Текст книги "Женатые холостяки"

Автор книги: Эльмира Нетесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Он стал мужчиной в десять лет. Хотя девчонок изучил много раньше. Подсматривал за ними, ловил, играя в прятки, и за конфеты раздевал своих ровесниц. Он был тогда совсем неопытным мальчишкой и не понимал, почему так неуемно тянет его к девчонкам. Понял, когда тринадцатилетняя Гоар затащила его в спальню и пока родители были в гостях, сделала из мальчишки мужчину. Но… Родители девчонки узнали о случившемся и пришли домой к Марату, поговорили с его отцом и матерью.

Ох, и досталось тогда пацану! Его не спрашивали, кто виноват, как все произошло, отец зажал его голову в коленях и бил ремнем, пока мальчишка не потерял сознание.

Пока спина и задница Марата зажили, и он смог выйти во двор, родители Гоар увезли свою дочь далеко в горы, к деду и бабке, где с девчонки не спускали глаз.

Марат по ней не тосковал. И уже на следующий день завел в темный подвал веселую хохотушку Гаяне. Ей было восемь лет. Она уже слышала от старших девчонок кое-что о сексе. Узнав, что это такое, поделилась с подружками. У Марата появилось много желающих, он был нарасхват, пока его не увидела мать. Она схватила сына за уши, притащила домой как барана, хотела отправить в селение к бабке, но вернувшийся с работы отец не согласился, сказав свое:

– В селении тоже полно девчонок. А кот сметану всегда сыщет. Тут нужно что-то другое придумать. Не в том беда, что рано мужчиной сделался. Он всех девчонок перепортил. А за такие дела их отцы нашему дураку голову свернут и выбросят куда-нибудь в пропасть. Сгинет как ишак.

– Ну не женить же его в десять лет! – всплеснула руками мать. Посетовала вслух:

– В кого такой уродился?

– Чего удивляешься? Мой отец был таким же! Тоже, как дед рассказывал, все ремни о его зад порвали. Шкура не успевала заживать. Боялись в селение отправлять пасти отару, чтоб там овец не перепортил. Сколько он поимел женщин и девок, у него волос на всех местах меньше было.

– А как его остепенили?

– В монастырь определили. В мужской. Он там десять лет прожил. Выучился, человеком стал. Настоятель того монастыря был строгим человеком. Всех в руках держал. Но он, как и все не вечен. Умер давно. И я не знаю, действует ли теперь тот монастырь, возьмут ли туда Марата?

– Давай узнаем, – предложила мать.

Марат, услышав, что ему уготовано, решил сбежать из дома. Четыре месяца бродяжничал по городам, поселкам и селениям, пока не попал в руки милиции. Там мальчишка узнал, что его разыскивают родители. Вскоре вернули домой. И пацан узнал, что ему бояться нечего. Монастырь, каким пугали, давно Закрыт.

– Послушай, сынок! Давай поговорим с тобою как мужчины, как родные люди, наедине и честно, – усадил отец Марата рядом и откровенно рассказал, что может случиться, если сын будет похотлив и падок на девчонок.

– То, что тебя могут убить их родители, ты сам о том знаешь. Мало того, другие захотят отомстить покруче и оставят калекой или кастратом. Такое не исключено. Сам знаешь наш обычай, девчонки должны выходить замуж только девственницами. Иное, не приведи Бог. За потерю невинности до свадьбы родной отец лишит жизни. Либо та невеста и вся семья до самой смерти в позоре проживут. Скажи, кому такое нужно? Ведь эти лкщи проклянут тебя!

– А ты не бойся! – усмехнулся Марат.

– Почему? Нас будут ненавидеть!

– Успокойся, отец! Я не первый. Уже давно научились врачи штопать целки. За деньги, конечно. Возвращают невинность ровно на сутки. Невеста должна уложиться вовремя. И, даю тебе слово, ни один жених ничего не заподозрит. Даже если эта девушка перед брачной ночью сделала аборт. Пойми, меня сами девки просветили, и я далеко не каждую взял невинной. Время теперь другое. Люди пошли иные. Не навязывай своих взглядов. Я тоже не дурак. Конечно, буду сдерживать себя, – пообещал отцу почти по-взрослому.

