебя скопилось. Быстро не уговоришь. А и получится ли уломать? Ты ж не только Лауру, своих детей на шалаву променял. Такое не забывается и не прощается. Поработав с нашими бабами и девками, твоя Лаура сама стала русачкой, многое переняла, передумала и теперь уж не стерпит молча твоих пакостев. За что поймает, то и вырвет с корнем. За измену по-нашенски стребует.

– Какое счастье, что Ирка вовремя убежала! – подумал человек и спросил:

– Когда за ними поедем?

– Нынче ей вставать нельзя. Так «неотложники» сказали. Велели Лауре не дергаться. Ну не только в том конфуз. Сама баба видеть тебя не хочет. И под единой крышей жить с тобой навовсе отказалась. Про развод думает, чтоб ее фамилию детям дать. Говорит, что из души насовсем выкинула и вспоминать не хочет.

– Ишь как загордилась! Иль у нее хахаль объявился?

– По себе меряешь! Хотя кто знает! Ее беляши и хичины нарасхват шли. А покупатели – мужики. Наши хорошую готовку ой как ценят! Будь я помоложе, сам бы за Лаурой приухлестнул. Да вот то язык вяжет, что вы мои соседи. А уж какая хозяйка отменная, теперь таких поискать.

– Дед! Поехали к ним. На сына глянуть хочу. Ты как человек должен понять меня!

– А пошто ее не уважал? На кого жену променял? Думаешь, шалаве нужен? Ой-ли! На короткую утеху! Ощиплет как цыпленка и поминай, чем звали! У сучек никогда не водилось ни души, ни сердца! Единой хварьей живут свой век. А с ней сдачи нет. Потому сказываю, что просрал жену и детву. Вернуть коли удастся, много сил положишь. Но поверят ли шалому. Ить вступиться за тебя совсем стало некому…

– Ладно, Кузьмич! За меня вступятся мои дети! – ответил человек подумав.

Утром Марат снова опоздал на работу. Оно и немудро. Всю ночь крутился в постели как на горячих углях, обдумывал предстоящий разговор с Лаурой, подыскивал самые убедительные доводы к примирению. Ему казалось, жена не станет упорствовать и тут же согласится вернуться домой. Но уже с самого утра Марату объявили, что он уволен за систематические опоздания на работу.

– Ты посмотри на время! Уже десять часов! Тебе, как и всем, положено приходить к восьми утра! У нас нет особых! Требования ко всем одинаковы!

– Я останусь после работы и наверстаю, – говорил Марат.

– А другие из-за тебя оставаться должны? Нет! Такого не будет! Сколько можно уговаривать? Ты, взрослый человек. Постоянно обещаешь приходить на работу вовремя и снова просыпаешь! Пиши заявление и расстанемся! – бросил уходя начальник цеха.

Марату крыть стало нечем. Он написал заявление и пошел домой понуро. Ему казалось, что весь свет ополчился против него. Ведь надо снова искать работу. А если спросят характеристику с прежнего места работы, кто его возьмет?

– Надо было сказать, что у меня сын родился! – думает человек. И тут же себя обрывает:

– А если вечером пришли бы поздравить, увидели б, что один, без семьи канаю, что сказали бы мне? Вот когда верну своих, тогда скажу! Пусть им всем будет стыдно! Хотя зачем говорить, уже поздно, приказ подпишут, я им не нужен! – входит человек во двор, и увидел «скорую помощь» у подъезда Ирины.

– Кому-то плохо стало. Может, хуже, чем мне, хотя здесь много пожилых живет. Но нет, не возраст людей губит, а беды, переживания. Вот и меня они выкручивают. Как тут выдержать, – хотел пройти мимо «неотложки» и вдруг услышал:

– Марат, помоги! – увидел Александра Петровича Порву, выглянувшего из окна Ирины.

– Ты-то что там делаешь? – изумился Марат.

– Давай, поднимайся живей, помоги! – торопил врач.

– То ругали, что заходил, теперь зовут! Странные люди! Или Сашка сам с бабой не может справиться? – усмехнулся Марат.

Дверь Ирининой квартиры открыта нараспашку. Самой хозяйки не видно, не слышно ее голоса.

