Текст книги "Навсегда в твоем сердце"

Автор книги: Эллисон Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 18

Сняв сюртук и галстук, Саймон расположился у южного окна лаборатории. Полная луна заливала серебряным светом болота, окружавшие владения маркиза, добавляя неожиданной красоты ландшафту. Но только он уже давно разглядел скрытую красоту болот и пойменных земель, так же как сумел увидеть захватывающую дух женскую красоту под мужским платьем.

Маскарад уже явно тяготил Айви, маркиз это чувствовал. Он мог только вообразить, каково это – каждый день притворяться, вести себя противоестественно. В его жизни был только один период, когда ему приходилось каждый день носить чужую личину, – после смерти Аурелии, когда он делал вид, что жизнь представляет для него какую-то ценность.

У Айви, конечно, все было по-другому. Ее маскарад принес определенные преимущества, которые в ином случае женщине никогда не дано было бы ощутить. Но она постоянно жила в напряжении, меняя личины. А маркиз осознал, что ему все больше хочется видеть истинную Айви, а не Неда.

Хотя почти с самого начала он видел в ней именно женщину, и это восприятие не изменилось. Но раньше были времена, когда он почти забывал, что ее воспитывали не как благородного аристократа, а как оберегаемую от всех опасностей леди.

Она не посещала Итон или любую другую школу, где научилась бы сражаться – и буквально, и в переносном смысле слова – за достойное место под солнцем. Для нее никто не устраивал годового путешествия по миру с родственником мужского пола, в котором обычный юноша расставался со школьной наивностью. Она никогда не была в мужском клубе и борделе, никогда не участвовала в дуэли, никогда никого не совращала исключительно из спортивного интереса.

Тем не менее она выглядела сильной и уверенной в себе, как любой студент университета, хотя в действительности была невинной. Вот именно – была, до того как он утратил решимость и потерял голову.

Зачем он оставил ей платье? Как напоминание, что Айви Садерленд была вовсе не дерзким юнцом, каким часто выглядела, а милой, прекрасно воспитанной, умной молодой леди, которая заслужила его уважение и нуждается в его защите? Возможно. Правда, оставался вопрос, пойдет ли она ему навстречу, или возмущенно отвергнет его попытку уничтожить Неда Айверса хотя бы на одну ночь?..

Мысли мгновенно покинули его голову, когда на пол террасы упала длинная тонкая тень. Сердце маркиза замерло. Дверь спальни открылась, и на пороге показалась обутая в элегантную туфельку нога. Изящная щиколотка была окружена изумрудным облаком – подолом платья.

Саймон отпрянул от окна.

К двери Айви он прибыл в рекордно короткий срок. Протянув руку к дверной ручке, он помедлил, чтобы собраться, обуздать свои безумные желания и втолковать самому себе, что сегодняшняя ночь предназначена не для совращения, а для облегчения ноши, которую Айви взвалила на плечи ради королевы.

Кроме того, восхитительная картинка, замеченная им из окна лаборатории, могла быть всего лишь причудливой тенью облака, заслонившего луну, подстегнувшей его воображение.

Но в комнате Айви было пусто, и дверь на террасу оставалась приоткрытой. Знакомый сладкий аромат, разлившийся в воздухе, вызвал на лице маркиза улыбку. Платья, шали и нижнего белья на кровати не было.

Осмелев, маркиз пересек комнату и приблизился к двери на террасу. Заглянув в щель, он увидел Айви. Она стояла у перил спиной к нему, элегантная и удивительно красивая. С помощью оставленных им гребней она сумела зачесать волосы вверх и уложить в некое подобие прически. Издали создавалось впечатление, что она и не постриглась вовсе. Открытая шея притягивала взгляд маркиза.

Маркиз переступил порог и вышел на террасу. Сердце сладко щемило.

Айви не обернулась, но почти незаметное движение головы сказало ему о том, что она знает о его присутствии. Он подошел и обнял ее за талию. От нее пахло жасмином – тем самым, который Саймон просил Сесила собрать для нее, но при этом не слишком спешить, чтобы дать ему время на подготовку.