Марат хорошо закончил школу, легко учился в политехническом институте, дружил с однокурсницами, какие обожали его. Парню завидовали не только студенты, а и преподаватели. Иные откровенно ненавидели, распуская о человеке грязные слухи, сочиняли пошлые небылицы, порочили имя. Но никто из девчат не обращал внимания на пошлые отзывы и хвост сплетен. Марата обожали. Но однажды свои же ребята студенты пригрозили расправой, мол, знай меру и не кружи головы нашим подругам. Ни то пожалеещь обо всем!

Марат усмехался. К тому времени он уже встретил Лауру. Она показалась ему звездой жизни, пределом мечтаний. Худенькая, стройная, большеглазая девчушка совсем не обращала внимания на щебет Марата. Она проходила мимо болтливого парня, не задерживаясь ни на секунду, и никогда не оглядывалась в его сторону. Лаура всегда спешила. А Марат злился, что эта крошка игнорирует и кажется, пренебрегает им. Не подарила ни одной улыбки, не приветила ни единым словом. Это больно било по самолюбию избалованного вниманием повесы. Марат ходил за Лаурой тенью. Но та не оглядывалась.

Парень поскучнел. Отошли на задний план все прежние подружки. Они перестали быть интересными и уже не волновали.

– Что это с тобой? – спросил отец, заметив резкую перемену в сыне. Тот поделился, что давно влюблен в девушку, но безответно. Она не видит его.

– Неудивительно, наверное, наслышана. О тебе по городу такие слухи ползут, что ни одна уважающая себя не посмотрит в твою сторону.

– Отец! Ты неправ! Я ни одну не взял силой! Никого из них не обидел. Если расставался, только по-доброму. Меня ни одна не проклинала.

– А ты подари ей цветы!

– Как? Она даже не смотрит на меня!

– Цветы увидит. Все женщины их любят.

– Попробую! – встал на другой день на пути Лауры с букетом роз.

– Прими! Это тебе!

– Мне? Но мы даже не знакомы!

– Марат! – поспешил представиться парень.

– Лаура! – подала руку. Человек поцеловал трепетные кончики пальцев, восторженно смотрел на девушку. Нет, она была не такою как другие. Сдержанная в словах и чувствах, девушка не позволяла вольностей и оказалась неприступной. Лаура была серьезной и слишком занятой. Может потому они встречались очень редко. Но через год, закончив институт, Марат сделал ей предложение и, чудо, Лаура согласилась стать женой.

Вскоре у них родилась дочка, какую Марат назвал Софик. Девчушка росла копией отца. Вот только Лауру до неузнаваемости изменили роды. Куда так бесследно исчезла хрупкая девчонка? Лаура огрубела, стала рыхлой, неуклюжей. И только глаза остались прежними. Женщина сама стыдилась своей внешности и перестала появляться на людях. Марат уже не восторгался женою, охладел к ней до безнадежного. А Лаура, заметив это, решила родить второго ребенка, чтобы хоть как-то повернуть мужа к семье. Марат не обращал внимания на жену и далеко не сразу приметил, что она вторично готовится стать матерью. Да и не до Лауры ему было. Заселялся новый многоэтажный дом, совсем рядом, и человек не без интереса наблюдал, кто же в него вселяется? Он сразу приметил яркую, вызывающе одетую бабенку, моложавую, ухоженную, бойкую. Она сама обратила на себя внимание соседей мужчин.

Подъехав на машине, забитой до отказа домашними вещами, подошла к людям и, подбоченясь, спросила:

– Ребята, кто поможет занести вещи в квартиру?

– Мы не грузчики! Почему не наняла в транспортной конторе? – хмуро оглядел бабенку Степа, понял, что она не из нуждающихся.

– Я просила дать пару людей, но они отказались. Короче, не договорилась с ними!

– Всего двоих просила? – удивился Толик, присвистнув.

– Тут вчетвером к вечеру не управиться! – оглядел машину Женька и отвернулся от бабы.

– Мужики! Давайте поможем соседке! Не оставаться же ей во дворе! Жаль женщину! – подал голос Марат, оглядев взглядом всю фигуру, та благодарна улыбнулась в ответ, обещающе подморгнула.

Мужчины неохотно поднялись. Пошли к машине следом за Маратом. Вскоре загудел грузовой лифт. А через пару часов машина порожняком вышла со двора. Водитель чертыхал скупую бабу на все лады. Он лучше всех знал, почему она приехала без грузчиков.