– Зачем ей врач понадобился? Перебухала ненароком со своим бывшим мужиком? – вошел в квартиру и онемел от удивления.

Ирина лежала на полу, раскинув руки. Голова в крови. В виске черная дыра. Сгустки крови почернели, затекшая за шею и плечи кровь уже засохла. Глаза женщины открыты, уставились в потолок безжизненным взглядом.

Возле Ирины какие-то люди суетятся, фотографируют, замеряют, тихо переговариваются. У Марата волосы на голове дыбом встали.

– Что это с нею? – спросил Порву.

– Не видишь? Грохнули бабу ночью! Сам с дежурства вернулся, глянул, «скорая» стоит. Думал, какой бабульке занеможилось. Они ж голубушки все мои. Поднялся, а тут эта, уже готовая! Моя помощь тут не нужна. Прямиком к Никите Попову. Вот здесь ребята спрашивают, следователи, не видел ли я вчера что-нибудь подозрительное? Ну, какой-то мужик к ней поднялся. Не велика невидаль, у нее хахалей хватало, баба одинокая. Кому нужно за нею следить? Поселилась здесь недавно, ни с кем не успела подружить. И ею, кроме тебя, никто не интересовался. Может, ты что-нибудь расскажешь следователям?

– О чем? Их это не заинтересует! Мое не дальше постели, – отвернулся Марат от покойной. После того, как ереванская прокуратура завела на него уголовное дело, человек перестал верить в справедливость и всячески избегал общений с людьми этого уровня. Он не верил им.

– Чего ты меня звал? – глянул Марат на Порву.

– Думал, поможешь разобраться, что-нибудь скажешь, поможешь следствию.

– Я с нею несколько дней не виделся. Сам знаешь, занята была с другими, а у меня свои проблемы возникли, не до нее. Видно, весело жила бабенка. У таких всегда печальный финал, – вздохнул мужик и поспешил уйти.

Но лицо мертвой Ирины еще долго стояло перед глазами. Он пытался отвлечься, думать о другом, своем, насущном, но это удалось не сразу.

Марат едва дождался Ивана Кузьмича. Тот пообещал навестить Лауру и уговорить ее вернуться домой. Старик приехал расстроенный. Много времени потерял на уговоры, а все бесполезно.

– Даже слухать не хочет про тебя! Ну хоть тресни, свое надумала. Отболела тобой, видеть не хочет. Уж и не знаю, как к ей подступиться.

– Иван Кузьмич! Я сам пойду. Ведь моя семья. Я и помирюсь. Все же жена моя, найдем общий язык, – сказал уверенно и вскоре вместе со стариком подъехал к дому Варвары. Женщина, увидев Марата, сразу поняла, кто этот человек и зачем сюда приехал. Молча провела в дом, указала на комнату, где остановилась Лаура с детьми, сама вышла на кухню, чтобы не мешать, поняла, разговор будет нелегким.

Марат вошел в комнату не постучав, тихо открыл дверь. Лаура кормила сына, увидев в дверях внезапно, появившегося мужа, растерялась:

– Ты? – спросила удивленно.

– Разве другого ждала? Кто кроме меня может прийти к тебе?

– Твои ходоки! Иван Кузьмич, к примеру. Этот дед самый назойливый. Я ему отказала и тебе запретила появляться тут. Зачем пришел?

– За вами! – подошел к Лауре, глянул на сына.

– Хорош! Чудо не малыш! Спасибо тебе! – глянул на жену, та отвернулась, напомнила обидчиво:

– Я же не спросила у тебя разрешения, ты его не хотел. Чего ж любуешься? Меня беременную назвал бурдюком и страшилой, говорил, что со мною стыдно появиться на людях. Зачем теперь заявился? Тебя здесь никто не ждет. Сами проживем. Ты никогда не был мужем, и отцом стать не дано!

– Лаура! Это мои дети! Я их отец! – взял на руки вбежавшую в комнату Софик. Та обняла отца за шею, прижалась к нему:

– А когда мы домой поедем? – спросила обоих.

– Хоть сейчас! – отозвался поспешно.

– Софик, мы никуда не поедем. Здесь поживем пока, потом себе домик купим. Будем жить втроем, – ответила Лаура.