Словно по собственной воле его губы прижались к ее шее. Он очень тихо сказал:

– Я вспомнил, что Гвендолин прошлой зимой заказала себе новое платье, но не получила его до отъезда в Лондон. Мне кажется, оно сшито для тебя. Нравится?

Вздохнув, Айви прижалась спиной к мужчине. Ее юбки чуть слышно шуршали.

– Саймон, – шепнула она, обратив лицо к ночному небу, – что мы делаем?

Это был, в общем, даже не вопрос, а констатация факта – того, что они действительно делали что-то, чего оба не до конца желали и чему не могли противиться.

– Ты была такой грустной вечером.

Вопреки своим намерениям он не сумел сдержаться и зарылся лицом в ее волосы.

Она кивнула.

Как будто повинуясь магнитному притяжению, Саймон еще раз поцеловал нежную шею Айви, наслаждаясь ароматом жасмина.

– Я подумал, что тебе необходимо напоминание.

Айви на мгновение застыла, потом ее руки накрыли его руки, обнимавшие ее за талию.

– О чем ты хотел мне напомнить?

– О том, какой тебя вижу.

Положив руки ей на плечи, он нежно повернул Айви к себе лицом. Освещенная лунным светом, она была прекрасна.

Юношеская неловкость «Неда» исчезла, уступив место уверенному спокойствию элегантной молодой женщины. Ее кожа на фоне изумрудной зелени платья казалась алебастровой, руки были Изящными и округлыми, а грудь, хотя и небольшая, была высокой и полной и являлась неодолимым искушением для голодных глаз маркиза.

Эта женщина лишала его дара речи, заставляла покорно сдаться на ее милость. Он пил ее и не мог утолить жажду, пожирал глазами и не мог насытиться. Только сердце с бешеной силой колотилось, словно намеревалось пробить грудную клетку и оказаться в ее груди, чтобы слиться с ее сердцем… Айви не шевелилась и смотрела на Саймона не моргая, а ее высокий лоб перерезала маленькая вертикальная морщинка. Она выглядела так, словно калибровала очередной инструмент или производила вычисления, напоминая маркизу, что в любой одежде остается собой.

Милая, великолепная Айви.

Боль в груди постепенно разрасталась и вскоре заполнила каждую его клеточку, наглядно доказав, что его план изначально был основан на неверных допущениях. Он и так знал, не прибегая ни к каким ухищрениям, что любил ее, как говорится, во всех нарядах.

– Боже мой, сказать, что ты красива, было бы недостаточно! Ты прекрасна!

Маркиз сглотнул, надеясь, что сжимавшие горло тиски ослабеют. Он не хотел любить эту женщину, но не мог не любить.

Морщинка на лбу Айви стала глубже. Она напряженно думала.

– Сначала я не знала, злиться или бояться. Я решила, что ты хочешь указать мне место, которое должна занимать женщина.

– Нет, – выдохнул он.

Со слабой улыбкой она прижала пальчик к его губам. Ее прикосновение было мягким и приятным, словно поцелуй.

– Я знаю. – В ее глазах блестели слезы. – Я знаю, что если бы ты хотел мне что-то сказать, то сказал бы все прямо в лицо.

– Тогда позволь мне сказать это.

Саймон подхватил Айви на руки, впервые за время их знакомства почувствовав тяжесть юбок, и прижался губами к ее губам. Поцелуй был глубоким и нежным. Согретый теплом Айви, маркиз забыл обо всем на свете.

Так и не выпустив из рук свою драгоценную ношу, Саймон шагнул в комнату, освещенную пламенем камина и свечей. Он надеялся, что Айви позволит не задувать свечи. Он желал видеть ее всю, показать, что ей нечего прятать от него.

Возле кровати он поставил ее на ноги, но продолжал целовать. Шаль упала на пол, и его руки пустились в увлекательное путешествие по ее телу.

Он целовал ее лицо, грудь, шею…

– Ох, Саймон, я уже забыла, как это прекрасно!

– Быть женщиной?

– Да. Быть женщиной. – Айви обвила его шею руками и крепко прижалась лбом к его щеке. – Или, возможно, я этого никогда не знала. Никогда не понимала. Со мной никогда не было ничего подобного.