Мужчины двора, занеся в квартиру все вещи, огляделись, где бы помыть руки, смыть пот с лиц. Женщина сделала вид, что не поняла. Достала из сумки две бутылки водки и, подавая соседям, сказала:

– Это вам за помощь!

Мужчины от удивленья оторопели.

– Оставь себе на новоселье! Слышь ты, чума козья! – не выдержал Борис и первым вышел на лестничную площадку, обложив бабу соленым матом.

– Что? Мало выпивона предложила? – хохотнул Лешка Свиридов, отряхиваясь в лифте.

– Да идет она! У меня дома всегда есть водка. Нужна мне ее подачка! Ну, стерва, даже спасибо не сказала! Изобразила из нас лохов!

– Ребята! А Марат у нее застрял! – хохотнул Никита раскатисто.

– Оплату натурой берет!

– Этот не растеряется! Изобразил из нас козлов! – досадовал Женька.

– Ладно, мужики! Деньги с нее все равно не взяли б!

– Она и не дала б! Не зря без грузчиков возникла.

– И выпивать у нее никто не стал бы! – поморщился Николай, добавив:

– Не уважаю баб с сучкиной наружностью!

– Интересно! Марат у ней до утра застрял? – усмехнулся Володя.

– Как сторгуются! – вставил Степа гулко.

Вскоре, уже со двора, мужики приметили, что в окнах Ирины погас свет. Марат так и не вышел.

– Кобель! Лаурке скоро снова рожать. А этот отморозок навар сшибает. И заразы не боится козел. На всякую сучонку лезет, даже не обнюхав. Как только баба его терпит, – удивлялись люди.

– Он мужик! С него спрос невелик. А вот она, видно вправду из дешевок! – сделал свой вывод Свиридов и добавил:

– Интересно, откуда она взялась?

– С панели!

Мужики, позубоскалив, вскоре разошлись по домам. Во дворе уже стемнело. А завтра на работу, о том помнили все. И лишь Марат забыл.

Напрасно Лаура ждала его до полуночи, часто подходила к окну, выглядывала во двор. Муж нашел новую юбку и теперь пробудет у нее до утра. Раньше хоть соседей стыдился, теперь вовсе обнаглел, в открытую стал таскаться.

– Да что ж я, хуже всех? За половик считает, унижает хуже некуда! Сколько терпеть можно? – плачет женщина. И думает:

– Скоро второго рожать. А как жить? Оба сиротами, безотцовщиной останутся. Не могу терпеть дольше!

Марат пошел на работу, едва заглянув домой. Переоделся, взял денег на обед и, не глянув на Лауру, выскочил из дома. Женщина уже была в декретном отпуске. Вечером, когда муж вернулся, Лаура сказала:

– Ты что? Ничего не видишь?

– А что случилось?

– Мне рожать скоро!

– Как? Почему не посоветовалась? – глянул на живот жены:

– Зачем так поспешила?

– Себя спроси! Может, хоть дети к семье привяжут. Совсем истаскался! Уже ночевать не приходишь домой, бесстыжий кобель!

– Я мужчина, и нечего на меня орать! – прикрикнул на Лауру.

– Какой мужчина? Хоть дочери постыдись!

– Чего зашлась? Что случилось? Я никуда не делся! Вот он я, дома, вместе с вами!

– Надолго ли?

– Будешь доставать, насовсем уйду! – пригрозил мрачно.

– Иди! Ищи новые приключения на свою задницу! Мало тебе их было? Или забыл, чем мог поплатиться? Еще в Ереване едва выжили, ты снова головой в петлю лезешь, хотя бы семью не подставлял!

– Где одно, где другое, что несешь? – возмутился громко.

– Захлопнись! Я долго молчала, но теперь не буду скрывать ничего! Ты думаешь, что в Армении тебя хотели утопить кляузами те двое твоих подчиненных, каких уволил, не согласовав с начальником? Ошибаешься! Дело вовсе не в них, и ты сам это знаешь. Разбил семью своего начальника. Переспал с его женой несколько раз. Она и ушла от мужа. Назвала причину, на тебя указала. Ты виноват в их разводе. И начальник отомстил. Мне его бывшая жена сама рассказала.

– Я не виноват, что он слабак и никуда не годен в постели! Его Каринэ познала сравненье и ушла, пока совсем не состарилась. Теперь она знает, что не все в жизни измеряется деньгами. Есть кое-что поважнее.