– А папка? Я с папкой хочу! Я не отпущу его! Я с ним буду! – заплакала горько.

– Я так ждала тебя! Почему долго не приезжал? Мамка говорила, что не любишь, потому не приехал!

– Неправда, доченька! Я не знал, где вы живете. Давно приехал бы. Искал вас повсюду. Хорошо, что Кузьмич помог найти. Уж не знаю, как ему это удалось?

– Он ночным сторожем на базаре работает. Всех знает. И сюда часто приходил погреться, попить чаю, посидеть возле печки. Он все про всех знает. Чему ж удивляться. И нас сразу увидел…

– Лаура, поехали домой. Не могу я без вас, совсем одичал, соскучился, легко ли одному на свете жить?

– Кому-нибудь другому расскажи, я тебе не поверю никогда! У тебя в квартире сколько баб перебывало?

– Ни одной!

– Не ври!

– Никто в спальню не входил, клянусь честью!

– Какой у тебя никогда не было! Кстати, в зале есть диван, так что можно обойтись без спальни. Да еще с этой Ириной! Путанки всегда неразборчивы. Она и в прихожей сумеет примоститься.

– Лаура! Не надо! Остановись!

– Опять мне рот затыкаешь? – вскипела баба.

– Нет Ирины. Ушла из жизни. Умерла или убили, не знаю. Сегодня ее увезли в морг.

– Добегалась сучка! Точно, какая-то баба не выдержала. А может, кобели не поделили.

– Лаура! Не ругай покойную. Ее уже нет, – останавливал жену.

– То-то за нами приехал, когда ее не стало! Если б жила, не вспомнил бы о нас! – сверкнули ненавистью глаза жены.

– Причем она? Я искал вас с самого первого дня. По всем роддомам звонил, даже в детсаде был. До ночи искал по городу. Валился как убитый. Какие женщины, только о вас думал. А утром просыпал. Мастер бухтеть начал. Сегодня написал заявление на увольнение. Достали меня!

– Нигде у тебя не ладится, ни дома, ни на работе. Все вокруг плохие. Один ты везде прав. Вот и живи сам. Таким семью заводить нельзя! Ты не дозрел до нее. Все в мальчишках живешь, хотя уже виски седеть начали.

– Лаура! Я виноват!

– Да что там я! Ты сыну детское приданое не купил. Я совсем обносилась. А тебе хоть бы что! На шлюх внимание обращал. На меня и не оглядывался. В чем одета, как хожу, тебя не интересовало. Почему я должна о тебе помнить? Кто ты в своей семье? Козел!

– Угомонись, женщина! Всему есть свой предел. Я приехал, чтоб отвести вас домой, но не выслушивать оскорбления! Опомнись, вместе с нами дети! Что позволяешь себе?

– А ты как себя вел со мной? Ты тогда думал, что будет с нами? Я земли не видела под ногами, когда меня унижал. С грязью смешал. Самому выслушивать обидно? Так вот знай, мы не вернемся. Как только зарегистрирую сына, тут же подам на развод. Тебе не мы нужны, а жратва и порядок в доме! Возьми домработницу или научись обходиться сам. Надоело быть у тебя в няньках. Тебя уволили с работы, опять же мы виноваты! Меньше таскаться будешь, тогда не проспишь. Да и какое мне дело до твоих забот! У нас своих проблем хватает. Мне Самвела купать пора. Иди, не мешай нам! Привстала нахмурившись, показывая всем видом, что Марат ей изрядно надоел.

– Я не пущу папку! – держала Марата за шею Софик и отвернулась от матери:

Я домой хочу! С папкой поеду! – оглянулась на Лауру зло.

– Софик! Оставь отца! Слезь с рук! – приказывала Лаура, но дочь ничего не хотела слушать.

– Я не хочу тут жить! Мне плохо здесь, везите нас домой. Вы большие, зачем в чужом доме ругаетесь? Дома все помиримся, снова подружимся и будем жить прехорошо! Давайте поедем скорее!

– Лаура, девочка моя! Давай мне сына, собери все и поехали! Зачем время терять, дома разберемся, – подошел к Лауре, обнял, заглянул в глаза, в них увидел теплые огоньки любви, какую не заглушили беды и несчастья.