Ее слова были переполнены эмоциями – грустью, желанием, тоской. Маркиз никак не мог понять, как такая изумительная женщина могла оставаться никому не нужной, никем не замеченной, не знать, что это такое, когда все мужчины у твоих ног. Возможно, она жила в окружении слепых или умственно неполноценных мужчин.

– Я должен показать тебе еще кое-что.

Медленно приподняв юбки, он легко заскользил ладонью по внутренней поверхности ее бедер, искренне наслаждаясь тем, как содрогается ее мягкая плоть. Продвигаясь все выше и выше, он чувствовал, как тонет в ее тепле. Добравшись до шелковистых завитков между ее ног, он нащупал пальцем сокровенную точку и слегка надавил, с удовлетворением почувствовав ее ответную дрожь.

Именно это он хотел ей показать – маленькие радости, которые доставляют друг другу в постели мужчина и женщина, для которых, если они доверяют друг другу, нет и не может быть запретов. Маркиз постоянно притворялся – перед Айви, да и перед самим собой, – что способен контролировать свои желания, свое сердце. Но истина заключалась в том, что, впервые увидев в Айви женщину, он проиграл, окончательно и бесповоротно проиграл, сдавшись перед ее красотой, умом и чистотой, которую сам же у нее и отобрал.

Да, она подарила ему драгоценный подарок. И сегодня он перестанет делать вид, что его тяга к ней объясняется только похотью, невозможностью находиться вдали от ее великолепного тела. Сегодня он покажет ей, как много она может по праву получить от него – или от любого другого мужчины. И маркиз опять смял губами ее губы. Айви извивалась и глухо стонала в его руках.

Она обхватила его ногами, раскрывшись для него, и он скользнул в нее пальцем, который сразу был сжат ее мышцами, тугими и чувствительными. Айви вцепилась в плечи маркиза и бормотала что-то невнятное.

Он медленно убрал палец, вызвав слабый крик протеста. Тогда он вернулся к прерванному занятию, мысленно улыбаясь. Айви закричала, и Саймона пронзило ощущение собственной силы и удовлетворения. Он привлек ее к себе, но Айви слабо уперлась рукой ему в грудь и попыталась высвободиться, все еще хрипло и тяжело дыша.

– Я дала тебе сегодня обещание.

В ушах Саймона так сильно шумела кровь, что он едва расслышал ее слова, но тут же честно попытался вспомнить, о каком обещании идет речь. Так, они ездили в Уингейт-Прайори, чтобы расспросить Алистэра… Дорога была длинной, и в карете он довел Айви до экстаза… в точности так же, как теперь.

Боже правый, он вспомнил! Должно быть, воспоминание отразилось в его глазах, на залившемся краской лице, потому что Айви удовлетворенно улыбнулась.

Ее рука медленно опустилась к застежке его панталон.

– Это обещание я намерена выполнить.

Она бесцеремонно толкнула его на край кровати и, наклонившись, чтобы его поцеловать, начала расстегивать пуговицы.

Его рука остановила ее.

– Ты не должна.

– Но я обещала.

– Обещание, данное в минуту страсти, не считается.

– Ты действительно считаешь, что страсть освобождает человека от искренности? – Айви покачала головой. – Лично я убеждена в обратном. Только освободившись от притворства и хороших манер, мы говорим в точности то, что думаем. И делаем то, чего больше всего хотим.

Саймон уже неоднократно доставлял ей удовольствие, но лишь однажды получил его сам. Да и тогда неопытность Айви вынудила его играть пассивную роль. Но только не в этот раз. Возможно, всему виной было шелковое платье, поскольку, если брюки и жилет способствовали ее превращению в ученого мужа, платье наделяло ее совсем другой волнующей силой.

Этой ночью ученый муж уступил место соблазнительнице.

Склонившись над маркизом, Айви поцеловала его и с коварной улыбкой отстранилась. Ее руки скользнули по плечам и груди, задержались на бедрах. Секунду поколебавшись, Айви опустилась на колени рядом с Саймоном.