– Но почему за твою похоть пострадала семья? Если ты безнадежный кобель, зачем женился?

– Молчи, женщина! – подскочил к Лауре:

– Ты перестала возбуждать! Посмотри, в кого превратилась? Сплошной бурдюк!

– Ладно! Скоро мы расстанемся! – впервые сказала человеку, тот не поверил:

– Куда ты денешься? – рассмеялся ехидно.

– Земля большая! Добрые люди на ней еще не перевелись. Найдется место и для нас…

– Дура! Подумай, что несешь! – хотел выскочить из дома, но жена придержала:

– Если еще пойдешь к той шлюхе, мы навсегда покинем тебя, – предупредила мрачно.

– Ой, да не пугай! Замену тебе найду всегда! – надел туфли, выскочил из дома.

Лаура проследила за ним. Марат подошел к мужикам. О чем-то заговорил. И даже не успел присесть, как вчерашняя бабенка, открыв окно, позвала:

– Марат! Ну сколько тебя ждать? Давай быстрее! – и мужик пулей помчался на зов.

– Что делает сволочь!

– Семью разбивает! – вздохнул Порва, заметив:

– Лауре скоро рожать…

– Свои мозги козлу не вставишь! – отозвался Свиридов и добавил:

– Добром это не кончится…

На следующий день, когда Марат вернулся с работы, его никТо не встретил. Квартира была пуста. Ни жены, ни дочери в ней не было.

Человек заглянул в спальню, на кухню, в ванную, на лоджию – везде звенящая тишина. Ни записки, ни единой вещицы не осталось, словно и не было семьи никогда.

Марат позвонил в родильные дома, но оттуда ответили, что роженица с таким именем к ним не поступала. В кассе аэрофлота сказали, что рейсов на Ереван не было два дня, и билет на такую фамилию не продавался.

– Куда же они делись? Если не улетела в Армению, значит, вместе с Софик где-то пристроились. Но где и у кого? – сел в раздумье.

– Конечно, далеко не уйдут и надолго не застрянут. Кто возьмет бабу с ребенком да еще перед вторыми родами? Таких идиотов нет! Понятно, что не у мужика. Кто на нее глянет? Может, у кого из девок, с кем на базаре работала? Тоже вряд ли! Одна в общаге живет, вторая сама недавно замуж вышла, прикипелись в малосемейке. Значит, были у нее свои друзья, о каких я и не знал, – вздыхает Марат сокрушенно. Ему очень хочется есть, но в холодильнике пусто. Все кастрюли и сковородки тщательно вымыты, составлены в стопки. Ничего съестного. А в животе, как в кипящем котле все жужжит.

– Надо в магазин сходить, – решает человек. И полез в шкаф за деньгами.

– Смотри, какая гордая, ни копейки не взяла! – ухмыляется довольный, и только пошел к двери, телефон вернул, закричал надрывно:

– То-то! Поумнела! Опомнилась! – взял трубку и нарочито ленивым голосом сказал:

– Алло! Я слушаю!

– Марат! Ты что там, приклеился?

– Ирина! Я в магазин намылился за жратвой. От меня мои ушли. В доме ни корки хлеба! А я голодный после работы. У тебя есть что-нибудь пожрать?

– Марат! Я говорила, что на диете сижу. Конечно, есть в холодильнике яблоки, йогурт, сухое вино, ну, еще кофе могу сварить. Тебя устроит?

– Я есть хочу! А ты что предлагаешь? Я же мужчина!

– Мужчина тот, кто приносит подарки, – заметила, рассмеявшись звонко.

– Тогда кто же я?

– А ты самец! – ответила коротко.

Человек, обидевшись, положил трубку, решив наказать бабу тем, что останется этой ночью дома.

Когда вернулся из магазина, сам себе приготовил ужин, размышляя, куда сбежала Лаура и как теперь поведет себя Ирина?

Честно говоря, мужику сразу не понравилась в бабе жадность. Едва он переступал порог, она уже смотрела ему в руки. Все время жаловалась на малый заработок, но так его и не назвала. Вся увешанная золотыми безделушками, жаловалась на скудную жизнь:

– Я так давно не была в ресторане, хотя бы кто-нибудь пригласил! – томно смотрела на Марата. Но тот никак не догадывался, не хотел быть понятливым, К тому ж баба сидела на диете. Зачем ей мешать? Пусть держит фигуру! А то ведь обидно, сколько сил на Ирину положил, она даже ни разу не покормила, – набрал в магазине целые две сумки продуктов и вернулся домой довольный.