– Девочка моя! Самая лучшая! Пусть Бог всегда хранит тебя и детей! Радость моя! Прости! Ты моя жизнь! – целовал глаза, лицо жены. И вызвав по телефону такси, вскоре вернулся во двор с семьей.

– О! Новый человек приехал! – заулыбались соседи.

– Дай Бог ему здоровья и счастья! – окружили машину люди.

– Марат! Тебя искали. Хотят предложить работу автослесаря.

– А куда? В кооператив?

– Там в гаражах мужики скучковались. Есть у них мотористы, кузовщики, свой шиномонтаж, диагностики и розвальщики. Заказов полно. Едва справляются. Заработки кучерявые, тебя зовут. Наш механик завода туда сбежал. Доволен, звенел, что вдвое больше получает, – говорил Тол и к.

– Эй, Марат, что мы услышали об Ирине, сплошная жуть! Вот это бабец! Знаешь, с кем ты кувыркался? С бандиткой! Она вместе с рэкетом дальнобойщиков урывала, а потом грузы сбывала. Натуральная мильенщица была! У ней паспортов не меньше десятка надыбали. Все на разные фамилии! Во, деловая! И тебя охмуряла!

– А сколько пластических операций сделала, все внешность меняла, конечно, не с добра, – вспомнил патологоанатом Попов.

– Много золота из ее сейфа выгребли…

– А кто ж ее грохнул? – спросил Марат.

– Говорят, что уже задержали!

– Первого мужа?

– Смеешься! У ней первый муж еще в детсаде имелся. Этот главарь бандюков. У них с этой профурой свои счеты имелись, давние. Те, какие деньгами не уладить. Весело дышала птаха, но коротко, – подытожил Порва.

– Здоровый амбал тот мужик. Привели в морг его, он «колоться» не хотел. А тут труп ее увидел. Вот и поплыл. Следователи иногда прибегают к такому приему. Особо упрямых приводят. Не всегда сломать удается. Но иные не выдерживают вида трупов. Особо вскрытых. Одного подвели к столу, я снял простынь с мертвого, а бандюга как заорал:

– Не рвал ему пузо! – и тут же вырубился.

– Короче, сыскал ты себе бабенку с наворотами. Уголовницу и душегубку. Только в нашем дворе в трех семьях отцов не стало. Они тоже были дальнобойщиками. И эта паскуда, может, отняла у них жизни. Как земля терпела ее? – сплюнул Колька и послал мат вслед покойной.

– Таких бы стрелять всех подряд, косить одной очередью! Неважно, мужик иль баба! Бандюгам нет места среди людей!

– Они сами ее убили!

– Видать, она и до бандюков добралась!

– Бедный Марат! Куда ты влез? Она тебе голову зубами откусила б! – хохотнул Борис.

– Оружия у нее хватало. Семь стволов нашли в разных местах квартиры. Даже в прихожей, рядом с вешалкой…

– Откуда знаешь?

– Понятым был при обыске, едва выдержал, пока его закончили. Даже на кухне, в спальне и на лоджии оружие имелось и все заряженное. На полной боевой готовности! Вот тебе и веселая одиночка!

– Марат! Как тебя угораздило с нею снюхаться? Ведь она в случае чего могла тебе яйцы отстрелить. Пистолет под матрасом был готовый к примененью.

– Нашел же развлекашку! В такую грязь по уши влез! – возмутился Попов.

– Ни у одной печати нет. Ни на лбу, ни на других местах. Да и хватит о ней. Я семью вернул. А значит, концерт закончен! – вздохнул Марат.

Лаура, вернувшись домой, сразу принялась за уборку, готовку. Но прежде всего искупала сына. Самвел словно почувствовал, что приехал домой, уснул безмятежно, не обращал внимание на шум пылесоса, стиральной машины, восторженный голос Софик, здоровавшейся с каждой куклой.

– Простила, снова не устояла, – корила себя Лаура и тут же вспомнила дочку. Та каждый день спрашивала об отце, ждала его и тихо плакала у окна. Она совсем перестала смеяться. Ее не радовали игрушки. И только увидев Марата, ожила. Девчонка любила его больше всех. Лаура поняла, не помирись она с мужем, дочь без раздумий ушла бы с ним.