Пока Айви расстегивала пуговицы, он тяжело со свистом дышал, но не шевелился. Она пробежала кончиками пальцев по его животу и с удовлетворением отметила, что его мышцы дернулись. Одновременно она чувствовала, как глубоко внутри ее тоже что-то сжимается, тяжелеет, наливается кровью.

С сильно бьющимся сердцем Айви наконец справилась с пуговицами и накрыла рукой выпуклость, находившуюся прямо перед ее глазами, которая с каждой секундой становилась больше и тверже. Осмелев, она легонько сжала руку.

Саймон вцепился обеими руками в ее волосы. На пол со стуком упали гребни.

– Боже мой, Айви!

Его голова откинулась назад, на шее вздулись жилы, губы сжались, словно от боли. Она медленно спустила его панталоны, и фаллос вырвался наружу. Он был направлен на нее и требовал внимания. Размеры этой части тела маркиза не могли не впечатлять. Несколько секунд Айви молча разглядывала невиданное зрелище, потом подняла голову и всмотрелась в лицо Саймона. Его глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, полыхали огнем. Наклонившись, она поцеловала его в живот, как раз туда, где начинались завитки жестких волос, обрамлявших его фаллос. Его глаза потемнели. Издав странный утробный звук, он прижал ее голову к своему животу.

– Тебе придется помочь мне, – прошептала она, высвободив голову. – Я же не знаю, что надо делать.

– Ад и проклятие, Айви! – Его голос прерывался, но явно не выражал недовольства, поэтому она осмелела. Кончиком пальца она коснулась основания фаллоса. Саймон застонал и оскалил зубы. – Ты все делаешь… правильно.

Тогда она прижалась губами к фаллосу и сразу почувствовала, как тело маркиза сотрясла дрожь. Воодушевившись, она решила действовать как истинный ученый – методом проб и ошибок. Она проложила поцелуями дорожку от основания фаллоса к его головке и сделала паузу.

– Ох, да… примерно так, – прохрипел Саймон.

Инстинкт, о наличии которого Айви даже не подозревала, подсказал, что в этом процессе можно использовать не только губы, но и язык, и даже зубы. Получилось.

Взяв фаллос в рот, она начала всасывать его все глубже и глубже, приближая Саймона к вершине наслаждения. К немалому удивлению, она и сама ощутила, как внутри растет и крепнет острое болезненное желание, эгоистичное, но неодолимое, пройти эту вершину вместе с ним, разделить момент наивысшего блаженства, а потом, тесно прижавшись к любимому мужчине, вместе с ним вернуться на землю. Айви жаждала почувствовать его внутри себя, еще раз ощутить восхитительную наполненность.

Приняв решение, Айви почувствовала, как сильные руки ухватили ее за плечи и подняли с колен. Неужели Саймон прочитал ее мысли? Или ощутил ее нерешительность? Неужели она что-то сделала не так? И теперь все пропало? А ведь ей больше всего на свете хотелось соединиться с его телом, доставить ему наслаждение.

Но одного только взгляда на его искаженное страстью лицо оказалось достаточно, чтобы понять: ее опасения напрасны. Все в порядке. Просто их желания совпадают.

– Айви, иди ко мне.

Искушение было слишком сильным. Не поддаться ему было не в человеческой власти. В последний момент, когда в глазах уже мутилось от острого до боли желания, она увидела в его взгляде любовь, такую же сильную и чистую, какая зародилась в ее сердце.

Саймон посадил ее на колени лицом к себе, затем подхватил под ягодицы, приподнял и стал медленно опускать на свой восставший фаллос.

Ощутив, как он входит в нее, Айви обхватила ногами его бедра и закрыла глаза, чувствуя огромное, всепоглощающее, ликующее удовлетворение. Если бы она в тот момент могла видеть Саймона, то прочла бы на его лице то же самое.

Сильными руками он начал поднимать и опускать ее, и каждое движение фаллоса внутри ее тела приносило не только физическое, но и ни с чем не сравнимое моральное удовлетворение. В момент наивысшего наслаждения по ее щекам покатились слезы. Уткнувшись в плечи Саймона, Айви сдавленно выкрикнула что-то бессвязное.