Он сам себе приготовил ужин, поставил на стол тарелки и оглянулся по сторонам. Ему послышался голос Софик. Он выглянул на лестничную площадку, но там было пусто. Когда вернулся на кухню к столу, аппетит пропал. Одному есть не хотелось. Марат выпил водки, но аппетит не проснулся. Человек лег на диван, включил телевизор. Что-то попало под бок. Дочкина игрушка – старичок-лесовичок. Софик подрисовала ему отцовские усы и на ночь клала рядом с собой на подушку, так и засыпала. Когда-то Марат рассказывал ей на ночь сказки. Всякие, забавные, смешные, грустные, Софик любила их слушать. А Марат перестал рассказывать. Дочка потом пересказывала сказки лесовичку и верила, что он их слушал.

– И тебя забыли, бросили нас с тобой обоих, – жалуется мужик игрушке и вздрагивает от звонка. Это Лешка Свиридов пришел. В руках самовар.

– Почини! Что-то не греет воду, – огляделся по сторонам и спросил:

– А где Соня?

– Я не знаю, куда делись обе! Пришел с работы, ни одной, ни другой дома нет. Глухо, как в танке. Звонил в роддомы, в кассы аэропорта. И тоже все мимо. Не знаю, что думать, – закурил человек, предложил соседу выпить, тот отказался:

– Неохота. А и на работу спозаранок. Глянь самовар, что с ним случилось?

– Сейчас на приборе посмотрю, – полез в стол.

– Марат! А у Иринки уже новый хахаль! Какой-то из крутых. Весь стриженый, в черных очках и кожаной куртке. Он у окна с нею возник. Всю облапил и свет погасил. Короче, тебе рога наставили. У ней, как я понимаю, каждое дыхание требует пихание…

– Ну и ладно! Найду другую!

– Зачем искать, если жена есть!

– Я про спираль в самоваре! Видишь, старая перегорела. Сейчас заменю, и самовар опять заработает!

– Марат, надо найти твоих!

– Где искать? В морге, что ли? Если такой умный, помоги! А не можешь, не лезь в душу! – вспыхнул человек.

– Ты чего орешь, псих? Сам обосрался по уши, нечего на других отрываться. Ни одна баба не терпела б столько, сколько Лаура! Давно бы из дома под жопу выперла. Достал ты ее! Такую женщину просрал, придурок!

– Ты чего тут заходишься? Лауру жалко? А я хоть сдохни?

– Чего тебе не хватало? – удивился Леха.

– Она ж уродкой сделалась. Я не мог смотреть на нее! Не только в одной постели, в квартире с нею тошно стало. А она второго рожать собралась. Куда? Вовсе страшилой будет! С нею по улице рядом идти стыдно.

– Ну ты загнул! После родов пройдет время и жена снова выровняется, вернется в форму, если гнуть не будешь.

– Слушай, Леха, сначала сам семью заведи, поживи хотя б пять годочков, потом на тебя гляну. Нечего тебе холостому семейным указывать.

– Ты семейный? А где она твоя семья?

– Да мне бабой обзавестись, что раз плюнуть!

– Сначала научись бабу от сучки отличать!

– Леха! Ты зачем ко мне нарисовался? Вот бери свой самовар, он работает. Иди домой. Я с семьей сам разберусь.

– Посмотрим, как без меня обойдешься! – сказал Свиридов вместо спасибо и, хлопнув дверью, вышел из квартиры Агваняна.

Все мужики двора осуждали Марата. Вполголоса ругали за неуемную прыть. Но стоило у Ирины появиться новому мужику, вся злоба двора перекинулась на нее мгновенно.

– Шалава!

– Потаскуха!

– Путана!

– Лядащая стерва! – подытожил Иван Кузьмич, глянув на темное окно бабы. Всем стало обидно за Марата и его семью.

– Теперь один останется. Не вернется к нему Лаура с детьми. Даже если найдет, она ему уже никогда не поверит, – говорил Анатолий.

– Ты Дрезине поверил и, не глядя, что в окно выбросила, разрешил видеться с дочкой и пускаешь в дом. Так Нинка теща! Марат своей Лауре родной мужик! Побухтят и помирятся. Чего в семье не бывает! – вступился за Агваняна Степан.