– Все можно разделить кроме детей. Они не поймут и не простят развода. Они живут своими привязанностями, даря всем свою любовь и тепло. Сберечь бы их в покое и тишине! Удастся ли помириться окончательно? Ведь появившаяся трещина быстро не зарастет. Все будет зависеть от Марата, – выглянула во двор. Увидела, что муж разговаривает с незнакомым человеком в рабочей спецовке:

– Я тебе говорю, что будешь доволен. У нас на заработки никто не обижается. Работаем, не считая время. С утра до ночи. Бывает, выходные прихватываем, когда работы полно. У нас простоев нет. Дел всегда хватает. Закон один и общий для всех: вкалывай до пота, покуда есть работа! Ну что, уговорил? – подал руку Марату. И добавил:

– Завтра с утра ждем…

Марат еще на лестничной площадке почувствовал запах домашней еды. Он так соскучился по ней, что сел к столу забыв помыть руки.

– Совсем одичал! – улыбнулся виновато.

– А говорил, что никого в гостях у тебя не было. Ну, а это откуда? – показала губную помаду Ирины из кармана халата. Марат чуть не подавился, увидев улику. Такого он никак не ожидал. Марат не знал, как оправдываться перед Лаурой, и рассказал обо всем без утайки.

– Она сама навязалась. Я не звал. И ничего меж нами не было. Выпили кофе, поговорили, она тарахтела про своего бывшего мужа. Все жаловалась на него. Я почти не слушал. Сказал, что из-за нее вы меня оставили.

– Она себя взамен предложила! – усмехнулась Лаура ехидно.

– Нет! Такого не было. На будущее со мною планы не строила. Мне показалось, что Ирина была не прочь помириться с бывшим мужем. Но думала, что его убили. А он ей позвонил и велел вернуться домой. Она бегом помчалась. Конечно, я был только рад. И честно говоря, не до бабья в такое время, когда на душе тяжко. Сижу с нею, а перед глазами ты и дочка стоите. Она это поняла. Да и муж на нее прикрикнул. Даже не видел, откуда эта губная помада взялась, ведь баба не подкрашивалась!

– Значит, специально подбросила, для улики. Чтобы увидев ее, ушла бы я насовсем, дав ей возможность вернуться сюда.

– Она никогда не смогла бы жить семьей. Ей это не дано. Так бы и порхала от хахаля к хахалю. Есть такие бабы. Они не способны любить. От них не жди ни тепла, ни заботы. Конечно, такие никому не нужны.

– Марат, я тебя предупреждаю, если появится еще баба, действительно уйду навсегда вместе с детьми и ты никогда нас не найдешь и не увидишь. Запомни, больше не прощу, – предупредила Лаура.

А утром человек пошел на работу, в гаражи. До глубокой ночи ремонтировал автомобили. Забыл об обеде, перерыве, перекурах. Торопили клиенты. Они стояли за спиной и наблюдали. Едва отпускал одну машину, на ее место тут же заскакивала другая. Клиенты, как и прежние, все были нетерпеливы. У каждого не хватало времени. Люди спешили и торопили Марата. Человек уже решил идти домой. Устал до изнеможения. А в дверях новый клиент. Умоляет.

Марат показывает на часы. Мол, уже одиннадцатый час, а он без обеда и ужина, с ног валится. Но клиент настырен. Пообещал кучеряво рассчитаться. Марат звонит Лауре, чтоб не ждала к ужину, мол, клиент очень просит. Лишь в третьем часу ночи освободился. Клиент впрямь оплатил ремонт, как и обещал, даже к дому подвез. Лаура, увидев мужа, помогла раздеться, поставила поесть, человек вытащил изо всех карманов деньги. Жена пересчитала.

– Лаура, давай возьмем домработницу, хоть в магазин, на базар сходит за продуктами, – уговаривал муж. Но та отказалась:

– О чем ты? Соседка доглядит. Она мне, я ей помогу. Ведь среди людей живем, пропасть не дадут.

Шли дни. Марат выматывался на работе так, что не только о бабах вспомнить, забыл, когда сумерничал во дворе с мужиками.