Удовлетворенная и задыхающаяся, она была вынуждена капитулировать перед действительностью. Ее смелое заявление, что физическое удовлетворение можно получить, не соединяя их тела, было сродни утверждению фермера, собиравшемуся выращивать урожай без солнца и воды. Айви искренне верила, что может управлять дикими, необузданными желаниями, о существовании которых еще не так давно не знала, но в действительности они управляли ею. Да, она стремилась к независимости, но все же не была абсолютно свободным духом, не связанным желаниями другого человеческого существа. Мятежная любовь к этому мужчине оказалась настолько сильной, что подчинила ее разум, тело и душу.

– Знаешь, Саймон, я была не права, – прошептала она, прижавшись губами к его шее. Облизнув губы, она почувствовала вкус соли. Его пот? Ее слезы? – Сегодня в карете я действительно считала, что два разумных человека смогут держать под контролем свои чувства, но ошиблась. Боже мой, Саймон, как сильно я ошиблась!

– Я знаю, дорогая. Я знаю, – ответил маркиз.

Глава 19

Саймон покинул Айви, лишь когда на востоке начало светлеть. Снова они встретились лишь за завтраком, но к этому времени чудесная женщина Айви без следа исчезла, остался лишь юноша Нед, одетый в панталоны, полосатый жилет и теплый твидовый сюртук. А Саймон опять стал лордом Харроу. Они обращались друг к другу официально и вежливо. Притворство вкупе с официозом воздвигли между ними приводящий в уныние барьер.

Создавалось впечатление, что они больше не могут посмеяться вместе над хорошей шуткой, дотронуться друг до друга даже самым невинным образом, не говоря уж о поцелуях украдкой. Встречаясь взглядами, оба чувствовали напряжение, нередко возникающее между строгим хозяином и запуганным ассистентом. Поднявшись утром в лабораторию, Саймон хотел поговорить об их отношениях, но Айви уклонилась.

– Так лучше, – сказала она, – во всяком случае, пока.

И продолжила выполнять свои ежедневные обязанности.

Лучше, молча согласился Саймон, потому что перед ними стоят разные задачи, которые они должны решить. Айви следует выполнить свои обязательства перед королевой. А Саймон не может не найти свою бунтарку-сестру. После этого он будет продолжать свои опыты. Да, лучше всего соблюдать дистанцию, иначе они начнут двигаться по кругу. Они оба был и не правы, думая, что сумеют держать свои чувства в узде.

Вчерашняя ночь доказала, что вместе они легко забывают о своих обязанностях и никакие доводы рассудка не в силах справиться с непреодолимым притяжением между ними.

Только во время работы они были в безопасности. Лаборатория оказалась единственным помещением, где они могут сосуществовать, не падая друг другу в объятия. Однако в среду после завтрака Айви встала из-за стола и решительно заявила, что не сможет выполнять свои обязанности ассистента в течение нескольких часов.

– В чем дело? – хмуро спросил маркиз, куда резче, чем нужно.

Неожиданное нарушение планов выбило его из колеи.

Айви дождалась, пока лакеи уберут тарелки и уйдут.

– Мне пришло в голову, что я пренебрегаю своим долгом, – серьезно сказала она. – Работать с тобой… – оглянувшись на дверь, она добавила: – Быть с тобой… все это так чудесно, что я на время забыла о том, зачем меня сюда прислали. Леди Гвендолин так и не найдена, но она должна где-то быть. Если она оставила записку в кабинете Бена Риверса, значит, она скрывается где-то неподалеку, в Кембридже.

– И ты собираешься ее искать?

Айви кивнула:

– Кто-то мог ее видеть. Я наведу справки.

– И ты надеешься на успех?

– Кто знает? – Айви пожала плечами. – Попробовать– то можно. С вашего разрешения, возьму Бабочку и поезжу по окрестностям.

Маркиз отодвинул стул и встал.

– Конечно, у тебя будет мое разрешение. И я сам в придачу. Я поеду с тобой.

– Но…

– Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну?

Она опустила глаза.

– Я думала, так будет лучше.

– Мы будем придерживаться людных мест и постараемся не делать глупостей.