– Чего ж тебя Наташка не прощает до сих пор? А велика ль твоя вина, по соплям своей девке вмазал. Мы своих, считай, каждый день «по грибам» кулаками гладим. И ништяк! Коль баба взъерепенится и ей обломится тут же! А ты перед своей все на цирлах ходишь, уговариваешь, а за что? – не выдержал Женька.

– Ладно тебе наезжать на Степку! Без нас тошно. Да и не о нем базар! Теперь вот Лаурка в чужом углу ребенка родит. Разве это по-человечьи? Помочь бы, помирить их, но не сможем. Марат отпетый кобель! – отмахнулся Никита, наблюдая, как плотник подгоняет ножку к стульчику, какой заранее мастерил для будущего малыша Агванянов.

Никто из мужиков даже не увидел, куда ушли Лаура и Софик. Они и вправду не уехали из города, ушли жить к Варваре Тимофеевой, работавшей на рынке контролером. Они с Лаурой сдружились с самого начала, как только женщина появилась в хичинной. В короткие перерывы вместе пили чай, делились бабьими невзгодами.

Вот так и рассказала Варя, что живет вместе с матерью в доме, неподалеку от рынка. С мужем разошлась, тот пил с горя, потому что не беременела от него жена. Целых десять лет жили ожиданием чуда, а его не случилось. И запил мужик по-черному, когда узнал, что вся беда крылась в нем, так сказали врачи.

Варвара после такой новости возненавидела человека. Когда тот запил, выгнала его взашей и не велела появляться на глаза. Тот вскоре умер, замерз зимою пьяный в двух шагах от Вариного порога. Баба единственная оплакала его на кладбище. С тех пор на мужиков не смотрела.

Узнав, как живется Лауре, нахмурилась и предложила скупо:

– Хочешь, давай ко мне переходи. Места хватит. Конечно, у меня не столько удобств как в квартире, зато никакой кобель не станет мотаться на глазах. Ведь заразит козел. А стыда сколько! Поживи сама, оглядись, успокойся. Может, что-нибудь придумаем. Иль мы не бабы?

– Варя! Мне рожать скоро, сама видишь! – указала на живот. Женщина согласно кивнула:

– Вижу. Пусть родится в радость, а не в обузу.

Когда у Лауры и впрямь лопнуло терпение, она позвонила Тимофеевой, женщина приехала за нею через десяток минут и увезла к себе, как и обещала.

Лауре с дочерью выделили большую комнату. Мать Варвары, добродушная, приветливая женщина, хорошо приняла их и, узнав, почему баба ушла от мужа, сказала задумчиво:

– Все люди не без горбов. Нету нынче путевых мужиков, все с изъяном. Одни пьют, другие колятся, иные дерутся. Есть и те, какие на аппаратах играют. Все деньги там оставляют. Мир как с ума сошел. Теперь и бабы не легше. Хлеще мужиков сделались. Ну а тебе скажу единое: средь мужчин мужиков вовсе мало осталось. Извелись нынче. Теперь не всякий способен ребенка сделать. А потому семьи разваливаются. Семью дети держут. Какой бы кобель ни был твой мужик, к детям его потянет. Искать будет. Ну, когда сыщет, тут сама решай, мириться с ним иль нет! Одно помни, себе человека найдешь, а вот родного отца детям никто не заменит. Это точно тебе говорю…

Лаура теперь присматривала себе жилье, искала по объявлениям небольшой деревянный дом, где могла бы жить с детьми. У нее на сберкнижке были свои деньги, какие откладывала, работая в хичинной. Возвращаться, мириться с мужем она не хотела.

– Чего ты мечешься? Что тебе здесь не по душе? Живи! Зачем лишняя морока нужна? Ведь каждому дому хозяйские руки нужны, а значит, мужик потребуется. Может, и найдешь, но будет ли он лучше Марата? – спрашивала Варвара. И продолжала:

– Я тебя привезла сюда не для того, чтобы разлучить, а чтобы проучить отморозка. Поняла?

– Не хочу с ним мириться. Устала от него.

– Лаурка! Не ради себя живи, а для детей. Им отец нужен, свой, родной. Хотя нынче мало кто о том думает. Пока дети малые, забот немного, а начнут подрастать без отца не обойтись, одна – в голос взвоешь. А и детвора не простит развода. Ты вот пока живешь у меня, многое обдумаешь и поймешь, – уговаривала Варя Лауру.