В единственный выходной – в воскресенье, отсыпался, отмывался, отъедался на всю предстоящую неделю. Во двор не выходил. Дорожил каждой минутой, проведенной с семьей. Он в этот день читал сказки детям. Сын в такое время лежал рядом тихо, словно понимал. Все, казалось бы, налаживалось. Марат никого вокруг не видел кроме Лауры. Она постепенно возвращалась в прежнее состояние, стала следить за собой, купила обновки и уже не ходила перед мужем в халате. Но человек не замечал этих перемен. Возвращаясь с работы, наспех ел и валился в постель до утра. С собою брал обед, какой Лаура клала в сумку, и целыми днями ремонтировал машины, забывая обо всем на свете.

Здесь, в гаражах, не только Марат, все работали с полной нагрузкой. И если у кого-то выдавалась свободная форточка, шел помогать другому. Тут не было прогульщиков и алкашей. Не имелось плохих специалистов. Здесь не спорили и не ругались. Люди работали, не глядя на время. Они почти не общались. Но;.. Уж так случилось, понадобились Марату запасные детали на машину, ее к нему привели на буксире после аварии и кое-как поставили в мастерскую на ремонт.

Марат осмотрел покалеченный автомобиль, сказал, что понадобится для ремонта, хозяин попросил слесаря, чтобы тот сам обеспечил нужные детали, и, дав деньги на них, уехал на такси в город. А слесарь заторопился на склад за деталями, сверяя на ходу список. И вдруг увидел кладовщицу, молодая девушка приветливо улыбнулась человеку и, глянув список, сказала, что все эти запчасти есть у нее на складе, и Марату совсем ни к чему ехать за ними в город.

Человек мигом оглядел кладовщицу, угадал стройную фигуру, заметил высокую грудь, все округлости, нежные, белые руки. Его взбудоражили пепельные кудри, обрамлявшие лицо, серые, искристые глаза, мягкий голос и сверкающая улыбка. Мужик мигом забыл обо всем на свете. Он заходил вьюном вокруг кладовщицы, его голос стал похож на мурлыканье. Человек забыл, зачем появился здесь и смотрел на девушку, сгорая от нетерпеливого желания. Марат уже не мог совладать с собой:

– Небесное создание! Звездочка! Райский цветок! До чего ты хороша! Как тебя зовут? – спросил кладовщицу.

– Клава! – ответила усмехаясь и на всякий случай отступила вглубь склада. Она не знала способностей и упорства Марата. Тот готов был лететь, ползти за нею на коленях, только бы добиться своего.

– Клава! Я твой раб! Ты покорила меня! Второй такой во всем свете нет! Солнышко мое, ласточка, радость моя! – коснулся талии, обнял девчонку и только хотел прижать к себе, как услышал за спиною:

– Слышь, козел, отвали!

Марат не успел оглянуться, как оказался под стеллажом на каких-то ящиках с запчастями. Удар был слишком сильным, и человек, потеряв сознание, не скоро пришел в себя.

– Слабак! А еще к бабе лезет, старое чмо! – услышал совсем рядом насмешливый, презрительный голос.

– Мы у себя на улице и покруче махались. Никто с катушек не улетал. Тоже мне, в хахали стал прикалываться, отморозок!

– Что здесь случилось? – узнал человек голос начальника сквозь зыбкий звон в голове.

– Этот козел в натуре к моей Клавке прикипаться начал. Лапать вздумал. Я его остудил малость, пусть мозги сыщет и помнит, что у нас за такое «тыкву» на жопу скручивают. А то лопочет всякое, солнышком, радостью своей обзывает! Она уже третий год моя жена. Он кто?

– Олег! Не знал он, наверное. Зачем его вырубил? Мог спокойно сказать, как мужик мужику! У него заказ в гараже. Кто его за Марата сделает? Ничего он твоей Клавде не сделал!

– Потому что не успел. Я вовремя возник! Да и чего ему надо? У него своя баба есть, зачем к нашим лезет?

– Иди, работай! Тоже мне, нашел где духариться! Время выбрал!

– А че наезжаешь? Если к твоей бабе полезли, ты что, стоял бы молча? Коли он к Клавде еще подойдет, башку снесу уроду! – пообещал уходя.