Они провели этот день и следующий, путешествуя по округе. В северном направлении они добрались до Сент-Ивза, а в южном – до Саффрон-Уолдена. Они заехали ко всем подругам Гвендолин и во все придорожные гостиницы, но никто не мог припомнить, чтобы видел женщину, похожую на Гвендолин. Каждый вечер, вернувшись домой после бесплодных поисков, усталый и встревоженный Саймон бросался к подносу, на который дворецкий всегда складывал почту, в надежде обнаружить весточку от нее. И все больше укреплялся в мысли, что, каковы бы ни были планы Гвен, все станет ясно на консорциуме, и у него нет другого выхода, кроме как сидеть и ждать.

– Я была так уверена, что мы найдем хоть какие-нибудь следы, – вздохнула Айви, опускаясь на стул в гостиной в четверг вечером.

От усталости под ее глазами виднелись темные круги, развязывающие галстук пальцы слегка дрожали.

– А я был уверен в обратном и оказался прав, – вздохнул Саймон.

Он налил в два бокала бренди, передал один Айви и сел на стул, стоявший на безопасном расстоянии от дивана. Верный своему слову, он тщательно соблюдал дистанцию между ними. Они нигде не оставались наедине, обедали только в общих залах гостиниц, на виду у всех.

– Если моя изобретательная сестра не желает быть обнаруженной, ее можно не искать.

Айви глотнула бренди и поморщилась – огненная жидкость обожгла горло.

– Ты не слишком высокого мнения о своей сестре, не так ли?

– Наоборот. Я о ней такого высокого мнения, что не хочу ее недооценивать. – Усевшись поудобнее, он вытянул вперед ноги. – Ах, если бы только мир был другим. Гвен могла бы заняться по-настоящему важными проблемами, достойными ее интеллекта, и не попала бы в беду.

– Как я в течение двух последних недель?

– Ну… да, – кивнул маркиз.

В пятницу они приступили к важнейшей работе – демонтажу и упаковке генератора для перевозки его в Уиндгейт-Прайори. Каждый компонент вносился в каталог, каждый ящик снабжался отчетливой маркировкой, после чего ящики складировались в строго определенном порядке сначала в лаборатории, а потом в двух экипажах, ожидавших на подъездной аллее.

Основную физическую работу по демонтажу выполнял Саймон. Он называл каждый снимаемый блок, а Айви вела записи, поправляя маркиза, если он оговаривался, что бывало отнюдь не редко и блок мог быть назван неправильно.

Он не стал говорить о том, что его рассеянность вызвана только ее присутствием. Айви дурманила его, пьянила без вина, и хотя они пришли к молчаливому соглашению о том, что не станут повторять любовные игры, маркиз больше ни о чем не мог думать. И хотя он честно старался сосредоточиться на катушках, рычагах и шестеренках, получалось плохо. Перед его мысленным взором мелькали картины одна соблазнительнее другой – ноги Айви обхватывают его бедра, рот послушно открывается, впуская его язык, соски твердеют под его прикосновениями…

– Лорд Харроу!

Осознав, что Айви не первый раз окликает его по имени, он оторвался от паутины проводов – и когда же он успел их так запутать? – и сказал:

– Я слушаю тебя, Нед.

Айви указала на массивную фигуру лакея, возвышающуюся за ней.

– Дэниел хочет знать, нужны ли нам еще ящики, и если да, то каких размеров.

Саймон осмотрел наполовину разобранный генератор, потом покосился на штабель ящиков. Он уже совсем было собрался ответить отрицательно, когда его взгляд зацепился за шкаф. Поразмыслив, он покосился на Айви и опять уставился на шкаф.

Он понимал, что его ответа ждет именно Айви, а не Нед. Она тоже искоса посматривала на шкаф. Маркиз обещал ей не повторять процесс электропортации, отказаться от этих опытов и продемонстрировать в Уиндгейт-Прайори только генератор, но…

Он просто не знал, сможет ли это сделать. Хотя, если он действительно откажется от дальнейших опытов и умолчит о своем открытии, не будет ли это предательством? Ведь и Галилей в свое время мог согласиться с тем, что Земля плоская, а Солнце вращается вокруг нее. По лицу Айви он понял, что она уже знает ответ.