– Не будет он нас искать, это точно. Еще порадуется, что ушли и руки ему развязали. Он говорил, будто заменит меня без проблем. Может, уже нашел. Ему недолго. Зачем буду ему на шею виснуть? Мало он меня унижал и высмеивал? Пусть трудно будет, но не помирюсь, не прощу!

– Ладно! Не заходись, время покажет! Пока о том говорить рано, – успокаивала Варя бабу.

…Марат тем временем вздумал сходить в детский сад и забрать Софик к себе.

– Тогда Лауре деваться станет некуда. Прибежит следом за дочкой. Тут и поговорим. Мало ли что меж нами случилось, ребенка не отдам, меня отцовских прав никто не лишал, – радовался собственной сообразительности. И вечером после работы заторопился в детский сад.

Воспитательница смотрела на Марата с изумлением:

– Вы, что? Мамаша взяла дочь на время декретного и послеродового отпуска домой. Сказала, что ей так удобнее. Девочка в семье будет. Уже неделю Софик не приводят. Правда, мамаша попросила сохранить место за дочкой. А вы не знаете? Или не живете вместе?

Марат растерялся. Не знал, что ответить. К такому повороту не был готов. Он вышел из детсада злой на весь свет. Хотел сразу прийти домой, но его окликнул Иван Кузьмич. Он один сидел на скамейке. Другие мужики еще не вернулись с работы, либо были заняты дома.

– Ну, как у тебя? – спросил участливо.

– Хреново? Сегодня опять на работу проспал. Мастер чуть не усрался кричавши! Выговор мне объявил, уже второй. Теперь грозит увольненьем. Скрытым алкашом называет, козел! Все настроение испортил. Итак на душе погано, так этот расстарался, добавил полную пазуху дерьма, – сетовал мужик раздраженно.

– Теперь с дисциплиной везде строго, закручивают гайки, там, где зарплату выдают вовремя, начальство вовсе духарится. К ним желающих работать целые очереди. Так что смотри, им от выговора до увольнения всего шаг…

– Знаю, – отозвался Марат, добавив тихо:

– Без куска хлеба не останусь…

– Глянь, твоя зазноба в окне нарисовалась. Смотрит, пойдешь ли к ей? – усмехнулся Кузьмич, приметив Ирину.

– Не до нее! Не имел я дела с соседками-одиночками и не стоит их кадрить. Всего две ночи у ней прокувыркался, а неприятностей полные карманы. Зарок себе дал забыть соседок и никогда не прикалываться к ним.

– Ты так и не нашел своих? – спросил Кузьмич.

– Нет! Как испарились.

– Плохо ищешь! Вот если б мне надо было б, давно сыскал бы! – похвалило» старик.

– Ну помоги, Кузьмич!

– А зачем? Я сыщу, а ты завтра новую кралю сыщешь. Лаура сызнова от тебя сбегит. Я по новой ее ищи! Нет, дураков нету! – отказывался дед.

– Хоть подскажи, где искать, я все немыслимое обзвонил и обошел. Нигде не отыскал.

– Значит, не достало, не знаешь, где найти! Коль любил бы, сердце привело б!

– Ты, дед, смеешься! Как можно не любить своих детей? Может их уже двое! А я целыми днями о них думаю!

– Марат! Все мы мужики одинаковы. И я по молодости озоровал с бабами. А кто в том не грешен? Только никогда не попадался и не хвалился, не делал вывеску, наоборот, скрывал как только мог. И ни единый человек ни сном ни духом ничего не слышали про меня и ничего не знали. Так-то все мужики, кто себя уважал, бабами не бахвалились. Свое и ее имечко берегли, семью в срам не вводили. Оно все понятно, но хвалиться особо нечем. Ты же средь бела дня, на виду у людей к Ирке подвалил. Какой из тебя отец и мужик опосля всего? Твоя баба хоть и армянка, может, там у вас такое позволяется, но помни, твоя Лаура серед нас пожила и восприняла русское отношение к мужским проказам. А наши бабы за это озорство каталкой и горячим утюгом своих мужиков ласкают до потери пульса. Не смотрят, что соседи вокруг. Те не осудят, узнав причину, наоборот подсобят, чтоб другим неповадно было. Конечно, всех и навсегда не отучат. Но хоть на время угомонят, пока синяки и шишки заживут. Зато потом все с оглядкой по бабам бегали. Никто не попадался и друг друга не выдавали. На то мы мужики, – усмехнулся человек молодо.