Марат трудно вылез из-под стеллажа.

– Ну, что? Одыбался? На вот мокрое полотенце, положи на голову, легче станет. И кой черт тебя дернул к Клавке подвалить? Наши мужики на нее даже не смотрят, знают ее Олега. Ревнивый до дури. Но ты впредь гляди. У нас с этим строго! Никаких баб на работе. А ты, видать, из неразборчивых. Даже не спросил о ней и тут же запал на бабу. Запомни, мы таких не уважаем! И ежли себя удержать не можешь, сработаться не сумеем. Все знаешь почему? Да оттого, что среди нынешних клиентов много баб. А ну начнешь приставать к каждой. Всех отпугнешь от нас. Какая дурная слава пойдет по городу, ты о том думал?

– Наоборот, клиентов прибавится. За дополнительную секс-услугу больше платить будут слесарям! – рассмеялась Клавдия.

– И это ты говоришь такое вслух! Ну, дочка, никак не ожидал! Выходит, и впрямь люди всякий стыд потеряли…

– Я правду сказала! – огрызнулась в полголоса Клава и, сложив в ящик детали для Марата, попросила:

– Люди! Дайте мне здесь навести порядок.

Марат, кряхтя и охая, взялся за ремонт машины.

Его мутило, кружилась голова, плохо слушались руки.

– А черт бы их всех побрал! И угораздило ж меня зависнуть на замужнюю! Хотя… Разве мало их у меня перебывало! Всех и не вспомнить. Ни одна не обиделась и не пожалела о встречах. Да и я не попадался. А тут прямо в лапы загремел. И Клавка, видно, на радости своего мужика не приметила. Иначе дала бы знать, предупредила бы, – усмехается Марат.

До вечера, как ни трудно, он все же успел сделать многое и пошел домой пораньше.

– Что это с тобой? – отшатнулась Лаура, открыв дверь мужу. Тот глянул на себя в зеркало.

Громадный синяк от шеи до самого носа красовался на лице. Щека опухла и отвисла.

– В смотровую яму упал. Нога соскользнула на ступеньке, вот и громыхнулся. Даже не предполагал, что так уделаюсь! – сетовал откровенно:

– Как на работу пойду утром?

– А ты такси вызови! – советовала Лаура, и когда Марат лег в постель, положила на синяк оттягивающий компресс, знала заранее, к утру все пройдет. Оно так и получилось.

Марат к вечеру следующего дня отдал клиенту машину. Тот уехал довольный, а на его место уже вскоре встала «Пежо». Ярко-красную машину привела женщина. Она вышла из салона, глянула на Марата, сказав тоном, не терпящим возражений:

– Завтра я ее должна забрать готовую!

– Мадам, возьмите ключи и пожалуйте к другому мастеру.

– Почему? – возмутилась дама.

– Здесь мы хозяева и клиенты нами не командуют, не устанавливают сроки ремонта. Вас поджимает время, а меня беспокоит качество ремонта. Потому идите к другим.

Женщина смерила Марата недобрым взглядом, вырвала из его руки ключи и, сев в машину, выехала из гаража.

На следующий день она приехала за своею «Пежо», но машина еще не была отремонтирована. Поломки оказались более серьезными, чем предполагала хозяйка.

– Как это так? Вы специально накручиваете цену ремонта! Мало было время затянуть, а цену как увеличили? Рвачи бессовестные! – орала баба.

– У меня вон три машины стоят на очереди. К чему время стал бы затягивать. Я не хочу, чтобы через три дня снова сюда приехали. Для вас стараюсь, чтоб не напрягала машину, не отнимала больше время и деньги!

– Вы итак меня подвели!

– Я-то причем? Вините себя и машину! Нужно было обращаться вовремя. А не доводить до такого состояния! – возмущался слесарь громко.

Женщина забрала «Пежо» лишь на следующий день. Уехала брюзжа. Марат долго сочувствовал человеку. Слесарь ругал бабу вслед и все сетовал, что из-за нее потерял кучу времени.

Вечером, отремонтировав две машины, Марат сел перекурить за гаражом и тут к нему подошел Антон, тот самый, ремонтировавший «Пежо».