Лакею она сказала:

– Нам потребуется еще как минимум два, возможно, три больших ящика, шириной не меньше пяти футов и такой же высотой.

Потом она вернулась к своим записям и не отрывалась от них, пока Саймон не тронул ее за локоть.

– Я пока точно не знаю, что буду делать на консорциуме, но считаю разумным доставить туда электромагниты.

– Конечно, мы их доставим. Я в этом и не сомневалась.

– Извини. Знаю, что обещал…

В ее темных глазах вспыхнул гнев. Положив перо, она с вызовом заявила:

– Я никогда не просила тебя давать такое обещание и не рассчитывала на его исполнение. Сделать это – значит отказаться от твоей величайшей страсти, а мы оба знаем, что ты на это не способен.

Айви отошла, чтобы продолжить внесение в каталог мелких деталей, разложенных на столе. Проводив ее взглядом, Саймон еле слышно пробормотал:

– Не это моя величайшая страсть, любимая. Совсем не это.

Айви и Саймон так заработались, что пропустили ужин, и очнулись, только услышав резкий голос миссис Уолш, донесшийся из переговорной трубы:

– Лорд Харроу, как вы надеетесь поддержать свои силы, если не будете есть вовремя?

– Спускайся вниз, – сказал маркиз Айви. Эхо пронзительного голоса экономки все еще звучало в почти пустой лаборатории. – Поешь и принеси мне что-нибудь сюда.

Спускаясь по главной лестнице, Айви с удивлением заметила, что по холлу мечется взад-вперед широкоплечий светловолосый гигант. Очевидно, он что-то требовал от миссис Уолш, но экономка стояла насмерть. Заметив Айви, Колин Эшуорт бросился к ней.

– Послушайте, Айверс, лорд Харроу в лаборатории?

Одного взгляда на побледневшую физиономию графа было достаточно, чтобы понять: произошло нечто ужасное. Неужели его приезд как-то связан с Гвендолин?

– Добрый вечер, лорд Дрейтон. Что привело вас в Харроувуд в столь поздний час?

– Случилось несчастье, – коротко ответил он. – Я должен немедленно поговорить с лордом Харроу.

Его лицо покрылось лихорадочным румянцем. Опустив голову и ссутулившись, он явно готовился проскочить мимо нее. Причем, прегради она ему дорогу, он был готов преспокойно сбить ее с ног. Айви переглянулась с миссис Уолш. Да, никто и никогда не входил в лабораторию лорда Харроу без приглашения, но, судя по всему, серьезность происшествия позволяла нарушить это правило. Миссис Уолш скорее всего была того же мнения, потому что она вздохнула и, пристально глядя на Айви, кивнула:

– Следуйте за мной, пожалуйста.

Он шел за ней по пятам, причем так близко, что ей пришлось напомнить себе о необходимости идти мужской походкой и ни в коем случае не качать бедрами. Она сгорала от любопытства, но не стала спрашивать, имеет ли его визит отношение к леди Гвендолин. Все равно через несколько секунд она все узнает.

Осталось всего несколько ступенек, когда дверь лаборатории распахнулась.

– Айв… ерс!

Саймон онемел. На его лице отразилось изумление, сменившееся беспокойством из-за своей оговорки. Взглянув через плечо, Айви убедилась, что лорд Дрейтон ничего не заметил. Ему явно было не до таких мелочей. Он остановился на ступеньке и сказал:

– Только не вышвыривай меня из дома, не выслушав.

Застыв в дверях, маркиз побледнел.

– Моя сестра… что с ней?

Айви намеренно проигнорировала руку, которую Саймон протянул, чтобы помочь ей преодолеть последние ступеньки, – это уже вошло у него в привычку. К счастью, и этот промах остался незамеченным лордом Дрейтоном.

– Я приехал не из-за Гвен, – сказал Колин Эшуорт. – В кампусе произошло несчастье. Возможно, это убийство.

Саймон остолбенел:

– Боже правый, кто?

– Студент-первогодок по имени Спенсер Йетс.

– Нет!

Рванувшись вперед, Айви изо всех сил ударила кулаком по стене. Колени подогнулись, и она стала оседать на пол.

Саймон не дал ей упасть, обхватив за талию.

– Давайте войдем внутрь.

Не в силах больше думать о притворстве, Айви позволила маркизу довести ее до кресла и усадить. Он опустился перед ней на колени.

– Ты его знала… знал?

Она кивнула:

– Он был другом Джаспера Лоубри. Все они были очень добры ко мне и взяли под свою защиту, когда я приехал в университет. – Ее дрожащие губы искривило слабое подобие улыбки. – Все они считали, что я должен научиться пить бренди. А Спенсер… он постоянно курил свои любимые сигары. Ужасные. Я от них постоянно… кашлял. Я…

Она замолчала, не в силах выговорить ни слова. Покосившись на лорда Дрейтона, она часто заморгала, чтобы не дать пролиться слезам.

Саймон похлопал ее по плечу, встал и обернулся к лорду Дрейтону.

– Расскажи, что произошло.

– Сегодня утром один из студентов обнаружил его мертвым в химической лаборатории. Сначала решили, что он упал и ударился головой о край стола. Но потом явился коронер и сказал, что парня скорее всего ударили по голове чем-то тяжелым.

У Айви все поплыло перед глазами.

– Это не может быть правдой.

Саймон налил бренди и дал ей бокал. Она послушно взяла, но не сделала ни одного глотка.

– Сейчас допрашивают Эррола, – продолжил граф Дрейтон. – Бен с ним. Поэтому я приехал. Мне показалось, что ты должен знать.

– Они не могут всерьез подозревать Эррола!

Скептицизм сделал голос Саймона резким.

– Полагаю, они его не подозревают. Прежде всего у него просто не хватило бы сил нанести такой удар. Но это была его лаборатория. Они допрашивают всех, кто имел туда доступ в течение последних дней.

– Орудие убийства нашли?

– Нет. И вот что странно: судя по форме раны, это был тяжелый предмет с неровной поверхностью, возможно, камень.

– Но зачем кому-то убивать обычного студента?

Айви забыла о необходимости басить и выкрикнула этот вопрос своим обычным звонким голосом.

И снова лорд Дрейтон вроде бы ничего не заметил, поглощенный своей ролью приносящего дурные вести гонца.

– Власти ничего конкретного не говорят. Полагаю, они рассматривают обычные варианты – ревность, месть…

– Спенсер должен был приехать на консорциум! – всхлипнула Айви.

Лорд Дрейтон грустно кивнул:

– Да, он должен был работать моим секретарем и вести подробные записи всех демонстраций.

– Он был твоим ассистентом! – Саймон нахмурился.

Несколько бесконечных минут двое мужчин буравили друг друга напряженными взглядами. Встрепенувшись, Айви выпрямилась и изо всех сил сжала в руке бокал, переводя глаза с одного на другого. Оба сидели неподвижно, воинственно насупившись. Неужели лорд Харроу обвиняет лорда Дрейтона в преступлении? Когда же она решила, что тут не обойдется без кулачного боя, Саймон отвел глаза и заметно расслабился. Лорд Дрейтон немедленно последовал его примеру. Глотнув бренди, он устремил сочувственный взгляд на Айви.

– Я почти не знал Спенсера Йетса, – сказал он, – но парень казался способным студентом. Он пользовался любовью и уважением товарищей. Уже многие собрались в колледже Святого Джона, чтобы почтить его память.

– Ты тоже хочешь быть там. – Саймон ничего не спрашивал, он просто констатировал факт. Когда Айви кивнула, он отставил бокал и встал. – Мы немедленно поедем в город. Эррол стар и болен. Если надо, я использую свое положение пэра Англии, чтобы обеспечить ему уважительное отношение. А то какой-нибудь излишне старательный констебль может перестараться, допрашивая его.

– Я надеялся, что ты это скажешь. – Лорд Дрейтон тоже встал. – Как наследник своего отца, я имею только почетный титул. А ты – маркиз, имеющий все права и власть, которая может понадобиться Эрролу.