– Кузьмич, а где мне своих найти, подскажи! Город небольшой, а мою маленькую семью никак не найду.

– Устал один или соскучился?

– Ну, человек же я! Сам себе приготовь, постирай, убери! Дома словом не с кем перекинуться;

Как зверь в пещере! С работы прихожу, никто не встречает. Утром без завтраков убегаю. Даже не думал, что так тяжело жить одному…

– Кто тебе виноват? Но все ж спробую подмочь. Никому б не взялся, да детей жаль. К Соне твоей все во дворе попривыкли. Вернуть надобно наш колокольчик. А ты знай, коль опять в блуд ударишься, я с тобой здоровкаться не стану. Умей как все путние свои шкоды прятать.

Марат пошел домой успокоенный. Приготовил ужин. Только сел к столу, телефон зазвонил. Сорвал трубку с надеждой, думал, Лаура о нем вспомнила, но услышал Ирину:

– Марат! Что случилось? Почему не приходишь? Я тебя вижу во дворе с соседями. Ты даже не смотришь на мои окна. Или обиделся? Но за что?

– Ты не скучала. У тебя появилась замена: Я не хочу мешать. И заполнять свободные форточки не намерен. Не разучился себя уважать.

– Марат! Ты о чем? Это мой бывший муж. Мы давно разведены. Но расстались без скандалов и истерик, встречаемся как добрые знакомые. А ты что предположил?

– Не лепи из меня идиота! Встречаясь со старым знакомым, не целуются на лоджии на виду всего двора и не выключают свет в квартире. Да и какое мне дело до твоих хахалей! "

– Он мне не хахаль! Зря ты так о нем думаешь. Или у тебя нет друзей?

– Есть. Но из-за тебя от меня ушла жена и дочь. Я за свое поплатился.

– Ну это не беда! Жена решила тебя проучить или попугать, а вот что из того получится, зависит только от тебя. Не стоит быстро уступать. Женщина всегда должна знать свое место. Не надо унижаться перед нею и падать на колени, прося прощенье. Потом об этом всю жизнь жалеть станешь. Женщину нужно держать в постоянной строгости! Слышишь меня, Марат!

– Слышу!

– Если она любит, обязательно вернется. Ну, а вдруг не придет, жалеть не о ком.

– Она не просто женщина, она жена!

– Марат, не смеши! Ты со своими способностями из любой в два счета жену сделаешь! Тебе ли горевать?

– У Лауры дети. Может, их уже двое!

– Да будет тебе! Ты тех детей еще столько настружишь! Стоит ли о том печалиться? Давай приходи! Я быстро от хандры избавлю! – пообещала весело.

– Настроения нет. Устал сегодня. Отдохну дома. Да и с бывшим мужем встречаться не хочу. Говорят, он тебя каждый день навещает, – ответил бабе, будучи уверен в том, что она отвяжется. Но не тут-то было:

– Если так, давай я к тебе приду. Ведь ты один, представляю, как скучаешь. Вдвоем все же веселее.

– Нет, Ирина! Как-нибудь потом, но не сегодня. Ко мне мои друзья придут. По делу, у нас свой разговор, увидят тебя, меня не поймут.

– А какое им дело до твоей личной жизни? Странный человек, от тебя жена ушла, а ты еще по сторонам оглядываешься. Чего боишься? Я тебе даю шанс отомстить и проучить. Или ты не мужчина? – рассмеялась звонко и через десяток минут сидела в кресле перед Маратом, положив ногу на ногу, пила кофе.

– Ко мне все женщины ревнуют своих мужей. Уж такая невезучая! Конечно, я слежу за собой, не опускаюсь, стараюсь одеваться по последней моде, чтоб не выглядеть хуже других. Без маникюра и укладки не только во двор, на лестничную площадку не выхожу.

– А зачем тебе это? Хочешь нравиться всем?

– Вот именно! Я вне сравнений! И уважаю, даже люблю себя. Ведь я женщина!

– Ирина! А ты кого-нибудь любила?

– Наверное! Своего первого мужа!

– А сколько их было у тебя?

– Нетактичный вопрос. Он граничит с грубостью. Сейчас же извинись! – протянула руку, Марат поцеловал, как требовал того этикет, но сказал уверенно: